Пока заживала рука у портного

Из кабинета доктора Фриденхаусмана вышел Лукино Росси, а вошел - без приглашения - Петр Рявченко. В углу кабинета стояла скульптура Асклепия, под вихрем плаща Рявченко бюст упал на пол, разлетевшись на тысячи разнокалиберных осколков. Рявченко схватил профессора за грудки. - Я задушу тебя, как Дездемону! - Успокойтесь. Профессор был худощав, но крепок. Рявченко был огромен, но рыхл. Силы были равны. Рявченко ударил профессора в его внушительный нос, профессор не растерялся, и ответил оперному певцу ударом в челюсть. В кабинет на шум вбежала Суламифь. Она кинулась к профессору, схватив его за руки и пытаясь оттащить его от маэстро. - Суламифь, залей в шприц аминазин, - прошептал ей профессор, - Секунду, Мендель, - она метнулась к его столу с инструментами. Драка между мужчинами продолжалась, оперный певец и профессор психиатрии молотили друг друга без правил. - Всё нормально, - истекая кровью, говорил Мендель. - Я сейчас схожу за Мартином, - сказала Суламифь. Через минуту в кабинете появился Мартин, он достал из шкафа смирительную рубашку, и все втроем они стали натягивать ее на Рявченко. Мартин сделал Рявчено укол, тот на глазах сник. Мендель смазнул пот со лба и взял телефон: - Экстренная госпитализация. Мальчик, сорок шесть годиков, белая горячка с психозом, бред преследования. Через двадцать минут? Хорошо, ждем.