Get and catch me

Честно, когда Уильяму сказали, что у Майкрофта к нему и к Шерлоку какое-то дело, он удивился. В том числе и пришлось ещё задуматься, что, возможно, в Британском Правительстве всё и правда не особо гладко, раз с такой частотой приходится обращаться к кому-то со стороны. Разумеется, вслух озвучивать эти мысли он не стал. У Шерлока снова появились какие-то срочные дела, так что, увы, Уильяму приходилось держаться в одиночку. Нельзя сказать, что его это напрягало — куда больше его напрягало присутствие здесь собственного старшего брата. Не то чтобы имелись какие-то претензии по этому поводу, но, казалось, что хотя бы можно было предупредить. И всё-таки, вопросов становилось меньше, если вспоминать, что находились они не в самóм здании Правительства, а в каком-то частном имении Майкрофта. Чёрт знает, что стало причиной выбора именно этой локации. Как выяснилось, старший Холмс не особо протестовал касаемо отсутствия своего брата. Кажется, он был даже рад, что не увидит Шерлока лишний раз — меньше проблем на начальном этапе. Однако такая грубость была чересчур напускной, чтобы быть искренней. Возвращаясь к более реальному, стоит отметить, что дом, в котором они находились, был обставлен ни чуть не хуже Букингемского Дворца — от главы правительства и не ожидаешь меньшего. В голове Уильям отшучивается о том, что, кажется, теперь ясно куда деваются деньги налогоплательщиков. Однако это его не особо-то и интересовало. Куда большее любопытство вызывала сама причина, по которой он и явился сюда. У Холмсов, видимо, оттягивать разговоры — семейное. Но Уильям ждёт. Всё это время Майкрофт сидел напротив, а Альберт был где-то в другой комнате — кажется, на кухне. Он лишь выходил поздороваться и обняться, а потом снова скрылся за какой-то из дверей. Почему-то это всё казалось каким-то сюром. Наконец, Майкрофт всё-таки принялся рассказывать как всё обстояло. На самом деле, ничего сверхъестественного и совсем уж криминального там не было — в какой-то степени, это даже скучная и поверхностная работёнка. Зачастую Уильям предпочитал отказываться от подобного, но сказать решительное «нет» человеку, подобному старшему Холмсу, оказалось сложнее. Так что, пришлось лишь вздохнуть и дальше вникать в подробности. Он заинтересованно слушает, пока на ноутбуке перед ним показываются фотографии некоторых персон, так или иначе связанных с предстоящей работой. Майкрофт монотонно озвучивает какие-то важные факты, но в целом ничего особо удивительного не происходит. До одного момента. Рассказ Холмса не успевает закончиться, как в комнату заглядывает Альберт — предлагает сделать чай. Стоит лишь получить в ответ кивок с улыбкой, как он обратно скрывается за дверью. На самом деле, компания в виде старшего брата и Майкрофта немного настораживала. Сложно сказать, в чём конкретно было дело, но ощущалось всё максимально странно: с ним сидят и обсуждают дела политической важности, а за стенкой собственный брат ставит чайник: для полной идиллии только голубя не хватало. Не каждый день сталкиваешься с подобным. И всё-таки, в этом не было чего-то такого, что могло бы действительно заставить напрячься. Всё вокруг как-то насмешливо сильно контрастировало: попытка создать непринуждённую обстановку и карикатурно богатый дизайн интерьера с трудом вязались в одну полноценную картину. Уильям только вздыхает и кивает, когда Майкрофт, прерываясь от собственного рассказа, говорит, что ему нужно что-то проверить и выходит из комнаты. Если ориентироваться по звуку шагов, то он пошёл примерно в ту же сторону, где находился Альберт — вероятно, на кухню. Но дом был слишком уж помпезен, величественен и заполнен комнатами, чтобы можно было сказать наверняка. Средний Мориарти остаётся в комнате один и, конечно, он мог бы просто сидеть и выжидать, но тó было не в его сущности. Взгляд красных глаз устремлён на ноутбук, где всё и демонстрировалось — это было что-то вроде презентации. Некоторое время он вглядывается и вчитывается, пытаясь зацепиться за наиболее важные детали. Поначалу он не собирается что-либо делать, однако затем переключает на предыдущий слайд. Снова вникает и рассуждает — затем опять листает дальше. И так ещё несколько раз. Стоит отметить, что Уильяма это порядком увлекло, и он был очень вдумчив, перечитывая определённые фразы и почти моментально начиная выстраивать в голове сложные логические цепочки. Он старался не забываться и не покидать реальность, но глаза продолжали бегать по строчкам. Желая в очередной раз сменить страницу, рука случайно дёргается и вся презентация закрывается. «Чёрт» — лишь думает Уильям; эта мысль появляется у него даже не из-за страха о лишних вопросах, а из-за того, что текст он читал действительно с большим увлечением. Но жалеть ему приходится недолго. Он пытается как-то закрыть всплывшую вкладку, когда замыленный взгляд цепляется за одну строчку. Уильям не успевает ничегошеньки осознать, но продолжает скользить глазами по монитору, уже немного ниже. В голове эхом проносятся все слова, что он видит, но сейчас они кажутся каким-то несвязным бредом; как когда, например, уже десятый раз перечитываешь строчку в книге и всё равно не понимаешь о чём в ней говорится. Только с одной небольшой разницей — Мориарти сейчас всё прекрасно понимал. Он осознавал наилучшим образом что всё это значит, однако мысли продолжали путаться лишь сильнее, превращаясь в огромный клубок. Одна-единственная главная мысль повторялась бесконечное множество раз, но оставалась лишь на сáмой периферии сознания, оттого и звучала совсем негромко. Уильям продолжает пялиться на ноутбук, не в состоянии что-либо сделать или хотя бы сказать. Впрочем, это оказывается ему и не нужным. Он впал в поток своих мыслей так глубоко, что и не услышал, как в комнату вернулся Майкрофт, а вместе с ним пришёл ещё и Альберт. Кажется, они оба пребывали в неплохом расположении духа, но ровно до того момента, как зашли в комнату и подняли глаза на Уильяма. Средний Мориарти вздрогнул, когда боковым зрением заметил, что в комнате оказалось ещё двое. Вошедшие переглядывались, но, кажется, тоже