We'll Build The World Again

      Кайл просыпается после худшей ночи, которая у него была с тех пор, как он оказался здесь. Он не просыпается с тем, как грудь Картмана поднимается и опускается под его щекой, и не с его мягким теплым телом рядом, а просто с пляжем, раскинувшимся перед ним. Сейчас остров не кажется красивым, он выглядит изолированным и недружелюбным местом. Он вздыхает, медленно садится, и все его тело ощущается вялым, что свидетельствует о плохом качестве сна. Каждый раз, стоило ему закрыть глаза, он видел, как Картман смотрит на него настолько пристально, насколько никто и никогда раньше, его расширенные зрачки настолько широки, что могут поглотить его целиком и полностью, и его руки на Кайле, крепко держащие его. Он скучает по этим рукам. Кайл даже не собирается думать о его губах. Он мог бы мучать себя целый день мыслями об этом.       Ему нужно поговорить о том, что произошло прошлой ночью. Если он будет держать это все в себе, оно будет терзать изнутри, и, по правде говоря, ему нужен кто-то, кто не Картман. Он даже не знает, сможет ли смотреть ему в глаза теперь. Он смотрит направо, чтобы проверить, проснулся ли Картман, и вздрагивает, чувствуя, как краснеет его затылок, когда видит, что Картман действительно проснулся, тот лежит на боку и моргает своими сонными, дезориентированными глазами. Он косится на Кайла, словно и не помнит, что случилось прошлой ночью, но вскоре он вспоминает, сглатывает и отводит взгляд.       — А… — шепчет Кайл. — Привет…       — Привет… — бормочет Картман грубоватым голосом, тоже садясь.       Кайл поджимает губы, обдумывая, что сказать, и продолжает оглядываться через плечо, ища способ, как бы свалить. Он и раньше множество раз хотел оказаться подальше от Картмана — в том числе вчерашняя ночь — но никогда он еще не чувствовал себя так неуютно, как сейчас.       — Эм…       Картман вздыхает, плюхается обратно на песок и проводит руками по лицу.       — Кайл, это невыносимо, просто уйди.       Кайл свирепо смотрит на него, но тихо выдыхает, признавая свое поражение. Картман дал ему право уйти, так что он воспользуется этим.       — Ладно. Я в любом случае хотел потусить с Кенни, — говорит он, поднимаясь на ноги.       Картман принимает сидячее положение, убирая руки от лица, и в ужасе смотрит на Кайла.       — Что?! Еще чего! Кенни — мой лучший друг! У тебя есть Стэн!       Кайл, уже уходя, сжимает кулаки. Он оглядывается через плечо.       — Я не могу поговорить со Стэном о… том, о чем хочу поговорить! — нервно отвечает Кайл. Почему он так секретничает? Картман знает, о чем Кайл хочет поговорить с Кенни, потому что Картман хочет поговорить с ним на ту же самую тему.       — Не моя вина, что твой лучший друг такой отстой! — восклицает Картман, вскакивая на ноги. — Ты не можешь просто украсть моего!       Кайл закатывает глаза, вновь кидая взгляд через плечо.       — Господи, я обещаю вернуть Кенни, ну что ты как маленький!       — Ну и дела, что за шум, пацаны? — сонным голосом спрашивает Баттерс. Он садится и трет глаза.       Картман фыркает.       — Тебя ебать не должно, Баттерс… А вообще, Баттерс, пошли прогуляемся.       — С-с-серьезно? Ты уверен?       — Боже, Баттерс, ты говоришь так, будто ты мне не нравишься! Ты думаешь, что ты мне не нравишься?       — А, ну… а, ну, я… иногда я задумываюсь, правда ли я нравлюсь тебе.       Картман вздыхает.       — Знаешь что? Справедливо. Прям сейчас ты мне очень даже нравишься, и я хочу потусить с тобой, так что пошли.       Кайл слышит, как Баттерс издает тихий испуганный звук, когда его поднимают с песка. Он оборачивается и видит, что Картман тащит его через пляж. Он хмурится, брови сходятся вместе при виде этого жалкого зрелища. Картман продолжает смотреть через плечо, словно хочет заставить чувствовать Кайла себя плохо из-за того, что он забрал его друга и оставил с каким-то второсортным… Или, может, он просто уязвлен и смущен после поцелуя с Кайлом и признания того, чего хотел, а Кайл отверг его. Даже Кайл чувствует себя уязвлено, когда осознает это. Картман, должно быть, чувствует себя еще хуже.       Когда Картман и Баттерс скрываются в джунглях, Кайл чувствует себя опустошенным. Его сердце прошибает острая боль, очень похожая на ноющий голод. Он вздыхает, роняя голову на руки.       — Вашу ж мать… — бормочет он, потирая лицо.       — Я тут краем уха услышал, что кому-то услуги мои понадобились?       Кайл оборачивается на звук голоса Кенни. Он сидит, упершись ладонями в песок, и смотрит на Кайла с терпеливой улыбкой и выжидающе приподнятой бровью.       Кайл закрывает глаза, выдыхая через нос. Он кивает.       — Да… — он открывает глаза. — Да, я хотел поговорить с тобой.       Кенни кивает, выпятив нижнюю губу.       — Круто, — отвечает он, указывая на место рядом с собой. — Приземляйся и расскажи, что происходит. Похоже, вы с Картманом поссорились.       Кайл вздыхает и присаживается.       — Да, поссорились… типа того… эм… — Кайл поджимает губы, глядя на свои колени, прежде чем поднять взгляд на Кенни. Он слегка кривится. — Слушай, пока я не начал, прости, что я вчера так сорвался и ушел. Мне немного стыдно.       Кенни пожимает плечами, не понимая, но тем не менее принимая.       — Все нормально. Картман повел себя как козел. Но — не хочу обесценивать твои чувства, бро — я правда не понял, что тебя так расстроило? Да, Картман вел себя как мудила, но так срываться с места — это не похоже на тебя.       — Он унизил меня! — огрызнулся Кайл.       Кенни закатывает глаза, в уголках его рта мелькает улыбка.       — Тебе не должно быть стыдно, чел. Это естественно — испытывать… такие чувства, понимаешь? Особенно, когда мы все застряли здесь, — он выгибает бровь. — Как ты думаешь, зачем тогда я предложил идею с кокосом?       Кайл фыркает, закатывая глаза. Его отчаяние и стыд так же раздражают, как и колючий свитер.       — Я знаю, что это естественно! Но разве это естественно для меня — видеть блядские эротические сны с Картманом?       Кенни давится, его глаза расширяются, и он бросает пристальный взгляд, будто хочет подтвердить слова, только что слетевшие с его губ. Это точно не помогает Кайлу чувствовать себя лучше, это заставляет его закрыть рот и замкнуться в себе.       — Сто… чт… Это тебе приснилось?       Кайл кивает, низко свесив голову.       — Картман знал об этом?       Кайл качает головой, на мгновение закрыв свои веки.       Кенни медленно кивает, переваривая услышанное. Он тихо фыркает, не веря своим ушам.       — Охренеть… — он смотрит на Кайла. — Ну так что, он тебе нравится?       Желудок Кайла сжимается от этого вопроса, и он чувствует, как сжимает в тиски его мозг, стоит об этом подумать. Это все чересчур для понимания.       — Я-я-я не знаю, я… — он вздыхает. — Я не хочу, чтобы он мне нравился. Это все как-то неправильно, понимаешь? Это ужасно и нелогично, и даже если бы он мне действительно нравился, то что, блядь, должно произойти? Между нами вообще не должно было такого случится! — его голос немного срывается, переполненный огорчением. — Мы должны были поехать на Гавайи, вернуться домой, просто дожидаться отъезда в колледж, и я должен был забыть о нем, и сталкиваться с ним только, когда буду приезжать на зимние каникулы, так не должно было быть… Что он спасет мою жизнь, что мы спим друг с другом, и что я, блядь, привяжусь к нему! — он хватается за волосы, голос его охрипший и натянутый. — Это остров испортил все к хуям!       Кенни смотрит на него с невозмутимым видом.       — Да, это правда самая жизненно необходимая вещь. Мы обязаны вернуться домой, ведь твоя дружба с Картманом висит на волоске.       Кайл ссутулился. Он отпускает свои волосы и смотрит на Кенни.       — Давай не надо, чел, ты же понял, что я не это хотел сказать.       — Я понял, но я просто говорю, что тебе бы в руки себя взять.       Брови Кайл приподнимаются. Это ему совсем не помогает.       Кенни моргает, понимая это, и морщится.       — Что? Не поклонник жестокой любви? Слушай… — он вздыхает, прежде чем посмотреть на Кайла с ободряющей улыбкой. — Неужели это действительно так плохо — любить Картмана? — он закатывает глаза. — Знаю, что между вами есть что-то особенное, нечто такое, что, мы должны притворяться, не существует, но… — он смотрит в глаза Кайлу, улыбаясь. — Он правда заботится о тебе, Кайл. Я знаю, что у него есть свои тараканы в голове, и он не совсем парень мечты, но он бы хорошо с тобой обращался, — его голова слегка наклоняется, и он разъясняет. — В своем, Картмановском стиле.       Сердце Кайла трепещет, когда он представляет, как они с Картманом препираются и подшучивают друг над другом, держась за руки, и еще больше сводящих с ума поцелуев, обнимаясь с ним по ночам, без притворства, что ему это не нравится. На его лице расплывается улыбка, и он пытается скрыть ее, опуская голову.       — Ты так думаешь? — спрашивает он, поднимая взгляд на Кенни.       Когда он смотрит, то Кенни широко скалится.       — Да! Когда Картман с кем-то другим, он всегда думает только о себе. Однако, когда он с тобой… — он бросает на Кайла понимающий взгляд. — Мы все можем сказать, что он думает только об одном человеке. О тебе.       Лицо Кайла пылает, а сердце подскакивает к горлу. Кайл официально бесповоротно влюбился.       — Правда?       Кенни закатывает глаза и ухмыляется, как будто думает, что Кайл уже знает ответ… И он знает, в некотором смысле.       — Конечно это так, и я знаю, что ты тоже о нем заботишься, — добавляет он более серьезно.       Кайл кивает, улыбка исчезает. Он действительно заботится о нем, и больше, чем когда-либо, его волнует, как его действия отразятся на Картмане. Он знает, как они повлияли на него прошлой ночью, он был ранен и опустошен. Кайл делает глубокий вдох, готовясь заговорить об этом.       — Мы, мм… — он прочищает горло. — Мы поцеловались прошлой ночью.       Кенни моргает, приподняв брови.       — Охренеть, правда, что ли?       Кайл вздыхает.       — Да, после того как я ушел, а он последовал за мной.       Кенни кивает, прежде чем покачать головой и усмехнуться.       — Черт, если бы вы, пацаны, встречались, у вас был бы самый горячий примирительный секс.       Глаза Кайла расширяются, а кончики его ушей воспылали.       — Кенни!       — Прости, просто размышляю вслух…       — Ну, тогда хватит размышлять о том, какой был бы у меня с Картманом секс! — восклицает Кайл, потому что если Кенни скажет еще хоть слово о сексе между ними, то Кайл хочет не хочет, но представит это себе, а он правда этого не хочет.       Кенни вздыхает, качая головой.       — Прости. Так как это случилось? — он усаживается, скрестив ноги. — Поцелуй?       — Ну… мы кричали друг на друга, и мне кажется, он пытался извиниться? И я был так зол и расстроен, что вообще не хотел, чтобы он был рядом, поэтому я продолжал пятиться назад и говорить ему оставить меня в покое, и я чуть было не споткнулся о бревно, и он схватил меня, притянул ближе, а потом мы… поцеловались, — пробормотал последнюю часть Кайл.       — Вау, — шепчет Кенни с кивком. — Было хорошо?       Брови Кайла хмурятся.       — А?       — Как по ощущениям?       — Я… я-я не… — Кайл вздыхает, закрывая глаза. Кого он обманывает? — Это было потрясающе. Это ощущалось потрясающе.       — Да?       Кайл открывает глаза и кивает.       — Да, это было похоже на… внетелесный опыт, типа такого? Я знаю, это клише, но я никогда не думал, что буду чувствовать себя так, целуя его. Я-я-я знаю, я сказал, что мне кажется это все неправильным, но, когда мы целовались, ничто никогда не казалось более правильным. Я не хотел его отпускать. Казалось, будто вся эта херня просто испарилась, и остались только мы, и джунгли, и звезды, и… Мне показалось, что я немного видел сквозь пространство и время, — он настороженно смотрит на Кенни, ожидая издевок за то, что он, затаив дыханье, заискивает перед лучшим поцелуем, который у него когда-либо был, но он просто видит, как Кенни подался вперед, очарованный, и зубом закусил нижнюю часть губы.       — Ага, — отвечает он слегка оборванно.       Кайл морщит нос и окидывает его пристальным взглядом.       — Чувак, ты что делаешь?       Кенни моргает, качая головой и приходя в себя. Он выпрямляется и прочищает горло.       — Извини, я не дрочил с тех пор, как мы попали сюда, и мне очень грустно, — он пожимает плечами, глядя на Кайла с легкой улыбкой. — Тем не менее выглядит так, будто ты знаешь, чего хочешь, чел.       — Да, но когда мы целовались… Это было не похоже на нас, понимаешь? Словно это были новые, пустые версии нас самих. Фактически первобытные. Типа, я был мужчиной, и он… тоже был мужчиной, — он хмурит брови, затем стонет и обхватывает голову руками. — Боже, что за хуйню я несу?       Кенни хихикает.       — Чувак, я обожаю, когда ты в своих чувствах. Продолжай в том же духе.       Кайл поднимает голову, проводя руками по лицу.       — Он просто был не похож на Картмана. Вот что я пытаюсь сказать. Он как будто… превзошел себя, — он качает головой и закатывает глаза. — Я не знаю.       Кенни кивает, поджав губы, пока обдумывал слова Кайла.       — Нет, я понял. Он превратился из Картмана в Карт-мана, — он смотрит на Кайла блестящими, полными надежды глазами, будто он попал в самую точку.       Кайл смотрит на него, озадаченный, и так же недовольный тем фактом, что это был хороший способ выразить это, хотя и невероятно глупый.       — Да. Тупо правда, но да…       — И что это значит? У тебя был — как я думаю — первый поцелуй с парнем, и тебе понравилось, — Кенни пожимает плечами. — Так имеет ли значение, с кем он был?       Кайл слегка кивает, прежде чем решить, что это не так. Это был не просто его первый поцелуй с парнем, это был его первый поцелуй с Картманом, и от этой мысли у него по всему телу пробегает дрожь, он взбудоражен так, будто достиг вершины горы, о восхождении на которую и не подозревал.       — Да, имеет значение, потому что дело не только в том, что это парень… Это был Картман. Поцелуй был крышесносен, потому что это был он.       — Итак, о чем это говорит, Кайл? — спрашивает Кенни, выразительно выгибая бровь.       — Что у меня есть чувства к Картману? — вопросом отвечает Кайл, и одно только признание этого вслух вызывает в нем какое-то торжествующее, восторженное чувство.       — Я хочу быть с ним.       — И так ли это плохо?       — Нет, — на одном дыхании ответил Кайл, но затем тревога и здравый смысл берут верх. Он крепко жмурит глаза и качает головой. — Да! Да, это плохо! Я не должен хотеть быть с ним! Он не должен мне нравится, это все не по моей воле!       Кенни вздыхает, отводя взгляд от Кайла.       — А сейчас мы наблюдаем борьбу Кайла с его чувствами.       Кайл прищуривается в его сторону.       — Не издевайся надо мной.       Кенни смотрит в небо и хихикает.       — Просто у меня такое ощущение, что я разговариваю с кем-то, кто не настоящий пацан, — он выгибает бровь, смотря на Кайла. — Хотя я знаю, что ты настоящий пацан, Кайл. Знаешь, эмоции не всегда рациональны. На самом деле, их по пальцам пересчитать.       Кайл моргает, прикусывая губу, обдумывая слова Кенни. Куда заведет Кайла рационализм? К подавлению чувств? К становлению более учтивым с Картманом? К тому, что он останется без того, чего правда желает? Потому что несмотря на здравый смысл, несмотря на все, что Кайл должен знать, он хочет Картмана. Он хочет поцеловать его вновь, он хочет того, что они делали в его сне, он хочет, чтобы Картман прикасался к нему и говорил с ним, и смотрел на него так, как он того явно хочет. Он даже признался в этом прошлой ночью в джунглях. Быть вместе — вот чего хочет Картман. Его слова сливаются со словами Кенни, эхом отдаваясь в мозгу Кайла. Картман хочет Кайла, Кайл тоже его хочет, и он не может с этим спорить.       Прежде чем он успевает что-то сказать, в нескольких футах от него просыпается Стэн, потягивается и оглядывается. Он сонно угрюмится на Кайла и Кенни.       — Привет, пацаны…       — Привет, чел, — улыбается Кенни.       — Где Баттерс и Картман?       — Ушли в джунгли, — отвечает Кайл.       Стэн хмурится, будто хочет спросить, почему с Картманом Баттерс, а не он.       — А… У нас есть какие-нибудь фрукты? — вместо этого спрашивает он.       Именно тогда Кайл краем глаза замечает приближающихся Картмана и Баттерса. Кайла одолевает табун мурашек при виде него. Картман заложил руки за спину, его голова высоко поднята, губы растянуты в непроницаемую самодовольную улыбку. Баттерс тем временем ссутулил плечи и постукивает костяшками пальцев.       Кенни хихикает.       — Легки на помине. Почему ты выглядишь таким довольным собой, а Баттерс таким испуганным? Ты что с ним сделал, Картман?       — Ничего! — отвечает Картман, поднимая руки вверх и показывая, что он ничего за спиной не прятал. — У нас просто есть сюрприз, который мы с радостью покажем вам позже. С радостью, да, Баттерс?       Баттерс слабо посмеивается.       — Д-д-да…       — Это же не очередная танцевальная программа, да? — встревоженно спрашивает Стэн.       Глаза Кенни расширяются, и он оскорбленно переводит взгляд с Баттерса на Картмана.       — Устраиваете еще одно представление без меня? Ну, я думаю, что теперь я должен быть Бейонсе, верно? — он фыркает, складывая руки на груди, и драматично отводит взгляд, будто переносит большую обиду. — Вынужденной уйти в соло…       Картман криво ухмыляется Кенни.       — Бейонсе не была вынуждена уйти в соло. Она королева своей собственной судьбы. Кроме того, стоило подумать об этом, прежде чем менять союзников, предатель.       Стэн моргает, его глаза расширяются.       — Союзников? Чт… Мы теперь повторяем «Последнего Героя»?       Кайл вздыхает, закатывая глаза. Теперь, когда он знает, чего хочет, он чувствует себя взвинченным и неуверенным, как поступать дальше, и его одолевает неясность того, как вести себя с Картманом, когда тот такой невыносимый, но все равно заставляющий сердце Кайла учащенно биться.       — Нет, не повторяем, Стэн. Картман просто ведет себя как ребенок, — он встает на ноги и язвительно смотрит на Картмана. — Вот, можешь забирать Кенни обратно. Я же сказал, что верну его, не правда ли? Я пойду прогуляюсь…       Кайл тащится прочь до того, как тот успевает что-либо сказать, но он чувствует на себе удивленный, забавляющийся взгляд Картмана. Ему нужно прояснить голову и придумать, как он собирается сказать Картману о своих чувствах. Он не может этого сделать, пока его отвлекает эта лукавая улыбка и золотые глаза.

