Да здравствует свобода в стране Оз, Часть 1. Начало.

После этого великолепного танца между Карлом и Михаэлой, все оставшиеся гости начали расходится. Михаэла стала новым членом семьи, после этой свадьбы с Владиславом. Теперь её звали госпожа Владислава Знанствен-Мосностона. Михаэла вошла в дом с Карлом с новыми чувствами, со всеми остальными. -Ах, это было великолепно, я давно так не танцевала. — с восторгом воскликнула Михаэла. -У меня было много партнершь по танцам, но впервые мне попалась такая энергичная девушка. — сказал Карл, по его голосу было слышно, как он помолодел после танца, потому что он впервые за долгое время расправил крылья. -Где ты научился так танцевать? — спросила Михаэла, в её тоне слышалось жизнерадостность. -Когда я был маленьким, моя мама и папа заставили меня учиться танцам. Я ненавидел эти уроки танцев, пока они не начали приносить мне пользу. — Карл высказался по этому с долей черного юмора. -Какую пользу они начали приносить тебе? — с интересом спросила Михаэла. -Как я позже понял после одного танца, вероятность того, что женщина переспит с тобой, составляет шестьдесят четыре процента. — Карл шутливо ответил, как подросток, страдающий спермотоксикозом. -Карл! Как ты можешь такое говорить в присутствие женщин? — возмущенно сказала Элизабет. -А что такое? Это была шутка. — с непониманием сказал Карл. -Эта шутка была неуместной, и, кроме того, ты человек из высшего общества, тебе не следует так шутить — сказала Элизабет, по её тону было слышно, как она разрыдалась от стыда и гнева. -Даже дома? Когда нету гостей? И, несмотря на вульгарность, заставляет людей смеяться? — саркастически спрашивал Карл и посмотрел на Михаэлу, которая закрывала свой рот руками. -Михаэла, с тобой всё в порядке? — с беспокойством спросил Владислав. Михаэла ничего не ответила и начала вертеть головой влево и право, что означало «нет». Все лицо Михаэлы покраснело. -Михаэла, если ты хочешь что-то сказать, будь добра, убери руки ото рта. — приказала Элизабет тихим, но настойчивым голос. Михаэла убрала руки ото рта, и из неё вырвался смех. -Ахахахахахахахааааааааахххххха. — смеялась Михаэла. -Похоже, ей понравилась моя шутка? — саркастически спросил Карл. -Все не так, как ты думаешь, у бедной девочки сейчас простая истерика. — сказала Элизабет, в её тоне слышалась стеснение и шок. -Давай спросим её, как ей понравилась моя шутка, когда её истерика закончится. — предложил Карл. -Ох, извините, мне просто очень понравилась шутка Карла, она просто потрясающая. — Михаэла говорила с едва сдерживаемым смехом в голосе. -Михаэла, как ты можешь смеяться над такой пошластью? В конце концов, это принежает достоинство женщины. — Владислав с непониманием сказал, как она может над этим смеяться. -Да ладно тебе, это забавно, не так ли? — спросила Михаэла, больше не смеясь. -Это смешно, моему отчиму нужно следить за своим языком, чтобы не обидеть женщин, которые в последнее время все активно добиваются своих прав и гендерного равенства. — Владислав говорил как типичный лебиральные политик в парламенте города Титок. -А тебе нужно обладать чувством юмора, чтобы не быть занудой. — хамовато сказала Михаэла и ушла в свою комнату. -Ну, в целом, я ожидала от неё чего-то подобного. — Владислав прошептал своей матери. Было уже за полночь, Михаэла, как все остальные члены семьи только что легли спать. Но Михаэла не спала, она читала философские книги про анархизм и ещё больше влюбилась в его основные идеи. Внезапно раздался стук в дверь. Михаэла накрылась одеялом, чтобы никто не увидел её обнажённое тело. -Входите, дверь не заперта. — сказала Михаэла. Дверь открылась, и из-за неё доносился голос Карла. -Ты позволишь мне войти в твою комнату? — сонно спросил Карл. -Да, конечно, входи. — сказала Михаэла с тихим оживлением. -Извини, что потревожил твой сон, но я хотел подарить тебе эти философский книги об анархизме, которые написали мои друзья. — дружелюбно, но сонно сказал Карл. -Ты не потревожил мой сон, потому что я не спала. А вторых, что ещё за книги об анархизме от твоих друзей? — сказала Михаэла со спокойным равнодушием. -Здесь не только философские книги об анархизме, но и пьесы, которые были запрещенны цензорами, все они были написаны моими умершими друзьями. Есть также несколько пьес, которые были написаны под удовольствием основных требований цензоров. Я думаю, тебе