Хи-мера

Яркий свет от тысяч маленьких светильников, летающих под зачарованным потолком, бил в глаза и на мгновение ослеплял, когда наемники вслед за Каем и его спутниками попали на магический аукцион. Проход из мира магглов был через маленькую темную лавочку, в которой торговали глиняными горшками и яркой посудой, украшенной замысловатым орнаментом из вязи и цветков экзотических растений. Скрытый от простого человеческого взгляда, но светящийся магической аурой, он пропускал только волшебников и их спутников — одинокие слейвы, сквибы или магглы здесь пройти не смогли бы. Привыкнув к яркому свету, Альбус стал рассматривать большой зал, в который они попали. Амфитеатром располагались ложи спецов и богатых мастеров — постоянных участников торгов. В центре зала на круглой площадке двигались в замысловатом танце восточные танцовщики — дервиши, как пояснил ему на ухо Люк. Эти молодые юноши были тонкими и гибкими, словно пляшущие на ветру полевые первоцветы на длинных стеблях. Их юбки, казалось, зависли в воздухе раскрывшимися бутонами, а они сами кружились и кружились по сцене. Полуобнаженные тела переливались и блестели в свете светильников, нарастающий темп танца завораживал, возбуждая и притягивая взгляд. Сердце начинало стучать в такт громким барабанам, также набирая бешеную скорость, гулко бухая в груди. И, когда Альбусу показалось, что еще немного, и оно вырвется наружу, будоражащий кровь танец прекратился так внезапно, что почти все зрители не смогли сдержать возгласа удивления. Какой-то парнишка в восточной одежде проводил их в одну их верхних лож. Друзья расположились на небольшом низком диване без спинок и стали наблюдать за происходящим вокруг. Как заметили Люк и Сид, верхние ложи были самыми простыми и предназначались для простых торговцев, в то время, как нижние — для самых влиятельных и опытных спецов. Кай, Теодор и разноглазый заняли одну из центральных лож внизу. Опять заиграла восточная мелодия, на этот раз плавная и тягучая, как будто сотканная из тонкой нити дудука[1], обрамленная переливами уда[2]. Сид неплохо разбирался в артефактах Востока и объяснял им, что за необычные музыкальные инструменты могут издавать такие чарующие звуки. Мелодия расслабляла, унося напряжение и усталость, давая обещание о грядущем наслаждении. На площадке в центре появились танцовщицы в летящих одеяниях, они двигались плавно, неторопливо, изгибаясь телами и покачивая в такт бедрами. Затем мужской голос на непонятном языке объявил что-то, и в центре танцующих появились несколько молодых юношей и две девушки. У каждого на шее висело ожерелье-ошейник, поблескивающий драгоценными камнями, каждый смотрел куда-то перед собой странным, отсутствующим взглядом. «Слейвы, — подумал Альбус и потянулся к перилам, — аукцион начинается!» Вид красивых тел притягивал, словно магнитом, Альбус сидел, затаив дыхание и не отводя взгляд. Стали раздаваться реплики из нижних лож, в ответ на что слейвы выстроились в ряд и каждый начал по очереди выходить вперед, называя на своем языке имя, родину и способности. Двое юношей, наверное, самых старших из них — «и даже старше меня самого», — подумал Альбус, — оказались зельеварами: они, представляясь, делали движения руками, как будто мешают котел. Этих слейвов купили самыми первыми — какой-то высокий маг, несмотря на жару, в подбитой мехом мантии заплатил за них кругленькую сумму, и другие не стали перебивать такую высокую ставку. Накаченного юношу взяли два дряхлых старика, тоже называя сразу неперебиваемую цену. Оно и понятно, парнишка не только даст им магическую силу, но и станет хорошим помощником. Из ложи Кая не было слышно ничего. Теодор расслабленно лежал на парчевых подушках, покуривая из какого-то приспособления, похожего на вазу, и выпускал вверх сизый дым. На вопрос Ала, что же это, Сид объяснил, что это водяная трубка, с помощью которой на востоке курят табак, и называют его кальян или шиша. Кай не курил, но и словно не проявлял интереса к происходящему. Хотя Альбусу казалось, что