Часть 4 Сны о роскошной жизни
8 ноября 2023 г. в 19:24
Когда цветки мэхва упадут,
Я вновь приду к тебе.
Дождись меня.
Гончие псы шли по следам от Тюрьмы Сна в сторону трущоб, где не так давно проходили Е Джун с Джи Хуном. Собаки лаяли и бежали вперед по грязной, извилистой дороге, усыпанной мелкими камнями и мусором. За ними бежали стражники, громко пыхча и толкая в стороны прохожан. Бедняки лишь размахивали руками и вопросительно смотрели друг на друга. Двое пожилых мужчин, игравших в корейские шашки неподалеку, видя происходящее, заговорили:
— Давно не видно было служивых, — сказал один, поставив белую шашку на игральное поле.
— И что им только надо… — ворчал второй, — опять пришли обворовывать нас.
— Не-ет, здесь дело в другом. Я слышал одну байку от своего знакомого, — тот притянулся ближе к сопернику, — говорят, Ли Джи Хун объявился и напал на императора со своими людьми.
— Сам Ли Джи Хун?! — захлопал глазами второй.
— Вот-вот. Не знаю, что с ним сейчас, но его поймали, как говорят… А значит сегодня, на тридцатый день рождения императора должны казнить. И все же колоколов о казнях нет и нет. Подозрительно все это…
— Да-а, и правда. Может он сбежал?
Второй расхохотался.
— Ли Джи Хун? Сбежал? Я уверен, его и не ловили. Он же как лис в человеческом облике. Хитрый и продуманный. Его не так просто убить. Не зря его клан кличут Великим! Надеюсь, я доживу до того, как почувствую вкус свободы от этого негодяю. — Сказал мужчина, почесывая свою щетину и злобно смотря в сторону дворца Гуджок.
— Да… Клан Ли велик и почитаем в нашей стране, хотя никто и не признает этого. Втайне я молюсь за здравие Джи Хуна и его семейства…
— Тс-с, — приложил палец к своему рту щетинистый мужчина. В их сторону направился крупный и суровый стражник.
Стражник было похож на огромную статую с широкими плечами и затвердевшими мышцами. Он громко топал, подходя к пожилым игрокам. Оценивая их взглядом он издал суровый вой:
— Лодыри. Сидите тут, играете, да? Пока другие трудятся, вы тут штаны просиживаете. Может денег много у вас, а?
Мужчины испугано смотрели на него.
— Что молчите? Карманы выворачиваем, — сказал тот, держа клинок наготове.
Те быстро достали из-за поясов тряпочные мешочки с горстями монет и протянули стражнику. Тот вырвал их из рук и хмыкнул.
— Так-то лучше. А теперь отвечаем на мои вопросы. Видели здесь кого-то подозрительного вчера ночью?
Те отрицательно покачали головами.
— Здесь всегда одни и те же ходят, господин.
— Да и спим мы ночью.
Второй закивал головой. Стражник презрительно смерил их взглядом и ушел.
Те снова начали шептаться.
— Накличили беду… Из-за тебя все, — первый взял палку и начал бить второго по руке.
— А сам-то! — уворачивался второй.
Пока они бранились друг на друга, Е Джун вышел за ворота дома со старушкой Юнги и Хан Гином. Мимо них быстро пронеслась стая собак, а за ними пробежали стражники, крича всем разойтись. Холодок пробежал по спине Е Джуна. Он бросил взгляд на окно, возле огорода дома и увидел два черных раскосых глаза. Но когда он моргнул, никого уже не было.
Вся троица шла по направлению к Императорской площади в огромной толпе. Людей было так много, будто вся Корея собралась на празднество. По обе стороны от толпы играли музыканты на струнных и духовых инструментах.Чуть дальше доносились ароматы сдобных лавок, завлекая гостей. Огромные тряпичные змеи и люди в масках бегали по улицам, сопровождая хохотанием маленьких детей. На дне рождения императора всегда были роскошные празднества. Только на веселье Квак Чон Хи не жалел денег. А то, что народ голодал и умирал в нищете — его мало волновало.
Подходя ближе к шатрам вельмож и знати, суровые охранники преграждали дорогу обычному люду. Непослушных били палками и бросали в темных переулках стонать от боли. Е Джун осмотрелся и увидел вдали паланкин Императора. В нем сидел темный силуэт. Он никогда не видел императора вживую. Да он и слова не мог бы вымолвить, если бы император оказался рядом с ним. Но из мыслей его вытянул рядом стоящий Хан Гин.
— Смотри какие красавицы стоят впереди, — он толкнул приятеля локтем.
— Только об одном и думаешь, развратник, — тихо захихикал Е Джун.
