Get and catch me

Сказать, что Уильям был в шоке, прочитав то «письмо» — не сказать ничего. На долю секунды он, кажется, даже перестал чувствовать биение собственного сердца. Ему не хотелось думать о том, что это реальность, а не очередная, отвратительно глупая шутка. Но, увы, даже Шерлок не стал бы так шутить. Сложно было элементарно поверить, что за ночь он успел каким-то образом собрать вещи, вылезти со всеми ними через окно, и куда-то деться. Холмс не переставал удивлять, даже когда исчез. И это было бы смешно, не будь так пугающе и тревожно. Проблема в том, что только чёрт знает, что у него там могло быть на уме. И даже предположить было страшно, что подразумевалось под всем этим оставленным посланием. Учитывая его натуру — спонтанную и резкую — Уильям даже думал, что это могла быть предсмертная записка. И всё-таки, нет. Это не было бы похоже на Шерлока. Хотя, возможно, это не более чем попытка себя успокоить. Поначалу Мориарти и правда думал — скорее надеялся — что это, может, просто какое-то импульсивное решение. Мол, Холмс несколько дней где-то пошляется, подумает над своими поступками и обо всём произошедшем, а потом вернётся. Не станет же он пропадать совсем надолго? Однако с каждым днём Уильям всё больше начал убеждаться в том, как сильно заблуждался. Прошло более двух недель, а от Шерлока ни слуху ни духу и, кажется, он действительно не собирается возвращаться, вне зависимости от своего местонахождения сейчас. Слова Холмса о том, что всё это ошибка, о неправильности, о расставании — все до единого, что он изложил на бумаге — казались кошмаром наяву, а Уильям исключительно не хотел верить в его реальность. Нет, нет, нет! Не могли же все те поцелуи, прикосновения и речи оказаться фальшью? Или всё-таки могли? С чего вдруг вообще Уильям решил, что всё это было правдой? Они знакомы всего несколько месяцев и Шерлок — человек, которому стоит доверять в последнюю очередь, а лучше и вовсе не доверять. Почему он верил каждому слову? Боже, Уильям никогда не терял рассудок так сильно. Да будь проклят этот Холмс! Почему он вдруг решил, что может так резко явиться в жизнь, вскружить голову и так же спонтанно исчезнуть? Не много ли он на себя берёт? Почему именно Мориарти? Какое зло он ему сделал и за что всё это? Слишком много вопросов и никаких ответов. И, видимо, он уже вообще их не получит. Возможности связаться с Шерлоком не было. Каждый звонок на телефон начинался и заканчивался одинаково: мерзкий женский голос повторял о возможной ошибке номером. Социальные сети же, все до одной, Холмс удалил сразу, хотя и раньше не являлся там особо частым гостем. Это всё казалось нереальным. Просто отвратительно плохим сном. После каждой попытки так или иначе связаться с Шерлоком, всё больше складывалось впечатление, что того и вовсе никогда не существовало. Что это просто грёза или очень реалистичная галлюцинация из-за слишком сильного одиночества. Не мог же он и правда провалиться сквозь землю? Но, видимо, всё-таки мог. Как бы кто ни пытался, но Холмса и правда не было нигде. По прежнему адресу — Бейкер Стрит 221Б — его не было. В отелях или больницах то же самое. У друзей его также не находили; по крайней мере у тех, о которых было известно. В теории, он мог и вовсе покинуть страну, но не стал же он испытывать бы это на деле? Хотя, учитывая, что он вот так легко сказал «пока» и бросил Уильяма, он так же просто мог и переехать на другой континент (и даже на другую планету). И если он и правда уехал за границу, то эти поиски официально можно было провозгласить гиблым делом. Он мог быть где угодно. Уильям лишь вздыхал, нервничал, переживал, но не знал что делать. Он хотел найти Шерлока, хотел этого сильнее, чем можно выразить словами. И всё же, не мог. Если Шерлок решил спрятаться, то не стоит сомневаться, что он сделает это хорошо. Лондон —слишком большой город, чтобы его можно было так просто найти. А может он и вовсе не в здесь, и даже не в Великобритании. С каждым днём Уильям всё больше думал о том, что это и правда было ошибкой. По крайней мере, для Холмса. Если бы Шерлок действительно любил, то не стал бы исчезать без