Offer Me My Deathless Death

В две тысячи третьем году Эл услышал новости о загадочной серии сердечных приступов. Пока что их было немного. Несколько сотен случаев, и, похоже, они происходили группами примерно в одно и то же время. Обычно власти не обращают внимания на такую обыденную вещь, как сердечный приступ... но была определенная группа людей, которая от них страдала. Преступники. Список самых разыскиваемых преступников в мире сокращался: одних находили мертвыми в камере, других — на обочинах автострад. Мировые организации начали обращать на это внимание, а это означало, что и Ватари тоже. Он принёс материалы дела Эл всего через несколько дней после того, как начались странные убийства. В это время Эл брался только за те дела, которые его действительно интересовали. Несколько столетий детективной работы — и вы сталкивались со всем, с чем только можно, и Эл было чрезвычайно трудно найти достойного противника. Но человек, который мог убивать других через сердечные приступы? Это было что-то новенькое. Эл просмотрел список уже убитых преступников. Прежде всего, это была международная ситуация. Этому убийце, которого в интернете начали называть «Кирой», не нужно было находиться в определенном месте рядом с жертвой, чтобы убить её, о чём свидетельствует тот факт, что подавляющее большинство жертв были заключёнными. Это означало, что Кира мог быть в любой точке мира. Массовые убийства начались за несколько дней до того, как Эл получил первые файлы по нему. Но никто никогда не просыпался с такой силой, сразу понимая, как её использовать. Исходя из этого, скорее всего, Кира проводил эксперименты. Если он экспериментировал, это означает, что он хотел бы сделать это таким образом, чтобы он мог мгновенно узнать, удалось ли убийство или нет; и, вероятно, это также был способ проверить, есть ли предел его силы на расстоянии. Что-то, что транслировалось по телевидению, имело бы наибольший смысл. А учитывая очевидные моральные принципы Киры в отношении убийства преступников, Эл предположил бы, что это будет какая-то криминальная ситуация, транслируемая в прямом эфире новостей. Эл не потребовалось много времени, чтобы найти парочку таких. Куро Отохарада. Человек, который держал в заложниках школьников, а затем загадочно умер от сердечного приступа и позволил детям выйти на свободу. Инцидент транслировался в прямом эфире… но только в Японии. Как только Эл сообразил, что первое убийство Киры, вероятно, произошло в Японии, его желудок сжался. Прошли десятилетия с тех пор, как он видел его в последний раз. Эл знал, что это был только вопрос времени, когда их пути снова пересекутся. Но это был совершенно новый уровень. Кира уже убил за несколько дней больше людей, чем самые крупные серийные убийцы в мире. Эл не был уверен, что его старый друг способен на что-то столь интенсивное. Так что Эл работал, исходя из предположения, что это не тот, о ком он думал, и старался придерживаться беспристрастного мнения, когда начал составлять списки подозреваемых. Несколько дней спустя Эл поговорил с МОУП по телефону, чтобы сообщить им, что он взялся за это дело. Затем он объявил о своем намерении сотрудничать с японской полицией и сообщил о своих выводах о местонахождении Киры. Дела шли в гору. Эл обманул Киру в прямом эфире, заставив раскрыть, где он был, благодаря помощи Линда Л. Тейлора. Эл проанализировал время, когда умирали преступники, и понял, что это происходит как по расписанию школьника. Преступники умирали только вне стандартных школьных часов, а это означало, что Кира, вероятно, был учеником старшей школы. Таким образом, это еще больше сузило круг подозреваемых. Затем Кира начал убивать в любое время суток. Это было слишком неожиданно, как будто Кира насмехался над L. Вы думали, что я студент? Ну, смотрите — я могу убивать в любой момент. Это было слишком подозрительным. Единственными людьми, которым Эл рассказал свою теорию о том, что Кира был школьником, была японская полиция. Тот факт, что Кира смог получить эту информацию, означал, что он каким-то образом связан с японской полицией. По прошествии нескольких недель агенты ФБР были привлечены для расследования причастности семей японских полицейских к Кире. Эл выжидал, зная, что Кира так или иначе отомстит, если он окажется одним из тех, за кем следят агенты ФБР. И действительно, все агенты ФБР были мертвы. Эл сделал то, что он делал очень редко. Он решил встретиться с оперативной группой лично. Их было всего шесть. Сюити Айзава, Кандзо Моги, Тота Мацуда, Хидэки Идэ, Хирокадзу Укита и глава НПА — Ягами Соитиро. Все они решили остаться в деле, потому что хотели поступить правильно. Эл приказал группе называть его Рюдзаки. Конечно, они не знали, почему он выбрал псевдоним Рюдзаки. Хотя им и не нужно было знать, почему же он хотел почтить память Рю (учитывая, что он, как вы знаете, был серийным убийцей). Он просто чувствовал, что это достойная дань уважения одному из самых странных дел, с которыми он имел дело с тех пор, как стал бессмертным. Кира убивал сердечным приступом из-за некоторых