Хи-мера

Альбус почувствовал какое-то движение сбоку, и кончик второй палочки под громкое «Люмус» сунулся прямо в лицо. Он даже не успел о чем-то подумать, когда ему вывернули руки и, схватив сзади под локти, потащили прочь. Собственное дыхание оглушило, сердце билось о ребра, как птица об клетку: ломая крылья, царапая прутья. Перед глазами стояла пелена, сквозь которую едва просвечивали силуэты тех, кто шел спереди. Затылком Ал ощущал присутствие еще двоих или троих, которые замыкали «процессию». Отгородившись от боли в вывернутых суставах, Альбус неожиданно громко слышал собственный пульс и ярко чувствовал липкий запах собственного страха. Странный голос, явно усиленный Сонорусом, позвал их откуда-то издалека. Ал почувствовал, как по спине стекает капелька пота и рубашка прилипает к влажному телу. Но не только он боялся идти дальше: некоторые из захвативших его людей тоже явно напряглись и ускорили шаг. «Кто это, что его боятся даже эти фрики? Вот попал! Ну что за день-то такой?!”— мысли судорожно, налетая одна на другую, громоздились в голове. «Мерлинтвоюматьврот! — он дернулся, как от удара, когда до него дошло, что не ощущает магию внутри себя. — Козлы, поставили заглушку!». Идти становилось все труднее. Он тщетно пытался успокоиться, даже вспомнил приемы релаксации дяди Рона, которыми тот иногда делился с сыном и племянниками: вдох и медленный выдох. Получалось фигово. «Как там это было? — Ал старался взять себя в руки. — Биться! Биться до последнего. Но, если выхода нет и тебя все равно трахнут, просто расслабься и получай удовольствие. — Хор из нескольких голосов, будто принадлежащих Скорпиусу, Люси и, наверное, отцу, добавил: — Какая же ты тряпка, Альбус!» Они уже давно ушли далеко от домика и продвигались по небольшой рощице, плавно переходящей в пролесок. Если вначале Ал шел с трудом, то уже через несколько минут дорога стала для него полосой препятствий: неровная тропинка, скользкая от влажного мха, была испещрена кривыми корнями старых деревьев. Его уже не тащили, а почти волокли: он спотыкался и, даже не успевая толком подняться, получал удар в спину, а потом грубые руки подхватывали и, полусогнутого гнали дальше. Неожиданно они выбрались на какую-то поляну. Направленный в глаза свет бил по глазам, обжигая сетчатку. Высокий мужчина стоял спиной к свету и, заметив их, медленно подошел. Шестым чувством Альбус понял, что это он, главный, тот, которого побаиваются почти все эти бандиты. Резкая тишина обрушилась на него так же неожиданно, как до этого оглушала какофония звуков. Секунды, пока он разглядывал добычу, тянулись неестественно долго, будто вытягивали жилы из дрожащего тела. — Подойдет! — громкий возглас пронзил звенящую тишину. А потом он же добавил, но более тихо, обращаясь к «банде». — Наденьте ему кольцо! Альбус услышал вздохи облегчения и почувствовал ощутимое снижение напряженности: воздух как будто стал менее плотным и дышать стало легче. Один из тех, кто привел Альбуса на встречу с Главным, подошел к нему вплотную. В его руке что-то блеснуло, и Ал попытался максимально сфокусировать взгляд, чтобы разглядеть что это. Он заметил странный предмет в форме тора, состоящего из несколько переплетающихся змеек, закольцованных в круг. В углублении в серебристой оправе холодным, голубовато-синим светом блестел какой-то камень. Альбус запоздало понял, что это и есть кольцо слейва. Они с ребятами как-то раз трепались на тему этих колец — воспоминание об этом показалось более реальным, чем то, что творилось с ним в данный момент. Они сидели на диване в гостиной Слизерина: рядом как обычно развалился Скорп, а напротив на диване — ребята. Как всегда, пили любимый эль, темный, маггловский, который кто-то умел протащить. Называли свою группку — бандой, «Ночными змеями». Что ни говори, оригинальное название. А какие разговоры они вели, не иначе, как спецы* на темном рынке. И тогда кто-то из пятикурсников стал рассказывать страшилки про слейвов, про эти кольца. Он смеялся над глупыми словами кого-то, что слейв — это тоже, что и раб, а часто также и сексуальная игрушка. О, нет! Ала прошиб холодный пот, когда он понял, что совершенно глупо принял решение так быстро и согласился на дурацкое предложение Фрэнка: нужно было нормально узнать про то, что его ожидает и валить нахер, если была хоть малюсенькая вероятность стать рабом, тем более секс-рабом. Очередной раз смирившись с чередой неудач, бесшабашных поступков и просто проявлениями собственного идиотизма, он стал наблюдать за действиями этого мага, ведь стоящий перед ним человек достал палочку. Она была небольшой, немного изогнутой, сделанной из какого-то будто узловатого дерева, и тот, взмахнув ей, что-то негромко пробормотал. Под действием чар кольцо вдруг будто ожило. Волшебник схватил Альбуса за левую руку и надел кольцо на безымянный палец. Змейки перестали извиваться, и, сужаясь до нужного размера, артефакт плотно обхватил фалангу. «Вот и все…все кончено!» — пронеслось в голове у него. — Уходим! — отдал приказ Главный, и кто-то резко дернул Ала за руку, увлекая в воронку перемещения. Ему хотелось вдохнуть, но что-то сковывало его всего, а потом, резко падая, он почувствовал рывок и был выброшен вместе с сопровождающим на твердую поверхность. Не справившись с попыткой удержать равновесие, Альбус упал, невольно потянув на себя мага, и почувствовал, как щекой протер асфальт. От резкой боли он словно очнулся и широко раскрыл глаза. Они переместились в какой-то город, и, если он хоть что-то смог понять правильно, то они попали в Америку. Мерлин!

