Если бы снег был белым

Танис медленно приходил в себя, обнаружив, что лежит на холодном полу и из пролома неподалеку по спине тянет сквозняком. Он с трудом поднялся и обвел глазами зал. У стены распластался Даламар, и в бледном угасающем свете Солинари его кожа казалась серой. На лбу блестела испарина, грудь судорожно вздымалась. А взгляд был прикован к оку под рукой короля. Рядом с троном стоял Рейстлин, и выглядел он немногим лучше Даламара. Ни черных одежд, ни жуткой ауры, исходившей от мага в видении, не было и в помине. Танис с облегчением выдохнул. Этот Рейстлин его порой пугал, но тот, из сна, сам словно был воплощением кошмара. — Где… все… — прохрипел он, чувствуя, как дерет пересохшее горло. — Лорана, Сурм, Китиара, где они? Они живы? И дракон? — Дракон улетел, — тихо отозвался Рейстлин, борясь с приступом кашля. Легкие словно забило пылью, и он тяжело, поверхностно дышал, хватая воздух ртом и борясь за каждый вдох. — Что, пытаешься показать свою власть надо мной? — на грани слышимости пробормотал он, обращаясь к духу, чье присутствие теперь ощущал необыкновенно ясно, и неосознанно хватаясь за посох. От древнего артефакта исходило привычное покалывающее кожу тепло, и приступ постепенно начал сходить на нет. Он кинул взгляд на Даламара, и вновь повернулся к Танису: — Улетел, когда понял, что с нами ему не справиться. А что с остальными, я не знаю. И нет, откуда они взялись, мне неизвестно тоже. Они живы, если не поверили в свою смерть. Даламар в муке прикрыл глаза. Он тяжело задрожал, прижимаясь к холодной стене. Лишь оказавшись в реальности, темный эльф в полной мере осознал, что сотворил с родиной Лорак, но даже ненавидеть эту развалину на троне он не мог. Только презирать. Лорак мертв — или все равно, что мертв. Если погибнет и его дочь… — Эльхана, — тихо спросил Даламар. — Она пропала сразу же, как ты сказал, что все это — сон. Значит ли это, что она сумела проснуться? Смерть дома Каладон была бы и смертью Сильванести. Он вспоминал лица эльфийских лордов, и только сильнее убеждался, что никто из них не сумел бы повести вперед их народ в столь смутное время. — Скорее всего, — фыркнул Рейстлин. — Мне было, чем заняться, кроме как следить за ней. Беспокойство Даламара о той, что изгнала его, раздражало. Хотя он и сам был не лучше: Стурм, Флинт, Тика — все они его недолюбливали, но сейчас он, пряча это от самого себя, тревожился за каждого из них. — Рейстлин, как думаешь, сколько времени на самом деле прошло? — едва слышно прошептал Даламар. — В кошмаре казалось, что несколько суток. Но я помню, что от переправы не больше двух часов пути. Он перевел взгляд на бледнеющее небо. — Рассвет. Значит ли это, что прошла всего лишь ночь? От усталости мысли разбегались, но смутно мельтешило что-то про то, что те… они далеко… их разбудили бы, если б слишком долго… Но додумать эту мысль не получалось. Тем более что визгливый голос Таниса не позволял сосредоточиться на том, что казалось важным. Ненужные вопросы и нелепые обвинения сыпались одно за другим. — Карамон, нужно его отыскать! Рейстлин, как ты мог его бросить! Рейстлин лишь молча поморщился. Он оставил Карамона в безопасности, будучи уверен, что ему ничего не угрожает. А вот остальные, хоть и считали иначе, тоже явились в зал без него. Самый простой способ снять вину с себя — во всем винить Рейстлина. Алый даже отвечать на это не стал, лишь равнодушно пожал плечами. В том, что Карамон жив, он не сомневался. — Скажи мне, маг — если мы, как ты утверждаешь, в самом деле видели будущее — неужели ничего нельзя изменить?.. — продолжил донимать его вопросами полуэльф, пока Маджере силился найти хоть какое-то место, где не будет продувать насквозь. Тело его сотрясала дрожь холода и судороги, порожденные сдерживаемыми приступами кашля. — Не будь дураком, Танис, — усталость в голосе Рейстлина уступила язвительности, — Любое наше слово, любой поступок или даже мысль способны изменить будущее. Будь иначе, мы были бы лишь пешками на игральной доске богов. Маджере оттолкнулся от обломка колонны, за которым пытался спрятаться от пронизывающего сквозняка, и пошатнулся, но устоял, опираясь на посох. Видя, что Танис все еще не собирается заканчивать свои расспросы, алый резко повернулся, вперив в него колючий взгляд. — Рейст, — раздался поблизости сдавленный голос Карамона, и вот он уже нависает над ним, нерешительно переминаясь с ноги на ногу. Взгляд Рейстлина устремился к пьедесталу, где тускло переливалось око, на котором по прежнему лежала длань эльфийского короля. — Я устал, Карамон, а еще столько надо сделать, — проговорил маг, кладя худую руку на предплечье брата. — Конечно, Рейст, — разулыбался великан, позволяя магу опереться на себя и помогая тому подойти к трону короля эльфов. — Карамон, ты видел Тику, она в порядке? — спохватился вдруг Танис. — Она жива, но очень слаба и напугана. Все время плачет, ей привиделось, что она убила Флинта. Я постарался уверить ее, что это сон, и поторопился разыскать вас. Полуэльф огорченно заломил брови, но смолчал, опасливо обходя око и приближаясь к Лораку вместе с братьями: — Неужели он все еще жив? — Да, на свою беду. Кошмар стал для него явью, — Рейстлин кивнул на сферу, на которой еще лежала высохшая