нормальных пояснений. Не стал бы называть это всё чем-то не тем. В конце концов, не стал бы разбивать Уильяму сердце и забирать назад все слова о любви. И всё-таки, он это сделал. А это значило лишь то, что Холмс на самом деле никогда не любил его. И к чему тогда вообще всё это было? Он не похож на какого-то манипулятивного и лживого человека и всё же, едва ли оставались другие варианты. Слишком сильно не хотелось признавать, что это было лишь ошибкой. Что Шерлок всё это время просто врал. Наверняка он ещё и посмеивался где-то в стороне. Уильям чувствовал себя мерзко, грязно и использовано, однако никакой душ не помогал ему избавиться от подобного ощущения. Всё это обволакивало его полностью — с головы до пят, от души и до тела. Он испытывал слишком многое: явно больше, чем чувствовал за всю вместе взятую жизнь. И это было просто кошмарно. Эмоции переполняли через край и Мориарти просто-напросто не представлял куда себя девать. Он знал всего один способ отвлечься от чего-либо — работа. И работать он стал ещё больше, чем до знакомства с Шерлоком. Настолько много, чтобы не оставалось и сил думать о нём. Но выходило с точностью наоборот: мысли только и сосредоточены на нём, а на работу не было никакой энергии. Он стал приходить домой к часу ночи, курить по пачке сигарет за день и всё чаще ловить себя на рассуждениях о бессмысленности собственного существования. На самом деле, это всё не слишком то и отличалось от того образа жизни, которого он придерживался до первого злосчастного письма. И раньше Уильяма более чем устраивало полное отсутствие личной жизни. Наверное, его бы и сейчас это устраивало, не испытывай он так много чувств к Холмсу. Ранее Мориарти был куда более тихим и зажатым, не особо жаловал юмор, и в целом со скепсисом относился ко всякого рода громким персонам. Однако после знакомства с Шерлоком, кажется, вся его жизнь изменилась: всё перевернулось с ног на голову. Попробовав раз на вкусу полноценную жизнь, он уже ни за что не хотел от неё отказываться. И даже Уильяма, пускай и в определённой степени отличающегося от среднестатистического человека, это тоже коснулось. Пока рядом был Холмс, он в кои-то веки дышал полной грудью и был счастлив. Но стоило ему исчезнуть, как, кажется, от Уильяма оторвали целую часть, и вот — это уже никакое не счастье. Очень плохая пародия на него, но не более того. Мориарти чувствовал себя угнетённо и был готов сразиться на мечах с автором фразы «время лечит». Его время скорее калечило лишь больше. С каждым днём сил было всё меньше и он просто чувствовал себя овощем. Он мог заснуть прямо посреди работы и потом не испытывать никакого стыда — не оставалось мощи даже элементарно на это. Каждый звонок в дверь сопровождался мыслью, что, может, наконец-таки Холмс вернулся, но абсолютно все становились огромным разочарованием — это был кто угодно, кроме него. Уильям стал за этот период настоящим параноиком. Честно, он уже был готов смириться с тем, что об их отношениях можно забыть и просто поставить крест. Ему только хотелось убедиться в том, что с Шерлоком всё в порядке: хотя бы, что он живой. Но обращаться было некуда. Куда ни глянь, а везде пусто. Слишком много людей, но не те, кто нужен. В конце концов, наверное и правда было бессмысленно ждать дальше? Кажется, Холмс более чем ясно дал понять свою позицию. И всё-таки, к чему это было? Если Шерлоку и правда никогда не были нужны эти отношения, то зачем он их начал? А почему закончил? Майкрофт вскоре поведал об их разговоре с братом, однако это ни разу не пояснило ситуацию. Кажется, даже наоборот — сделало всё ещё более запутанным и непонятным. Может, Шерлок головой ударился обо что-то, пока шёл домой? Оставлять его одного — и правда отвратительная идея, не зря Уильям об этом думал. Мысли Холмса никогда не приводили его в нужное русло, если дело не касалось работы. И в этот раз рассуждения унесли его куда-то слишком далеко: вероятно, в Тихий океан. Вроде бы, на протяжении всего разговора с братом он был более чем расслабленным, так что произошло потом? Вероятно, это спокойствие было лишь напускным. И всё же, почему он решил