Не то, чем кажется

Поблагодарив завхоза, клирик сходил к колодцу и наполнил флягу питьевой водой. После чего бодрой походкой двинулся в сторону леса. Брат Кан любил бывать в лесу и всегда радовался, когда получал связанные с ним послушания. Вот и сейчас он полной грудью вдыхал запах хвои вперемешку с прелой подстилкой, слушал щебетание птиц и разное шуршание, создаваемое насекомыми и зверьками, и наслаждался солнечным деньком. Так называемая тихая охота была одним из его скрытых увлечений - находя новый грибочек и аккуратно срезая его у основания, он чувствовал не меньшее удовлетворие, чем когда на крючок попадалась рыба. Вот и сейчас он то тут, то там замечал торчащие шляпки ранних весенних видов. Нужно будет попросить у приора Буна, чтобы завтра его отправили за грибами - за несколько часов можно собрать целую корзину. А пока он ходил среди деревьев и собирал то, за чем его отправили - мелкие ранние поганки и столь же бледные весенние мухоморы на тонких ножках. Периодически он задирал голову и осматривал стволы лиственных деревьев в поисках чаги, но пока что поражённых грибом берёз, ольх, буков, вязов, рябин и иже с ними ему не попадалось - в этой части лес был здоров. Что же, расстраивать щепетильного лекаря, которому и потребовались ядовитые грибочки, ему не хотелось. Так что, по всей видимости, придётся прогуляться чуть подальше, углубившись в чащу. Заодно и наметит себе грибные места на завтра. Удача улыбнулась ему только спустя часа два ходьбы - он вышел на поляну, окружённую плотным рядом старых высоких берёз. Одно дерево было повалено и потихоньку гнило, покрытое мхом, создавая идеальные условия для роста грибов и размножения насекомых. Вот и сейчас пень и нижняя часть ствола были сплошь покрыты опятами. Но главное его везение заключалось в том, что в вершинах многих деревьев то тут, то там виднелись крупные чёрные наросты - тот самый гриб чага, который он и искал. Пройдясь вдоль краёв поляны и осмотрев все деревья, монах оценил свои силы и выбрал крупную "шишку", растущую на высоте где-то трёх-четырёх его ростов. И это при том, что сам он был далеко не маленький - метр восемьдесят пять с широкими мускулистыми плечами и длинными ногами. Поставив корзину неподалёку от выбранного дерева, брат Кан взял длинный нож и разрыхлил им небольшой пятачок почвы, сняв верхний слой. После чего зачерпнул и засунул в карман рясы несколько пригоршней влажной земли. Затем выпрямился и принялся за подготовку к лазанию на дерево: засунул все три ножа себе за пояс, потуже завязав его; надел на ноги и хорошенько закрепил древолазы; обмотал верёвку дважды вокруг своей талии и ствола берёзы полусвободной петлёй, оставив её концы в руках. Примерился, и потихоньку начал восхождение: с силой вбивая одной ногой когти сбоку в ствол дерева, он проверял, пошатывая ступнёй - прочно ли они вошли в древесину. Затем упирался ногой, переносил на неё свой вес и выпрямлял её, поднимая тело повыше, одновременно вытаскивая когти второй ноги. Освободившуюся ногу он сгибал в колене и поднимал так высоко как только мог. И снова вбивал когти в ствол берёзы, помогая себе удерживать тело верёвкой, которую также постоянно поддёргивал вверх вместе с собой. Таким вот нехитрым способом он поднялся на нужную высоту минут за 40-45, так как постоянно приходилось перевязывать верёвку, обходя ветки. Прочно укоренив оба древолаза по бокам ствола примерно на одной высоте, он потуже натянул верёвку, опоясывающую его талию, и завязал её концы особым узлом. Затем внимательно осмотрел большой гриб, оказавшийся на уровне его лица, и достал для начала маленький прямой нож. Острым его концом он тщательно обдолбил нарост по краям, создавая зазор между грибом и древесиной материнского дерева. После чего второй рукой достал ещё один нож - прямой побольше. Приставив его острый конец к щели, он с силой стукнул по его рукояти рукоятью малого ножа, вгоняя лезвие чуть внутрь. Покачав нож, он вынул его, приложив усилие, и приставил к щели рядом. Таким образом он производил схожие манипуляции до тех пор, пока не прошёлся по всему периметру нароста. Взявшись обеими руками за гриб, он покачал его, убедившись, что