хватит чтения на целый месяц или год. — Карл говорил об этом не как о хламе, который он решил ей подарить, а как о вещах, которые он не мог оставить после смерти. Он положил все книги, которые держал в своих руках, рядом с её столом, всего их было пятнадцать. Михаэла отложила книгу и слегка предстала с кровати, придерживаясь за одеяло, чтобы Карл не увидел её обнажённую грудь. Её взгляд сразу же упал на книгу, лежавшую на самом верху стопки книг. -Пьеса ''Призраки старого и нового дома'', под авторовом Майлза Виёжо — Гиована. Это моя любимая пьеса. — сказала Михаэла, в её тоне слышалось восторг и восхищение. -Тебе нравится пьеса Майлза Виёжо — Гиована «Призраки старого и нового дома»? Это странно, потому я был убежден, что вся молодежь страны Оз ненавидят эту пьесу, и особенно анархисты ненавидят эту пьесу. — говорил Карл с удивлением на реакцию Михаэлы на эту пьесу. -Для меня это священная книга в познании анархизма, несмотря на то, что это больше пьеса, чем философская книга об анархизме. Напрасно Майлза Виёжо — Гиована вообще называют предателем идей анархизма, он пытался объяснить людям истенные идеи анархизма, но под цензурным гнетом он написал пьесу такой, который мы её знаем сейчас. — Михаэла говорила об этой книге как о чем-то важном для неё самой, что изменило её жизнь. -Оно потверглось жестокой цензуре, из-за которой были изменены многие мотивы, поводы для поведения и даже мораль произведения. Я лично был знаком с первоисточником Майлза Виёжо — Гиована до цензуры и могу с уверенностью сказать, то что мы называем пьесой «Призраки старого и нового дома», полностью написано не им, а цензорами. И именно это книга являются оригиналом. — Карл высказался с жестоким презрением к цензорам, как цепным псам. -Я начну читать эту пьесу прямо сейчас. — сказала Михаэла с агрессивным и жадным интересом. -Да, ты можешь начать читать, но главное — не спеши, потому что чтение должно приносить удовольствие. — сказал Карл, в его тоне слышалась радость от того, что Михаэла оценила его подарок. -У меня хорошая память, и я быстро читаю. — сказала увлеченная Михаэла, которая уже полностью погрузилась в чтение пьесы «Призраки старого и нового дома». -Что ж, когда ты дочитаешь до определённой книги, я с радостью обсужу её с вами. — довольно сказал Карл и начал уходить из её комнаты. -Спокойной ночи, Карл, и спасибо за книги. — сказала Михаэла и продолжала читать. -И тебе спокойной ночи, Михаэла. — произнес Карл, прежде чем уйти от неё. После того, как Карл покинул её команту и закрыл за собой дверь, он пошёл в свою общую комнату с женой. Когда Карл шёл по холодному коридору, он видел на портретах, как менялась эта семья с каждым годом после ухода мужа Элизабет. С каждым новым портретом счастливые лица становились угрюмыми, а глаза становились как стекло. У каждого из этих портрета есть своя история создания. Элизабет рассказывала о каждом портрете только с положительной стороны, а Маркас — с отрицательной. Но из-за того, что Карл начал ненавидеть Элизабет, он стал принимать сторону Маркаса по поводу этих портретов. И вот он пришёл в свою комнату, где Элизабет лежала на своей кровати. -Дали ли ты ей то, что мы были готовы ей подарить? — спросила Элизабет так, словно Карл был её слугой. -Ты видишь у меня в руках эти книги? — спросил Карл с лёгкой грубостью. -Не нужно быть таким грубым со мной, потому что если бы не я, ты бы никогда не разобрал своей мусор. — высокомерно сказала Элизабет. -Не смей так говорить о оставленных вещах от моих друзей, ты знаешь, они очень ценны для меня. — гневно закричал Карл. -И они ценны не только для тебя, но и для различных аукционов, где за них готовы заплатить огромные деньги. — саркастически сказала Элизабет, намекая на то, что он жадный. -Оставь меня в покое, ты не получишь никаких денег от этих вещей даже после моей смерти. — угрожал Карл. -Рано или поздно, но их следует продавать на аукционе, нравится тебе это или нет. — сказала Элизабет, словно насмехаясь над ним, потому что знала, за какие ниточки она должна потянуть, чтобы привести его в состояние ярости. -Знаешь ли ты, рано или поздно тебе придётся продавать свой мусор, нравится тебе это или нет. — Карл гневно перекривил её слова и лёг на свою кровать. Элизабет подошла к нему и начала обнимать его со спины. -Ну, прости меня за то, что я назвала вещи, оставшиеся от