Мягко морозящие белоснежную кожу капли, что неизменно точно приносили аромат ласково-хмурой осени, всё продолжали нескончаемо струиться, торопливо, будто опаздывающие на свою любимую работу трудоголики, падая с утянутого вечерней темнеющей серостью высокого неба, одна за другой, рокочуще, с приятным потрескиванием ударяясь прямо о заботливо натянутый подол тёмно синей ветровки, что так надёжно прикрывал взлохмаченную игривым ветерком макушку юного Токито. Неторопливо шагая по безмерно промокшей дороге, на большое удивление - утихомиренной и опустошённой в сегодняшний дождливый денёк от часто проезжающих громких и противно жужжащих скутеров, черноволосый мальчишка, болезненно прикусывая щёку изнутри, отчаянно, словно загнанная в тесную клетку из ржавых прутиков напуганная птица, пытался прятать заметные для невооружённого глаза следы своего полыхающего лесным пожаром смущения, что так изрядно отображались на его кукольно-девичьем лице в виде яркого розоватого румянца на округлых щеках и приоткрытых ушах. Он то и дело, беспокойно отводил свой аккуратный кончик носа в совершенно противоположную сторону, кланял вниз себе под слегка дрожащие ноги, бесцельно засматривался на испачканные и промокшие насквозь белые кеды, дабы эти неугомонные братья с их хитрющими, оскаливающими острые клыки улыбками и игривыми разноцветными глазками не застали его действительно новые эмоции врасплох, да не начали неоднозначно глумиться. Перед застенчиво поджатыми мятными глазами медленно и плавно сменялись традиционные узкие японские улочки для пеших - поочередно, небольшие жилые домики в пару этажей, изредка в которых хозяева переделывали помещения первых ярусов под тёплое домашнее кафе, или небольшие магазинчики со всякими интересными подделками ручной работы. В основном, такими вещичками занимались добродушные старики, что в последние этапы своей долгой трудолюбивой жизни со всей душой предавались своему излюбленному хобби, удобно совместив его с небольшим заработком для простого и обыкновенного проживания без каких либо изысков. Руки хоть у тех довольно морщинистые, дряхлые, да иногда жутковато тряслись, будто с секунды на секунду возьмут, да рассыпятся как пляжная башенка из золотистого песка под влиянием гулкого морского ветра, но были ужасно талантливыми, умелыми как ни у кого, кто был младше них самих. Зайдёшь один разок ненароком в их небольшой уютный творческий уголок, да собственными глазами увидишь, как умело держат те сморщенные пальцы стальной острый резак, как совершенно точно проходятся им по свежей светлой древесине, и как утончённо тот тупой кусок дерева с торчащими со всех сторон колючими занозами спустя долгие часы упорного старческого трудолюбия превращается в очаровывающий предмет декора. И хотел бы сам Муичиро прикупить себе в свою небольшую комнату какую-нибудь недорогую красивую безделушку на полку, маленькую резную статуэтку в виде любимого животного, например знаменитого денежного котика с одной приподнятой лапкой - Манэки-нэко, что приносил удачу своему владельцу.
Да только сейчас ему, и его подскочившему до уровня небес горящему пламенем стыда волнению было не совсем не до каких-либо деревянных статуэток, потому что рядом с пылающей щекой, чужое - безумно горячее мускулистое тело, от которого сжимающееся сердце, будто не зная куда больше деться, пыталось убиться насмерть, нещадно вбиваясь в эти несчастные и слегка побаливающие от ранее причинённых ему ударов рёбра, снова и снова, почти беспощадно вырывая короткие и еле слышные вздохи с его тонких, слегка приоткрытых губ. Когда только сегодня, без какого-либо интереса перекидываешься парочкой безразличных словечек в ответ с этим вечно опечаленным парнем, да лишь бы отстал, поскорее ушёл, позже, совсем забываешь про него, без задних мыслей уходишь заниматься своими школьными обязанностями, и уже через час, беззаботно шагая домой в жуткую грозу, вдруг сталкиваешься с толпой обозлённых задир-одноклассников, думаешь о своём никчёмном конце, и вместо пинков, неожиданно получаешь защиту со стороны тех, от кого даже ждать никак не мог, всё-таки этот двухметровый близнецовый квартет до усрачки боялась абсолютно вся школа. Ну а далее, домой идёшь теперь уже не один, жалобно прихрамывая на одну покалеченную ногу, а с этим воистину невероятным и заботливым, как оказалось, синеглазым парнем и его безумно радостными от прибавления новенького в их шумной семейной компашке братьями, почти что в тесную и дружную обнимку, что безмерно приятно согревала хрупкое замёрзшее тело непрестанным жаром их настойчивых касаний на своих безумно чувствительных плечах.
