любовь за гранью позиций

Чонгук и Тэхен сближались все сильнее и сильнее. Пожелания доброго утра и спокойной ночи становились чем-то в порядке вещей и тем, что на постоянной основе радовало обоих. Омега чувствовал себя замечательно, когда ему уделяли столько внимания и заботы, а Чонгук был только рад заботить о нем. Сегодня Чон предложил прогуляться вместе. Погода на улице стояла отличная, хоть на дворе холодный сентябрь. Тэхен, естественно, согласился: возможность вновь встретиться со своим Домом заставила его долго и искренне улыбаться. Тэхен вышел из дома как раз тогда, когда за ним приехала машина. Тэ скромно улыбнулся и неловко подошел ближе. Дверь задних сидений открылась, и из салона вышел Чонгук. Он мягко улыбнулся Тэхену и раскрыл руки для объятий. Как же хорошо, когда в твоих руках мягкий и нежный Тэ, по которому ты скучал. Сказать, что, уже пожилой, водитель, втихаря умилялся с этой парочки, когда они обнимались — ничего не сказать. Тэхена пропустили на место, и омега немного засмущался, увидев, что в машине есть еще один человек. Чонгук заметил скованность Саба, догадываясь, что того смущает наличие третьего человека в машине. С Чонгуком наедине Тэхен смелее, нежели если с ними был еще кто-то. — Чувствуй себя хорошо, малыш. Это мистер Ли, наш водитель. Водитель приветствующе кивнул, а затем, сосредоточившись, начал выезжать на дорогу. Он все же на работе. — Ясно. Я просто очень смущен. Скоро освоюсь, — Тэхен опускает взгляд под внимательным наблюдением Гука. Чонгук показательно отводит взгляд куда-то в сторону, а затем играючи подбирается рукой до чужой ладони. Как будто бы рука альфы человечек, а указательный и средний палец шустрые ножки. Тэхен замечает действия альфы и тихо смеется. Ну что за милаш, а? Игру подхватывает, и теперь его рука-человечек подбегает к чужой руке и берет в плен. «Какая юркая и настойчивая рука» — думает Гук, мысленно усмехаясь. Едут они в относительной тишине, иногда перешептываясь о чем-то на своем заднем сидении. Но сплетенные руки никуда не делись. Тэхен что ли зря старался и брал в свой плен чужую руку? Они приезжают в центр города. Пара выходят из машины. — Я позвоню тебе, хорошо? — спрашивает Чонгук у водителя. По тому, как он разговаривает с ним, видно, что они в близких отношениях. — Конечно. И повеселитесь там, — напоследок кивает мистер Ли и отъезжает от места, куда привез Чона и Кима. Они остаются наедине. — Ну что? Куда пойдем? — спрашивает Чонгук, готовый пойти куда угодно (главное — с Тэхеном) —... Вперед? — на пробу предлагает Тэ, ища одобрение в чужих глазах, а Гук, конечно, соглашается. Они доходят до кафе и покупают там согревающие напитки — Гуку захотелось черного чая с сахаром, а Тэ латте. Не без сладкой добавки, естественно. На улице уходящее лето. Уже прохладно и хочется надеть что-то теплое на плечи. Но погода относительно хорошая, по сравнению с тем что было на этой неделе, хоть и холодно. — Расскажешь мне что-нибудь о себе? Помимо того, что ты директор крутой компании, — спрашивает Тэхен, разглядывая проезжающие неподалеку машины. — Хм... У меня есть несколько татуировок. Ты не против такого? — Нет, если с тату не перебарщивают. Какие у тебя? — Может быть, позже покажу тебе и расскажу поподробнее о каждой. Я набил первую когда мне было двадцать. Тогда я, наконец-то, сепарировался от родителей. До этого возраста я был маленьким, несамостоятельным человеком, который без чужой помощи и шага сделать не может. А татуировка стала неким напоминанием о том, что я, вообще-то, взрослый человек и моя жизнь только моя. — Вау. А какие у тебя отношения с родителями? — спрашивает Тэхен, и вдруг чувствует, что, несмотря на горячий напиток, начал подмерзать. — Я их люблю, и они меня, можно сказать, тоже. Но это сейчас отношения с родителями хорошие. Раньше, когда я только начал жить один, они были очень плохие, — Гук усмехается, а затем резко переводит тему, — Почему ты так мало говоришь о себе? Расскажи мне что-нибудь. — Да я и не знаю, что