достаточно отделил его твёрдую часть. После чего убрал прямые ножи обратно за пояс и достал большой серповидный. Засунул его остриём (внутренней поверхностью серпа) вниз в верхний зазор нароста. Слегка подкрутил так, чтобы лезвие повернулась в сторону ствола, и начал с силой, подёргивая рукоятку, опускать нож, обрубая мицелий (1)* и окончательно отделяя нарост от дерева. Когда гриб отвалился и упал ему в подол рясы, брат Кан убрал нож за пояс, взял в руку и взвесил плод своих усилий. Грибочек оказался тяжёлым - килограмма 4-4,5. Вытянув руку с ним на ладони вбок, монах опрокинул его, услышав, как тот с глухим звуком приземлился где-то внизу. Затем Кан вновь взял маленький ножичек и тщательно выскреб им остатки гифов. После чего достал из кармана землю и плотным слоем замазал оголившуюся древесину. Спуск вниз занял чуть меньше времени, так как перевязывать верёвку, не борясь с земным тяготением, стало значительно проще. И вот уже через полчаса он плюхнулся на мягкую лесную подстилку, расслабляясь и давая отдых перетруженным от постоянного напряжения при лазании мышцам. Немного полежав, брат Кан глубоко вдохнул и выдохнул. После чего собрался и встал. Немного попрыгал на месте, поводя плечами и сбрасывая усталость. Подошёл и поднял гриб, тщательно собрав все отколовшиеся при падении кусочки, убрал всё в корзину (тот занял добрую треть пространства). Снова вздохнув, он-таки не удержался - срезал с лежащего дерева и пня все опята и уложил их в корзину. Подумал, и откромсал ножом приличный шматок мха - насколько он помнил, его брат Веспер тоже применял в своём ремесле. Довольный своей добычей, брат Кан двинулся в обратный путь, напевая себе под нос какую-то мелодию. Решив, что собрал достаточно мухоморов, возвращался он гораздо быстрее, так как ему не приходилось выискивать грибы у себя под ногами и останавливаться, чтобы их собрать. Погрузившись в свои мысли, он не обращал внимания на то, что происходит вокруг, передвигаясь механически. Оттого последующие события, промелькнувшие за несколько мгновений, стали для него совершенной неожиданностью - он даже не успел толком испугаться. И вот он уже сидит на земле, с ног до головы покрытый горячей кровью, и пытается справиться с запоздало накрывшей его паникой… …       - Ну, хорошей тебе дороги домой, Крис. Береги себя. Как освоишься, приходи к нам на воскресную службу.       - И тебе, брат Кан, удачи. Сегодня она благоволит тебе. Развернувшись в разные стороны, они пошли каждый своей дорогой. "Да уж, вот это мне "повезло" - заключить контракт с экзорцистом-девственником! Скажи мне кто такое раньше, я бы принял его за сумасшедшего. Ещё одна заготовка педофила-педераста на мою голову… Вот почему они мне постоянно попадаются? Не иначе на мне какое-то проклятие лежит. Я уже со счёта сбился, который раз я их встречаю. Лучше бы он меня не вытаскивал, святоша чёртов! Прибило бы меня к берегу рано или поздно, сожрал бы зверюшку-другую, и нашёл бы себе простого человечка с примитивными желаниями - с ними проще всего иметь дело. Вот что я должен теперь делать с ним?! Ждать, пока он от старости помрёт? Проще сразу убиться - меньше времени на перерождение уйдёт. Подождать, пока он о растлении детей задумается и явиться к нему в облике мальчика? Тоже такой себе вариант: во-первых, на это могут уйти годы - они в более зрелом возрасте и в более высоких чинах смелеть начинают. А во-вторых, одного мальчика им никогда не достаточно, даже если я всю его грёбаную жизнь взрослеть не буду! Ненавижу их! Он ведь как пить дать ещё и идейный сейчас - ратует за веру, за добродетели, за своего хренова боженьку!..." Гнев и обида на злую шутку судьбы клокотали в нём настолько сильно, что он даже ни разу не оглянулся, чтобы убедиться, что священник скрылся из виду; и сам шёл куда глаза глядят, не особо выбирая направление. Пока не услышал пронзительный женский визг, заставивший его мысленно вернуться в реальность.       - Аааааааааааа! Побросав всё, что было у неё в руках, молодая женщина развернулась к нему спиной и рванула бежать что есть мочи, высоко задрав юбки. Недоумённо моргнув пару раз ей вслед, Эринсар, который в этом новом воплощении назло священнику выбрал себе имя Christus a malo (2)*, или попросту Крис, весело ухмыльнулся. Чего это она так разоралась? Никогда не видела голых мужиков что ли? Хмыкнув, он решил не заморачиваться по поводу странной выходки местной особы, а сосредоточиться на решении текущих задач. И вот как раз-таки то, что второпях бросила дурёха, и привлекло его внимание. По всей видимости, барышня направлялась к реке, чтобы постирать одежду. На земле валялась плетёная корзина, а в ней и вокруг неё вперемешку были разбросаны женские и мужские вещи. Снова весело хохотнув, Крис решил, что этаким случайным совпадением злодейка-судьба решила пойти на попятную и попытаться загладить перед ним вину за свою недавнюю оплошность. Для начала сойдёт и так. Подобрав с земли палочку и брезгливо поковырявшись ею в куче грязной одежды, он выудил оттуда добротные мужские штаны из грубой шерсти с ластовицей (3)* из плотного домотканного полотна и серую льняную рубаху. Они были ему явно великоваты: надень он их как есть, штаны точно бы свалились кулем, а рубаха повисла мешком. Благо, он успел немножко потискать своего священника, зарядившись от его похоти пусть и капелькой, но очень нужной ему сейчас энергии. Эх, жаль ему не хватило силы продержать гипноз чуть подольше - может он даже успел бы соблазнить его своими ласками и трахнуть по доброй воле, окончательно скрепляя контракт и делая его своим постоянным источником непрерывной энергетической подпитки. Теперь этот фокус не сработает - гипноз практически не действует на избранного партнёра. Он просто успел воспользоваться моментом, пока контракт ещё только формировался и связь установилась не полностью. Потому тот и смог в итоге прийти в себя и оттолкнуть парня. Более того, во время консуммации (4)* им необходимо будет обговорить все условия их дальнейшего взаимодействия и определить цель, к достижению которой они вместе пойдут. А ведь застань он священника врасплох, мог бы нашептать ему своих условий и быстренько покончить с этим делом, переходя к следующему. Мечты, мечты… Щёлкнув пальцами, Крис воспользовался полученной от Кана энергией. Первым делом он освежил выбранную одежду, сделав её чистой и приятно пахнущей луговыми цветами. Затем надел на себя и снова щёлкнул пальцами, подгоняя её под свои габариты. Третьим щелчком он окрасил и штаны, и рубаху в чёрный цвет. Затем опустил глаза, поглядел на свои голые ступни и пошевелил пальцами на ногах. Снова бросив взгляд в кучу тряпья, он заметил плотный кожаный передник, покрытый сажей и чем-то тёмным и липким. Совершив ряд пощёлкиваний, он: очистил от грязи этот кусок кожи на шнурках; порвал его надвое; обмотал ноги полученными половинками, сложив несколько складок под пятками; и преобразовал бесформенный грубый материал в крепкие чёрные сапоги на толстой кожаной подошве, плотно облегающие его ноги поверх штанов, доходя почти до коленей. Закончив одеваться, Крис услышал шум приближающихся людей. Не желая встречаться с чем-то взбудораженными, судя по голосам, местными и провоцировать возмножный конфликт, демон решил спрятаться и послушать - в чём, собственно, суть проблемы. Укрывшись за ближайшим пригорком, он затаился и навострил уши.       - Да я говорю вам - это был утопленник!       - Дура баба! Как ты издалека топляка-то определила?       - И вовсе не издалека! Он практически за горло меня схватил своими когтистыми лапами!       - И как же ты уцелела?       - А я побросала всё и удрала от него.       - Ну-ну, сейчас поглядим мы на твоего жмура. Гляди у меня - коли почём зря народ взбаломутила, возьму хворостину и отлуплю так, что присесть три дня не сможешь!       - Да за что, дядя Логрим?! Я вам правду сказала, вот увидите! К тому месту, где валялась корзина, вышли шестеро крепких мужиков, вооружённых вилами да рогатинами, в сопровождении недавно убежавшей в панике девушки. Двое мужчин несли большую сеть.       - Ну, показывай - где твой топляк?       - Да вот здесь вот и был. Уковылял куда-то, наверное. Нужно поискать его поблизости.       - Нериг, Сфот, поищите следы и осмотритесь. Остальные спуститесь к реке и поглядите - нет ли там чего подозрительного. А я с Кианкой останусь, пока она собирает тут всё. Жду вас тут. Ну, чего встала - собирай вещи давай.       - Ой, точно. Сейчас. Упс, а вот про следы-то он и забыл. Пока девушка начала суетиться, складывая одежду обратно в корзину, а мужики пошли в указанную ей сторону, Крис успел щёлкнуть пальцами, убирая небольшие углубления в земле, оставленные его ногами. Все его манипуляции всегда сопровождались непродолжительным свечением. Заметившие отблеск Нериг и Сфот на мгновение опешили, остановились, поглядели друг на друга и пожали плечами, решив, что то был просто луч солнца.       - Ой, дядя Логрим!       - Что случилось?       - Я нигде не могу найти несколько вещей. Пропали отцовские портки, рубашка и кожаный фартук.       - И зачем же, скажи на милость, топляку потребовалась одежда?       - Понятия не имею. Да она ему и велика была бы - он же был тощий как скелет.       - Мужики, возвращаемся, отбой! Это местная молодёжь, поди, подшутила над каким-то парнем - спёрли у него порты пока тот купался, а наша дурёха испугалась его тощей задницы. Ух, я тебя сейчас!... Подняв с земли ту самую палку, которой Крис шарился в вещах, староста замахнулся ею и стеганул завизжавшую девчонку пониже спины. Снова выронив корзину, та бросилась бежать, прикрывая ладонями стратегически важное сейчас место.       - Ааааай! Дядя Логрим, не надо, я же не специально! Я больше не буду, дядя Логрим!       - А ну иди сюда! Я те сказал отлуплю - значит отлуплю! Подойди сама - меньше достанется!       - Аааааа! Похохатывающие в бороды мужики неспешно побрели туда, откуда пришли, волоча инструменты по земле. Корзина с одеждой так и осталась валяться там, где и была до их прихода. "Ах я, говоришь, тощий, значит! Ну что же…" Корзина озарилась свечением и все вещи оказались измазаны той липкой дрянью, которой ранее был покрыт передник. Удовлетворённый этой маленькой местью, - пусть теперь попробует отстирать это, - Крис выпрямился и покачнулся, почувствовав головокружение. Видимо, не так много энергии он получил от святоши, как рассчитывал. Вот это задача стояла перед ним: он был сейчас недостаточно силён, чтобы соваться на освящённую землю; но чтобы восполнить силы, ему нужно было добраться до человека, чьи покои располагались на этой самой земле. Замкнутый круг какой-то получается. Придётся возвращаться и искать способ остаться с ним наедине вне стен монастыря. Невесело вздохнув, Крис закрыл глаза и сосредоточился, прислушиваясь ко внутренним ощущениям. Благодаря создаваемой контрактом связи между ним и избранным партнёром, он всегда мог сориентироваться, в какой стороне от него тот находился. И чем крепче становилась связь, тем точнее определялось местоположение. Сейчас он смог понять лишь общий вектор направления - двигаться ему следовало назад и наискосок через лес. Войдя под кроны деревьев, он начал углубляться в чащу. Протопав бодрым шагом минут 15-20, он вновь ощутил головокружение. Подойдя к раскидистому дубу, Крис опёрся о него спиной и съехал вниз, усаживаясь промеж корней. И тут же почувствовал, что веки наливаются тяжестью, глаза закрываются и сознание куда-то уплывает. Очнулся он спустя несколько часов - судя по тому, что начало смеркаться. Чувствовал он себя лучше после этого вынужденного отдыха - голова больше не кружилась и он ощущал бодрость. Нужно скорее найти своего священника: чем раньше он начнёт разговаривать с ним и склонять его к близости, тем быстрее они смогут скрепить контракт и стать источниками силы друг для друга. Ядро добровольно отданной души, поддерживающее в нём жизнь, сейчас было крепко, но без подпитки оно не продержится вечно. И чем дольше он будет "голодать" без энергии своего пусть и случайного избранника, тем чаще с ним будут случаться подобные отключки. А с затуханием души будет угасать и тело. Откинув невесёлые мысли в сторону, - всё-таки у него ещё достаточно времени: первая отключка произошла рановато и стала пока что скорее исключением, - он сосредоточился и снова определил направление, в котором ему следовало двигаться. Крис встал, отряхнулся и пошёл быстрым шагом в ту сторону. С полчаса поплутав среди деревьев, он, наконец, заметил