экстрасенсорных способностей. Для этого ему нужно было лицо и имя. За свою почти четырёхсотлетнюю жизнь Эл ни разу не пришлось беспокоиться о собственной безопасности во время своих расследований, потому что убить его было практически невозможно. Но теперь в воздухе повис вопрос: могут ли способности Киры работать на Эл? В основном он был уверен, что не сможет пострадать от сердечного приступа, но он также был уверен, что люди не могут вызывать у других сердечные приступы, используя свой разум, но это оказалось неверным. Так что он должен был быть чрезвычайно осторожен в отношении тех, кому он назвал своё настоящее имя и лицо. Как только оперативная группа начала работать непосредственно под его началом, он возобновил расследование с того места, где они остановились. Он изучил агентов ФБР, которые были отправлены в Японию, и проанализировал всё, что мог, в связи с каждой из их смертей. Когда ему удалось сделать вывод, что Рэй Пенбер, возможно, видел Киру, когда он умирал, он начал глубже изучать тех, кого Рэй проверял перед своей смертью. Он сокращал списки, пока не осталось только две семьи. Семья Китамура, возглавляемая заместителем директора НПА, и семья Ягами, возглавляемая самим Ягами Соитиро. Когда он объявил о своём решении поставить обе семьи под наблюдение, он не ожидал, что шеф Ягами так охотно пойдёт на это. Но всё равно был благодарен за сотрудничество. На следующий день после того, как они установили камеры, Эл и шеф Ягами устроились в отдельной комнате, наблюдая за статичными экранами телевизоров, изображающими пустой дом Ягами. Эл пообещал шефу Ягами, что только они вдвоём будут наблюдать за его домом, ради конфиденциальности его семьи. Они не долго смотрели на экраны, прежде чем зашёл один из членов семьи. Входная дверь открылась, и Эл увидел, как в поле зрения появилась копна косматых каштановых волос. — Это ваш сын, Лайт, верно? — спросил Эл, не в силах увидеть лицо парня из-за угла обзора камеры. — Да, должно быть, он только что вернулся из школы, — объяснил Ягами. Эл наблюдал, как парень снял обувь, громко спрашивая, есть ли кто дома. В его голосе было что-то знакомое Эл, но он не мог определить, что именно. Парень поднимался по лестнице в свою комнату, все еще наклонив голову. В груди Эл нарастало иррациональное чувство страха. Несмотря на то, что Ватари не сообщил ничего необычного о комнате Лайта, когда ранее в тот день разместил там камеры, внутри него росло предвкушение, когда он смотрел, как подросток приближается к его двери. Он вошёл в комнату, отбросив сумку с книгами в сторону. Лайт также отбросил куртку, прежде чем упасть на спину на кровать, лицом прямо к одной из камер. Воздух со свистом вылетел из груди Эл. Потому что, несмотря на зернистость кадров с камер наблюдения, несмотря на дальний план, несмотря на все эти факторы, Эл сразу понял, кто смотрит на него снизу вверх. Это был он. То самое лицо, которое веками преследует Эл. Эти острые черты, рыжеватые волосы, глаза, такие карие, что почти красные. Лицо, которое всегда возвращается, чтобы найти Эл, независимо от того, сколько времени прошло. На этот раз его звали Ягами Лайт. И Эл знал, что он только что нашел Киру. — Рюдзаки, ты в порядке? Повернув голову к Ягами, Эл понял, что отпрыгнул назад на диване, когда увидел лицо Лайта. Его грудь быстро вздымалась и опускалась, а сердце стучало в ушах. Он снова посмотрел на экран, глядя на лицо Лайта. Эл смотрел, как он встал с кровати и направился к своему столу, бормоча что-то об учёбе. Словно издалека, Эл мог слышать, как Соитиро спрашивает его ещё о чём-то, но Эл не слушал. Не сейчас. Не после того, как он снова нашёл его. После еще нескольких секунд тишины Эл заставил себя сделать глубокий вдох. Ему нужно было выйти из комнаты, чтобы собраться, но он должен был объясниться перед начальником. — Прошу прощения, шеф Ягами, — сказал Эл стиснув зубы и оттолкнувшись от дивана. — Ваш сын похож на кое-кого, кого я когда-то знал, и это меня напугало. Я надеюсь, вы не возражаете понаблюдать за камерами в одиночку. Я только что понял, что мне нужно кое-что уточнить у Ватари. Это было половинчатое объяснение, и Эл мог сказать, что Ягами не купился на него, по тому, как он нахмурился. Но он все равно кивнул, махнув на Эл рукой. Эл нетерпеливо выбежал из комнаты в соседнюю комнату, где находился Ватари. Ватари едва взглянул на торопливо вошедшего Эл, печатая на своем компьютере, пока Эл шёл мимо него в ванную в дальнем углу. Как только он захлопнул за собой дверь, Эл вздохнул с облегчением. Он закрыл лицо руками, прислонился к двери и сполз на пол. — Этого не может быть, — пробормотал он. Эл подсознательно знал, что всё так и будет с того момента, как понял, что Кира находится в Японии. Но он не хотел, чтобы это было правдой. Боже, как же сильно он хотел ошибиться в этот раз. Несмотря на то, что ему предстояло пройти долгий путь, прежде чем он мог бы доказать, что Лайт является Кирой, он уже боялся следующей жизни, в которой будет жить Лайт, потому что он не был уверен, что может быть хуже, чем