не были в состоянии вымолвить и слова. Но молчать бесконечно — тоже не вариант: — Уильям? — лишь зачем-то спрашивает Альберт, подбегая к брату ближе и садясь рядом. Скорее всего, он просто не хотел дальше находиться в этой бессмысленной и щемящей тишине, хотя вряд ли была какая-то разница, — Это... Его взгляд теперь тоже устремлён в экран ноутбука. Слышится громкий вздох. Аноним. Одно дело — удалить почту, но уничтожить его под корень — невозможно. Всё, что когда-либо оказывалось в Интернете, остаётся там навсегда. Приходится лишь смириться с этим. Майкрофт в это время стоит всё так же где-то у двери. Внешне это незаметно, но он нервничает: короткие ногти предательски сильно вцепились в собственную ладонь, а скрещенные на груди руки становятся знаком отчуждённости. Он ничего не произносит первое время, однако проходит дальше, возвращаясь на своё прошлое место. Рука Альберта опускается на спину младшего брата. Возможно, это и была своеобразная попытка успокоить, но, очевидно, безрезультатная и бессмысленная. — Ты тоже к этому причастен? — монотонно спрашивает у него Уильям. Он, в свою очередь, не был расстроен, разочарован или опустошен — он был лишь искренне шокирован. — Да. — лишь так же твёрдо звучит ему в ответ, и от такой прямой интонации лишь возникает желание дёрнуться, — Я могу всё тебе объяснить, — добавляется следом. — Не стоит, — прерывает его Майкрофт, — Это всё началось с меня, потому мне и нужно рассказывать. Уильям сначала просто бездумно моргает глазами, но затем соглашается. В общем-то, ему было без разницы, кто расскажет эту, как подсказывало, невероятнейшую историю. На самом деле, ему и правда хотелось смеяться от абсурдности ситуации, пускай, может, это и была лишь защитная реакция. Честно говоря, такой расклад событий он никак не мог предположить. Конечно, некоторое странное предчувствие у него было изначально, но вряд ли оно имело какой-то подобный подтекст. Скорее, дело в том, что конкретно здесь он ощущал себя скорее как в музее, на выставке или в кукольном доме — это здание казалось иллюстрацией к наигранности и, возможно даже, к некоторой лживости. К слову, о лживости. Уж в чём, но в этой черте он никогда даже не думал и подозревать собственного брата. Семейство Мориарти всегда жило безо всякого вранья и секретов друг от друга. Но даже такие, казалось бы, фундаментальные вещи могли измениться. Конечно, за последнее время и сам Уильям пренебрегал этим правилом, но там дела обстояли совсем иначе. Тем более, ему приходилось прибегать к таким методам как раз из-за недомолвок и лжи со стороны Альберта. Такой вот круговорот нечестности в семье Мориарти. Кажется, во всей этой ситуации только Льюис был ни при чём. Уж он-то вряд ли был вообще в курсе всего происходящего; а ведь именно его некоторое время подозревали. Удивительнейшая ситуация, уж не иначе. Раньше Уильяму, в какой-то степени, было безумно стыдно, что он рассуждал о возможной причастности братьев. Касаемо Льюиса и сейчас было не очень приятно думать, а вот с Альбертом скорее иронично. Вся эта ситуация казалась какой-то несуразной, странной, сюрреалистичной. Будто, может, это всё и могло произойти в реальности, но никак не с ними. — На самом деле, за этим не стоит какой-то длинной и интересной истории, — начал Майкрофт, — Всё началось с того, что когда-то давно родился Шерлок. — Позитивное начало, — едко прокомментировал Альберт. — Не очень, на самом деле, — вздохнул Холмс, продолжая свой рассказ, — У меня всю жизнь была некая роль ответственного старшего брата и, соответственно, мне нужно было следить и за ним. А Шерлок, он... — Майкрофт пытался подобрать наиболее подходящее слово, — Как бы это помягче выразиться... — Идиот? — на этот раз комментарий Альберта оказался куда более уместным и подходящим. — Именно! — воскликнули в ответ, однако продолжили снова контрастирующе и монотонно, — Так вот: он всегда был идиотом. Очень умным, но всё-таки идиотом, — пускай «умный идиот» звучало как оксюморон, но это и правда было наилучшим описанием Шерлока. Уж слишком он полон противоречий, — Вся его жизнь была нездорово помешана исключительно на работе. — Ой, только не начинай, — закатил глаза старший Мориарти. Кажется, увидев, что Уильям особо не высказывал каких-то претензий, все значительно расслабились, — Ты сам такой же, если не хуже, — со стороны Майкрофт и Альберт походили на уже как десятилетие замужнюю пару. — Мы сейчас говорим не обо мне, — с громким вздохом сказал Холмс, возвращаясь к собственному повествованию, — Можно сказать, практически с самого совершеннолетия Шерлока, я искал ему пару, но он был слишком упёрт и это никогда не заканчивалось чем-то хорошим. — И поэтому был создан Аноним? — поинтересовался Уильям. Слышать подобные умозаключения от такого человека, как Майкрофт, было немного странным и неожиданным. Пожалуй, некоторые черты у Холмсов и правда семейные. — Можно сказать и так, но я не могу упустить ещё одной важной детали. Повторюсь, что Шерлока никогда помимо работы ничто не интересовало. До того момента, пока... — Пока он не узнал о тебе, Уильям, — заканчивает за него фразу Альберт. Складывалось такое впечатление, что этот диалог даже отрепетировать успели — уж слишком чётко они говорили. — Откровенно говоря, да, — Майкрофт смотрит на своего партнёра не самым довольным взглядом: видимо, тот уж слишком много перебивает. Но это не было чем-то серьёзным, — Я думаю, не будет преувеличением сказать, что у Шерлока была настоящая мания. Но это только внешне он весь такой смелый и бойкий. На деле, он ломается, стоит делу дойти до социальных контактов. В этих словах не было ничего удивительного. Уильям и сам давно успел понять, что общение с людьми — не самая сильная черта его возлюбленного. Не то чтобы всё было совсем плохо: всё было просто отвратительно. — Вот и я не знаю, что у него там такое в голове, — понимающе кивает Майкрофт, когда обращает внимание на чужой взгляд, — Как итог, он мог только бесконечно болтать и иногда немного жаловаться. Я — да и не только я — не раз предлагал ему разобраться со всем