The Butcher's Son /// Сын мясника

— Это щекотно... — Не шевелись. — Я пытаюсь... ай, ты, козел... — Я же сказал тебе не дёргаться. Эндрю ослабил хватку на подбородке Нила и осторожно провел лезвием по его челюсти. Под собой он ощущал все более твердеющий член Нила между своих бедер, и это становилось трудно игнорировать. Когда молчание мужа стало слишком послушным, он поднял лезвие и уперся в него. Нил со стоном дернулся и бросил на него полусерьезный взгляд. — Тебе это нравится? — пробормотал Эндрю, и улыбка заиграла на его губах. — Я знал, что это плохая идея. — Это была твоя идея. — Я просил тебя побрить меня. А не садиться на меня. Это была правда. Нил был довольно некреативен в своей просьбе, и Эндрю, оценив себя, сделал ее гораздо интереснее. Ему очень нравилось, что Нил находится в его власти. Словно прочитав его мысли, рука Нила скользнула по бедру Эндрю и легла на его натянутые брюки, после чего коротко сжала их. — Веди себя хорошо, — проворчал Эндрю. Нил наклонился к лезвию. — Не я должен вести себя хорошо. Эндрю прижался к руке Нила, проводя по твердому бугорку под ним и выдыхая от удовольствия. — Я могу убить тебя, если захочу. Ухмылка, расплывшаяся по лицу Нила, заставила его затрепетать. — Если бы ты собирался меня убить, это случилось бы в первый раз. — Да. Эндрю попытался продолжить бритье, но остановился, когда Нил провел рукой по его спине. Хорошо, что он остановился, потому что муж не мог усидеть на месте до конца. — Я заслужил это. И мне понравилось, что ты бросил мне вызов. — Тебе нравится, когда я это делаю. А теперь заткнись. Легкое подергивание под ним было всем подтверждением, в котором он нуждался. После этого Нилу удалось не шевелиться, лишь слегка поглаживая руками спину Эндрю. Это было так же приятно, как и отвлекающе, и Эндрю пришлось сосредоточиться, чтобы не задеть кожу. Он прижался ближе, ощущая жар тела Нила и учащенное биение его сердца. Губы Эндрю были едва ли в дюйме от челюсти Нила, когда он медленно проводил по ней лезвием ножа, а когда он наклонился, чтобы поцеловать открытую кожу, резкий вдох Нила смешался с неглубоким дыханием самого Эндрю. Под ним он чувствовал, что именно разделяет внимание Нила - и его собственное. Эта близость, эта легкость прикосновений были так новы, и все же это не пугало его. Нил не пугал его. Мысль о том, что он оказался здесь, с кем-то, к кому он мог прикасаться, кто мог прикасаться к нему, была захватывающей. Иногда он не мог уснуть по ночам, и голова его кружилась в неверии еще долго после того, как дыхание Нила выравнивалось. Когда с его лица была сбрита последняя щетина, Нил сглотнул и откинулся на спинку стула. Он посмотрел на Эндрю своими блестящими голубыми глазами, перевел их на бритву и обратно и пробормотал: — Я могу тебя побрить. Это было неправильно. Слова прозвучали как пощечина, нарушив момент и выведя Эндрю из состояния удовлетворенности. Он бросил на Нила острый взгляд и быстро освободился от его коленей. — Ни за что. Нил выглядел удивленным, но не обиженным, что не могло не радовать. У них был замечательный день, и было бы обидно испортить его сейчас. Выиграв время, пока его тело успокаивалось, он наклонился над умывальником, как можно быстрее намылил мыло и размазал его по подбородку. Дело было не в доверии. Он знал, что Нил не причинит ему вреда. Но мысль о том, что кто-то приставит нож к его горлу... Воспоминание заставило его вздрогнуть, и он отогнал его, на мгновение приостановившись, прежде чем потянуться за лезвием. Он просто должен был покончить с этим, быстро и чисто. А потом они могли бы вернуться к терзаниям на диване. Нил наблюдал за ним через зеркало, его взгляд скользил по телу Эндрю с задумчивым выражением на лице. Это заставило