исчезнуть? Майкрофт говорил, что дело в нём и в их натянутых отношениях. И правда — Шерлоку, кажется, и правда было безразлично, когда он считал Анонимом кого-то другого. Но то, что это был его старший брат, слишком сильно выбило из коллеи. По всей видимости, он не готов был это осознать. Вместо того, чтобы всё принять, Шерлоку оказалось куда проще просто сбежать. И контакты он решил оборвать не только с Майкрофтом, но и со всеми своими знакомыми: кого ни спроси, никто знать не знает где он. Ирэн, Билли, Джон, Мисс Хадсон — никто из них не был в курсе. И даже понимая бессмысленность всего этого, первую неделю Уильям всё равно пытался найти Холмса. Думал, бегал по городу, спрашивал, но всё это безрезультатно. Камеры тоже не засекли его: будто напялил шапку-невидимку и слился с толпой. Это было бесполезно, но первое время Мориарти продолжал выматывать себя поисками. Однако, немного погодя, он смирился: кое-как, с горем пополам, но всё-таки смирился. И теперь придерживался мнения, что раз так просто перестал заниматься этим и с головой ушёл в работу, то Шерлок — и правда не его человек. Иначе бы Уильям продолжил его искать — достал бы из-под земли — но всё равно бы нашёл. Он же не какой-то дурак. Мориарти и сам его никогда не любил. Он даже не понимал, как можно полюбить такого человека, как Шерлок: мерзкого, лживого и безмозглого. Не стоило никогда себя тешить ложными надеждами: нужно было сразу зарубить на корню, а не начинать всё это. Очевидно, отношения без любви не могут долго продержаться, и именно это произошло с ними. Холмс всё это время просто врал, а Уильям запутался и потому повёлся на эти провокации. Он просто слишком давно ни с кем не знакомился, потому и посчитал, что это — любовь. Было немного неловко перед собой за эту ошибку, но хорошо, что они не зашли слишком далеко. По итогу, прекрасно, что всё закончилось. Не было никакого смысла в том, чтобы и вовсе начинать эти отношения, но хорошо то, что они так быстро закончились. Может, там была какая-то привязанность, но не более того — это лишь из-за одиночества Мориарти. Будь на месте Шерлока кто-то другой, ничего бы не изменилось — он не какой-то особенный. Уильяму лишь было жалко, что он потратил столько нервов и сил на то, что явно того не стоило. Ему уже давно было абсолютно плевать на Анонима: в общем-то, все силы из него вытягивал именно Шерлок. На самом деле, он не привнёс в жизнь Уильяма ничего хорошего. И всё-таки, как сильно бы он ни пытался загрузить себя работой, это всё равно было бесполезным. Мориарти винил себя даже не сколько за то, что так сильно ошибся, сколько за то, что его мысли всё так же оставались сосредоточены лишь на Холмсе. Куда ни глянь, всё напоминало о нём. Уильям стал курить очень много, и каждая сигарета — каждая затяжка — лишь навеявала мысли о Шерлоке. Он никак не мог понять, если это просто привязанность, то почему с каждым днём становится только тяжелее? Сколько ещё нужно прождать, чтобы это прошло? Хотелось просто лезть на стенку. Он начинает себя ненавидеть за то, что мысли сводятся лишь к одной треклятой персоне, отчего начинает думать о нём ещё больше, и так по кругу. Эти две недели тянулись по ощущениям как сутки, но длиной в год. Всё было слишком одинаково, слишком серо, слишком бессмысленно. Слишком никак. Кажется, уже чуть ли не весь Лондон были в курсе о пропаже Холмса, но никто не знал подробностей. Эта ситуация так и оставалась между Шерлоком, Уильямом, Альбертом и Майкрофтом. Льюиса тоже не стали посвещать в детали, но он, кажется, был даже рад пропаже Холмса. И наверное, если бы Уильям и правда бы его ненавидел, то эта ситуация тоже была бы ему в радость. Но как бы он там ни пытался врать другим, поверить самому в собственную ложь не выходило никак. Исчезновение Шерлока не вызвало никаких положительных эмоций: наоборот-таки, это стало сущим кошмаром. Уильям ждал, но сам не знал чего ждал. Он в край запутался и в особенности не знал, что испытывает к Шерлоку. Но одно было известно ему наверняка — что бы это за чувства ни были, они оставались неизменными. Остаётся лишь надеяться, что они ещё хоть раз в жизни увидятся.