по-человечески, но, увы, он так не умеет. — И тогда появился Аноним? — Не совсем тогда. Долгое время я просто был вынужден слушать его болтовню. Изначально я вообще не собирался ничего с этим делать — в его-то годы уже можно было давно остепениться, если бы ему это действительно было надо. Наверное, мне вообще никогда не нужно было лезть в его жизнь. — Но всё-таки когда-то это произошло? — Да. Возможно, вы с ним думали, что Аноним создавался очень долго, но я поспешу вас разочаровать и в этом. Подобная идея пришла мне абсолютно случайно, в перерывах между заполнением бумаг. Собственно, тогда же я и начал всё реализовывать. — Сразу же? — Не совсем, — вздохнул Майкрофт, — Мне нужен был кто-то из твоего окружения, чтобы знать хотя бы некоторые детали. Пожалуй, это и было самой сложной частью. Не каждый человек бы согласился на такое внезапное предложение от какой-то неизвестной персоны. Но Альберт согласился. — В своё оправдание могу лишь сказать, что ты, Уильям, тоже не особо далеко ушёл от Шерлока, — старший Мориарти говорил это без какого-либо упрёка, — Но нам всё равно не стоило этим заниматься. — В общем, контакты Альберта оказалось достать не так уж и сложно, и содействовать он согласился почти моментально. Всё это заняло не больше пары дней и тогда уже всё началось. — А потом как-то так получилось, что мы начали встречаться, — снова прервал Альберт. — «Как-то так получилось» — пожалуй, лучшее описание, — прокомментировал Майкрофт. — Вообще, если рассматривать Анонима скорее как феномен, чем как конкретную персону, то, можно сказать, что он и нас свёл, — кажется, рассуждения Альберта ушли совсем не в то русло, — Такая идиотская история. — Я продолжу? — риторически спросил Холмс, возвращаясь к своему рассказу, — Изначально всё шло нормально и неплохо. Даже стабильно. Прокручивая в голове некоторые воспоминания, Уильям думал о том, насколько же очевидно и глупо всё иногда было. Буквально первым человеком, которому он рассказал об Анониме, и был Альберт. Ему стоило бы дать за это Оскар. — А потом? — А потом вы начали подозревать всех, и нас в том числе. Правда, почему-то по отдельности, — вздыхает Майкрофт, — Тогда была удалена первая почта. Мне казалось, что у вас и так всё вроде бы шло неплохо и вы как-нибудь разберётесь сами, но я слишком многого хотел от Шерлока. — Я настоял на том, чтобы создать новую, — снова вмешался Альберт, — На самом деле, изначально мы планировали, что вы и правда будете бегать друг за другом по всему городу, а не раскусите всё в первый же день. — Очень интересно, — вздыхает Уильям, — Так что дальше? — Дальше... — Майкрофт немного призадумывается, — Дальше, после создания новой почты, всё снова было стабильно. Только у вас двоих было непонятно что. Всё-таки, Шерлок идиот в слишком высокой степени. — Потом у вас вроде бы всё наконец-то наладилось, — старший Мориарти решил наконец завершить весь этот рассказ, обращаясь к Уильяму, — Мы с тобой поговорили и через некоторое время, чтобы не вызывать особых подозрений, я удалил почту. Но, как видишь, некоторые данные всё-таки остались. Наконец, услышав эту историю полностью, «от» и «до», Уильям был шокирован. В нём просыпáлось слишком большое количество чувств и почему-то появлялась энергия, которую срочно нужно было высвободить — пройтись несколько километров пешком или пробежаться, например. Он всегда думал, что если личность Анонима и станет известна, то либо они узнают об этом вместе, либо Шерлок будет первым. Уильям уж никак не рассчитывал, что на него сегодня спустят такой поток информации. Вроде бы, и ничего сверхъестественного, но за этим они бегали уже порядком трёх месяцев. И всё-таки, одна вещь не давала ему покоя: — А что было с тем диском? Как вы вообще к этому пришли? — С каким диском? — с искренним интересом спросил Альберт. Они с братом переглянулись. — А, это? — Майкрофт лишь хмыкнул и усмехнулся, — Шерлок слишком мне надоел, надо было его чем-то припугнуть и развлечь. Но, кажется, на него это не произвело особого впечатления. Нужно было мыслить масштабнее. — Очень интересно, — вздыхает Уильям. Кажется, ему ещё только предстоит это всё переварить. Раньше он думал, что будет очень зол на Анонима, когда узнает его персону. Но это оказалось совсем не так. Он был удивлён — не иначе — но никакой агрессии и недовольств не испытывал. Всё оказалось куда проще, но вместе с тем и сложнее, чем казалось на первый взгляд. В какой-то степени, Уильям находил смешным, что они так долго не могли узнать личность Анонима, а всё оказалось так просто. Ему не было как-то стыдно перед собой — эта ситуация легко проглотилась, не оставаясь комом в горле. Честно, хорошо, что всё закончилось именно так. Хотя, нет. Ещё не закончилось. Не стоит забывать о Шерлоке, который всё ещё не в курсе этой ситуации. Он, должно быть, отнесётся к этому куда более эмоционально, но тоже примет. В конце концов, всё и правда было хорошо. У Шерлока нет каких-то весомых причин злиться по поводу всего этого. И всё-таки, ему стоило бы узнать обо всём этом как можно скорее. Кажется, он и правда был одержим этим делом и, скорее всего, он удивится ни меньше. Вероятно, даже больше. Одному чёрту известно, что у него там за дела, но пропустил он и правда многое. Но, что уж там, ещё узнаёт обо всём — деваться ему некуда. — В таком случае, я же могу рассказать об этом Шерлоку? — вопрос был скорее риторическим, потому что раз знает Уильям, то и они оба имеют право быть в курсе. Но на некоторое время виснет тишина. Альберт молчит потому, что, кажется, обращались всё же не к нему. Майкрофт ничего не говорит, ибо он и правда не знает. Будь его воля, младший брат бы и дальше оставался в неведении: — Я не думаю, что это хорошая идея, — всё-таки говорит Холмс, понимая, что вряд ли его слова станут слушать. Даже (казалось бы) глава Правительства не может подчинить всё собственной воли. — Почему? — вполне резонно спрашивает Уильям. На самом же деле, в этом нет ничего криминального. Так с чего же вдруг такой ответ? Возможно, некоторых вещей в этой жизни ему всё-таки понять не дано. — Шерлок, он... — Майкрофт