***
Она приоткрыла глаза… Блэр лежала на койке, от которой пахло стерильностью и каким-то удушающим мылом. Солнце пробивалось сквозь витражные окна, играя лучами на лице слизеринки. Зажмурилась. Тело неприятно ломило, но под теплым одеялом ему было теперь уютно и спокойно. Сердце размеренно стучало в груди, пока мышцы просыпались от долгого сна. Блэр слегка пошевелила пальцами на ногах, и мурашки разбежались от стоп по голени и бедрам. Заурчал желудок. Когда она ела последний раз? Крошечная пыль танцевала в солнечных лучах, оседая на кровать и лицо Стоун. Захотелось чихнуть, но ощущая боль в грудной клетке, девушка только сморщила нос и пошевелила им как мышь. Зуд прошел, и лицо опять расслабилось. Глаза открылись шире, привыкая к яркому свету. Тишина позволяла сконцентрироваться на внутренних ощущениях и на приятных первых минутах пробуждения. Блэр согнула мизинец на левой руке и неприятная боль проснулась вместе с этим движением. Ничего…пройдет… Стоун попыталась повторить тот же трюк с правой рукой, но что-то помешало ей это сделать. Не поворачивая головы, Блэр попробовала ощутить, что именно не давало расшевелить правую руку, пока не поняла, что теплая сухая кожа сжимает ее ладонь. В легкие тут же ворвался знакомый и родной запах жженого сахара. С усилием Блэр повернула голову и не поверила собственным глазам. На стуле возле ее койки полулежал парень. Его голова и руки покоились на самой кровати, пока остальное тело едва удерживалось на сидении. Каштановая макушка казалась рыжеватой в лучах солнца. Одна рука слизеринца покоилась под собственной головой, играя роль подушки, пока вторая крепко сжимала ладонь слизеринки, даже сквозь сон. Легкая улыбка тронула губы волшебницы, и ей тут же захотелось запустить свои пальцы в непослушную и взлохмаченную прическу Сэллоу. — Себ… — собственный голос показался чужим, настолько хрипло и тихо он прозвучал, но чуткий сон слизеринца тут же прервался, и Себастьян резко поднял голову, уставившись еще размытым взглядом на девушку. — Блэр… — прошептал тот и по инерции сжал свою ладонь вместе с рукой Стоун. Слизеринка поморщилась. — Прости, я не хотел. — Сэллоу расслабил пальцы, но не отпустил. — Как ты? — Встревоженный взгляд прошелся по лицу юной ведьмы. Девушка улыбнулась еще шире, и это выражение передалось напряженному слизеринцу. — Нормально… — Еще с легкой хрипотцой произнесла она и слегка прокашлялась. Грудная клетка тут же взвыла от боли, заставив поморщиться. — Не надо сейчас делать никаких движений, — поспешил утихомирить ее Себастьян, — тебе нужно восстановиться. Рука устремилась к лицу девушки, пытаясь разгладить напряженный лоб. Под теплыми пальцами Блэр тут же расслабилась и выдохнула. Боль слегка отпустила. — Что ты сказал мадам Блэйни? — сердце ускорилось, воспроизводя события прошлого вечера. Студентку явно истязали несколько дней, списать это на переутомление не вышло бы, а сказать правду… Убийца… Губы тут же сжались в тонкую линию, а на глазах выступили слезы. Это не скрылось от внимательного взгляда Себастьяна, и тот поспешил смахнуть первую каплю со щеки Блэр, мягко разглаживая подушечками пальцев встревоженное лицо. — Я сказал, что отбил тебя у пепламб, — озвучил Сэллоу заготовленную историю, — нашел в одном из лагерей в клетке вместе со зверьем. Знаю, что они обычно на студентов не кидались, но рано или поздно это бы случилось с самыми любопытными из нас. Поэтому, пришлось врать… Но мне поверили. Блэйни не раз обрабатывала мои раны после поползновений в лагеря браконьеров, поэтому не удивилась тому, что я опять оказался в лесу поздно вечером. Сокрушалась только насчет того, что ты сунулась туда совершенно одна. Блэр внимала каждому слову, пытаясь запомнить историю и прогнать из головы тяжелые мысли. — Когда целительница вернется, просто скажи ей, что хотела освободить зверушек, не справилась и попала в плен. Скажи про Круциатус, я вчера об этом промолчал, чтобы не вызвать подозрений. Мадам Блэйни прекрасно осведомлена о том, что творят мерзавцы, поэтому поверит каждому слову и наконец-то даст тебе что-то более весомое, нежели заживляющую мазь… — Сэллоу шумно выдохнул и поджал губы. — Об остальном забудь. Брови Блэр опять нахмурились. Забыть… забыть о том, что она теперь убийца? «Не каждый маг может применить это заклинание, так как оно требует огромной колдовской силы и искреннего желания убить.» Строки из книги, которую она изучала в Запретной секции библиотеки появились перед глазами. Она хотела убить… ненавидела всей душой… желала смерти. Что же получается, теперь она темный волшебник? — А пожар? — вспомнила Блэр о том, как им пришлось заметать следы. Сэллоу слегка нахмурился, а потом повел плечами. — Не было никакого задымления, — парень зацепил зубами верхнюю губу, пожевывая ее, будто прокручивал этот вопрос в голове уже тысячный раз, — у меня есть подозрения, что огонь просто не вышел за пределы темницы… — А если, — девушка округлила глаза от испуга, — он погас, если там все еще… — Тс-с-с-с… — зашипел Сэллоу. — Исключено. — Успокаивал слизеринец. — Когда мы выходили, дым уже стоял столбом, я не думаю, что он, — парень сделал акцент на последнем слове, подразумевая профессора, — не горит… и в воде не тонет… — зачем-то добавил волшебник. — Блэр, — Себастьян понизил голос, — верь мне, его больше нет, остался только пепел. Возможно, сам замок решил сберечь нашу тайну, ведь не зря поговаривают, что он живет собственной жизнью. Блэр закусила губы изнутри, все еще сомневаясь. — Но Себ, если…вдруг…я не знаю… Переживания тут же отразились на лице слизеринки, и Сэллоу мягко перебил ее. — Не будем об этом сейчас, — прошептал волшебник, — много ненужных ушей летает вокруг, — намекнул он на привидений, — позже. Блэр коротко кивнула. В ее глазах все еще стояла картина пожара, хотя она его даже не видела в реальности, но несложно было представить, как пылает тело учителя. Где-то внутри зарождалось чувство удовлетворения и справедливости. Слизеринка всполошилась, отгоняя от себя такое дикое наслаждение, ведь если она будет радоваться убийству, значит темная магия уже просочилась в ее кровь, отравляя внутренности. «Не каждый маг может применить это заклинание, так как оно требует огромной колдовской силы и искреннего желания убить.» Строки еще раз всплыли в памяти студентки. Огромная колдовская сила… Блэр задумалась. А ведь никто не писал о том, что убить может только темный волшебник. Да, Авада Кедавра