Невинная игра

      Посреди пустого коридора на втором этаже Гермиона писала, наконец-то смакуя неожиданный покой и бутерброд с сыром. Она очень любила свою работу, даже если она всегда вытягивала из неё все силы.       Иногда ей просто необходима была тишина.       Но, судя по всему, добиться её было невозможно. — Целитель Грейнджер?       Гермиона рассеянно подняла подбородок от слишком большого количества бумаг, которые она заполняла, заметно раздражаясь из-за того, что её прервали. — Да?       Целитель Брумфилд с беспокойством посмотрел на неё. — Вы выглядите уставшей. И в последнее время вы слишком много работаете.       Узнав этот голос, девушка широко раскрыла глаза, потому что до этого момента она делала всё необходимое, чтобы избежать этого разговора.       Действительно, он был прав.       После Гриммо 12 она вернулась к работе, не найдя должного времени, чтобы осознать всё, что произошло и что ещё предстоит им всем. Гермиона просила его о консультациях, но в итоге на приёмах не появлялась: слишком поглощённая другими проблемами, она забывала заботиться о себе. — Значит, вы загоняете меня в угол посреди коридора, целитель Брумфилд? — попыталась она улыбнуться, когда его взгляд стал более серьёзным. — Вы — мой пациент, моя ответственность, даже если вы этого не хотите. Или притворяетесь, что не хотите. Или, скорее всего, нуждаетесь в этом.       В разговор вмешался Патронус.       Астория поступила несколько минут назад. У неё отошли воды, и она рожает: пока всё вроде бы в порядке, но… Просто приди сюда, пожалуйста.       Тон Тео был встревоженным. Не из-за состояния Астории, а потому, что она была членом семьи. Её дружба с Роном и Гарри всегда была крепкой, но, узнав, как Слизеринцы ценят такие отношения, она изменила своё видение: они были очень преданными.       Любовь давалась им нелегко, но, когда она случалась, то оставалась на всю жизнь, и только Мерлин знал, как сильно она изголодалась по таким связям после войны. — На следующей неделе? Мне нужно спешить. — Это Астория Забини?       Очевидно, он знал всё об их прошлом. Целитель помог ей исцелится, когда Академия целителей попросила об этом. Им нужны были целители, готовые противостоять будущим угрозам, надвигающимся на них. — Вы же знаете, что она для меня как семья, — заметила она, скорее ради Астории, чем ради себя. Слишком много времени, проведённого со змеями, означало, что она переняла эту черту: она защищала Асторию таким образом от всего и всех, даже от своего целителя. По иррациональным причинам она оттолкнула Асторию после свадьбы, пытаясь приспособиться к новому течению их жизни, но наблюдение за тем, как она истекает кровью при рождении Скорпиуса, вывело их дружбу на новый уровень.       Астория осталась жива только благодаря вмешательству Гермионы во время её первых родов. Однако с Джаспером всё было бы иначе. В тот момент героя не было, только здоровый ребёнок со здоровой матерью. — Да, я знаю, — он сделал паузу, — теперь. — Не надо. Не сейчас. Она никогда не была проблемой. — Это не было обвинением, просто констатация факта. — Это длится уже много лет, — выдохнула она, — послушайте, я ненавидела их за брак, я винила Скорпиуса за его существование, и я до сих пор презираю традиции Чистокровных. Я, наверное, никогда не пойму, почему они следуют этим правилам, но я уважаю их и их прошлый выбор прежде всего потому, что теперь они научились быть свободными, несмотря на условия своих семей. Астория учится быстрее, чем Драко, но сейчас он делает всё возможное, чтобы добиться того же.       Вы заслуживаете того, кто готов бороться за вас, — давно сказал целитель Брумфилд. И сейчас Драко демонстрировал такое отношение к ней. — Вы спасли ей жизнь и дали возможность жить с сыном и мужем. — Бывшим мужем. — Я видел газеты, — ухмыльнулся он.       