Эндрю насторожиться: размышления Нила не предвещали ничего хорошего, особенно когда он так смотрел на него. Размышления обычно приводили к разговору, а разговор — к тому, что Эндрю пересматривал их отношения. В соответствии со своим характером, в тот момент, когда Эндрю убирал последние остатки мыла, Нил доказал правоту всех мыслей Эндрю о его глупости. — Если ты не в настроении, чтобы тебе делали, ты можешь... э-э... заняться мной. Наступила тишина. Эндрю окунул голову в умывальник. Он не был уверен, нужно ли ему просто побыть одному, чтобы осознать бессмысленность этого предложения, или шок от холодной воды должен был пробудить его от абсолютного кошмара, которым был его муж. В любом случае, это не помогло. Когда он вынырнул на поверхность, Нил недовольно морщился, глядя в зеркало. — Вышло еще хуже... Эндрю прервал его, не дав договорить. — Ты только что попросил меня трахнуть тебя? Нил глубоко вздохнул. — Да? Они с гримасой посмотрели друг на друга. — Я сейчас умоюсь и забуду, что ты это сказал. Ты вспомнишь, что у тебя не все гладко, и задашь мне этот вопрос как взрослый человек. Он не стал дожидаться ответа Нила. Во второй раз вода оказалась не такой жгучей, но он все равно поспешил стереть мыло с лица, проклиная вселенную за то, что она приковала его к такому нелепому мужу. Когда он закончил и повернулся, Нил озорно ухмылялся. — Я могу быть мягким. Эндрю изогнул бровь. — Сумбур слов, который ты только что выплеснул на меня, заставляет с этим не согласиться. Нил, похоже, воспринял это как вызов, потому что, несмотря на румянец, окрасивший его щеки, он подошел к нему с решительным, уверенным блеском в глазах, который заставил что-то в глубине души Эндрю сжаться в предвкушении. Все стало еще хуже, когда Нил наклонился и прижал Эндрю к стене. — Я хочу... — Нил укусил его за ключицу: — Что бы ты... — Он провел носом по шее Эндрю и задышал ему в ухо, улыбаясь тому, как он дрожит. — трахнул меня. Эндрю сглотнул. Ему потребовалось все, что он имел, чтобы не поддаться. — Почему? Муж откинулся назад, чтобы посмотреть на него как следует, и его взгляд был мягким. — Потому что я хочу тебя. Любыми способами. Эндрю закрыл глаза, отчаянно подавляя собственное желание. Ему нужно было убедиться, что Нил понимает, что он предлагает. — Я не буду отвечать взаимностью. — Я знаю. — Нил медленно прижался к губам Эндрю. Затем, уже тише, он добавил: — Я не жду, что ты захочешь этого когда-нибудь снова. И ты никогда не будешь мне обязан. Я хочу сделать это для себя — для нас. Но только если ты этого хочешь. Если это слишком, я пойму. Его слова заставили Эндрю попятиться. Нил уже давно настаивал на том, что они равны, но это было... — Тебе не нужно, я не ожидаю... — Я хочу. Эндрю глубоко вздохнул, сохраняя спокойное выражение лица и отгоняя все ненужные чувства и воспоминания. Он был расслаблен. Ему было комфортно. И он действительно хотел этого, даже если это заставляло его нервничать по причинам, не связанным с его прошлым. Рука Нила нежно провела по его волосам. Эндрю встретил его взгляд. — Я не делал этого раньше. Если Нил и был удивлен, то никак этого не показал. — Я доверяю тебе. Эндрю покачал головой. Уверенность была принята с благодарностью, но он имел в виду не это. — Я не знаю, смогу ли я сделать это хорошо для тебя. На лице Нила расцвело понимание. — Все в порядке, — мягко сказал он. — Я знаю, что с первого раза мне может не понравиться. Я просто хочу, чтобы мы попробовали. Эндрю прислонился головой к стене и позволил редкой улыбке коснуться его губ. Они собирались сделать это. Он собирался это сделать. Никогда в жизни он не думал, что у него будет такой шанс. — Хорошо. — Хорошо? Он кивнул. — Хорошо. От улыбки Нила захватывало