— Ну не на эту же красавицу мне пялиться, — он глазами указал на старушку Пак Юнги, которая весело хлопала в ладоши недалеко стоящим актерам, играющим под звуки флейты.
— Джи Хун! — засмеялся парень. Наверное, это был его единственный искренний смех за последние несколько дней.
Но мысли все равно относили его к лежащему дома Джи Хуну. Он посмотрел в небо. Солнце приближалось к закату, а луна, почти подходящая в стадию полнолунии начинала светить все ярче.
Когда забили колокола — пришло время показаться императору и лично присутствовать на своем дне рождении. Вуаль паланкина отодвинулась в сторону и на золотистый ковер вступила нога, затем вторая. Е Джун обомлел. Он увидел красивого статного мужчину, одетого в шелка и золотые кольца, которые переливались на заходящем солнце. Его мерцающая корона с бусами была особенно прекрасна. Она была очень дорогой и роскошной. Император осмотрелся, кивнул вельможам и кинул мимолетный взгляд на остальной люд. Он начал говорить вступительную речь, но Е Джуну не было слышно ничего.
Какое-то время спустя Император Квак Чон Хи начал подниматься на плаху и выносить сметный приговор всем преступникам. И по сигналу одного запущенного фонаря в небо, преступников должны были обезглавить. Когда фонарик был запущен — все поняли, что тех преступников больше нет в живых. Но речь Квак Чон Хи продолжилась и новости стали быстро разлетаться в толпу. Все зашептались о Ли Джи Хуне, и о награде за его поимку. Баснословные деньги обещались тому, кто приведет его во дворец живым. Е Джуну стало не по себе. Но события на этом не закончились. Пока Е Джун снова окунулся в свои мысли о госте в его комнате, он и не заметил, что люди перед ним расступились и удивленно смотрели на него. В его сторону шел император, заинтересованно смотря на него. Е Джун обомлел. Его начали тянуть за рукав в сторону, и он сдвинулся на несколько миллиметров. Но было уже поздно. Император вырос перед ним и довольно улыбнулся.
— И чего ты хочешь? — спросил Квак Чон Хи.
Простой охранник, стоявший с человеком из императорской семье, занимающий должность главнокомандующего и самого важного человека в стране, молча уткнулся в пол и начал что-то мямлить себе под нос. Но ничего внятного так и не сказал. Тогда тонкие белоснежные пальцы Квак Чон Хи подняли его подбородок и он увидел смущенное и красное лицо Е Джуна.
— Ты не ответил, чего ты хочешь, — повторил император.
— М-мне ничего не нужно, Ваше В-величество.
Квак Чон Хи внимательно рассматривал дрожащие плечи парня. Почему-то они ему очень понравились. Они были хрупкими и небольшими, а еще постоянно подрагивали. Ему показалось это забавным. Убрав пальцы от подбородка, Квак Чон Хи развернулся на пятках и пошел в сторону своего паланкина, кинув Е Джуну, чтобы он следовал за ним. Тот неуверенно шел следом, пока ошарашенная толпа смотрела в их спины.
Когда Его Величество сел в паланкин, вуаль не закрылась. Это было знаком для Е Джуна, чтобы он вошел внутрь. Места внутри были немного, поэтому, когда паланкин начал подниматься, Е Джун случайно упал головой в ноги императора. На секунду парень замер, но потом резко поднялся наверх, кланяясь и извиняясь. Квак Чон Хи лишь усмехнулся.
— Ты всегда такой недотепа? — спросил он с ноткой упрека.
— Извините, Ваше Величество. Уверяю Вас, это случайность. Паланкин так резко поднялся и я…
— Помолчи, — мягко приказал император, смотря на Е Джуна, который опустил глаза вниз.
Пока они поднимались ко дворцу, никто не нарушал их покоя. Снаружи было слышно фейерверки и видно поднимающиеся вверх фонарики. Неловкое молчание затянулось. Они проходили мимо роскошных и богатых домов дворян. И чем ближе они подбирались ко Дворцу, тем красивее и больше становились дома. Рассматривая дома, Е Джун внутренне восхищался и мечтал побывать хотя бы одном из них. Он поймал себя на мысли, что сам хотел бы стать каким-нибудь торговцем или чиновником, чтобы ни в чем себе не отказывать и жить в удольствие.
Когда паланкин опустился на землю у одного из главных домиков во Дворце Гуджок, Е Джун быстро вынырнул оттуда, нервно ожидая императора и теребя рукав. Квак Чон Хи вышел молча смотря на Е Джуна. Он сделал пригласительный знак и сказал:
— Добро пожаловать в мой мир.