***

— Какой ты всё-таки идиот! — уже который раз за последние две недели ему напоминают. Но Шерлок лишь вздыхает. Он этого никогда и не отрицал, но когда тебе повторяют по десять раз за день одно и то же, голова перестаёт соображать. С другой стороны, он сам был виноват, что натворил всякого, а теперь как ни в чём не бывало прячется в чужой квартире. — Да понял я уже, понял, — он усаживается на кресло и открывает банку пива, которая лишь характерно шипит, — Если ты продолжишь повторять мне об этом каждые полчаса, то ничего не изменится. У меня не настолько плохая память, чтобы забывать о чём-то за такие короткие временные отрезки. — Он снова приходил и искал тебя, — под «он» подразумевался Майкрофт, — Уж не знаю, сколько ещё раз это будет повторяться. Думаю, он так приходил не только ко мне. — Да пусть хоть весь город перероет. Говорил же, мне плевать, что теперь я ему вдруг понадобился, — Шерлок с недовольством отпивает немного из банки и ставит её на стол, — Будь ему это действительно нужно, он бы подумал о своих поступках и о их последствиях раньше. Пусть поймёт, что даже с его статусом не всё можно вот так просто решить. — Уж не знаю, — говорит в ответ Билли, — У вас там, конечно, свои дела в семье, но по-моему ты и правда перегибаешь палку, — впервые за всё это время он решается высказать своё мнение по этому поводу, — Мне кажется, что он не сделал чего-то настолько плохого. Холмс отводит взгляд в сторону. Он и сам думал о том, что порядком переборщил, но отступать уже было поздно. Ему принципиально было нужно доказать неправоту брата. И чем дольше получится скрываться — тем лучше. — Я не думаю, что сделал что-то не то, — вопреки своим мыслям, говорит Шерлок, — Он всю мою жизнь всеми способами и силами стремился показать, что лучше меня во всём. Умнее, хитрее, проворливее. Пусть хоть раз попробует на вкус поражение. Я его ненавижу. — Но это жизнь, а не игра, — Антрим вздыхает, и тоже открывает банку пива, — Знаешь, хоть я и согласился прикрывать твою задницу, но это ещё не значит, что я разделяю твои мысли и поддерживаю твои поступки. Просто если бы это был не я, ты бы нашёл кого-то другого, или сам как-нибудь справился бы. — Я делаю так, как считаю нужным, — Холмс всеми силами старался демонстрировать безразличие, но у него это получалось из вон рук плохо, — Я не понимаю, почему ты считаешь, что я должен был просто проглотить это и закрыть глаза. — Я этого не говорил, и я так не считаю, — Билли закидывает ноги на стол, — У тебя было много вариантов поступить куда более разумно. Поговорить нормально, к примеру. Да даже если бы ты так же решил исчезнуть, то мог хоть не настолько долго. Они предполагают, что ты вовсе умер и уже неделю ищут твоё тело в Темзе, ты в курсе вообще? — Ого... — удивлённо протягивает Шерлок, — Теперь в курсе. Не думал, что у «Мистера-Правительства» есть дела помимо работы и написания своему брату писем с анонимной почты. Ты меня удивил. — Все и так знают, что у тебя длинный язык. Но по тому, как ты над этим иронизируешь, заметно, что тебе не всё равно. Ты можешь обманывать Майкрофта, но не меня. Если ты будешь предельно честным, то будет получше. Не забывай, что я на твоей стороне и хочу тебе помочь. — Ладно, — Шерлок вздыхает, отпивая немного из банки и понимая, что Билли прав, — Я удивлён, что даже спустя две недели он не сдаётся. И мне это очень прельщает. Может, такими темпами я и правда поговорю с ним как-нибудь. — Вот именно. Ты же не будешь прятаться здесь вечно? — Как я и говорил, крайний срок — месяц. Потом, скорее всего, найду себе другое жильё или вернусь на Бейкер Стрит. Там меня точно найдут, но и всю жизнь я прятаться не собираюсь... — Холмс немного замедляется, —...