рука владыки Сильванести. — Он попытался подчинить око своей воле, и оно призвало Циана Кровавого Губителя охранять Сильванести. С драконом справиться Лорак не сумел, и тот стал воздействовать на его сознание, навевая кошмары. И Лорак так поверил ему и вдобавок до того переживал за свою страну, что сон стал реальностью. — Так ты знал, на что мы идем, — в ярости Танис схватил Рейстлина за плечо движением настолько стремительным, что не успел среагировать даже Карамон. Глаза его метали молнии. Даламар, глядя на эту сцену, лишь презрительно хмыкнул. «Циан Рейстлину, по мнению Таниса, доклады отправлял?» — промелькнуло раздраженно в голове темного эльфа, невыносимо утомленного бессонницей и перерасходом сил. Да, они могли сколько угодно думать, что проснулись, но внутренние демоны никуда не деваются при свете дня, и над Танисом тайные страхи, похоже, имели власть гораздо большую, чем доводы разума. Даламар не выдержал: — Всю дорогу до башни вы только и делали, что пренебрегали предупреждениями, которые у вас были. Даже узнай вы больше, не сумели бы ни понять, ни использовать себе во благо! Что ты вообще знаешь о природе кошмаров, полуэльф? И ты, и твои недалекие друзья не сумели даже пройти сквозь лес вслед за тем, кто держал для вас защиту. Любишь чувствовать себя безгрешным и перекладывать свои ошибки на других, да, Танис? Зря ты отрастил бородищу, эльфийскую пустоголовую самовлюбленность ты за ней не спрячешь все равно! Брезгливо сбросив руку полуэльфа, Рейстлин наслаждался ответом Даламара, который внезапно перехватил инициативу в диалоге, параллельно любуясь на то, как одна эмоция сменяется другой на лице опешившего от такого напора Таниса. Но не успел спор разгореться как следует, как раздался стон отчаяния, и к Лораку метнулась вбежавшая в зал Эльхана. Танис вовремя перехватил ее, не позволяя прикоснуться к отцу. Он видел, как осторожны маги, и как избегают прикосновений не только к оку, но и к Лораку, и понимал, что это не просто так. — Эльхана, что с тобой было? — с беспокойством спросил он. — Я слышала, как маг сказал, что мы во сне. И не позволила себе поддаться ему… Я проснулась… Или думала, что проснулась. Я шла сюда очень долго, много дней и ночей… А ведь переправа совсем близко к башне… Она поняла, что путается, и замолчала. — Я до сих пор не понимаю, закончился ли кошмар! Моя страна, моя родина! Она опустилась на колени возле трона и закрыла лицо руками. Танис бережно погладил ее по голове, и тихо предложил: — Тебе нужно отдохнуть хоть немного. А мы попытаемся помочь твоему отцу. Когда он придет в себя, мы тебя позовем. Принцесса неуверенно кивнула и поднялась. Рейстлин сделал знак Карамону, и тот подошел к девушке, предлагая ей опереться на его руку и осторожно поддерживая за плечо. Когда Карамон увел Эльхану, Маджере приблизился к оку, тщательно избегая прикасаться к нему, и начал плести тончайшую сеть заклятья, а когда закончил, глухо произнес: — Теперь мы можем освободить Лорака. Пока компания за его спиной вела бесконечные разговоры, Даламар обдумывал дальнейшие планы. Эльхана была жива, больше ничего знать о происходящем он сейчас не хотел. Он очень сильно вымотался, но нужно было еще побывать дома. Вряд ли кто-то позарился на имущество изгнанника, а значит, он сможет переодеться, взять с собой необходимые в походе мелочи и, главное, книги. Дома должна была остаться первая его книга, созданная под руководством дома мистиков. И вторая, едва начатая, заклинания для которой он почерпнул, изучая манускрипты в тайной пещере, ну и благодаря разговорам в путешествиях, когда сопровождал эльфов высокого рода в Вайрет. Здесь его больше ничего не держало, и можно было уходить прямо сейчас. Заглянуть домой, а затем прямо оттуда перенестись в Тарсис. Вряд ли кто-то станет его разыскивать. Однако Даламар решил немного повременить. Домой он наведается позже, когда все, наконец, устанут от разговоров и семейных сцен, так что улягутся спать. Потом он планировал все-таки вернуться в башню: нужно было узнать судьбу ока и попытаться выяснить, что известно Танису об остальных артефактах. Возможно, имело смысл выйти вместе со всей компанией за пределы Сильваноста и покинуть их в первом же крупном городе. Это даст шанс поговорить с алым вдали от чужих глаз и, возможно, условиться о будущей встрече. Если, конечно, Рейстлин в ней все еще заинтересован. Как бы ни была глубока его задумчивость, шанса подсмотреть и подслушать заклинание, которым воспользовался Рейстлин, Даламар не упустил. Оно может оказаться очень кстати, если темному все же удастся разыскать еще один артефакт. Освобожденный из-под бремени кошмара, Лорак вдруг вздрогнул и отчаянно, визгливо закричал, срывая голос. Даламара передёрнуло. В зал вновь ворвалась Эльхана, и семейная сцена началась по новому кругу, но вот Лорак распахнул глаза и со страхом и ненавистью уставился на них. Он говорил с Танисом, потом с Рейстлином, но когда взгляд короля остановился на Даламаре, в нем полыхнула ни с чем не сравнимая ярость. — Ты! Как ты посмел вернуться?! — Меня притащила твоя дочь, — холодно ответил ему Даламар. — На твое счастье, потому что никто, кроме магов, не прошел бы сквозь порожденный тобой кошмар. И уж точно я не собираюсь оставаться