это. Через несколько минут Эл вернулся в комнату с шефом Ягами. Ватари спросил его, всё ли с ним в порядке, когда он вышел из ванной, но Эл заверил его, что ничего страшного не произошло, и устроился перед телевизором без какого-либо наружного волнения. Как только шеф Ягами ушёл, Эл взял свой ноутбук и открыл файл Лайта. На этот раз ему было семнадцать (почти восемнадцать), и он учился в последнем классе старшей школы. Он был лучшим учеником, с отличными оценками на экзаменах и множеством выигранных олимпиад. Наряду с этим, он также был чемпионом по теннису среди юниоров. На бумаге он само совершенство. Это только усложнит задачу доказать, что он Кира. Следующие несколько дней только усилили это чувство. Эл так пристально следил за Ягами Лайтом, наблюдая за каждым его движением, ожидая единственного промаха. Но в глубине души он знал, что не дождётся его. Лайт всегда был таким же хитрым и расчётливым, как и он, и он не собирался так легко ошибаться. Он был слишком хорош в их игре, а на этот раз их даже официально не представили. Лайт словно был рождён, чтобы играть роль невинного старшеклассника, и когда два преступника низкого уровня были убиты в то время, когда Лайт просто ел чипсы и учился без включённого телевизора, Эл знал, что это был способ Лайта позлорадствовать над Эл. Он показывал ему, что даже при постоянном наблюдении Кира может найти имена преступников в новостях и убить их, даже не изменив выражение лица. Наблюдение продолжалось ещё некоторое время, прежде чем в конце концов Эл больше не мог оправдывать нахождение камер в их домах. Ни одна семья не проявляла никаких признаков, которые могли бы быть подозрительными. Но теперь Эл знал, кто был Кирой, и он не собирался оставлять всё вот так. Он пришел к выводу, что ему придётся сделать решительный шаг. Что-то, что выведет Киру из равновесия. Он должен позволить себе приблизиться к Кире, чтобы он мог дождаться, когда произойдет оплошность. Каким бы гениальным не был Кира, он всё ещё оставался человеком. (Эл снова и снова говорил себе, что это не потому, что он хотел снова быть рядом с Лайтом. Это было потому, что он отчаянно нуждался в уликах против Киры. Он должен был отложить в сторону свои личные чувства по этому делу. Всё было строго профессионально.) Даже по прошествии всех этих столетий Эл так и не рассказал Вамми о своей ситуации с Лайтом. Но он знал Вамми достаточно хорошо, чтобы видеть, что мужчина ясно понял, что с Эл что-то не так. Однако он не хотел говорить об этом Вамми. Лайт был его личным демоном. Призрак из прошлого, который никогда не переставал преследовать его. Последнее, что ему было нужно, так это участие Вамми. В день вступительного экзамена в университет Эл сидел в большой аудитории с десятками и десятками бывших старшеклассников. Несмотря на то, что сам Эл никогда не учился в университете (или даже в старшей школе, если уж на то пошло), он не беспокоился о сдаче этого экзамена, учитывая, что за плечами у него было четыреста лет самообразования. На самом деле, Эл даже не обратил внимания, когда вошли другие ученики. Остальные вокруг него нервно ёрзали на своих местах, просматривая шпаргалки под партами или бормоча себе под нос формулы. Эл тем временем смотрел на двери в аудиторию, ожидая, когда сюда войдёт один конкретный человек. Лайт прибыл ровно за пять минут до начала экзамена. Он вошёл с такой уверенностью, какой не было ни у кого здесь. Его голова была высоко поднята, а на лице была самодовольная ухмылка, как будто он уже сдал экзамен. Но Эл действительно не обращал на это внимания. Его сердце подскочило к горлу в тот момент, когда он увидел Лайта, потому что он действительно снова был здесь. Не просто размытое лицо на камере наблюдения или изображение студенческого билета в низком разрешении на экране компьютера. Это действительно был его Лайт. Его друг, враг, иногда возлюбленный, и всегда — преступник. Он сел в нескольких партах от Эл. Лайт не обратил на Эл никакого внимания, постукивая пальцами по столу и расслабляясь на своем стуле. Тем временем Эл наблюдал за ним, ища что-нибудь... подозрительное? Любое странное поведение, которое могло бы подсказать ему, что он Кира? Или, может быть, он наблюдал за Лайтом просто чтобы насмотреться на него. В последний раз он видел Лайта в начале шестидесятых, и большую часть времени они проводили вместе тайно, пока Лайт не был убит в перестрелке с полицией. Эл вспомнил, как это выглядело. Его тело, полностью изломанное и истекающее кровью на асфальте, мирная улыбка на лице, несмотря на боль, которую он, должно быть, перенёс, в то время как Эл был подавлен осознанием того, что именно он отдал приказ стрелять. Внезапно чей-то громкий голос вырвал его из задумчивости. — Вы! Ученик номер 162, сядьте как следует на стул! Моргнув, Эл огляделся и понял, что экзамен уже начался. Экзаменатор пристально смотрела на него, многозначительно глядя на его босые ноги, пока он сидел на корточках. Отказавшись от аргумента, который, как он знал, ни к чему его не привёдет, Эл кивнул и вернулся в обычное сидячее