твоих умерших друзей, мусором. Я просто хочу, что они предналежали обществу, и чтобы оно знало их получше, как ты, например, знал их и оценили по достоинству. Когда время придёт, Владислав продаст и мои вещи. — Элизабет говорила с ним так, словно это было что-то естественное, а не трагическое. -Пока я жив, эти вещи будут принадлежать мне, а не обществу, которое вовремя не оценило их перед смертью. И даже не смей уговаривать Михаэлу одать пятнадцать книг на аукцион, она бережёт их так же жадно, как и читает. — ворчливо сказал Карл. -Отлично, продолжай лишать культурного наследия города Титок для всей страны Оз, ради своих тупых принципов. — раздраженно сказала Элизабет, подошла к своей кровати и легла на неё. -Вот и я буду продолжать лишать культурного наследия всей страны Оз, пока мне это не надоест. — Карл поддразнил её. -Знаешь ли ты, я бы давно сделала из них достояние общественности, если бы я была другом для твоих друзей. — сказала Элизабет, из её рта выплискивались токсичная агрессии. -По крайней мере, у меня есть и были друзья. У тебя их нет, потому что из-за твоего страха, что все перестанут с тобой дружить из-за уродливого сына, ты лишила себя общения с друзьями. — сказал Карл, его слова были подобны удару ножом по самолюбию Элизабет. -У меня есть друзья, которые не предавали меня и которым я могла доверять после рождения Владислава. — Элизабет недовольно зашипела, как змея. -Ты говоришь о тех, кто согласился продолжать дружить с тобой из жалости к тебе? — язвительно спросил Карл. -Слушай, ты меня достал, я хочу спать, так что заткнись. — грубо сказала Элизабет. -Интересное наблюдение, обычно все люди говорят заткнись, когда им нечего сказать другому, чтобы оправдать свою позицию. — с иронией сказал Карл, его слова были подобны пули, которые явно попали по высокомерию Элизабет. -Я устала и хочу спать, завтра я обязательно расскажу тебе все, что тебя интересует. — Элизабет сказала как типичная мамаша, которая устала от общения со своим ребёнком. Это был конец их маленькой ссоры, которая была не единственной в их совместной жизни. Их ссорам не было конца после того, как Карл начал понимать, кем на самом деле была Элизабет. Прислуга в шутку называли эти ссоры между Карлом и Элизабет Хру-Доролу серией военных конфликтов. Из-за ссоры Карл и Элизабет стали спать в разных постелях, но в одной комнате. Хотя были случаи, когда Карл или Элизабет ложились спать в комнате для гостей, чтобы не спать вместе в одной комнате в течение месяца. В результате Карл и Элизабет начали жить разными жизнями, как если бы они не были женаты, но с некоторыми ограничениями. Им запрещалось не быть вместе, когда в доме были гости или их пригласили в гости, а также когда они выходили в общественные места. Многие отмечали, что они выглядят очень фальшиво как пара, они были похожи на актёров, которые играют влюбленную пожилую пару. Это было заметно, как они разговаривали друг с другом, по их уставшим глазам и словам, в которых слышался тихая неприязнь друг друга. На следующий день Михаэла провела весь день в своей комнате, изредка выходя из неё. Перед каждым выходом из комнаты Михаэла закрывала дверь на ключ и держала его в своих руках. Иногда возникало ощущение, что Михаэлы не было дома, потому что никто не видел её, лишь только при приёме еды и когда она ходила в туалетную комнату, прислуга и новая семья Михаэлы могли видели её. Элизабет не приставала к Михаэле, так как понимала, что не сможет подчинить её своими правилам. Кроме того, она понимала, что Михаэла не отдаст не больше одной книги из пятнадцать книг из-за своей жадности, с которой она их читает. Так продолжалось ещё три дня. В этот день Карл решил после завтрака собрался на поляну, которая располагалась недалеко от леса. Он решил закончить картину, которую писал около двух недель. Карл положил кисточки, краски, холст в свою сумку и взял подрамник. Когда Карл шёл к выходу, он встретил Михаэлу. -Добрый день, Михаэла. — сказал Карл с вооздушевлением, потому что Михаэла больше не сидит в своей комнате. -Карл, ты понимаешь? Когда я прочитала эти книги, я поняла сюжеты этих произведений, теперь они кажутся мне более логичными и правдоподобными, чем раньше. Я прочитала восемь из пятнадцать книг, но у меня уже есть что обсудить с вами. — говорила Михаэла, её слова были заряжены оптимизмом. -Это самое длинный ответ на простое привестсвие, которое я когда — либо слышал. — сказал Карл, в его слова было слышно, что он разделяет её восторг. -Так, когда мы их обсудим, когда я прочитаю все или сегодня? — Михаэла сказала это с желанием поговорить и провести время с Карлом. -Мы можем начать прямо сейчас, если ты этого хочешь, но у меня есть к тебе два вопроса. Во — первых, закрыла ли ты дверь своей комнаты? Это для того, чтобы Элизабет не выкрала книги.