дух. Эндрю мог бы поддразнить его за это, но Нил поцеловал его, обхватив затылок, чтобы поддержать жадность его губ. От интенсивности поцелуя Эндрю раскрылся, и их языки встретились, танцуя под знакомую мелодию. Так было всегда, но в этот раз что-то изменилось — что-то стало больше. Эндрю потянулся вверх, чтобы запустить пальцы в волосы Нила, и был вознагражден мягким прикосновением и жаром тела Нила, прижавшегося к нему. Твердая выпуклость в брюках мужа уперлась в его собственные, и они застонали в унисон. Ободренный его реакцией, Нил потянул за завязки брюк Эндрю и спустил их на пол. Эндрю застонал, когда Нил без предупреждения проглотил его до основания. Он схватил Нила за волосы и инстинктивно прижал к себе, заставив его немного порычать, прежде чем отпустить. Это было грязно, неправильно, они так не поступали, но... Улыбка Нила была такой же грязной, когда он с вздохом отстранился. Он взял Эндрю в руку и, не теряя ни секунды, облизал его от основания до кончика. Это было дразнящее обещание, и когда он приступил к обсасыванию кончика, колени Эндрю подкосились от удовольствия. Руки вцепились в бедра, удерживая его на ногах, а Нил все глубже вбирал его в рот. Эндрю едва не кончил, почувствовав, как его член снова погружается в горло мужа, и на этот раз, когда он прижал Нила к себе, это произошло потому, что он отчаянно нуждался в этом. Нил дышал через нос, глядя на Эндрю со злобным весельем. Это издевательство окончательно сломило сдержанность Эндрю, и он, не успев опомниться, выгнул бедра. Звук, который издал Нил, был греховным. Пальцы Эндрю крепче вцепились в его волосы, и он дернул головой, чтобы встретить толчки его члена, более безудержные, чем когда-либо. Это было великолепно, и Нил брал его, брал его и наслаждался этим так открыто, что Эндрю даже не нужно было задумываться, нормально ли это. Глаза Нила начали слезиться, когда Эндрю стал сильнее трахать его рот, но он не останавливался, его приближающаяся разрядка была близка. Каждое скольжение члена по горлу Нила вызывало головокружение, каждый завиток языка Нила дразняще манил в небытие, и Эндрю зажмурил глаза, чувствуя, как напрягаются его яйца. С последним толчком он вошел в рот Нила и кончил, выплескивая свое семя волнами, когда наслаждение захлестнуло его. В этот момент он не знал своего имени, только имя мужа, которого он звал придушенным криком. Когда он наконец пришел в себя, Нил уже отстранился от него, а ослабевшие пальцы Эндрю соскользнули с его волос. — Отлично? — хрипло поддразнил Нил. — Пошел ты, — прохрипел Эндрю, сползая по стене, пока не оказался в ногах у мужа. Нил ухмыльнулся и вытер рот, сморгнув затянувшиеся слезы на глазах. — Я так и думал. Эндрю был без костей, все еще не отошедший от пережитого. Он не был уверен, что когда-нибудь снова сможет двигаться, но Нил не был столь терпелив. Он обхватил Эндрю за задницу и встал, неся его к кровати. — Никакого перерыва? — прохрипел он, когда они рухнули вперед, и Нил прижал его к простыням. Его жалоба была встречена насмешкой. — После всего этого? Ни в коем случае. Нил выпрямился и стянул с Эндрю брюки, которые собрались вокруг его лодыжек. Затем он попросил Эндрю снять рубашку и разделся сам. Эндрю подчинился, с удовлетворением наблюдая, как все больше и больше обнажается кожа Нила. И только свет костра, освещавший новые шрамы, напомнил ему, что надо спросить, задыхаясь: — Как твое колено? Нил опустился над ним на колени, обхватив его тело своими икрами. — Нормально. Немного побаливает от долгого сгибания, но ничего страшного. Это была хорошая новость. Несколько дней назад он не мог стоять на коленях дольше нескольких секунд за раз. — Тренировки все еще помогают. Рот Нила искривился в ухмылке. — Видимо, надо