Конечно, он видел, как и все остальные. Он просто давил на неё, освобождая место для настоящей реакции. — И всё же, я чувствую изменения. — Я хочу этого. В этом нет никаких сомнений. — А какие были сомнения раньше? — спросил он, изогнув бровь. — Я люблю его, — Гермиона была уверена в этом. — Вам не нужно защищать ни его, ни себя, только не со мной, — улыбнулся он. — Вы сама отвечаете за свои поступки и решения: я просто хочу помочь. — Он не сказал мне этого в ответ, — пролепетала она. У них было так много проблем, и, возможно, эта не стояла на первом месте, но всё же она обозначила дистанцию между ними. Гермиона была уверена в его чувствах к ней, его любовь выражалась в жестах, но какая-то часть её души хотела услышать от него эти три слова. — Так… — Я сказала это, потому что думала, что умру, прежде чем упасть в обморок, — больше объяснять было не нужно, новости о нападении Пожирателей заполняли газеты неделями. Один из тех случаев, когда Гермиона была очень благодарна за то, что в мире волшебников нет телевидения и Интернета. — Вы спрашивали его, почему он не ответил? — Нет… Конечно, нет, — ей стало немного неловко из-за этих слов. — Страх — странная эмоция, целитель Грейнджер. Он полезен, даёт время и пространство нашему разуму, чтобы понять, что происходит, и затем решить, как лучше поступить. Но он же может стать причиной нашего падения, потому что поглощает наш разум, — заявил целитель, — а что, если он ничего не сказал, потому что вы признались в своих чувствах в момент крайнего потрясения?       Гермиона уставилась на него, осознавая тот аспект, который не просчитала раньше. — Есть ли что-то, что в данный момент может пробить вашу защиту? Возможно, его семья…       Гермиона покачала головой. — У нас всё хорошо, гораздо лучше, чем я могла предположить. Его родители стараются. — Люциус Малфой тоже?       Она кивнула. — И? — Что если… Это не продлится долго? — страх всё ещё был рядом с ней, он постоянно следовал за ней. — Я знаю, что для вас это совсем не так, — ухмыльнулся он, — ваш образ мыслей следует другому образу жизни. Но именно так выглядит жизнь.       Ужасной? Злой? Готовой поставить её на колени? — Не позволяйте страху одолеть вас.       Она снова кивнула, ощутив горечь на языке. — Целитель Грейнджер? — Да? — Поспешите, вас ждут друзья. И запишитесь на приём на следующую неделю, пожалуйста, — он улыбнулся ей. — Я сделаю это. До свидания, — искренне сказала она.

оОо

      Когда Гермиона добралась до личной палаты Малфоев в крыле, которое они помогали отстроить, она не была готова увидеть Скорпиуса, одиноко сидящего на скамейке у входа. — Дорогой, почему ты здесь? — и, главное, почему один, при наличии охраны, удобно расположившейся в конце коридора? Драко пришёл бы в ярость от чистого гнева, узнав, что его сын не находится под строгим контролем семьи.       Гермиона стояла перед ним на коленях на полу и улыбалась, но Скорпиус был грустным. — Маме больно, Джаспер заставляет её плакать, и мне это не нравится, — заплакал он.       Гермиона попыталась успокоить встревоженного малыша, обняв его и погладив по волосам. — Мама рожает, и это совершенно нормально — кричать и ругаться во время процесса. Я обещаю тебе, что он не причинит ей вреда, — затем она протянула ему свой мизинец, и мальчик, зная, что делать, переплёл их пальцы. Как всегда, этот жест успокоил его.       Наконец вернулись Нарцисса и Люциус. — Здравствуйте, мисс Грейнджер, — поприветствовал её льстивый голос Нарциссы. Гермиона хорошо знала этот голос, она слышала его на каждом мероприятии в течение многих лет. — Добрый вечер, — пробормотала она.       Люциус что-то хмыкнул в ответ, и, даже если она не поняла, что именно, она просто кивнула, чтобы поскорее закончить их очередное неловкое общение. Очевидно, что он делал всё возможное, чтобы не разочаровать жену и Драко, но Гермиона не знала, как сделать это менее странным: ненависть к нему всё ещё оставалась, и даже если прощение было актуальным словом в её лексиконе, ей нужно было увидеть больше, прежде чем действительно немного расслабиться рядом с ним. В его присутствии перестать думать о прошлом было всё ещё трудно.       