считалось убивающим проклятием, но ведь девушка произнесла его не просто так, она защищалась и защищала. Визенгамот правда еще хромал на обе ноги, когда рассматривал случаи с самозащитой, поэтому признаваться в содеянном было величайшей глупостью. Искреннее желание убить… Слизеринка знала, что, если бы убивающее заклинание произнесла не она, его бы применил сам Шарп, вдоволь насладившись страданиями Сэллоу. Поэтому ее истинная сущность, тончайшая интуиция и слизеринская сила помогли принять правильное решение, несмотря ни на что. Было время действовать, и было время пожинать плоды своих решений. И Блэр поняла, что она заслужила немного счастья. Пусть приговор ей вынес не суд, она еще вдоволь насладится самобичеванием. Но класть собственную голову на плаху дырявого правосудия слизеринка не собиралась. Такая жертвенность присуща, скорее, гриффиндорцам, но точно не истинной змейке. Она выбирает жить! Тем более теперь, когда счастье было так близко. Сидело рядом, морщило лоб, пытаясь угадать ее мысли. Блэр только сейчас поняла, что Сэллоу больше не скрывается, не прячется, сидит у ее ног, крепко сжимая руку, настолько, насколько возможно это делать, чтобы не причинить боль. — Ты не боишься, что тебя тут кто-то увидит со мной? — вопрос возник еще в самом начале разговора, но Стоун побоялась его задать. Сэллоу только хмыкнул и покачал головой. — Теперь не боюсь, Стоун. — Он наклонился ниже, поглаживая рукой по каштановым волосам с примесью платины, его взгляд завороженно блуждал по лицу девушки. — Боюсь только, что ты опять угодишь в чужие лапы, пока я тут туго соображаю. Медленные ласки заставили тело волшебницы покрыться мурашками. — Но ведь я еще не дала тебе свой ответ… — глаза блеснули хитринкой, заставляя парня вспыхнуть. — Он мне не нужен. — Сэллоу наклонился еще ниже и горячее дыхание скользнуло по щеке слизеринки. — Я догадываюсь, что ты ответишь. — И все-таки… — сорвалось с губ, но призывно приоткрытый рот не дал девушке возможности договорить. Сдерживая разрушающее желание подмять под себя ведьму, Сэллоу порывисто коснулся ее губ и протяжно застонал, ощущая на языке до боли знакомый вкус. Мягкие губы пропустили внутрь, опять вскружили голову и заставили сладкий тугой узел завязаться в области паха. Резко оторвавшись, Себастьян зажмурился, пытаясь силой взять себя в руки. — Прости, я… слегка не в себе… — начал он, — я просто места себе не находил всю ночь, а теперь все будто…нормально… — Затараторил слизеринец, пытаясь справиться с эмоциями — Все хорошо… Блэр запустила тонкие пальцы в его каштановые волосы и улыбнулась. Слегка спутанные локоны тут же начали укладываться в приличное гнездо. Сэллоу размяк от неожиданной ласки, опустившись головой на бедра Стоун. — Все хорошо, — повторила Блэр, то ли себе, то ли Себастьяну, — теперь все будет хорошо…***
Великий и мудрый случай не просто так дарован нам жизнью. Он перетасовывает все карты, расклад которых люди называют «планами», слегка неуклюже подменяет одни события другими, чтобы вывести совершенно новую формулу исхода, отклоняясь от предыдущей задумки. Импровизация — его конек. Он бережно хранит в себе эту искру, касаясь пламенем людей и сбивая их с толку, направляя по новой дорожке. Что случилось бы, если бы Анна взяла не пять веток волшебной рябины, а семь, как полагается? Скорее всего, тогда Сэллоу бы забрал нужные ингредиенты себе без лишнего сопротивления. Блэр закончила бы школу и загнулась где-то в подземельях Шарпа, отказываясь от предложенных условий сотрудничества или еще хуже, стала бы с ним на одну тропу и превратилась в темного волшебника. Что случилось бы, если бы Сэллоу не решил воспользоваться Амортенцией, которая так удачно лежала на столе профессора и не стряхнул бы одну каплю зелья в стакан с водой для раздражающей однокурсницы? Тогда его жизнь бы не изменилась, скорее всего, он бы и дальше продолжал рыскать по Запретному лесу, пока не достал бы Шарпа окончательно и не поймал Аваду своей грудью. Как развернулась жизнь слизеринцев, если бы Гаррет Уизли не испортил очередной котел и не остался бы в классе после урока, а Блэр, не считав его мысли, так и не пригласила бы гриффиндорца на бал? Тогда студентка осталась бы в своей комнате, как и планировала, Сэллоу не сошел бы с ума от ревности, и так бы и не понял, что чувствует к Блэр уже намного больше, нежели обычную похоть. Что произошло бы в подземельях, если бы Шарп своей же рукой не выписал пропуск в Запретную секцию для ученицы Блэр Стоун? Тогда она никогда бы не добралась до самых темных полок и не узнала бы о таких проклятиях, как Круциатус, Империус и Авада Кедавра. Тогда она бы не смогла остановить собственного учителя, вернулась бы обратно в заточение, потеряв при этом любимого человека, которого Эзоп не собирался оставлять в живых. Все случилось так, как должно было быть. И только одно каноническое событие, по глупости или по вредности студентов, так и не могло состояться слишком долго. Выписавшись из больничного крыла, Блэр сразу же угодила в лапы Анны Сэллоу. Скрепя сердце, слизеринка рассказала подруге историю, которую они с Сэллоу утвердили. «Пошла гулять… нашла браконьеров с примесью пепламб… хотела спасти зверушек… попала в плен…» Сэллоу хваталась за голову и сдерживала порывы отмудохать подругу прямо чемоданом, за то, что она так глупо поступила. И только то, что Стоун пережила тяжелый стресс, останавливало Анну от драки. Она не знала, что ей делать, пытаться оберегать Блэр от всех и всего, или лупить по голове, чтобы та помнила, как поступать не надо. Новость о том, что именно брат спас подругу ее и обрадовала, и ошарашила. Стоило на мгновение подумать о том, что Себастьяна еще можно направить на путь истинный, как он тут же героически спасает однокурсницу. Анна короновала своего брата кличкой Спасэллоу, а та взяла и разошлась по всей школе, ломая образ ядовитого и опасного плюща. Но тот самый «плющ» только загадочно улыбался и даже перестал язвить, подрывая авторитет лидера изумрудной кучки. Гонту пришлось собрать яйца всей школы в кулак, чтобы вернуть компании зловещий и таинственный флёр. Но изменения на этом не закончились. Пламя только начинало разгораться, цепляя собой все больше персонажей. На очереди стояла Имельда. Девушка, несмотря на то, что была спортсменкой, отличалась редкой для слизеринцев эмпатией. Рейес понимала, что с Сэллоу что-то происходит, не лезла в душу, давая парню возможность разобраться сначала