снова пытается подобрать подходящие слова. Когда дело начинает касаться его младшего брата, это становится почему-то запредельно сложным, — Откровенно говоря, у него не самые тёплые чувства ко мне. Думаю, он не простит, если узнает, что за всем этим стоял я. А у нас и так натянутые отношения. — Не может же всё быть так плохо, — без задней мысли произносит Уильям, о чём моментально жалеет. Эту фразу он бросил автоматически: он слишком часто забывает, что далеко не у всех братьев всё так же хорошо, как у него в семье, — Я имею в виду, у вас всё настолько плохо? — Думаю, настолько, чтобы он меня не простил в подобной ситуации, — отвечает Холмс. Он абсолютно твёрд и уверен в собственных словах. Настолько, что даже самое малейшее желание спорить пропадает: впрочем, его и изначально не было. — Но мы же не можем дальше держать его в неведении? Вернее, вы вдвоём, конечно, вполне. Но я точно не могу, — здесь скорее бы подошло «не хочу», но не могу тоже хорошо вписывалось. Уильям и правда не был в состоянии скрывать настолько важные вещи от собственного возлюбленного. Всё это казалось каким-то неправильным и безобразным: средний Мориарти, даже если его об этом попросят, не станет долго скрывать такое. Он видел, насколько это всё было важным для Шерлока и подобное стало бы элементарным неуважением к нему. С другой стороны, он понимал и взгляд Майкрофта, но, увы и ах, не разделял его. В конце концов, тот сам абсолютно и полностью был виноват в произошедшем. Так что, вариантов особо не оставалось. — Пожалуй, ему мне тоже стоит рассказать обо всём самостоятельно, — наконец отвечает Майкрофт, — Но с ним мне бы стоило поговорить действительно наедине. Я не хочу, чтобы бы с нами находился кто-то ещё. Он и правда может отреагировать слишком бурно. Сам Уильям никогда не замечал за Шерлоком какой-то особой склонности к агрессии, так что слышать подобные слова для него стало удивительным. Возможно, истинная причина, по которой Майкрофт хотел говорить без свидетелей, крылась в чём-то другом, но это было не так важно. Конечно, Шерлок и ранее говорил, что у него некоторые проблемы в отношениях с братом, но никогда на этом не зацикливался, переводя тему. Оттого Уильям всегда и считал, что, вероятно, всё обстоит не так и плохо на самом деле, но слова Майкрофта сейчас заставляли в этом усомниться. — М, допустим, — средний Мориарти всё-таки кивает, — Но когда вы собираетесь поговорить? Холмс, кажется, немного призадумывается, однако затем отвечает: — Было бы хорошо через пару дней. Слишком долго оттягивать я не могу, но мне стоит к этому подготовиться, — честно, он говорил так, будто минимум собирается на войну, а не просто поговорить с братом. В целом, такие изречения не особо веяли оптимистичным настроем. Уильям желал, чтобы Шерлок узнал обо всём как можно скорее. Но, всё-таки, несколько дней подождать можно — никто никуда не денется. Сейчас, когда он сам обо всём знал, торопиться было некуда. Майкрофт вполне себе внушал доверие и уж за свои слова он будет в состоянии ответить. — Хорошо, — кивает Уильям. Грядущие пару дней уже кажутся не самым приятным, что можно пережить, но всё ещё терпимо. Может, вероятная реакция Шерлока и правда была преувеличена; хотя, должно быть, родной брат знает его куда лучше, — Я так понимаю, что всё это дело отменяется? Он просто не был бы собой, если не вспомнил бы о работе даже в такой ситуации. С каждой секундой реальность осознавалась всё сильнее, а вместе с ней приходило и принятие. Возможно, эта и не самая приятная ситуация, но не настолько, чтобы сидеть и загоняться. — Очевидно, что да, — кивает Майкрофт, — Я передам это кому-то другому. А Шерлоку лучше скажи, что всё и так разрешилось. Ещё лишних вопросов от него не хватало. Он чует подвох за версту. — Видимо, всё же не всегда, — вздыхает Уильям, таким образом намекая на всю эту ситуацию. — Так я не совсем понял, вы всё-таки встречаетесь с ним или нет? — снова вмешивается в разговор Альберт. Кажется, он уже давным-давно преисполнился в сознании, с такими-то вопросами. Они были не особо-то и в тему, но это не смущало; даже хорошо, что хоть что-то разряжает обстановку, — Только не смотрите на меня так, это правда очень важно. — Да, — отвечает Уильям, — Наверное, вы рады, учитывая, что это была изначально ваша цель. — Я лично рад, но не поэтому, — Альберт откинулся на спинку дивана, — Лично моей целью никогда не было вас именно «свести». Просто как-нибудь подтолкнуть к знакомству, а дальше и сами как-нибудь бы разобрались. — Видимо, это оказалось сильнее наших возможностей. — Ох, точно, чай! — опомнившись, вскакивает на ноги Альберт, — Надеюсь, он не сильно остыл. Не зря же я всё-таки его заварил. Некоторая его непосредственность в этой ситуации поражала. Кажется, что старший Мориарти относился ко всему насмешливо просто: всё и вся ему в любом случае сойдёт с рук. Младшие братья в какой-то степени даже завидовали этому его качеству. Так же быстро Альберт скрылся куда-то в сторону кухни и вернулся через несколько минут уже с чашками и вестью о том, что чай всё-таки не остыл. Возможно, такая отрешённость от ситуации была немного наигранной, но его она и правда касалась в меньшей степени. Уильям даже не думал, что можно не простить и затаить обиду: к сожалению или к счастью, но он не может искренне злиться по какой-то причине на братьев. Тем более эта ситуация казалась просто смехотворной. Прошло совсем немного времени — от силы минут пятнадцать — а они уже сидели и как ни в чём не бывало пили чай. Уильям рассуждал насколько всё на самом деле было абсурдно, но не возмущался: пожалуй, в подобной ситуации это был наилучший расклад. Ещё некоторое время они просидели так, пока братья Мориарти говорили на какие-то собственные отвлечённые темы. Майкрофт же лишь сидел в стороне и с некоторым любопытством подслушивал этот диалог, пускай в нём и не говорилось ничего важного. Кажется, все специально делали вид, что ничего не произошло, но говорить и правда было больше не о чем. Просидев так ещё около часа, Уильям наконец ушёл, переваривая всё случившееся.