мелькнувший где-то впереди высокий тёмный силуэт. Обрадованный тем, что его поиски, наконец, увенчались успехом, Крис ускорился, побежав догонять бодро передвигающегося священника. Когда он приблизился достаточно, чтобы разглядеть того, то понял, что обознался - это был не Кан, а большой и тощий бурый медведь. Что-то он рановато вышел из спячки, на несколько недель раньше положенного - в лесу ещё толком не созрело ничего, чем бы он мог подкрепиться. Должно быть, он сильно голоден. Что же, не будем провоцировать его на агрессию и обойдём по кругу. Благо мишка направлялся не в ту же сторону, куда двигался Крис, так что они могут спокойно разойтись своими дорогами. Когда он начал огибать зверя по широкой дуге, стараясь двигаться бесшумно, неподалёку раздался треск хрустнувшей под ногой ветки и, постепенно нарастая, стал слышен звук голоса, напевающего какую-то мелодию. В поле видимости появился Кан и стал быстро приближаться к опешившему от такой наглости медведю. Что он делает? Приглядевшись, Крис понял, что тот глубоко задумался и не смотрит куда идёт. Потому, как бы странно это не звучало, здоровенного медведя он попросту не замечал. Чёрт! Зверь явно голодный, оттого злой. Добром это столкновение не кончится. Не став тратить драгоценные секунды на то, чтобы окликнуть священника, - всё равно не факт, что он до него докричался бы, пока тот находится мыслями в себе, - Крис напрягся и рванул в их сторону со скоростью, на которую простой смертный был не способен. Подоспел он как раз в тот момент, когда медведь встал на задние лапы, приняв стремительное приближение человека за брошенный ему вызов, громко заревел и замахнулся передней лапой для удара. В этот момент Кан поднял глаза на морду зверя, удивлённо моргнул и замер от неожиданности. Действовать пришлось быстро, времени на размышления не было: мгновенно выхватив из-за пояса монаха острый серповидный нож, Крис наискосок со сверхчеловеческой силой полоснул им по горлу зверя, перерубая шею почти что напополам. При этом по инерции, так как он приближался к ним сбоку, его тело пронеслось ещё на пару шагов мимо Кана с медведем. Брызнувшая тугой струёй из горла животного кровь окатила священника с ног до головы, после чего мёртвое тело зверя рухнуло на спину. Выронив из рук корзину, Кан мешком осел на землю, широко раскрыв глаза и слегка приоткрыв рот. Тупо уставившись на тушу перед собой, он начал осознавать произошедшее. Когда до него дошло, что он был сейчас на волосок от гибели, он как-то невнятно замычал, открывая и закрывая рот, и всё его тело затрясло от нервной дрожи. Крис подошёл и посмотрел на него сверху вниз. Ему даже стало немного жаль этого здоровенного парня с косой саженью в плечах, который выглядел сейчас немного странно, жалко и нелепо, сидя на земле и сотрясаясь от запоздалого страха. Опасность миновала, бояться больше нечего - так чего же он дрожит? Хм, а ведь это шанс. Будет грех им не воспользоваться… … Как так вышло, что всё произошло таким образом? Как он умудрился не заметить МЕДВЕДЯ?! Откуда тот вообще здесь взялся? Брат Кан не раз бывал в лесу, порой углубляясь в него достаточно далеко от аббатства, и до этого ни разу ещё ему не встречались косолапые. К тому же эта часть леса находится близко к местной деревушке. Медведи обычно не стремятся к контакту с людьми, а лес большой - так что обычно они держатся подальше от людских поселений. Почему этот зверь забрёл сюда? Переведя взгляд на лапу поверженного медведя, монах ужаснулся размеру его когтей. Он подумал, что ему хватило бы одного удара ими, чтобы распрощаться с жизнью. Вряд ли, конечно, кто-то бы сильно горевал по нему - у него не осталось родственников, все умерли. Разве что брат Торенс расстроился бы, что некому больше таскать ему провизию в количестве, достаточном, чтобы накормить под сотню голодных ртов. Да брат Веспер посетовал бы, что так и не получил свои мухоморы. Но этот вопрос бы решился быстро - отправили бы кого-то ещё на следующий день, делов-то. Но несмотря ни на что, он, конечно же, не готов был распрощаться с жизнью: он хотел жить - ведь так многого он ещё не попробовал, не испытал и не успел сделать… В поле