положение, ожидая, пока экзаменатор отойдёт, чтобы снова сесть так, как он хотел. Когда Эл снова посмотрел вперед, у него перехватило дыхание, когда он встретился глазами с Лайтом. Лайт с любопытством смотрел на него, а Эл подумал, было ли это отвращением к его ногам на столе или каким-то слабым узнаванием. Возможно, оба варианта. Эти двое смотрели друг на друга, казалось, целую вечность, но на самом деле это длилось всего несколько секунд. Когда Лайт, наконец, вернулся к своему собственному тесту, тяжёлый камень упал с плеч Эл, и он решил покончить с этим экзаменом как можно скорее. Даже если он ещё не разговаривал с Лайтом, он уже готовил почву для их первой встречи. Он умел быть терпеливым. Это была одна из многих вещей, которым вы научитесь после четырёхсот лет жизни. Экзамен прошел на ура. Он поспешил уйти, прежде чем кто-либо ещё закончил, и машина Ватари уехала как раз в тот момент, когда Лайт выходил из здания. Следующие несколько месяцев прошли относительно спокойно. Оперативная группа продолжила расследование, имея несколько зацепок. Эл принял некоторые бесцеремонные идеи, которые были у других, хотя он знал, что они ни к чему не приведут. Это всё было неважно. Он ждал, когда начнётся первый семестр в То-О. Ватари не заставлял Эл продолжать расследование. Он знал, что у Эл была причина зациклиться на Лайте, и Ватари доверял интуиции и инстинктам Эл больше, чем своим собственным. Он помог создать впечатление, что Эл был зациклен на этом деле так же сильно, как и другие, хотя на самом деле Эл даже не удосужился изучить какие-либо другие версии. Наконец наступил апрель. Для студентов To-О проводилась церемония поступления, и студент, набравший наибольшее количество баллов, должен был произнести приветственную речь. Эл был проинформирован, что он и ещё один студент получили высшие баллы, поэтому произносить приветственную речь они будут вдвоём. Эл предполагал, что Лайт был вторым студентом. Выбрав псевдоним, Эл прибыл в To-O, точно зная, что собирается делать. Это был смелый ход. Очень смелый ход. Но он так хорошо знал Лайта на тот момент, что заранее мог догадаться, что Кира не предвидит подобного шага. Это выведет его из себя, и именно на это Эл надеялся. Аудитория была битком набита стильно одетыми студентами, все были полны волнения по поводу следующего этапа их жизни, который их ждал впереди. Эл постучал пальцами по своему сиденью, лист с его речью скомкался в кармане, пока он осматривал толпу в поисках Лайта. — Приглашаем представителя первокурсников, Ягами Лайта. "Да." Эл посмотрел вперед, где услышал, как Лайт объявляет о своем присутствии, когда он поднялся на ноги и начал пробираться к сцене. Эл посмотрел вперед, где услышал, как Лайт объявляет о своем присутствии, когда он поднялся на ноги и начал пробираться к сцене. — И второй представитель первокурсников — Хидэки Рюга. Толпа разразилась смущённым шепотом, и Эл ухмыльнулся про себя. Конечно, это был нелепый псевдоним, актёр стал известен даже по международным стандартам, но он не собирался притворяться перед Лайтом обычным студентом колледжа. Кроме того, если бы Кира когда-либо получил бы средства, чтобы убить его, он мог только представить, что было бы немного сложнее представить его лицо, когда Кира думал об имени «Хидэки Рюга». — Эм, да, я здесь, — сказал Эл, поднимаясь на ноги и тоже направляясь к сцене. Ватари настоял, чтобы на этот раз он надел туфли, несмотря на то, что Эл очень этого не хотел. Кроссовки плотно прилегали к его ногам, когда он догнал Лайта, наблюдая, как его лохматые каштановые волосы подскакивают с каждым шагом вверх по лестнице. Толпа все еще перешёптывалась, когда Лайт занял свое место за микрофоном, а Эл встал, сгорбившись, рядом с ним. Лайт начал свою речь; в ней были классические заявление о начале новой главы и о том, что для него большая честь быть представителем первокурсников. Эл мог видеть, как глаза толпы бегают между ним и Лайтом, обращая внимание на очевидные различия между ними. Было время, когда Эл выглядел и одевался немного более нормально по стандартам общества, но сейчас он достиг той точки, когда ему стало все равно. (Хотя, конечно, Ватари следил за его осанкой. Не то чтобы он мог повредить спину из-за своей сутулости, так что он не понимал, в чем тут дело.) Затем Лайт замолчал, и настала очередь Эл зачитывать его речь. Он вынул скомканный лист бумаги и прочёл его так быстро, как только мог, желая поскорее покончить с этим. Он чувствовал на себе взгляд Лайта, когда говорил, он казался одновременно смущённым и заинтересованным в нем. Наконец он дошёл до последней строчки своей речи и скомкал листок обратно в карман. Толпа аплодировала им обоим, и они подождали несколько секунд, прежде чем Лайт ушел со сцены, а Эл последовал за ним. Сейчас был подходящий момент. — Лайт? — тихо спросил Эл, пока они смотрели. — Ягами Лайт? Эл вспомнил, сколько раз они делали это раньше. Сколько раз Эл говорил его имя, как бы его ни звали, притворяясь, будто они впервые встретились. Лайт никак не отреагировал, он он видел, что краем