***

Обещанные несколько дней прошли. За это время, кажется, изменилось слишком многое и одновременно с тем всё оставалось по-прежнему. Дни пролетели незаметно и все как один, но Уильям этого усердно выжидал. Шерлок же определённо начал замечать некоторые странности. Он не мог их конкретизировать — всё ощущалось лишь на подкорке сознания, скорее инстинктивно. Со стороны могло казаться, что ничего не изменилось, но это было лишь внешнее первое впечатление. За всё то время он научился тонко чувствовать эмоции и состояния Уильяма и сейчас прекрасно понимал, что что-то не то. Шерлок ощущал почти физически, что от него что-то скрывают — разумеется, это настораживало, но никаких весомых причин так думать не было. Было лишь это чёртово предчувствие. В какой-то момент Холмс даже напрямую спросил, не произошло ли чего. Стоит отметить, что нормально разговаривать или хотя бы стремиться к этому было ему несвойственно, однако он всё равно старался меняться. В какой-то степени он даже делал успехи. Но тогда, ясное дело, Шерлоку не сказали ничего вразумительного, обходясь одними лишь отнекиваниями и маханиями головой. При всём желании верить Мориарти, это очень слабо получалось — было прекрасно видно, что ему есть что сказать, но по какой-то причине он продолжает сохранять молчание. В тот момент Холмс даже будто заметил некоторое желание Уильяма уже проговориться, но в последнюю секунду тот всё же передумал. В итоге оставалось лишь ждать, пока ему и так всё расскажут; расспросами явно бы не вышло чего-то добиться. Тогда мысли Шерлока, ранее полностью обращённые в сторону Анонима, сместились на раздумья касаемо этой ситуации. Но, увы, ничего конкретного как не было, так и не могло было быть. Всё основывалось исключительно на ощущениях Шерлока. И всё-таки, что-то продолжало подсказывать, что эти ощущения не ложные, и обоснования им вскоре появится. Оставалось делать лишь то, что он делать исключительно не любил — ждать. Но других вариантов не имелось и приходилось только смиряться. Таким образом и прошли эти несколько дней, и если для Уильяма они и правда пролетели незаметно быстро, то вот для Холмса, по ощущениям, растянулись на целую вечность. Вечность в мыслях. Когда через несколько дней ему внезапно написал Майкрофт с просьбой поговорить, Шерлок насторожился сильнее, но никак не связал это со странным поведением Уильяма. Мало ли, что там у кого на уме. Честно, предположить, по какой причине ему вдруг так резко понадобилось поговорить, оказалось не так просто. В случае Майкрофта это могло было быть буквально что угодно. Потому и строить какие-либо предположения было бессмысленно. Но в одном Шерлок был уверен абсолютно полностью с самого начала — ничего хорошего это не сулило. Обращались к нему исключительно в критических ситуациях, но он предпочёл раньше времени не паниковать и не нервничать. Тем не менее, отказаться так просто Шерлок тоже не мог. Его слишком уж одолевало любопытство касаемо того, по какой причине он так резко понадобился брату на сей раз. Даже если это не самая приятная вещь, всё равно нужно быть в курсе. Изначально он надеялся, что это как-то связано с работой, но тогда бы его пригласили вместе с Уильямом. Значит, это имело отношение к чему-то другому. Других более-менее щадящих вариантов не было и оставалось лишь надеяться, что всё не так плачевно. Встречу Майкрофт запланировал в тот же день — точнее вечер — когда и написал это сообщение Шерлоку. Видимо, это что-то срочное, но не то, что можно было сообщить по телефону. Вероятно, разговор им предстоит долгий. Возможно, половина двенадцатого — не лучшее время для такого, но учитывая работу и загруженность Майкрофта, в этом не было ничего удивительного. К тому же, это всё вызывало такой интерес, что едва ли приходилось думать о сне. Ожидал Шерлок всего несколько часов, но тянулись они монотонно долго. В сообщении, как место встречи, был указан один из домов Майкрофта — тот, в котором он, непосредственно, жил. Честно, всегда оставалось вопросом, на кой чёрт ему столько недвижимости, если по факту он особо не афиширует об этом и пользуется только одной квартирой. Определённо, у всех свои странности. И вот, до полуночи остаётся чуть больше получаса, когда Шерлок оказывается на пороге перед домом своего брата. Что-то начинало навеявать на мысли, что такое позднее время было выбрано неспроста. И всё-таки, наверное он просто накручивает себя лишний раз. На улице полный мрак и спасением от кромешной темноты становятся фонари около дома. На секунду захотелось задержаться здесь, на холоде, вместо того, чтобы зайти к брату. Но это оказывается лишь мимолётным желанием, не имеющим особого значения. Ещё секунда и Шерлок нажимает на дверной звонок. Он отходит от двери на шаг назад и ожидает. Тишина вокруг становилась оглушающей, а взгляд был устремлён куда-то в небо. Если он сейчас о чём-то и думал, то эти рассуждения не заходили дальше прокручивания в голове списка продуктов из холодильника или другой малозначимой мысли. Холмс отводит взгляд, когда дверь всё-таки открывают и перед ним стоит другой Холмс. Свет из прихожей так и ломит в уличную темноту, но всё равно не проходит далеко. Они смотрят друг на друга, до того как один из них — очевидно, Майкрофт — не решается сказать: — Проходи, — приветствия им никогда не были особо свойственны и казались бессмысленной формальностью. Стоило лишь заступить за порог дома, как дверь за спиной захлопнулась. На удивление Шерлока, выражение лица его брата было даже не таким недовольным, как то бывало обычно: скорее, его можно было описать, как тревожное. Конечно, это не могло не насторожить и не стать объектом внимания, однако никаких язвительных комментариев и шуток не последовало, оставаясь лишь горечью вертеться на языке. Как-то подозрительно тихо. Шерлок буквально скидывает ботинки и верхнюю одежду, небрежно оставляя в прихожей. Ему казалось, что даже в случае самого важного разговора в его жизни, он здесь надолго не задержится. Майкрофт даже не начинает причитать за такую неряшливость. — Хочешь что-то выпить? — раздаётся вопрос от старшего Холмса, на что ему, на удивление, лишь машут головой. — Предпочту остаться трезвым, — чеканит Шерлок, проходя внутрь дома. Кажется, после такого и у его брата пропало всякое стремление опрокинуть в себя пару рюмок. Мужчины устраиваются в гостиной друг напротив друга. Кажется, что их взгляды абсолютно