***
День 1
Понедельник. Первый день в больнице. Что ж, доктор больницы, располагающейся в Камнеграде, вручила записную книжку. Она сказала, что, записывая ключевые события за прошедшие дни, книжка поможет мне отследить прогресс лечения и не потерять ход времени. Её аргументы были весьма убедительны. Пожалуй, мне стоит начать с длительного лечения, которое я вынужден проходить здесь, под землёй, оставив долг службы вместе с неведением своего нахождения для близких. Всё, что они знают — Гепард Ландау выступил на службу три дня назад, вступил в схватку с опасным порождением фргагментума и бесследно пропал. Сервал, должно быть, не находит себе места…***
День 2
Вторник. Второй день в больнице. Доктор Наталья сообщила, что зайдёт после полудня один знакомый…тот синеволосый юноша, именуемый Сампо Коске. Пусть он и вызывает сплошное подозрительность и настороженность своим поведением, его поступок говорит об обратном, если и он, конечно, не является обманом. Пока я располагаю информацией о Сампо и его мотивах лишь с его собственных слов и малую часть от доктора этой больницы, что внушает большее доверие, чем непосредственно тот парень. Остаётся лишь внимательно следить за ходом событий.—
Днём Наташа зашла к Гепарду для короткого осмотра своего подопечного пациента. Пусть после вчерашней беседы страж начал доверять лечащему врачу, его подозрительный взгляд к любым её действиям никуда не исчез. Она прекрасно его ощущала на себе или на пристальном осмотре растворов и снадобий, что больному приходилось принимать по нескольку раз за день. Вполне ожидаемая реакция нормального человека в неопределённой и туманной обстановке. «Что ж, если до прямых протестов дело не доходит, то это тоже прогресс!» — подумала Наташа, перетаскивая очередную коробку из детской к себе в рабочий кабинет. Стоя у порога с последней на сегодня коробкой, девушка мимолётом сказала «маленькому» пациенту Гепарду, что к нему зайдёт один знакомый. — Всё-всё, не злись! В следующий раз я обязательно постучусь, прежде чем залезть в окно. Кто же знал, что ты переведёшь Гепарда к детям. Я бы так тебя не побеспокоил… — из коридора послышался чьей-то извиняющийся голос, успевший стать достаточно знакомым, чтобы опознать его владельца. Пусть синеволосый юноша и пытался идти незаметно, но каждая деревянная половица, видно, была настроена против него, раз каждый его шаг прекрасно отдавался скрипом по лестнице. — Нуу, и как поживает тут наш рыцарь в сияющих доспехах? — сбоку от блондина послышался артистичный голос, а за ним появилась знакомая фигура. Его тон успел перейти за несколько секунд с извиняющегося на воодушевлённый. — Сампо? — Гепард в силу своих возможностей повернулся в сторону говорящего. Наташа сказала ему пока не вставать с постели пару дней — приходилось слушаться. — Что, не ожидал меня увидеть? А твой спаситель, добродушный Самммпо Коске, пришёл! — Коске довольно заулыбался, театрально взмахнув руками, будто только что вышел на сцену для выступления. — Проникновение через окна до добра не доведёт. — нейтрально проконстатировал офицер, оценивающе разглядывая пришедшего. — Я даже не хочу знать почему ты занимаешься этим на первом этаже. — Привычка… — особо не задумываясь, ответил на риторический вопрос юноша, отводя изумрудные глаза в сторону, словно пойманный на месте преступления воришка. Вскоре он продолжил своё представление, в этот раз будто от неловкости элегантно прикрыв ладонью рот: — Ох, неужели меня так хорошо было слышно? Честно говоря, синеволосый парень ждал от молодого Ландау какой-то более яркой реакции на его появление — хотя бы из-за той тряпки он должен был на него накричать! Но Гепард даже слова не проронил о том инциденте, словно забыл его и вовсе. Молча лежал и пристально смотрел на него своими небесно-голубыми глазами, то ли анализируя синеволосого юношу, то ли предаваясь своим размышлениям. Сампо оставалось лишь гадать — хорошо это или плохо. Он даже не хмуриться с этим непроницаемым лицом! Серьёзно? Ну, что это такое в самом деле… казалось молодых людей учат военному делу, а не сто и одному проявлению апатии с обострённым чувством долга. Всё же какие-то странные эти офицеры! Даже женщин и то легче понять, честное слово! Их натуру, характер, поведение, темперамент, логику, в конце-то концов! Кому, как не Сампо это говорить, будучи исполнителем некоторых женских ролей в своих аферах. С обворожительной мадам Брюгель Пуассон не мало, кто успел познакомиться и стать её очередной жертвой. А тут эти вояки. Что с них взять? — Оу, ты даже не повозмущаешься на мои не самые приятные действия… на тебя это совсееем не похоже! — слегка удивлённо протянул Сампо с поникшим выражением на лице, напоминающее завядший василёк, — Стоит только вспомнить, как