Изредка, чуть спотыкаясь о свои неловкие шаги, нервно неуклюжий Токито невольно соприкасался своей мокрой от дождевой воды щекой о крепкое тело Айзецу, кратко скользил, совершенно не специально оставлял лёгкий влажный след на его оголённой смуглой коже и лишь самым краем чуткого уха улавливал низкие взволнованные вздохи и такое же тревожно быстрое, как своё собственное, сердцебиение, что так слышно рвалось из его часто воздымающейся грудной клетки. Непривыкший к излишним чужим прикосновениям семиклассник тут же рефлекторно судорожно отдёргивался в сторону, будто безумно, до рьяной трясучки боялся нечаянно "обжечься" о что-то ему незнакомое и новое. Тело его невозможно горячее, невыносимо нежное на ощупь, а смуглая кожа так и благоухает осторожным и совсем не ярким ароматом слегка сладковатого мужского парфюма с нотками мягкого холодка, экстракта снежной мяты и дивной лаванды. Возникают на лихорадочно бьющемся сердце невольно странные и одновременно непривычно приятные ощущения, когда на деле ты всего лишь непримечательный низкорослый мальчишка, схожий с какой-то непонятной, возможно и немного страшненькой девчонкой, ученик седьмого класса, совсем никому не знакомый в новой школе, но при этом легко успеваешь стать неким объектом для жестоких издёвок, и за тебя в первый же раз такого группового "запинывания", так отважно вступаются аж четыре брутальных и устрашающих парня. Они одним лишь своим могущественным, словно фигурой разделившегося на четверо сатаны из нижней приисподни присутствием гонят прочь гнусных и трусливых ублюдков, так бескорыстно вступаясь, будто за маленькую невинную принцессу, чьё юное девственное сердце безмерно желали покорить.
— Нуу...~ И давно они так тебя задирают?~ - вдруг, будто мощным потоком нескончаемого ураганного ветра в барабанные перепонки, низкий и наглый голосок разорвал мучительную дождливую тишину этим вводящим в глухой ступор вопросом, а его улыбчивый обладатель c тёплыми изумрудными глазами любопытно склонился к черноволосому мальчишке, беззастенчиво заглядывая под имитированный навес, натягивая хищно-лукавую улыбку. Стоило только этому ненасытному Караку проявить своё достаточно причудливое внимание, проницательно остро стрельнуть игривыми малахитами в нежные аквамарины, как длинноволосый юноша смущенно оторопел, почти было неконтролируемо замер на одном месте, словно вкопанный, да не полетел носом в очередную серую лужу под своими ватными ногами.
— Аа?... Н-ну... Честно сказать... Я не помню... - растерянно промямлил засмущавшийся Токито, отводя бегающий туда-сюда, словно маятник старинных часов, неловкий взгляд куда-то в верно промокающий под ливнем асфальт, потерянно пытаясь хоть как-то вспомнить и разобрать свои спутанно перемешавшиеся с друг другом мысли о первых его учебных днях в новой школе и знакомства с новым классом, где с первых же секунд нахождения в нём, в сдавленной атмосфере царило откровенно открытое недружелюбие по отношению к новенькому. — Я ведь совсем недавно перевёлся... Это, кажется, был первый раз... Когда они толпой загнали меня в угол... - на совершенно короткий, и как казалось, совсем незначительный миг, черноволосый мальчишка, стараясь шагать в одном темпе с остальными, вдруг решает обратить свой любопытно выжидающий взор на сокровенно затихшего Айзецу, мысленно предполагая, что тот сейчас молчаливо будет глядеть далеко-далеко вперёд, продолжая с неким смущением на своём завораживающе спокойном лице, прикрывать чужую макушку от настойчивых капель дождя, но мгновенно, в ту же секунду улавливает его глубокую сапфировую концентрацию на себе, прямо на своих чистейших аквамариновых зрачках, которые в тот же момент, как ураганным ветром снесло в противоположную сторону. — В общем... Из-за меня сенсей поругал нашу старосту, а та конечно же нажаловалась своему дружку... Вот и решили меня так сказать, принизить. - с каплей нервозности в дрожащем голосе выдыхает Токито последние слова, и мысленно прямо-таки начинает медленно сходить с ума от столь пристально проницательного внимания в свою сторону, пока в груди яростно царил целый необъятный хаос из новых терзающих чувств и эмоций, совершенно чужих и даже немного пугающих.