немигающий твердый взгляд, которым Кай смотрел по сторонам, может разрезать пространство, как горячий нож — масло. Еще несколько торгов прошли как-то быстро и невыразительно. Девушек пока не выставляли, и, когда остались на сцене только они и трое молодых юношей, ведущий аукциона взмахом палочки приглушил свет и что-то опять сказал. Все пятеро стали раздеваться. Альбус закусил губу и с удивлением заметил, что Теодор сел ближе к Каю и стал внимательно смотреть, комментируя происходящее своим спутникам. Взгляд Кая не потеплел, но он стал время от времени прислушиваться к тому, о чем бубнил рядом Тео. На сцене обнаженные слейвы после очередной команды ведущего, принялись гладить свое тело, медленно двигаясь и замирая все в более и более откровенных позах. Юноши стали касаться своих членов, гладя выбритую промежность и возбуждая себя. Альбус не верил своим глазам. Конечно, он слышал, что у магглов бывают такие стрип-клубы, в которых танцующие имитируют половой акт. А в Таиланде, по рассказам дяди Джорджа, могут и многое другое. Ведущий аукциона опять что-то скомандовал, и тогда один из парней подошел к девушкам, которые тут же опустились перед ним на колени и принялись ласкать и облизывать его весьма внушительное «достоинство». А двое оставшихся юношей остались стоять лицом к залу, и тот, что по-старше, начал водить рукой по члену второго, совсем молодого, гладить и пощипывать его соски. Альбус с трудом сглотнул, ощущая во рту противный вкус с металлическим оттенком, и только тогда понял, что от напряжения прикусил щеку. Его обуревала смесь отвращения и непонятно откуда появившегося возбуждения. Молоденький парнишка смотрел затравленно и не вступал в игру, и Альбус вместе с ним вздрогнул от резкого окрика ведущего, после которого тот нехотя протянул руку к члену партнера. По залу пронеслись ликующие возгласы, словно все ждали начала основного действия. Посыпались ставки, и Альбус с ужасом понял, что ставят на то, кто первым придет к финишу. Он почувствовал, как его прошиб холодный пот и сердце словно упало в пятки. Пытаясь выровнять дыхание, он почти пропустил момент, когда Тео включился в торги. Кай ему что-то негромко сказал, но Тео был возбужден до предела: лицо покраснело, даже на расстоянии было заметно, как горят его глаза и как оживленно он машет руками. Дальнейшее Альбус помнил с трудом: все происходящее смешалось в гуле голосов, перемежаясь действом на сцене и в зале. Сомнений не было, все зрители были возбуждены не меньше, а может и больше самих участников, и эти перекошенные от похоти и азарта лица врезались в сознание, пугая Ала и как будто даже пачкая воздух вокруг. И тут он заметил, что кое-что выделялось в этой развращенной толпе: Кай продолжал сидеть абсолютно невозмутимо. Он даже казался расслабленным на фоне яростно выкрикивающих людей, и только напряженно сжатые кисти выдавали его состояние, хотя Ал осознавал, что заметить это было почти некому. Крики стали стихать, зрители принялись рассчитываться по ставкам, когда на сцене остался только один некончивший слейв — молодой парнишка с блестящими дорожками слез на щеках лежал, застывший под сильными руками партнера, ласкающего его полувялый член. Сквозь туман Альбус вспомнил, что его только что грубо отымели, и понял, что тот просто не в силах финишировать. Ведущий прекратил истязания, и Альбус отметил про себя, как юноша тихо вздохнул и медленно поднялся на ноги. Торги продолжились, и было понятно, что ставки возросли на порядок. Только парнишку покупать никто не горел желанием. Нотт что-то горячо зашептал Каю на ухо, тот недовольно на него посмотрел, но, быстро справившись с собой, он опять нацепил маску безразличия и поднял руку. Ведущий быстро произнес стандартную фразу, боясь видимо, спугнуть удачу, стукнул в ладоши и завершил сделку. Альбус пристально наблюдал за парнишкой и резко сжал перила, поддавшись максимально вперед, когда покупка свершилась. Он пожирал взглядом происходящее между ним и Каем. Вот мальчишка поднял взгляд, испугано