самому. Но девушка никак не ожидала, что однажды, отводя ее в сторону больших окон гостиной Слизерина, Себастьян попросту заведет разговор об их расставании. — Ты! — Раздалась вспышка, и слизеринцы тут же обернулись на звук заварушки. — Плотоядный слизняк! — Имельда пулялась заклинаниями в убегающего Сэллоу, который только и успевал прятаться за диванами, до жути хреново оправдываясь на ходу. — Я ждала! — Вспышка. — Я думала ты образумишься! — Еще одна. — А ты решил просто выбросить меня за борт?! Идеальный хвост растрепался, а мантия сбилась на бок от хаотичного бега за парнем. — Послушай меня… — Из-за спинки дивана вынырнула каштановая макушка. — Ты ведь сама видела, что мы уже не такие как раньше! — Сэллоу поднял руки вверх, сдаваясь на милость палачу, но тут же свалился обратно на пол, замечая очередное заклинание, летящее в него. Имельда рванула в сторону укрытия Себастьяна, и тот ретировался с места, замечая Гонта и прячась ему за спину. — Имельда, успокойся! — Слегка осмелел волшебник. — Перестань устраивать цирк! — Но из-за Гонта так и не вышел. Рейес стояла перед Оминисом и взглядом пыталась просверлить в нем дыру, только бы достать до парня… уже бывшего… — Я ведь… все для тебя делала. — Вдруг сильный голос дрогнул и титановая Рейес посыпалась. — Я терпела многое, знала о твоих похождениях… — Глаза наполнились слезами, но спортивные инстинкты тут же заставили ее проморгаться и обвести взглядом гостиную, где на нее пялились несколько десятков любопытных студентов. — А вы чего уставились? — рявкнула Имельда. — Дел своих нет, что-ли? Никогда не видели как девушек бросают? Слизеринцы тут же постарались найти себе занятие поинтереснее и, желательно, вне гостиной. Опасаясь за собственные задницы, многие свинтили в спальни или в коридор, оставляя тех нескольких смельчаков, которые еще надеялись спасти своего лидера от праведного гнева. — Имельда… — Сэллоу наконец-то вышел из-за спины Оминиса, замечая, что Рейес начала тихо всхлипывать, пряча лицо в ладонях. — Я ведь просто хочу тебя отпустить. — Его рука направилась к девичьему плечу, но в дюйме от кожи остановилась, боясь нарушить тихий режим слизеринки. — Ты не заслуживаешь того, чтобы рядом был тот, кто тебя не любит. — А ты… еня бо..ьше не люби…шь? — пробубнила она себе в руки, глотая буквы вместе со слезами. — Прости… — Сэллоу опустил голову и все-таки набрался смелости, чтобы обнять вздрагивающие плечи. — Но это не отменяет того какая ты замечательная, смелая, целеустремленная…И я знаю, что многие сейчас начнут драться за твое внимание, не боясь больше схлопотать от меня жалящее проклятие. Послышался тихий смешок, и Имельда прижалась к груди бывшего парня. Это был конец… и новое начало… Многие облегченно вздохнули, больше не переживая о том, что Рейес разнесет школу от ярости. И только Гонт закатил слепые глаза, с тихим: — Ебанутые…***
Развернулись поиски Шарпа. Все началось с того, что его не могли найти студенты, потом учителя, а потом и мракоборцы. В школу нагрянула инспекция, пытаясь выяснить с чем же связана пропажа их бывшего коллеги. На допрос начали вызывать всех профессоров, но ни один из них не прояснил ситуацию. Дальше взялись за студентов старших курсов. В этот день Блэр Стоун и Себастьян Сэллоу ходили белые, как простыни на собственных кроватях. Обоим казалось, что сегодня их прежняя жизнь закончится, а дальше ждет дорога только в обитель Дементоров. И все таки, как зубрилы они ходили по замку, прокручивая в голове одну и ту же выдуманную историю со спасением, надеясь на милость Мерлина и всех существующих богов. Мысли о том, чтобы выйти в окно без метлы, останавливал только тот факт, что использовать Сыворотку Правды на учениках было строго запрещено… Их пронесло… На самом деле мракоборцы даже не особо вникали в истории слизеринцев, сильно сомневаясь в их причастности к исчезновению. Поэтому когда инспекция покинула Хогвартс, Блэр и Себ, не сговариваясь, закрылись в старом пыльном кабинете, снимая стресс самым приятным на свете образом. Договор, не пересекаться, только чтобы их отношения не связали с пропажей профессора, закончился, и Сэллоу понадеялся, что сможет наконец-то официально заявить свои права на Стоун. Но отдышавшись, слизеринка только смачно чмокнула парня в губы и убежала, оставляя того в замешательстве. После этого случая Себастьян постоянно пытался выловить слизеринку, которая начала исчезать у него из-под носа, будто эфемерная материя. Ему пришлось даже обращаться к сестре, но та только загадочно улыбалась и пожимала плечами, мол: «Сами разбирайтесь, у меня своих дел полно». Сэллоу пытался на людях не бросаться на Стоун, чтобы выяснить отношения. Бедная свита еще не отошла от их разрыва с Рейес, из-за чего почти все крутые девчонки факультета устроили бойкот парням в отместку за подругу. Слизеринец пытался незаметно выхватить Блэр, когда она шла по коридору одна, но постоянно кто-то появлялся на горизонте, уводя у него из-под носа возможность поговорить. Себастьян злился, недоумевал, понимал, что попросту превратился в маньяка, пока студентка не подвернулась ему поздним вечером в коридоре. Будто дикий Мавр, Сэллоу бросился к ней, и утащил в пустующий класс Алхимии. Но Стоун даже не сопротивлялась, она хихикала, утыкаясь парню в шоколадную копну и сама наносила Коллопортус на дверь, чтобы никто случайно не вошел. Но как только Сэллоу открывал рот, слизеринка впечатывалась в него своими губами, проникая внутрь языком и срывая клемму нерадивому ученику. Чертыхаясь себе под нос, Себастьян срывал одежду с Блэр, обещая себе поиметь ее и сразу же после поговорить об их отношениях. Но как только чары оргазма рассеивались, он хватал рукой один только воздух, где секунду назад стояла Стоун. Девушка ускользала от него, будто призрак. И слизеринец уже начинал сомневаться в собственной адекватности. На место Шарпа назначили нового профессора по Зельям — Адольфа Виридиана, наследника Виндиктуса Виридиана, который тоже в свое время учил юных волшебников. Блэр тут же воспряла духом и начала показывать новые успехи, приводя в восторг молодого учителя. Уже спустя несколько недель Адольф искал стажировку для Блэр, где она сможет проявить себя и раскрыть потенциал по окончанию школы. Было сложно не заметить, как гордился девушкой веснушчатый слизеринец. Все еще не понимая поведения Стоун, Сэллоу ничего не мог с собой поделать и откровенно лыбился, когда девушка бросала на него случайный