Хотя это не такая уж и плохая идея. — Шерлок! Тебе в любом случае рано или поздно нужно будет поговорить с Майкрофтом. Не будь такой эгоистичной мразью, все и так об этом знают. — Кто из нас с ним ещё эгоистичная мразь! — Если твой брат поступил неправильно, то это ещё не значит, что тебе тоже нужно обязательно ошибаться. Не будь таким твердолобым бараном! По-моему, он уже достаточно сделал, чтобы вы могли хотя бы поговорить. Избегание никогда не было выходом. — Думаю, я сам пойму, когда будет достаточно, — уверенно говорит Холмс, — Он испортил мне жизнь, а всё из-за того, что слишком многое на себя взял. У него чересчур высокое самомнение. — Ты можешь нормально объяснить, почему он испортил тебе жизнь? Потому что был Анонимом? Как Аноним-то испортил тебе жизнь? В кои-то веки, ты можешь нормально сказать всё? — Там не всё так очевидно. Ты просто не знаешь, что я испытывал на протяжении тех нескольких месяцев, пока искал Анонима. Я был помешан! Все мои мысли сводились только к нему. Я не мог нормально спать, есть, курить, пока не проверял эту злосчастную почту. Он сделал из меня параноика. — Но ты же говорил, что некоторое время думал, что Аноним это я, — возражает Билли, — Ко мне же у тебя не было почему-то такого негатива. В чём дело? — Вот именно! Он ещё и заставил меня подозревать моих же друзей. Сначала Ирэн, потом тебя, — Холмс никак не унимался, — Да как он вообще посмел?! — Шерлок! Скажи мне, почему ты так зол на него? Ты бы не был так зол, будь это кто-то другой. — Потому что будь это кто-то другой, то имел бы благие намерения. А Майкрофта я, к сожалению, знаю всю жизнь, и он никогда не делал ничего хорошего. Я знаю, что ему просто хотелось в очередной раз доказать своё превосходство. — Он же сказал, что хотел просто свести тебя с Уильямом, разве нет? — О, да я тебя умоляю! Никогда не верь словам Майкрофта Холмса! Это самый лживый человек, с которым мне когда-либо доводилось иметь дело. Как иронично, что он мой брат, – Шерлок громко выдыхает, — Да даже если и не врёт, почему он решил распоряжаться моей жизнью и «сводить» меня с кем-то!? За собой бы посмотрел, гомосексуал недоделанный! — Мне напомнить, что ты сам гомосексуал? Яблоко от яблони... — Я?! — вскликивает Холмс, будто ему сказали что-то их ряда фантастики, — Да не выдумывай! — Э... — Билли только и остаётся, что моргать в недоумении от такого заявления, — А кто тогда? — Не знаю. Но точно не гей. Мне не нравятся и никогда не нравились мужчины. Где-то на фоне Антрим заливается истерическим смехом. — Что я сказал смешного? — Шерлок хмурит брови и ничего не понимает. Вернее, делает вид, будто ничего не понимает. — Ты говоришь, что тебе не нравятся и никогда не нравились мужчины... А Уильям? — А что Уильям? — Не прикидывайся, будто не понимаешь о чём идёт речь! Вы же встречались. — Ну да, — с трудом вздыхает Шерлок. Кажется, ему не очень-то хотелось затрагивать эту тему, — Но это не значит, что он мне нравился, и тем более не значит, что я его любил. Я же сказал, что это была просто небольшая ошибка. Ему я тоже об этом написал. — Ошибка? Ты теперь это так называешь? И почему, если он тебе не нравился, вы встречались? За эти две недели они вообще не говорили о Уильяме. Вернее, Билли пытался