Иногда было так трудно примириться с мыслью, что он действительно был отцом Драко или, что ещё хуже, дедушкой Скорпиуса. Она знала самую тёмную версию Драко, она сталкивалась с ней на протяжении многих лет: только война изменила его. Но в жилах Скорпиуса текла та же кровь, у них была одна и та же магическая печать, и даже их собственная магия совпадала и черпала свою силу в стенах Малфой-мэнора.       Дети постоянно повторяли грехи отцов. Но не в этот раз, она будет бороться за них, их будущее принадлежало свету. — Целитель хотел проинформировать меня, и это заняло больше времени, чем предполагалось, — пояснила Нарцисса. — Тео послал мне Патронус. Вы можете сообщить мне о том, что произошло, прежде чем я войду туда? — сказала она, вставая.       Скорпиус дёрнул её за рукав, и она без раздумий взяла его на руки: с ним было естественно так себя вести, и она чувствовала его дискомфорт. Поэтому она не стала слушать Нарциссу, которая собиралась ответить, а сосредоточилась только на нём. — Не волнуйся, малыш, с мамой всё будет хорошо. — Когда? — Я не могу этого сказать. Роды — дело непростое, требующее времени и сил, но мы с дядей Тео проследим за ней и убедимся, что её целители всё сделают правильно. Хорошо?       Мальчик вздохнул и кивнул.       Когда Скорпиус, опираясь на её тело, расслабился, она вернулась к Малфоям.       Очевидно, они не привыкли к людям, которые ставят их на второе место. К тому же их, похоже, всё ещё удивляло поведение Скорпиуса рядом с ней: они уже видели проблески их взаимодействия, но всё же им казалось необычным, что нечто настолько странное выглядит реальным, когда это происходит. — Как я и хотела сказать, — прочистила горло Нарцисса, — мы сидели в столовой и вместе пили чай, когда она резко встала и сказала что-то, чего я не расслышала. Потом я посмотрела на неё и поняла, что произошло. Я позвала Нилли, потому что Драко оставил ей зелье, и мы переместились сюда.       Это объясняло, почему Скорпиус был здесь: они не могли оставить его одного в Мэноре. — А где Блейз? Драко? — Блейз был на слушаниях в Визенгамоте, но сейчас он внутри, с Асторией, — пояснила она, указывая пальцем на дверь, — мы написали Драко, и он сказал, что придёт как можно скорее.       Конечно, работа не позволила ему уйти сразу же, как только появилась сова. Она знала, что он хочет быть рядом с Асторией: в прошлый раз они чуть не потеряли её, так что страх был предсказуем и одновременно неизбежен. — Сработает ли ваш план? — спросила Нарцисса, проявляя некоторое беспокойство. — Вы хорошо придумали с зельем, Миссис Малфой, вы подмешали его в нужный момент. А план — он не только мой. Я работала над ним вместе с её личными целителями… новыми, — заметила она, думая о том, какой опасности подвергли её предыдущие целители, недооценив возможные последствия её кровного проклятия. Если бы не рискованное вмешательство Гермионы, она не была бы здесь, готовая родить второго ребёнка. В каком-то смысле этот старый магический злой умысел всё ещё был там, но теперь они были более готовы нейтрализовать его, — команда, которая там с ней — лучшая из тех, что можно было бы попросить, и на этот раз мы её не подведём. — Вы очень способный целитель, — заметила Нарцисса. Даже когда Драко находился в Мунго, она, в отличие от мужа, никогда не сомневалась в её способностях: она доверяла ей как целителю. — Лучше, если ваша репутация сработает и на этот раз, — предупредил Люциус.       Гермиона насмешливо хмыкнула. Это был почти что комплимент от него. Она не стала отвечать на его провокацию, сосредоточившись на Скорпиусе. — Мама и папа говорят, что ты самая лучшая, — восторженно щебетал он. — И мы правы, — раздался сзади неё решительный голос. — Папа! Ты здесь!       