глаза Лайт смотрит на него. — Твой отец — начальник НПА, Ягами Соитиро. Думаю, твоё уважение к отцу настолько же сильно, насколько сильно твоё чувство справедливости. Эл заметил, как Лайт поджал губы, слегка нахмурив брови, но по-прежнему ничего не сказал. Они добрались до своих мест, и Эл сел рядом с Лайтом, снова приняв удобное положение на корточках. — Ты собираешься поступить в полицейское управление, когда закончишь учебу. И у тебя уже есть опыт, поскольку ты уже помогал полиции раскрыть ряд дел в прошлом. Теперь ты проявляешь интерес к делу Киры. Выражение лица Лайта оставалось бесстрастным, как нейтральная маска идеально скрывающая любые мысли, крутившиеся в его голове. Но Эл практически чувствовал растерянность, исходившую от него волнами. Он хотел знать, в чем, черт возьми, заключалась цель Эл. — Я впечатлён твоими способностями и твоим чувством справедливости. Если ты пообещаешь никому об этом не рассказывать, у меня есть важная информация о расследовании дела Киры, которой я хотел бы поделиться с тобой. Вот оно. Ловушка. Даже если бы он выглядел как какой-то сумасшедший, который преследовал Лайта, Кира хотел бы знать любую возможную "важную информацию", которая могла бы у него быть, просто чтобы убедиться, что она не может его разоблачить. Наступила ещё одна пауза. Лайт задумался. — Я никому не скажу. Что за информация? — наконец спросил Лайт приглушённым голосом. Вот оно. Время рисковать. — Я L. Эл наблюдал за любыми признаками страха или удивления со стороны Лайта. Его лицо оставалось нейтральным, дыхание ровным. Но Эл заметил малейшее подпрыгивание его правой ноги, прежде чем он на краткую секунду закрыл глаза. Оно длилось немного дольше, чем обычное моргание, но Эл знал, что он собирается с силами. — Если ты тот, за кого себя выдаёшь, я могу сказать, что испытываю к тебе сильное уважение и восхищение. — сказал ему Лайт. Эл хотел вручить ему награду. Лайт был хорошим актером. — Спасибо, — ответил Эл. — Причина, по которой я решил раскрыть тебе свою личность, заключается в том, что я думаю, что ты мог бы помочь нам в расследовании дела Киры. На этот раз Лайт не ответил. Когда была произнесена последняя на сегодня речь, он смотрел прямо перед собой. Эл делал то же самое. Боковым зрением он заметил, как Лайт снова закрыл глаза через несколько секунд, а слабая улыбка тронула уголки его губ. Выступление закончилось, и все студенты встали, чтобы покинуть аудиторию. Лайт быстро растворился в толпе, и Эл вышел один. Сколько бы раз это ни происходило, первая встреча всегда была самой ужасной. Она было напоминанием о том, чего у них никогда не будет, и что всё снова закончится плохо. Он направился к ожидающей его машине Ватари, когда заметил знакомую голову с каштановыми волосами, идущую куда-то, недалеко от толпы. Прежде чем он успел остановить себя, Эл подошёл. — Хэй, Лайт? — сказал он, не зная, почему он чувствовал необходимость добавить что-то еще, хотя их разговор закончился. Лайт остановился и посмотрел на Эл краем глаза. — Эм… приятно познакомиться, — он продолжил, не понимая, зачем вообще это говорит. — Мне тоже очень приятно, — ответил Лайт, как всегда официально и очаровательно. Машина Ватари уже остановилась перед ними, так что Эл кивнул и направился к двери, которую Ватари открыл для него. Некоторые студенты бормотали о его дорогом транспортном средстве, но Эл остановился, не из-за этого, а чтобы снова взглянуть на Лайта. — Увидимся в кампусе. — Да, береги себя, — ответил Лайт. Кивнув в последний раз, Эл сел в машину, и Ватари закрыл за собой дверь. Теперь невидимый для взгляда Лайта, Эл опустился на своё место, облегчённо выдохнув, когда Ватари двинулся вперед. Двигатель автомобиля загрохотал, когда он завелся, и Эл встретился взглядом с Лайтом сквозь тонированное стекло, когда они отъезжали. Как только университет скрылся из поля зрения, Эл оторвал взгляд от внешнего мира и поднес большой палец к губе, размышляя о том, что произошло. Лайт очевидно и слишком невинен. Даже если у Эл не было бы этой длинной истории с Лайтом, он был уверен, что в любом случае все равно подозревал бы Лайта. Не было абсолютно ничего, что указывало бы на то, что он может быть Кирой, кроме его высокого интеллекта — и именно это вызывает подозрения. Еще одно расследование, которое должно было закончиться похоронами. Эл так устал от этого. — Неужели университетская жизнь — это все, что потребуется, Рюдзаки? — спросил Ватари, выезжая на главную дорогу. — Думаю, можно сказать и так, — пробормотал Эл. По дороге в гостиничный номер Эл вёл себя тише чем обычно, и он был благодарен Ватари за то, что тот, пусть и заметил его подавленное настроение, не стал ничего спрашивать. ♰⁜♰ Через несколько дней Эл предложил Лайт сыграть с ним в теннис. Учеба в университете только началась, а Эл уже заскучал. Он поступил в этот университет, чтобы добраться до Киры и ни для чего другого, так что он не хотел терять время. Кроме того, когда он прочитал, что Лайт был чемпионом по теннису среди юниоров, он чуть не рассмеялся. Эл играл в теннис уже сто