здесь дольше необходимого, так что можно сказать, что я просто приснился вам всем, — Даламар чуть улыбался, по его лицу невозможно было понять, задели ли его хоть как-то слова Лорака. Тот снова перевел взгляд на Таниса, осознав: — Так вы пришли с миром? Что я наделал… Даламара он больше не замечал. Как, впрочем, и все остальные. Воспользовавшись этим, он медленно, тяжело поднялся и двинулся вглубь зала. Из пролома в стене тянуло холодом, и он, поймав взгляд Рейстлина, указал глазами на дверь, сквозь которую они в кошмаре вбежали в зал. Уже не вслушиваясь в гомон за спиной, он, шатаясь, добрался до алькова и обессиленно сполз на пол. И все-таки заставил себя подобраться к камину, у которого обнаружились отсыревшие, подгнившие дрова. Кое-как покидав их в выстуженное каменное жерло, он поджег дерево магией, поморщившись от повалившего тут же густого чадящего дыма. Сжавшись, он улегся у стены, поближе к теплу, но подальше от тянущейся к выходу копоти, поплотнее закутался в плащ, отбрасывая все еще гомонящие голоса, как жужжание мух. Всего несколько мгновений, и он уснул. Проснувшись через некоторое время, Даламар понял, что мир вокруг полностью погрузился в тишину. Убедившись, что все остальные спят, он выбрался в тронный зал, воззвал к Нуитари и перенесся в родительский дом. Ни чудовищ, ни нежить здания не интересовали. Дом был пуст и неприветлив. На всем лежал огромный слой пыли, точно ни одна нога не ступала здесь после его изгнания. Должно быть, так оно и было. У эльфов долгая память, столетья минут, прежде чем найдется некто, готовый поселиться здесь. Как ни гнало его нетерпение, сначала Даламар привел себя в порядок, переоделся, морщась, поняв, что черной одежды у него нет, и собрал все необходимое. Большая часть магических компонентов испортилась, но то, что еще могло послужить, он тоже забрал с собой. И только потом поднялся в небольшой кабинет на втором этаже. Тихо повернул ручку двери и подошел к полке, бережно стирая пыль с корешков обеих своих книг. Потом сел за стол, проверил чернила и удовлетворенно хмыкнул: зачаровано все было на совесть, не пересохли, не испортились. Несколько часов подряд он писал, заполняя книгу заклятьями, которые не успел использовать. Поняв, что еще немного, и перо просто выпадет у него из рук, он переборол соблазн напоследок выспаться в собственной кровати и перенесся в холл башни. Тихо прокравшись мимо спутников, он вновь устроился на прежнем месте, положив голову на походный мешок, и проснулся только тогда, когда рядом послышался голос Рейстлина. *** Карамон осторожно потряс Рейстлина за плечо. Заметив, что маг открыл глаза, воин приложил палец к губам, подавая знак молчать. Следуя призыву, алый по возможности тихо поднялся и последовал за братом. Вчетвером они собрались в каком-то зальчике, и, стоило Карамону прикрыть за собой дверь, Танис заговорил. — Я считаю, что нам надо добраться до Санкриста и отвести шар туда, — изложил суть вопроса полуэльф. Рейстлин скривился, но промолчал, ожидая продолжения, в частности, дополнительных объяснений и деталей плана. Речи полуэльфа с невнятными комментариями Тики и Карамона он слушал в пол-уха, размышляя над тем, что ему-то дальше делать. Рейстлину было очевидно, что темный тяготится компанией его спутников, да и те отвечают ему взаимностью, вот только его вероятность вновь остаться единственным магом в отряде совершенно не устраивала. Размышления его прервало воцарившееся молчание и обращенные на него взгляды. — Я не поеду на Санкрист, если только ты доходчиво, — маг выделил последнее слово интонационно, — не объяснишь мне, зачем рыцарям магический артефакт, которым они и воспользоваться-то не смогут? Танис всхрапнул, будто несказанные слова попали ему в дыхательное горло. — Ладно, сейчас это еще рано решать, для начала нам нужно выбраться из Сильванести. Помолчав, будто прикидывая еще что-то, он спросил, внимательно смотря на мага: — Скажи мне только одно. Может ли око еще быть нам полезно? Рейстлин ответил ему долгим ничего не выражающим взглядом, но все же прошелестел: — Да. На этом бестолковые разговоры были окончены, и его спутники наконец-то озаботились более насущными проблемами. Отыскивать кухню по объяснениям Эльханы оказалось целым приключением, но вскоре у них было вдосталь кипятка. И только его. Из еды, как это повелось еще с Квалинести, было квит-па, которое, казалось, ему скоро сниться будет. Впрочем, свою порцию он сжевал, запивая горьковатым настоем, после чего прихватил еще порцию и, кинув в кружку кипятка нормальных трав, направился будить темного эльфа. Даламар все еще спал, но теперь он не сжимался от холода, а чуть ли не вальяжно раскинулся на плаще. Под головой у него темнел походный мешок, которого раньше не было. Появление его явно говорило о том, что эльф куда-то ходил. — Даламар, — тихо позвал алый, присев рядом и слегка коснувшись плеча эльфа. — Уже пора уходить? — тихо спросил темный, пытаясь хоть немного прийти в себя. — Хотя бы воды нам предложат? — неловко пошутил он. Хотя завтрак был бы и правда не лишним. — То, что нам не дают, мы берем сами, — в тон прошептал Рейстлин, протягивая кружку, из которой валил пахнущий травами пар, и мешочек с засушенными фруктами. — Ты знал, что