— Грх, блять, какие же уёбки несчастные. Собираться всей шайкой, чтобы запиздить одного человека ногами - пиздец как низко. - внимательно выслушивая каждое сказанное поникшим семиклассником слово, заметно ценя его непривычную и редкую откровенность, тут же с накалённой злобой взрыкнул красноглазый брюнет, испытывая явную грубую ненависть к тем жалким хулиганам и их нечестивому отношению к своему же сверстнику и однокласснику. Довольно странно было прямо сейчас вести диалог с такой опасной и изрядно агрессивной личностью, которая при этом всём, определённо точно стоит на только твоей стороне, хоть и отвечает таким нахально грубым тоном, будто прямо сейчас моментально разозлится и начнёт беспричинно хамить младшему, и вообще, на разъярённых эмоциях сильно треснет его по голове своим громадным кулаком.
— Мхе-хе, ну не переживай, крольчонок, завтра мы их перед уроками обязательно поймаем, загоним в у-угол...~ И отомстим за тебя как следует!~ Секидо возьмёт свой мощный электрошокер, ахаха!!~ - с игривым предвкушением завтрашнего утра, которое с самого раннего рассвета начнётся некой безумной охотой за глупыми юнцами и поучительными для них пытками, громко захохотал развесёлый Караку на фоне тихо усмехающегося злобного брата, и резко, но достаточно мягко похлопал миловидного мальчишку по его тоненькому, как у хрупкой девушки плечу, как бы нежно утешая и надёжно обещая то, что его жестокие обидчики точно не останутся с "носом". Блаженное тепло от чужой, сильной и крепкой ладони как сладостная нега, медленно потянулось по дрожаще замерзшему тельцу, доставляюще согревая и расслабляя его, будто мощная таблетка успокоительного, которые в городских аптеках выдают строго по прописанному врачом рецепту, от чего чувствительный к абсолютно любым прикосновениям Муичиро, тихо ахнув, кратко вздрогнул, но тем не менее почти сразу, приобрёв здоровый румянец на своих детских щеках, растянулся в еле заметной улыбке, слегка приподнимая уголки своих розоватых губ.
— «Его руки... Такие горячие... Приятно... От такого даже щека болеть перестала...» - по влажной от налипающе промокшей одежды коже, целым нескончаемым роем пробежали мелкие игривые мурашки, а сам юноша, яростно пытаясь сосредоточиться только на дороге к своему дому, удивлённо смутился от своих же довольно искушающих мыслей, ведь подобные ощущения были совершенно противоестественны для него и его отстранённого положения к посторонним людям, а уж особенно к таким взрослым и жутковатым.
— Мгх?... З-зачем...? Д-думаю им и предупреждения вполне будет достаточно! - хрипло кашлянув, нервозно и даже непривычно громко заговорил разволновавшийся Токито, с тревогой стрельнув в зеленоглазого несчастно-жалобным прищуром, совсем не желая создавать излишних проблем ни этим громким близнецам-садистам, ни своим же, хоть и ужасно злобным, но одноклассникам. Злопамятные подростки ведь в любой удобный момент могут разозлиться ещё сильнее, да пока рядом нет никого взрослого, учудить чего похуже безжалостного избиения, после которого самому Муичиро придётся очень не сладко.
— Оя-я? Не заступайся за них, крольчонок! Они в восемь ног хотели избить тебя одного. А ты ещё и защищаешь их от нашего гнева... Лучше поблагодари нас за это!... - горячая ладонь разочарованно возмущающегося брюнета ловко, словно голодная гремучая змея поползла прямо по худощавой спине, где до сих пор неприятно налипала белая ткань промокшей рубашки, вызывая у юного Муичиро от этого тактильного контраста, целое море обескураживающих эмоций, что как ударная волна от взрыва ядерной бомбы, рвались изнутри, но так и оставались незадействованными за непробиваемой стеной в виде его неизменно утихомиренного лица, самообладание которого, он пытался сохранять изо всех своих оставшихся сил. — Эй. А ты вообще помнишь, как нас зовут?? Мы ведь тогда, у школьных ворот представились тебе, хотели познакомиться поближе. А ты испугался и убежал... - продолжая с лёгкой обидой озвучивать вслух свои жалобы, Караку, кратко, будто специально пытаясь вывести младшего на огненно-смутные эмоции, шаловливо дотронулся пальцами до его миниатюрной поясницы, и ловко прошёлся острыми ногтями по самым чувствительным местам, наверняка оставляя лёгкие красные полосы на такой мягкой коже, а после, как ни в чём не бывало, вернул мускулистую руку обратно себе на пояс, оттого игриво хмыкая себе под нос.
