***
День оценки для внеконкурсного кандидата стал обсуждаемым. В первую очередь, из-за самого попадания в список возможных участников уже после завершения ежегодного отбора, а потом уже из-за того, что генерал Ким выявил желание лично проводить оценку. Мнения разделились. Одни считали, что подавший заявку должен быть действительно необычным, другие — что ему не доверяют и считают опасным. В отряде Донщика ситуация несколько отличалась, поскольку они все видели лишь избитого человека, а не героя или террориста, о которых твердили остальные. Конечно, некоторая доля интереса в них присутствовала тоже, но не столь явная. После провала на последнем задании, капитан Ян со своими помощниками ужесточили тренировки. Необходимо было улучшить не только общие навыки, но и командную работу со скоростью реакции. А некоторым ещё и основы вбить так, чтоб от зубов отскакивали. Вероятно, именно из-за этого они пропустили появление Сынбо во второй половине дня. У их отряда была тренировка в тренажёрном зале, поскольку «не все мышцы можно натренировать на поле, где из инструментария у вас только пол», когда раздался неуверенный стук. Приветственный поклон, повторенный несколько раз, и немного ссутуленная спина отчего-то проассоциировались у Донщика с котёнком, которого только-только занесли в новый дом и который постоянно ходит хвостиком за хозяином, пока не привыкнет. Это выглядело особенно забавно на фоне Чона из детства. Тогда он казался котом, который гуляет сам по себе: залезал куда угодно лишь бы доказать, что может, сам добирался до школы и даже совершал мелкие покупки. — Давай попробую угадать. Тебя направили к нам, потому что в первом отряде матёрые вояки, которым не нужны новенькие, а в третьем и четвёртом некогда заниматься обучением из-за поисков министра Кыма и той террористки? — удивительно, но Юнхо оказался первым, кто хоть как-то отреагировал на приветствие. — Сказали, что у вас все новобранцы. — Сынбо явно выглядел ошарашенным высказанным предположением. — Но теперь подозреваю, что ты окажешься прав. Минхо и Сынджун вели себя чётко противоположно. Второй вместе со своими друзьями интересовался самочувствием и обещал показать пару приёмов, чтобы такого больше не повторялось, в то время как первый с ещё двумя потомками военных о чём-то перешёптывались. В итоге Донщик оказался последним, кто подошёл к новоприбывшему. — Добро пожаловать в наш отряд. — он улыбнулся и протянул руку для пожатия. — Спасибо, сэр. — Чон, казалось, сбросил огромную гору, прежде давившую на него сверху. — Так. Раз все поговорили, возвращаемся к тренировке. — решив, что внеплановый перерыв слишком затянулся, скомандовал Ян. — Тебя это тоже касается. — обратился он уже к Сынбо. И даже если тот выглядел чересчур довольным данным фактом, капитан не обратил на это внимания.***
По итогам первого дня стало ясно, что новенький не уступает остальным в физической подготовке. Это сильно упрощало задачу, поскольку до этого Донщик задумывался о вероятности некоторого разделения нагрузки. Юнхо тоже казался удовлетворённым. Тот больше всех общался с Чоном, и со стороны казалось, что они уже стали закадычными друзьями. Скорее всего, сказалась меньшая разница в возрасте. Ян тоже хотел к ним присоединиться, но не смог разрушить сложившийся у младших образ «я тут бать». Во время ужина, будто специально дождавшись, когда все соберутся, Сынбо притащил чемодан с различными закусками и снеками. Солдаты, долгое время питавшиеся исключительно представленным на кухне, оценили это по достоинству. Рейтинг одобрения среди сослуживцев явно поднялся на несколько позиций. Донщику тоже досталось. Даже в два раза больше, чем остальным. Чон тогда потрепал его по голове, как когда-то в детстве, и сказал «младшему братишке всё самое лучшее». Капитан надеялся, что тот наконец всё вспомнил.***