благородные дщери эльфийского народа смутно представляют себе, где здесь находится кухня? — продолжая шутливый диалог, в свою очередь поинтересовался маг, устраиваясь неподалеку, так, чтобы видеть лицо собеседника. — Если под благородными дщерями ты подразумеваешь Эльхану, то я не удивлен. Вряд ли она знает, где искать что-либо, кроме проблем на чужие головы, — хмыкнул темный эльф, с благодарным кивком принимая кружку. — Спасибо. Все-таки зима — отвратительное время для путешествий, — констатировал он, принимаясь за нехитрый завтрак. — Других тут, благо, нет, — усмехнулся Рейстлин, прикрывая глаза. Всплывшее в памяти посещение Квалиноста заставило его порадоваться, что эльфы Сильванести сейчас покинули свою страну и не портили своими светлыми ликами и без того не самую отрадную картину. — Я думал, что и для войны тоже. Но, похоже, наличие драконов вносит свои коррективы, — алый неопределенно хмыкнул. — Какие у тебя дальнейшие планы? Даламар только пожал плечами. Знал бы он сам. Уж слишком не хотелось выпускать из виду око, и в то же время — стоило бы наведаться в Тарсис, а затем подумать, где имело смысл искать другой артефакт. — Пока не решил, — наконец ответил он. — Не уверен, что хотел бы идти через лес в одиночку. Он искоса взглянул на Рейстлина и спросил: — А вы уже решили, куда дальше? И как твои спутники отнеслись к возможности, что из Сильванести я отправлюсь вместе с вами? Или они просто этот вариант не рассматривали, посчитав, что дальнейшая моя судьба их никоим образом не касается? На самом деле ему не хотелось продолжать путь в обществе людей. Но алый был ему интересен, а Танис вполне мог знать еще кое-что полезное. К тому же у него был шанс подглядеть и подслушать, как учится обращаться с шаром Рейстлин. Немного поколебавшись, он добавил: — И что планируешь делать лично ты? Если вдруг я все же отправлюсь в Тарсис, перед тем как мы разойдемся разными дорогами, было бы неплохо обсудить случившееся. У меня множество вопросов, и не сомневаюсь, что у тебя тоже их хватает. Возможно, вдвоем искать ответы будет проще. Эльхана еще на рассвете ушла к отцу и с тех пор в зале не появлялась, остальные, видимо, все еще оставались на кухне, так что их не беспокоили. Хотя Даламар сомневался, что это продлится долго. — Да уж, тут и группой пройти будет непросто, Циан с Лораком постарались на славу, — Рейстлин скривился. Он привык видеть все умирающим, иссыхающим, увядшим, но даже его картина за окном заставляла невольно передергивать плечами. Все же быструю смерть он предпочитал долгой агонии, а тут… И маг впервые порадовался, что валлины его родины были попросту сожжены. Увидеть их такими… Нет даже думать о подобном не хотелось. — Да, о тебе они даже не заикнулись. И в Тарсис они, естественно, не собираются. А вот на Санкрист, на чем настаивал Танис, не собираюсь я, — Рейстлин хмыкнул, кривовато улыбаясь. Сейчас у полуэльфа поддержки не было. Карамон в любом случае встанет на его сторону, Тика согласится с великаном, а если и нет, голос ее мало что значит. — Ты прав, вдвоем у нас шансов определенно больше, — на лицо Маджере легла тень, которая впрочем вскоре сменилось задумчивым выражением. — Но ты уверен, что нам хватит на это пары часов? Теперь я помню про Фистандантилуса и мой договор с ним… Рейстлин вновь помрачнел, припомнив сказанное Даламаром. Он совсем не хотел думать, что темный им «просто приснился». У него уже почти сформировался в голове план. Безумный, кажущийся нелепым, но… Весь путь их в реальности и в кошмаре он наблюдал, прислушивался, делал выводы. И многое понял о характере Даламара. Он рассчитал тщательно. И готов был рискнуть. Вчера, когда Даламар закрыл его от Фистандантилуса, прошлое смешалось с настоящим, он и сам не знал, кого пытался убить: духа ли, Карамона или Даламара. Эльф и не догадывается, насколько был близок к смерти. Впрочем, не настоящей, Рейстлин не сомневался, что тот всего лишь проснулся бы. Но он сдержал удар, а Даламар сумел противостоять Фистандантилусу. Рейстлин до сих пор чувствовал злость и зависть, однако… Получается, в будущем содействие Даламара будет очень важно, и его необходимо было удержать при себе. И придвинувшись ближе, Рейстлин взволнованно зашептал: — Я собираюсь в Палантас. Фистандантилус… Ты серьезно ослабил его, и он не вполне контролировал, сколько и какие знания мне достались. Проклятая башня в Палантасе — книги из нее были переданы в библиотеку некоего Астинуса, там наверняка должны быть сведения о некромантии. «И о том, где искать еще одно око, ты же наверняка думаешь именно об этом, Даламар!» — И мне бы очень пригодилась твоя помощь. А ты хотел познакомиться с моими заклинаниями, — искушал он, одновременно злясь на то, что приходится просить, и в то же время отчаянно желая добиться согласия. Нет, Маджере ему не доверял. И уж тем более не успел привязаться. И в то же время все в нем противилось мысли, что Даламар отправится на все четыре стороны. Темный эльф, точно морион, притягивал взгляд: таинственное мерцание и множество граней. К тому же, как и легендарный камень черных магов, Даламар был драгоценностью не только изысканной, но и полезной. — Вот, значит, кто это был… Фистандантилус, величайший из темной ложи. Хорошо, что я