Особое извинение

На улице началась суета. Кого-то разбудил треск дерева, а кого-то разбудили первые. Короче, все в ахуе, начали пытаться дом Курика потушить, да и не хотелось бы, чтобы огонь ещё и на другие дома распространился... Чтобы не вызывать сильно много подозрений, Кнайф тоже вышел из домика, умело притворившись ахуевающим не меньше других. – Чо случилось? – спросил он у Брялка, которая была неподалёку с Бутылычем, слегка плачущим от страха. – Да хер его знает. Пожар, как видишь... – М, понятно... Тут ножа окликнула Стёрка: – Кнайф! Помоги тушить! – Хорошо, щас! – отозвался тот, отбежав от лидерши с бутылкой и, взяв какое-то ведро с водой, начал тоже тушить. – И всё-таки... Подозрительно это. – произнесла Брялок, и, словив на себе вопросительный взгляд друга, продолжила: – вчера Курасан Кнайфа обвинил, а щас вот... На те, пожар. Не думаешь, что это связано? Бутылыч понял, к чему клонит пушистая, и, глянув на ножа, ответил: – Не знаю... Но... Он ведёт себя вполне нормально... Мне кажется, он вёл бы себя по другому, если бы это было правдой... – Арх... Думай, Бутылыч, думай! Кому бы, по-твоему, хотелось бы спалиться за подобным?! – Я... Всё равно не уверен... Может, это просто совпадение?.. – Сомневаюсь. Уж слишком всё сходится. Бутылка промолчал. И ведь правда... Слишком это непохоже на простое совпадение... Через некоторое время обжекты всё же потушили горящий ранее домик, но эту кучу почерневшего дерева уже с трудом можно назвать домом. Но хотя бы огонь на другие дома не распространится. – Ужас какой... – проговорила Стёрка. – Ага, и хостов нет, чтобы его воскресить... – продолжил Замазыч. Кнайф стоял рядом, но молчал. Ну а что мог сказать тот, кем он притворялся сейчас? Ничего не понимающим в происходящем Кнайфом, Кнайфом, который тут правда не причём? Ничего. Он просто растерянно смотрел на обглоданные огнём доски. Жуткое зрелище. Труп, точнее хоть какие-нибудь остатки Курасана, сгорели дотла. И никто не смог бы заметить, что его ещё и кто-то ел. Нож тихо стоял и смотрел на это зрелище. Он выглядел... Скорбящим и шокированным... Настолько искренне, что сложно было бы подумать, что это он всё устроил. – Кнайф, отойди лучше оттуда... – произнесла Стёрка, осторожно взяв друга за руку и отведя в сторону. Она заметила состояние ножа сейчас, и не хотела, чтобы он ещё сильнее загнался. Он и не сопротивлялся, просто отойдя. Глаза побаливали. Чувство, будто скоро заплачет. То ли от дыма, то ли просто Кнайф слишком хорошо вжился в роль невинного ни в чём обжекта. Хотя, по всей видимости, и того и другого отчасти. Все разошлись по домам, дабы доспать. Кнайф тоже вернулся домой. Но в отличие от остальных, он не пытался заснуть. Нож самобичевал на тему произошедшего. Уж слишком хорошо он вжился в роль... "Это правда сделал я?.. Почему... Что на меня нашло? Это было так приятно... Убивать эту чёртову выпечку... Но сейчас... Что со мной?.. Где мои настоящие чувства?.." – думал он, забившись в угол. И правда, что он чувствует сейчас? Скорбь? Радость от того, что этот рогатый сдох наконец? Обжект глубоко дышал. Слёзы. Да, он плачет. И неизвестно, то ли от неосознанности своих чувств от происходящего, то ли ему правда стыдно за содеянное. Он и сам не знал, отчего же. Дрожь. Мурашки. Внутри такая буря эмоций, что внутри отдавало болью. Даже набрать воздуха было болезненно. Дрожащими руками маньяк пытался вытереть слёзы, что не очень-то получалось. Через некоторое время тот наконец заснул. Тогда на улице уже светало. ... Брялок просто читала буклет, обдумывая свою догадку. Она ещё немного сомневалась, поэтому эту догадку знал