***

      Для Кайла это был самый долгий день на острове. Он избегал Картмана, сильно труся рассказать ему о том, что чувствует, но он знает, что самое важное это «когда», а не «если». Он не может притвориться, будто не хочет этого. Но все равно, признаться своему сопернику детства/лучшему другу в том, что ты хочешь быть его парнем — дело не из легких. Кайла радует, что у него есть Стэн, который отвлекает его, и он провел с ним большую часть дня, в то время как Картман довольствовался компанией Баттерса и Кенни. Они лишь обменивались протяжными, неподвижными взглядами, прежде чем их утягивали в разговор с другими. Кенни — единственный, кто был в курсе поцелуя, Баттерс и Стэн, должно быть, думают, что Кайл и Картман поссорились, и им нужно время порознь перед их неизбежным воссоединением. Раскрыться Стэну в том, что у него есть чувства к Картману — отошло немного на второй план. Нет смысла огорчать его, пока Кайл еще не знает, какова будет реакция Картмана на его признание. Он думает, что Картман обрадуется этому и еще раз утвердит, что тоже желает Кайла, но Кайл в любом случае готовит себя к разочарованию.       К счастью, день перетек в ночь. Кайл считает, что лучше всего высказаться Картману перед сном. Он надеется, что темнота придаст ему смелости. Он спросит Картмана, хочет ли тот спать вместе, и в момент, когда их тела будут прижаты друг к другу, Кайл откроет свои чувства и… предложит Картману встречаться. О боже.       Они ужинали, когда Картман хлопнул себя по бедрам.       — Знаете, я думаю, что к свинине не помешал бы гарнир. Тебе так не кажется, Баттерс?       Баттерс удивляется, его плечи приподнимаются.       — Эрик, я не уверен, что это хорошая идея…       — А что такое? — спрашивает Стэн.       — Гляньте, что мы нашли! — Картман ухмыляется, вытаскивая из кармана брюк несколько жилистых коричневых грибов.       Взгляды Кайла и Стэна сталкиваются, широко раскрытые, настороженные, в то время как Баттерс стучит костяшками пальцев друг о друга, закусывая губу. Кенни, с другой стороны, хлопает Картмана по спине, его глаза вспыхивают.       — О, чувак, имба!       — Имба?! — вскрикнул Кайл. — Картман, нет, мы не будем это есть!       Картман возмущенно хмурится.       — Почему нет? Это волшебные грибы! — восклицает он, размахивая ими, словно Кайл этого не знал.       — Нет, это смертельно опасные грибы!       Картман закатывает глаза.       — Откуда ты знаешь?       — Потому что я знаю, что нельзя просто есть грибы, которые нашел в ебенях!       Картман наклоняет голову, прикрыв глаза, раздраженный мнимой наивностью Кайла.       — Да ладно, что может случиться плохого?       — Эм, мы можем умереть? — отвечает Стэн, выгибая бровь.       Картман закатывает глаза к небу, признавая это.       — Или мы можем провести потрясающе веселую ночь? — фыркает он, качая головой, изучая грибы в своей руке. — Да пофиг, вы, ссыкуны, можете не есть их, но мне нужно проветриться, поэтому сам съем.       Горло Кайла сжимается, и он хмурится, отводя взгляд.       — Рассчитывай и на меня, — говорит Кенни.       Картман благодарно улыбается Кенни.       — Баттерс, а ты что? Ссыкло или крутой?       Баттерс моргает, хмурится и выпячивает грудь.       — Я хочу быть крутым!       — Значит, будешь есть грибы? — спрашивает Картман, выгнув бровь, размахивая грибом перед лицом Баттерса.       Баттерс сглатывает, его глаза слегка скашиваются, смотря на него. Он стучит костяшками пальцев друг о друга.       — О-ну, наверное, а ты думаешь, безопасно их есть?       Картман пожимает плечами.       — Не знаю. Мне плевать.       Горло Кайла сжимается еще сильнее. Он никогда бы не подумал, что Картман из тех, кто справляется с романтической неудачей с помощью наркотиков. Он поднимает брови.       — Что случилось с тем, что наркота только для хиппи?       Картман с невозмутимым видом поворачивается к нему.       — Кайл, от меня уже несет, я ем органическую пищу, я могу также принять некоторые другие, более забавные аспекты жизни хиппи.       Стэн моргает, вглядываясь в грибы.       — Так нам их готовить…       — Стэн! — вскрикнул Кайл.       — Что?       Кайл поднимает брови, смотря на него с разочарованностью.       — Ты же не будешь их есть, да?       Стэн ерзает, как это делает Кайл, когда он провинится перед родителями (хотя он не в восторге от того факта, что его друзья потенциально видят в нем родительскую фигуру), хмурится и опускает голову, крепче скрещивая ноги.       — Я не знаю. Не хочется как-то в стороне оставаться…       — Ну, а я не буду ничего есть!       Стэн сидит, молча и застенчиво, будто пытается не слишком сильно подвести Кайла, но его молчание говорит само за себя. Кайл хмуро смотрит на Картмана и Кенни, которые вдвоем хихикают.       Кенни качает головой, отвечая на вопрос Стэна.       — Нет, чувак, не обязательно их готовить. Можно просто так хавать.       Кайл вздыхает, прикидывая, что в лучшем случае он станет трезвой нянькой своих обдолбанных друзей, в худшем же, единственным выжившим на острове после того, как его друзья обожрутся смертоносными растениями. Ни один из вариантов не выглядит привлекательно, ведь они оба предполагают, что он остается в стороне.       — Хорошо, я тоже буду немного.       Картман и Кенни обменялись возмущенными покровительственными взглядами, но перед тем, как Кайл успевает прикрикнуть, Стэн подает голос.       — Серьезно?       Кайл фыркает. Боже, как же он ненавидит то, каким его друзья иногда видят.       — Да, серьезно! Я не хочу быть тут единственным трезвым!       — Они ведь могут и не сработать, — отвечает Стэн, вяло пожимая плечами, будто это должно утешать.       — Неважно, — бормочет Кайл.       — Ладно, берите… — говорит Картман, передавая каждому по грибу.       Они изучают их на своих ладонях. Кайл определенно не против наркотиков, ведь он бывал под кайфом пару раз в своей жизни. Он пил сироп от кашля, закидывался ЛСД с какими-то придурковатыми детьми в Сан-Франциско и по кругу втягивался изрядной долей косяков на ферме Тегриди. Но у него проблема не с тем, чтобы употребить, а с тем, что принятие в пищу потенциально ядовитого растения, которое можно найти в джунглях, добром не кончается. Однако они уже питались фруктами и ничего, к тому же Кайл знает, что с любым психоделиком нужно прибывать в хорошем расположении духа, чтобы оно возымело какой-то положительный результат, так что ему следует подавить свою тревожность.       — Ну что, на счет «три»? — спрашивает Кенни.       Картман кивает.       — Хорошо, раз, два, три…       Они закидывают их в рот, и выражение их лиц меняется, когда они начинают жевать. На вкус они, конечно, не похожи ни на какие грибы, которые Кайлу доводилось есть, зернистые и резиновые, с сильным привкусом, и, по его представлениям, именно так ощущаются листья джунглей. Пережевывание занимает некоторое время, после которого у него начинает сводить челюсть.       — Закончили? — спрашивает Картман, оглядывая группу.       — Я еще ем, — с набитым ртом говорит Стэн, прежде чем с трудом проглатывает. — Все, съел…       — Это было мерзко, — заключает Кайл, морща нос.       — А когда оно начнет… действовать? — спрашивает Баттерс, обхватывая руками колени.       Кенни качает головой.       — Не сразу, примерно через полчаса плюс-минус.       Ожидание накрыло безнадежно сидящую группу в тишине. Через некоторое время Кайл даже подумывает о том, чтобы лечь спать, потому что ничего не происходит и его одолевает скука.       — Эй, пацаны, у меня ощущение, будто не голова, а шар для боулинга, — говорит Баттерс, вытягивая руки перед собой, разминая пальцы и глядя на них с широко раскрытыми глазами.       Кайл хмурится, и ему кажется, что по Баттерсу расползается пленка морской воды цвета радуги. Его кожа выглядит гладкой и отполированной, и когда Кайл моргает, Баттерс становится круглее, с тремя дырками на лице. Одна между бровей и две по обе стороны носа. Кайл качает головой, но вид Баттерса не меняется. Он прищуривается на него.       — Черт, да ты сам выглядишь как шар для боулинга.       — Да?! — кричит Баттерс, обхватывая свое лицо.       Кайл морщится, сжимая руки в кулаки и надувая щеки, ведь Баттерс тыкает пальцами в отверстия на лице так, что это очень тревожит его.       — Нет, прекрати! — выкрикивает Кайл. — Ты пальцами тычешь в свои дырки!       — Правда, что ли? А я не чувствую никакие… — Баттерс засовывает палец в ноздрю, вытягивая нос, пока он не становится похожим на пятачок. — Я, кажется, нашел одну. Это не больно.       Кайл еще больше содрогается от непонимания Баттерса, пока его внимание не переключается на хихикающих Картмана и Кенни. Шум отдается у него в ушах.       Кайл оборачивается на них, хмурясь.       — Вы над чем так угараете?       Кенни вскидывает руки, его глаза начинают слезиться. Его зрачки тонут в слезах.       — Я не знаю… Просто это так смешно, да? — выдыхает он.       — Что смешно?       — Да вообще все! — кричит Кенни. — Это так смешно! Наш самолет разбился в океане! Мы торчим здесь почти вторую неделю! Никто даже не знает, где мы сейчас! Это охренеть как угарно!       С этими словами Картман падает навзничь, смеясь и хватаясь за живот.       — Чувак, мы здесь сдохнуть можем! — хрипит он, садясь. — Где мы, блядь, вообще?       — Кокомо! — восклицает Кенни.       — Нет, не надо! — взвывает Кайл, зажимая уши руками. Он задается вопросом, если надавить достаточно сильно, то сможет ли он прижать уши к голове, и ему никогда не придется услышать эту песню вновь. — Я ненавижу эту песню! Она меня триггерит!       — А что? — приглушенно спрашивает Кенни.       — Кайлу приснился сон, что мы все превратились в Маппетов и пели ту песню про Кокомо… — поясняет Картман, когда Кайл разжимает руки.       — А… — кивает Кенни, уставившись на костер, прежде чем покачать головой и нахмуриться, словно сон унесся в его мозг. Сны способны на это? Если очень сильно вдуматься в них? Кайл зажмуривает глаза и пытается сделать это. Может, он сможет навсегда избавиться от этого сна.       — М-да, это реально пиздец, — добавляет Кенни. Сработало! Но почему Кайл все еще его помнит? — А у нас были ноги?       — Что? — спрашивает Кайл, открывая глаза в расстроенных чувствах и с непониманием.       — В твоем сне с Маппетами, у нас была нижняя часть тела?       — Нет…       Кенни хихикает.       — Чувак, а прикинь, типа, член Маппета…       Они с Картманом начинают смеяться, и в глазах Картмана тоже стоят слезы.       — На что он вообще был бы похож? — спрашивает он, вытирая глаза.       Кайл вздрагивает, качая головой.       — Даже знать не хочу.       — Море красивое, — внезапно говорит Стэн. Его покачивает, он держится за ноги, и его глаза прикрыты.       — Что? — рассмеялся Картман.       — Море красивое, — повторяет Стэн. — Море, море, море…       Он вскидывает руки к небу, глядя на звезды, и снова опускает руки на колени, надувшись. — Почему мы никогда не плавали?       — А? — хмурится Кайл.       — Мы все время видим море, но мы никогда… — фыркает Стэн, опуская кулаки в песок, проникая туда пальцами. — Я хочу плавать!       Кайл смотрит на океан. В воде видна полоска серебристого лунного света, которая становится все шире и шире, раздвигая море, словно Моисей. Его рот приоткрывается, а голова слегка накренилась, когда он смотрит на крошечное чудо.       — Звучит заманчиво, — кивая, говорит Кенни.       — Я согласен, — добавляет Кайл, лениво улыбаясь своим друзьям.       — Пойдемте! — радостно восклицает Баттерс, вскакивая на ноги.       — А что нам надеть? — спрашивает Кайл, оглядывая встающих на ноги остальных.       Стэн пожимает плечами.       — Ничего.       — А?       Кенни фыркает.       — Ага, нельзя носить белье в море, Кайл, оно все засолится.       — Соленые штанишки, у тебя соленые штанишки! — Картман поет, закрыв глаза и чувствуя себя самим собой.       Кайл хихикает и не может остановиться. Его хихиканье похоже на маленькие пузырьки счастья, поднимающиеся внутри него. Он смотрит на Картмана и чувствует себя так, словно банка из-под газировки, что вот-вот взорвется.       Стэн хнычет.       — Пацаны, я хочу почувствовать море на своей коже!       — Что ж, давайте сделаем это! — говорит Кенни, уже расстегивая рубашку.       Кайл продолжает хихикать, когда понимает, что Картман, Кенни и Баттерс одеты в гавайские рубашки. Они похожи на мультяшных попугаев, которые играют в группе, напевая в один микрофон и играя на гавайских гитарах.       