ты раздражался чуть ли не с каждого моего слова в руинах, а тут такое… — Я просто устал… — бросил Гепард, отводя взгляд к ближайшему окну, хотя за ним были видны лишь пара жилых зданий в слабом блеске затухающего уличного фонаря. — Устал лежать? Да брось, думай, что ты в рай попал! В нашем Подземье таких местечек ещё поискать! — усмехнулся синеволосый парень, плюхаясь на свободный край койки, стараясь не задеть Гепарда. — Может быть… Всё так быстро произошло, — сам того не замечая, Гепард стал открываться Коске с совершенно другой стороны. — Не знал, что бездействие так утомляет. Так непривычно быть ни чем не занятым: ни повседневной рутиной, ни службой, ни времяпровождением с Сервал, абсолютно ничем. Это уже не говоря о полном неведении, в которое я сейчас погружён, словно в какой-то омут. — Думаешь, так много всего могло произойти за время твоего отсутствия? — поинтересовался Сампо, тоже посмотрев в сторону окна, пытаясь разгадать задумчивое выражение лица собеседника. — Кто знает, — лицо светловолосого юноши помрачнело, а взгляд расфокусировался на окне, будто не на него смотрел, а куда-то сквозь. Пальцы непроизвольно сжались в кулак. — Но вполне достаточно, чтобы семья могла меня похоронить, а городская стража объявить героем посмертно. Боюсь представить, как тогда себя чувствует Сервал. — Дааа уж, ну и пессимистичные у тебя прогнозы. Хотя ты почему-то совсем не думаешь о положительных аспектах… В конце концов, ты вернёшься, это ли уже не замечательно? — Сампо опустил взгляд вниз, какое-то время растягивая ноющую паузу. — Знаешь, ты всё говоришь о девушке… Сервал да Сервал! Может посвятишь, что это за загадочная личность из твоего рассказа? Внезапно поняв, что Гепард и так много лишнего наговорил собеседнику, он решил ретироваться, наконец оживившись и довольно громко заявив: — Это тебя не касается! — Вот как, — слегка удивлённый задней офицера после такого милого разговора по душам, зеленоглазый юноша похлопал глазами, словно пытаясь понять, было ли произошедшее наваждением или и вправду реальностью. Поймав на себе мягкий, но укоризненный взгляд, он хитро заулыбался, после состроив сочувствующее выражение лица: — Как жаль, что от тебя я больше ничего не узнаю. Хотяяя твоя бурная реакция красноречивее всех слов. Дай угадаю, Сервал — твоя подружка? Красивое имя, что сказать… Для бедняжки, вынужденной смириться с тем фактом, что её дорогой возлюбленный женился на службе. — Сампо, прекрати! — угрожающе начал Гепард, вот только Коске уже было не остановить. — Ах, но раз ты тааак по ней скучаешь, то, может быть, для вас ещё не всё потеряно. Хотя твоей Сервал есть о чём ещё переживать~ — синеволосый юноша меланхолично поднёс тыльную сторону кисти руки к лицу, дабы скрыть свою то ли смущённую, то ли слащавую улыбку — Гепард так и не разобрал. — Всё же возле юного Ландау такой очаровательный синеволосый красавец. Кто знает, потеряет ли наш дорогой рыцарь многолетнюю выдержку вместе с головой от него? — Сампо! Она — моя сестра! — возмутившись, выкрикнул Гепард, даже резко приподнявшись на койке от такого заявления. Нет, всё же Гепард не мог долго удержать язык за зубами. Лучше сказать эту деталь его частной жизни, чем слушать всякие непристойности о важном для него человеке, — Видимо, ты меня вообще не слушаешь! — А? Сестра? — на миг Сампо замер, словно застывшая статуя во люду где-то в сугробах Запретной зоны. Он несколько раз моргнул, будто избавляясь от наваждения, прежде чем неловкая улыбка коснулась его губ, — Как мы сразу всполошились! Похоже, задел за больное. Что ж, прости, выводить рыцаря из себя настолько не входило в мои вечерние планы. Кто ж знал, что у нашего рыцаря нет его благоверной, одна работа… — Тогда не стоило разыгрывать здесь целое представление… — Гепард уже приготовился к нравоучению, как до него дошёл смысл сказанного в конце. Его брови слегка нахмурились, а голос стал отдавать холодом, — Подожди, что значит «выводить из себя настолько»? Тогда насколько ты рассчитывал? — Ой, я правда так сказал? — пряча слащавую улыбку, синеволосый юноша театрально прислонил к губам ладонь, словно сказанное было случайным недоразумением, — Который сейчас час? О, пресвятые Эоны, уже семь! Вынужден тебя покинуть, Сампо ждут дела, хе-хе. — Я не собираюсь тешить твоё самолюбие, делая вид, будто поверил твоим словам, — с каплей презрения уточнил Гепард, скрестив руки на груди и опустив взгляд. — Хорошо! А я сделаю вид, будто совсем не услышал тебя ~ — игривость через пару секунд спала на нет. На губах промелькнула мягкая улыбка, отдающая телом, и Коске уже серьёзнее произнёс, ободряюще похлопав рукой по чужой ноге: — Только ты это… Выздоравливай давай, а то упрашивать Наташу вытаскивать тебя с того света вновь я