взгляд. После урока слизеринец опять схватил Блэр, вытаскивая ее из толпы учеников, уже не стесняясь кривых взглядов подружек Имельды. — Стоун, что происхо… — грубый голос прерывался наглым вторжением чужого языка в рот, как только слизеринцы оказывались в темной нише. Шумный вдох через нос, и Сэллоу приходилось почти выть от бессилия, когда хрупкая ладошка обхватывала его мошонку через ткань брюк и слегка сжимала. Блэр над ним откровенно издевалась. Почувствовав свободу и вседозволенность, нагло избегала разговора, наслаждаясь жадными взглядами и постоянным преследованием. Она специально заводила Сэллоу с пол-оборота, когда тот очередной раз ловил ее и утаскивал, как добычу. Знала, что парень не сможет удержаться, не сможет начать разговор в момент, когда ее ладонь лезет в штаны и обхватывает колом стоящий член. А потом просто ускользала из объятий, оставляя парня рвать волосы на голове. Единственная, кто знал об этой маленькой мести, была Анна. Та вовсе предлагала мурыжить брата до конца учебного года, чтобы тому неповадно было. Подбрасывала новые идеи как заткнуть ему рот, пользуясь собственным опытом и иногда забывая, что Себастьян ее брат. А опытом Анна обзавелась весомым. Тихоня Амит оказался начитанным не только в области Астрономии, но и в области такого древнего искусства любви, как «Камасутра». Его финансовое положение позволяло снимать хороший номер у Сироны и проводить там выходные со своей девушкой, практикуя разные позы, тантры и испытывая собственное тело на выдержку. Стоун периодически краснела от пяток до макушки, слушая новые истории Анны об их с Амитом уикенде. Со временем Себастьян понял, что Стоун совершенно не намерена подпускать его к себе с разговорами, поэтому начал просто молчать, пытаясь находиться рядом. Сначала Блэр не понимала такого хитрого хода, но потом привыкла и начала чередовать внезапные сношения в кабинетах с тихим времяпрепровождением рядом с Сэллоу. Окрестности Хогвартса с наступлением весны стали чище и безопаснее. Мракоборцы удивительно легко перелопатили пепламб и браконьеров, которые будто деградирующее стадо начали попадаться в лапы служителей закона. Дошло до того, что неуловимый Виктор Руквуд, по какой-то совершенно непонятной случайности, попался на мелкой краже и угодил за решетку. Остальное отребье посыпалось, судорожно покидая Запретный лес, Хогсмид и близлежащие районы. Последних из них Сэллоу собственноручно сдавал констеблю, за что получил предложение стажироваться в Отделе магического правопорядка. В очередной раз после случайного соития с Блэр в пыльном кабинете, Сэллоу уже даже не открывал рот, принимая правила игры. Девушка соблазнительно наклонилась, поднимая одежду с пола и слизеринец почти взвыл от увиденного. Стоун обернулась через плечо и тихо хихикнула. Рука отпустила поднятую рубашку, и ткань обратно свалилась на кучу одежды. Это было чем-то новеньким и Себастьян только заинтересованно приподнял брови, когда девушка двинулась к нему назад. Принимая горячее тело в свои объятия, Себ понял, что даже дышит более осторожно, боясь спугнуть свою болтрушайку. — Можно спросить? — тишину прорезал мягкий голос слизеринки. — Да… — почти поперхнулся слюной Сэллоу, — с-спрашивай, конечно… — Почему именно я? Вопрос был более чем удачным, чтобы развить тему до нужного Себастьяну вопроса. Но он впервые решил поубавить темп и ответить именно на то, что его спросили. — Ответ не будет коротким, — прошептал парень, выдыхая кислород в шоколадную макушку, — готова слушать? — Да… — тихий шепот в плечо прошелся мурашками по коже, завязывая тугой узел где-то в паху очередной раз. Когда-то его тело научится адекватно реагировать на ученицу Блэр Стоун, но не сегодня, и не завтра, и точно не в ближайшее время. Себастьян вдохнул поглубже. — Буду врать, если скажу, что это была любовь с первого взгляда. Нет. Это была детская дружба, которая потом переросла в какое-то раздражающее чувство, когда наши пути разошлись. Подлить Амортенцию было забавно. Я хотел тебе отомстить, правда. Думал, будет интересно посмотреть как серая мышка Блэр будет реагировать на меня под зельем. А дальше мой мозг меня предал. Только я увидел как ты раскрываешься, услышал как ты стонешь, мне показалось будто нет ничего слаще этих звуков. Конечно же, когда я понял, что пригубил зелье через поцелуй, мне пришлось попотеть, чтобы избавиться от дурманящего мозг чувства. Но до конца оно не прошло, даже когда по всем правилам уже должно было покинуть мою кровь. Наша небольшая игра заставляла меня думать, что я просто наслаждаюсь новыми ощущениями. Я ведь всегда любил экспериментировать на стороне. И ты мне казалась новым проектом, способным раскрасить мои скучные будни. Но чем дольше мы продолжали, тем больше я сходил с ума, ожидая вечерней отработки. Рейес начала меня раздражать, а секс с ней стал пресным и отвратительным, будто я трахаюсь со своей сестрой. И только рядом с тобой мой член готов был стоять вечно, только бы ты обхватывала его своими дрожащими пальцами. От такого поворота меня занесло, я испугался, решил воспользоваться старым методом — переспать с другой. Тогда мне и подвернулась Грейс. Я почти заставил себя ее поцеловать, только бы убедиться, что мой член встает на других. Именно в тот момент ты и застукала нас… — И что, встал? — перебила Себастьяна Блэр. От серьезного тона и глупого вопроса Сэллоу еле сдержался от хохота, но вовремя успел спрятать улыбку в шоколадных локонах Стоун. — Нет… — покачал он головой, возвращаясь в нити повествования, — не встал. Зато когда я уволок тебя на разборки, солдат уже был готов к бою, даже несмотря на то, что мы ругались. А потом ты застряла в классе, я так испугался когда Уизли почти снесла полстены, освобождая проход. Стоял такой грохот, что казалось сумасшедшая преподавательница расхерачила целую башню. Когда я увидел тебя, забившуюся под стол, сердце выдало такой кульбит, что еще немного и меня бы вырвало от переизбытка чувств. И ты добила меня в тот же вечер, сказав, что идешь на бал с племянником Матильды. А я еще удивился, как это Гонт понял, что я на тебя запал. У меня же сердце билось при взгляде на тебя так сильно, что казалось вот-вот проломит ребра. А дальше меня спалила Анна. — Анна? — Да, прямо на балу попросила, чтобы я не пялился и оставил тебя в покое… — Чего? — Слизеринка отстранилась от горячей груди и уставилась на Сэллоу, будто впервые его видела. — Ну я конечно ее не