Русичка

      — Как ты мог со мной так поступить? — возвращаясь домой, Ира позвонила сутенеру и по совместительству бывшему парню, который в Москве находил для неё состоятельных клиентов.       Девушка с каждым разом все больше и больше удивлялась своему умению совершать глупые поступки — начать встречаться с сутенером, чтобы заполнить мучительную пустоту в душе? Почему бы и нет.       Марк был беспринципным сынком богатых родителей, и званым гостем на различных светских мероприятиях, который не желал зарабатывать своим трудом, поэтому у них с, запутавшейся в жизни, Сергеевой сначала сложились сугубо коммерческие отношения — он предлагал её услуги толстосумам, желающим скрасить вечер, а выручку пополам.       Ира знала, что сутенер на всех своих девочек собирал досье, она была автором этой идеи, чтобы в случае неприятностей срубить деньжат, и сбежать за бугор.       — Иришка, ты лучше меня знаешь, что невротичек никто не любит, — хмыкнул Марк, который находился в аэропорту, ожидая рейс в Нью-Йорк.       Крупная сумма, полученная от Бабича за пикантные подробности из биографии элитной проститутки, Ирен, давала ему шанс скрыться от карточных долгов, и уголовной ответственности за организацию борделей в Америку.       Чувствуя приближающую опасность, он продал компромат на своих девушек, не переживая за их дальнейшую судьбу.       — Бабич — подходящий для тебя вариант, потому что такие примерные семьянины, как он, никогда не уйдут из семьи, но и любовницу на произвол судьбы не бросят, — удобно устроившись в зале ожидания, он начал свою, ранее заготовленную, агитационную речь.        — Я больше не хочу быть ничьей любовницей! — решительно сказала Сергеева.       За месяц педагогический деятельности девушка недосыпала, уставала, словно собака, и даже хотела бросить эту затею, принимая тот факт, что она не способна на что-то более серьезное, но со временем втянулась.       Она чувствовала собственную важность, когда делилась своими знаниями, даже на общественных началах объясняла после урока сложную тему и помогала ученикам справиться с трудностями, видя их благодарные лица.       Ира стала понимать отца, мать и сестру, которые отдали лучшие годы школе, получая за свой самоотверженный труд копейки.       Мысли о том, чтобы вернуться во Владивосток или даже остаться здесь, и работать по профессии, стерев из памяти аморальное прошлое в столице, часто посещали девушку.       Более того, брюнетка была готова сделать этот решительный шаг, но сегодняшний разговор с Бабичем опустил её на землю, дав понять, что она так и останется шлюхой на всю жизнь.       А кто она такая, чтобы восстать против местного олигарха?       Жалкая букашка, которая не имеет ни денег, чтобы выкупить компромат, ни защитников, которые могли бы на него подействовать.       — Будешь жить, как привыкла, ни в чем себе не отказывая, — Марк пропустил мимо ушей заявление бывшей девушки.       — Ахуенная речь! — раздраженно воскликнула брюнетка, чем привлекла к себе внимание одиноких прохожих, — ты вдохновил меня до конца старости сосать и имитировать оргазм! — она значительно сбавила тон.       — Я устала зависеть от старых дядь, Марк, — сменив гнев на огорчение, Ира пустила одинокую слезинку.       — Мне через месяц двадцать пять, я может, как все, хочу работать с понедельника по пятницу, закупаться в Ашане в воскресенье, и растить детей, — она глотала горькие слезы, ощущая никчемность собственного существования.       Родная сестра Галя, с которой её всегда сравнивал отец, однокурсники — все чего-то добились, создали семью, а она все жила в воспоминаниях о прошлых успехах в художественной гимнастике.       — Иришка, ну ты и неблагодарная, не зря тебя муж бил, — фыркнул парень.       — Блядь, это же был мой план — продать компроматы и свалить, — услышав объявление на посадку на самолет, Ира собрала кусочки пазла в цельную картинку.       — Никому нельзя доверять, Иришка, — Марк бросил на прощание банальную фразу, оставив Сергееву наедине со своими проблемами.       В десять лет Ира потеряла веру в честность, когда на соревнованиях деревянная дочь директора спортивной школы заняла первое место; в четырнадцать — в теплые семейные отношения, услышав от соседки на свое день рождение, что отец настаивал на аборте; в девятнадцать, обратившись к участковому с гематомами, в правосудие; дальше в любовь и искренность, а сегодня разуверились в последнем светлом чувстве в своей рваной душе — истинной дружбе. Ирина       Я буду в твоем распоряжении столько, сколько понадобится, только пообещай, что не станешь предавать гласности мою деятельностью.       Девушке было плевать с высокой колокольни на мнение окружающих, но ей было жалко маму со слабым сердцем, которая не выдержала бы правды о ней.       — Лампочка перегорела? — прийдя домой, Ира испугалась, заметив, сидящего в темноте на краю кровати, Зуева.       Гена не мог поверить, что его Ирочка, девушка его мечты, на самом деле блядь, на которой пробы негде ставить.       — Перед Борей неудобно получилось, — не снимая ни верхней одежды, ни обуви, она легла на кровать, укрывшись пледом.       — А передо мной? — хмуро поинтересовался парень.       — Меня в школе директор задержала, — свернувшись калачиком, девушка крепко обняла подушку.       — В Москве тебя тоже часто директор задерживал? — брюнет сжал руки в кулаки.       — Бывало, — Ира побледнела, еле сдерживая слезы.       — Бывало так, что за одну ночь тебя трахали во все щели десять мужиков, — Гена закричал не своим голосом, потеряв самоконтроль.       — Я не стану отрицать, спрашивать, откуда ты знаешь или оправдываться, уходи, — девушка устало закрыла лицо руками, — не волнуйся, я не заразная.       — Ира, мне все равно на твое прошлое, я люблю тебя, — Зуев бросился к брюнетке, и стал целовать её руки.       — А я тебя нет.