не намерен! — Уж постараюсь, если ты меня не доведёшь, — молодой Ландау хмыкнул и слегка улыбнулся, внимательно всматриваясь в собеседника. От чего-то Коске сразу растерялся… и почему-то резко поднялся с постели, торопливо направляясь к ближайшему окну. — Нуу, я, пожалуй пойду. Реликвии сами себя не найдут! — сказал напоследок юноша, прежде чем окончательно скрыться в ночной мгле. Гепард ничего не сказал ему вслед, лишь молча провёл скрывающуюся из поля зрения фигуру взглядом. Через некоторое время после их разговора Наташа поднялась к детям, видимо, проверяя их состояние. Блондин даже не заметил, как вскоре и к нему подошла лечащая девушка со стаканом воды, задумчиво косясь на открытое окно: — Ох, годы идут, а Сампо ни капли не поменялся. Всё ещё лазает по крышам… Ничему его жизнь не учит, так ведь и упасть нетрудно. Но, признаюсь, без его вылазок мне уже будет непривычно. — Он часто к вам заходит, Наталья? Я не думал, что вы так хорошо с ним знакомы, — поинтересовался Гепард, получая из чужих рук стакан воды. — Хм, да, Сампо довольно часто ко мне наведывается, но с пациентами он редко общается, так, обменивается парой слов, не больше. Разве что детям больше внимания уделяет. В какой-то степени я рада, что теперь ему есть кого навестить, когда появился ты. — Даже не знаю, как мне стоит на это реагировать… — неуверенно протянул Ладнау. Он ещё не до конца понимает, кого из себя представляет Сампо, и хочет ли он его видеть в будущем. Пытаясь поддержать разговор, блондин произнёс: — Надеюсь, я смогу поладить с вашими детьми. — О, я уверена, что вы подружитесь. По крайней мере, я точно знаю, что они рано или поздно заинтересуются тобой — ты же Срреброгривый страж, как-никак, — девушка хотела было уйти, но внезапно что-то вспомнила и остановилась: — О, точно! Не можешь ли ты, пожалуйста, сказать мне свою фамилию? Хотелось бы, чтобы в твоей медицинской карточке значилось не только имя. — А, конечно… Гепард Ландау, — блондин знал, что его фамилия довольна известная в Белобоге благодаря многим успешным личностям, и в ожидании реакции на неё направил взгляд на лечащего врача. Девушка же, на его удивление, лишь кивнула и мягко улыбнулась: — Ландау, хорошо… Благодарю тебя, я его запомню.***
День 4
Четверг. Четвёртый день в больнице. В этот будний день произошёл небольшой конфликт между детьми, инициаторами которых стали несколько мальчишек. Такие нештатные ситуации мне не приходилось ещё регулировать. Всё же с детьми приходиться не легко. Удивляет, как Наташи находит с ними общий язык и улаживает подобные детские разборки. По расчётам Гепарда, сегодня был четверг. На улице было как обычно темно: он никак не мог привыкнуть к тому, что в Подземье нельзя вот так сразу сказать, утро сейчас или уже вечер. Если бы не смех детей около других коек, то, честно говоря, блондин бы даже не проснулся. Хотя, как потом Гепард заметил по настенным часам, время уже близилось к вечеру. Когда он очнулся ото сна, маленькая группка ребятишек уже столпилась около чей-то постели в углу, устроив на ней импровизированное поле битвы, обставив его подушками — видимо, металлический робот сражался с плюшевым мишкой. По оторванной лапе медведя Гепард понял две вещи; во-первых, сражались не только игрушки. Во-вторых, — победил робот. Дети вовсе не замечали молодого офицера, полностью поглощённые игрой. Недалеко от себя он заметил кровать, где полулёжа сидела Зеле, точа свой небольшой изогнутый кинжал. Гепард не первый раз приметил у некоторых здешних подростков оружие, что уже успело стать нормой в это нелёгкое время…и всё же довольно непривычное зрелище. По началу казалось, что происходящая бойня в углу подростка совсем не волновала, но после он заметил её короткие взгляды, которые девочка бросала на ребят. По завершению она ненадолго оторвалась от своего кинжала и стала внимательно прислушиваться к результатам этой «беспощадной» битвы. Узнав имя победителя, она нахмурилась и сразу же вернулась к своему делу, что-то невнятно буркнув под нос. На удивление страж чётко уловил последнюю фразу «Какое удовольствие может быть от сражение, где соперники изначально не равны?». Вскоре хозяйка мишки протиснулась через ребят, весело обсуждавших победу синего робота, и склонилась над своим плюшевым другом, чьи мягкие внутренности были разбросаны по всей кровати. Её глаза наполнялись болью за страдания дорогого друга, пока по щекам катились крошечные капли слёз. Девочка прижала тело раненного к себе и уткнулась в его мягкую голову, подавляя свои всхлипы. Гепард только хотел подойти к девочке и попробовать её успокоить, как она оторвалась от плюшевого тела мишки и посмотрела на разрезанную пополам конструкцию робота, что только и смог сделать ещё пару шагов, прежде чем