Кайл держит этот забавный образ в голове, когда начинает раздеваться, но вскоре его внимание переключается на всю обувь, брюки, рубашки и нижнее белье, которые разбросаны по песку, и Кайл задается вопросом, сколько еще обуви, брюк, рубашек и нижнего белья понадобится, чтобы покрыть весь пляж. Но затем его взгляд поднимается вверх, и он обнаруживает, что, в отличие от Маппетов, у его друзей действительно есть нижние части тела. Он, конечно, знал это, и он видел почти всех из них до этого, но мысль о том, что они все стоят, а их причиндалы свисают, просто болтаются, очень его забавляет, и Кайлу приходится закусить внутреннюю сторону щеки, чтобы прекратить смеяться. Но его взгляд останавливается на… Картмане… и смех застревает у него в горле. Ему приходится отвернуться, чтобы отогнать мысли о твердом члене Картмана в его руке, в его рту, или в своей… Кайл вздрагивает при мысли о том, где он еще может побывать. Как он вообще мог бы поместиться туда? Он качает головой, вновь обращая взгляд на друзей, прежде чем замечает, что Картман тоже смотрит на него, весьма озабоченный его нижней частью. Он зажимает рот и отводит взгляд до того, как Кайл успевает что-то сказать. Но Кайлу все равно, смотрит ли на него Картман. Он мог бы смотреть на него весь день напролет. Добавить это к списку того, что Кайл хочет ощутить на себе: руки Картмана, рот, а теперь и его глаза.       — Эй, Баттерс, давай наперегонки! — говорит Стэн.       — А… Хорошо! — смеется Баттерс, и они вдвоем бегут к берегу.       Кенни смеется, наблюдая за ними.       — Эй, подождите меня! — он отправляется за ними, прежде чем оглядывается через плечо на Картмана и Кайла. — Ну же, пацаны!       Оставшись один на пляже, Кайл поджимает губы, смотря на Картмана. Его пальцы застенчиво поджимаются, и между ними скапливается песок. Картман смотрит на него с остекленевшими глазами, расширенными зрачками и легкой улыбкой. Он пожимает плечами, перед тем как побежать к морю, исчезая прямо на глазах у Кайла. Он смотрит, как тот бежит, и, хотя Картман немного похудел с тех пор, как они приехали сюда, его бока все еще немного потрясывают. Но Кайл не хочет поиздеваться над этим, как обычно. Зачем? Это мило.       Черт, он и правда очень милый.       Кайл закусывает губу при улыбке, пускаясь вдогонку. Его шаг замедляется, стоит достичь мокрого песка, ноги издают приятный постукивающий звук, когда он, скользя, останавливается у берега. Прохладная вода обволакивает лодыжки, и приливы с отливами создают иллюзию неустойчивости этого мира. Море кажется раскачивающейся черной массой, что только и ждет момента засосать его. Не проронив ни слова, он разворачивается, но слышит за спиной прерывистое дыхание и тяжелые шаги по воде.       — Не-а! — говорит Картман, прежде чем обхватить Кайла рукой за талию, затаскивая в воду.       — Картман, какого хрена! — предъявляет Кайл, разрываясь между смехом и криком. — Отпусти меня!       Картман хихикает с отдышкой, и Кайл чувствует эти мягкие, такие знакомые вибрации у себя на спине.       — Готов, Кайл?       — Нет!       С этими словами Картман ныряет в воду с головой, увлекая Кайла за собой. В отличие от прошлого раза, когда Картман держал его под водой, Кайл совсем ничего не видит, не слышно взрывов, и нет удушающего, изнемогающего течения, просто рука Картмана обхватывает его и крепко сжимает, прижимая к себе. Вскоре Кайл выныривает из воды с кашлем, выплевывая соль изо рта, и с его волос капает вода. Истерический смех, вместо всхлипов, вырывается из его горла, и Картман тоже смеется, ухмыляется, его глаза сверкают, и в уголках собрались морщины.       — Ублюдок! — смеется Кайл, слегка хлопая Картмана свободной рукой.       Картман на это просто хихикает, и Кайл не может удержаться и заражается. Он все еще в объятиях Картмана, прохладная вода ласкает их обнаженную кожу. Руки Картмана касаются его обнаженного тела. Сердце Кайла на секунду замирает вместе с этим осознанием. Он сглатывает и хмурится, кладя руки на плечи Картмана, соприкосновение мокрых пальцев Кайла с его кожей вызывают что-то похожее на статический шок.       Довольный взгляд Картмана блуждает по его лицу, и улыбка того смягчается.       — У меня такое чувство, будто я не разговаривал с тобой весь день.       — Так и есть, — автоматом отвечает Кайл.       — Хм, — с кивком, он вздыхает. — Отстой.       Кайл моргает, и на его лице расплывается улыбка.       — Да?       Картман кивает, усилив хватку на талии Кайла. Его улыбка исчезает, когда он обращает внимание вниз, на небольшой промежуток между ними. Брови Кайла хмурятся, и он всматривается в лицо Картмана в поисках каких-либо подсказок того, о чем тот думает. Но прежде чем он успевает спросить, Картман поднимает голову.       — Тебе понравилось тусоваться с Кенни? — спрашивает он.       Кайл кивает, вздернув подбородок.       — Ага.       — И чем вы, пацаны, занимались?       Кайл пожимает плечами как можно небрежнее, избегая лица Картмана.       — Мы просто болтали…       — Обо мне?       Кайл самодовольно кивает, желая заставить его немного поревновать.       Картман ухмыляется, прикусывает губу. Кайл думает, что это действительно работает.       — С ним ты тоже целовался?       Кайл в ужасе смотрит на Картмана. Может быть, это сработало чересчур хорошо.       — Нет!       Картман хихикает, окидывая Кайла пристальным взглядом и притягивая его ближе.       — Это хорошо, ведь я хочу быть единственным, кто целуется с тобой.       Сердце Кайла трепещет в груди, будто взбудораженная бабочка. Его рот приоткрывается, в уголках появляется улыбка.       — Я тоже, — отвечает он, затаив дыхание, и крепко обхватывает Картмана за плечи. Зажмурившись, он качает головой с неуверенностью в правильности звучания. — Точнее, с тобой. Я не хочу целоваться с самим собой, — он открывает глаза, его брови все еще нахмурены. — А я могу целоваться сам с собой?       Картман посмеивается про себя над полусерьезным вопросом Кайла. Кайл поворачивает голову в сторону своего плеча, и складка начинает напоминать ему пару губ, что вырисовываются в рот, или же в глубокую рану. Он вытягивает шею и неловко облизывает этот неподатливый рот, лишенный языка и зубов. Тем не менее он продолжает тыкать языком в рот, что явно ему не рад. Он слышит, как гогочет Картман.       — Иди сюда, придурок… — бормочет он, взяв Кайла за подбородок большим и указательным пальцем, поднося Кайла к своим губам.       