С началом тренировок по стрельбе у него, да и у Юнхо тоже, начали появляться вопросы. Сынбо, конечно, не всегда ходил в очках и надевал линзы на тренировки, но как он прошёл отбор оставалось не ясно. Из пистолета он стрелял превосходно, с этим нельзя было поспорить. Однако, когда дело доходило до средней и дальней дистанций… Они ради эксперимента включали оптический прицел с лазерным наведением, чтобы оценить масштаб проблемы. Чону ни разу не удалось попасть хотя бы в окантовку мишени. Это была катастрофа. Ян пробовал несколько раз подойти к генералу Киму, чтобы уточнить эту деталь, но его никогда не оказывалось на месте. Когда он спросил, бывает ли тот на базе, ему ответили «уехал по личным обстоятельствам». Без каких-либо уточнений. Зато Сынбо почти всегда оказывался рядом. То общается с кем-то неподалёку, то тащит очередной пакет со вкусняшками для сослуживцев, Луи проверил: он приехал с тремя чемоданами этого добра, то просто идёт рядом, разговаривая на отвлечённые темы. И если поначалу это было непривычно, то спустя время даже начало нравиться. База стала постепенно превращаться в подобие уютного дома или специализированного лагеря.***
Первая встреча Чона с голограммой прошла довольно-таки громко. Силуэт сформировался, все, как обычно, начали разминаться или надевать специальное оборудование, когда возле воспроизведённой девушки послышался не то восхищённый выдох, не то восторженный писк. Донщик честно старался не ассоциировать эту реакцию с получившим желаемую игрушку Ёнджуном. Вероятно, так влияет долгое общение с детьми. Это выглядело мило и забавно одновременно. — Это правда голограмма? — Правда. — Юсон, присутствовавший на каждой подобной тренировке, был крайне польщён. В этот момент он широко улыбался, сидя на своём кубе. — Это вы придумали? — мужчина вычислил говорившего и направился прямиком к нему. — А как она работает? А как… А как… А как… Поток вопросов вываливался без остановки, и даже слова Яна были проигнорированы, настолько Сынбо увлёкся. Юнхо пришлось оттаскивать того силой, чтобы тренировка не сорвалась. Правда, после одного раунда, ситуация вернулась в то же русло. Чон честно продержался против наёмницы ровно две минуты, а потом умудрился выяснить про неё много нового. На чьей основе создана, как работает, с помощью чего программируется. Даже про оригинал разработки в особняке у высшего начальства Юсон рассказал. — Как ты смог настолько его заболтать? — Донщику захотелось узнать, что за метод на нём использовали. Изобретатель к тому моменту уже ушёл. — Люди любят говорить о том, что им интересно, и особенно о самом себе. Тебе просто нужно стать хорошим слушателем. — Так легко? — капитан был удивлён. — Это сложнее, чем кажется. — возразил Сынбо. — Нужно действительно хотеть выслушать человека, показать свою заинтересованность. Когда разговор идёт о чём-то понятном или близком для тебя — проблем не возникнет. А если это что-то, в чём ты не разбираешься? Или это полностью противоречит твоим убеждениям? Люди в таких случаях начинают отвлекаться, переводить тему или отвечать невпопад. Некоторые годами тренируются, чтобы быть максимально убедительными. — Тогда ты сейчас был искренен в разговоре или притворялся? — Тебе я никогда не вру. — мужчина был серьёзен. Он даже повернулся к Донщику, чтобы посмотреть в его глаза в этот момент. — Ты… — Ян аж растерялся. — Я про твой диалог с Юсоном. — Мне было действительно интересно, как он смог её воспроизвести. — с улыбкой ответил Чон, совершенно не смутившись из-за небольшого недоразумения. — Устроим сегодня вечер кино? — По уставу не положено. — на самом деле Донщик был не то что бы против, но за всё время службы правила настолько въелись в его натуру, что он просто не мог себе этого позволить. — Что случиться, если мы вернёмся в комнаты через полчаса после отбоя? — заметив недовольный взгляд младшего, Сынбо добавил. — Между ужином и обозначенным периодом у нас час, плюс можно закончить есть раньше, тогда будет чуть больше времени. — Хорошо, давай сделаем так. Вечером к ним присоединился Сынджун. Узнав, что тот не смотрел Титаника, самый старший из троицы решил запустить именно его. «Это ж классика». Где-то к середине фильма зрителей стало немного больше, и зал перестал выглядеть пустым и унылым. В итоге просмотр затянулся, время отбоя давно прошло, но их так никто и не побеспокоил. После увиденной концовки, Гук некоторое время не мог успокоиться. Картина оказалась очень грустной, и он не смог сдержать слёз. Чон тогда временно стал большой пандой, в объятиях которой можно было проплакаться. В тот момент они выглядели как отец с сыном.***