окончательно свалится на пол с кровати, издавая жужжащие звуки от электрических проводов внутри. — Вы опять взяли её медвежонка без спроса? — угрожающе произнесла синеволосая девочка, смотря на отблеск своего кинжала. Сразу же притихшие ребята не нашли, что ей ответить, ошеломлённо смотря то на робота, то на грозную Зеле. — Молчите? Тогда ваш робот не зря пал от моего клинка! Это меньшее, чем он мог восполнить утрату плюшевого медведя. Пока старшенькая разбиралась с ребятами, девочка с мишкой вытерла с лица мокрые следы и поправила своё платье, нерешительно подходя к ней и легонько потянув край её кофты. Разгневанная Зеле успокоилась и посмотрела на младшенькую внимательным взглядом, напоследок одобрительно кивнув головой. Девочка крепче прижала к себе мишку и побежала к лестнице. Её торопливые шаги скрипуче раздавались по комнате, пока она не добежала до первого этажа. В комнате на время повисла гнетущая тишина, пока на лестнице вновь не послышались те же торопливые шажки и чьи-то более тяжёлые, что неспеша поднимались по ступеням. Из дверного проёма показалась знакомые болотистые волосы доктора Наташи, как и она сама, только что выдернутая со своей кропотливой работы, даже не успев снять стетоскоп. В её руках находился швейный набор. Дети сразу издали вздох облегчения, завидев добродушную женщину, кроме Зеле, что всё ещё стояла на том же месте возле разрубленного пополам робота, упорно не отрывая своего взгляда от пола. — И что же мне вам сказать на этот раз? — все мигом притихли, оглядываясь то на ребят, что устроили борцовские бои, то на Зеле, расправившуюся с победителем, Наташа присела на ближайшую кровать от угла и стала подбирать нужные коричневые нитки и подходящую по размеру иголку. Девочка, державшая до этого крепко своего плюшевого друга, подошла и протянула его Наташе с беспокойством в её больших глазах. Один из ребят положил возле доктора мягкий наполнитель, что он старательно успел собрать. Оглядев ещё раз внимательно детей, она принялась быстрыми стяжками зашивать вырванную лапу, местами закладывая в неё наполнитель. — Кто виноват в случившимся? — доктор задала вопрос, на что сразу получила два ответа, что дети чуть ли не чередовали друг за другом «четверо мальчишек» и «Зеле», пусть и второй вариант звучал реже. Она заметила хмурость на лице своего более взрослого пациента и обратила взор своих фиалковых глаз на него. — Хорошо, Гепард можешь рассказать, что здесь произошло? Пока он кратко докладывал о произошедшем, Наташа доштопывала порванную игрушку, а дети тихо перешёптывались друг с другом, делясь своим мнением. Разве что Зеле ещё не отрывала своего взгляда от пола и одна девочка молчала, с некой меланхолией и любопытством поглядывая на остальных детей чуть поодаль. У неё были две аккуратно заплетённые небольшой лентой косички и глубокие тёмно-лазурные глаза, в которых читалась одинокая грусть. Она тихонько стояла рядом со своей кроваткой, держа в руках небольшую книжку бирюзового цвета. Внезапно её взгляд встретился со взглядом Гепарда, из-за чего малышка почему-то испугалась и скрыла своё личико за книгой, словно сейчас она в домике и теперь никто не сможет её увидеть. Наташа краем глаза заметила неловкость этой девочки, как раз заканчивая экстренную операцию для плюшевого медвежонка, и ласково произнесла: — Ох, милая, не стоит бояться Гепарда. Пусть он немного сдержан и холоден, такова его работа. Он из тех, кто рискует всем ради других… — немного выдержав паузу, она дошла до последнего шва, аккуратно завязав конец нитки в крохотный, но надёжный узелок. Одобрительно оглядев проделанную работу, врач продолжала. — Вот только сейчас ему нездоровиться и доктор Наташа пытается это исправить. Можешь подойти к нему, он не кусается. Да, Гепард? — А, что? — переспросил страж, пришедший немного в смущение от такого вопроса. — Конечно, не кусаюсь. Пока девочка неуверенно посматривала то на доктора, то на взрослого пациента, то на обложку книги, решая, что стоит большего доверия, Наташа вручила вылеченного мишку его хозяйке. Получив плюшевого медвежонка обратно её лицо просияло, она крепко прижала его к своему сердцу, словно в этом простом жесте могла выразить своему другу всю свою радость. Доктор мягко улыбнулась и погладила её по русым кудрям. Её малышка светилась от счастье, это грело и её сердце теплом. — Дети, можете оставить нас ненадолго наедине? Лизонька принести, пожалуйста, стакан воды, — дети кивнули в знак согласия на её просьбу и поспешили покинуть их комнату. Она строго обвела взглядом нескольких ребят и добавила, назидательным тоном. — А вас четверых ещё ждёт отдельный разговор со своим наказанием. Как только комната опустела, Наташа наклонила голову, смотря своими бордовыми глазами прямо