Драко придвинулся ближе и поцеловал её в макушку, после чего подхватил Скорпиуса на руки, не отходя от неё ни на шаг. — Всё в порядке? — спросил Малфой. Он говорил об Астории, но не только: это был первый раз, когда Гермиона встретилась с его родителями без него, поэтому она подняла на него глаза и кивнула, пытаясь тоже улыбнуться. Драко с облегчением посмотрел на них, и Гермиона на мгновение уловила ужас в глазах Люциуса: посреди коридора больницы он только что стал свидетелем возможного будущего, готового преследовать его.       Она не могла не ухмыльнуться, надеясь, что он вот-вот задохнётся от своих мыслей. — Драко, милый, не волнуйся. У нас всё в порядке, — ответила Нарцисса, поняв, что он имеет в виду, — Астория и Блейз находятся в той палате вместе с командой: они сообщат нам новости как только они будут. — Я проверю, как она, — сказала Гермиона, собираясь уходить. — Спасибо, мисс Грейнджер.       Они обменялись улыбкой, рождённой из чистого приличия и ничего больше. — Отец, есть что сказать? Ты всё время так смотришь на нас, — сказал Драко. — Вовсе нет, — возразил он. Но Гермиона увидела, как он крепче сжал трость.       Громкий хлопок отвлёк их внимание, отложив противостояние между ними. — Мисс Грейнджер! Миссис Астория хотела, чтобы я была рядом с ней, пока она ждёт вас, но теперь вы должны пойти со мной, — сообщила эльфийка. Внезапно она поняла, что аппарировала на глазах у всей семьи, и с сожалением поклонилась, — Нилли очень сожалеет о своей спешке, госпожа. Нилли просто волнуется, потому что, видимо, миссис Астория не хочет тужиться, пока мисс Грейнджер не проверит её. — Упрямая, как всегда, — пробормотал Драко, крепко сжав Скорпиуса в ответ.       Чувствуя на себе все взгляды, Гермиона приподнялась на цыпочки и поцеловала Драко. Он на секунду вздрогнул, прежде чем поцеловать её в ответ. — Пора. Мне пора.       Драко сжал губы в жёсткую линию, и она мягко поцеловала Скорпиуса в лоб. — В следующий раз, когда мы встретимся, ты станешь старшим братом. И я знаю, что ты будешь самым лучшим из всех.       Щёки Скорпиуса покраснели. — А Мама? — Мы доверяем Гермионе, — заявил Драко. В его голосе не было сомнений. Гермиона почувствовала огромное облегчение. — С ней всё будет хорошо, с Джаспером всё будет хорошо, — успокоила она мальчика. — Идите, мисс Миона, пожалуйста. Вы нужны маме. — Конечно, милый.       Гермиона достала палочку и подошла к двери. Когда она уже собиралась войти, её внимание привлекли рыдания Нилли. — Нилли не хотела плакать, но миссис Астория… в последний раз…       На удивление, Нарцисса положила в утешающем жесте руку ей на плечо. — Мы будем ждать здесь вместе, Нилли. Сейчас придут Ясмин Забини, Флориан и Адорабелла Гринграсс, — затем она перевела взгляд на неё, — пожалуйста, мисс Грейнджер, сделайте всё, что в ваших силах. Я знаю, что у вас есть план, я доверяю вам, но…       От страха так просто не избавиться. — Просто делайте свою работу, — добавил Люциус. Она почувствовала пожалуйста, даже если он этого не сказал. — Астория — одна из моих лучших подруг, она мне тоже семья, — они говорили на одном языке, вероятно, впервые понимая друг друга, — вы можете волноваться, но доверьтесь мне, а если не можете, доверьтесь целителю Эдвардсу, Тео… просто доверьтесь больнице.       Они слегка кивнули.       Затем она вошла в комнату. — Миссис Забини, ещё несколько потуг, и ваш малыш Джаспер будет здесь, — успокоил её целитель Грин.       Но Астория явно была не в лучшем настроении, поэтому она проигнорировала целителя и уставилась на Блейза. — Это в последний раз! Не смей приближаться ко мне в течение следующих двадцати лет! — Как скажешь, любимая, — ухмыльнулся он, сжимая её руку. — Не улыбайся! Только не тогда, когда мне больно!       