В целом, после появления Сынбо правила нарушались чаще чем когда-либо. Вечерние посиделки, переходящие в ночные, стали традицией, строгое меню разбавлялось чипсами и сладостями, а капитаны начали привыкать вставать под уведомление о нарушении порядка со стороны членов их отрядов. Начальство молчало. — Хён, ты снова заснул в бассейне? — Донщик присел на один из лежаков. — Ночная смена опять жаловалась, что ты не вернулся в комнату. Чон как раз остановился, когда был задан вопрос. — Ага. Думал, поплавать перед сном, но так вымотался, что отрубился прямо здесь. — он часто так делал. Даже если днём была интенсивная тренировка, приходил в бассейн или спортзал, выматывая себя так, чтобы спать без снов. Оказывается, он часто видел кошмары. — Тем более им это нравится. Наверняка успели ставки сделать, в какое время я попаду на камеру. — Ты абсолютно прав. — рассмеялся Ян. Сынбо переместился к ближайшему бортику и вылез из воды, чтобы сесть рядом, взял полотенце и начал сушить волосы. Младший не раз обращал внимание на большое количество шрамов, украшавших его, но до сих пор не решался спросить. — Ты мне никогда не рассказывал. — М? О чём ты? — Чон заинтересованно посмотрел в его сторону. — О себе. О жизни в Европе. — Ты правда хочешь услышать об этом? — Донщик лишь кивнул в ответ. История оказалась не столь радостной, как он думал. После падения самолёта Сынбо оказался в приюте. Хотя этого следовало ожидать. У них был строгий распорядок дня и абсолютно отсутствовало что-либо, чем можно увлечь детей. Единственное, что оставалось — стрелять по банкам да играть в войнушки. Младший подумал, что, наверное, из-за этого он решил стать воспитателем со своей фантазией. Он сказал, что приютских недолюбливали и часто нападали, устраивали драки и ловушки. Некоторые шрамы были заработаны из-за них. На вопрос «получил ли кто-нибудь из них по заслугам?» ответом было «ещё как». После выпуска отправился изучать мир. Он с таким восторгом описывал каждый город, где успел побывать, что у Яна возникло желание их посетить. К примеру, остров Кос. Вроде как самый обычный туристический курорт с морем и пляжем в Греции. Но там есть лес, где живут павлины, с удовольствием поедающие сосиски. Кто бы не хотел лично в этом убедиться? Год назад Чон осел в Денвере, где из интересного оказались лишь аэропорт и выставка господина Го, после чего прилетел в Корею. Донщик отметил, что он ни разу не упомянул Катрин. — Не стоит об этом думать. Сейчас всё в прошлом. — большая ладонь, потрепавшая по волосам, прогнала оставшееся от рассказа впечатление.***
К концу второго месяца пребывания Сынбо на базе случилось сразу два события. Во-первых, и у него, и у самого Донщика на это время выпал выходной. А во-вторых, старший сообщил о своём намерении устроить вечеринку в честь своего дня рождения. Так что первым делом они отправились в кондитерскую, чтобы заказать торт. Владельцем оказался радушный итальянец, который был счастлив увидеть своего знакомого. Правда, почему-то назвал его Данном. Они обсуждали детали несколько минут, за которые Ян успел осмотреть заведение. Оно ничем не отличалось от ему подобных. А вот доска с фотографиями посетителей была любопытной. Она походила на большое солнце, в центре которого располагались полароиды. На одном из них был Сынбо, сидящий возле какого-то парня, и Катрин. Отчего-то недовольная. — Я закончил. — старший подошёл незаметно, из-за чего Донщик вздрогнул. — Почему он сказал Данн? — спросил он, когда здание оказалось позади. — Это довольно весёлая ситуация. После падения самолёта, я сильно лихорадил на фоне полученных повреждений, и мне всё