*****
Раннее утро воскресенья ознаменовывало собой начало боевых действий, которые начались на Бейкер-стрит. Это уже не просто дело спора, скорее, было задето самолюбие двух сильных и довольно изобретательных мужчин. Шерлок был уверен, что можно давить на соседа хотя бы своим превосходством и постоянными упоминаниями о том, что его, Джона, обязанности сможет выполнить даже пятилетний ребенок. А Джон знал, что на детектива можно воздействовать ровно тем, что он от него получил. «Вот теперь посмотрим, кто кого», – подумал Ватсон, усмехнувшись и с довольным видом глядя на свое отражение в высоком зеркале. Он слегка взъерошил светлые волосы рукой, придавая им некую небрежность и «творческий беспорядок», и быстрым шагом двинулся в сторону кухни. С утра пораньше Шерлок готовил завтрак, ехидно заметив, что ему это не составило труда. Джон же, полностью переняв роль детектива, отметил, что завтрак был приготовлен уже трижды и только эта попытка оказалась удачной. Доктор хищно улыбнулся, подойдя к холодильнику и достав пакет молока. – Не забудь, что тебе через час на работу, – небрежно отозвался он, закрыв дверцу и представ Холмсу – о да, – в одной-единственной белой простыне. Пепельные глаза тут же заметили, что на подтянутом и стройном теле доктора нет совершенно ничего из белья или одежды. «Я пользуюсь лишь тем, что ты сам мне дал, Шерлок…» Яичница начинала подгорать, пока Шерлок буквально поедал Джона глазами, сохраняя этот соблазнительный и бесстыдный образ в чертогах своего разума. Холмс, конечно, не ожидал, что Ватсон, милый и запредельно скромный Ватсон, пойдет на такие ожесточенные меры, и он почти выиграл, ибо напряжение в паху детектива было явным не только для него. – Знаешь, я тут подумал о «мотивации к проигрышу», – как ни в чем не бывало продолжил Джон, делая глоток молока и позволяя капельке скатиться с его губ на подбородок. – Думаю, из нас двоих проиграешь ты, потому что теперь вероятность моего выигрыша равна восьмидесяти процентам. Шерлок лишь тяжело сглотнул слюни, прожигая серыми глазами ненавистную сковородку и стараясь не думать о том, что только одна длинная и мягкая материя скрывает собой столь желанное, особенно теперь, тело. – И еще, – загорелая рука легким движением смахнула белоснежную каплю, – твоя яичница вот-вот сгорит. Шерлок тихо фыркнул, на мгновение переведя взгляд на доктора, о чем он тут же пожалел, уронив не только челюсть, но и остатки последней гордости и самоконтроля, куда-то на пол. Джон легким уверенным шагом вышел из кухни, бросив простыню на стул и массируя ладонями затекшую шею. Обнаженная широкая спина, сильные руки, на которых под загорелой кожей проступали мышцы, подтянутые стройные ноги и – о, боже, – шикарная обнаженная задница, которая вместе с доктором исчезла за дверями кухни. Холмс с трудом нащупал металлическую ручку, сняв сковородку с огня, и медленным шагом вышел из кухни, скрываясь в своей спальне. «Это был сильный ход, доктор Ватсон… У меня осталось всего пятьдесят пять процентов, – он провел рукой по волосам, чувствуя внизу живота почти нестерпимый жар, который быстро передавался и возбужденному члену. – Ладно, всего пятьдесят процентов…» Джон с чувством выполненного долга лежал на кровати Шерлока, закрыв глаза и думая, что в этом споре есть свои плюсы. Он мог позволить себе пользоваться всеми привилегиями и замашками Шерлока; например, разгуливать по дому в простыне. Если бы не спор, он бы никогда не решился на такой поступок в силу своего сдержанного и скромного нрава. «Но сейчас совершенно иной случай…» Через пару часов Шерлок ушел в больницу, справившись с неожиданной эрекцией и проклиная собственную любимую простыню. «Я еще отыграюсь, Джон, даже если мне придется применить грубую силу» Но грубая сила подразумевала собой действия, которые автоматически приведут к проигрышу, поэтому детективу пришлось отмести эту задумку сразу же. Никаких физических контактов, все должно быть честно. Джон должен сам захотеть проиграть, а значит, тут придется думать головой. «У Джона легкая работа, так что у меня будет много времени подумать…»*****