лет. Дружеская игра была идеальным способом понять мысли Лайта. Конечно, Лайт знал правила так же хорошо, как и Эл. Они исследовали друг друга. L против Киры. Лайт хотел узнать L так же сильно, как Эл хотел узнать его. Не было никаких шансов, что он откажется. — Знаешь, Рюга, когда ты впервые попросил меня сыграть в теннис, чтобы лучше узнать друг друга, я должен был признать, что был удивлен, — говорил Лайт, пока они стояли на краю корта, держа в руках спортивную сумку и теннисную ракетку. — Это проблема для тебя? — спросил Эл, уже зная, каким будет ответ. — Нисколько. Но когда ты приглашал меня сыграть, знал ли ты, насколько я хорош? — спросил Лайт, слегка высокомерно ухмыляясь. Кажется, такое выражение лица идёт только ему. — Всё в порядке. Это было давно, но когда-то я был чемпионом Великобритании среди юниоров, — объяснил Эл. Технически это не было ложью, за исключением одной детали. Когда-то он был чемпионом Великобритании. Эл просто не упомянул, что это было в тысяча девятьсот пятом году. — Рюга, ты вырос в Великобритании? — спросил Лайт через мгновение. — Да. Но я довольно много раз переезжал, когда стал старше, — сказал L. — Но не переживай. Знание этого не помогло бы тебе раскрыть личность L. Он не мог не нанести последний удар. Хотя ему хотелось бы верить, что Лайту действительно интересно узнать о его жизни, он знал, что Кира просто пытался вытянуть из него информацию. Они направились к пустому корту, и Эл принял решение подавать первым. — Поскольку это наш первый матч, как насчет того, чтобы просто сыграть один сет? — спросил он. — Звучит неплохо, — ответил Лайт. Мяч Эл отскакивал вверх-вниз от поверхности. Жёсткая. Самая стабильная для скорости и отскока, но самая тяжелая для суставов. Трава была более приспособлена для быстрых движений, и именно на ней Эл лучше всего играл. Глиняные корты были немного сложнее, учитывая, насколько мягкой была поверхность и насколько сильно она замедляла мяч. Но привыкнуть к жёсткими кортам было несложно. Они базовые. Такая поверхность поставила их на один уровень. В то время как игрок может преуспеть на грунтовом корте и потерпеть неудачу на травяном корте или наоборот, ни у одного игрока не было преимуществ или недостатков из-за твёрдого покрытия. Эта игра не была тестом, чтобы выяснить, является ли Лайт Кирой. Это нельзя было определить по одному теннисному матчу. Но это была хорошая возможность проанализировать психику Лайта. Эл хотелось посмотреть, как сильно он ненавидел проигрывать и как далеко зашёл его комплекс Бога. Подняв руку, Эл подбросил мяч в воздух, кряхтя и ударяя по нему ракеткой. Мяч пролетел над сеткой, проскочил мимо Лайта и врезался в сетчатый забор сзади. — Пятнадцать, — крикнул он. — Вау, Рюга, а ты не ходишь вокруг да около, — с лёгким смешком прокомментировал Лайт. — Бьющий первым побеждает, — пожал плечами Эл, зная, какой вес имеет это предложение. Игра быстро превратилась из товарищеской в напряжённую. Эл не сдерживал удары, как и Лайт. Лайт был намного ловчее, чем казался, и даже несмотря на то, что у L были преимущества в виде его вампирского состояния, ему всё равно было трудно оставаться наравне с Лайтом. Эл задавался вопросом, собирается ли Лайт попытаться победить. Прямо сейчас он практически мог слышать ход мыслей Лайта. Он, вероятно, задавался вопросом, пытался ли L составить его психологический портрет на основе этого матча, и должен ли он проиграть, чтобы избежать подозрений в том, что он Кира. Тем не менее, он также знал, что L знал, что большинство людей скорее выиграют, чем проиграют, поэтому Лайт, пытающийся победить, не будет доказательством, что он Кира, хотя они оба знали, что Кира ненавидит проигрывать. Прыгнув вперед, Лайт ударил своей ракеткой по отскочившему от Эл мячу. Мяч просвистел мимо головы Эл и врезался в заднее ограждение из звеньев сетки. Так что он точно хотел победить. — Пятый сет! Лайт подаёт! — крикнул судья. Игра продолжалась. Эл мог сказать, что проникает в мысли Лайта, и он знал, что мыслительный процесс Лайта был таким же, как и у него самого. Лайт предполагал, что L пытается узнать его получше, и поэтому готовился сделать шаг ближе. Они оба знали, что L просто выжидал, пытаясь заставить Лайта оступиться и сказать что-нибудь, чтобы доказать, что он Кира. Но для этого Лайту сначала нужно довериться L. Очевидно, что Лайт мог сделать это только для того, чтобы L раскрыл то, что он уже знал о Кире. Вместе с этим, Эл должен был доказать Лайту, что он на самом деле настоящий L, ведь он мог быть просто странным студентом колледжа, играющим с Лайтом только для собственного развлечения. Лайту потребуются окончательные доказательства того, что он был тем, за кого себя выдавал. Лучшим аргументом было бы подтверждение от третьего лица того, что он действительно является L. Единственными людьми, которые знали, что он был L, была оперативная группа, а это означало, что лучшим вариантом было отправиться в штаб оперативной группы. Внезапно Лайт рванул к мячу с такой свирепостью, которой Эл еще не видел в матче. Эл прыгнул