Снова и снова

Миша не знал, зачем Андрей просил остаться его после концерта. Остальные участники группы уже ушли, и Горшенёв подумал, что Князев хочет поговорить о чем-то наедине. Он вполне догадывался о чём: его постановка в театре и сольный проект Андрея. Сколько раз они уже это обсуждали и каждый из них заканчивался ссорой. А Мише очень не хотелось ругаться сегодня, в их годовщину. Зайдя в гримёрку, он не увидел ничего, потому что свет выключен и темнота, хоть глаз выколи. Он уже собирался позвать Князя на пробу, но тут раздался вкрадчивый голос: - Закрой глаза. Миша, на удивление, молча повиновался. Послышался звук щелчка выключателя, но слишком светло не стало. "Наверное, включил лампу на столе" - подумал Горшок. - Открывай. Так и было, тусклый тёплый свет разлился по гримёрке. Прямо возле этой самой лампы стоял Андрей. Миша осмотрел его снизу вверх: босые ступни, голые ноги, норковая светлая шуба от середины бедра и такие же светлые растрепанные волосы. Миша громко сглотнул. - Подойди. - скомандовал Князев. Миша чувствовал себя под заклятием, потому что не мог сказать ни слова или поступить иначе, чем велел Андрей. Приблизившись за три шага, Горшок замер перед Князем, и будто даже боялся дышать на него. - Сейчас, - начал Андрей. - ты снимешь с меня эту шубу. А потом мы обсудим театр и сольник. Я думаю, оба проекта имеют место быть. - А как же... - Шшш... - Андрей притронулся пальцем к губам Миши. - Начнём с шубы.