на синеволосого подростка, что всё ещё упорно не отрывала взгляд от пола, и похлопала на место возле себя, приглашая подростка присесть. — Зеле…то, что сейчас произошло- — Я ЗНАЮ! — громко перебив Наташу, она перехватила инициативу в диалоге, словно ей это и нужно было, пока она всё это время молчала и обдумывала, что придётся сказать, — Конечно же я не права, но знаешь что? Это уже третий раз, ТРЕТИЙ РАЗ как они берут медвежонка, совсем не спрашивая у неё! Твои снисходительные беседы им совсем не помогают. Я просто…просто хотела положить этому конец. Её плечи охватила лёгкая дрожь, а руки ещё сильнее сжались в кулак. Наташа беспокойно поднялась с кровати и подошла к подростку. Она заключила её в свои объятия, мягко и неторопливо проводя по её синим волосам. Через несколько секунд кулаки девочки разжались и она отчаянно, крепко-крепко обняла в ответ Наташу. — Понимаю… — Начала доктор, слыша как Зеле что-то неразборчиво промычала в ответ, не желая покидать тёплые объятия и смотреть в родные, но осуждающие глаза. — Конечно, ты хотела всё исправить, но разве можно побороть жестокость жестокостью? Разве тогда её наоборот не станет больше? Девочка помотала головой, уткнувшись носом в ворот рубашки Наташи: — Но что делать, если по-хорошему некоторые не понимают? А в округе нет силы, которая могла бы поставить их на места? — Что делать? Хотела бы я знать точный ответ, милая. По крайней мере не нужно уподобляться тем, кто причиняет другим боль, сохранять всё светлое в себе и использовать силу во благо. — Использовать силу во благо…разве я не…? — Зеле приподняла свои чуть покрасневшие в уголках фиалковые глаза, в которых уже читался вызов, на Наташу. — Это было жестоко, — доктор сразу прервала ненужные рассуждение своей подопечной, легонько коснувшись указательным пальцем кончика носа. — Но то, что сделали эти четверо! — но подросток всё ещё не унималась в попытках доказать своё, продолжая их небольшой спор. — Тогда почему ты виновато смотрела в пол? — Наташа тепло улыбнулась, заправляя за ухо одну из выпавших на лицо синих прядочек волос. — Тебя терзало чувство вины, ведь так, моя дорогая? Зеле замешкалась, опустив взгляд под ноги. Немного погодя, девочка нехотя проговорила: — Может… может я и вправду переборщила местами. Робот-то совсем не виноват, а кто действительно здесь виноват, так это… — Зеле! Будь осторожнее с такими мыслями, — с ноткой обеспокоенности, такой, с которой говорить может разве что мама с ребёнком, перебила её Наташа. — Ладно…по крайней мере сегодня, — вздохнув, сдалась синевласая девочка. — Ох, Зеле-Зеле, что мне с тобой делать… Надеюсь, я донесла тебе свою мысль. Тебе уже получше? — Спасибо, тётя Наташа. Мне правда стало лучше, — девочка взглянула на доктора и слегка улыбнулась, хотя в её глазах ещё читались задумчивость и растерянность.День 5
Пятница. Пятый день в больнице. Та девочка с книжкой в руках, сегодня мне довелось узнать о ней побольше. Ещё вчера приметил её глубокую печаль во взгляде. Как оказалось девочка стала очередной жертвой указа Коколии. Не могу не уважать госпожу Наталью за то, что, несмотря на разного рода трудности, заботиться об этих детях. Если бы не она, их ждала ещё более прискорбная участь. Вот только если бы ещё тогда, два года назад, жители Белобога воспротивились, как следует, указу верховной жрицы… всех этих тяжёлых последствий удалось бы избежать… По наблюдениям Ландау, дети не любили долго засиживаться в своей детской. Особенно это касалось предобеденного времени. Обычно в эти часы их комната пустеет, остаются от силы два-три ребёнка, которые либо провинились и получили домашний арест от Наташи либо были переутомленные от своих утренних приключений, а может в редких случаях просто болели. Сегодня, когда Ландау вернулся из обследовательской, детская и вовсе оказалась совершенно пустой, как показалось Гепарду по началу. Он сел на свою больничную койку и принялся заполнять свои записи о предыдущем дне, как неподалёку, из-за края детской кроватки, вынырнула чья-то тёмная макушка. Приглядевшись к ней, когда ребёнок повернулся в его сторону, он узнал ту пугливую девочку с книжкой. Её большие голубые глаза вскоре встретились с внимательным взглядом Ландау. Увидев чужую неловкость, она неуверенно улыбнулась в ответ.? Нерешительно посмотрев на взрослого пациента и услышав чьи-то шаги, торопливо поднимающиеся по лестнице, девочка снова исчезла где-то под кроватью. — Ох, Гепард, вот где ты. Чуть не забыла дать тебе лекарство! — в проходе показалась Наташа, немного взволнованная. Похоже её утро прошло, как всегда, в заботах. О чём свидетельствовал снова не снятый стетоскоп на шее. Она подошла к больному и присела рядом на соседнюю кровать. Доктор положила на табурет стакан, полный