Усердие Героя Щита

Совещание по стратегии давно закончилось. Благодаря вкладу героев и нескольким, неожиданным, рекомендациям Подонка, который, казалось, ненадолго ожил от перспективы организовать силы коалиции против большого зверя, у Героев получилось что-то, напоминающее прочный план атаки на завтра. Коалиция останется на расстоянии, чтобы отвлечь большую часть приспешников Зверя-Хранителя. По предложению Олткрея было решено, что коалиция будет использовать полукруг вокруг Духовной Черепахи, оставаясь при этом на внешних границах ее способности истощать область действия. О расстоянии чего они теперь знали благодаря предусмотрительности Ицуки, который принял это к сведению во время последней битвы. Поскольку использование Правосудия, не слишком сильно повлияло на Зверя-Хранителя, вся имевшаяся у них магия будет использоваться либо для борьбы с фамильярами, либо для усиления и исцеления Героев и членов их группы. Таким образом, они сведут использование магии к минимуму и смогут продлить битву до тех пор, пока это будет необходимо Героям для победы над Зверем-Хранителем. Что касается самих Героев, Ицуки возглавит арьергард, состоящий из их отрядов волшебников. Оттуда они могли наносить урон на безопасном расстоянии, меньше страдая от эффектов истощающей способности. Ицуки, также, заметил из предыдущего боя, что чем дальше ты отходишь, тем медленнее действует эффект истощения. Кристал, Карн, Лисия и Эклер останутся позади, чтобы отбиваться от любых фамильяров, которые попытаются напасть на его группу. Что касается Рена и Наофуми, они возглавят лобовую атаку вместе с Рафталией, Велтом, Майей и всеми остальными. Наофуми получит помощь от двух танков, Бакты и Акселя, которых, будет достаточно, чтобы попытаться сдержать Духовную Черепаху и заблокировать ее атаки, в то время как Рен направит основную атаку на голову Черепахи. Обсудив все детали плана с Миреллией, а затем собрав их группы за ужином и рассказав им, что должно будет произойти, тем самым вернув им жизнь, Наофуми остался наедине с двумя Героями. Они стояли в пустой палатке для собраний. Звезды ярко сияли над головой снаружи. — Итак, о чем ты хотел поговорить, Наофуми? — спросил Ицуки более оптимистично после хорошего ужина. — Это о завтрашнем дне? Наофуми сел на один из ближайших стульев, жестом приглашая двоих других присоединиться к нему за пустым столом для совещаний. Ицуки и Рен в ответ тоже быстро сели. — Нет… речь идет о том, что происходит со мной в последнее время. О том, почему я относился к вам, ребята, так… ну, вы уже знаете. Они молчали, пока Герой Щита собирал слова, которые ему нужно было сказать дальше. — Я… — Он глубоко вздохнул и оглядел их обоих. — Можем ли мы просто… поговорить о том, что произошло? … Ицуки и Рен посмотрели друг на друга, затем на Наофуми. Они тоже неловко пошевелились. — Ну, это была… отчасти наша вина, что мы не пытались спросить, как ты себя чувствуешь в последнее время? — сказал Рен. — Нет, Рен. Даже не пытайся это оправдать. — Наофуми сказал ему так серьезно, что Герой Меча мгновенно замолчал. — У меня не было абсолютно никаких оправданий, чтобы вести себя с тобой так ужасно. Ты столько раз выручал меня: от защиты на Священной дуэли до спасения меня и моих друзей от Церкви. И это не говоря уже о тех случаях, когда ты поддерживал меня в боях. Рен, ты буквально спас мне жизнь, когда мы впервые встретились с Гласс. Она уничтожала тебя, а ты все еще так упорно боролся, чтобы защитить меня. Ты был настоящим героем, несмотря на свою тревогу… и я не имел права бросать тебе это в лицо. И Ицуки. Возможно, я до сих пор думаю, что ты временами высокомерный придурок, и твоя гордость меня раздражает. Но вы тоже стараетесь сделать все, что в ваших силах. Это ты сказал Подонку, что не поддержишь Мелромарка, если он попытается меня и дальше преследовать. Ты освобождал рабов от плохих людей, а я был всего лишь ночным торговцем. Ты так же, как и Рен, боролся в боях. Когда в деревне шли дебаты о рабах, вы привели веские аргументы, которые помогли гарантировать, что людьми не воспользуются в своих целях. Вы помогали другим странам, когда я не мог заставить себя покинуть деревню. Наофуми вспомнил то время, когда он потерял контроль над Щитом ярости. Рыцари, на которых он напал своим пламенем. Он так и не получил данных о том, сколько человек погибло в проклятом аду, который он выпустил в Столицу. Он знал только, что убил не только рыцарей на той площади. — Мне очень жаль за то, что я сказал вам обоим раньше. Никто из вас не заслуживал того, чтобы стать объектом моей ярости. … — Ну, раз уж мы этим занимаемся. — Ицуки вздохнул и опустил голову. — Наофуми, я освобождал рабов, но для этого мне приходилось убивать людей. Тем временем ты помогал людям в качестве ночного торговца. Я разговаривал с некоторыми из тех людей, на которых вы повлияли во время своих путешествий. Вы продавали лекарства более высокого качества и брали за них меньше, чем другие врачи, путешествуя по той части Мелромарка. Ты использовал свою магию, чтобы исцелять больных, и старался изо всех сил помогать другим, хотя они ненавидели Героя Щита. — Ты также пытался предупредить меня, что это не игра. Но я не воспринимал тебя всерьез, пока не совершил большую ошибку. — Следующим заговорил Рен, глядя на Наофуми. — Даже сейчас я все еще не могу перестать думать о том, как я относился к своей группе так же, как к NPC. Как я… как я убил отца Виндии. Она простила меня за это, но мне до сих пор иногда трудно простить себя. — Его руки стиснули стол перед ним. — Пока мы были заняты обучением или помощью в других странах, вы были там, в деревне. Готовил еду для всех. Удерживал людей вместе, когда у кого-то из нас возникают трудности. — Ицуки продолжил. Воспоминание о том, как он потерял контроль, промелькнуло в его голове. После этого два героя долго разговаривали. Почти час, посвященный всем хорошим вещам, которые Наофуми сделал не только для них, но и для всех вокруг него. И Наофуми сидел, глядя на этих двоих, рассказывающих ему обо всем хорошем, что он сделал. Он придумал множество их планов на самые разные