Часть 2 Твоя игра завораживает меня
5 ноября 2023 г. в 23:40
Как тонкий лист,
Смотрю в твои глаза.
Мой мир в огне,
И вижу в нем тебя.
Е Джун, стражник Высшей Тюрьмы стоял посредине комнаты, которую он снимал у старушки Пак Юнги. Она доброжелательно выделила молодому стражнику скромную комнату с видом на ее небольшой огород. Парень не был привередливым, он соглашался на любые условия милой старушки и иногда помогал ей продавать урожай.
В комнате он появлялся редко, только по утрам и праздничным дням. Все остальное время он проводил на службе во благо государства. Друзей в столице у него не было, поэтому приходилось пить одному в свободные деньки.
Но спустя несколько недель на работе в тюрьме друг у него все же появился.
Громко стучась в дверь Е Джуна, молодой человек снаружи, одетый в пестрый ханбок, пищал имя приятеля.
— Е Джу-ун, нам пора. Скоро фонари зажгутся!
Внутри послышался грохот и топот ног. Дверь медленно открылась, оттуда показался сонный Е Джун с растрепанными волосами. Русоволосый парень с ярко-голубыми глазами схватил приятеля и начал трясти.
— Давай, одевайся! Сегодня важный день — подготовка ко дню рождения императора. Местные красавицы наверняка ждут нас в своих шатрах. Так что, Е Джун, быстрее!
Е Джун несколько раз проморгался и обнял гостя.
— Ю Хан Гин, приятель! Давно не виделись. Со вчера, кажется.
Хан Гин начал разбрасывать одежду друга и натягивать ее на Е Джуна.
— Быстрее! — он крепко затянул поял на талии напарника и вытянул его за руку из дома.
Они приближались к Красным домам и только тогда Е Джун начал осознавать, что он не во сне.
— Стой-стой-стой, Хан Гин! Где мы?!
— На улице красных фонарей, конечно!
— Что?! — Е Джун был ошарашен. — Не-ет, я лучше пойду домой. — Парень начал стряхивать руку приятеля.
— Я тебе запрещаю. Ты должен повеселиться, а то плесенью обрастешь к концу года!
— Но… — рука напарника затянула его в шатер, в котором горели яркие свечи.
Когда они вошли внутрь, вся комната обволокла их пеленой дыма и запахом ароматических свечей. В самом же центре, на коврах танцевали девушки в прозрачных одеяниях. Пространство было наполнено смехом и игрой на флейтах. Было много зрителей, которые сидели вокруг. Некоторые девушки сидели прямо в ногах посетителей. Кто-то занимался бескультурьем прямо у всех на глазах, другие же пили напитки, которые им наливали хозяйки дома удовольствий.
Хан Гин и Е Джун опустились на пол за пустой столик с медным подносом. Молодые люди осмотрелись. Хан Гин подозвал девушек с кувшинами и те подошли к ним.
— Добро пожаловать, господа, — сказала симпатичная девушка, смотря в лицо Е Джуна. Но тот и не думал поворачиваться. Он нервно сглотнул и смотрел в одну точку, пока девушка удивленно не перевела взгляд на его соседа. — Мне показалось или ваш прелестный друг стесняется меня?
— Как можно стесняться такую красавицу, — хмыкнул Хан Гин. — Составишь нам компанию на этот вечер?
Девушка улыбнулась.
— Конечно, господин.
Через некоторое время они втроем напились.
Хан Гин грубо лапал девушку и намекал Е Джуну присоединиться к ласкам. Но тот лишь тяжело дышал. Его красное и пьяное лицо смотрело по сторонам. Он неожиданно встал. Его друг кричал ему что-то вслед, но тот не слушал.
Ноги Е Джуна вели его из шатра, вперед по улицам, по которым недавно прошел дождь. Не зная как, но он дошел до ворот Тюрьмы сна. Двери не были закрыты. На посту дежурили его знакомые, которые дремали, облокотившись об стену. Е Джун решил не будить их, а пролезть между дверей и зайти внутрь. Ему показалась эта идея смешной и забавной.
По пути его встретила Соль, которая радостно виляла хвостом. Парень прижал палец ко рту, думая, что собака поймет его. Но та тихо тяфкнула.
— Тише, Соль, — прошипел Е Джун. Отовсюду недовольно заворчали преступники.
— Глупая псина!
— Я бы прямо сейчас вцепился в ее ногу и отгрыз кусок.
— Приткни свою сучку, щенок!
Но Е Джун не слушал никого, он шел вперед, пока не остановился у дальней клетки, которая пахла сыростью. Он сочувственно повернул голову. Внутри, на каменой лавке лежал человек. Его дыхание было тяжелым. На лунном свете было видно, что в камере повсюду были лужи крови, блеск которых переливался и сиял. Е Джун, словно очнувшись ото сна, впритык подошел к прутьям клетки.
— Джи Хун! Не умирайте, я сейчас.
Парень убежал за ключами и быстро вернулся. Он еще не понимал, что совершает опасное дело. Но тогда его это мало волновало.
Вставив нужный ключ, он открыл дверь и зашел внутрь. Джи Хун повернул голову в бреду к охраннику и из последних сил нанес удар в челюсть подходящему. Е Джун ошарашенно посмотрел на раненого.
— Не бейте. Это же я, ваш друг. Я приносил ваш хлеб и воду вчера, сонним. Меня зовут Сон Е Джун. Я не причиню вам вред, клянусь цветком мэхва!