послушал, — гоготнул Себастьян, прижимая девушку обратно к себе. Блэр послушно вернулась в объятия, мысленно рисуя клеточку для галочки напротив предложения: «Устроить Анне Сэллоу разнос по этому поводу». — Так вот, — продолжил слизеринец, — то, что случилось в уборной напрочь снесло мне мозги. Я так тебя хотел, что больше не мог ни о чем думать. Казалось — трахну, и все вернется на круги своя. Знал ведь, что поступаю как последний осел, лишая девственности девушку, которая хотела бы провести особенную ночь с особенным человеком. Но легче мне не стало, в кровь будто впрыснули яд, который вызывал мучительные судороги, когда я не видел тебя. Уизли еще очень легко отделался в тот вечер, я мог натворить делов и похуже. Очень хорошо, что ты вмешалась тогда и увела рыжего придурка подальше. А потом тот сраный поцелуй… Конечно же я решил, что вы теперь вместе… И даже твои объяснения на следующий день не успокоили меня. Признаю, что вел себя как идиот. Готов понести наказание. Но я правда боялся, потому что никогда еще испытывал таких чувств. А дальше ты знаешь…Я обидел тебя, очень сильно. Хотел как лучше, а получилось как всегда. Я так жалею, что не пошел за тобой вслед, когда ты убежала с Астрономической башни. Я думал, что сойду с ума, когда на вечер следующего дня ты не явилась. Мне пришлось поставить на уши всех, кто мог добыть информацию, а они только разводили руками и убегали, боясь, что я придушу их собственным ремнем. Знаешь, я ведь даже думал, что мною руководит привычка. Искал тебя в надежде, что все еще поправимо и это наваждение пройдет. Даже когда понимал, что я пропал, я влюбился, прежний Сэллоу отрицал любую привязку к тебе, осуждая за такие слабохарактерные допущения. А потом… я нашел тебя… ты будто сломанная кукла лежала на полу, покрытая ссадинами и кровавыми разводами. Не та Блэр, которую я хотел, а Блэр, в которую, я понял, что влюбился… — последние слова он произнес шепотом. Раздался громкий гул сердец. Одно сердце стучало от волнения и надежды, а второе от внезапного и такого долгожданного признания. — Блэр, — голос совершенно осип, — я не знаю почему именно ты, я не смог найти конкретную причину. Но прошло уже столько времени, что никаким помутнением это даже не пахнет. Я готов ждать, я готов играть в твои игры, только бы ты была рядом. Но если ты подумаешь, что я отдам тебя другому, ты очень сильно заблуждаешься, Стоун. Себастьян отодвинул девушку от себя и провел большим пальцем по ее щеке. Медовые глаза слизеринки все еще искали подвох в словах Сэллоу, будто он мог прятаться между ресниц или в густых бровях. — Я… — Голос сорвался, и Блэр пришлось прокашляться и заодно проморгаться. — Я хочу это все обдумать…можно? — Ей уже было не до веселья. Юноша только тепло улыбнулся и кивнул, отпуская свою свободолюбивую птичку очередной раз. Ему самому не мешало бы охладиться в душе после того, как он вывернул себя наизнанку… и это доставило ему какое-то извращенное удовольствие… словно сколько бы он не трепыхался раненым зайцем, все уже было предопределено.***
Сэллоу решил оставить Блэр в покое, и несколько дней не подходил к испуганной лани, надеясь на то, что она однажды сама остановит его в коридоре, уведет в сторону и признается в своих чувствах. Парень спал и видел, как девушка становится официально его, как он смело берет ее за руку на глазах у всего факультета и больше не отпускает. По правде, уже почти половина школы трепалась о том, что Сэллоу запал на серую мышку Стоун. Его взгляды тяжело было трактовать по другому. Нотт не раз фигачил его локтем в бок, надеясь обратить внимание лидера на себя, пока тот жадно пожирал глазами Блэр вместо обеда. Но маленькая мышка не спешила успокаивать зуд слизеринца своим признанием. Сэллоу опять начинал заводиться. Ведь он вывернул перед ней душу, рассказал все, что чувствовал, а эта наглая мелкая ведьма гуляет по школе, будто его вовсе не существует. Хоть он и был влюблен, вытирать об себя ноги Себастьян не позволял никому. Перед уроком Травологии Сэллоу удобно расположился возле одной из лестниц, ведущих в класс. Ученики Гриффиндора и Слизерина, у которых было сегодня совместное занятие, толпой повалили вниз. Карие глаза выискивали свою жертву, уже готовя загребущие руки к резкому рывку. Анна и Блэр весело щебетали по пути на Травологию, быстро перебирая ножками, чтобы не мешать другим ученикам торопиться навстречу знаниям. Себастьяна опять повело из-за того, как свободно чувствовал себя его объект обожания. — Можно тебя на пару минут? — Сэллоу нагло оторвал Блэр от подруги, даже не давая ей возможности ответить. Анна на секунду замешкалась, наблюдая как ее брат утаскивает Стоун обратно в коридор, пока ее саму толпа студентов уже уносила вниз по лестнице. Сэллоу, готовясь к тому, что жертва будет вырываться, быстро потащил Блэр на выход. Понадеялся на то, что пока она будет раздупляться, Себ успеет найти укромное местечко для разговора. За огромной дверью свернул налево и отыскав глазами неприметный вход в пыльную каморку, парень двинулся туда. — Что. Все. Это. Значит? — выругался Себастьян, после того как запечатал дверь и наложил заглушающее заклинание на комнату. — А что случилось? — Слизеринка невинно улыбнулась и захлопала ресницами, будто совершенно не понимала причину тому, что парень уже буквально плевался ядом. Сэллоу коротко хмыкнул и рывком припечатал тело юной ведьмы к стене, пресекая ее попытки сбежать. — Я ведь не идиот, Стоун… — горячий шепот коснулся уха слизеринки, — я понадеялся на то, что ты взрослый человек и ответишь мне на мою исповедь. Только вот я не вижу, чтобы ты сильно раздумывала над моими словами. Продолжаешь гулять, как ни в чем не бывало, ходить на уроки, улыбаться. Пока я тут еду крышей от ожидания. Решила издеваться дальше? Мужская рука накрыла грудь Блэр, и та рвано выдохнула, все еще пытаясь играть свою роль. — Тебе ведь не понравится, если я тоже начну играть тобой, поверь… — ладонь скользнула вниз, останавливаясь на бедрах. — Мы опоздаем на урок… — сдавленно прошептала Блэр. — Не первый раз… Себастьян провел носом вдоль горячей шеи, вдыхая весенний запах волос. — Ты сам согласился дать мне время на размышления… — осипшим голосом молвила слизеринка, вздрогнув, когда Сэллоу сжал ее ягодицы. — Время закончилось, Стоун… Дыхание обожгло губы, а рука студента сместилась между ног. И даже сквозь ткань белья и юбки Блэр чувствовала его ласку, разжигающую пламя внутри тела. — Ты