одинаковые: холодные и отстранённые. Причины Майкрофта ясны, а вот Шерлоку просто нравилось иногда дублировать модель поведения брата. Некоторое время они молчат. Младший Холмс считает, что не ему нужно начинать этот диалог и принципиально молчит, в то время как старший пытается подобрать слова, которые окажутся менее болезненными. На самом деле, в течении всех тех нескольких дней, Майкрофт, стоило ему остаться наедине, начинал примерно конструировать в голове этот разговор. Увы, будучи реалистом, на хорошие варианты его завершения рассчитывать не приходилось. У него было предостаточно времени, чтобы подготовиться и подобрать подходящие слова. И он это делал. Более того, у него имелся чуть ли не полный план действий при любом раскладе. Но в самый ответственный момент — сейчас — все слова вылетают из головы и даже не думают туда возвращаться. Однако молчать продолжительное время — тоже не вариант. Майкрофт выглядит расслабленно, но более чем ясно, что это напускное. Он мог бы думать ещё долго, но молчание, приятное ему обычно, сейчас слишком сильно било по ушам. Наконец, кое-как собравшись с мыслями, начинает: — Ты же помнишь Анонима? — он, конечно, мог бы и начать издалека, но это было бессмысленно. Уже и так оттянуто слишком много времени, чтобы продолжать медлить. Сам вопрос, в общем-то, тоже глупейший. Прошло совсем немного времени и едва ли у Шерлока была настолько плохая память, чтобы он успел об этом забыть. Более того, он вряд ли вообще об этом всём забудет хоть когда-нибудь. Аноним — уже как его персональный ночной кошмар. Но Майкрофт не смог придумать другого вопроса, звучащего менее идиотски и при том подводящего к самой сути. Впрочем, смысл вопроса был не так важен, как центральный герой этого вопроса. — Ну, — хмыкает Шерлок. Эта тема явно ему не нравится: он напрягается, — Допустим. Где-то на подкорке мозга он уже в тот момент понял, к чему клонят и что вообще под собой на самом деле подразумевает причина их (только предстоящего) диалога. И пускай где-то в глубине он всё и понимал, но исключительно отказывался в это верить, ссылаясь на воспалившуюся фантазию. Откровенно говоря, Шерлок никогда не был уверен в причастности Билли. Но к тому моменту всё надоело настолько сильно, что сбросить обвинения на первого попавшегося человека казалось самым простым вариантом со всем покончить. — Думаю, пришло время тебе сказать, что я и есть Аноним, — Майкрофт вздыхает громко и тяжело, — Вероятно, ты и сам уже успел додуматься до этого. Шерлок тут же подскакивает с обезумевшим взглядом, однако понимая, что это ничего не даст, он садится обратно. Уже через несколько секунд тишина в доме была прервана его раскатистым смехом, скорее похожим на приступ истерии. Майкрофт же в то время просто ждал, когда это закончится. Говорить с братом в таком состоянии было бесполезно, да и долго это не должно было продлиться. Впрочем, так оно и произошло: немного погодя, Шерлок усмирился и перестал заливаться пугающим смехом. Наконец, он смог даже связать слова в предложения: — Бред, это просто бред! Это не можешь быть ты. Кажется, Шерлок не может даже сам себя убедить в том, что не верит брату. Конечно, он говорит одно, но думает совсем по-другому. Он не хочет признавать, но всё равно прекрасно знает, что это правда. Принять истину бывает гораздо сложнее, чем просто её понять. Шерлок и сам не знает, почему отказывается внять эти слова. Может, он и правда был не такого плохого мнения о брате, как всегда стремился это показать. А может, он просто не хочет признавать, что уже во второй раз так крупно ошибся. Неважно какая причина, если результат всё равно один. Нет, это какой-то абсурд! Майкрофт позвал его сюда за этим? Пф-ф-ф, какая чушь. Шерлоку было проще принять всё что угодно чем то, что Анонимом всё это время был его собственный брат. — Я рассчитывал, что ты можешь так отреагировать, — старший Холмс поворачивает телефон экраном к брату, чтобы тот мог преспокойно рассмотреть некоторые «следы», оставшиеся от Анонима, — Это так, чтобы ты точно не сомневался. Его голос не звучал как-то насмешливо или грубо. Шерлок сначала внимательно изучал то, что ему показали, а затем отодвинулся назад, с явным недовольством. Ну, ещё бы. Едва ли кто-то на его месте бы прыгал от счастья, однако его гримаса была уже слишком презренной; честно, такое выражение лица совсем ему не подходило. По Шерлоку заметно, что он уже было хотел закричать «какого чёрта!» и начать кидаться какой-нибудь посудой (чем тяжелее, тем лучше). Однако каким-то чудом он всё-таки продолжал сохранять самообладание: ничего не громил и не кричал. Скорее всего, просто ещё не пришло время. — Хорошо, — лишь спокойно выдыхает Шерлок, но весь его тон так и пропитан пассивно-агрессивным настроем, — В таком случае, думаю, ты собираешься мне рассказать всё в деталях? Майкрофт кивнул и повторил всё то же, что на днях рассказывал и Уильяму. Его слушали внимательно и даже не перебивали: видимо, эта новость оказала слишком большое влияние на его брата. Было видно, что Шерлок с каждой секундой всё больше закипал как чайник. Удивительным оставалось то, что он продолжал сохранять внешнее спокойствие и ничего не говорил. Пожалуй, ему и правда было нечего сказать: слова — ничтожно малая величина, чтобы можно было измерить в них его чувства на тот момент. Когда Майкрофт закончил говорить, повисла некоторая тишина. Вывалилось слишком много информации и для начала её нужно было полностью обработать: — Всё? — спросил Шерлок по прошествию небольшого промежутка времени. — Да. И снова молчание. Серьёзно, это было уже несмешно. Это было бессмысленно, глупо и очень раздражающе. Отсутствие звука действовало не лучше, чем крики. У Шерлока наконец в голове сложились некоторые вещи. Так просто, когда ты знаешь обо всём и невозможно тяжело, когда не знаешь ничего. Всё казалось абсолютно невероятным, в плохом смысле этого слова. Тут же вспомнилось и о недавнем подозрительном поведении Уильяма. Как ни странно, но это же началось как раз с того момента, как он виделся с Майкрофтом. И почему только Шерлок не додумался до этого всего раньше? Пожалуй, его статус «великого детектива» был незаслужен. — Уильям об этом в курсе? — спрашивает младший Холмс, хотя уже и знает ответ наперёд. — Да, — лишь холодно чеканит Майкрофт, — В тот раз, когда мы с ним виделись, он случайно наткнулся в моём ноутбуке на некоторые старые данные, касаемо