— А-а... П-помню. Я... Просто опаздывал... Вас ведь... Зовут Караку?... - судорожно сжавшегося на месте крохотного бедолагу, от такого настойчивого внимания аж затрясло как осиновый лист на ураганном ветру, когда с одной стороны, прямо вблизи, в пару сантиметров от пылающего адским пожаром смущения лица - чужая оголённая грудь, а с другой, ужасно наглая когтистая и очень горячая рука, которая своими беззастенчивыми движениями по сильно восприимчивому к прикосновениям телу, безвыходно заставляет вжаться прямо в высокого синеглазого парня, да начать заикаться в неразборчивых гласных звуках, которые на деле должны быть словами.
— Эй-эй, это что ещё за вежливые обращения, мм?! Зови нас просто по именам!! - не давая зеленоглазому близнецу и единой секунды на какое-либо подтверждение своего прозвища, начал возмущённо визжать крикливый Уроги, резко высовывая своё агрессивно-удивленное лицо прямо из-за массивного плеча вечно печального брата с другой стороны, при этом, немного забавно корча свои губы в клыкастом оскале, будто у кровожадного хищника.
— Хах...? Х-хорошо... Уроги. - слегка испугавшийся таких яростных и громких восклицаний Муичиро, пару раз в неком ступоре похлопал своими длинными ресницами, после медленно кивнул, тихо произнося имя брюнета с золотистыми зрачками вслух, тут же вызывая у того на смуглом лице яркую ликующую радость, будто маленькому ребёнку дали сладкий разноцветный леденец, от чего он аж как пружинка, восторженно запрыгал вокруг толпы, этим же вызывая раздражение у довольно уставшего Секидо.
Неизмеримо странные и новые чувства душат быстро колотящееся в грудной клетке сердце семиклассника, они одновременно пугающие, но довольно приятно-манящие к себе, как яркий свет уличного фонаря наивного мотылька. Росло и непрестанное желание слушать активные разговоры четырёх близнецов между собой, как они забавно шутят и несерьёзно ругаются, игриво толкают друг друга в плечо, и как стая безумно голодных бабочек, энергично кружат над одним единственным распустившимся ароматным цветком в зелёном луговом поле. А этим хрупким цветком как раз-таки, являлся юный Муичиро, совсем крохотный, но безумно красивый, будто один во всём мире такой, с нежно бирюзовыми лепестками округлой формы. Только невесомо, самым кончиком пальца коснёшься - и они разлетятся по воздуху, оставив после себя одну лишь тёмную серединку с горсткой сладко пахнущей пыльцы. И лишь трепетные разноцветные бабочки, столь осторожны и нежны, хоть и достаточно активны, никогда не позволят своему любимому цветку рассыпаться на части или опечаленно увять, свято будут беречь своё единственное сокровище до самого конца, как небесные ангелы-хранители.
— Мм... Муи-кун... Можно задать тебе немного личный вопрос?... А с кем ты сейчас живешь?... - пока на где-то фоне рьяно, сквозь кучу злобных матов и агрессивной брани ругались и дрались меж собой трое промокших от дождливого ливня близнецов, вдруг тихо, в своей привычной скромной манере, начал осторожно спрашивать потаённо молчаливый Айзецу, со всей тёплой искренностью любопытно заглядываясь на юного смазливого мальчишку, которого он сам, до сих пор так бережно укрывал своей спортивной ветровкой, не позволяя ни одной леденящей капельке упасть на его тёмную неряшливую макушку.
— Ах... Ну... С мачехой... - язык чуть покрасневшего Токито так болезненно и чесался добавить "которая избивает и унижает меня каждый божий день", но предложение как натянутая до дрожи нитка, резко оборвалось, и он умолкающе поджал свои тонкие губы, заместо слов шумно вдыхая влажный приятный запах осеннего дождя носом. Не хотелось бы, чтобы кто посторонний, особенно со школы, во всех красочных подробностях знал, какой сущий ад творится в его собственном доме, и какие жуткие гематомы, от многочисленных пьяных побоев, болезненно расцветают под его одеждой каждый день. — А... Вы как живёте?... - желая продолжать дальнейший разговор на обыденные, но довольно-таки важные для первого знакомства темы, смирённо вопрошал длинноволосый мальчишка, постепенно начиная ощущать себя куда спокойнее и уютнее в этой шумной компании старшеклассников, будто десяток минут назад и не было того стального напряжения, которое как огромные, накалённые над сильным огнём иглы, парализующе впивались в его промокшее дрожащее тело насквозь.