не можешь требовать… — сопротивлялась девушка. — Ох, поверь... — Хриплый смешок заставил органы сжаться. — Могу и потребую. — Один день… — Что? — Дай мне один день… Себастьян опустил руки и его ноздри расширились от шумного дыхания. — Я уже, помнится, давал тебе сутки. Надоело ждать! — парень пнул валявшийся на полу шлем, который с грохотом отлетел в угол. Он всего на шаг отошел от девушки. Слизеринка, долго не думая, рванула к двери, по пути распечатывая ее Алохоморой. — Стоять! — Вслед крикнул ей Сэллоу, но та уже хохоча возвращалась к теплицам. Парень бросился за ней, проклиная все, на чем свет стоит. Она опять его провела. Прикинулась кроткой овечкой и убежала, стоило только слизеринцу ослабить поводья. Едва не навернувшись на скользких ступеньках, Себастьян влетел следом за слизеринкой в класс. Перед учителем они очередной раз являлись запыханные, растрепанные и довольные, как сытые жмыры. Сэллоу мог вечно агриться на Блэр, требовать от нее конкретики и объяснений, но сам до скрежета зубов обожал игры юной волшебницы, точно превращаясь в мазохиста. Анна, узрев подругу с братом, только закатила глаза, пряча собственную улыбку за русыми прядями. — Опять опоздали, — вздохнула профессор Гарлик, — садитесь уже… Она взмахнула палочкой, и тема урока появилась на школьной доске. «Зубастая герань и ее применения в зельях» Не успела Блэр сесть возле Анны, как к ней опять обратилась учительница. — Мисс Стоун, будьте так добры, принесите из теплицы номер четыре ящик с удобрениями, пока вы на ногах. Девушка уже хотела тяжело вздохнуть, но вспомнив, что она минуту назад явилась опоздавшей на урок, только коротко кивнула и направилась к двери. — Мистер Уизли, можете помочь девушке донести коробки? — Гарлик махнула рукой в сторону рыжеволосого парня, чьи глаза тут же превратились в два огромных шара, которые использовал на своих уроках профессор Ронен. — Я не пойду, — промямлил он, косясь на Сэллоу. Тот и правда выглядел слишком недовольным, что к его мышке приставляют бесячего бывшего партнера по танцам. Гаррет уже прекрасно знал, что Себастьян и Блэр были в каком-то искаженном подобии отношений, но больше всего его пугала старая психологическая травма, где он чуть не лишился головы из-за своих посяганий на тогда еще свободную Блэр. Теперь он точно и близко к ней не подойдет. — Мистер Уизли, вы оставляете маленькую мандрагору совершенно без поддержки, не очень-то это по гриффиндорски, — не унималась Гарлик, не разбираясь в школьных распрях. — Пусть вот Сэллоу с ней идет, он ведь тоже опоздал. — Сам того не понимая, подсобил Уизли. — Ох! — Почти закатила глаза преподаватель. — Хорошо, мистер Сэллоу, будьте так добры, помогите юной мисс. Слизеринец только хмыкнул, кинув косой взгляд на Гаррета, но спустя секунду одобрительно улыбнулся парню, благодаря чему тот слегка расслабился и расправил плечи. Мальчики… Блэр подошла к двери, ожидая на своего сопровождающего. — Мадемуазель. — Сэллоу открыл дверь, пропуская девушку вперед. — Мерси. — Сделала небольшой реверанс слизеринка, проскальзывая вперед. Себастьяну пришлось засунуть руку в карман, чтобы по привычке не шлёпнуть девчонку по пышной заднице. Свернув налево, парочка поднялась наверх и пересекла мост, который вел в теплицу номер четыре. Обожаемые Гарлик растения благоухали, дурманя голову сладкими запахами. Добравшись до нужного места, Блэр опустилась на колени и заглянула под стол, где обычно хранились коробки с удобрениями, но их там не оказалось. Девушка обернулась, чтобы уведомить об этом своего партнера, но тот уже спокойно заигрывал с ядовитой тентакулой, отскакивая от нее каждый раз, когда та целилась своими зубами его в лицо. — Сэллоу! — шикнула Блэр и махнула рукой в свою сторону, когда слизеринец обратил на нее внимание. — Что? — Запыхавшись подскочил он, довольно улыбаясь и готовясь таскать тяжелые коробки. — Будь рядом… — коротко ответила Стоун, рыская взглядом по теплице в поисках удобрений. — Ты что… — внезапно хрипло произнес слизеринец, — подзываешь меня как собачонку? Карие глаза сощурились, подкрепляя угрожающее выражение лица хитрой ухмылкой. — Возможно… — Блэр обернулась к нему через плечо, так же задорно ухмыляясь и дразня Эго Слизеринца своим поведением. Тот хмыкнул и рывком прижал девушку спиной к себе, выталкивая кислород из ее легких. — Значит ли это, что я прямо сейчас могу взять тебя по-собачьи? — жаркий шепот коснулся шеи, и волшебница непроизвольно сжала ноги, пытаясь обуздать дрожь собственного тела. — Если нас застукают, не видать нам кубка школы, Сэллоу… — тихо хихикнула девушка, — но возможно оно того стоит. Стоун выгнулась, более плотно прижимая собственные бедра к паху слизеринца. Тяжелый вдох парня сквозь зубы заставил Блэр довольно улыбнуться, будто мучения Себастьяна были для нее настоящим афродизиаком. — Какая же ты… — выдыхал Сэллоу в затылок ведьме. — Какая? — Вульгарная, — понесло слизеринца, — пошлая, распущенная… — Не ты ли меня такой сделал? — Блэр резко повернулась на месте, касаясь носа Себастьяна своим. — Нет. — Соблазнительная улыбка расплылась на лице волшебника. — В тебе уже все это было, я просто достал наружу… — Вот теперь и пожинай свои плоды! Блэр играючи оттолкнулась от груди слизеринца, задорно смеясь, пока Сэллоу чертыхался из-за того, что так не вовремя ослабил хватку. Студентка двинулась вдоль саженцев, выискивая удобрения, совершенно не боясь своего преследователя. — С огромным удовольствием! — Себастьян внезапно возник перед слизеринкой, ловко пресекая ей путь. Крепкие руки тут же поймали упорхувшую добычу и прижали к ближайшему столу, на котором стояли только песочные часы и большое зеркало. Девушка сдалась на милость своему похитителю и мягко положила руки на плечи. Сэллоу поубавил свои животные порывы, тая от внезапной нежности. Провел кончиками пальцев по щекам, которые еще так недавно покрывали ссадины и порезы. Теперь нежная кожа казалась сицилийским бархатом на ощупь. Взгляд переместился на губы, которые так кстати были приоткрыты. Желание по всему телу собиралось в один тугой клубок, который медленно и уверенно опускался в живот, поднимая член и опустошая голову. — Сэллоу… — прошептала слизеринка, — в какой момент ты стал таким? — Каким? — Шепотом. — Невероятно соблазнительным, нежным… — Всегда таким был, — ухмыльнулся слизеринец. Блэр улыбнулась и покачала головой. — Врешь и не краснеешь. Вот поэтому я не хочу с тобой связываться, — волшебница