Русичка

      — Ирина Вадимовна, уже десять минут как перемена, можно идти? — набравшись смелости,  ученик пятого класса обратился к молодой учительнице, которая весь урок провела в раздумьях, подперев голову рукой.       Утреннее недоразумение с Кисловым натолкнуло Иру на мрачное размышление о том, что важнее: холодный разум или чувства?        Сергеева прекрасно осознавала, что симпатия к несовершеннолетнему ученику не приведет ни к чему хорошему, кроме как к уголовной ответственности и общественному порицанию, но впервые за долгое время она почувствовала не омерзение, а сердечное влечение к противоположному полу.       — Что? — голос ученика заставил брюнетку выйти из раздумий.       Пятиклассники, заметив, что Ирина Вадимовна сегодня сама не своя, решили этим воспользоваться, и целый урок молча выполняли простое задание, которое та дала на пять минут и забыла.       — Справились с упражнением? — молодая учительница подскочила со стула, и растерянно заправила за ухо выбившуюся прядь черных волос.       Ученики закивали головами, и расплылись в улыбке, потому что списав правильные ответы, найдя их в конце учебника, надеялись на высокие баллы.       — Ну пройдохи,— Ира улыбнулась уголками губ, детально изучив за месяц педагогический деятельности поведение учеников в различных ситуациях, — у вас на лбах написано, что вы списали, и ждете халявные оценки.       — Ладно, ладно, всем четверки, это вам мой подарок ко дню тайского слона, — она проявила, ранее не характерную для себя, слабину, поймав несколько десятков жалобных взглядов.       — Надо будет стереть на подоконнике в коридоре, что Ирка-дырка, — тихо проговорил рыжий мальчик, запихивая в портфель тетради.        — Ага, и за школой тоже, — согласился сосед по парте, которому молодая учительница поставила двойку за не выученный стих.       — Ирина Вадимовна, добрый вечер, — Бабич пробирался сквозь толпу школьников к учительскому столу, причитая, что нынешняя молодежь неуважительно относится к старшему поколению.       — Зато вы, Артем Викторович, в юности бабушек через дорогу переводили, — хмыкнула Ира, считая, что человека стоит уважать не за возраст, а покупки.       — Это взятка или подарок Ирине Вадимовне ко дню тайского слона? — язвительно поинтересовалась пятиклассница, обратив внимание на красный пакет в руках мужчины.       — Девочка, иди лопать булочки, — фыркнул Бабич, окинув насмешливым взглядом пухлую девочку.       — Как успехи? — натянув улыбку, он ущипнул за попу молодую учительницу.       Не видевшись месяц с мужчиной, Ира совсем не соскучилась по нему.       — Зачем пришел? — дождавшись, пока пятиклассники покинут классное помещение, заговорила Ира.       — Соскучился, — спокойно ответил мужчина, жадно пожирая глазами молодую учительницу.       — Не убедительно, — брюнетка скривила лицо, выглядывая в окно, не ждет ли её Гена.       — Благотворительностью занимаешься? — засмеялся Бабич, зная об отношениях Иры с местным наркоманом.       — Я свободная девушка, имею право, — огрызнулась Сергеева и направилась к шкафу, чтобы взять свою шубу.       — Вот оно как, — Бабич галантно помог Ире одеть верхнюю одежду, — но я не люблю, когда кто-то берет без спроса мое, — он больно сжал запястье, что девушка едва не вскрикнула.       — Я не твоя, — процедила сквозь зубы она, потирая ушибленное место, где обрадовался синяк.       Артем с самодовольной улыбкой покачал головой, и бросил девушке папку, где были описаны, и запечатлены её столичные трудовые будни.       — И что дальше?        Молодая учительница сглотнула комок в горле и расстегнула верхние пуговицы рубашки. Лицо у нее стало мертвенно-бледным.       — Боюсь даже представить реакцию отца, заслуженного учителя, когда тот узнает, чем на самом деле занимается его дочурка, — мужчина разразился смехом, пропустив мимо ушей вопрос брюнетки.                                ***       Условия Бабича были простыми, даже банальными, чтобы Ира стала его постоянной любовницей.       Девушка не понимала зачем ему это — кризис средних лет, взбалмошность или вредность, но отдавала себе отчет, что находится в беде.       — Ирина Вадимовна? — Кислов сделал круглые глаза, заметив молодую учительницу в темном парке, которая под деревом искала закладку.       Ира не считала себя зависимой наркоманкой, но часто, когда, как сегодня, наваливались проблемы, она расслаблялась травой.       — Я тоже живой человек, — фыркнула брюнетка, спрятав пакет с марихуаной в карман шубы.       — Блять, — Кислов схватил за руку молодую учительницу, услышав вой полицейской сирены и крик Хэнкина старшего.       — Стоять!       — Сука, со школы так не бегала, — восстанавливая дыхание после незапланированной пробежки по вечернему городу от полиции, брюнетка присела на ступеньки в чужом подъезде.       — Ирина Вадимовна, ну вы даете, — Кислов жадно глотал воздух, потому что в отличии от классной руководительницы дистанция далась ему сложнее.       — Со сколько лет куришь? — девушка склонила голову на бок, уставившись на брюнета, который держался за бок.       — С двенадцати, — ответил он, присев рядом.       — А потенция все рядом и рядом, бросай.       — Так или иначе, все сдохнут, — отмахнулся Киса, и щелкнув зажигалкой, прикурил сигарету.       — Так или иначе, все сдохнут, — задумчиво повторила Ира, вспомнив о своей диллеме.       — Кислов, а что важнее: холодный рассудок или чувства? — закусив нижнюю губу, спросила она.       — Хуй его знает, — Ваня сделал глубокую затяжку, — вы мне нравитесь, как никто и никогда, но Гендос…       — Вань, прости, если я дала тебе надежду, но между нами ничего не может быть, — Ира не чувствовала такого волнения от признания ученика, даже на собственной свадьбе, но сейчас имея проблему в виде Бабича, она не могла ответить иначе.