ситуации. Проникновение в жилище Идола. Попадание в Столицу. С Силтвельтской армией. Уничтожить Гласса во второй раз без единой жертвы среди своих друзей. Наофуми неоднократно рисковал своей жизнью, чтобы защитить их от мощных атак Гласса. От Тирана Рекса. От Балама. От многих других могущественных фигур и монстров, с которыми они столкнулись. — Так вот почему мы на тебя особо не злимся. — Рен пожал плечами. — Возможно, ты этого не осознаешь, Наофуми, но ты сделал много хорошего. И последние несколько дней не заставил нас забыть об этом. Вы также прирожденный лидер. Вы как фундамент, на котором мы можем безопасно строить себя. Я думаю, ты просто… заставляешь всех вокруг хотеть следовать за тобой. — Сначала я этому завидовал — сказал Ицуки. — Я хотел бы быть таким, как ты. Что я смогу завоевать сердца каждого так, как это делаешь ты. Что я смогу руководить так, как ты. Но я понял, что это не то, кем я являюсь. Я не создан для того, чтобы руководить. Не подхожу для этой роли и никогда не буду. Я гораздо лучше справляюсь с поддержкой дальнего боя как в прямом, так и в переносном смысле. — Нас бы сейчас здесь не было, если бы не ты. Мне жаль, что ты не можешь атаковать, как я. Но, честно говоря, я бы чувствовал себя гораздо менее уверенно, атакуя, если бы у меня не было такого щита, как ты, защищающего меня. — Но мы могли бы оскорбить тебя, чтобы защитить себя от слишком многих ударов. И не все они физические. Мне очень жаль. — Мне тоже очень жаль. — Оба Героя в этот момент выглядели крайне виноватыми. … Все это время Наофуми молча смотрел на них. Он понятия не имел, что сказать после всего, что они сказали. — Я действительно не такой уж хороший человек… — Наофуми, да. Ты даже потратил время на обучение, чтобы модифицировать семя, чтобы оно выращивало еду для жителей деревни. Тебе не обязательно было это делать, но ты это сделал. Все, что я когда-либо мог внести в деревню, — это мои музыкальные способности. — Я уже говорил тебе, какой больший вклад ты внес! — Наофуми возражал. — И я сделал это спокойно, не нападая на тебя? Правда? Не пытайтесь преуменьшить это. Я тоже совершал ужасные вещи. Знаете, мне только повезло, что они привели к чему-то хорошему, если я проигнорирую тот факт, что все в деревне, кроме детей, потом не хотели иметь со мной ничего общего. Я до сих пор не могу поверить, что эти дети хотят иметь со мной что-то общее после того, как я попытался их убить… Рен молчал. … Плечи Наофуми задрожали. — Почему… почему вы двое так высокого мнения обо мне? — Разве ты меня не слышал раньше? Мы бы не были здесь, если бы не ты. — Рен покачал головой. — Если бы я все еще был прежним собой, тем, кто думал, что этот мир — не что иное, как игра, то у меня не было бы Виндии в моей группе. Я бы не относился к своей партии так, как сейчас. На самом деле, я, вероятно, преследовал бы Духовную Черепаху, как и Мотоясу, потому что я бы разозлился, если бы ты был сильнее меня. Я бы пошел прямо к этому монстру, только чтобы заполучить мощное оружие, которое оно откроет для моего меча после того, как я его убью. И после нашей последней битвы, ты знаешь, что произошло бы, если бы я столкнулся с ней один. — Рен скрестил руки на груди, пристально глядя на Наофуми. Услышав, как Герой Меча признает, что Наофуми сильнее его, он фактически закрутил Наофуми в тупик. — Знаешь, он прав. Я уже говорил, какой ты замечательный. Старый я бы так завидовал тебе, что сам пошел бы за Духовной Черепахой только для того, чтобы доказать, что «он» лучше тебя. — Но мы не такие. Мы не лучше тебя. Я имею в виду, посмотрите на нас. Мы оставили тебя в покое, когда ты злился и причинял боль. Мы вообще не пытались помочь тебе в последние несколько дней. — …Честно говоря, вы оба пытались. Я просто был не в том состоянии, чтобы мне понимать. — Наофуми потер лоб. — Только черепаха размером с Титаник чуть не раздавила меня, чтобы я понял, насколько сильно я нажился. — …Ну, если этот бой меня чему-то научил. — Ицуки посмотрел на Наофуми. — Неважно, что произойдет завтра. Я с тобой до конца. — Я тоже. — сказал Рен. … — Ребята… Могу я просто… задать честный вопрос?.. Я действительно так хорошо готовлю? … Ицуки рассмеялся. Рен начал краснеть, пытаясь сдержаться. На лице Наофуми отразилась ухмылка. — Что смешного? — Наофуми, ты… иногда ты меня просто бесишь. Думаю, я мог бы ходить в кулинарную школу годами и все равно готовить не так хорошо, как ты. — Да, как ты это делаешь? — нервно пробормотал Рен. — Это не может быть так хорошо. А если и так, то, должно быть, благодаря этому Щиту… — Вообще-то, нет… Я старался изо всех сил и разблокировал все то оружие, о котором ты упомянул, и я попробовал готовить для своей группы, но… даже со всеми этими бонусами это было далеко не так, как ты делал для нас. Наофуми смущенно посмотрел на Героя Меча. Оба Героя посмотрели на Героя Щита, который серьезно ерзал на своем месте. — Наофуми, благодаря нашему оружию мы можем получить бонусы к нашим навыкам. Но они мало что могут сделать перед лицом необузданного таланта. — Ицуки покачал головой. Теперь в его голове не было сомнений. Наофуми, должно быть, в какой-то момент встретил Бога и получил от него чит-код шеф-повара. Наофуми нахмурился. По какой-то причине ему не понравилось выражение лица Ицуки. — Я ни за что на это не куплюсь. Должно быть, из-за моего Щита вы все так пристрастились к моей стряпне. — Тогда почему мой Меч не делает меня таким же богом кулинарии, как ты? Знаешь, насколько мне было бы легче, если бы я умел готовить еще амброзию и нектар? — Ладно, во-первых, я не бог. Во-вторых, если бы Бог действительно существовал, они ни за что не стали бы есть мою еду. — Я не согласен. Ваша кулинария мгновенно покорит сердца других народов. — Ицуки пошутил. Наофуми просто продолжал хмуриться. Затем медленно начал улыбаться. — Тебе не следует превращать меня в своего дворецкого. Это то, что меня разозлило в первую очередь. Оба Героя замолчали. — Извини, может, нам стоит научиться готовить лучше. — предложил Ицуки. Наофуми покачал головой. — И пусть ваши группы страдают от любого жалкого оправдания готовки, которое