Кайл ахает, стоит их губам встретиться, горячий выдох покидает губы Картмана, и Картман наклоняет голову, запуская руку ему в волосы, тем самым углубив поцелуй. Со всей готовностью Кайл отвечает на это, их лица сливаются воедино, столкнув носы настолько сильно, что становится трудно дышать, но Кайл мог бы умереть счастливым прямо сейчас. Буквально. Он знает, что люди говорят это постоянно и на самом деле не имеют это в виду, но он мог бы утонуть или задохнуться, умереть с голоду на этом ебаном острове, и ему было бы все равно, ведь он бы свисал с губ Картмана, как фрукт на виноградной лозе. Он обхватывает ладонями лицо Картмана в ответ, хватая его за волосы и пропихивая язык ему в рот, наслаждаясь этим солоноватым привкусом. Сегодня вечером он собирался сказать Картману о своих чувствах, но не смог подобрать нужных слов — и это должно говорить о чем-то, ведь Кайл мастер в хороших речах — хотя, может, ему и не нужны слова? Может, ему просто нужны его губы, зубы и язык. Картман ощущается шариком мороженого в его руках. Клубничный — его любимый вкус, или даже соленая карамель, а его веснушки напоминают шоколадную крошку. Каков бы вкус ни был, ему просто хочется лизать, лизать и лизать, пока они оба не превратятся в лужицы. Лужицы растаявшего мороженого, покачивающиеся в океане, сливаясь воедино. Лишь они вдвоем. Кайлу кажется, что сейчас они единственные люди во всем мире, как будто это их собственное частное море с их собственным частным островом на их собственной частной планете.       Громкий оклик раздается в ушах Кайла.       — Нет! — в ужасе кричит Стэн, подплывая к ним. — Картман, какого хуя ты вытворяешь? Отстань от него!       Стэн брызжет на них водой, но Кайла это не останавливает. Его челюсть болит, а губы раскраснелись и покалывают от их неустанных поцелуев, однако они наклоняют головы, находя новый удобный угол, и Картман проводит пальцем по капелькам соленой воды, стекающей по челюсти Кайла.       — Нет-нет-нет! — скулит Стэн. — Прекращайте, пацаны!       Между ними проскальзывает еще одна пара скользких мокрых рук. Кайл хмурится, вжимаясь в рот Картмана, ворчит и отталкивает руку Стэна. Его губы лишь на секунду отрываются от Картмановских, прежде чем поспешно воссоединиться. Почему они никогда так целовались? Кайл зол на себя за то, что они с самого начала не практиковали это.       — Кайл! — кричит Стэн, чувствуя себя преданным.       Кенни со смехом подплывает к ним.       — Нормально, Стэн, все в порядке. Вам двоим комнату бы. Вон там пляж есть.       Кенни утаскивает Стэна прочь, в этот момент Кайл и Картман наконец расходятся. Зрение Кайла затуманено, но глаза Картмана словно два солнца, освещающие все вокруг. Как могут существовать два солнца? И почему они выходят в то же время, что и луна? Может быть, именно так и обстоят дела на их планете. Они обмениваются легкими, разгоряченными улыбками, прежде чем подплыть к берегу.       Прежде чем Кайл успевает что-либо сказать, Картман снова крепко прижимает его к своим губам, обхватывая рукой за талию и поднимая вверх. Его рука сейчас на его заднице. Вау. Картман трогает его задницу. Кайл хихикает прямо в губы Картману, его ноги парят над землей, а руки обхватывают плечи Картмана. Они целуются, пока Картман ведет их дальше по пляжу, и он немного спотыкается, потому что песок зыбкий, а Кайл, вероятно, немного тяжелее, чем он ожидал. Он кладет Кайла на песок. Песок прилипнет к мокрым волосам и спине Кайла, но ему плевать. Промокший насквозь, с Картманом над собой, с бешено бьющимся сердцем, с тяжелым дыханием в унисон Кайл не может не думать о том, как Картман вытащил его из воды, когда самолет упал. Его сердце сжимается от тревоги, но мягкая улыбка Картмана говорит ему, что все в порядке. Этот самолет находится на дне океана, и они выжили.       Картман застыл над ним, парализованный неверием в то, что они это делают. Он окидывает Кайла пристальным взглядом.       — Что? — шепчет Кайл, съеживаясь под пристальным взглядом, желая знать все, о чем думает Картман.       Картман моргает, и Кайл видит, как его кадык подпрыгивает у него под кожей. Улыбка расплывается по его лицу, и он качает головой.       — Ничего, — бормочет он, прежде чем снова поцеловать Кайла.       Их языки встречаются, а руки блуждают по телам друг друга, и Кайл не может поверить, что Картман так неохотно раздевался перед ним, но теперь он просто позволяет ему прикасаться везде, где он хочет. Внезапно рука Картмана обхватывает горло Кайла. Его большой палец слегка надавливает на трахею, и Кайл задыхается, слегка присвистывая и выгибаясь дугой к его губам. От небольшого недостатка кислорода у него кружится голова, член дергается, и Картман хихикает, низко, отрывисто и жадно, прижимаясь к его губам. Он отпускает его, вместо этого поднимая руку, чтобы обхватить его челюсть, прежде чем Кайла отвлекает звук смеха в нескольких ярдах от него. Он смотрит через плечо Картмана и видит Стэна, Кенни и Баттерса, самозабвенно смеющихся в море, и его сердце бешено колотится при мысли, что он, возможно, собирается заняться сексом, а его друзья где-то поблизости.       — Мы займемся сексом? — выпаливает он, когда Картман целует и утыкается носом в его челюсть.       Картман с удивлением отстраняется, и Кайлу интересно, должен ли он был задать этот вопрос. Картман сглатывает с явной неготовностью. Он поджимает губы и смотрит поверх головы Кайла, прежде чем вернуться к нему, глядя в его глаза со всей нежностью, какая только есть в мире.       — Если хочешь, — отвечает он.       Кайл кивает с постыдной серьезностью. Он хмурится, обхватывает ладонями лицо Картмана и подносит его к своим губам.       — Да, — шепчет он между поцелуями. — Да, трахни меня…       Картман стонет от восторга и эйфории, целуя Кайла еще крепче.       — Ты так красив, когда говоришь это, — бормочет он, и Кайл беспомощно тает от этих слов.       С тех пор как появился этот дурацкий список, он старался не обращать особого внимания на то, находят ли люди его привлекательным, но теперь он ничего так не хочет, как чтобы Картман думал, что он самый красивый парень в мире.       — Трахни меня… — шепчет Кайл, постанывая, когда их тела трутся друг о друга. — Картман, трахни меня. Я хочу, чтобы ты стал моим первым. Я хочу тебя… Прошу…       Картман стонет, ощущая жар на своей щеке, когда он чмокает Кайла в уголок рта и прокладывает дорожку поцелуев вниз по шее. Он рассеянно поглаживает ребра Кайла, спускаясь поцелуями вниз по его шее, ключице и груди. Кайл хнычет, приоткрыв рот и нахмурив брови, приподнимая бедра навстречу толчкам Картмана, его член трется о его бедро. Сердце Кайла колотится почти оглушительно, вот-вот разорвется, и ему действительно все равно, умрет ли он прямо здесь. По крайней мере, он умрет в эйфории.       Картман внезапно отстраняется, тихо хихикая.       — Эй, у тебя такой же шрам, как и у меня.       — Что? — туманно спрашивает Кайл. Он садится и замечает, что Картман смотрит на серебристый шрам над его тазовой костью. Это похоже на полоску лунного света в океане. — Ах, да, это мой шрам от трансплантации.       Картман улыбается ему, загипнотизированный, лениво поглаживая его пальцем.       — Ого, в тебе, типа, есть частичка меня, да?       Кайл хихикает. Он никогда по-настоящему не думал об этом в подобном ключе.       — Ага.       — Боже… — усмехается Картман. — Напоминает молнию.       — Ммм.       — Или сахар…       Картман сосет свой палец, прежде чем бесцеремонно наклониться и провести языком по всей длине шрама Кайла. Кайл выгибается дугой, задыхаясь, и снова смотрит на своих друзей, веселящихся в океане. И ему все равно, увидят они или нет.       — На вкус совсем не сахар, — заключает Картман низким и грубоватым голосом. — На вкус это просто ты.       Кайл стонет, а Картман продолжает целовать область вокруг его шрама, двигаясь ближе к паху, между ног. Никто никогда раньше не был так близко к его члену, и Кайл чувствует потребность наклониться и запустить пальцы в волосы Картмана, чтобы убедиться, что он здесь, что это действительно происходит. Он откидывает голову назад, закрывает глаза и медленно и глубоко дышит через нос, готовый позволить Картману делать все что угодно, прежде чем слышит странный голос, который ужасно похож на его собственный.       — Слышь…       Кайл открывает глаза, оглядываясь вокруг, чтобы понять, откуда доносится голос, потому что, несмотря на то, что он похож на его, он исходит не из его головы.       — Да я тут, внизу!       Кайл смотрит вниз и в ужасе отползает назад, когда понимает, что голос исходит из его члена.       — А? — восклицает он. — Что за херь? Как ты разговариваешь?       Картман поднимает взгляд от его паха, хмурясь.       — Я ничего не говорил.       — Ш-ш-ш!       — Слушай, я знаю, что ты хочешь этого, и я уж точно тоже… но не сейчас. Время не то. Трахаясь с ним, ты, по крайней мере, должен быть трезвым.       Кайл немного поникает, но раздраженно закатывает глаза.       — Какая разница, трезв я или нет?       Картман садится, морщина на его лбу становится глубже.       — О чем, черт возьми, ты говоришь?       — Да я не с тобой говорю, а со своим членом!       Картман моргает, его глаза округляются.       — Чего? — он бросает взгляд на член Кайла. — И что говорит?       — Ты слишком много фантазировал о своем первом разе, чтобы сделать это обкуренным грибами. Ты хотел сделать это с кем-то особенным, и у тебя получилось. Но сейчас неподходящее место и время. Тебя окружает песок, и ты на виду у всех.       Кайл вздыхает, каким бы захватывающим и волнующим все это ни было, в словах его члена есть смысл. Он совсем не так представлял себе потерю девственности. Уступить ее Картману — это уступка, на которую он с радостью пойдет, но потерять ее, закинувшись грибами — значит все нарушить.       — В глубине души ты знаешь, что сейчас неподходящее время. Он тебя дождется. Тем временем вы всегда можете занять себя руками и ртом.       Кайл кивает, закрыв глаза.       — Да… Да, ты прав, — он улыбается, открывая глаза. — Спасибо, член.       — Не за что.       — Так что там говорил твой член? — спрашивает Картман, поднимаясь на колени.       Кайл сжимается на песке с разочарованием и смущением.       — Что, возможно, сегодня не лучшая ночь для нас, чтобы переспать.       — Ах… — сдавленно шепчет Картман. Он кивает. — Ну ладно.       — Прости…       Картман пожимает плечами, с деловитым видом поджимая губы.       — Нет, наверное, это к лучшему. У нас не так уж много личного пространства, — он мотает головой в сторону океана, и, словно в подтверждение его слов, они слышат громкий всплеск, и Баттерса, визжащего от смеха. Они вместе хихикают, прежде чем Картман улыбается и ложится рядом с ним, прижавшись плечами друг к другу. Он наклоняет их головы, так что они тоже соприкасаются. Кайл смотрит на него с довольной ухмылкой, прежде чем его внимание переключается на небо, усыпанное звездами.       — Здесь действительно красиво, да?       — Да, согласен, — отвечает Картман.       Их руки зажаты между телами, но они сплетают пальцы вместе.       — Мы здесь уже почти две недели, и я никогда не смотрел на звезды… В такие ночи, как эта, я мог бы остаться здесь навсегда, — Кайл бросает взгляд на Картмана, который все еще смотрит в небо. — А ты?       Картман тяжело вздыхает.       — Я думаю, что… — он поворачивает голову, обмениваясь легкой улыбкой с Кайлом. — Мне все равно, где я нахожусь, пока я с тобой.       Кайл улыбается и кивает, и ему кажется, что комок слез застрял где-то в его горле. Улыбка Картмана исчезает, и его глаза задумчиво блуждают по лицу Кайла. Он немного поворачивается, лежа на боку. Он снова проводит пальцем по ребрам Кайла, целуя его плечо, шею, а когда достигает уха, его горячий выдох заставляет Кайла вздрогнуть.       — Ты мой самый любимый человек на свете, — шепчет он Кайлу на ухо.       Кайл поворачивает голову, тоже немного смещаясь, так что их лбы соприкасаются.       — Да, я думаю, ты мой тоже, — говорит он с тихим, полным слез смешком.       Они целуются, медленно и нежно. Рука Кайла обхватывает горло Картмана и слегка сдавливает его трахею. Кайл в восторге, когда Картман издает такие же жалобные, задыхающиеся звуки, как и он сам. Но вскоре он проводит рукой по его шее, обхватывает подбородок и целует его, играя с его волосами.       Да, он мог бы умереть счастливым прямо сейчас.