— О-о!! А мы щас на расслабоне вчетвером живём. Каждые выходные все вместе на любимом диванчике пьём пи-и-иво, заказываем кучу вредного фастфу-уда, смотрим киношки, и не спим до самого утра. Сами себе хозяева!!! А раньше с нами был наш вечно рыдающий над сопливыми мелодрамами дедушка. Ну а теперь, земля ему пухом. Долго прожил, старец! - только самым краем уха услышав первый за всё время их пути под дождь и грозу, заданный скромным Муичиро такой важный вопрос, и из братской "войны", с частой отдышкой, молниеносным рывком вырвался улыбчивый до самых мочек ушей Уроги, что громоздким прыжком подскочив к маленькому семикласснику, моментально охотливо начал заваливать его их семейной информацией о сплочённых домашних времяпровождениях, радостно поблёскивая своими горящими янтарными глазками на фоне того безжизненного пасмурного неба, что заметно темнело на тон, с каждой проходящей минутой.
— А ещё, к нам иногда погостить приезжает наш младший двоюродный братец! Зохакутен, на несколько лет младше тебя, кстати.~ - из-за плеча крикливо громкого желтоглазого парня, сию минуту выскочил и второй вечно улыбчивый близнец, он, игриво прищуриваясь, безотрывно глядел на юного Токито, да проказливо поддёргивал своими густыми, острой формы бровками, будто пытался соблазнительно раззадорить скрытного школьника. Почти моментально длинноволосый, слегка раскрыв рот, впал в растерянное смущение, от которого ему безумно хотелось провалиться сквозь землю, пока эти развесёлые два брата-акробата кружили вокруг него со всех сторон, словно голодные комарики, не затыкаясь ни на секунду, продолжая из кожи вон лезть, чтобы на них обратили столь драгоценное внимание.
— Гха-а! Эта маленькая наглая гнида, которая никогда не отлипает от своего блядского телефона! - за кокетливо хихикающим Караку, сквозь грубые матерные слова начал хрипло горланить и самый старший из всех близнецов, он раздражённо хмурил свои тёмные густые брови к самой переносице, от воспоминаний о ужасно насаждающем родственнике сжимая массивные кулаки так сильно, что на их тыльной стороне повыступали крупные извилистые вены.
— Ой, да ладно тебе!!~ Сам ему этот майнкрафт показал, а теперь жалуешься.~ - ехидно, будто ласкучий сытый кот заурчал зеленоглазый брюнет, с дразнящей клыкастой улыбкой оборачиваясь к раздражённо шипящему Секидо, тут же провоцирующе пихая его в крепкое плечо своей сильной рукой, вновь, этим грубым жестом завязывая очередную шутливую драку, в которой старший, озлобленно выпучив свои красные зенки, начал лупить того кулаками по прямо голове.
— Нхех... Весело у вас... - довольно забавное зрелище, спокойно шагать в совершенно полной, а главное безмерно ощутимой всем телом безопасности, даже под защитой от настойчивых капель холодного дождя, и лишь со стороны наблюдать за этой яростной семейной делемой двух братьев, которая выглядела прямо сейчас как личное представление для привлечения внимания младшего, что от этого даже неосознанно тепло растянулся в мягкой улыбке - впервые за последние тяжёлые месяцы своего немого и леденящего одиночества, изредка которое, разбавлялось грубыми унижениями со стороны чужой тётки, которая являлась ему чёртовой мачехой.
— Ха-ха! Токито-кун, ты только что улыбнулся??~ - пружинисто шагающий сбоку Уроги, что с довольной ухмылкой мелодично напевал низкие ноты незнакомой песни себе под нос, моментально поймал редкую для черноволосого юноши эмоцию с поличным, безумно радуясь этому новому зрелищу громогласно вслух, заставляя того тут же смущенно опустить свои заблестевшие бирюзовые глаза и с упорством вернуть прежнее опустошённое выражение лица, насильно поджимая уголки своих губ вниз. — Эй, а не хочешь прийти к нам в гости как-нибудь? Я отлично готовлю омурайсу!~~ - обольстительно прикусив нижнюю губу одним острым клыком, решил сразу начать с небольших аппетитных козырей непростительно приблизившийся желтоглазый парень, глядя на закипающего изнутри бурным смущением Муичиро с такой искрящейся надеждой, будто от его ответа зависела абсолютно вся жизнь.