Зелья помогли, но магические роды всё ещё оставались деликатной проблемой, особенно с кровным проклятием. — Целитель Грейнджер, целитель Нотт, пора, — призвал целитель Хиггинс, глядя на неё и Тео.       Наконец-то они смогли встать со скамьи, где терпеливо ждали подходящего момента для своих действий. Последние шаги, которые требовалось сделать, лежали на них.       Гермиона подошла ближе и наложила на Асторию несколько диагностических чар: зелье, которое она разработала с помощью Чжоу и Драко, по-прежнему работало, идеально блокируя проклятие. Теперь им с Тео оставалось произнести последние заклинания, необходимые для того, чтобы Астория смогла начать действовать по-настоящему. — Готова? — Всегда.       Этот обмен был чем-то вроде ритуала, рождённого в прошлом, что они постоянно повторяли.       Из кончиков их палочек вырвались две нити магии, которые тут же слились в одну: они произносили заклинание некоторое время, пока магия Джаспера не отвоевала у них свою. Магическая подпись малыша, как всегда, была очень сильной и мощной, и это помогло бы обезопасить Асторию. Он привлёк их магию, и с последней строчкой заклинания они, наконец, установили заклинание внутри Астории, дав ей силу тужиться, не истощаясь под действием проклятия. — Готово, — сказал Тео, глядя на целителя Грина и целителя Хиггинса.       Гермиона придвинулась ближе к Астории, взяв её вторую руку в свою. — Тори, посмотри на меня. Теперь ты должна тужиться изо всех сил. — Я так устала, — заплакала она.       За эти годы Гермиона помогала многим роженицам, но это была её подруга, и вид её боли сломал что-то внутри. Гермиона всегда была такой целительницей, легко вовлекаясь в истории своих пациентов, но она научилась справляться с этим. Иначе поступить было невозможно.       Нежным прикосновением она смахнула с глаз Астории мокрые локоны: её лицо, как и всё остальное, было покрыто потом, и Гермиона снова переместила палочку, диагностируя её тело. Затем достала маленькую баночку, наполненную мазью из лаванды и боярышника, очень полезной для успокоения нервов. Она нанесла немного мази на виски Астории. — Я знаю, и я дам тебе отдохнуть очень скоро, но просто продолжай концентрироваться на Джаспере ещё немного. Толкай, пожалуйста. — Если что-то случится… — промурлыкала Астория, глядя в неопределённую точку на потолке.       Гермиона прервала её. Она не могла этого слышать. — Слушай меня внимательно: ничего не случится, я обещаю. — Нет, обещай мне… — Астория закричала от боли, слишком отвлекаясь, чтобы закончить фразу, — ты позаботишься о них. Обещай! — Прекрати нести эту чушь, Тори, — предупредил Тео, не сумев сохранить ясный голос. Такой вариант развития событий пугал его самым ужасным образом. Гермиона хотела обнять его, но смертельная хватка Астории на её руке не позволила сделать этого, — позже ты сможешь сделать всё, что захочешь, а сейчас просто будь сильной ради Джаспера, ради нас всех, пожалуйста… — Любимая, пожалуйста… — попытался Блейз, но она зло посмотрела на него, пока он не замолчал. — Не будь неразумной, — сказала Гермиона, погладив её по щеке и чувствуя, как снова выступил пот. — Только не исчезай из их жизни, — она сильнее сжала руку, уже задыхаясь. — Ты — семья, моя семья. Мне нужен кто-то, кто… — она сделала паузу, из последних сил выкрикивая проклятия, — о каждом из них… пожалуйста…       Она говорила о Скорпиусе, Джаспере, Блейзе, Драко, Дафне, Гарри, Джеймсе и Тео. Её люди были людьми Гермионы тоже.       Она наклонила голову в её сторону. — Я никогда не оставлю их, и ты это знаешь, — в её голосе звучала твёрдость решения, принятого много лет назад. — Ты слишком добра к нам. Этот чёртов болван Драко не заслуживает тебя, передай ему мои слова, — прошептала она, на этот раз найдя в себе силы улыбнуться. — Ты скажешь ему это позже. Но сейчас тужься, дорогая.       