Ты знаешь мигунский язык? — Карл говорил с предельной серьезностью. -Я заперла и спрятала от неё книги. En ja, lk ken de Migun taal. En waarom hed je het nodig? — говорила Михаэла, не понимая его замысла. Перевод: «И да я знаю мигунский язык. А зачем тебе это нужно?» -Ik hed een kni Migun taal nodig zodat nimand begrijpt waar we het over hebben. Maak je geen zorgen, zo land duurt het niet. — Карл говорил как авантюрист из приключенческого романа. Перевод: «Мне нужен мигунский язык, чтобы никто не понимал, о чем мы говорим. Не волнуйся, это не займёт так много времени.» -Oké, we gaan. — сказала Михаэла с улыбкой. Перевод: «Ладно, пошли.» Карл и Михаэла взялись за руки и вышли из дома. Погода стояла чудесная и все дышало жизнью. В такие солнечные дни все от мало до велика любят гулять, собираться вместе, приглашать на свидание и устраивать пикники. Единственное, что может испортить этот день, — это дождь, который может начаться в любой момент. На это намекал тот факт, что птицы летали невысоко или вообще не летали. Но пока не начался дождь, день был прекрасный. Именно этот день Карл считал идеальным, завершить работу над картиной. -Heb je becloten over welk van de acht boeken je met me wilt praten? — с любопытством спросил Карл, намекая на то, что Михаэла ничего не сказала. Перевод: «Ты уже решила, о какой из восьми книг ты хочешь со мной поговорить?» -Ik ben aan het nadenken hoe ik mijn gedachten over daze boeken correct kan formuleren. — сказала Михаэла, по её голосу было ясно, что она привыкла молчать. Перевод: «Я думаю, как правильно сформулировать свои мысли по поводу этих книг.». Между Карлом и Михаэлой снова воцарилось молчание. Они продолжили путь к поляне. Они поднялись на холм, откуда открывался прекрасный вид. Михаэла помогла Карлу поставить подрамник. Карл положил холст на подрамник, достал кисточки, краски и начал заканчивать свою картину. -Итак, я готова обсудить с тобой пьесу «Призраки старого и нового дома». — сказала Михаэла это с полной уверенностью. -Ты так долго пыталась сформировал свои мысли по поводу пьесу «Призраки старого и нового дома»? Что ж, давай начинай. — говорил Карл, заинтересованый её словами и мыслями. -Я думаю, что пьеса Майлза Виёжо — Гиована «Призраки старого и нового дома», прошедшая цензура, — это мусор. Цензоры превратили умную, остроумную и насыщенную языком историю о человеке, которого преследовали за его убеждения, в мусор без намёка на талант. — говорила Михаэла словно выплискивала токсичные капли яда на своей ненависти. -И почему ты так думаешь? — спросил Карл с лёгкой иронией. -Ты спрашиваешь меня, почему я так думаю? Ты читал эту пьесу? Во-первых, Армист не изменил своих убеждений после того, как его друг Сандис убил человека и ограбил банк ради анархической революции, потому что он этого не делал. Во-вторых, Армист влюбился в идеи анархизма из-за стремления к свободе, а не для того, чтобы не жить по законам родителей, это было сделано для выставление анархистов как эгоистов, которые не благодарны своим родителям. Во-третих, все анархисты, после цензурированной версии, все они сотрудничали с говорящими животными, чтобы уничтожить человеческую кровь, чтобы все земли страны Оз предналижали им из-за того, большая часть анархистов имеют нездоровый интерес к говорящим животным, либо врет им с целью достижения своих целей.