вы придумаете? На этот раз и он, и Рен засмеялись, а Ицуки нахмурился. Затем все трое начали смеяться. — Чего ты будешь ожидать после этого? — спросил Ицуки, вытерев слезу веселья из уголка глаза. — Я? Я собираюсь сделать чертов перерыв. И, может быть, попытаться найти в этом средневековом застойном мире что-то похожее на терапевта. — Я не думаю, что в этом мире есть терапевты. — пробормотал Рен. — А как насчет тебя, Рен? — Ицуки спросил его дальше. — Ну, эм… наверное, ищите изысканные рестораны для свиданий? — Значит, ты уже встречаешься с той собачкой с твоей группы. — Что- НЕТ! Это было не свидание! По крайней мере, я не думаю, что это было… В любом случае, я не вижу причин, по которым ты должен смеяться надо мной, если ты не лучше с Лисией! — Она не имеет к этому никакого отношения! — Тогда почему ты уделяешь ей больше внимания, чем остальным членам группы? — Рен высказал здесь довольно вескую точку зрения. Наофуми был удивлен, поскольку раньше задумчивый подросток казался самым тупым в отношении чувств своей девушки. Возможно, открываясь своему сердцу, он также стал лучше осознавать себя и окружающих. — Ну, что бы это ни было, я надеюсь, ты определишь с Виндией, в каких отношениях вы находитесь. Эти последние несколько дней, вероятно, были для нее такими же тяжелыми, как и для тебя. — предложил Наофуми. — А? — Рен странно посмотрел на него. — Ты игнорировал ее и всех остальных после того, как я на тебя накричал, верно? Я не могу представить, через что пришлось пройти Рафталии, а тем более, через что прошли ваши команды благодаря мне. … Лицо Рена побледнело. — Ой… — Я бы рекомендовал подумать о том, как вы будете относиться к своим девочкам после того, как все это закончится. — предложил Наофуми. — Я бы не хотел быть причиной того, что ваша личная жизнь была разрушена. — Я уже говорил, что не люблю Лисию! — крикнул Ицуки Наофуми. — Ты уверен в этом, Ромео? — Рен хранил молчание, пока Герой Лука и Герой Щита продолжались взад и вперед еще как минимум десять минут. В конечном итоге они говорили о вещах из своего мира. Жанры аниме, которые их интересовали, включая, что неудивительно, исекай. Какой была школьная жизнь среди людей с причудами или передовыми технологиями. Старые увлечения были подавлены либо переездом девушки, либо, как в случае Рена, тем, что он был слишком отстойным для себя-чунибё, чтобы даже подумать о том, чтобы влюбиться, поскольку это считалось некрутым. Рен говорил об аспектах технологий своего мира, с которыми Ицуки был не очень знаком. Ицуки также рассказал более подробно о способностях эсперов в своем мире. Наофуми было бы трудно вспомнить детали, которые они обсуждали друг с другом. Но они все равно не были важны. Гораздо важнее было то, что они сейчас разговаривали друг с другом. У них была «нормальная» жизнь. Дискуссия вместо дискуссии о судьбах мира или, что еще важнее, о судьбах их личной жизни. На тот момент они были всего лишь тремя отаку, расслаблявшимися и рассказывавшими о своей жизни в Японии. … — Можем ли мы оставить все так, как есть? — внезапно спросил Рен. Он слабо улыбался. Два других Героя посмотрели на него. Нервная дрожь пробежала по его чертам. — Я… мне не нравится, когда мы ссоримся. Мне гораздо больше нравится, когда мы можем просто так непринужденно поговорить и пошутить. Я… я хочу, чтобы все оставалось так, даже когда все уляжется. — Вы действительно ожидаете, что этот мир успокоится в ближайшее время? — спросил Наофуми. — Ну нет, по крайней мере… Я хочу, чтобы мы остались друзьями. Я не хочу, чтобы спор, подобный предыдущему, повторился… и я не хочу, чтобы кто-то из нас умер завтра… Наофуми положил руку на плечо Героя Меча. — Рен. Я обещаю тебе следующее: пока я буду стоять завтра, я не позволю тебе или любому другому человеку умереть. И если мы выживем, я приму меры, чтобы больше никогда так не сломаться. … Рен одарил его нерешительной улыбкой. — Ты действительно думаешь, что мы сможем победить? — Я не уверен… — Наофуми еще раз подумал об этом. — Во время встречи я потратил некоторое время, пытаясь улучшить свои щиты, в том числе Щит НадеждыII и Щит ГневаII на случай, если они мне понадобится. Но мне не удалось поднять их намного по сравнению с тем, что было раньше… Я не уверен, что помощь мне от двух ваших членов партии тоже будет иметь какое-то значение. — Возможно, они не так хорошо подготовлены к защите, как ты, Наофуми… но Аксель наносит хорошие удары для меня и моей группы. — Бакта ничем не отличается. Он даже не колеблясь защищает кого-то другого. Иногда мне хотелось бы, чтобы он был более осторожен в этом вопросе. Но, несмотря ни на что, он хороший танк. — Вы… думаете, они захотят меня поддержать? Оба Героя кивнули. — Они хотят защитить тех, кто им дорог, так же, как и ты. — Они не допустят, чтобы мелкий спор, произошедший между нами, героями, помешал им выполнять свою работу. Кроме того, либо работать с тобой, либо умереть, и я почти уверен, что они хотят жить, как все мы. Видя, что Ицуки хочет отойти от этой темы, Наофуми не мог заставить себя больше об этом говорить. — Выживем мы или умрем завтра… Я благодарен вам, ребята. — Хватит об этом. Я уже сказал, что мы хотим жить, не так ли? Так что давайте действовать соответственно. Так они и сделали. Не ложиться спать, обсуждая вопросы, которые только для них будут считаться важными, прежде чем, наконец, отправиться в свои палатки на ночь. ___________________________________________ — Ха, я думал, ты поклялся бросить пить после того, что произошло в Кэл Мире. — Бакта подшучивал над товарищем-танком. — Это не в счет. Мне нужна вся храбрость, которую я смогу получить на завтра, Пейн. — Аксель игриво толкнул своего брата по оружию. — Конечно, неважно, только не пей слишком много. Ты же не хочешь похмелья перед большой битвой. — Я буду осторожен, кроме того, Вельт не часто с нами пьет. Кстати говоря, рад видеть, что ты наконец-то открылся, чувак. — Аксель помахал третьему присутствовавшему человеку. Вельт отдал им честь, однако его глаза были скрещены, и он тяжело опирался на деревянный столб, торчащий из земли. Аксель громко рассмеялся, а