поднять эту тему, с целью выяснить что да как, однако это ни к чему не привело. Шерлок лишь сосказльзывал с неё, всем видом показывая, что не желает пока об этом говорить. И всё-таки, нужно было понять что там вообще произошло. — Да, это ошибка. Я ошибся, и он ошибся, потому и встречались. Что в этом непонятного? — В целом, всё более чем понятно, потому что врать ты не умеешь, — лишь усмехаясь, чеканит Билли, — Никакая это не ошибка, ты просто не хочешь признавать, что накосячил. — Нет. Я как раз таки признаю, что накосячил. Вся эта ситуация, эти отношения — они и есть один большой косяк. Хорошо, что я вовремя опомнился и покончил с этим. Очевидно, подобная история не могла завершиться ничем хорошим. — Я же просил быть честным. — Я абсолютно честен. Уильям — прекрасный человек, но не более того. Думаю, если бы мы не были знакомы с ним, то ничего бы не изменилось. Он хороший, определённо, но точно не настолько, чтобы я смог его полюбить. — Ты безнадёжен, — Билли только и может, что расплыться в фейспалме, — Хочешь сказать, что не испытывал к нему ничего? — Да. Абсолютно никогда и ничего, — говорит Шерлок, однако заметно, как его голос подрагивает. — Тогда можешь мне объяснить, как эта ваша «ошибка» вообще произошла? Знаешь, не каждая ошибка приводит к отношениям. — Всё просто. И знаешь что? Во всём виноват мой чёртов братец! — Холмс скрещивает руки на груди, — Вся эта ситуация с Анонимом... Он собирался же нас свести, и у него определённо была схема, как это устроить. — Хочешь сказать, что Аноним заставил вас думать о чувствах друг к другу?! — Именно! Будь на месте Уильяма кто-то другой, ничего бы не изменилось. Его можно было заменить на кого угодно. А это априори не может быть любовью. — И каким таким образом Майкрофт мог заставить вас влюбиться друг в друга? Шерлок, ты иногда хоть сам думаешь о том, какую ахинею можешь нести? — Мне-то откуда знать, что у него там были за способы! Я просто знаю, что это было так, а за подробностями уж изволь обратиться к самому Майкрофту. Уверен, он тебе в деталях расскажет, что там такого придумал. Заодно, вот, и мне поведаешь. — Ты же понимаешь, что сам только что придумал это, лишь бы не признавать своих чувств к Уильяму? Вот мы и вернулись к тому, с чего начинали. Деградируешь, родной. — Неправда! Посуди сам: я бы его бросил так просто, если бы любил по-настоящему? Может я и не какой-то гений в сердечных делах, но даже мне ясно, что я не стал бы так делать, питай к нему хотя бы какие-то романтические чувства. — Я бы и не сказал, что ты его бросил «так просто». На самом деле, заметно, что ты по нему скучаешь и всё так же любишь. Ты всё это время ходишь усталый, вялый и вообще никакой. Тут не нужно быть гением. — Конечно! Я не очень доволен из-за поступка моего брата, только и всего. Едва ли на моём месте кто-то бы был доволен. Уильям вообще не имеет к этому никакого отношения. И хватит уже притягивать за уши всякую чепуху! — Ты бы не реагировал настолько эмоционально, будь это не так или если бы ты и правда ничего не испытывал к Уильяму. Просто вместо того, чтобы решать проблемы вместе, ты предпочёл трусливо сбежать! Я всегда знал, что ты только строишь из себя слишком многое. — Думай что хочешь, — Шерлок лишь безучастно жмёт плечами, — Даже если это и просто, как ты говоришь, побег, я не считаю, что поступил как-то опрометчиво. Уильяму определённо будет лучше без меня. — Значит, ты всё-таки признаёшь, что любил его? Или что до сих пор его