в сторону, чтобы попытаться встретить мяч своей ракеткой, но удар был слишком быстрым, и, прежде чем Эл осознал это, он услышал, как теннисный мяч ударился о забор из звеньев сетки, а судья с радостным криком объявил победу Лайта. Проклятие. Не имея практики в сто лет, оказывается, легко проиграть. После того, как их теннисное снаряжение было убрано и они покинули корт (очевидно, они собрали довольно много людей во время игры), Эл и Лайт шли под цветущей сакурой, оба все еще потные после напряжённого матча. — У меня было ощущение, что ты меня сейчас побьёшь, — прокомментировал Эл. — Пусть я и выиграл, но мне давно не приходилось играть так усердно, — ответил Лайт, немного посмеиваясь. — В любом случае, я очень хочу пить. Плюс, есть кое-что, о чём я хочу тебя спросить. Хочешь сходить в кафе? — Ты развеселил меня теннисным матчем, так что самое меньшее, что я могу сделать, это ответить на несколько твоих вопросов, — ответил Эл. До сих пор всё шло в соответствии с его планом. Но была одна вещь, о которой он ещё не рассказал Лайту. — Однако есть кое-что, о чём я тебе ещё не сказал. Если ты всё еще захочешь задать мне несколько вопросов после того, как я это скажу, то пожалуйста. Глаза Лайта расширились в интересе. — Что такое? — Дело в том, что я подозреваю, что ты, Ягами Лайт, и есть Кира, — объяснил Эл. Большинство детективов обычно не говорят своим подозреваемым, что они являются подозреваемыми, если они пытаются завоевать их доверие, чтобы заставить их оступиться. Но Эл знал, что Лайт был достаточно умным. У них обоих было одинаковое мышление. Даже если бы был хоть какой-то шанс, что Лайт не Кира, он должен был знать, что единственная причина, по которой L раскрыл себя Лайту, заключалась в том, что сам Лайт был подозреваемым. При этих словах Лайт остановился, и Эл с любопытством оглянулся на него. Лайт смотрел на него широко раскрытыми глазами. — Ты думаешь, что я Кира? — Вероятность этого составляет всего один процент, — сказал Эл, выбирая случайную цифру из головы. На самом деле он почти на все сто был уверен, что Лайт — это Кира, но у него не было веских доказательств этого утверждения. Таким образом, если смотреть строго по доказательствам и фактам, вероятность будет составлять всего около одного процента. — Однако, — продолжал Эл, — я могу сказать, что, как только я буду уверен, что ты не Кира, и я смогу убедиться, что твои дедуктивные навыки настолько сильны, насколько я думаю, я бы хотел, чтобы ты работал со мной над этим расследованием. Конечно, Эл знал, что дедуктивные способности Лайта так же сильны, как и его собственные, но тот Эл, которым он был прямо сейчас, которому по закону было двадцать четыре года и который впервые встретил Ягами Лайта несколько дней назад, не знал это. Также он сказал, что вероятность того, что Лайт это Кира, составляет всего один процент. Но сам Эл знал, что на самом деле вероятность того, что он не Кира, составляет всего один процент. Он играл с Лайтом в свою собственную игру. Остаток дня был беспокойным. После того, как Лайт подвергся некоторым дедуктивным тестам с заметками, которые Кира заставил жертв писать для L, им обоим позвонили, чтобы сообщить о сердечном приступе Ягами Соитиро. В конце концов они вместе отправились в больницу, где Лайт произнес страстную речь о поимке Киры, которая почти заставила Эл усомниться в его уверенности. Затем Соитиро подтвердил Лайту, что L был тем, кем он себя называл, и L знал, что теперь между ними начнётся настоящая интеллектуальная битва. К тому времени, как Эл выехал из больницы, оставив Лайта стоять на обочине, он чувствовал себя более измотанным, чем за последние десятилетия. Прошли те дни, когда Эл находил в Лайте друга. Это был другой Лайт. Тот, который вывел игры разума, в которые они всегда играли, на совершенно новый уровень. Кира не был врагом, с которым можно было возиться. Эл больше не мог рисковать, как когда-то, потому что он действительно не знал, на что Кира — на что Лайт — был ещё способен Всё-таки, у Эл было четыре столетия, чтобы научиться противостоять Лайту. ♰⁜♰ В ночь после теннисного матча с Рюдзаки Лайту приснился первый за многие годы кошмар. Обрывки и осколки мелькали перед его глазами, пока он спал. Жизнь на побережье, в той части Японии со зданиями старше, чем Лайт когда-либо видел. Они сидели у ревущего огня, делили одну рюмку сакэ с L и смеялись, пока они шутили. L выглядел немного иначе... невозможно точно объяснить, но почти как если бы он был… моложе. Не физически. Но мысленно. Всё менялось. L начинал выглядеть более уставшим, а остров, на котором они находились, менялся. Он становился более современным, здания ремонтировались снова и снова, пока они не стали смутно напоминать то, какой Лайт знал Японию. Мир вокруг них менялся каждый раз, когда он видел L во сне. И каждый раз L выглядел точно так же, но его глаза становились другими. Там было что-то более глубокое. Усиливающееся с каждым разом чувство боли каждый раз, когда он смотрел на Лайта. Затем Лайт почувствовал, как что-то острое впивается ему в горло. На