говорить, — скромно пожимает плечами. Тэхен правда не привык много говорить о себе: жизнь научила его слушать и сдерживаться. Изменимо ли это? Наверное. Но сейчас это уже в крови. Это высечено шрамом где-то на руке, который не стереть даже жидкостью для снятия макияжа. — Так не бывает. Расскажи тогда про своих родителей. Если это, конечно, не слишком, может быть, болезненно. — У меня есть бабушка. И... папа. Они живут в другой стране и не очень интересуются моей жизнью. И никогда особо не интересовались. — Отец?... — нерешительно спрашивает Гук. — Его нет, — просто отвечает Ким, пожимая плечами. Затем решает уточнить подробности, чувствуя, что альфа либо ничего не понял, либо у него много вопросов, — Ну... Он вроде бы погиб, но я не знаю наверняка. — Грустно, — немного помолчав, отвечает альфа. — Да ничего грустного, собственно. Привыкаешь со временем. — А у тебя есть или были друзья? Или другие отношения? — Чонгук спрашивает базовые вещи, о которых Тэ, почему-то, долго молчал. Парень говорил обо всем, кроме этого. Пара заходит в какой-то сквер. Людей почти нет, хоть и центр города. Наверное, дело в том, что на улице прохладно и никто не хочет мерзнуть. — У меня есть лучший друг Юнги. — Про него я знаю. Больше нет? — Не-а, — Тэхен не знает, говорить ли про те самые отношения. А потом все-таки решает, что Гук достоин знать его секреты, ведь они близки достаточно. Выждав еще немного времени, Тэ продолжает, — А еще раньше был... Доминант. И о втором мне больно вспоминать. Чонгук не сразу понимает смысл сказанного. Немного подумав головой, Гуку приходит мысль о том, что Тэ могли по-настоящему навредить в таких отношениях... Если бы запах альфы не был бы заблокирован прямо сейчас подавителями, он бы определенно стал жестче. — Что он сделал тебе? — Чон косится на Тэхена. Омега же о чем-то глубоко задумался, идет, глядя в никуда. — Он бил и... кричал на меня, — отвечает Тэхен, словно погрузился в воспоминания с головой, —В силу того, что тогда я был неопытным в... такого вида отношениях с людьми, я... дал согласие на сессии. Это вышло мне боком. Он... — здесь Тэхен запнулся. Слезы запросились наружу, — ... он использовал сессии для того, чтобы причинять мне боль. А потом он сошел с ума и начал... лишать меня воли, — Тэхен сдается, и голос окончательно дрогает, — Ну как-то так. Прости, я не могу говорить сейчас чисто физически. Омега замолкает, пытаясь успокоить себя и убрать непрошенные слезы. Если он сейчас расплачется, будет очень и очень плохо. Почему? Тэхен не может ответить на этот вопрос. Может быть, потому что его наказывали за слезы? — Малыш, это же не шутки, — Чонгук останавливается посреди дороги и Тэхена тоже. Тот морщится, пытаясь просто напросто не расплакаться. Пытаясь убрать ком и горечь в горле, Тэхен задыхается и закашливается. Чон качает головой и обнимает омегу. В голове альфы так много мыслей и так много эмоций. То есть его Тэхена лишали возможности выбора и подделывали правила отношений Сабмиссива и Доминанта под желания нанесения вреда и боли? Что? — Ты можешь плакать сейчас. Пока я с тобой, тебя никто не тронет. Слышатся тихие всхлипы доверившегося омеги, который уткнулся в грудь альфе. Чонгук лишь поглаживает младшего по спине через тонкий плащ и думает. Думает думает и думает. — Мы поговорим о нем с тобой еще, хорошо? Я должен знать подробности. Да, малыш? Ты сможешь открыться мне еще? — Угу, — кивает Тэхен, пытаясь утереть слезы. После того, как выплакиваешь какую-то часть, становится легче, но с чувством вины за них справиться не так уж и легко. — И не бойся выражать эмоции, пожалуйста. Это абсолютно нормально. Тэхен был тронут этими словами до глубины души. И никто не будет осуждать его за то, что он плачет? Его впринципе не будут осуждать? — Я люблю тебя, Чонгук, — бормочет Тэхен куда-то в грудь альфы, удивляя этим Гука. Признание? Сейчас? Так внезапно? — И я тебя, малыш, — вздыхает Чонгук. Они стоят так еще немного, и Тэхен, наконец-то, смог отойти от парня. Сырые щеки