— Уроги, ты его пугаешь... - низким жалобным голосом, заместо черноволосого мальчишки, который только хотел было открыть рот, вдруг противоречиво ответил скорчившийся в унылом смятении Айзецу, своим только оголённым торсом ощущая небольшую волнительную тряску от шагающего к нему впритык школьника, который кажется вот-вот взорвётся от такого количества назойливого и откровенного внимания в его сторону. А синеглазый, переняв на себя невообразимую участь в виде бесконечной заботы и переживаний, думал, что Муичиро от такой энергичной настойчивости своего гиперактивного брата, начал и побаиваться их, как маленький пушистый зайчик стаю забрёдших к нему огромных хищных волков.
— Ум-мф!! Да ну тебя! Я ведь вижу, как его заинтересовало моё предложение! Токито-кун!~ Приходи к нам на этих выходных, пожалуйста!! Мы хотим с тобой подружиться!! - с звонким хлопком сложив свои большие ладони с друг другом, с традиционном умоляющем жесте начал просить зажмурившийся в яркой надежде брюнет, совсем не обращая какого-либо внимания на тихие упрёки своего младшего близнеца, что в ответ на это беспощадное безразличие лишь огорчённо вздохнул, да опечаленно замолчал.
— Я... Подумаю... - с небольшой сокровенной паузой, тихим и уже благодарным голосом заговорил чуть улыбнувшийся уголками губ Токито, впервые за пару лет, после ужасной гибели его драгоценной семьи, с лёгко и довольно приятными
щекотящими чувствами внизу своего живота, ощущая себя таким непременно важным и желанным для кого-то настолько, что просто прийти в гости упрашивают, чуть ли не встав на колени. Хоть и закрадывались где-то в глубине его искалеченной души некие настораживающие сомнения на счёт этих четырёх странных парней, но бьющееся как скоростной космический пульсар сердце, безудержно тянулось к ним, словно брошенный в одиночестве младенец к своей милой любящей матушке. Да даже по слегка дрожащим рукам в эти оживлённые моменты протекало особенное тёплое ощущение, будто сладкая нагретая карамель мелкими ручейками вливалась в его тонкие вены, пока не спадающий никак горящий раскалённым углём жар держал его округлые щёки заметно красными, как два алых помидора.
— Мм... Какая лужа... Выглядит печально... - хоть на их затянувшемся от безудержного веселья дождливом пути и попадались довольно большие и глубокие как пруд лужи, но и их с простейшей лёгкостью можно было перейти за один широкий шаг, и лишь сейчас, перед распахнутыми в неком недоумении глазами, с размахом расстилалось целое дорожное озеро, зеркальная поверхность которого, непрерывно сильно дрожала под нескончаемыми ударами крупных капель с утянутого тьмой неба. Ямка с тёмной дождевой водой настолько большая, перекрывающая абсолютно все стороны, что пройти тут , не замочив собственных ног, ну просто физически - невозможно. — Муи-кун... Пройдёшь? Может тебя понест... - встревоженно склонившийся к замеревшему на одном месте семикласснику Айзецу, только хотел осторожно предложить свою надёжную помощь в преодолении этого мокрого препятствия, но не успел и договорить, как мимо его ошарашенных в ступоре тёмных сапфиров молниеносно пронеслась чья-то высокая фигура, что нагло, будто лисья плутовка, "украла" юного мальчишку прямо у того из под носа.
— Аха! - зеленоглазый старшеклассник, решив не терять такой драгоценный момент для оказания любезной услуги, бесцеремонно и легко подхватил ничего не ожидавшего Муичиро в свои невероятно сильные руки, словно не весящую ни одного грамма пушинку, и без лишних слов ловко, всего за пару шагов пересёк огромную лужу, без труда и пререканий замачивая свои кроссовки, радостно улыбаясь, будто урвал прямо сейчас лотерейный билет на пару миллионов иен.