Анонима. Пришлось всё ему рассказать. — Пришлось всё ему рассказать... — так же монотонно повторяет за братом, — И долго вы ещё планировали всё это скрывать, если бы не тот случай? Майкрофт молчит. — Ясно, — снова комментирует Шерлок, — Вполне исчерпывающий ответ. — Думаю, мне бессмысленно просить прощения. — Я удивлён, что ты умеешь думать. Но да, это правда бесполезно, — он вздыхает, — В таком случае, это всё, что я должен был услышать? — Да. — Я пойду. Чувство, что долго засиживаться здесь не придётся, не подвело Шерлока. Он вскакивает с дивана, после чего пулей вылетает в коридор. Там он в несколько движений цепляет верхнюю одежду, кое-как запрыгивает в ботинки и выходит. Пожалуй, он правильно сделал, что не стал пить: голова и без того казалась уж слишком тяжёлой, будучи переполненной мыслями. Но свежий воздух оказался как нельзя кстати, отрезвляя сознание. У прохлады определённо есть свои плюсы. Господи, какой он всё-таки идиот! С каждым днём Шерлок лишь всё больше в этом убеждался. Но на этот раз ему не было стыдно. Сейчас ему было глубоко плевать и всё, что оставалось — это бесконечная злоба на брата. Конечно, можно было и устроить полноценное представление, с разбиванием каких-нибудь сервизов и очень громким скандалом, но смысла разводить лишний раз драму не было. Увы, Холмс понимал, что с этим уже ничего не поделаешь: остаётся лишь принять и смириться. Его безмерно возмущало, что Анонимом оказался его брат. Как же это всё-таки было глупо! Пожалуй, не такого исхода ожидал Шерлок и остался в край разочарованным. За кого себя вообще воспринимает Майкрофт? Неужто он решил, что раз работает в Правительстве, то теперь ему можно творить абсолютно всё без последствий? Но, увы, это было правдой — в этой ситуации ему действительно всё сходило с рук, пока Шерлок сходил с ума. Он искренне завидовал людям с нормальными братьями и сёстрами, а ещё больше тем, у кого их и вовсе нет. Иногда действительно приходилось думать о том, что все беды в жизни от Майкрофта и, кажется, эта ситуация стала очередным тому подтверждением. Это было отвратительно. Шерлок снова оказывается погружён в пучину собственных мыслей. Будучи откровенным, он ненавидел такие моменты, но они уже успели стать неотъемлемой частью его жизни и персоны. Теперь, когда выяснилось, что за всем этим стоял брат, казалось, что Аноним не покинет Шерлока никогда: так и будет всё время ходить за ним, наступая на пятки. Потому что так было всю жизнь: Майкрофт блуждал следом, прикрываясь одеялом помощи и советов. Только была одна проблема. Шерлоку не нужна была помощь. По крайне мере, уж точно не такая и не от этого человека. Наверное, ему даже казалось, что он поступает правильно и благородно, но по итогу всё заканчивается ничем. Почему вместо того, чтобы разобраться с собственными проблемами и личной жизнью, Майкрофт берёт и вот так нагло влезает в чужую? Конечно, они родственники, но всё ещё не один человек. Как бы он там не пытался прикрываться добродеятельностью и хорошими помыслами, но его мотивы всегда были и оставались эгоистичными. Шерлок всегда знал, что он сам та ещё персона — во многом неприятная — но даже ему как-то хватало ума не решать чужие судьбы и не заниматься подобной тягомотиной. Майкрофта же, кажется, было уже ничем не успокоить: этот человек не оставновится ни перед чем. Любого другого человека можно было бы понять, принять и простить. Но не в этом случае. К сожалению, они были знакомы всю жизнь и Шерлок всегда знал, что не стоит ничего хорошего ожидать от своего брата: он никогда не считал его кем-то больше, чем просто подлецом. И профессия у него была под стать; честно, люди из Правительства никогда не внушали какого-то доверия. Майкрофт всегда считал себя выше других и в особенности выше Шерлока. Наверное, это был очередной способ самоутвердиться. Может, он и вовсе придумал половину всей той истории, которую рассказал сегодня? Честно, больше не было абсолютно никакого желания контактировать с этим человеком и уж тем более доверять ему что-то. Он даже не смог попросить прощения. Отвратительно. Как всё это тяжело, однако.

***

Уильям дёргается, когда слышит, как открывается входная дверь. Шерлок наконец вернулся. Не то чтобы он отсутствовал уж совсем долго: было немного заполночь. Холмс выглядел, мягко говоря, помято, пускай при этом оставался спокойным и было заметно, что он трезв. Видимо, разговор с Майкрофтом и правда выдался тяжёлым, иначе это никак не получалось объяснить. Верхняя одежда осталась висеть на вешалке, а обувь — валяться в прихожей. — Ты в порядке? — практически сразу подбегая, спрашивает Уильям. Стоило лишь посмотреть на него, как недовольный взгляд Шерлока заметно смягчился, но всё ещё в нём мелькало некоторое сомнение: — Лиам, извини, я... — он мямлит себе что-то под нос. Странное чувство, когда вы оба уже всё прекрасно знаете, но всё равно не осмеливаетесь сказать хоть что-то по этому поводу вслух. Было желание закрыть и больше никогда не открывать эту тему, — Прости, я сегодня слишком устал. Уильям кивает. Он понимает, что, скорее всего, дело вовсе не в усталости, но смысл всё равно один — Шерлок сейчас не настроен разговаривать. Он это понимает и принимает. Теперь, когда они оба уже окончательно обо всём в курсе, спешит точно некуда. Холмс медленной походкой идёт вглубь дома, проходя в сторону лестницы: — Ты не будешь против, если я буду спать там? — он указывает на второй этаж, очевидно, на комнату, где ночевал раньше. Сейчас они спали вместе и такой вопрос стал неожиданностью. Но если ему нужно ещё немного побыть наедине с собой и собственными мыслями, то почему и нет? — Да, хорошо, как тебе угодно, — говорит Уильям с милой улыбочкой, на что ему в ответ кивают. Перед тем, как подняться на второй этаж, Шерлок на несколько секунд остановился перед Мориарти. Недолго посмотрев в глаза, он притягивает его в объятия: — Я люблю тебя, Лиам, — эти слова повторяются часто, невероятно часто, но сейчас они ощущались как-то по-особенному. Сложно описать, в чём именно заключалась разница: в какой-то лёгкой печали в голосе, что ли? И Уильям не успевает опомниться, как из объятий его так же быстро выпускают и уходят на другой этаж. Шерлок и правда какой-то странный, но у него были на то весомые причины. Всё это настораживало, но Мориарти знал, почему так происходит, и это давало возможность хоть немного расслабиться. Удивительно, что