толкнула Себастьяна в грудь, пытаясь вырваться, но тот даже не сдвинулся с места. — Ты серьезно сейчас? Из-за этого? — брови затерялись под непослушной челкой. — Ты же сплошной красный флаг! — Слизеринка шлепнула ладошкой по плечу Сэллоу и опять попыталась выскользнуть из объятий. — Эй! — Парень сжал ее крепче, преграждая путь. — Ну а что? — не унималась Стоун. — Ты меня сейчас оскорбила, так-то. — Я сказала правду! — Но это не отменяет того, что ты меня обидела! — Хитрые глаза и улыбка шли вразрез со словами Сэллоу, но девушка решила подыграть. — Послушай, — тяжело вздохнула она, — хоть ты и красный флаг, это не отменяет того, что ты самый лучший парень на свете. — Это так не работает! — возмутился тот. — Работает! — Нет! Слизеринец сверлил Стоун своим горячим и свирепым взглядом, пытаясь придумать как обернуть ее слова в свою пользу. — А хочешь, — вдруг ободрился Сэллоу, — я сделаю так, что ты минут через двадцать будешь умолять меня стать твоим парнем? — Не хочу, — замотала головой Блэр, пряча улыбку, — я знаю, что ты можешь. — И что ты об этом думаешь? — Он поднял лицо слизеринки указательным пальцем, касаясь подбородка. Затуманенный взгляд выдал девушку с потрохами и Сэллоу жадно улыбнулся. Парень приподнял одну бровь, давай ей понять, что ждет ответа. Что я об этом думаю? — Что меня это здоровски возбуждает… — Блэр поняла, что начала проигрывать в собственной игре, как только разрешила юноше с собой разговаривать. — Но я все равно не буду с тобой встречаться официально, ты же слышал, — слизеринка тяжело сглотнула, — я считаю тебя сплошным красным флагом. — И самым лучшим парнем на свете… Шах. — Это так не работает… — Работает. И мат. Блэр попалась в собственные сети, и уже не пыталась выпутаться, погружаясь в теплое и тягучее возбуждение. Парень подловил ее, и повернул разговор в свою пользу, воспользовавшись лазейкой. — Так что скажешь? — не унимался Сэллоу, понимая, что девушка в его власти. — Скажу, если ты меня поцелуешь, я уже через двадцать минут буду умолять тебя стать моим парнем. Себастьян закусил нижнюю губу, прижимая девушку к столу еще сильнее. — Ну это уже совсем другой разговор… — Он потянулся к губам Блэр, но та резко подставила щеку. — Эй! Не отворачивайся… — А кто тебе сказал, что я так просто сдамся? — Легкий смешок сорвался с губ. — Не забывай, мы еще играем… Слизеринец ухмыльнулся и опустил голову. Горячее дыхание коснулось ключиц. Кончик языка прошелся вдоль шее, вызывая невыносимую дрожь по телу. Губы коснулись края подбородка и Блэр запрокинула голову, открывая парню всю себя. Они уже столько раз были вместе, но он снова и снова находил интересные решения, смешивая их с излюбленными приемами. — А вот этот ход ты не продумала, да? Голова наполнилась розовой дымкой, напрочь размывая все разумные мысли и доводы. Блэр уже до конца не понимала зачем вообще ввязалась в эту игру, ведь после событий в подземелье она вроде как решила дать парню шанс, а получилось просто «дать». Ее пугало то, что Себастьяну было мало обладать ее телом, он хотел ее всю, хотел усадить на трон рядом с собой. Пережившая похищение, убийство и допрос, слизеринка совершенно не хотела ввязываться в новые мутки, которые ей обещало место королевы. Поэтому она и начала играть с Сэллоу, получая то, что нужно было ей и ему, без риска для психики. Все пошло наперекосяк после признания Себастьяна. Уже было не до шуток. Стоун выпросила у парня время, которое потратила только на то, чтобы подольше увиливать от ответа. Старый план уже не работал, и оставалось только считать секунды до того, как парню очередной раз сорвет крышу. И ему сорвало… Искусанные губы слизеринца накрыли ее, жаждущие и мягкие. Язык нагло ворвался в рот, исследуя и дразня. Руки вовсю блуждали по телу, срывая долгожданные тихие стоны вперемешку с мольбами. Сэллоу на секунду открыл глаза и внезапная идея озарила его светлый ум. — Повернись! — скомандовал он, поворачивая девушку лицом к зеркалу. — Посмотри какая ты, когда я касаюсь тебя… — Руки скользнули вдоль тела, останавливаясь на бедрах. — Посмотри какой румянец на щеках, а эти твои дрожащие ресницы… Сэллоу мягко поцеловал девушку за ухом, прикусил мочку, сорвав очередной тихий вздох. Парень слегка присел, захватывая пальцами край юбки и по привычке заправляя ее за пояс. Даже в запотевшем зеркале было видно, что девичье белье было уже влажным. — Не вздумай закрывать глаза… — предупредил Сэллоу и Блэр опять вынырнула из пленительного омута, с трудом фокусируясь на отражении. Себастьян скользнул левой рукой вверх по телу и сжал ею упругую грудь. — Посмотри, как красиво… Правая рука нежно огладила низ живота слизеринки, вызывая нехилую дрожь от возбуждения. — Ну что, как тебе томительное ожидание? — слизеринец явно издевался. — Терпимо… — не унималась Стоун, тяжело сглатывая слюну. Сэллоу только хмыкнул и опустил руку ниже, касаясь пальцами пылающей кожи сквозь ткань. Блэр обронила громкий стон и закрыла глаза. — Нет, нет! — Парень увел руку. — Продолжу только тогда, когда ты будешь смотреть… Девушка почти рыкнула от злости, но распахнула взгляд и обнаружила в отражении довольную и соблазнительную рожу слизеринца. — Вот так… Его рука опять опустилась на ткань трусиков, медленно лаская чувствительную кожу. Тело слизеринки начало выгибаться и тянуться навстречу умелым пальцам. Хотелось большего… хотелось чувствовать его ближе… и парень сжалился. Он поддел резинку белья Стоун и медленно стянул ее вниз по бедрам, останавливаясь чуть выше коленей. Такой откровенно пошлой картины слизеринка не видела еще никогда. Ее влажная промежность блестела в солнечных лучах, пробивающихся через окна теплицы, рубашка уже была расстегнута и Сэллоу не стеснялся ласкать ее соски попеременно, освободив грудь от мешающей ткани. Губы пришлось закусить до крови, чтобы не сорваться на крик, когда Сэллоу неожиданно резко накрыл пальцами ее клитор и с нажимом начала ласкать круговыми движениями. Смотреть в отражение становилось все сложнее. Глаза, то и дело, закатывались, заставляя девушку терять связь с реальностью. Но Себастьян постоянно останавливался, как только Блэр слишком надолго уходила в себя. Возможно, он думал, что таким образом остужает пыл слизеринки, да только этот ход заводил еще больше. Средний палец Себастьяна дразняще скользил по влажному бугорку меняя темп, нажим, скользя внутрь и возвращаясь наружу. Тело вытягивалось струной от каждой приятной судороги, которые