Бакта ударил его по лицу. — Тихо, ладно. Мы не хотим будить солдат, которые пытаются заснуть. — Четвертый человек, Карн, говорил надменно. Он сделал глоток собственного пива, прежде чем поморщиться и выбросить остальную гадость через плечо, пока никто на него не смотрел. Тем временем Вельт откинул голову назад, чтобы выпить пива, но оно не попало в цель и испачкало всю его рубашку. — Для тебя, приятель, этого достаточно. — Бакта забрал чашку у Вельта прежде, чем он успел опустошить ее. — Нууу. Это волшебство. Поначалу оно было таким противным, но теперь я не чувствую вкуса, когда пью его. — Боги, я сказал, что сделаю это только в том случае, если мне не придется иметь дело с какими-то пьяными махинациями. — Карн пристально посмотрел на них. — Извини, Карн, но, думаю, у Велта более низкая толерантность к алкоголю, чем я думал. — сказал Бакта фехтовальщику Ицуки. -… что угодно. Мне все равно нужно поспать. — Мечник проворчал в плохом настроении и ушел, не сказав ни слова. — Ну, Кернел, вернись. — Пьяный Вельт позвал его вслед, но не получил ответа. — Ладно, с тебя хватит. — Аксель помог Вельту подняться. Но затем мечник внезапно ухмыльнулся. — Ну и как я справился? — спросил он Бакту трезвым голосом. Танк ухмыльнулся. — Ты так его разозлил, что он выбросил пиво. — Подожди, ты не пьян? — спросил Аксель, отступив назад и в замешательстве указывая на Вельта. — Конечно, нет. Для меня слишком противно пить столько. — Вельт с отвращением высунул язык. — Ну, не то чтобы я не согласен. Вот почему я предпочитаю медовуху. — Аксель начал потирать руку, посмеиваясь над шуткой, которую устроили Вельт и Бакта. Все трое направились к палаткам Героя. — Хотя сейчас я пытаюсь уйти от этих вещей, потому что, знаешь, я бы не хотел, чтобы Майя снова переживала тот опыт в баре. Бакта ухмыльнулся и положил руку на плечо своего товарища-танка. — Кстати говоря, как дела между вами? — О, эм, ну, ты знаешь… по крайней мере, мы теперь лучшие друзья, — Аксель ответил уклончиво. — Лучшие друзья? — Вообще, почему тебе вообще захотелось выпить? — спросил Аксель Вельта, меняя тему. — Ты не похож на того человека, который хочет пить из ниоткуда. Бакта нахмурился, но Вельт несколько секунд задумался над вопросом, прежде чем пожал плечами. — Думаю, это потому, что я никогда раньше этого не пробовал. Знаешь, мне просто было любопытно. — И чему ты научился из этого поучительного опыта? — Во-первых, это отвратительный вкус. И во-вторых, я обнаружил, что притворяться пьяным, когда ты нет, — это забавный способ раздражать людей. — Вельт ухмыльнулся. — Особенно Карн. Этот придурок в последнее время действует мне на нервы. — Хммм, а где ты научился вести себя пьяным? — Аксель продолжал настаивать. — Ну, конечно, наблюдая за вами двоими. — Мечник рассмеялся, а Бакта пристально посмотрел на него. — Так значит… ты не хотел пить из-за завтрашнего дня? — спросил Аксель немного разочарованным голосом. … Между ними повисло молчание. Они остановились перед большой палаткой, в которой размещалась группа Героя Меча. — Мне очень жаль, мне не следовало этого спрашивать. — Аксель отвернулся. — Это то, что ты имел в виду раньше, говоря о необходимости жидкой храбрости? — спросил его Бакта. — Я имею в виду, эм… да. Честно говоря, я чертовски боюсь завтрашнего дня… Я действительно не хочу умирать. — …какая боль. — Бакта вздохнул, крепко схватив Акселя за плечи и заставив крупного мужчину повернуться к нему лицом. — Мы — танки наших партий, верно? Аксель медленно кивнул. — Мы оба сделаем все, что могли, чтобы защитить наших друзей, верно? Аксель снова медленно кивнул. — И Герои попросили нас завтра поработать вместе с сэром Наофуми. ИПотому что они верят, что мы достаточно сильны, чтобы выдерживать удары вместе с Героем Щита и защищать наших друзей. Верно? — Я имею в виду, что для этого нам всем троим придется работать вместе… Как ты думаешь, мы можем доверять сэру Наофуми после… после… — Можем ли мы доверять Герою Щита или нет. Я могу сказать, что вы двое, работая вместе с ним, — это наш лучший шанс не умереть завтра. О чем-то ином, чем это, не может быть и речи. Два танка посмотрели на него, и мечник пожал плечами. — Честно говоря, я не буду сожалеть, даже если умру. Вся моя семья мертва, и вы, ребята, единственные друзья, которые у меня есть. Когда я впервые стал искателем приключений, я никогда не предполагал, что мне придется сражаться бок о бок с Священными Героями и стать свидетелем стольких невероятных историй. Я признаю, что видеть, как Церковь Трех Героев заменяется Верой Четырех Героев, было довольно приятным бонусом. Хотя я не мог бы обойтись и без учебных полков Эклера. — В любом случае, мы стали свидетелями некоторых невероятных событий с их стороны, не так ли? Нам даже удалось увидеть, как сэр Рен одним ходом победил могущественного героя из другого мира… — Что бы ни случилось, эта поездка была дикой и веселой, поэтому давайте сделаем все возможное, чтобы усердно работать и наслаждаться ею до конца. — Вельт, протягивает руку к двум танкам. … Они перевели взгляд с его руки на его лицо. Затем, кивнув головами, они положили руки на руку Вельта. — Хорошо. — Аксель решительно кивнул. — Но я не планирую умирать завтра. Так что давайте пообещаем встретиться здесь снова после битвы и выпить еще. На этот раз я позабочусь, чтобы это был мед. — О, пожалуйста, если бы ты умер, это бы означало, что я все-таки сильнее тебя. — Ты не сильнее меня, ты, Пейн! Группа из трех человек рассмеялась, обещая встретиться снова. … Однако для Акселя это был еще не конец вечера. Возвращаясь к палатке Героя Лука, он обнаружил Майю, стоящую снаружи. Он улыбнулся, открыв рот, чтобы поприветствовать девочку-енота. Но слов не вышло. Что-то было не так, она не выглядела как обычно счастливая и веселая. Скорее, она выглядела нервной, и ее нога продолжала стучать по земле. — В чем дело? — Разве ты не слышишь? … Аксель в замешательстве огляделся. Прогуливаясь здесь, он не услышал никаких странных звуков. По крайней мере, он так не думал. — Что слышу? Девушка-енот немного поерзала на месте, прежде чем заговорить снова. — Топот. — Подожди, о