только Бутылыч. – Ребят, а где Кнайфи? Его никто не видел? – вдруг спросила Лампчка. Да, все обжекты, как и вчера, сидели у пуфиков, ожидая хостов. Вернее, почти все... Кнайф не пришёл, и даже нигде не показывался с той ночи, что странно. Некоторые забеспокоились: а вдруг и с ним что-то случилось? Или вообще он сам с собой что-то сделал после вчерашнего? ... Кнайф проснулся от того, что его кто-то тряс. – Кнайфичка, просыпайся! – А?.. Он приоткрыл ещё слипающиеся глаза. Оказывается, трясла его светяшка. Голова гудит. Тело ломит. Проще говоря, херовое у ножика сейчас состояние. – Фух, живой, слава Суши-богу! – выпалила Стёрка, которая тоже тут была. А больше никто и не пришёл. Лампчка крепко обняла друга. – Кнайфичка, я так беспокоилась за тебя! А вдруг ты бы тоже пропал или умер? – затем выпустила стеклянная друга из объятий. – Я... В норме... Правда... – Если бы правда ты был в норме, то мы бы тут не стояли и ты бы не лежал на полу в таком вот состоянии. Ты плакал?.. – сказала двухцветная. – Нет, просто... – Вот только не надо врать, пожалуйста... – Стёрка вздохнула – мы же твои друзья всё-таки... – Простите... – выпалил тот, отведя взгляд. – Тебе не за что извиняться... Ответа не последовало. Губы ножа задрожали. Всхлип. – Да тише, тише... Мы же рядом... Вскоре Кнайфа всё-таки смогли успокоить, и повели к пуфикам. Нож просто облокотился о ближайший куст. Это у него видимо уже привычка. Тут Брялок решилась рассказать всем свою догадку. Она забралась на какой-то камень, и, кашлянув, дабы привлечь внимание, начала монолог: – Так вот, у меня есть версия, почему же произошёл пожар. Помните же вчера Курасан обвинил Кнайфа в убийстве хостов? – Подожди, к чему ты клонишь?.. – не захотела верить в это Стёрка. – Да к тому, что Кнайф что-то сделал с хостами и поджёг дом Курасана! – В-всмысле?.. Все были в шоке. И ведь правда, это предположение звучит очень правдоподобно. – А где сам Кнайф? – спросил Замазыч. – БЛЯТЬ ОН СЪЕБАЛСЯ ПОХОДУ – Значит идём искать. ... Кнайф бежал домой. Он понимал, что ему точно влетит за содеянное. Он вбежал в свой дом, сразу же заперевшись изнутри, и рванул в спальню, в которой также заперся. "И что делать тогда?! Чёрт, чёрт, чёрт!" – нож начал нервно рыться в тумбочке, и нашёл... Верёвку... ... – Так, разделимся! – командовала Брялок – я с Маем пойдём его искать в доме, а вы поищите по окрестностям! Ну и Лампчку с собой возьмите, вас и так маловато. Так как она осталась единственным выжившим лидером, её слушали. Цмай (хоть и без Лампчки, как упоминалось) подошли к двери в дом ножа и попытались открыть её. Заперто. – ДА БЛЯТЬ – выругалась Брялок, и от злости ёбнула карабином по двери, которая тут же слетела с петель от удара – а, ладно, теперь проходим! И обжекты прошли в домик. Осмотрелись. Не найдя ножа, они подошли к его спальне. Дверь заперта, что доказало ребятам, что маньяк, по всей видимости, здесь. Брялок так же ёбнула по этой двери, как и по предыдущей, и реакция этой оказалась такая же. Команде предстала жуткая картина, повергшая их в шок. Безжизненное тело ножа висит под потолком, уже даже почти не покачиваясь. Все были в шоке, и встали в ступор. Бутылыч аж упал в обморок, что немного привело остальных в себя. – Блять. – произнесла лидерша. – Оу. – выпалила Чарджери, и подошла к тумбочке – ребят, тут, кажется, записка. – Ну-ка, прочитай. – сказала Брялок, подойдя к зарядке. – Кхем. "Я не знаю, что на меня тогда нашло. Ваши догадки верны, и я не хочу, чтобы ещё кто-то пострадал от моих рук. Вам будет лучше без меня" – Ясно, идём новость сообщать... – произнесла пушистая, и команда ушла из домика.