бордового раствора, и две таблетки. Наташа хотела ещё что-то сказать, как притихла, услышав позади чьи-то маленькие шажочки. Девочка снова появилась из-под этих несчастных кроваток, уже сжимая в своих руках ту самую бирюзовую книжку, и нерешительно присела возле доктора, прячась за её рукой. — Неужели я настолько страшный? — обречённо посмотрел юноша на врача, уже смерившись, что не вызывает никакого доверия у детей. Что ж в этом даже не было ничего удивительного. Девочка от его слов слегка поёжилась и посмотрела на любимого доктора, указывая пальцем на обложку своей книги. Наташа мягко улыбнулась, отрывая свой взгляд от увиденного на лицо собеседника по старше. — В этом ты немного ошибаешься, — она неторопливо погладила девочку по её черным волосам. Пролистав книгу, доктор тихо спросила её. — Могу ему показать? Девочка с косичками кивнула и взволнованно отвела свой взгляд, перебирая пальцы своих крошечных рук. Гепард взял протянутую Наташей книгу и был слега удивлён. На обложке книги красовался Среброгривый страж, закованный в доспехи, с копьём и массивным щитом в руках. Его взгляд был устремлён прямо на зрителя, такой решительный и при этом благородный. Возле его щита находился небольшой синий робот с тремя разными горящими кругами, встроенными по центру в вертикальном положении друг под другом. Чуть выше середины книги было написано «Книга сказок Белобога», а ниже тёмно-синим курсивом было подписано «Дополнено местными сказками Подземья». — Не правда ли это будоражит кровь, увидеть героя из любимых сказок здесь, в забытом всеми нижнем мире? Ты один из той самой стражи Серебряной гривы, чьи подвиги воспеваются веками. Теперь, я думаю, ты понимаешь её волнение? Светловолосый юноша, немного подумав, кивнул в знак согласия, вновь направив взгляд на обложку книги. Он знал, что Среброгривые стражи являются примером для многих детей и подростков, а сейчас Гепард придал этому ещё большее значение. Чего-чего, а увидеть «себя» на обложке детских сказок он никак не ожидал. Похоже, офицер несёт ответственность не только за защиту Белобога, но и за надежды и мечты, возложенные на плечи Среброгривых стражей. Многие верят в храбрость и верность защитников их родины, настолько, что про них сочиняют сказки и передают их детям из поколение в поколение. Поэтому Гепард не сможет оправдать себя, если он все в какой-то момент рухнут. Внезапно блондин задумался — как же девочка увидела в нём стража? Он ведь даже не в боевой броне… — Она знает? — слегка удивлённо спросил парень у Наташи. — Оу, Гепард-Гепард, не удивляйся ты так ребёнку. Знаешь, дети же такие… —она улыбнулась и посмотрела на малышку, в размышлении думая над подходящими словами. Как только её лицо прояснилось, Наташа снова вернула свой взгляд на стража, воодушевлённо произнося, — …они такие порою любопытные и внимательные к мелочам, что раньше взрослых могут о многом догадаться самостоятельно. Но а ты, к тому же, особый случай. По тебе буквально написано, кто ты. Девочка неуверенно выглянула из-за плеча доктора и внимательно принялась рассматривать юношу. Её синие глаза остановились на забинтованных предплечьях, торсе, левом плече, постепенно поднимая свой взгляд чуточку выше. В них читалось сожаление и переживание. — Ты хочешь подойти поближе? — Наташа уловила этот огонёк любопытства в глазах девочки и озорно посмотрела в сторону Ландау. — Ну что, славный рыцарь, ты не против внепланового осмотра? Гепард коротко кивнул, наблюдая как робко малышка отстраняется от руки доктора и спускается с кровати. Она держит руки перед грудной клеткой, словно в них ещё та самая книжка, только сейчас она стала невидимой для всех, кроме её хозяйки. Чтобы не спугнуть робкого ребёнка, молодой офицер попытался улыбнуться как можно мягче и добрее. Она осторожна забралась на чужую кровать, то и дело неуверенно поглядывая то на любимого доктора, то на потеплевшего стража, успевшего проникнуться симпатией к этой маленькой персоне. — Гепард, протяни левую руку в сторону, — шутливо скомандовала Наташа, руководя осмотром. Юноша сразу исполнил указания, наблюдая, как малышка осторожно прикоснулась к его руке и тихонько начала поправлять бинты. Совсем не больно и аккуратно, словно от её действий зависело поправиться страж или нет. Офицер не мог сдержать ещё одной улыбки из-за такой заботы от маленького человечка. Как и сама Наташа, что не могла скрыть своего умиления от трогательности этой сцены. — А теперь правую руку, — продолжала врач, смотря, как девочка увлечённо занималась своей работой, как все её переживания рассеялись и как светлая улыбка отразилась на её хрупком личике, это не могло не радовать доктора. Ещё какое-то время продолжался этот молчаливый со стороны доктора и пациента осмотр, лишь