Пока заживала рука у портного

Российскую империю Суламифь не помнила. Ей не было и четырех лет, когда они с матерью покинули ее. Ее мать Роза всегда хотела, чтобы дочь играла на скрипке. Поэтому всё детство в Париже маленькая Шуля ходила на скрипку к преподавательнице по имени Ассоль Леонидовна. После этого она переехала в Вену, обучаться музыке при Венской Государственной Опере. Подрабатывала тем, что давала уроки скрипки дочери богатого семейства. У ученицы была боязнь симметрии и парных предметов. Если она видела две перчатки, то одну из них непременно выбрасывала. Дошло до того, что девочку стало угнетать, что у нее две руки с двух сторон. И она положила руку на рельсы поезда. Родители ученицы обвинили Суламифь, что будто бы это та доводила ребенка до самоубийства своими придирками. И помог выйти из ситуации молодой тогда доктор Фриденхаусман. Он доказал, что вовсе не самоубийством хотела покончить с собой девочка, а у нее был страх задвоенности, даже двух рук. Это спасло Суламифь от статьи «доведение до самоубийства», но не спасло от окончательного решения еврейского вопроса. Впрочем, как и психиатра. Первый их ребенок, Мартин, был эвакуирован к бабушке, а беременная вторым ребенком Суламифь и Мендель не избежали самого ужасного — концентрационных лагерей. Как говорил другой прошедший концлагерь психиатр Виктор Франкл, единственное, что помогает людям в критической ситуации — это смысл. И у этих двоих смысл был. В Освенципе Суламифь родила своего второго сына, Альберта. Ребенка спрятали и чудом сохранили ему жизнь. Таким образом, Альберт родился в бараке концентрационного лагеря. В его семье не любили поговорку «где родился — там и пригодился».