шее завязывается петля. Катана пронзает его живот. Пистолет направлен меж его глаз. Нож в его собственной руке, прижатый к горлу. Наконец, Лайт проснулся, задыхаясь. Он вскочил на кровати, хватаясь за горло, за живот, за голову — он чувствовал вокруг себя отголоски смерти. И все это время глаза L преследовали его мысли. Эти тёмные, бездушные глаза, выглядевшие все более и более болезненными каждый раз, как Лайт их видел. Его сердце колотилось, и он изо всех сил пытался контролировать своё дыхание. В конце концов, Лайт, спотыкаясь, поднялся на ноги и бросился в ванную, чтобы ополоснуть лицо холодной водой, даже не заметив любопытного взгляда, который Рюк бросал на него из угла комнаты. К тому времени, когда он вернулся в свою постель, Лайт чувстовал себя намного спокойнее. Это был просто странный сон. Стресс от того, что личность Рюги как L была подтверждена, только что добрался до него, вкупе с сердечным приступом его отца. Вот и всё. Лайт снова сел на край своей кровати и потянулся за снотворным, которое держал в тумбочке, когда голос Рюка заставил его подпрыгнуть. — Нам снятся кошмары? — поддразнил Рюк. Лайт посмотрел на шинигами. — Кошмары — естественный результат стресса. Учитывая, что я пытаюсь создать Новый Мир, я бы сказал, что это даёт мне много поводов для беспокойства. — он высыпал две таблетки в руку и закинул их в рот. — О да, я уверен, что это именно так, и твой кошмар не имеет ничего общего с вашим сегодняшним теннисным матчем, — продолжил Рюк. Проглотив таблетки, Лайт усмехнулся. — Рюдзаки меня не пугает. Да, он угроза, и он меня напрягает, потому что мне приходится постоянно быть начеку рядом с ним, но я его не боюсь. — Я не говорил, что ты его боишься, — засмеялся Рюк, — но ладно, я тебе верю. Лайт прищурился, глядя на Рюка, желая спросить, что он имеет в виду, но также понимая, что если он это сделает, то просто поднимет шинигами настроение. Рюк, скорее всего, не стал бы ему ничего объяснять, потому что он был непреклонен в том, чтобы убедиться, что Лайт знает, что он здесь не для того, чтобы помочь ему. Так что Лайт проигнорировал комментарий и снова лег в свою кровать. — Спокойной ночи, Рюк, — сказал он, потому что шинигами злился, когда про него забывали. — Баю-баюшки баю, не ложися на краю. — напевал Рюк. — Отъебись, — пробормотал Лайт, переворачиваясь. Его тело становилось более тяжёлым под действием снотворного. Рюк наблюдал, как дыхание Лайта стабилизировалось, а его плечи опустились, когда он погрузился в сон. Как только его дыхание выровнялось, Рюк тихо рассмеялся. В Лайте было много интересных черт. Одной из них был, безусловно, его интеллект, а другой был комплекс бога, который привёл к тому, что он использовал Тетрадь смерти больше, чем любой другой человек до него. Но была еще одна вещь о Лайте, которая была интересна Рюку. Иногда Рюк встречал человека и у него возникало странное ощущение, когда он смотрел на оставшуюся продолжительность его жизни. Что-то, что подсказывало ему, что у них впереди не одна жизнь. Почти все человеческие души после смерти отправлялись в загробную жизнь. Но были некоторые души, которые остались здесь по причинам, о которых шинигами не говорили. Когда шинигами убивал человека с такой душой, они всё равно получали его оставшуюся продолжительность жизни, но сама душа не отправлялась в загробную жизнь. Вместо этого она оставалась на Земле, обретя жизнь во второй раз. Только король шинигами мог знать, сколько раз перевоплощалась человеческая душа и сколько ещё раз она будет перевоплощаться, прежде чем, наконец, уйдёт. Но иногда шинигами просто мог почувствовать, когда это был не первый раз человека. И Рюк испытал это чувство от Лайта в ту же секунду, как он взял Тетрадь смерти. Итак, если бы Рюк потратил день, пока Лайт был в школе, чтобы быстро прыгнуть в царство шинигами и подкупить Армонию Джастина человеческим яблоком, чтобы спросить короля, сколько жизней прожил Ягами Лайт и сколько еще ему предстоит, это ведь не будет делом Лайта, верно? Рюк хотел сделать это просто из собственного любопытства. Оказывается, в общей сложности это был восьмой раз, когда Лайт ехал на старом поезде жизни. Это удивило Рюка, потому что редко можно было найти человека, который перевоплощался более трёх раз. Что еще больше удивило Рюка, так это то, как Армония Джастин сказал ему, сколько реинкарнаций осталось у Лайта. Вернее, Армония Джастин не сказал ему этого, потому что он не знал. Когда Рюк спросил Джастина, почему он не знает, тот сказал, что это потому, что даже король шинигами не знал ответа на этот вопрос. Казалось, реинкарнации Лайта были связаны с какой-то внешней силой, не относящейся к традиционным правилам жизни и смерти. До сих пор Рюк изо всех сил пытался понять, что это за внешняя сила. Затем он увидел игру в теннис с Эл Лоулайтом, существом, у которого часы тикали вверх, а не вниз. И вот так все кусочки головоломки встали на свои места. Люди были интересны. Но Лайт был, безусловно, самым интересным человеком, которого Рюк когда-либо встречал или собирался встретить.