изредка прерываемый указаниями Наташи. Молчание, что повисло между ними было вовсе не неловким…нет. Наоборот, блаженным и приятным. Каждый думал о чём-то своём, наблюдал за действиями другого и наслаждался присутствием других. В этом определённо что-то было… Малышка закончила поправлять бинты на плече и вот Наташа хотела отдать следующие указание, как Гепард внезапно сказал: — Мне стоит тебя поблагодарить, юная леди… — страж немного нахмурился, поняв, что вовсе не знает, как же зовут эту малышку. Его пристальный взгляд обратился на ребёнка, что невольно оторвалась от белых бинтов, и юноша мягко спросил: — Могу я узнать твоё имя? — Осталась спина. Выпрямись, Гепард! — скомандовала Наташа и ответила за неё, беспокойно наблюдая как девочка прячется за чужой спиной. — Лиза… Её зовут Лиза. — Спасибо тебе, Лиза, — произнёс страж, заметив как царившая до этого атмосфера молчание стала ощутимее тяжелее. Тёплая улыбка Наташи сменилась тихой меланхолией. Её бордовые глаза наполнились печалью. Она пусть всё ещё смотрела на своих подопечных, но мыслями ушла куда-то в совсем другое место, полное отнюдь не самых приятных воспоминаний. Как только лицо Лизоньки выглянуло из-за широкой спины Гепарда в ожидании дальнейших указаний доктора, Наташа вздрогнула и встряхнула головой, отодвигая свои тревожные мысли в дальний ящик. Она коротко взглянула на часы и покачала головой, прикрыв глаза и причитая: — Ох, какая я сегодня забывчивая! Сколько времени уже, а наш пациент ещё не принял лекарство! Лизонька, можешь принести нашему больному стакан воды? — девочка бодро кивнула и шустро выбежала из комнаты, направляясь вниз по лестнице и постепенно скрываясь из вида. — Славная девочка. Она всегда такая молчаливая? — через пару минут спросил Гепард у доктора, когда она, расправив складки подола юбки, встала с детской кроватки и собиралась подойти к одной из коробок в углу. — Она… она ещё не заговорила, — остановившись, с уловимой тяжестью в голосе проговорила Наташа, задумчиво трогая стетоскоп на шее, который она забыла снять. — Ей было всего лишь пару лет отроду, когда Белобог разделили. — Извините за мою бестактность, но что случилось с её родителями? Раз она здесь, значит ли это… — блондин побоялся продолжить мысль, но был уверен, что Наташа поняла его. — Отнюдь нет, — она прервала мысль Гепарда. — Родители остались в Надмирье служить, а Лизу оставили со старшим ребёнком, вроде сестрой. Не знаю, что тогда произошло, но пару недель назад Лиза молча пришла ко мне с заплаканным лицом, обнимая подписанную книжку сказок. Видимо, её сестра так и не вернулась домой. Скорее всего из-за сильного стресса она так и не сказала ни слова. Эх, а она всего лишь маленький ребёнок, так жаль её… — Прискорбно… Насколько же вреден указ Коколии, раз из-за него так страдают мирные жители, в особенности ни в чём не повинные дети … — скорее для себя пробормотал Гепард. Наташа промолчала в ответ то ли слегка в нерешительности, что же ответить представителю правопорядка, то ли из-за содержимого коробки, в которой она что-то упорно пыталась отыскать. Ландау и не ждал ответа, слишком всё неоднозначно. Вместо долгих взглядов на оконные пейзажи его внимание на сей раз пало на всё ещё закрытую книгу в его руках. Гепард принялся аккуратно рассматривать её содержание. «Сказки нижнего и верхнего мира начинают разительно отличаться. Полюбившийся надмирцами образ бесстрашного и благородного стража сменяется разного рода маргинальными героями по типу воров, роботов, торговцев и прочих, которые вместо привычных верхнему миру монстров сражаются против тирании знати и архитекторов, лишь в коротких эпизодов борясь с порождениями фрагментума…» — предавался размышлениям светловолосый юноша, переворачивая одну за другой пожелтевшие от времени и где-то местами слегка порванные страницы. Шелест страниц и звуки копошения в коробки — всё, что заполняло комнату до прихода девочки. Девочка осторожно несла стакан с водой, стараясь ни разлить ни капли и доставить всё в целости и сохранности. И она с этим успешно справлялась, перейдя порог детской с полным стаканом воды и гордо протянув его стражу. — Запей эти таблетки, а перед сном две чайных ложки этого снадобья, — Наташа указала на бутылёк со светло-зелёной жидкостью, что она слегка потрясла, прежде чем поставить на тумбочку рядом со стражем. Похоже, это и есть то, что она неустанно искала в том ящике.