чаще тренироваться. Эндрю хмыкнул в знак согласия и провел рукой по груди мужа. Может быть, если они будут заниматься чаще, Нил вернет себе полную амплитуду движений. И при этом он будет делать отличный минет. Решив, что Нил был прав, когда ждал достаточно долго, Эндрю перевернул их друг на друга и вернулся в исходное положение. пока Эндрю обхватывал головой его член, погружая его в рот все глубже и глубже, Нил тяжело двигался на его языке. В отличие от Нила, ему приходилось следить за тем, чтобы не вызвать рвотных позывов, иначе все было бы кончено. Он наслаждался тихими вздохами и стонами, наполнявшими комнату, и тем, как руки Нила сжимали простыни, удерживая контроль над ним на волоске. Эндрю знал, что он удержит его. Он всегда так делал. Когда он наконец прижался носом к животу Нила, тот сглотнул. Нил наградил его хриплым стоном, спина выгнулась дугой, и Эндрю понял, что он уже близок. Он отстранился, не желая, чтобы удовольствие заканчивалось, и рукой заглушил протестующий стон Нила. Так было нежнее: сдерживая его от края, но все равно доставляя ему удовольствие. Он наблюдал за тем, как Нил медленно освобождается, затаив дыхание. Глаза Нила были зажмурены, рот разинут от удовольствия, и наконец Эндрю решил, что пора. — Перевернись, — пробормотал он, и Нил без колебаний послушался. Эндрю потянулся к ящику и достал пузырек с маслом. Он знал, что Нил будет ожидать сначала пальца, но когда он собрался вытащить крышку, то остановился. Утром они приняли ванну, и, глядя на мужа, он решил, что не против еще немного прелюдии. Нил застонал, когда Эндрю обхватил его за задницу и провел языком по тугому колечку мышц. — Ты... о боже... — Этот рот, — произнес Эндрю, на мгновение отстраняясь и снова проникая в него. Нил зарылся лицом в подушку, его плечи выгнулись дугой. Эндрю постепенно растягивал его, пока Нил вжимался в кровать, отчаянно нуждаясь в трении. Он не спешил и изо всех сил прижимал Нила к себе, стремясь свести возбуждение к минимуму. Когда кончик языка наконец вошел внутрь, Нил напрягся, и Эндрю поднял его на четвереньки, опасаясь, что он может кончить. — Прошу тебя, — хныкал Нил, его член болтался под ним, возбужденный и желанный. — Терпение. — Эти слова относились к ним обоим — член Эндрю, несмотря на предыдущее возбуждение, быстро затвердел снова. Все тело Нила сжималось в предвкушении и желании, и это было бы хорошо, но Эндрю очень нужно было, чтобы он расслабился для следующей части. Он осторожно взял Нила в руку и лениво двигал рукой, откупоривая бутылку. — Я собираюсь ввести кончик пальца. Дыши и постарайся расслабиться. Нил кивнул и сделал глубокий вдох. Эндрю смазал пальцы, а затем провел одним из них по отверстию Нила. Нил дернулся от прикосновения, но не шелохнулся, когда Эндрю очень осторожно ввел кончик пальца внутрь. Его дыхание прервалось, и, к ужасу Эндрю, его тело напряглось. — Ты в порядке? — Нормально, — ответил он напряженным голосом. — Ощущения немного странные. — Я знаю. Скоро станет легче. Эндрю продолжил ласкать член Нила, отказываясь убирать вторую руку, пока Нил снова не расслабился. Это не заняло много времени, и когда Эндрю погрузил палец еще глубже, единственным ответом Нила был прерывистый вздох. — Хорошо? — Да. Эндрю устроился позади него. — Я буду двигать пальцем. Я не буду входить глубже, пока ты мне не скажешь. Нил понимающе кивнул. Эндрю начал вводить и выводить палец, одновременно дроча Нилу. Проведя большим пальцем по головке члена, он, похоже, помог, потому что Нил быстро начал постанывать, сжимая попку. — Готов? — спросил Эндрю, когда стало ясно, что Нил потерял голову от удовольствия. В ответ Нил еще больше насадился на палец Эндрю. Он задыхался, но не останавливался, проникая все