чем ты говоришь? Что я должен услышать? — Рыцарь напряг слух, пытаясь обратить внимание на окружающее. — Ты человек, ты такого не услышишь. — Майя покачала головой. — Попробуй приложить ухо к земле. Тогда ты поймешь, что я имею в виду. Аксель подумал о возможности того, что это была не что иное, как тщательно продуманная попытка разыграть его, но выполнил ее просьбу. Сначала он ничего не слышал и чувствовал себя глупо и неловко от неловкой позы, которую ему пришлось принять. Он почти встал, слова шутки Майи были у него на губах, но затем он внезапно почувствовал, как земля под ним слегка сдвинулась. Стук… Это было едва заметно и едва слышно, как если бы вы пытались расшифровать сердцебиение новорожденного, держа его на руках, но оно было. Стук… И через несколько секунд звук снова послышался. Аксель покрылся холодным потом. Он мог бы поклясться, что ему казалось, что то, что издало звук, переместилось чуть-чуть ближе к тому месту, где оно было. — …Что это, черт возьми? — тихо спросил Аксель после еще одной минуты прослушивания. — Это… это звук движения черепахи. — Майя мрачно ответила. — Н-но оно еще так далеко! — Аксель встал и посмотрел на нее. Майя кивнула. — Да… и мы уже это слышим. Аксель отвернулся от нее и посмотрел на группу солдат-полулюдей, патрулировавших неподалеку. Они дрожали и все время поглядывали на далекий горизонт, где виднелся горный хребет. У некоторых полулюдей хвосты были спрятаны между ног. Зверолюди выглядели испуганными. Он даже не заметил. — Аксель. — Его мысли вернула в настоящее девочка-енот. Она смотрела на него, ее лицо было наполнено страхом. — Пожалуйста, что бы вы ни делали, не умирайте завтра. — Тебе не о чем волноваться… — Нет. Пожалуйста, я хочу, чтобы ты пообещал мне, что не умрешь. — Майя, шатаясь, подошла к нему и схватила переднюю часть его нагрудника. Ее движения были жесткими, а руки дрожали, когда она в страхе смотрела на него. — Я знаю, ты не хочешь, чтобы я давил на тебя своими чувствами, но… Я уже потерял свою семью из-за работорговцев. Я потерял своих друзей из-за ужасных хозяев… Пожалуйста, я не хочу потерять и тебя. Он никогда не видел, чтобы она выглядела такой испуганной. Он медленно заключил ее в свои крепкие, теплые объятия. — Не волнуйтесь. Я не планирую умирать завтра. Я сделаю все возможное, чтобы помочь Герою Щита защитить тебя и остальных. Они стояли еще некоторое время. Постепенно дрожь девочки-енота уменьшилась. Он отпустил ее и посмотрел на ее красивое лицо. Майя, казалось, почувствовала себя немного спокойнее, чем раньше, и по какой-то причине покраснела. Аксель тоже немного покраснел. — Эй, эм, не могли бы вы, не могли бы вы помочь мне уснуть сегодня вечером? — Майя попыталась спросить, немного нервничая. — Абсолютно нет — Аксель ответил с ухмылкой. … Она надулась на него. На ее лице отразилось краткое удивление, когда он хлопнул ее по носу. Затем ее глаза закрылись, а лицо покраснело еще сильнее, теперь в нем смешалось удивление и смущение. — Ты такой мелкий~! Аксель начал смеяться. — Если я тебе действительно нужен, я могу держать тебя за руку. — Я больше не маленькая девочка! — Нет, это не так. Ты мой хороший друг. И будь я проклят, если позволю чему-то с тобой случиться. — Хе-хе… спасибо, Аксель. — Ее лицо расплылось в смущенной улыбке. — Ты… ты был серьезен, когда предлагал держать меня за руку, верно? — Конечно. И он так и сделал, держа ее руку в своей, пока сам не заснул в своем кресле. И все же, несмотря на их хорошее настроение, ритмичные далекие шаги неизбежности продолжались даже во сне. Отмечая медленное приближение Духовной Черепахи, которая завтра решит их судьбу. ___________________________________________ — Сегодня вечером ты будешь со мной помягче. — заметил Доу-Лон со своей привычной позиции на земле, глядя на звезды в ночном небе. — Я не могу позволить тебе ломаться перед важным боем. Теперь вставай. Доу-Лон неохотно сделал это. Он поднял с земли брошенное копье, снова вернулся к спаррингу. Некоторое время они молчали. Движения Эклер были такими же плавными, как и всегда, но в ней чувствовалось определенное напряжение, из-за которого казалось, что она двигалась медленнее, чем в прошлом. Тем не менее, всякий раз, когда Доу-Лон думал, что у него есть возможность, и пытался воспользоваться преимуществом, ему приходилось отступать или блокировать еще один неожиданный удар талантливой фехтовальщицы перед ним. Она отступила назад, оставив между ними некоторое пространство. Вопрос, который некоторое время беспокоил Доу-Лона, наконец сорвался с его губ. — Ты на самом деле его не простила, не так ли? … — Нет. Я не могу найти в себе силы простить его прямо сейчас. Они еще раз обменялись ударами. И через мгновение Доу-Лон снова оказался на спине. Когда Эклер помог ему встать, он снова заговорил. — Почему ты тогда согласилась вернуться? Эклер пожал плечами. — С одной стороны, я до сих пор ненавижу его за то, что он сделал. Но с другой стороны… Я не могу не чувствовать, что я все испортила, когда решила уйти. Я была так зла на то, что он сказал принцессе Мелти. Но был ли выход из партии правильным ответом? Разве всё не пошло бы лучше, если бы я попытался поговорить с сэром Наофуми вместо того, чтобы убегать… В последнее время мне трудно разбираться и делать выбор. Это заставляет меня скучать по тем временам, когда все было просто. Когда все, что было нужно, — этот меч в руке и родители, которые любили тебя. Доу-Лон отвернулся. — Мне жаль, если мой вопрос вызвал какие-то нежелательные воспоминания. Он оставил себя широко открытым для атаки. Но Эклер вложила меч в ножны, давая понять, что спарринг приостановлен. — Все в порядке. Я получила возмездие от человека, который их убил. Я уверена, что их души в раю. Доу-Лон молчал, не зная, с чего начать удивительно серьезный разговор, который он вел с сумасшедшей фехтовальщицей.