казалось, что мы на какой-то вечеринке. Взрослые не знали корейского, и слышали только Дан. — Чон даже усмехнулся. Младший так и не понял, что здесь забавного. Оказалось, что оно схоже со звуком попадания пули в мишень в тире. Часть времени они провели в квартире Янов. Донщик настоял, сказав, что сынишка соскучился по Бобо-хёну. В итоге до обеда они просидели вчетвером, делясь последними новостями, после чего Сынбо увёл Ёнджуна гулять во двор, а супруги остались наедине впервые за долгое время. Это было непривычно, но ощущалось правильным. Наконец можно было поговорить о том, что действительно волнует, без оглядки на сына, и просто посидеть в тишине и спокойствии. Им обоим это нравилось. Это не означает, что мальчик им мешает, совсем нет. Это маленькое солнышко дарило огромную радость одним своим существованием. Просто всем иногда хотелось отдохнуть от ежедневно повторяющейся рутины, оказаться в объятиях любимого человека и на время забыть обо всём. Гулявшие вернулись под вечер немного уставшие и счастливые. Ёнджун громко рассказывал, что они успели сделать, а Сынбо попрощался и ушёл домой.***
Вечер следующего дня был шумным. В столовой, за неимением помещения большего размера, собрались все. Всё-таки вечеринки у солдат — большая редкость. Заказанный ранее торт ещё не успели привезти, отчего веселиться начали сразу с алкоголя. Чон забил им весь багажник и частично сидения. Даже постовым передал пару коробок, чтоб тем было не обидно. Хотя Донщик считал, что это была взятка в обмен на разрешение провезти всё это добро. Сынбо, судя по всему, происходящее не очень нравилось. Чтобы отвлечь алкоголиков от заветного пойла, он начал придумывать конкурсы. Сначала это были шарады. Казалось, он специально выбирал самые нелепые, отчего градус веселья заметно возрос. Потом были «попади в стакан» и Лимбо. То самое, где нужно проходить под натянутой лентой под музыку. Опьянение как раз достигло необходимой точки, чтобы эти игры не выглядели странными. Во время последнего круга привезли торт. Он был действительно огромным и отчего-то напомнил Яну свадебный. Сверху его украшал рисунок самолёта и надпись «навстречу солнцу». — Разрежешь? Донщик не сразу понял, что обращаются к нему. Лишь когда его тронули за плечо, повернулся в сторону и увидел протягивающего нож Чона. — Да, конечно. — задача оказалась сложноватой. Сладкое чудовище нужно было разрезать так, чтобы каждому из сорока с лишним человек достался одинаковый кусок. В связи с этим было принято решение сначала всё разрезать, и лишь потом отдавать на съедение. Сынбо в это время начал игру «взломщики». Выдал каждому желающему связку ключей и указал на несколько замков, повешенных им ранее. Нужно было быстрее остальных отыскать правильную отмычку. Это оказалось последним и единственным заготовленным конкурсом. Торт как раз был разложен по тарелочкам и поставлен перед собравшимися. За столом Чон сидел напротив своего капитана, с радостным блеском в глазах наблюдая за тем, как толпа мужиков уминает кусочки сладости. Видимо, день прошёл именно так, как он представлял. Донщик не знал, праздновал ли тот раньше дни рождения, но надеялся, что этот станет для старшего одним из запомнившихся. Ян как раз хотел задать вопрос по этому поводу, когда понял, что язык его не слушался. Будто задеревенел без какой-либо причины. Стало неуютно. Быстрый взгляд в сторону дал понять, что эта проблема возникла не только у него. Несколько солдат за его столом тоже пытались понять, что произошло. Следующими отказали мышцы конечностей. Те, кто ранее встали со стульев, упали неподалёку от них. Глаза не слушались. Кто-то пытался кричать, но выходило лишь невнятное бульканье. Когда Ян не смог сделать вдох, стало по-настоящему страшно. Он чувствовал сердцебиение, ощущал, как постепенно слабеет тело, как начинает мутнеть в голове. В глазах темнело. Кажется, кто-то сел возле него, но сознание ускользало, отчего он не мог понять правда ли это. Последним, что почувствовал Донщик стало лёгкое прикосновение к волосам.