Доктор лежал на диване, делая неторопливые глотки горячего ягодного чая, и перелистывал страницы книги, полностью отдавшись чтению. Вот еще один плюс жизни Шерлока: можно заняться чем угодно, зная, что Грег позвонит только вечером.*****
Белый халат Джона пах… по-больничному, но еще и самим доктором, запахом его геля для душа, его легким и свежим одеколоном. «Его… все его…», – очередной раз вдохнув родной аромат, Шерлок даже не заметил, как в дверь кабинета постучали. Невысокая женщина робко зашла в кабинет и села на стул, что стоял напротив детектива. – Итак, слушаю вас…*****
Горячая ванна… Ватсон уже и забыл, когда в последний раз принимал ванну с белоснежной блестящей пеной, которая пахла клубникой или шоколадом. Желтая резиновая уточка плавала между островками пены и коленями доктора, которые слегка выглядывали из-под воды, забавно покачиваясь и бесстыдно «уставившись» на доктора.*****
– Мне виднее! – Шерлок был готов хвататься за голову, не выдерживая этого бесполезного спора. Было же очевидно, что причиной были проблемы в сердечно-сосудистой системе. Мужчина лишь фыркнул, смерив кудрявого «терапевта» недовольным взглядом.*****
Джон босиком ходил по небольшой кухне, решив приготовить себе что-нибудь вкусное и более съедобное, чем то, чем его кормил детектив. Быстрыми движениями он разломал пару плиток шоколада и кинул их в небольшую железную миску. От готовки он всегда получал удовольствие, ведь именно это помогало ему отвлечься даже от самых тяжелых мыслей. Сара периодически присылала ему сообщения, держа в курсе событий и сообщая, что опять детектив сделал не так. Сегодня был самый большой наплыв пациентов за неделю – Шерлок точно не забудет этот день, особенно ближе к полудню, когда наступит самый пик. «Вот теперь мы поглядим, кому из нас легко…»*****
Шерлок прижался щекой к столешнице, понимая, что еще немного – и его голова взорвется ярким фейерверком. С губ срывалось лишь страдальческое: «А-а-а-а». Он ровным счетом ничего не смыслил в медицине и знал, что тут нельзя руководствоваться лишь дедукцией. Но проигрывать из-за этого спора он не был намерен, поэтому стойко терпел до окончания рабочего дня, желая высказать соседу все, что думает о нем и о его работе. «А потом повалить на стол и…» – Простите, можно?*****
– Джон?! – Лестрейд ворвался на Бейкер-стрит, словно торнадо, и заглянул в гостиную, ища глазами либо Джона, либо Шерлока. Ватсон сидел в кресле и задумчиво разглядывал рыжее потрескивающее пламя в камине. – Нашли его? – Да, если мы правы, то он в одном из клубов в центре… – Я поеду сам, не стоит привлекать внимание полицейскими машинами, – доктор быстрым движением набросил на себя пальто и завязал на шее синий шарф, снова вдыхая дурманящий и родной аромат. – Если что, позвони Шерлоку. Скорее всего, я вернусь домой поздно.*****
Холмс ввалился домой, еле волоча онемевшие ноги. Стопы горели адским пламенем, потому что кроме клиентов он успел помочь еще и хирургам в операционной. Конечно, Шерлок пару раз присутствовал на операциях, но это было несколько лет назад и он никогда в них не участвовал. – Джон? В ответ была глухая тишина. Пальто на крючке не было, и Шерлок подумал, что его сосед, скорее всего, сейчас в Скотланд-Ярде. Сил что-то готовить не было, и он заказал по телефону китайскую еду, решив, что ему и Джону это вполне хватит на один вечер. Через час детектив стоял возле окна, не сводя серых глаз с улицы и ожидая, что сейчас эта невыносимая светловолосая фигура в его пальто покажется возле дома и зайдет в квартиру. Джон скажет ему, что дело было немного сложным, и улыбнется привычной добродушной улыбкой. Но и через два часа Джон не вернулся. Паника медленно скручивала живот, и Шерлок, наплевав на все условия спора, позвонил Лестрейду. После четвертого гудка тот взял трубку и, даже не поздоровавшись, сразу сказал то, чего так боялся услышать детектив: – Шерлок, слава богу… Нужна твоя помощь. Прости, но мы потеряли его. – Уже еду. «Нельзя было отпускать тебя. Черт бы побрал этот спор!», – Холмс быстро накинул куртку и вылетел из дома, даже не потрудившись запереть дверь. «Джон… Прости, меня. Клянусь, я успею. Успею…»*****