Но прежде чем он успел принять решение, она задала ему собственный вопрос. — Я когда-нибудь рассказывала тебе о том, как встретила Героя Щита Доу-Лон? — Думаю, это было в тюрьме? — Да. Я когда-нибудь рассказывал тебе, как меня поместили в эту тюрьму? — …Я в это не верю… Хочешь поговорить об этом? — спросил он, сидя на земле, скрестив ноги. Она села напротив него. — Это было… потому что я пыталась присоединиться к отряду Героя Щита. Затем фехтовальщица с розовыми волосами кратко рассказала ему об этих событиях. Как она узнала об убийстве своего отца. Как он был убит солдатами Мелромарка. Как она хотела помочь Герою Щита и помочь ему избежать заговоров Церкви. Как ее чуть не убили и как ее бросили в тюрьму за убийство нападавшего. Когда она закончила, Доу-Лону оставалось над чем подумать, больше, чем раньше. Ему пришлось отбросить мысли, возникшие после того, как он узнал: Церковь Трех Героев задумала избавиться от Героя Щита на самом раннем этапе. Подумать только, они замышляли избавиться от сэра Наофуми еще до того, как встретились с ним! Кощунственно! Использование Пылесоса Душ для наказания за это — что они сделали с его Великим Богом — слишком мягкое наказание… Это было возмутительное преступление. Но он заставил свой разум сосредоточиться на ситуации с Эклером. Если подумать, у мисс Сиетто не должно было быть причин доверять другим людям после всего, что с ней случилось. И все же она решила довериться сэру Наофуми. Она решила помочь ему и другим героям и провела бесчисленные часы, тренируя Доу-Лона против его воли, и все для того, чтобы помочь ему улучшить его рефлексы и дать ему больше шансов в боях. — Могу я задать еще один вопрос? — Давай. — Эклер кивнула. — Я не могу понять, почему тебе не трудно доверять людям, почему ты доверяешь мне настолько, чтобы рассказать мне об этом? — Разве это не два вопроса? — Просто ответьте, если можете. — Ну, я… я не знаю… — На мгновение Эклер выглядела расстроенной. Она сделала паузу, пытаясь выразить свои мысли словами. — Может быть, это… потому что ты… простой, Доу-Лон. — …О, так это потому, что я слишком туп, чтобы лгать? — Хакуко фыркнул и скрестил руки на груди, отводя взгляд. — Нет, не так. Это больше похоже на то, что ты… предсказуемый? И в драках, и вообще. Но вы надежно предсказуемы. Вы всегда можете сказать, что собираетесь делать и как отреагируете, когда что-то произойдет. А когда тебе есть что сказать, это всегда именно то, о чем ты думаешь. По крайней мере, мне так кажется. Я не знаю наверняка, но… С того времени, когда мы впервые поговорили в твоей комнате в доме сэра Наофуми, я ссорилась с тобой снова и снова. Постоянно ссорясь с тобой, я чувствую, что знаю тебя гораздо лучше, чем кто-либо другой. Поэтому ты для меня предсказуем. И я чувствую, что могу доверять такому предсказуемому человеку, как ты. — Понятно… Спасибо за доверие, Эклер. Это очень много значит для меня. Каким-то извращенным образом он с нетерпением ждал спарринга с сумасшедшей человеческой фехтовальщицей. Независимо от того, насколько он улучшился, он чувствовал, что всегда есть чему-то большему, чему он может у нее научиться. Эклер снова встала. — Время перерыва закончилось. Давайте пройдем еще несколько раундов, прежде чем лечь спать. Он тоже встал, и затем их спарринг возобновился. Оба их движения были быстрее и грациознее, чем до разговора. Что действительно позволило Доу-Лону проникнуться ощущением боя. Это также позволило ему снова оказаться на земле менее чем за минуту. Одинокая фигура наблюдала за дуэтом из тени заплаканными голубыми глазами. Смотрел, как они дерутся. Смотрел, как она помогает ему подняться. ''… эта женщина, которая заменила меня…'' Чен ничего не сказала, не желая беспокоить своего друга детства, пока тот, казалось, развлекался. Поэтому она тихонько ускользнула, чтобы подготовиться к завтрашнему дню, оставив двоих продолжать спарринг, никем не замеченный. ___________________________________________ — Я не могу поверить, что Рен только что простил его! — Фуээ! Виндия и Лисия вышли на улицу. Девочка-собака ругалась с девочкой рядом с ней. — Он такой глупый! Буквально на прошлой неделе сэр Наофуми довел его до депрессии! И теперь они снова стали друзьями?! — Фух… Эм, ну… — Хочет ли этот идиот наклониться и позволить этому ублюдку причинить ему еще больше вреда? Ох, я не могу поверить в это! Это просто… — ФУЭ! — Лисия громко заскулила, прервав Виндию. — Хм, не можем ли мы просто порадоваться, что Герои снова поладили? Виндия заметно нахмурилась, заставив зеленоволосую девушку дрожать. — Я не говорю, что они не должны его прощать. Я просто говорю, что им не следует прощать его так легко. — Но… гм… — Лисия еще больше сдулась. Виндия временами была такой… напряженной. Из-за этого она боялась высказать то, что у нее на уме. — П… можешь п-пожалуйста, не злись на меня за то, что я собираюсь сказать? Виндия кивнула ей, и Лисия начала дрожать чуть меньше, чем раньше. — Я думаю, что такой образ мышления невероятно эгоистичен. Виндия выглядела так, будто ее ударили по лицу. — Я имею в виду, — Лисия выглядела неуверенной, затем стряхнула неуверенность со своего лица. — Я тоже не совсем довольна тем, как Ицуки скрывает это. Но это его выбор, а не мой. С моей стороны было бы эгоистично говорить ему, что он может или не может делать. И кроме того… — Лисия нервно потерла руку. — Когда Ицуки… потерял контроль. Другие Герои поспешили простить его. Мы тоже поспешили простить его. — Последнее, что я проверяла, Герой Щита не использовал свою Проклятую серию… — Но что, если это сэр Рен потеряет контроль? Проклятая серия или нет, разве ты не хочешь, чтобы все остальные простили его? — Это не… ты не можешь… — Виндия запнулась в своих словах. Между ними возникла короткая неловкая пауза. … Виндия не могла посмотреть зеленоволосой девушке в глаза, как бы она ни старалась. Удивительное количество бравады, которую проявила Лисия, снова начало угасать. Но следы этого все равно остались. — Я не думаю, что ты хотела бы, чтобы это произошло. Верно? — …Нет… Я бы не стала. Думаю… я просто… — Виндия села на ближайшую бочку. — Впервые с тех пор, как мы боролись с этой волной, Рен впал в депрессию… и я ничего не могла сделать или сказать, чтобы вывести его из этого состояния. Было очень больно видеть его таким. Я не могу простить сэра Наофуми за то, что он причинил Рену такую ​​ужасную боль. — Она пристально посмотрела на Лисию. Но на этот раз зеленоволосая девушка не вздрогнула. — Я не могу много сказать о том, как вел себя Ицуки, поскольку сэр Наофуми не причинял ему вреда до той ночи, перед их отъездом. Но когда той ночью я встретила Ицуки на улице, он был… зол. Я попыталась спросить его, что случилось, но он огрызнулся на меня и сказал оставить его в покое. Это… это действительно больно. — Лисия прижала руки к груди, выглядя потерянной и несчастной. — Будет трудно простить сэра Наофуми за то, что он с ними сделал. — Потребуется чертово чудо — Виндия согласно проворчала. — Но… но если Ицуки готов простить его и снова работать с ним, то я буду уважать его выбор и тоже постараюсь работать с ним. — Лисия стояла настолько высокой, насколько позволяло ее маленькое телосложение. … Виндия лишь вздохнула и слезла с бочки. — Хорошо, я подумаю об этом, но не обещаю. Лисия кивнула, снова выглядя маленькой и неуклюжей. — Спасибо, что пошли со мной сегодня вечером. — нервно сказала она, прежде чем помахать рукой на прощание и убежать в часть палаток, в которых ночевали Герои и их группы. Виндия еще секунду стояла на своем месте. Ее руки были скрещены под маленькой грудью. Затем она начала беспорядочно ходить по лагерю коалиции одна. Снаружи стояли охранники на ночное дежурство. Те, кто не патрулировал части лагеря, пили, готовясь к завтрашнему дню. Или играли в карточные игры, или что-то еще, что они успели прихватить с собой до приезда сюда. Виндия попыталась сосредоточиться на окружающем, но не могла отвлечься от того, о чем только что говорила с членом группы Ицуки. Она хотела пройти мимо этого. Это был великий Герой Щита, на которого она злилась за то, что тот громко кричал! Но это было тяжело. В ту ночь Наофуми глубоко ранил Рена своими словами. И она вообще не смогла ему помочь. Рен полностью проигнорировал ее слова и настоял на том, чтобы после той ночи остаться один. Ей не хотелось думать, что Рен не считает ее кем-то важным. Но это было трудно сделать, когда тот, кого она любила, кому, как она думала, она, по крайней мере, нравилась в ответ, отмахнулся от нее и всех остальных, не желая с ними связываться. А потом тот момент, когда он сказал им помочь Миреллии вместо того, чтобы идти с ним… Хотя он вернулся, он все еще не пытался поговорить с ней о той ночи или о чем-то еще. Она ущипнула переносицу. Из янтарного глаза Виндии потекла слеза. Она так сильно хотела стать той опорой силы для Рена, какой Лисия была для Ицуки. Как Рафталия была для Наофуми. Но она не была такой сильной, как они. Она не была смелой или оптимистичной. Она не была уверена в себе, даже когда пыталась вести себя так, как она есть. ''Интересно, что бы сказала мне Тереза, если бы она была здесь…'' Виндия хотела бы снова поговорить с ней. Хотя бы для того, чтобы знать, как выбраться из этой ямы неуверенности в себе, в которой она оказалась. Она вздохнула и пошла обратно через лагерь к палатке Героя Меча. Некоторое время она бродила и теперь чувствовала себя уставшей. В ночном небе над головой горели звезды, но она не обращала на них внимания и оставалась в свете факелов, освещая дорожки лагеря. Избегайте солдат, посыльных, поваров и всех остальных. Когда она, наконец, вернулась к трем большим палаткам, отведенным для Героев и членов их группы, она никого не обнаружила. Но прежде чем она подошла к полотну палатки Героя Меча, чтобы войти и лечь на ночь, она открылась сама по себе, Рен вышел. Виндия мгновенно замерла. Рен тоже. … Какое-то время они смотрели друг на друга. Рен нервно заерзал, Виндия обнаружила, что копирует его. — Эм… прекрасная погода сегодня вечером? — наконец неловко спросил Рен. — Да, сегодня очень ясная ночь… — Виндия шла так же неловко. — Эм, Виндия? Девушка-собака покачала головой, отряхиваясь от своих мыслей. Рен теперь стоял в нескольких футах перед ней. — Мне… мне очень жаль, я не знаю, смогу ли я поговорить с тобой прямо сейчас, Рен. — Что такое? Я… я снова сделал что-то не так? Она сжала кулаки, все еще не в силах смотреть ему в глаза. В уголках ее глаз появились нежеланные слезы. — Нет, ты ничего не сделал, это просто… Рен уставился на нее, уделив ей все свое внимание. Она впилась ногой в землю. Ей хотелось думать, что он выглядит лучше. — Последние несколько дней были такими тяжелыми! С той ночи, когда мы танцевали вместе, мне кажется, что все разваливается! Все стали такими тихими и подавленными! Я ничем не могла им помочь! Мы бегали повсюду, пытаясь защитить людей по всему Мелромарку! А ты… я… Она тяжело сглотнула. Как будто тяжесть на сердце давила на нее. Она едва могла произнести голос выше шепота. — Я так сильно хотела тебе помочь… Я хотела, чтобы ты почувствовала себя лучше. Хотела помочь тебе снова улыбнуться… но не смоге даже этого сделать… Рен продолжал смотреть на нее. Она не могла смотреть на него. Чтобы увидеть выражение его лица. Она поняла, что это, вероятно, самое близкое к признанию, к которому она когда-либо приходила. Единственный способ сделать это более очевидным — это прямо заявить, что она любит его. Она любила его так сильно, что это причиняло боль. Не знать, любит ли он ее в ответ. Если бы они когда-либо были только друзьями. — Виндия, ты… ты плачешь. Она поднесла руку к лицу. Она этого не осознавала, но Рен был прав. Она плакала. — Мне нужно поспать. Сегодняшний день был для меня слишком напряженным. — Подожди, Виндия. — Он внезапно схватил ее за запястье. Его голос был немного громче, чем раньше, как будто умоляя ее не уходить. — Клянусь богами, пожалуйста, Рен, я… — Она подняла голову, чтобы посмотреть на него. Сегодня вечером ей не хотелось иметь дело с еще одним эмоциональным багажом. … Рен целовал ее… Рен целовал ее в губы… Давление прекратилось слишком резко. Она даже не успела осознать свои ощущения, как Рен отшатнулся назад, словно боялся получить удар. — Мне-мне очень жаль. Я просто… мне нужно было быть с тобой честным, просто на всякий случай. Мне жаль за все, что произошло после приема. Тогда я хотел сказать тебе, как сильно ты мне очень, очень нравишься. Но потом напали фамильяры, и мы