— Аахм...!! - Токито только и смог испуганно громко ахнуть, когда твёрдая земля так резко ушла у него прямо из под ног, и рефлекторно-нечаянно прижаться своей заклеенной пластырем щекой к чужой мускулистой груди, судорожно ухватиться пальцами за серый промокший насквозь ворот школьного пиджака, словно невинная скромная девчонка к своему очаровательному бойфренду-спортсмену, пока крупные мужские ладони, крепко удерживая его тонкую поясницу и стройные ноги, ощутимо передавали то непременно желанное тепло, терять которое, в такую противную и холодную погоду, совсем не хотелось.
— Э-эй!!! Это я хотел его подхватить! - начал вопяще восклицать до ужаса возмущённый Уроги, который судя по его обиженному лицу с поджатыми по-детски губами, тоже желал искренне помочь черноволосому мальчишке лишний раз не замочить свои и так сполна промокшие ноги, да не совсем преуспел за своим хитрющим пронырным старшим братцем, который в очередной раз, своей откровенной бесстыдной наглостью, взбесил цокающего зубами на фоне Секидо.
— Да я мог... И сам перейти... Как-нибудь... Караку-сан... - не думал тихий и незаметный своей "призрачной" личностью мальчишка, что в своей тоскливой одинокой жизни когда-нибудь может оказаться в такой неловкой и безумно смущающей ситуации, ради собственного блага и слабого здоровья побывав на крепких руках у такого устрашающего всю школу старшеклассника, которому, судя по его довольно ухмыляющемуся выражению лица, явно это очень понравилось. А сам Муичиро, всё еще по-царски сидя на чужих руках, не выпуская массивных плеч из под своих волнительно вспотевших ладошек, смутно поджал свои тонкие губы, распалённо смущённо отводя блестящую бирюзу в другую сторону, пытаясь совладать с странными щекочащими чувствами, про так нервно прошибали его дрожащее тело.
— Ну же... Зови меня просто Ка-ра-ку...~ - соблазнительно низким, прогоняющим стаю мелких мурашек прямо под детской бледной кожей, непростительно близко шепчет растянувшийся в хищной улыбке Караку семикласснику, нарочно опаляет его ярко покрасневшее ухо жаром своего горячего дыхания, и наконец, в удовольствии облизнув свои губы, аккуратно опускает того обратно на мокнущий от ливня серый асфальт, самодовольно провожая остальных близнецов своим напыщенным прищуренным взглядом, пока те с досадой и злобой на своих потемневших лицах нервно перешагивали через эту огромную лужу. — Идём дальше?~ - ласково оглаживая тонкие плечи Муичиро большими пальцами, слегка массажируя их, с игривым любопытством вопрошает брюнет, наслаждённо прищуривая свои отемневшие в вечернем полумраке изумруды, наверняка собираясь прямо сейчас вот так бесстыдно отобрать роль главного "проводника" у Айзецу, да повести хрупкого Муичиро под своей надежной и деликатной защитой.
— А... М-мы уже пришли... - порывисто прикрыв рот тыльной стороной ладони, застенчиво ответил поджавшийся на месте черноволосый юноша, лёгким кивком головы указывая на стоящий в стороне сбоку небольшой одноэтажный дом с затёкше облупившейся серой краской на наружных стенах и забитой старыми потрёпанными досками ржавой крышей. Он как и все привычные бюджетные дома в Японии выглядел непримечательно тускло, уныло и бедно, но большое отличие в его обшарпанном внешнем виде заключалось в том, что с первого взгляда можно было подумать, что он уже лет как пять, не меньше, брошен, да теперь беспорядочно гниет от безжалостных погодных условий, медленно разрушаясь, кирпичик за кирпичиком. Будто жившие тут прежние хозяева, что держали свою жилую площадь в идеальном порядке и чистоте, в панике побросали всё как есть и внезапно бесследно исчезли, оставив одни только предметы для дворового быта прямо на улице. Всё снаружи из-за полного отсутствия ухода, густо поросло длинной и пожухлой уже по осени жёлтой травой, позволяя небольшим уличным паучкам свести в тех непроходимы зарослях своё опасное для мелких летающих насекомых гнёздышко из узорчатых нитей тонкой паутины.
— Оя-я, и это твой домик? Грустный какой-то. - зеленоглазый вопросительно вздёрнул густыми бровями и выпрямился в полный рост, уперев свои мускулистые руки в бока, любопытно рассматривая заливающийся шквальным дождём дом того самого тихого и ничем не примечательного семиклассника, за которым весь этот осенний месяц они вчетвером тайно наблюдали лишь со стороны. Его обычно бессменно хранящее в себе ухмыляющуюся игривость выражение лица вдруг сменилось на настоящую жалость и сочувствие к этому бедному ребёнку, к тому в каком прискорбном и потемневшем доме он прямо сейчас живет, так в новой школе ещё и ежедневно получает кучу издевательских насмешек со стороны своих безжалостных сверстников.
