Дорога домой, пробуждение звёзды

Не то чтобы у Гладио совсем не было цели в годы без солнца, но возвращение Нокта дает ему силу, о которой он даже не подозревал, разжигая огонь в его сердце. Он готов, и знание того, что время пришло, придает ему особую уверенность в себе, когда он идет приветствовать своего короля. Выходя из грузовика Талкотта, Нокт улыбается устало и криво и выглядит бесспорно по-королевски, хотя он длинноволосый и неухоженный. Игнис и Гладио, безупречные в своих мундирах, низко кланяются. — Привет, — говорит Нокт. Гладио слышит, как он улыбается, мириад эмоций окрашивает это приветствие. Больше всего любви и сожаления, и от этого у него щиплет в глазах. — Это все, что ты можешь сказать в свое оправдание? — упрекает он, глядя на Нокта сверху вниз — он не может отвести взгляд, не может даже представить, что хочет попытаться. — После всех этих лет. — Не нарочно, — Нокт протягивает руку и обнимает Гладио за плечи на короткое теплое мгновение. — Я никогда не хотел… — он смотрит мимо Гладио туда, где стоит Игнис рядом с пустотой размером с Промпто. — Талкотт сказал, что вы, ребята... пошли разными путями. Это заставляет Игниса усмехнуться, и когда он заговаривает, в его голосе слышна нежность, которую Гладио не слышал годами: — Некоторые из нас дальше других. Гладио тоже смеется, хотя и горько, и Нокт бросает на него странный взгляд. — Игги имеет в виду, — объясняет он, все еще злясь после всех этих лет, — что он видит призрак Промпто с тех пор, как Ардин убил его в Зегнавте. Нокт делает паузу, обдумывая это, а затем наклоняет голову в сторону открытой двери закусочной, где маячит Талкотт, не желая вмешиваться. — Мне жаль, что я не смог быть здесь, — говорит он, когда они начинают идти. — Так чем же ты занимался? — спрашивает Гладио. — Мы собираемся покончить с тьмой? Глаза Нокта вспыхивают, освещенные светом кристалла, улыбка остра. — О да. Последнюю ночь перед битвой они проводят в лагере, как в старые добрые времена. Нокт идет к наблюдательному пункту, пока Гладио все обустраивает, и Игнис следует за ним. Они разговаривают недолго, но когда возвращаются, лицо Нокта залито слезами, а Игнис молчит, его плечи напряжены, когда он идет готовить ужин. Гладио задается вопросом, говорили ли они о Промпто — верит ли Нокт, или он, что более вероятно, пытался заставить Игниса перестать обманывать себя. Через мгновение Нокт кивает Гладио, и они уходят, чтобы поговорить о своем. Гладио едва может разглядеть шрамы города в темноте, но это все равно мучительно. Нокт кладет руку на плечо Гладио и говорит, рассказывает ему все, чему он научился у богов. Он говорит о том, каково это — иметь в своих руках столько силы, как сильно на него давят армигер и его предки. Они обсуждают стратегию битвы на следующий день, Нокт настаивает, что придет время, когда им придется идти разными путями. Гладио стряхивает это с себя, это немыслимо. — Мы с Игги прикроем тебя, — говорит он, стараясь, чтобы это звучало не слишком резко. — Мы всегда будем это делать. Живи с этим. Нокт только вздыхает. За ужином Нокт переводит взгляд с Гладио на Игниса, на пустой стул Промпто и говорит с задумчивой душераздирающей искренностью: — Ребята, вы... были лучшими. Самые лучшие друзья, которые у меня когда-либо могли быть. Я... готов к тому, что грядет. — Его взгляд, обращенный к Гладио, так нежен, что Гладио, наконец, приходится вытирать слезы. — Хотя мне очень не хочется оставлять вас одних. — Не беспокойся о нас, — говорит Игнис, наклоняясь вперед, фокусируясь на Нокте сквозь огонь, с тем прищуром, который появляется у него, когда он пытается заставить себя видеть сквозь слепоту. — Это... так хорошо, наконец-то услышать, как ты говоришь о том, что у тебя на сердце. Гладио кивает. — Как он и сказал. Ты наш король. Мы последуем за тобой куда угодно. И, — он смотрит на Игги, который едва сдерживается, — мы любим тебя. Не было и минуты, чтобы это было не так. Нокт тяжело сглатывает. — Да. Это. — Он снова обводит стулья взглядом. — Я тоже. Очень сильно. — Мы знаем, — говорит Игнис. Гладио не удивлен, что тот не может сдержать свой срывающийся голос, и через мгновение говорит: — Мне очень жаль, — не в силах больше сдерживать слезы. А затем, когда он, спотыкаясь, поднимается на ноги: — Мы с Промпто ложимся спать, завтра обещает быть отличный денек. До утра. — Спокойной ночи, Игги, Промпто, — говорит Гладио, а затем поднимает бровь, глядя на Нокта, призывая его подыграть. Что, конечно же, он и делает. — Спокойной ночи, ребята, — Нокт поднимает руку, как будто хочет помахать, но понятия не имеет, куда махать. Гладио фыркает. Он знает это разочарование, он жил с ним — и галлюцинацией присутствия Промпто — в течение десятилетия. Нокт долго смотрит в огонь, а затем, не поднимая глаз, просит Гладио рассказать ему о десятилетии тьмы. Гладио медленно выдыхает, надеясь, что его облегчение незаметно — он не хочет объяснять всю историю с Игги, не в эту ночь. Вместо этого он рассказывает Нокту об их друзьях, живых и мертвых, и обо всех трудностях, победах и неудачах. Нокт клюет носом, пока он говорит, и Гладио думает, что он стал похож на одного из друзей своего отца, надоедающего людям рассказами о старых временах. Он будит Нокта настолько, чтобы почти донести до палатки, и укладывает между собой и Игнисом. Они могут присматривать за ним сейчас, думает он, так долго, как смогут.