не знал этого раньше, — выслушав, с мрачноватым весельем хмыкнул темный эльф. — Всей моей самоуверенности могло и не хватить. Он задумался на какое-то время. — Возможность добраться до Палантасской библиотеки меня очень привлекает. И обменяться заклятьями я был бы рад. Тем более, что я видел у тебя в руках книгу мага темной ложи, сам понимаешь, я мечтаю хоть одним глазком заглянуть в нее! — Да хоть двумя, — отсмеявшись-откашлявшись проскрипел Рейстлин, бросая на эльфа неожиданно лукавый взгляд. Говорить тому, чья эта книга, он не стал, слишком хотел посмотреть на выражение лица, когда тот поймет. Предложение не вызвало в нем сопротивления, хотя раньше даже взгляд в сторону его книг заставлял раздражаться, о том, чтобы кто-то к ним прикоснулся и уж тем более стал бы читать, и речи не было. С другой стороны, Даламар недавно спас его от больших проблем, да и дополнительная причина заинтересовать эльфа была не лишней. Даламар про себя от мысли вернуться в Тарсис отказался окончательно. Пусть потеря ока отзывалась горечью, это не повод отметать открывающиеся перспективы. Тем более судьба палантасского ока все еще не была ясна, а значит… — Хорошо бы, конечно, и по поводу Фистандантилуса поискать что-то в библиотеке. По слухам, башню проклял его ученик, а сам Фистандантилус был мастером именно Палантасской башни. Значит, книг по темной магии там было предостаточно. Не знаю, как и почему маги решились передать хоть часть их в библиотеку, но она должна быть чем-то исключительным, чтобы принять и сохранить такого рода дар. Интересно, что нужно, чтобы получить доступ к подобным сокровищам? Глаза Рейстлина загорелись жаждой обладания. Какие знания могли скрывать эти древние книги, и почему маги не затребовали их себе в Вайрет? «И хорошо, что не затребовали», — по губам скользнула удовлетворенная улыбка. Даламар между тем продолжил: — Нам нужно быть осторожнее. Боюсь, теперь дух сделает все, чтобы перехватить контроль над твоим телом. У меня есть пара идей и, конечно, множество вопросов, но как бы не пришлось повременить с этим до Палантаса. Я… не уверен, стоит ли предпринимать что-то, пока рядом крутится Танис. Полуэльф, кажется, все-таки не был Рейстлину врагом, но уж точно не был другом Даламару. — Кстати, интересно, откуда он сам-то узнал об очах дракона. В Квалинести отродясь серьезных магов не водилось. И явно не от тебя, учитывая допрос по дороге сюда… Надо будет спросить при случае, — решил он. — Да, его любопытство порой очень утомляет, хотя обычно он более сообразителен, — маг хмыкнул, выражая тем самым согласие с Даламаром. — Если удастся договориться с остальными, я мог бы вывести вас в Кёриност, это — наш самый северный порт. Уж брошенную лодку мы там найти сможем, а значит будет шанс более-менее благополучно пройти вдоль берега до ближайшего крупного порта. Он закончил с едой и протянул алому кружку. — Когда вы вообще планируете выходить? — Твоя помощь была бы очень кстати, учитывая то, что местность никому из нас не знакома. К тому же это было бы хорошим аргументом, если Танис начнет артачиться, — в последнее время поведение полуэльфа казалось ему все более нелогичным. — Выходить они планировали через пару часов, когда стемнеет. Есть вероятность, что так мы привлечем меньше внимания, если сюда забредают дракониды. Забрав протянутую эльфом кружку, маг немного помолчал. И вдруг добавил: — Эльхана сказала, что Лорак умер. Мне… почему-то показалось, что тебе важно об этом знать. Темный эльф задумчиво кивнул. И заговорил совсем о другом. — Чудища, думаю, никуда не делись, но теперь их не направляет чужая воля. Зверям точно не до нас, им бы забиться в пещеру и ждать кончины, мертвые будут нападать, но не целой армией. Сложно будет на переправе, но и там придумаем что-нибудь. В моей первой книге было подходящее заклятие, чтобы подновить лодку. Он поморщился: — Ненавижу использовать светлую магию, но иногда приходится. Нуитари запрещает растрачивать свои дары на бытовые нужды, но про использование магии чужих школ не было ни слова, — в темных глазах засветилось веселое лукавство. Рядом с Рейстлином Даламар почти не прятал своих чувств. Лицо обычно оставалось спокойным, но глаза, живые, изменчивые, отражали всю гамму переживаний. Вести о чудищах Рейстлина не порадовали, он все же склонялся к мысли, что духи, которые им встретились в кошмаре, были лишь миражем, обретшим силу в пространстве сна. Но в словах эльфа был смысл. Если деревья оказались такими же, как и во сне, остальное могло не сильно отличаться от того, что им показывал Лорак. — Может тогда лучше мне? Если оно не очень сложное, я мог бы заучить пока мы не вышли. Лунитари таких ограничений не накладывала, — Рейстлин пожал плечами. В свое время ему практически не попадались заклинания, подобного толка. А может он попросту не обращал на них внимания, выискивая боевые, ведь он довольно рано решил, что будет специализироваться на боевой магии. — К тому же, если в процессе переправы на нас кто-то попробует напасть, лучше, чтобы ты был настороже, — Маджере без обиняков признавал за Даламаром более обширный опыт в общении с немертвыми и считал, что тот в моменте быстрее сообразит, что нужно делать. Алый, конечно, многим обещал поделиться, но