— Только не вздумай пить всё сразу, от этого ты быстрее не вылечишься! Или, быть может, мне самой потом покормить тебя с ложечки, как думаешь? — Благодарю, конечно, — парировал оживившийся парень, принимая указанные лекарства. — Но я в состоянии сделать это самостоятельно, так что вынужден отказаться от вашей помощи! — Так и думала, — задорно рассмеялась врач, смотря, как юноша смущённо глотал таблетки, слегка хмурясь. Он так забавно выражал свой протест под этими всякими вежливыми фразочками. — Смотри не забудь только! Как только страж запил таблетки, он посмотрел на малышку, что тихонько поглядывала на взрослых. Она больше не сторонилась стража, а находилась рядом, лучезарно улыбаясь. Ландау закрыл книгу, напоследок проведя рукой по обложке, и протянул её Лизе, что радостно приняла обратно, вновь прижав к себе. — Возвращаю обратно твою книгу, довольно занимательную причём. Наташа, должно быть, часто читает вам, — девочка на это лишь отрицательно помотала головой, а её улыбка немного потускнела. — Нет? — Ох, милая, мне так жаль. Знаю, как я вам задолжала сказку на ночь. Я обязательно её прочту, вот только чуть попозже…когда в больнице станет меньше дел. Обещаю, — в голосе доктора промелькнули нотки вины. Лиза хоть и понимающе кивнула головой, но её тихий вздох и расстроенный взгляд говорили сами за себя. Гепард бы не пошёл на такие крайние меры, но мысль, что дети ещё долго не услышат долгожданную сказку, всё сильнее призывала к действию. Наташу не к чему беспокоить, если дело можно взять в свои руки. — Из меня не самый лучший рассказчик, но… если ребята не будут против в роли него мою кандидатуру, то я могу почитать вам на ночь, когда мне станет получше, — предложил Среброгривый страж, слегка неловко почесав затылок. — А это будет очень скоро, я уверен. Пойдёт? Малышка несколько раз моргнула и посмотрела то на юношу, то на Наташу, словно всё ещё ждала подтверждение сказанному, что это не какой-то очередной сон, а невообразимая действительность. Им на ночь почитает сказки сам страж Серебряной гривы. Это точно правда? Врач одобрительно улыбнулась и мотнула головой в подтверждение, и лицо брюнетки разом по-детски посветлело, а девочка активно закивала. К порогу двери подошла девочка с мишкой и ещё пару детей, которые неловко мялись у входа. Похоже, они ждали Лизу. — Что ж, тогда до встречи, тебя уже ждут, — подытожил страж, смотря, как собеседница вновь робко улыбнулась и помахала ладошкой в знак прощания, присоединяясь к компании детей. Наташа проводила девочку взглядом, слыша, как шаги дети постепенно утихают на лестнице. — Мне, пожалуй, тоже пора, — сказала доктор, направляясь к двери. Она подошла к ней, но остановилась, проговорив тихим голосом. — Знаешь насчёт указа Коколии и твоих слов… Я тоже придерживаюсь схожего мнения. — Наташа… — хотел было продолжить страж, но врач поднесла к своим губам указательный палец. — Не хотите говорить об этом? Хорошо, пусть будет так. Скоро я уже смогу встать на ноги? Девушка доброжелательно улыбнулась, наклонов голову через плечо и огладывая своего подопечного: — Не волнуйся, через недельку уже побежишь, а ещё через пару — будешь свободен и сможешь вернуться в это своё Надмирье, — весело ответила врач, покидая комнату и добавляя на последок. — Если, конечно, не ослушаешься своего доктора! Дверь за врачом захлопнулась, он остался один. Гепард сложил руки в замок и принялся смерять взглядом деревянный пол, тяжело вздохнув. Что же происходит здесь, в Подземье? Да, оно заметно отличается от Надмирья как внешне, так и внутренне — это можно понять по всему, даже те же сказки не исключение. И чем дальше, тем больше две части Белобога отдаляются друг от друга. А что будет дальше? Прошло всего лишь пару лет… Не трудно себе и представить… Мысль о том, что это только начало, даже пугала, заставляя подсознание вырисовывать совсем запустевшие районы Камнеграда, поглощённые отчаяньем или безразличием жителей… Если только… фрагментум не смог поглотить и этот оставшийся оплот жизни под землёй. Как былые отголоски жизни, где-то у обочины дорог, в перевёрнутых баках или в уже опустевших домов будут валяться разодранные части игрушек, когда-то принадлежавших здешним ребятишкам, что… что попросту не смогли дожить до этого момента. Этот, ещё даже не случившийся ужас, заставил стража ощутить привкус вины и сожалений. Пусть…пусть даже не он в ответе за это всё, а треклятый указ Верховной хранительницы и пассивность большинства, но, как слуга правопорядка он не достаточно сделал, чтобы это предотвратить… «Сейчас всё происходит так, как не должно было произойти. Стражи не имели права бросать здесь людей, уж тем более запирать под землёй. Должен же быть способ всё исправить… В моих ли это силах? Я обязан попытаться, хотя бы для начала в понимании полной обстановки в Подземье. Поспешные решения ни к чему…» — невольно задумался блондин, крепче сжимая пальцы в замке до побеления костяшек. Ландау был погружён в пучину мрачных мыслей, пока звонкий смех детских голосов не развеял гнетущую тишину комнаты, наполнив её своим озорством и весельем.