Гермиона положила руку на кровать, чтобы с помощью Тео наложить новые диагностические чары. — Ты самая раздражающая и невыносимая ведьма на свете, — размышлял Тео, пока его магия сканировала, оберегая Асторию, — я всегда знал это. — Ну что вы, миссис Забини, — успокоил ее целитель Грин, — последние толчки. — Да, дорогая, ты сможешь, — отозвался целитель Хиггинс, обменявшись лёгким кивком с Гермионой, Тео и Блейзом.       Через полчаса родился Джаспер Бенедикт Забини.       Позже Гермиона наконец вышла из палаты, обнаружив там Малфоев, Гринграссов и Ясмин Забини с мужем номер… ну, она не знала — Грейнджер сбилась со счёта много лет назад. Они все ждали её.       Дафна и Скорпиус подбежали к ней. — Она в порядке? — Мисс Миона, мама?       Гермиона наклонилась, чтобы погладить его по щеке. — Всё в порядке, не волнуйся, милый. — Ты уверена?       Гермиона встала и посмотрела на Дафну: в уголках её глаз собрались слёзы облегчения. — Да, я абсолютно уверена.       Адорабелла Гринграсс придвинулась ближе, всё ещё волнуясь. — Расскажите нам больше. — Жизненные показатели Джаспера в норме, его магическое ядро очень сильно, Астория отдыхает. Как мы уже знали, из-за проклятия крови роды были сложнее, чем обычно, но в итоге наш план сработал идеально.       Облегчение разлилось и по её телу. Всё было по-настоящему, они идеально сдержали проклятие крови, и теперь Астории нужно было только отдохнуть и набраться сил. — Мы можем их увидеть? — спросил Флориан Гринграсс. — Нет, она слишком устала. Блейз сейчас помогает ей, особенно с Джаспером, но в данный момент она хочет видеть только Дафну, — сообщила она слова Астории. — Позже целитель Нотт снова проинформирует вас. — Мы её родители, — прошипела Адорабелла, явно задетая решением Астории и готовая отправиться за Герминой, если её дочь окажется вне её досягаемости. Однако Гермиона не собиралась отступать. Она была готова на всё, что в её силах, чтобы отстоять волю Астории, даже вступить в схватку с её семьёй. Напряжение между сёстрами и их родителями шло из прошлого, и никто из них никогда не пытался избавиться от него. Их отношения по-прежнему оставались натянутыми. — Мам, сейчас неподходящий момент, — выдохнула Дафна, — Астория очень ясно выразила свои намерения. Оставь это.       Слишком многое произошло между ними. Прощение требует времени, и оно никогда не бывает окончательным. — Мисс Грейнджер… — Целитель Грейнджер, — ровным голосом заметила Гермиона. Они находились в больнице, и к ней должны относиться с должным уважением, как того требовал её статус. Она слишком привыкла к чистокровным, которые старались преуменьшить ту роль, которую она с таким трудом отвоёвывала в их обществе, — как подруга Астории, я здесь только для того, чтобы передать её просьбу, как её целитель я сказала всё, что вам нужно знать. Моя пациентка хочет видеть свою сестру, остальные члены семьи могут прийти завтра.       Затем она сделала шаг назад, собираясь уходить. — Целитель Грейнджер, позвольте мне войти! Или я клянусь…       Гермиона моргнула, глядя на Адорабеллу Гринграсс, и тут же напряглась, глядя на руку, лежащую на её плече, которая фактически заставляла её не уходить.       Родители Драко сделали шаг вперёд, ожидая возможных последствий этого жеста. — Я настоятельно рекомендую вам не заканчивать фразу и отпустить меня: даже если я очень способна защитить себя, я не стану тратить на вас свою магию, — ровным голосом прошипела Гермиона. Кричать было незачем, — здесь ваш внук, — напомнила она ей, — так что уберите руку, и я не буду вызывать охрану.       Сзади раздался серьёзный голос, полностью пропитанный яростью и тем особым оттенком обиды, который исходил от неприятных воспоминаний. Астория, Дафна и Драко были связаны между собой, их прошлое говорило с ними на одном языке. — Хватит, это просьба Астории, и мы будем её выполнять, — сказал Драко, в его тоне не было ни капли уважения, — никогда не прикасайтесь к ней. Не смейте. Не испытывайте больше моё терпение, потому что моя жажда мести не имеет границ.       