пока что охотно предлагал разве что чай. Ну и одно подслушанное заклинание невольно выдал. С другой стороны, иногда выгоднее быть щедрым. И Даламар с охотой полез в сумку, доставая свою первую книгу. Темно-коричневая обложка и никаких знаков, все практично и просто. — Да, оно совсем легкое, одно из первых, которое я узнал. Вот, смотри. Даламар открыл соответствующее место в книге. — Единственная хитрость в том, что изначально оно предназначено для маленьких предметов, так что если выполнять, как тут написано, лодку ты будешь латать по досточке. Но если дописать пару рун, — Даламар нашел на странице нужные символы и ткнул в них, — а потом при построении заклятья добавить расширение пространства действия, на лодку вполне хватит. Правда, держаться будет всего пару часов, но нам достаточно. Он замолчал, позволяя алому спокойно выучить необходимое. — Посмотришь потом, тебе, возможно, кое-что из этого пригодится: вся эта тетрадь — почти сплошь бытовая магия. Рейстлин благодарно кивнул, принимая из рук эльфа раскрытый на нужном заклятье том. Почерк Даламара, четкий и красивый, читался легко. Само заклятье было не очень сложным, а вот применение рун для его корректировки ему было незнакомо. Внимательно изучив знаки, чтобы запомнить верное начертание, он поднял взгляд на собеседника. — Руны надо будет начертить перед активацией основы, верно? — решил он уточнить непонятный момент. И получив пояснение, на какое-то время затих, запоминая заклинание. Когда он был уверен, что не сделает ошибки, Маджере закрыл книгу и протянул ее Даламару. В глазах проскользнула толика сожаления, но приходилось мириться с необходимостью спешить. Даламар убрал книгу и поделился мыслями, успевшими окончательно оформиться, пока Рейстлин разбирался с заклинанием: — От остальных до самого порта будет мало пользы, но я не умею ходить под парусом, а на веслах - грести вдвоем мы будем до следующей зимы. Хорошо, что тут теплые течения и вода не замерзает, по берегу добираться было бы и тяжелее, и дольше. Если повезет, даже через пролив есть шанс переплыть своими силами, а там человеческих городов намного больше. Решено, так и скажем, что ты предложил мне составить тебе компанию на пути в Палантас, и я не имел ничего против. Уж на Санкристе-то, куда зачем-то рвется ваш полуэльф, мне точно делать нечего. Живьем съедят, — он заговорщицки подмигнул, относительно удовлетворенный таким раскладом. — Да, по воде передвигаться будет быстрее, а Танис с Карамоном вполне неплохо управляются с веслами, да и с парусом, думаю, справятся. К тому же можно будет попробовать раздобыть рыбы, — Рейстлин кинул вопросительный взгляд на Даламара, так как знал, эльфы мало что едят из нерастительной пищи. — Сколько примерно дней пути до Кериноста? Эта информация позволила бы хотя бы примерно прикинуть, сколько им нужно воды, а там понадеяться на рыбачьи деревеньки. Воды там уж точно наберут, а может и едой разживутся. На новости особо рассчитывать не приходилось. Хотя, конечно, лучше бы было вообще ни с кем не сталкиваться во избежание неприятностей и проволочек. Ну должны же там быть какие-то ручьи и речушки. — Не могу точно сказать, сколько придется идти, я еще не видел вашу группу на марше. Я бы управился дня за полтора, если налегке и почти не спать. С рыбой — подумаем, твои спутники с ума сойдут, пытаясь выжить на сушеных фруктах. Сам Даламар рыбу и мясо не любил и без крайней необходимости есть бы не стал, но понимал, что людям потребуется совсем иная пища. Для него же, может, по дороге удастся раздобыть сыр или творог в деревеньке по пути. — И нас сведут, хотя я не уверен, что на полный желудок они не займутся ровно тем же самым, — в тон ему ответил Маджере. — До темноты осталось не так уж много времени. Имеет смысл обрадовать остальных, выслушать выражение вселенского счастья и поискать место для разговора, где не то чтобы тепло, но хоть все стены в наличии. Как тебе такой план? — План неплох. Только последняя часть его, боюсь, невыполнима, если мы хотим выйти сегодня, — не без сожаления прибавил Рейстлин. — Но откладывать до Палантаса еще и разговоры я не готов. Должны же быть по пути в столицу Соламнии подходящие помещения, — задумчиво протянул маг. — Да уж, едва обретя нормального собеседника, промолчать всю дорогу до Палантаса не готов и я, — мягко улыбнулся Даламар. — Ну что, пойдем радовать ближних своих? — поинтересовался Рейстлин, медленно поднимаясь на ноги. — Чем быстрее с этим разберемся, тем быстрее сможем добраться до книг, — и по тому, как хитро блеснули глаза, было понятно, что он имеет в виду не столько Палантасскую библиотеку, сколько фолиант, так заинтриговавший Даламара. — Не обобщай, пожалуйста, — хмыкнул Даламар. — У меня вокруг все больше дальние, ближние как-то резко закончились пару лет назад. За веселыми словами стояла горечь, но Даламар не хотел сейчас думать о разочарованиях, давних и едва случившихся. Войдя на кухню, Рейстлин окинул присутствующих быстрым взглядом и, предваряя вопросы, сообщил: — Я предложил Даламару отправиться в Палантас вместе со мной. Поймав взгляд полуэльфа, Рейстлин изогнул губы в насмешливой улыбке. — Он согласился и, в свою очередь, поделился планом, как можно добраться до ближайшего порта