обдувает колючий ветер, и, почему-то, хочется домой. Только не к себе. А к кое-кому другому. — Ты не замерз? На улице холодает, а у тебя плащ тонкий совсем, — из-под внимательного взора альфы и это не ушло. — Немного замерз. — Хочешь зайти куда-нибудь? Или домой? — Давай прогуляемся еще немного. Чонгук перечить не стал. Остальная часть прогулки проходит в разговорах на отвлеченные темы — Тэхен даже вспоминает какую-то веселую историю, которая случилась с ним в его флористическом магазине. Чонгук же было начал рассказывать смешной случай из времен школы, как вдруг пошел дождь. А Тэхен замерз напрочь. Он оттягивал момент прихода в тепло потому что думал, что замерз недостаточно сильно, но с появлением дождя он понял, насколько ему холодно. А до ближайшего магазина, в который можно зайти, далеко. — Гук, я понял, что замерз, — Тэ говорит тихо, но Гук прекрасно его слышит. — Это мне не нравится. Но нам придется потерпеть. Они вместе, почти не сговариваюсь, переходят на бег. Дождь становится все сильнее, и к тому моменту, когда пара вбегает в магазин, они уже промокли насквозь. — Я позвоню мистеру Ли, — Чонгук набирает номер водителя озябшими и влажными пальцами, и он справляется с этой задачей еле-еле. Пока он разбирается с адресом, альфа приобнимает омегу, хотя избавить от холода эти объятия не смогут. А Тэхен заметно погрустнел. И дело не в холоде или дожде, ведь дождь даже немного поднял настроение. Грустить заставлял факт разлуки. Тэхен как представит, что его отвезут обратно в его дом, где омега живет один, и что ему снова придется скучать по альфе и ждать новой встречи с ним, так сразу дерьмово на душе. — Он скоро приедет, малыш. А что случилось? — последнюю фразу он сказал с такой яркой интонации нежности, что Тэхену стало еще грустнее. — Я не хочу домой. Хочу к тебе, — заявляет Тэхен и опускает глаза. Чонгук не раз хвалил омегу за прямолинейность и честность, и сейчас не перестает этого делать, пусть и мысленно. — Как ты пожелаешь, — а сам альфа улыбается глупой улыбкой, счастливый от того, что Тэхену настолько сильно хочется остаться рядом со своим Домом, что он правда грустит из-за того, что они прощаются. Боже, как же хорошо. «Получается, у меня будет возможность отогреть и покормить его!» — думает Чонгук о перспективах, открывающихся вследствии того, что Тэхен остается на ночь. Альфа на седьмом небе от счастья.

* * *

Дом Чонгука большой, а комнаты в нем просторные. При входе сразу ощущается тепло и уют, а также ненавязчивый запах воска (воск, скорее всего, — это запах Гука, который тот скрывает подавителями) — Проходи, чувствуй себя как дома. Сейчас ты будешь отогреваться в душе. Ванная по коридору вперед и налево, там есть белое полотенце, можешь пользоваться им, — Чонгук показывает на какую-то дверь, Тэхен сразу понимает, что это и есть ванная, — Одежду сейчас принесу, — Чонгук отходит в другую комнату. Тэхен не отказывается от душа, потому что правда продрог и замерз. Он все еще дрожит от холода. Несмотря на то, что в машине было тепло, согреться Тэхен так и не смог. Чонгук приносит комплект вещей — они большие и мягкие, Тэхен это замечает при самом первом взгляде на них. — Кухня — вон та дверь с коричневой ручкой, приходи туда после того, как все сделаешь. — Хорошо, Гу. Тэхен чувствовал себя немного неловко в чужой квартире, но одновременно с этим и очень комфортно. Чуть заметный шлейф запаха альфы повсюду нравился Тэ, а еще быть настолько близким к реальному быту своего «верхнего», заставляло ощущать доверие и близость с любимым. Под горячими струями воды омега пытался отогреться, и если честно, то получалось не очень. Кое-как Тэхен завершил душ и закутался в полотенце. Отпыхнув после этого и немного подсохнув, парень берет в руки одежду альфы. Каждая из вещей такая мягкая, вкуснопахнущая, большая и теплая! Тэхен всерьез задумывается эту одежду отжать. Милая деталь подняла Тэ настроение — Гук даже не забыл выделить носочки своему Сабу. Одевшись, омега крадется на кухню и, стесняясь