глубже и глубже, пока не достиг предела Эндрю. Эндрю стал помогать еще больше, встречая толчки Нила и пытаясь найти... Нил выругался, когда палец Эндрю задел пучок нервов глубоко внутри него. Нил застонал, и Эндрю перестал дрочить ему, предпочитая доставлять ему внутреннее удовольствие. — Эндрю, боже, еще, — задыхаясь, проговорил он, и Эндрю ввел в него второй палец. Входил он туго, но он достаточно растянул Нила, чтобы палец вошел плавно. Нил зарылся головой в подушку, его задница была выставлена на всеобщее обозрение, и Эндрю услышал его приглушенный стон от дополнительного проникновения. Нилу это нравилось, и он только сильнее задышал, когда Эндрю ввел в него третий, а затем и четвертый палец. Когда задница Нила была готова, Эндрю отстранился и сел. — Готов? — спросил он. Его муж выпустил рваный вздох и кивнул. — Повернись и ляг на спину. Эндрю намазал член маслом и глубоко вздохнул. Все это было знакомо, но в то же время так ново. Он немного нервничал, располагаясь у входа в Нила и любуясь членом, который сейчас войдет в тугое отверстие Нила. Однако он был готов. Все его тело хотело этого, и в кои-то веки разум был с ним полностью согласен. Нил поднял руку и провел ею по груди Эндрю, медленно и приглашающе, а затем снова улегся рядом с ним. Ярко-голубые глаза смотрели на него, доверяя, любя, волнуясь, желая и... любящие. Эта мысль пришла ему в голову так легко, что он чуть было не пропустил ее, но, взглянув на Нила, он понял, что это правда. Нил смотрел на него, как на солнце в холодный зимний день, как на воздух, наполнявший его легкие, как на потребность, желание, настолько сильное, что оно искалечит его, если не будет исполнено, и все же он готов терпеть, даже если это сломает его, чем не чувствовать ничего вообще. А Эндрю — Эндрю был потерян. Тепло разлилось по его груди, отгоняя оцепенение, воспоминания, страхи и сомнения. Оно было подавляющим в своем господстве, и он сделал тяжелый, дрожащий вдох, борясь с ощущением, что он должен паниковать, но почему-то не паникует, и это неправильно, но это также правильно, и он не понимает, но ему все равно. Это чувство было и новым, и старым, и сломанным, и целым, и он отказывался давать ему название, потому что это сломало бы его, но, судя по тому, как Нил смотрел на него, ему не нужно было давать этому название, потому что он знал, и Эндрю понял, что этот человек под ним понимает так же хорошо, как и он, что их взгляды были одинаковыми, и это было нормально. Все было хорошо. Капля воды упала на щеку Нила, и сильные руки обхватили Эндрю, возвращая его на землю. — Я держу тебя, — пробормотал Нил, прижимая его к себе и прижимая к груди. — Я держу тебя. Эндрю понял, что плачет, и не знал, почему, но в тот момент ничего не имело смысла. Все, что он знал, это то, что что-то потерянное было найдено, что-то сломанное было исправлено, и, может быть, это никогда не будет так хорошо, как было, но это было лучше, и он был лучше, и Нил был с ним, и все было хорошо. Все было хорошо. Он поцеловал Нила, бесконтрольно и без принуждения. Он целовал его, потому что хотел, потому что нуждался в этом, потому что мог, потому что это было единственное, что имело смысл в какофонии шума в его голове. Он поцеловал его, потому что Нил заставил мир затихнуть. Он был глазом бури, а может быть, и самой бурей, но все, что Эндрю знал от него, — это покой посреди хаоса. Как теплое зимнее солнце. Как глоток свежего воздуха. Эндрю отстранился и посмотрел на своего партнера, пытаясь передать слова, которые он, возможно, никогда не скажет. Ответный поцелуй Нила был ответом и молитвой, он снова притянул его к себе, и их тела столкнулись в желании и потребности. Ноги обхватили его, и Эндрю почувствовал, как Нил