любишь? — Может быть. — Знаешь, я и его недавно видел. И он тоже тебя искал, — после этой фразы на Билли наконец подняли куда более заинтересованный и оживлённый взгляд, — Он говорил почти всё то же самое. Что это была ошибка, что он тебя не любит и что вы никогда бы не смогли стать чем-то бóльшим, чем просто друзьями. — И он прав, — промелькнувшая на долю секунды надежда в глазах Шерлока так же быстро погасла, как и появилась. Он говорил всё тем же напускным, безразличным тоном. — По нему тоже было заметно, что это ложь, — Антрим только усмехнулся, — Он сказал, что хоть и не испытывает к тебе никаких романтических чувств, но всё равно хотел бы знать, что с тобой всё в порядке. — Миленько, — всё это видимое равнодушие уже откровенно начинало раздражать, — Надеюсь, ты ему не проболтался? Я-то знаю, какой у тебя язык длинный. — Как видишь нет, иначе бы он уже давно был здесь. Хотя знаешь, наверное мне стоило бы всё ему рассказать. Ты поступаешь эгоистично, Шерлок. И не думаешь ни о ком, кроме себя. Да и о себе, в общем-то, ты тоже не думаешь — тебе самому это всё не нравится. Ты просто почему-то хочешь, чтобы все страдали. — Это единственный верный исход. Мне тоже жаль Уильяма. Он ни в чём не виноват, но по итогу Майкрофт решил и ему всё испортить. — Уж поверь мне, Уильяму всё испортил не Майкрофт, а именно ты. Ему абсолютно было плевать на то, что Аноним — это ваши братья. Он просто хотел любить тебя дальше и получать любовь в ответ, но ты заладил с тем, что придумал себе какой-то «единственный верный исход» и думаешь, что делаешь всё правильно. Не хочу тебя разочаровывать, но нет. Ты сам всё испортил, Шерлок. — Да-да, я сам всё испортил и виноват во всех смертных грехах, — он закатил глаза, — Французскую революцию начал я, «Титаник» тоже я потопил, и Аноним это также я. Ты просто всегда думаешь, что тебе со стороны виднее и что всё так просто! — Не придумывай ничего на ходу. Но если бы ты и правда не вёл себя как идиот, то никаких проблем бы и вовсе не было. Тебе просто почему-то очень нравится страдать. Никогда не замечал за собой мазохистских наклонностей? — Я бы хотел, чтобы всё было хорошо, но я никак не могу и никогда не мог на это повлиять. Я был бы половой тряпкой, проглотив всё то, что сделал Майкрофт. Уверен, что он в любом случае продолжит творить всякую хрень. В него это матушкой-природой заложено! В цирке он бы смотрелся куда гармоничнее, чем в Правительстве. Хотя, разница не шибко велика. — Ты воспринимаешь всё в штыки и ведёшь себя, как пубертатник. По факту, он не сделал тебе чего-то настолько отвратительного. А по моему мнению, он и вовсе не сделал ничего плохого. Я уверен, что вам просто нужно поговорить один на один. — И как по-твоему выглядел бы «идеальный» расклад, где бы я никуда не сбегал и поговорил с братом? — Во-первых, вы бы сразу же нормально провели беседу и пришли бы к компромиссу. А во-вторых, ты бы не сбегал от Уильяма и не разбивал бы ему тем самым сердце. Вы бы все просто пришли к какому-то хорошему исходу и жили бы в понимании. Но ты же так не умеешь! — Я, видимо, ничего не умею, — с недовольством вздыхает Холмс, — Ладно, мне плевать. Сейчас-то я точно уже ничего не изменю. В какой-то степени, это даже хорошо. — А ты бы хотел что-то изменить? — с весомой долей скепсиса спрашивает Антрим, приподнимая одну бровь, — Мне лично кажется, что тебя всё более чем устраивает. Если бы ты и правда хотел что-то исправить, то сделал бы это, а не сидел и жаловался мне