Адорабелла побледнела и, наконец, убрала руку. — Драко, мой дорогой… — Нет, я сказал то, что вы должны знать: следующие шаги — только за вами, — сказал он, имитируя спокойствие, которого явно не было, боясь очередной грубой реакции, — Скорп, иди сюда, мы уходим.       В прошлом Гермиона была свидетелем многих моментов, когда Драко выходил из себя. Некоторые из них она пережила лично, но этот раз выглядел иначе: он угрожал члену семьи. В переполненном коридоре царил шок.       Нарцисса положила руки на плечи Адорабеллы, мягко притянув её к себе. — Дорогая, не волнуйся, мы вернёмся завтра: она в хороших руках. Да и Блейз с ними, — затем она посмотрела на Гермиону глазами, которые блестели от облегчения, вызванного осознанием того, что с Асторией всё в порядке, — спасибо, мисс Грейнджер.       Внезапныйный комплимент прозвучал и от самого неожиданного человека: Люциуса. — Да, спасибо, мисс Грейнджер, вы сдержали своё обещание. — По другому и быть не могло, — ответила она, когда Скорпиус обхватил пальцы Драко своей маленькой ладошкой.       Гермиона придвинулась ближе и положила свою руку на его предплечье, слегка сжав его, пытаясь успокоить все эмоции, которые, как она знала, он сдерживал. — У нас получилось, — прошептала она, намеренно игнорируя окружающую их тишину. Ей было наплевать, Драко был для неё важнее всего.       Он глубоко вдохнул, слишком погрузившись в воспоминания о прошлом. Очевидно, он думал о рождении Скорпиуса, когда они рисковали потерять Асторию. — С ней всё в порядке, — повторила Гермиона, — наше зелье сработало идеально, наши с Тео чары тоже, и её целители знают, что делать на этот раз. Ребёнок в полном порядке, у него глаза Блейза. — Ты уверена?       Она чувствовала, как он переживает, как внутри него разрастается страх. — Драко, ты должен… — попытался Флориан Гринграсс. — Заткнитесь, Флориан, заткнитесь и сделайте то, что она хочет, хотя бы раз, — огрызнулся Драко.       Гермиона понимала смысл этих слов: до свадьбы, а потом и развода с Драко Астория не имела права делать то, что ей хочется. Быть частью Ордена и любить Блейза было актом бунтарства, первым привкусом независимости, который вскоре они подавили. — Ладно, единственное, что мы можем сейчас сделать — это ждать Асторию. И больше ничего, — подытожила Ясмин Забини, — мы вернёмся завтра. Спасибо, Нарцисса, спасибо, целитель Грейнджер, — и она ушла вместе с мужем.       Затем Драко посмотрел на неё. — Тео? — Срочный вызов. — Твоя смена закончилась? Или ты им ещё нужна здесь?       Гермиона на мгновение перевела взгляд на Скорпиуса: он выглядел немного расстроенным из-за споров вокруг, и её сердце сжалось от боли за него. Однако он держал пальцы отца так, словно это не имело никакого значения.       Гермиона слегка вздрогнула, вспомнив, сколько бумаг лежит на её столе. Когда-то она была очень аккуратной, очень организованной и точной в работе с ними, но события на Гриммо слишком истощили её даже для такой простой задачи.       Она покачала головой. — Нет, мне нужно вернуться в свой кабинет и закончить оформление документов. Потом мы сможем сделать всё, что ты захочешь. — Похоже, проклятие Поттера действует и на тебя, — ухмыльнулся он.       Гарри ужасно справлялся с этой частью работы, и Гермиона досадливо поморщилась от такого сравнения. Затем он посмотрел на своего сына. — Скорп, что ты думаешь? — улыбнулся он специально для него, — не хочешь ли пойти с мисс Мионой? — А мама? — спросил он, всё ещё волнуясь. — Ты увидишь её завтра, я обещаю. Ей нужно поспать несколько часов. — Хорошо, — тогда он протянул ей руку, и Гермиона, не теряя ни минуты, взяла её.       И они ушли, чувствуя на себе пристальные взгляды и не обращая внимания на то, что о них говорят. Это было совершенно неважно.