его зрения, закрывая собой вид туши зверя, появилась пара карих глаз. Они не моргая смотрели на него и неспеша, медленно и плавно приближались к его лицу. Когда они стали настолько близко, что он мог рассмотреть мелкие сосуды на белках и увидеть рисунок радужки, он почувствовал лёгкое прикосновение к губам. Зачарованный, он не стал ничего предпринимать по этому поводу и замер, ожидая развития событий. Не почувствовав сопротивления, чужие губы прижались сильнее, а в так и приоткрытый рот монаха проник тёплый язык. Какое-то время он ласкал его внутри, поглаживая всё на своём пути, иногда высовываясь и облизывая нижнюю губу, чтобы затем вновь нырнуть ему в рот. Так получилось, что эти действия наложились на мысли Кана о том, что он многое в жизни ещё не попробовал. И, что вполне объяснимо, откуда-то из подсознания у него всплыла мысль, что он ещё ни разу так ни с кем нормально и не целовался, если не считать робкого чмока в раннем подростковом возрасте. Видимо, под воздействием только что пережитого потрясения, а также в силу не столь уж и великого возраста с нерастраченным юношеским задором, он мысленно махнул рукой и решил воспользоваться подвернувшейся возможностью. Тем более что её ему так настойчиво предлагали. Подняв руку, брат Кан положил её парню на затылок и ответил на поцелуй, уверенно коснувшись его языка своим. Не ожидавший такой реакции Крис слегка приподнял в удивлении брови, но быстро сориентировался: усевшись монаху на колени, он поплотнее прижался к нему, крепко обхватив того руками и ногами, и принялся целовать его с удвоенным энтузиазмом. В какой-то момент брат Кан, который явно наслаждался процессом, увлёкся настолько, что обхватил одной рукой Криса за поясницу и, придерживая его в районе лопаток локтем второй руки, так и лежащей у того на затылке, не прерывая поцелуй, перевернул его на спину, навалившись сверху. Крис довольно хмыкнул ему в рот, и принялся оглаживать руками поясницу, спину, бока, плечи, шею монаха - всё, до чего мог дотянуться. Если бы кто-то посмотрел на него сейчас со стороны, то точно сравнил бы Криса с довольным котом - для полного сходства ему оставалось разве что замурчать. Щурясь от удовольствия, он радовался столь неожиданной податливости священника и тихонько млел от ощущения близости тела связанного с ним человека. А ведь тот был весьма неплохо сложен. Он хотел большего: сорвать с них обоих одежду, прижаться обнажённой кожей к коже Кана, впиться зубами ему в шею над ключицей, обхватить рукой их члены и потереться друг о друга… Но он вынужденно сдерживал себя, боясь спугнуть свою удачу и позволяя Кану делать то, что тому вздумается. Тем временем рука монаха, лежащая под изогнутой дугой поясницей Криса, неосознанно поглаживала его бок; переместилась на крестец, немного поперебирав торчащие даже сквозь рубаху позвонки кончиками пальцев; протиснулась под его задницу, накрыла ладонью и сжала ягодицу, начав с силой мять её в руке. Распахнув глаза от удивления, Крис внимательно оглядел блаженно зажмуренные веки Кана и его довольное выражение лица. Коротко застонав, демон приподнял бёдра и слегка подвигал ими вверх и вниз, упираясь эрегированным членом в живот священника и давая ему таким образом понять, что пора было бы уже переходить к более тесному контакту. От звука стонущего низким голосом парня, у брата Кана вдоль позвоночника пробежали мурашки и короткие волосы на затылке слегка встали дыбом. Почувствовав толчки чего-то твёрдого в живот, Кан прервал поцелуи, поднял веки и увидел, что на него внимательно смотрят тёмные карие глаза с расширенными зрачками. Осознание того, что он творит, окатило его словно холодной водой. Вздрогнув всем телом, он попытался встать.       - Что?... Нет! Куда?!... Вернись…              Тяжело дышащий Крис вцепился в предплечья Кана, не возволяя тому подняться, и скрестил ноги у того на пояснице.              - Перестань. Отпусти.       - Не отпущу! Всё же хорошо было, чего ты испугался?       - Ничего я не испугался!       - Тогда что не так?       - Всё не так! Это неправильно… Вздохнув, Крис напрягся и перевернул Кана на спину, расставив согнутые в коленях ноги по бокам от него, нависнув над ним сверху и прижимая его запястья к земле по обе стороны от лица монаха. Попытавшись высвободиться и сбросить с себя бесстыдника, брат Кан очень удивился, что, будучи довольно-таки крепким мужчиной, проигрывает в силе кажущемуся субтильным парню.       - Пусти, я сказал!       - Не отпущу, пока ты мне не объяснишь - что такого неправильного мы только что делали?       - Наглец! Напрягаясь изо всех сил, монах принялся бороться, изворачиваясь всем телом, но не смог сдвинуть руки ни на сантиметр. В ответ на это Крис слегка поменял позицию, с силой уперев одну свою голень в переднюю поверхность бёдер Кана чуть повыше коленей, фиксируя таким образом его ноги.       - Ты что… творишь?! Отпусти… меня… сейчас же!       - Я назвал тебе условие, при котором я соглашусь тебя отпустить. Повозившись ещё немного, тяжело дышащий Кан с покрасневшим лицом признал тщетность своих попыток и расслабился.       - Как ты это делаешь?       - Делаю что?       - Я больше тебя. Почему я не могу сбросить тебя с себя?       - Ну, наверное, на самом деле ты этого не хочешь и ждёшь, чтобы я продолжил с того момента, где мы остановились.       - Бесстыдник!       - Не отпирайся, святой отец, тебе понравилось то, чем мы занимались что сейчас, что при нашей первой встрече. Брат Кан промолчал и насупился.       - Ну чего ты надулся? Ладно, хорошо - раз сам стесняешься, давай я попробую угадать. Кивни, если я окажусь прав. Скорее всего, благодаря вашим церковным догматам, ты сейчас лежишь и самоуничижаешься, что чуть было не совершил тяжкий грех мужеложества. Верно? Чего молчишь? Я не угадал?       - Я не собираюсь играть в твои игры, юноша. Вообще-то мне нужно возвращаться в аббатство - меня, должно быть, там уже потеряли. Отправился в лес за грибами, и пропал невесть на сколько.       - Ах да, кстати об этом. Я тебе, вообще-то, жизнь спас. Не хочешь меня за это отблагодарить? Повернув голову и посмотрев на тушу медведя, как бы находя вещественное доказательство правдивости сказанных слов, брат Кан кивнул самому себе и вновь воззрился на парня над собой.       - Верно. Я очень благодарен тебе за своё спасение. Спасибо. Я твой должник. Но мне вот что интересно: не то чтобы я жаловался, но как так вышло, что столь чудесным образом ты оказался именно здесь в нужное время? Что вообще ты тут делаешь?       - Да просто по лесу гулял, воздухом дышал. А тут смотрю - мой спаситель в беду попал. Ну разве я мог пройти мимо и не оказать посильную помощь?       - Кто ты?       - Я тебе уже говорил, меня зовут Крис.       - Я помню твоё имя. Я спрашиваю - кто ты? Чем ты занимаешься в жизни?       - Да так, всем помаленьку. Людей вот спасают, в основном.       - Я серьёзно спрашиваю.       - А я серьёзно отвечаю.       - Болтун!       - Чего это ты опять обзываешься? Я вот вежливо веду себя с тобой.       - Сидя на мне сверху и прижимая к земле?       - А тебе самому нравится быть сверху? Я не против, давай так попробуем. Хитро ухмыльнувшись, Крис одновременно совершил несколько манипуляций: дёрнув Кана на себя, он извернулся так, что сам оказался стоять на коленях с высоко оттопыренным кверху задом, уткнувшись грудью и согутыми руками на землю; а потерявший равновесие монах очутился лёжа на нём сверху, согнувшись в пояснице и оперевшись животом на крестец. Замахав руками в поисках опоры, брат Кан ухватился за поясницу Криса и встал на колени. Поза при этом получилась пошлейшая - пах священнослужителя чётко упирался в мягкие полукружия стоящего перед ним "раком" юноши. Снова густо покраснев, Кан резко встал и отошёл не несколько шагов в сторону. Не меняя позицию, Крис весело расхохотался.       - Ты так забавно смущаешься! И да, святой отец, ты не ошибся - только что я абсолютно чётко почувствовал, что ты тоже всё ещё возбуждён. Почему же ты прервал наше приятное нам обоим занятие? В этом нет ничего страшного, я научу тебя. Для начала подойди и сними с меня штаны. Как бы побуждая Кана поскорее начать выполнять его инструкции, парень слегка покрутил задом.       - Confíteor Deo omnipoténti, beátæ Maríæ semper Vírgini, beáto Michaéli Archángelo, beáto Joanni Baptístæ, sanctis Apóstolis Petro et Paulo, ómnibus Sanctis, quia peccávi nimis cogitatióne, verbo et ópere: mea culpa, mea culpa, mea máxima culpa (5)*…       5* - (лат.) Исповедую Богу всемогущему, блаженной приснодеве Марии, блаженному Михаилу Архангелу, блаженному Иоанну Крестителю, святым Апостолам Петру и Павлу, всем святым, что я согрешил много мыслью, словом и делом. Моя вина, моя вина, моя величайшая вина. Услышав за спиной какое-то бормотание, Крис поднялся, встав на колени, и обернулся, вслушиваясь. Когда он смог разобрать слова, то сначала удивлённо изогнул брови. Затем прыснул со смеху, прикрывая рот ладонью. И наконец, откровенно заржал, запрокинув голову.       - Ты там молишься что ли?! Хахахаха! Святой отец, ты не перестаёшь меня удивлять. Ещё и молитва покаяния… Я тут предлагаю себя тебе как последняя портовая шлюха, - что, к слову, явление крайне редкое, можешь мне поверить на слово, - а ты вместо того, чтобы взять меня, исповедуешься своему боженьке! Хахахаха! Ты бы при этом ещё перед моей задницей на колени встал и руки у груди сложил - чтоб уж наверняка выглядело так, что ты максимально противостоишь соблазну от такого мерзкого и похотливого меня. Хахахахаха! Помолился бы на мою задницу!... Хахахахахаха! Ой не могу! Дочитав молитву, брат Кан трижды перекрестился.       - Ладно, посмеялись и хватит. А теперь поговорим серьёзно. Ты должен мне, священник - ты сам это сказал.       - И от своих слов я не привык отказываться. Чего ты хочешь?       - Переспи со мной.       - Я могу дать тебе денег, чтобы ты сходил в бордель и переспал там с кем пожелаешь.       - Посмотри на меня, святой отец - ты правда считаешь, что без борделя я не смогу ни с кем потрахаться?       - Я уже несколько раз говорил тебе - перестань называть меня так, я ещё не священник! Мне только предстоит пройти испытание веры, совершив путешествие по миру и неся слово божие. Зови меня брат Кан.       - Да какая разница?! Послушник, клирик, священник, епископ… да хоть Папа Римский! За то, что я спас тебя, я хочу, чтобы ты занялся со мной сексом.       - Этому не бывать.       - То есть ты предпочтёшь умереть, БРАТ КАН, возвращая мне долг жизни, чем впервые испытать оргазм вместе со мной?       - Прекрати нести чушь и извращать факты!       - Ах чушь? Не веришь, что я могу убить тебя? Что же, придётся продемонстрировать… Ещё в тот момент, когда клирик первый раз повалил его на спину, Крис аккуратно вынул у того из-за пояса и отбросил в сторону, чтобы не мешались, два ножа. Сейчас же он быстрым движением схватил с земли больший из них и молниеносно, - двигаясь с такой скоростью, что человечкский глаз был не способен этого заметить, - оказался около Кана. Толкнув того и уперев спиной в ближайшее дерево, он прижал лезвие ножа к его горлу.       - Ну что, святой отец, теперь веришь мне? Внимательно оглядев нижнюю часть лица Криса, спокойно и даже как-то немного отстранённо брат Кан заявил:       - Ты инкуб. Словарь терминов:       1) Мице́лий или грибни́ца – это похожее на корни структурное тело гриба, которое состоит из гифов, то есть ветвящихся нитей. Простыми словами, это нитевидная часть гриба, находящаяся под землей (или, в нашем случае, в древесине). Мицелий также вегетативный орган: через его поверхность происходит всасывание воды с растворенными в ней питательными веществами.       2) Christus a malo (лат.) - Христос ото зла       3) Ла́стовица - деталь, заменяющая перекрёстные швы в паху на цельный кусок ткани. Ластовица снижает нагрузку на швы, увеличивая срок эксплутации изделия и обеспечивает свободу движения. Также бывает на рукавах в подмышках.       4) Консумма́ция (лат. consummatio, «довершение») - термин, употребляемый для одной из составляющих брака, а именно первого осуществления брачных отношений (полового акта).       5) Исповедую Богу всемогущему, блаженной приснодеве Марии, блаженному Михаилу Архангелу, блаженному Иоанну Крестителю, святым Апостолам Петру и Павлу, всем святым, что я согрешил много мыслью, словом и делом. Моя вина, моя вина, моя величайшая вина. (лат.) - начало краткой молитвы покаяния, или confiteor (конфи́теор, от лат. confíteor, «исповедую»)