максимально быстро и безопасно. Даламар едва сдержал смех, увидев вытянувшуюся физиономию полуэльфа. — Да уж, Танис, твое лицо восторгом так и светится. Если тебя утешит, я тоже не испытываю счастья от подобного расклада, но всем вместе до ближайшего порта будет добраться быстрее и проще. А уж там… На Санкрист меня точно никакими силами не затащишь! Пока же побудешь гарантом для ее величества, что я благополучно убрался восвояси, перестав осквернять собой эльфийские леса. Он кривовато ухмыльнулся, глядя в разгневанное лицо полуэльфа, и, оглянувшись, отыскал какой-то клочок пергамента, перевернул его, добыл из мешка походную чернильницу и начал набрасывать схему. — Мы вот здесь. Здесь вот находится вторая переправа через Тан-Талассу. От нее практически прямиком тропы ведут в Кёриност. Это — самый северный порт Сильванести. Там я предлагаю отыскать лодку и двинуться вдоль берега в поисках либо поселения, где есть подходящие корабли, либо узкого пролива. Что находится на другой стороне Балифорской бухты, я точно не знаю. Но там уж точно больше человеческих поселений, ну и сам Балифор тоже где-то там, а это — большой портовый город. Не испытывая особой потребности далее участвовать в разговоре, Рейстлин опустился на ближайший стул и ненадолго прикрыл глаза. Когда же он их открыл, то эльф уже что-то рисовал на куске пергамента, видимо, примерный маршрут их путешествия. Наблюдая за тем, как пальцы Даламара порхают над изображением, маг залюбовался его отточенными плавными движениями и пропустил тот момент, когда близнец решил поучаствовать в беседе. — Погоди, ты же совсем без вещей шел, откуда вдруг? — Карамон жестом показал на заплечный мешок Даламара. — Подозреваешь, что я — замаскированный кендер? — мрачно буркнул Даламар, тут же теряя благостный настрой. — Когда-то я здесь жил, и уходя, дома оставил множество нужных вещей. Вот и воспользовался случаем, чтобы заглянуть за ними. Идти сквозь зиму даже без одеяла, пожалуй, для меня чересчур. — Похоже, я поторопился с определением. Стоило использовать слово «недалеких», — метнув в Карамона гневный взгляд, прошептал Рейстлин еле слышно, но при этом не особо заботясь по поводу того, услышит его кто-нибудь или нет. — Мой отвар, Карамон, — повысив голос, прошипел маг, пока великан еще чего-нибудь не сморозил. На лице Карамона отразилась тяжелая работа мысли, зато Танис забросал Даламара кучей ненужных и бессмысленных уточнений. — Танис, ты еще спроси, не заблужусь ли я в лесу, — раздраженно ответил ему темный эльф. — Пора идти. Скоро начнет темнеть, а нам стоило бы переправиться через реку до заката. Не представляю себе, что могло там завестись, и уж точно не хотел бы иметь с этим дело в ночи. Эти слова положили конец спорам. Дружно передернувшись, группа поднялась и отправилась в тронный зал. Все остальное уже было собрано, но предстояло понять, как унести с собой око. Их нелегкие раздумья прервал шорох ткани и легкая поступь эльфийки. На какое-то мгновение она замешкалась, но все же подошла к Рейстлину и протянула ему что-то: — В этом мешочке хранил око мой покойный отец. Возможно и ты сможешь им воспользоваться… Маг кивнул, протягивая руку и начиная шептать заклятье. Вокруг мешочка разлилось тускло-розоватое сияние, и, вторя ему, на губах Маджере промелькнула такая же бесцветная и недолговечная улыбка. — Он зачарован, — сообщил он для присутствующих в зале немагов. Даламар с вновь пробудившейся тоской смотрел на королеву и Рейстлина. Эльхана принесла им хранилище для ока, вызвав у темного эльфа двойственные чувства. С одной стороны, это решало их проблему. С другой… С другой, мешочек она отдала Рейстлину, тем самым закрепляя за ним право на око. К разочарованию от потери артефакта примешивалась горечь другого рода. Он столько сделал для Сильванести, и опять все его усилия отметались, как нечто, не стоящее благодарности. Воистину Эльхана была воплощением этой земли. Воплощением худшего, что присуще этой земле, в том числе. Пока он придавался унынию, остальные наблюдали за разворачивающимся на их глазах спектаклем. Как можно было прожить столько лет рядом с магом и все еще с такой опаской реагировать на любое проявление волшебства? Эти люди поражали Даламара с каждым днем все больше, и отнюдь не с хорошей стороны. — Карамон, принеси око, — скомандовал Рейстлин, взяв в руки мешочек и раскрывая его горловину. — Да ни за что! — Богатырь выругался и даже отступил на шаг. — Оно обманет меня, Рейст! — Карамон, принеси око! Оно тебя не обманет, оно ищет тех у кого… — маг закашлялся и повелительно махнул рукой в направлении ока еще раз. — У кого — что? — тут же встрял Танис. — Каких людей оно ищет? — С мозгами в голове! — огрызнулся Рейстлин. — И за редким исключением, — быстрый взгляд в сторону Даламара, — никому из вас не грозит ни малейшей опасности, — Маджере обвел тяжелым немигающим взглядом Таниса, Тику и остановился на Карамоне. — Око, — четко выговаривая каждую букву выдохнул он, и наконец-то богатырь повиновался. С трудом сняв с пьедестала шар, он поднес его к брату, который уже держал наготове мешочек. — Карамон, — угрожающе проговорил Рейстлин, по глазам близнеца видя, что тот опять хочет начать спорить. Тот вновь повиновался и медленно разжал