— Е Джун, э-это правда ты? — облегченно спросил Джи Хун, кашляя. — Ха-а, мэхва. Ты уже взрослый, а говоришь такие вещи…
Джи Хун начал терять сознание, Е Джун подбежал к нему, чтобы поймать обессиленное тело.
— Ничего, все хорошо. Я помогу вам, слышите? Я не оставлю тебя здесь… — Его рука легла на избитую скулу заключенного. — Я выведу вас отсюда, Джи Хун. Но нам нужно быстрее выбираться. Поэтому, проснись!
Взяв на плечо своего нового знакомого, Е Джун вывел его из клетки и спустился через лестницу охранников к запасному выходу. Выход вывел их к трущобам, кишащим бедняками и ворами. Но, что может быть хуже казни? Вонь от трущоб заполнила нос Джи Хуна, и тот пришел в чувства. Сил по прежнему не было, поэтому, все что он мог сделать, это лишь вцепиться в рукав охранника. Остаток дороги они шли молча, пока Е Джун кряхтел изо всех сил сжимая тело Джи Хуна.
Дотащив израненное тело до порога дома, парень отворил двери и затащил избитого. Но пятна крови нужно было скрыть, поэтому Е Джун подхватил Джи Хуна на руки и внес в дом. Тихо походя коридор и комнату старушки, одна из половиц предательски затрещала и издала противный скрип. Старушка Пак Юнги крикнула Е Джуну все ли хорошо, но тот лишь хмыкнул и быстро проскользнул в свою комнату, затворив дверь. Когда Е Джун уложил его, то тихо выругался и выдохнул. Все еще одурманенный спиртными напитками, он не понимал, что только что натворил. Он пошел за кувшином и мисками с чистой водой. Раны больного нужно было промыть. Этим он и занялся. Обвернув подручные тряпки вокруг спины Джи Хуна, парень посмотрел на его давние шрамы в лунном свете. Он провел пальцами по его груди. Глубоких шрамов от клинков было больше всего у сердца, отчего Е Джун поежился.
— Откуда… — тихо произнес он. Резко и крепко рука Джи Хуна схватила руку парня. Во взгляде раненого чувствовалась боль. Напряжение росло. Е Джин тяжело вздохнул. — Знаю, это не мое дело, сонним. Но мне жаль, что вы испытывали эту боль раз за разом в одиночестве…
Е Джун сел на пол и опустил голову. Они провели в молчании минуту или больше… Пока оба заснули, и не начался рассвет.
***
Первые лучи солнца ударили в лицо Е Джуна. Тот поморщился и попытался повернуть голову, но резко упал лицом вниз. Он был не на кровати, а на полу. И это было удивительно и непонятно для него. Резко поднявшись на ноги, он огляделся. Голова загудела. Кругом бардак, на подоконниках чаши с окрашенной в красный цвет водой. А на подушках мирно спал человек, перебинтованный влажными тряпками. Е Джун непонимающе приблизил свое лицо к человеку, пока тот резко не открыл глаза.
— Бу, — произнес он.
Е Джун отшатнулся назад, застыв с испуганной рожицей.
— Ты… ты… тот преступник! К-как вы попали с-сюда? — испуганно запинался парень.
Человек медленно сел с ровной осанкой, сложив ноги в позе лотоса. Ему было тяжело, поэтому он оперся одной рукой об стену.
— Ты же сам меня пригласил, Е Джун. Ты сказал, что я твой друг и поклялся цветком мэхва защищать меня.
— Как вы узнали про мэхва? Это личное… — Е Джун начал понемногу вспоминать события минувшего дня. Его лицо исказилось страхом. Растрепанные волосы были теперь сжаты в тонких пальцах парня. — Не может быть… Сегодня ведь должна состояться ваша казнь! Сегодня день рождения императора! А я… Я обещал защитить вас?! — он обеспокоенно посмотрел в лицо Джи Хуна.
Все это время Джи Хун спокойно наблюдал за нервным охранником. Он похлопал по подушке рядом с собой и указал, чтобы Е Джун сел рядом. Тот послушался.
— А теперь слушай, как мы сделаем. Мои люди должны получить весть, о том, что я жив. Ты должен мне помочь с этим, сам я не смогу.
— …А если меня начнут подозревать, что я вас выпустил… Меня казнят! Что же делать… — затараторил охранник.
Джи Хун тяжело выдохнул и повернулся к дрожащему парню. Его руки легли на его скулы. Он тихо и спокойно сказал:
— Е Джун, ты спас меня. Ты хороший человек. Помоги мне теперь выбраться из этого города, иначе я нежилец.
— Но я совершил преступление против государства… — шмыгнул носом Е Джун.
— Тогда давай прыгнем вместе в эту тьму?
На секунду Е Джун замер, его сердце пропустило удар. Он слово уже слышал эту фразу, но не мог вспомнить где и когда.
Взяв волю в кулак, он решил, что раз посчитал нужным освободить Джи Хуна хоть и не в трезвом уме, то он доведет дело до конца, потому что он не трус.
— Я сделаю это, — Е Джун кивнув сам себе и посмотрел на Джи Хуна. Тот хмыкнул. — Но при одном условии.
— Каком?
— Сонним, вы должны рассказать мне о себе. Не знаю почему, но я как будто знаю вас.
— Это будет нелегко, воробей, — отвлеченно сказал Джи Хун.
— Что?! Почему это я воробей? — возмутился Е Джун.
— Да не ты, — засмеялся Джи Хун, он указал на окно. — Вон он, прилетел.
Они еще долго шептались, пока Е Джун промывал вновь просочившиеся раны Джи Хуна, но времени оставалось все меньше.