таращясь на него, Кай медленно повернул голову, казалось, даже не глядя ни на кого, и… резко посмотрел Альбусу в глаза. Не понимая, что он делает, Ал сразу дернулся назад, пригибаясь, боясь поднять голову и снова посмотреть вниз. Но даже укрытие не помогало: он чувствовал, как взгляд Кая жжет через тонкую перегородку ограждения. Неожиданно Альбус ощутил какие-то толчки и с трудом понял, что Сид трясет его за плечо. — Пошли, аукцион окончен, чего сидишь согнувшись? — голос наемника не отражал и тени тех чувств, что мучили Ала все представление. — Ну что скажешь? — По-моему… — Альбус даже не успел ничего ответить, когда подскочивший к ним Люк, радостно обнял их и гаркнул: — Зашибись, да? Я весь ахренел, когда она его целиком заглотила! Ты когда-нибудь такое видел? Норрис подошел к ним и потрепал Люка по голове: — Салага, если ты сам почти что девственник, не надо делать такие же выводы о других! — и громко рассмеялся. Сид, посмеиваясь, наблюдал за Альбусом и все-таки не выдержал и спросил: — Алекс, ты уверен, что все в порядке? Ты какой-то бледный что-ли… — Да нет, все нормально. Я просто перепил немного. Пойдемте уже назад, а? На выходе вышла небольшая заминка, аппарировать прямо из зала торгов было невозможно, но также нельзя было выйти без Кая или его спутников, поэтому наемники остались ждать их около входа в лавку. Проходящие мимо спецы посматривали на них, и Альбусу на мгновение показалось, что их взгляды опять стали полными похоти, как полчаса назад, а он — обнаженный слейв, стоящий на сцене. Горячая волна стыда затопила его, и он едва смог успокоится к тому моменту, когда к ним подошел Кай. Парнишку-слейва вел разноглазый, слегла притягивая серебристым поводком, закрепленным за кольцо-ошейник. Альбус старался не смотреть на них, не решаясь что-либо сказать. Но слов и не требовалось — Кай почти не останавливаясь прошел через арку входа, а Теодор слегка взмахнул палочкой для пропуска наемников.

* * *

Когда они появились в камине дома Кая, Альбус только успел заметить, как новый слейв заходит следом за кем-то в личный кабинет хозяина, из которого, как он предполагал, вела дорога на сторону мастеров — Кая и Теодора. Разноглазый топтался около окна, как будто ожидая чего-то. Затем неожиданно, не сказав никому ни слова, подошел к камину и, зачерпнув дымолетного порошка, скрылся. Альбус плюхнулся рядом с ребятами на диван и потянулся за бутылкой стаута. — Ты же перебрал, — напомнил ему Сид. — Да вроде все уже выветрилось, — понимая, что чуть не спалился, Альбус пожал плечами. Страшно хотелось напиться, напиться и забыть дракклов аукцион. И почему это раньше он казался чем-то запретно-притягательным? Сейчас только алкоголь мог помочь поскорее забыть грязь и ужас всего произошедшего. Изрядно выпивши, Альбус поплелся в душевую для наемников у входа в спальню. Стоя под колкими каплями, он долго не мог разорвать оцепенение, обрушившееся на него сразу после возвращения. Только замерзнув, он словно резко очнулся и, повернув вентиль, принялся яростно тереть жесткой мочалкой кожу. Значительно позже, стоя под усиленным напором воды, бьющей ему в лицо, Альбус понял, что опять прокручивает в голове поцелуй Кая в камере. Он не смог сдержать нервной дрожи, вспоминая ощущение холодных губ мастера. Мысли путались, и он хоть и старался, но не мог разобраться в себе. Нельзя сказать, что поцелуй ему так понравился, но Ал не испытывал отвращения к Каю. И понимание этого пугало как никогда. Благодаря Мерлина и надменного мастера за подаренную возможность стать наемником, а не слейвом, его передернуло от вернувшихся воспоминаний об аукционе. Он был слишком близок от черты невозврата. — — — — — — — — — — — — — — [1] Дуду́к (тур. düdük) — язычковый деревянный духовой музыкальный инструмент с двойной тростью. [2] Уд — (тур. ud) струнный щипковый инструмент, распространён в странах Ближнего Востока, Кавказа и Средней Азии, особенно в Азербайджане, Армении, Узбекистане, Таджикистане, Иране и Турции. Предшественник европейской лютни.