потянулся вниз, чтобы снова придать ему нужное положение. — Давай, — дышал Нил в его губы. Эндрю повиновался и погрузился в него, быстро, влажно и по-домашнему. Тугой жар тела Нила был сущим пороком, и он принимал его, как грешник, с радостью и без угрызений совести. Нил встречал его толчок за толчком, его бедра выгибались, а тело извивалось, принимая то, что давал ему Эндрю, и умоляя о большем. Это могло бы свести Эндрю с ума, если бы его сознание не было закреплено ощущением пальцев Нила, перебирающих его волосы и притягивающих их губы друг к другу снова и снова, пока никто из них не понял, где кончается один и начинается другой. Если бы Эндрю был религиозен, он бы вознес благодарственную молитву. Вместо этого единственным алтарем, которому он поклонялся, было тело Нила, и он старался поклоняться ему как следует. Нил задыхался, когда Эндрю по-хозяйски целовал его шею, отмечая его на весь мир. Он просунул руку под задницу Нила и приподнял его, выгнув дугой, наслаждаясь ощущением встречи их бедер, когда его член погрузился глубже, чем прежде. — Эндрю, — взмолился Нил, а затем застонал, когда Эндрю обхватил его и стал отчаянно трахать и дрочить. Он понял, что попал в ту самую точку, которая была глубоко внутри Нила, когда его муж откинулся на кровать, разинув рот от удовольствия. Эндрю обхватил его за спину, удерживая на месте, и стал терзать, внимательно следя за тем, как Нил получает удовольствие, даже когда сосредоточился на своем. Когда они оба приблизились к разрядке, Нил обхватил Эндрю ногами, побуждая его войти глубже. Он с радостью подчинился, насаживаясь на вытекающий член мужа и вбиваясь в него до тех пор, пока их дыхание не стало настолько поверхностным, что единственными звуками в комнате были скрип кровати и шлепки сталкивающихся тел. Когда Нил наконец закричал, последовавший за этим экстаз не был похож ни на что, что когда-либо испытывал Эндрю. Он кончил так сильно, что стали видны звезды, заливая тело Нила и ругаясь до тех пор, пока слова не потеряли смысл. Нил прижался к нему так же крепко, его рот был открыт в безмолвной молитве к тому, кто спас его. И Эндрю спас. Они оба спаслись. Потому что, что бы ни случилось, Эндрю знал, что они спасли друг друга единственным способом, который действительно имел значение. И когда он просыпался через несколько минут, часов или дней, прижатые к нему ноги Нила успокаивали его. Их груди были прижаты друг к другу, липкие от пота и спермы, но он не возражал. Он не думал, что когда-нибудь снова станет возражать. Тихое, ровное дыхание Нила щекотало его щеку, и, открыв глаза, Эндрю увидел мирно спящее лицо мужа в двух шагах от своего. Темные ресницы и губы, которые он никогда не устанет целовать, заполнили все его видение, и в этот раз Эндрю не стал сомневаться в своих желаниях, нежно прижавшись к их губам. Он почувствовал, как рука медленно обвилась вокруг его бока. — Привет, — сонно пробормотал Нил, когда Эндрю оторвался от него. — Привет. Нил прищурил один глаз. — Как дела? Эндрю мог бы ответить на этот вопрос тысячей разных способов. Содержательно. Горько. С надеждой. Скорбное. Расслабленным. Он был зол. Он был печален. И он был счастлив, как никогда. Объяснить все это было невозможно. В конце концов, он остановился на следующем: — Я рад, что женился на тебе. Глаза Нила расширились, и на мгновение Эндрю захотелось взять обратно слова, которые показались ему такими большими. Но тут Нил придвинулся ближе, так что их лбы соприкоснулись, и удивленно посмотрел на Эндрю. — Я тоже, — прошептал он. — Я никогда в жизни не был так рад чему-либо". Они обхватили друг друга, как две сосны, охваченные лесным пожаром, и до конца искали друг в друге спасения. И впервые в жизни Эндрю быстро уснул.