немного, заглядывает внутрь. Кухня Чонгука была обустроена так — посреди помещения делящая на две части барная стойка, в которой не было алкоголя. Первая часть кухни — там, где готовят, а вторая — где едят. Здесь есть стол и диван, которые только дополняли уют. Альфа сейчас стоит у плиты. Он что-то увлеченно готовит, и стоит не спиной, а лицом к двери. Гук поднимает взгляд на «гостя» и улыбается. — Все в порядке? Тебе так идет моя одежда, — на свои слова он чуть смущается и тихо хихикает. — Да, все хорошо. Спасибо, — щеки Тэ тоже заливает румянцем. — Проходи и садись, все почти готово. Тебе посушить волосы? — вдруг спрашивает альфа. Он оставляет еду вариться на плите и подходит к Тэхену. Парень не верит своим ушам. Чонгук сам предлагает такого рода действия? Омега, сделав щенячьи глазки, смотрит на альфу и часто-часто кивает. С волосами справляются они быстро, и вы бы знали, какой кайф Тэхен получил, когда Гук сушил ему волосы. Вообще омега очень тактильный человек (о чем он и упомянул на первом свидании), а прикосновения к голове приносили особенное наслаждение. И во время этого чудесного процесса не только было хорошо не только Тэхену. Все нравилось еще и Чонгуку. По-настоящему нравилось. — Вот и все, — Чонгук не удерживается и чмокает Тэ в макушку, и даже задерживается там прикосновением губ, дыша запахом волос. Тэхену хорошо, как никогда. Но к вечеру состояние омеги стремительно ухудшалось. Сначала появился озноб. Услышав об этом, на те тонкие носки, что были у Тэ на ногах, альфа надел еще одну пару, только уже из шерсти. Позже Ким сам выпросил дополнительное одеяло. Теплее, конечно, не становилось. А перед сном, пока Гук был в душе, заболела голова. Ким жутко расстроился. Он не хотел заболевать, и тем более, заболевать при Чонгуке. Представляете, Тэ еще остался пожить, предполагаемо, на несколько дней у своего Дома, так еще и стал тем, кто усложняет жизнь. Головная боль и поднимающаяся температура делают свое дело — Тэхен начинает плакать от своей слабости, а потом начинает плакать еще с новой силой от осознания того, что он плачет. Чонгук, когда пришел в комнату и увидел Тэ, который сидит на кровати и заливает слезами все вокруг, испугался. — Милый, что с тобой? — спрашивает Гук, присаживаясь рядом. Альфа обеспокоенно смотрит на парня. Тэхен думает о том, что старший такой мягкий и хороший, и ему, раскиснувшему омеге, становится досадно от того, что нет сил даже обняться по-нормальному. — Мне плохо, Гук-а... — Тэхен, итак сидевший в одеяле, прячется в нем весь. — Мой мальчик... — Чонгуку так жаль, что Тэхен плохо себя чувствует, — Я пойду, схожу за градусником. В темном пространстве под одеялом время без альфы ощущается вечностью. — Я как в воду глядел, когда волновался о том, что ты можешь заболеть. Малыш, померяй температуру, пожалуйста, — Гук терпеливо ждет, пока Тэхен покажется на свет. Тэ, жмурясь, высовывается из-под одеяла. Лицо его заплаканное, но, вроде бы, он уже не плачет. Омега послушно берет градусник из рук Гука, и старший мельком замечает, насколько руки Тэхена холодные. Волнуется ли Чонгук? Еще как. Температура Тэхена оказывается высокой. Видели бы вы эти щенячья глазки, полные вины, что сделал Тэ, когда альфа смотрел на термометр. – Ну ты и заболел, конечно, — тяжело вздыхает Гук, и, наконец, обращает внимание на Тэ. Омега пристально следит за реакцией Гука, так и расплачется из-за того, что чувствует себя виноватым, — Милый, все нормально, — вкрадчиво говорит Чон. — Мы полечимся, и ты придешь в норму. — Это я во всем виноват, — заявляет Тэхен в ответ и делает обиженное лицо. — Ты не виноват, — возражает Гук, — просто пошел дождь, а ты до этого замерз. Это не твоя вина, — альфа встает, — Я сделаю тебе горячий чай, ты его выпьешь и будешь спать. – А ты? Ты будешь рядом, пока я сплю? — Конечно. И обнимать тебя буду. И укрывать буду. Если ты захочешь, само собой разумеется. — Естественно, захочу, — бурчит Тэ и заваливается на кровать, снова делая кокон из своих одеял.