В — четвёртых, главная морать пьесы «Призраки старого и нового дома», заключается в том, что общество готово заткнуть рты каждому, кто покажет ему правду после цензурированной версии, когда до цензуры главная морать заключается в том, что общество опьянено политиками, которые в самообмане лгут о свою мнимую свободу, но более того готовы обменять эту самую свободу на деньги, и всех тех, кого не устраивает такое положение дел, для общества выставляет как угороза их благополучия, но, конечно, они не говорят об этом прямо, политикам нравится говорить о насилие и зле, которое наступит при анархии. Читал ты эту книгу или нет? Вообще? — Михаэла очень агрессивно отреагировала на вопрос Карл, казалось, она была готова разобрать каждое слово пьесы «Призраки старого и нового дома», которое не устраивало её лично. -А что насчёт письменного языка до и после цензурированной версии? — спросил Карл, которые решил узнать её претензии на уровне письменности в пьесе. Он пошутил про себя: если у неё такие претензии к сюжету, то к письменному языку они ещё более жёсткие. -Количество слов было значительно расширено, чтобы описать реквизит и костюмы для будущей постановки, которая появился на сцене через три года, после публикации. — Михаэла сказала это с неудовольствием, поскольку большая часть текста — пустая трата времени, которое было нужно только для постановки. -А знаешь ли ты, кто ещё предъявляет такие же претензии к пьесе «Призраки старого и нового дома» после цензуры? — спросил Карл. -Кто? Ты? — с любопытством предположила Михаэла. -И не только я недоволен этой пьесой, но и анархисты, говорящие животные и лично автор. Я считаю что пьеса после цензуры, принимает довольно однобокую позицию по отношению к людям с анархискими убеждениями. Говорящие животные и анархисты были оскорблены этой пьесой, потому что они были выставлены как злодеи. Майлз Виёжо — Гиована был настолько недоволен цензурированной версии его пьесы, что после этого он отказался писать книги и пиесы. — Карл говорил с гневом, который накапливался в нем и других от этой пьесы. -Тогда почему Майлз разрешает печатать эту пьесу? — Михаэла непониманиюще спросила, в её тоне было слышны претензии к автору. -Ему заплатили огромный гонорар за эту пьесу, и он согласился с поправками цензоров, хотя сейчас ему не нравится вспоминать об этом. — саркастически сказал Михаэла, намекая на жадность людей. -Правда? Это не шутка? — спросила Михаэла, в её тоне слышался шок от такого поворота событий. -Нет, это не шутка, Майлз лично написал мне об этом переписке. — Карл сказал это без особого осуждения. -Ты знаешь, этот поступок напоминает мне мысль из пьесы «Призраки старого и нового дома», как до, так и после цензурированной версии. Истенный анархист желает свободу для всех, а не только для себя, в тех случаях, когда он считает, что в определенных случаях он ограничен. Это не анархист, это раб, который хочет наказать своих хозяев, были жестоки к нему, чтобы стать хозяином положения и поработить своих вчерашних хозяев. Истинная анархия предлагает равное освобождение от власти, а не самосуд над несправедливостью. — Михаэла говорила с непониманием того, как автор может делать то, что осуждается в его произведения. -В этом нет нечего удивительного для автора, поэтому я предлагаю не обижаться на Майлза Виёжо — Гиована. Отчасти я сам такой, если ты прочитаешь мои книги, все они о семейных ценностях, но, я женился в пятьдесят восемь. — Карл говорил с желанием, чтобы Михаэла не возненавидела Майлза, потому что он делал это под давлением обстоятельств. В этот момент на голову Михаэлы упала капля. -Ой чёрт, начинается дождь. — недовольно сказала Михаэла. После этого Карл положил холст, краски и кисти в сумку и сложил подрамник. Они быстрым шагом направились домой, так как дождь усилился. Когда Карл и Михаэла добрались до дома, их там встретили Элизабет, дворецкий Анджей и другая прислуга. -Вы в своём уме? Совсем как маленькие дети, которые берут по улицам, когда идёт дождь. — Элизабет возмущенно говорила, в её глазах не было предела гнева. -Извини меня, я с Михаилой просто болтали и не заметили… — Карл пытался оправдать себя и Михаэлу. Но поскольку Элизабет не хотела их слушать, она быстро заставила его замолчать. -Заткнись, я не хочу слушать твои слащавые оправдания, ты приготовишь их позже. — Элизабет зашипела, как змея, и сделала жест рукой, которым подзывали собак, чтобы слуги подошли к ней и она начала говорить с ними. — Разденьте и постирайте их одежду, заставьте их принять ванную с теплой водой и напоите чаем. — Элизабет отдала приказы своим слугам так, словно она была генералом в армии. -Будет исполнено, мадам Элизабет Хру-Доролу. — сказали слуги и принялись за свою работу. Карл и Михаэла не сопротивлялись заботе со стороны слуг, которые выполняли свою работу. Слуги обеспечивали им достойный уход, но это не спасло Михаэлу от простуды, которая проявилась завтра.