были предвестниками скорого оргазма. Но Сэллоу, изучив тело юной волшебницы как свое собственное, тут же считал эти сигналы и замедлился, вырывая из груди Блэр стон разочарования. В отместку слизеринка резво запустила руки себе за спину, на ощупь обнаруживая стоящий колом член Себастьяна. Сжала его сквозь ткань, чем только вызвала тихий хриплый смешок. — Сдаешься? — шепнул он на ухо. — Нет… — мотнула головой Блэр, стряхивая наваждение. — У меня еще десять минут… — уведомил ее слизеринец. — Так не теряй их. Себастьян опустил левую руку к промежности и двумя пальцами развел половые губы Блэр, обостряя ее ощущения до предела. Горячая плоть раскрылась и слизеринка почти взвизгнула, когда палец парня опять коснулся клитора. Она тут же схватилась руками за бедра волшебника, почти стаскивая с него штаны, пытаясь устоять на ногах. Короткими отрывками наблюдала за отражением, но уже почти не соображала, жадно хватая воздух искусанными губами. — Умоляй… — шепнул на ухо Сэллоу. — Нет… — не сдавалась Блэр. Себастьян легонько шлепнул по ее промежности, заставляя кожу еще больше налиться кровью и опять скользнул пальцем по комочку нервов. — Давай же… — Не надейся… Слизеринец скользнул губами по влажной шее, присасываясь к ней как голодный вампир. Засос тут же расцвел красной розой на нежной коже. — Я не дам тебе кончить, пока не попросишь… — Слизеринец опять замедлился. — Я убью тебя… — Хриплый шепот сорвался с губ. — Верю, но думаю, ты не станешь. — Наглый смешок заставил девушку взвыть. — Хорошо. — Вдруг подобралась она, собирая по крупицам остатки разума. — Давай так. — Слизеринка накрыла руки Себастьяна своими. — Если ты заставишь меня кончить за одну минуту — я твоя. Делай из меня свою изумрудную королеву, представляй официальной девушкой, как хочешь. Но если не успеешь, между нами будет только секс, пока я не решусь на большее. Сэллоу подозрительно сощурился, обдумывая неожиданное предложение. — Только дай я отдышусь, — предупредила Стоун, поворачиваясь к нему лицом. — Что за игру ты ведешь, Блэр? — Слизеринец все пытался разобраться, что творится в голове его однокурсницы. — Больше никаких игр. — Блэр выдохнула прямо в рот. — Этот раз — последний. Волшебница кивнула в сторону песочных часов, которые стояли на столе возле зеркала. Незамысловатый механизм был рассчитан ровно на одну минуту. — Что ж… — не теряя времени бросил парень, толкая слизеринку руками на стол и подаваясь вперед, чтобы перевернуть часы. Пряжка звякнула. — Нет, нет, я имела ввиду только пальцами… — запоздало начала прояснять правила Блэр. — Поздно! Сэллоу резко вошел на всю длину, выбивая воздух из легких девушки. Но никакой паузы, никаких размеренных ласк не последовало. Парень набрал скорость и начал вколачиваться в тело Блэр со всем усердием, помогая себе пальцами и доводя слизеринку до исступления. Громкие шлепки и колокольным набатом раздавались в ушах ведьмы, пока она жадно хватала ртом кислород. На пояснице она чувствовала руку Сэллоу, которая с давлением заставляла прогнуться вздрагивающее тело. Слизеринец мастерски нашел самый удачный угол, и уши заложило, будто девушку опустили под воду. Она почувствовала как пульсация предательски зарождается где-то внутри живота, с каждым стуком становясь все отчетливее. Это напомнило приливы океана. Чем дальше уходит вода, тем выше волна идет следом. И Блэр уже не наблюдала голубых бликов, чувствуя под ногами только мокрый песок. Горизонт потемнел, затягивая тучами край неба, или это были не они… Не волна…цунами двинулось на девушку… Десять… Тело вздрогнуло последний раз и натянулось, как струна. Девять… Воздух будто перекрыли, и она как рыба начала хлопать губами. Восемь… Все мышцы свело судорогой. Семь… Опора в виде стола больше не держала Блэр. Шесть… Под веками начали плясать вспышки света. Пять… Сладкая нега расползлась по телу, повышая концентрацию ощущений с каждой миллисекундой. Четыре… Тело начало бить крупной дрожью. Три… Высшая точка… дальше только космос… Два… Цунами накрыло Блэр Стоун с головой, разорвало тело на миллиард мелких кусочков, стерло с лица земли и заставило превратиться в самый сильный оргазм, который только мог ощущать хрупкий человеческий организм. — Твою мать! — Крик получился слишком громким, но было уже плевать. Один… — Поздравляю с новым статусом, Стоун! Сэллоу кончил следом, хрипло заваливаясь на девичью спину. Оба рухнули на стол, чуть ли не опрокидывая зеркало на собственные головы. Себастьян тут же зашелся хриплым глубоким смехом, вызывая недоумение на лице Блэр. — Что? — Обернулась она к парню, еще восстанавливая дыхание. — Мы с тобой ненормальные. — Смеялся слизеринец, тяжело дыша. — У нас чем началось, тем и закончилось. — Парень прошелся ладонью по лицу, слегка успокаиваясь. — Ну кто еще принимает дебильные решения таким образом? Блэр усмехнулась, заражаясь настроением Сэллоу. — Только ненормальные, — подытожила она, — но мне подходит... Девушка посмотрела в карие глаза, где взрывался настоящий фейерверк и маленькие Спасэллоунята бегали и радовались тому, что Стоун теперь их королева. Небывалая нежность прорвала плотину, и Блэр потянулась к губам Себастьяна, впервые настолько мягко накрывая их. Мир опять перестал существовать для слизеринцев, заставляя их забыть обо всем... — Что у вас тут так долго… — послышалось за дверью и все еще разомлевшие от удовольствия слизеринцы не успели даже натянуть белье. — Твою мать! — взвизгнула профессор Гарлик. — Мерлин, извините! — Она захлопнула рукой собственной лицо, спотыкаясь о коробки при входе. — Что вы тут устроили? Сэллоу подавился слюной от смеха, быстро натягивая штаны и понимая — они с Блэр так тупо еще не попадались. Стоун и вовсе застыла, словно лесной олень перед дулом ружья, поэтому очнулась только тогда, когда Себастьян начал поправлять ее юбку, задранную до пояса. — Съебываем. — На выход, оба! — истерила Гарлик, все еще прижимая ладони к глазам. — Прямо на глазах у моих растений, Ме-е-е-ерлин! Сэллоу уже улепетывал на выход, волоча за руку свою девушку… теперь официально… пока преподавательница крыла учеников благим матом, и никто ее за такую реакцию бы не винил. Как только сквозняком слизеринцы проскользнули возле Гарлик и побежали дальше, та осмелилась открыть глаза и прокричать им в спину самое страшное наказание, которое могла придумать ее светлая головка: — Вас ждут крупные неприятности! Минус сто очков Слизерину! И еще я назначаю вам ОТРАБОТКУ!