руки, выпуская шар. И око исчезло, оставив Карамона недоуменно хлопать глазами. Танис же подлетел, дико оглядываясь. — Куда оно делось? — прохрипел опешивший полуэльф. — Сюда, — губы мага изогнулись в улыбке, и он приоткрыл мешочек, предоставляя Танису возможность убедиться в собственных словах. Когда полуэльф удовлетворил свое неуемное любопытство, Рейстлин затянул тесемки. Он помнил о своем решении, но заполучив наконец-то вожделенный артефакт, заколебался, и все же что-то не дало ему пойти на попятную. Повернувшись, Маджере подошел к стоящему неподалеку Даламару и, встав так, чтобы видеть всех присутствующих, аккуратно протянул мешочек эльфу. — Оно по праву твоё, — прошептал маг, и на мгновение на губах его появилась совершенно искренняя улыбка. Даламар неверяще смотрел на Рейстлина. Он неотрывно вглядывался в золотистые глаза, ища подвоха, и не находил. Более того, Маджере как будто рад был принятому решению, хотя темный эльф не сомневался, что далось оно алому очень нелегко. За спиной приглушенно ахнула Эльхана. О да, она одна из присутствующих понимала, что именно сделал Рейстлин. И какую власть получил теперь Даламар над Сильванести. Пожелай он отомстить, и от жалкого искореженного леса остались бы пыль и прах. Мстить он не хотел, и лишь горечь жила в его сердце при мысли об изгнании, но откуда о том знать Эльхане? И говорить об этом ей он точно не планировал. Словам черного мага она не поверит. Нерешительно протянув руку, он подрагивающими пальцами забрал мешочек, пряча его в одном из внутренних карманов мантии, и поклонился Рейстлину. — Слов, которые могли бы выразить мою благодарность, не существует. Но… Он шагнул чуть ближе, протягивая руку, вдруг окутавшуюся до локтя клубящейся тьмой: — Клянусь силой, дарованной мне черной луной, что последую за тобой и стану помогать тебе до тех пор, пока мы не сумеем обрести еще одно око, которое станет твоим, либо же не узнаем, что обстоятельства непреодолимой силы мешают нам до него добраться. Примешь ли ты мою клятву? Оба они понимали законы магического равновесия. Рейстлин действительно задолжал ему. Око по праву перешло к Даламару — после всего, что он сделал для Сильванести. Но и Рейстлин имел на него прав не меньше, тем более что передано око было именно ему. Поэтому теперь в долгу перед Рейстлином оказался Даламар. В любом другом случае обязательства эти показались бы тяжким бременем, но сейчас, неотрывно глядя в мерцающие янтарные глаза, темный эльф ощущал судьбоносную правильность происходящего, ощущал так, как могут только эльфы и лишь в особые, поворотные моменты своей судьбы. К добру или к худу, но нити их с Рейстлином жизни были переплетены теснее, чем можно было бы предположить, и встреча их была предопределена силами, над которыми смертные не властны. Они плели тонкую шёлковую паутину, затягивая в нее друг друга, но и сами оказались лишь частью чужого, большего плана. Что ж. Пусть сейчас по силам они были равны, у Даламара пока не было четко очерченного пути и видимой цели. А у Рейстлина — были. И вместо того, чтобы превратиться в двухголового монстра, пытающегося тянуть общее тело в двух направлениях разом, они двинутся той дорогой, что была предначертана одному. И пусть свободолюбивая натура эльфа не терпела даже тени подчинения, сейчас необходимость исполнить клятву не тяготила его. Остальные смотрели на них, как завороженные, едва рты не открыв. Но двое магов замерли, отрешившись ото всего, неотрывно глядя друг другу в глаза. В янтарных глазах Рейстлина, светилось уверенное спокойствие, которое и встретило неверящий, напряженно ищущий взгляд Даламара. Сомнения были позади. Когда темный шагнул ему на встречу, протягивая руку, Маджере чуть подался вперед и протянул свою, сжимая смуглые пальцы в обжигающе горячей ладони. Рука его окуталась алыми клубами силы, отблеск которых, казалось, отразился во взгляде. — Я принимаю твою клятву, — разнесся голос алого по всему залу. — Так тому и быть, — уже тише, чеканя каждое слово. Две магические силы, которые казалось более ничего не сдерживало, рванулись навстречу друг другу, переплетаясь и на мгновение образуя плотную пелену, что скрыла от присутствующих фигуры двух магов, а потом бесследно рассеялась. Бледный абрис Солинари, почти незаметный на фоне белесоватого неба, заглядывал в пролом, будто подтверждая, что и он был свидетелем случившемуся. Рейстлин несколько мгновений стоял неподвижно, обратив невидящий взгляд в пространство между ними. Но вот в золотистых глазах промелькнула какая-то тень, маг моргнул и разжал пальцы, аккуратно выпуская руку Даламара. — Так тому и быть, — повторил он уже еле слышно, бросая на эльфа нечитаемый взгляд. Язык скользнул по пересохшим губам. Развернувшись, Маджере направился к выходу из башни, не обращая внимания на то, следует за ним кто-то или нет. Самому же ему казалось, что он так и остался стоять там, в центре зала, сжимая руку Даламара. На мгновения, когда переплетались магические силы, он ощутил, будто взор его избавился от проклятья и стал настолько всепроникающ, что он видел каждую мельчайшую деталь, каждую нить ткани бытия. И эта картина до сих пор стояла перед его внутренним взором. Ему грезилось, что на этот краткий миг он стал всемогущим.