Шерлок даже не стал курить, хотя сейчас от него не пахло сигаретами, а значит последний раз был достаточно давно. Уж это что-то да значит. Нет, может ему захотелось заняться этим в комнате, но он и так в курсе, что Уильяму это ой как не нравится. От таких размышлений и у него самого появилось желание выкурить сигарету, но, как назло, все они у Шерлока, а к нему пока что лучше не приходить. Хорошо лишь то, что у Мориарти и в самом деле не было зависимостей и небольшую минутную слабость он без проблем мог перебороть. Честно говоря, из-за всей этой ситуации спать уж совсем не хотелось. Уильям думал, что он все эти несколько дней будет спать плохо или не будет вообще, но объятия лежащего рядом Холмса оказались самым лучшим и приятным снотворным. Сейчас же, увы, он оставался один. Наилучшим вариантом всё-таки заснуть оказался глинтвейн, на приготовление которого ушло ещё около получаса. За всё это время, проведённое на кухне, со второго этажа так ничего и не послышалось. Может, Шерлок действительно сильно устал и потому заснул? Чёрт его знает, а Мориарти так и не решился сходить и его проверить. Алкоголь подействовал уже вскоре и вполне успешно: минут через двадцать Уильям уже спал. До этого он не делал толком ничего: лежал, втыкал глазами в потолок и думал, как там всё-таки прошёл разговор Шерлока с братом. Самому Мориарти вполне хватило нескольких дней, чтобы всё принять и осознать. Можно сказать, что это даже произошло сразу, а то время он просто привыкал жить с мыслью, что теперь наверняка известно кто Аноним. Честно говоря, он никогда особо не был солидарен с размышленями Шерлока по этому поводу — особенно то касалось Билли. Но глядя как Холмс усердно старался в конце концов со всем разобраться, было сложно его не поддержать. Должно быть, сейчас, когда вся правда всплыла наружу, он был сильно расстроен. Хотелось как-то его подбодрить — очевидно, им это переживалось гораздо острее — но, кажется, сам Шерлок не хотел, чтобы его поддерживали. Уильям считал, что если они в отношениях, то и сложности должны переживать вместе. Особенно, учитывая то, что конкретно эта ситуация касалась их обоих. И всё-таки, если Холмс по каким-то причинам этого не хотел, то наверное и не стоило к нему навязываться. Честно, желания оставлять Холмса наедине со своими мыслями не было от слова совсем. Как выяснилось уже на опыте, мысли никогда не приводят его ни к чему хорошему. В общем, очень сомнительное действо и трудно даже представить о чём он там мог думать. Было бы куда лучше и проще, озвучивай Шерлок хотя бы часть своих мыслей вслух. А то постоянно ходит себе на уме, говорит о чём попало, но дальше шуток и каких-то отвлечённых тем это никогда не заходит. В конце концов остаётся лишь ждать и надеяться, что рано или поздно Холмс всё-таки начнёт говорить чуть больше о себе, а не только нести какую-то околесицу. Конечно, вряд ли это просто возьмёт и произойдёт по щелчку пальцев и, возможно, это было далеко не главной его проблемой, но всё равно нужно было хоть что-то да делать с этим всем. Может, это сам Уильям делает что-то не так. И он бы был готов меняться. Отношения — это правда непросто, и ради них стоит работать, но готов ли это делать Шерлок? Хороший вопрос. И как всегда: так много вопросов и слишком мало ответов.

***

И если заснуть Уильяму удалось без происшествий, то это ещё не значит, что он нормально спал. Несколько раз приходилось просыпаться, но, в общем-то, ему удалось выспаться. Где-то к восьми утра он встал и вышел из комнаты. Вокруг было тихо: самая будничная картина в его доме, потому что Шерлок обычно подтягивается только через час, если не позже. Сегодня, вероятно, он спустится с ещё большим опозданием. Пожалуй, идти на работу в этот день было бы зверством, потому что одному чёрту известно, что там с Холмсом. Нет, может у него всё и нормально, но никто не умрёт, если он денёчек отдохнёт. Но, всё-таки, стоит разбудить его пораньше. Мориарти быстро разбирается со всей утренней рутиной, после чего идёт на кухню. Там обнаруживаются следы ночной готовки глинтвейна. Обычно Уильям так не делает и убирает всё сразу же — он терпеть не может беспорядок. Этот раз был скорее исключением, потому что он и соображать толком нормально не мог. Неспешно он убирает всё по местам, пока на кухне снова не появляется полный порядок. После этого ещё минут двадцать уходят на готовку простого завтрака и вот: теперь-то день может начаться. Уильям всё-таки решает разбудить Шерлока. Хотя, может он и вовсе не спит? Чёрт его знает, в самом-то деле. Мориарти поднимается на второй этаж и подходит к двери спальни. Прежде чем зайти туда, он стучится: — Шерли? — вопрос разносится достаточно громко, чтобы его могли услышать. Но ответа не следует и Уильям стучит снова — на этот раз сильнее. Но раздаётся лишь всё та же тишина. Повторив действия ещё раз и всё так же не услышав ни шороха по ту сторону, он немного настораживается. Наконец, не дождавшись ответа, Уильям всё-таки дёргает ручку и заходит в комнату. Пусто. Шерлока здесь нет. Не мог же он уйти куда-то с утра пораньше? Или мог? Вдруг какие-то неотложные дела появились? Честно, оставалось надеяться, что это действительно так. Не мог же он и в самом деле исчезнуть? Уильям оглядывает комнату, и замечает, что она пуста. Даже не в том плане, что здесь нет Шерлока: нет ничего из его вещей. Уильям невольно дёргается. Он снова оглядывается, после чего замечает на столе собственные же сигареты и какой-то небольшой листок. Так. Он подходит ближе и разглядывает. Текст на клочке написан чёрной ручкой. Очевидно, это дело рук Шерлока — кроме него так безобразно никто не умеет писать. Уильям сглатывает, начиная медленно читать текст с самой первой строчки: «Итак. Я прошу прощения за такой сумбур. Мне жаль, что я не смог сказать всё тебе в лицо. На самом деле, я сожалею об очень многом из того, что произошло за последние несколько месяцев, начиная с момента нашего знакомства. Уильям, ты замечательный человек... Пожалуй, даже лучший, из тех, с кем мне доводилось быть знакомым. И потому я не хочу вводить тебя в заблуждение и как-то разочаровывать. Так вот, к чему я... Я не хочу, чтобы ты тешил себя ложными надеждами и потому говорю прямо. Всё, что было между нами это... недоразумение? ошибка? Наверное, ты и сам это понимаешь. В дальнейшем я не собираюсь портить тебе жизнь и лишь могу пожелать удачи. Ш. Холмс.» Какого чёрта?