тут. — Очевидно, что я бы этого хотел, — Шерлок допивает последние капли с банки из-под пива и бросает её куда-то в сторону мусорки: на удивление, попадает, — Я, наверное, говорю это слишком часто и стоило бы сделать уже некоторые выводы, но вынужден снова повторить, что ты прав. Прав в том, что я поступил неправильно, но изменить я теперь уже точно ничего не могу. — А я говорю, что можешь, и ещё как, — протестует Антрим, — Просто не хочешь. Понимаешь, Шерлок, само собой всё по щелчку пальцев не решается. — Нет. Я поступлю глупо, если сначала исчезну, а потом объявлюсь как ни в чём не бывало, — иногда Билли думает, за что ему досталось такое счастье, в виде дружбы с Шерлоком, — На самом деле, я не многое теряю. С братом у меня никогда не было хороших отношений, а Уильям... — Холмс немного останавливается, — В Уильяме нет ничего особенного. Я без проблем могу найти ему замену. Да и в отношениях в целом у меня нет особой нужды. — Я уже понял, почему у тебя нет друзей. — Это всё неважно, — Шерлок беспечно болтает ногой, — Ой, точно! — он вскликивает слишком резко, отчего получается не сразу сообразить, — Я только сейчас понял, что, кажется, забыл у Уильяма дома своё кольцо. — Бывает. — Нет, так не пойдёт! Мне нужно, нет, мне просто необходимо его забрать! Это очень важно. Билли поражало с какой простотой Холмс говорил о людях, и при этом так серьёзно относился к какому-то кольцу. Оно ведь даже не имело никакой ценности! Самая обычная бижутерия. — Допустим, — протягивает Антрим, — И каким образом ты собираешься его вернуть? Посреди ночи пролезть в дом Уильяма? Знаешь, мне кажется, что это не лучший вариант. — Зачем идти на такие ухищрения? Я просто сам завтра схожу к нему и заберу кольцо. Никаких сложностей, — как ни в чём не бывало протягивает Шерлок. Просто поразительный человек. — А ты разве от него не прячешься сейчас? — Ну, — протягивает Шерлок, – Не совсем. Сейчас я прячусь скорее от Майкрофта, да и от него я вечно бегать не буду. Я лишь обещал Уильяму, что больше не собираюсь ему мешать. Не думаю, что если приду забрать кольцо, то сильно ему помешаю. Как раз убедится, что со мной всё нормально. — Как знаешь, — только смеётся Билли, — Ты завтра сходишь? — Да. А пока я пойду покурю, пожалуй, — Холмс наконец поднимается с дивана и немного зевает. Он продолжал работать в привычном темпе, но всё равно выматывался куда сильнее и быстрее, чем раньше. Он чувствовал себя просто живым сухофруктом, — Ты со мной? — Нет, но спасибо за предложение, — Антрим остаётся сидеть, закинув ноги на стол и насвистывая какую-то незамысловатую мелодию. Шерлок быстрыми шагами уходит куда-то на балкон. Он открывает окно, холодный ветер обдаёт плечи, но ему такая температура была вполне себе по душе. Стало происходить то, чего Холмс раньше шутливо боялся. Он слишком привык курить с Уильямом. И, увы, курение в одиночестве перестало приносить хоть малейшее удовольствие, но без него всё было ещё хуже. А просто заменить Мориарти никто не мог: это было совсем не то, что уже успело стать таким привычным, близким и родным. И всё-таки, Шерлок достаёт из пачки сигарету и поджигает её. Полупрозрачный дым заполнил всё пространство и разум, пока Холмс скидывал стлевающий пепел в окно. В голове пустота. Ничего, кроме мыслей о Уильяме.

***

Уильям делает первую, обжигающую горло затяжку. Он втягивает в себя терпкий вкус и запах. Каждую клеточку тела обволакивает усталость. В голове пустота. Ничего, кроме мыслей о Шерлоке.