* * *

По разговорам бандитов, сразу же сориентировавщихся и деловито рассевшихся по каким-то большим автомобилям, Ал понял, что город вокруг — Новый Орлеан. Про себя отметив, что пора перестать чему бы то ни было удивляться, Альбус попытался, глядя в окно, хоть как-то понять, куда они едут. Но огромный дом, стоящий где-то за городом среди темного леса, был скорее похож на какой-нибудь Мэнор одного из древних магических родов, но никак не вязался с его представлением об Америке. Машины подъехали к главному входу, и люди, выгрузившись из них, выглядели счастливыми из-за возвращения «к себе», нет не «домой», а именно «к себе».“В берлогу», хотелось добавить Алу, но неприятное воспоминание о квартире Скорпиуса резануло по едва затянувшейся ране. Краем глаза он заметил, как в дом прошел Главный и несколько человек рядом с ним, охраняя и прикрывая его, а затем и все остальные отправились внутрь, подталкивая Альбуса и переговариваясь друг с другом, так, будто его с ними не было. Бандиты шутили, перебрасывались непонятными словечками, и Альбус почувствовал, как потерял самое последнее, что у него оставалось перед этими придурками — в том домике в Англии, по дороге через лесок и даже на поляне он был нужен; от того, подойдет он или нет, возьмет ли его Главный с собой, что-то зависело. Но теперь, после того как ему одели это проклятое кольцо, он стал настоящим рабом, которого даже не замечают. Осознание этого факта обухом ударило его по голове. «Тряпка, настоящая тряпка! А ну-ка соберись, тебе еще нужно будет отстаивать собственное очко, когда эти твари решат сделать все, на что ты теперь только и можешь сгодиться!» — злым голосом прорычало значительно потрясенное за последние часы сознание. Они как раз вошли в дом и, минуя огромный холл, ввалились в гостиную. Помещение было огромным: напротив входа расположен большой камин, перед которым стояли несколько диванов, пару кресел и низенький столик с массивной пепельницей и какой-то темной бутылкой, да несколькими стаканами к ней. Альбус невольно сглотнул, подумав, что выпил сейчас бы все, что угодно: и Веритасерума, чтобы сказать этим придуркам правду о том, какие они придурки; яду, чтобы нахер закончить этот кошмар, и огневиски, чтобы жизнь перестала казаться таким дерьмом. — Налейте новому слейву виски! — приказал кому-то Главный, не оборачиваясь, и продолжал вглядываться в языки пламени, начинающие лизать аккуратные поленья, подожженные Инсендио. Альбус усмехнулся про себя: если бы он мог посмотреть на эту комнату и ее хозяина со стороны, не задумываясь о собственном будущем, которое почти уже сделало «ручкой» и готово было сгинуть навсегда, то он сказал бы, что здесь была приятная и даже как-то расслабляющая атмосфера, а Главный — вылитый заботливый хозяин. Хлебнув из протянутого ему стакана, Ал почувствовал благодатное тепло, разливающееся по болевшим от перенапряжения пальцам, телу, расписанному синяками, и всем его мышцам, недавно связанным в тугой узел от страха. Почувствовав, что его больше никто не тащит, не толкает и, кажется, он может наконец присесть, Альбус почти упал в одно из кресел, стоящих рядом с Главным, и, сделав еще один глубокий глоток, откинулся назад и прикрыл глаза. Люди всё ходили по комнате: кто-то бросал на большой стол, стоящий правее входа, свои сумки, кто-то подходил и наливал себе выпить, кто-то, похлопывая по плечам друга, выбирал, где бы присесть. Вся эта суматоха почему-то напомнила Алу перерыв в Хоге перед уроком, когда все готовятся к нему, болтают и снуют туда-сюда около своего места. Только один человек выделялся, стоя спиной к «классу», раздумывая, как будто, над темой предстоящего урока. Непроизвольно открыв глаза, когда он повернулся, Альбус только сейчас осознал, что уже несколько минут пристально следит за ним, даже с закрытыми глазами. — Ну что, вы скоро угомонитесь? — голос высокого блондина, казалось, режет воздух ножом. Это напомнило ему рассказы тетки, когда ему было десять, о воздействии жидкого азота — мгновенно охлаждая предмет, содержащий воду, он делает его хрупким и ломким, как лед. — Так-то лучше. Поздравляю вас с успешной операцией! — слова звучали лишь как констатация факта, простая оценка, вроде «на уровне ожидаемого». Альбуса немного обидел его тон: ему на секунду показалось, что то, как его облапошили, должно цениться как-то выше, когда Главный добавил: — И с тем, что смогли по дороге захватить еще и слейва. После фразы «захватить…» кровь вновь ударила в голову Поттеру и он почти физически почувствовал ненависть, рождающуюся у него в груди к этому высокомерному ублюдку. Захотелось подскочить, вгрызться в глотку, растоптать едва уловимую ухмылку и стереть этот мерцающий блеск с больших выразительных серых глаз главаря. Он что-то почувствовал, не иначе, ведь, подняв руку и прекратив тем самым обмен теплыми поздравлениями, которыми опять «загудели» его подчиненные, сказал, глядя прямо в глаза Альбусу: — Этого слейва в камеру и на цепь. Живо! — — — — — — — — — — — — — — * спец — (образ. от специалист) — профессиональный торговец слейвами на черном рынке