объездили весь Мелромарк, потому что люди там нуждались в нашей помощи, и тогда, ну… — Ты этого не заслужил. Я не хотела снова причинить тебе боль. Ты такой замечательный, крутой, красивый, и ты один из лучших друзей, которые у меня когда-либо был!.. И, ну, я хотела сказать тебе раньше. Но я боялся, что я тебе не понравлюсь… Я боялся, что ты меня отвергнешь… Прости, что не сказала тебе раньше. Но ты мне действительно нравишься. Рен, сильно покраснев от тяжести того, что она сказала, чуть не развернулся и убежал от явной нервозности и беспокойства. Но ее рука медленно переместилась к той, что держала ее запястье. — Ты… ты действительно это серьезно? — Да. Я… … Я люблю тебя. — И я тоже. После короткой секунды шока он обнял ее и поцеловал в ответ. … Все закончилось слишком быстро. Она отстранилась, несколько слез упали по ее щекам. Она все еще держала его лицо в своих руках. Она внезапно приложила палец к его рту, заставив его замолчать. — Мне… мне нужно время, чтобы обдумать это… могу я… ты можешь подождать до завтра, когда мы закончим спасать мир? … Рен искренне улыбнулся. Она отдернула руки от его лица. Затем, прежде чем она успела догадаться, она обняла его. Это было быстро, и она поклялась, что от этого ее пульс еще больше участился. Но это было приятно. — Спасибо… Рен. — Прошептала она. … ''Наофуми был прав… сказать ей, что это лучший вариант.'' Он тихо усмехнулся про себя. Дух Черепахи ни за что не отнимет у него это счастье завтра. Он пошел за последней закуской от шеф-повара. Вернувшись в палатку Героя Меча, Виндия лежала в своем спальном мешке, прижав пальцы к улыбающимся губам. ___________________________________________ Подонок с сожалением посмотрел на посох в своих руках. Сколько времени прошло с тех пор, как он владел настоящим вассальным оружием, которое его выбрало? — Дорогой, что-то не так? — спросила Мирелия, переводя его внимание с посоха на свою прекрасную жену. — Я… извините, Ваше Величество… ваш принц-консорт… бесполезен. Она встала и обняла его, сев к нему на колени. — Ты не бесполезен. Вы помогли спланировать нашу стратегию на завтра, не так ли? — Если… если бы я мог только бороться… вместо того, чтобы сидеть сзади… — Как бы ты ни относился к себе, я все равно буду любить тебя. — Она прошептала ему на ухо. Его руки отпустили посох и обняли ее. Как ему хотелось отпустить все это и вернуть себя в прошлом. Личность, которая отдала бы все, чтобы помочь героям спасти мир. Не эта бесполезная оболочка, которая не могла избавиться от печали, которую прошлое нанесло его душе. ___________________________________________ В другой палатке Гарфилд держал на руках жену. — Что бы ни случилось завтра, этот зверь умрет. — сказала Рэйчел тихим и угрожающим голосом. Ее муж зарылся лицом в ее волосы. — Ты уверена, что не хочешь, чтобы я помогал тебе? — Он уже забрал моего отца… Я не позволю этому забрать и тебя. Он усмехнулся. — Ты никогда не позволишь мне защитить тебя… — Лицо мужчины-кота стало грустным. — Знаешь, я тоже не хочу тебя терять. Лицо Рэйчел несколько вытянулось. — Мне очень жаль, но мне нужно это сделать. Я не могу двигаться дальше, пока не закончу это. Он уткнулся носом в ее лицо. — Хорошо. Просто пообещай мне, что вернешься в целости и сохранности. … Она поцеловала его в нос и крепко обняла мужа. Хоть она и не обещала ему, он все равно верил, что она вернется живой, когда все закончится. … А в другой части палатки Героя Меча Фарри лежала рядом с Терсией. Ее глаза открыты и неуверенны в темноте палатки. — Почему у меня такое чувство, будто завтра произойдет что-то ужасное? — спросила она сестру, вся игривость в ее голосе исчезла. — Ты тоже это чувствуешь? … Эти двое прижались ближе друг к другу. — Если… если что-то случится… пожалуйста, помоги Бакте научиться читать для меня. — со слезами на глазах спросил обычно игривый маг. Терсия улыбнулась. — Не волнуйся… — Она уловила скрытое послание в словах сестры. — Но я собираюсь убедиться, что именно ты будешь учить его после завтрашнего дня. — Э, спасибо. — Верьте в героев — сказала Терсия, прижимая ее к себе, чтобы она могла заснуть. Несмотря на все, что они читали о прошлых героях, свои следующие слова бывшая монахиня произнесла убежденно. — Я знаю, что они победят. … В магазине, очищенном почти от всего перед эвакуацией, Элхарт остановил свой молот. Ему в голову пришла мысль. — Я… я сделал все, что мог, для их оружия… не так ли? Крупный кузнец вытер пот с лысины. Он вспомнил, что это произошло пару дней назад. О Рафталии, вошедшей в его магазин вместе с несколькими другими. Как ей было грустно. Как она чуть не плакала, когда он вручил ей улучшенные когти, которые он сумел сделать для Фило, а также ее новый меч. Ему не хотелось спрашивать, где маленькая леди, видя реакцию Рафталии на когти и чувствуя, что в этот момент лучше не давить. Но когда он спросил о Наофуми, она не ответила, а только поблагодарила Элхарта за все, что он для них сделал, прежде чем уйти вместе со всеми остальными. И только когда он и все остальные получили новости о Духовной Черепахе, все наконец сошлось. Щитовый Бро пошел вперед вместе с другими Героями, чтобы сразиться с ним. Именно поэтому члены их группы сопровождали Рафталию… и теперь, когда им было приказано эвакуироваться, вполне вероятно, что Герои не были достаточно сильны, чтобы победить Зверя-Хранителя в одиночку. Теперь Рафталия и остальные будут помогать в борьбе с этим могущественным монстром. Он посмотрел вдаль. В сторону гор, пытаясь заглянуть за них к следующему горному хребту и за ним туда, где будут находиться силы коалиции. Но он был всего лишь человеком. Он мог только представить, как все это произойдет. Он на это надеялся. Он действительно это сделал. Потерять клиента — это одно. Потерять ценных друзей ещё хуже… Он снова посмотрел на меч, который ковал. Он достаточно остыл и был готов снова поместиться в горячую печь. — Возвращайся живым, Щит, братан. Пожалуйста. Могущественный кузнец снова положил меч в горячий огонь. Затем, спустя мгновение, он вытащил его и начал колотить ночь. Пока Зверь-Хранитель приближался к завтрашнему дню ада.