— Раньше, весной и летом во дворике всё цвело... Мама безумно любила ухаживать за цветами, выращивать и любоваться ими... Но... Теперь этим заниматься здесь некому... И всё иссохло... - опустошённо опустив холодно потускневшие глаза вниз, прямо в свои замоченные в грязных лужах светлые кроссовки, начал с мучительно режущей болью на своём искалеченном сердце вспоминать посеревший Токито радостное лицо своей драгоценной и любящей мамы, как ярко и чисто сияли её нежные бирюзовые глаза в тёплых лучах летнего солнца, как по-детски радовалась она первым распустившимся пурпурным цветам космеи, и как сладко они благоухали на весь их семейный дворик. По сей день, спустя те тяжёлые года после того ужасного трагического дня, когда её вдруг не стало, в зеркальном отражении, мальчишка каждый раз видел в своих омертвевших глазах её заботу и нежность, тот ранее тёплый сияющий чистотой аквамарин, что как драгоценный камень, внезапно испортился и мертвенно помутнел, превратившись в никчёмные и бесполезные стекляшки, что ничего не стоили.
— Муи-кун... Печально это слышать... - упрятав замерзшие руки в карманы своей ныне застегнутой тёмно синей ветровки, ещё более поникшим и опечаленным тоном заговорил стоявший рядом Айзецу, с минорной синевой своих прищуренных в сожалении глаз наблюдая за тем, как скоротечно скапывает дождевая вода с той низкой металлической крыши, с треском приземляясь прямо на потресканную бетонную плиту, что служила дорожкой, ведущей прямо к небольшой покарябанной лестничной террасе, за которой в полутьме навеса виднелась старая входная дверь из светлого дерева.
— Эй-эй, постой... - только краем глаза завидев, как длинноволосый, шумно испуская отяжелевший вздох, собирался медленно зашагать прямиком к протяжно поскрипывающей под воем разыгравшегося ветра калитке своего жилого дома, зеленоглазый резко, но при этом деликатно осторожно остановил его, слегка притянув к себе ближе за тонкое, будто девичье плечо, и любезно протянул мокрый предмет одежды ему прямо в руки. — Вот, твой пиджак... Эх... - опечаленно вздыхающий Караку заметно сильно огорчился, да даже ухмыляться до самых мочек ушей перестал, видимо ужасно расстраиваясь тому, что их пути домой на этой мрачной ноте всё-таки расходятся, а промокшим близнецам, весь оставшийся путь до собственного жилья, под нескончаемым дождём придётся идти лишь вчетвером, как и всегда.
— Умх... С-спасибо, что проводили... - с слегка оторопевшим видом, Муичиро благодарно принимает свой промокший насквозь серый униформенный пиджак, и вежливо кланяется перед высоким старшеклассником, одновременно ощущая непривычные и довольно странные чувства к этим забавным парням, описать одним словом которые, было довольно сложно. — Ну... До завтра...? - сжав промокшую вещь в своих покрасневших от осеннего холода руках, тихим и ровным голосом произносит обернувшийся через своё плечо Токито, и в знак признательности кратко машет близнецам ладонью, слегка улыбаясь им, пока они, дожидаясь его окончательного захода в дом, очень громко и эмоционально прощались с ним, своими шумными голосами, устроив посреди улицы, тут чуть-ли не целые провожающие трибуны с оркестром, что довольно-таки подзабавило и придало ему согревающей душу уверенности. И лишь бешено бьющееся от нарастающего чувства сковывающего в параличе страха сердце, мучительно сжималось с каждым шагом напряжённого приближения к потрёпанной входной двери, за которой его, прямо сейчас, скорее всего ожидал озлобленный длительной задержкой тиран, с почти полностью выпитой бутылкой крепкого саке в своей руке.
***
— Чёртов ублюдок!!! Где ты так долго пропадал?!! Какого хрена ты не пришёл домой вовремя?? Неужели забыл, каковы бывают последствия если не слушаться меня??!!! - истерично, до скрипучих хрипов срывая глотку, на весь дом матерно кричит совсем нетрезвая, яростно выпучившая покрасневшие глаза женщина сквозь сильные брызги слюны со своего широко раскрытого рта, агрессивно-надменно сгорбившись прямо над поджавшимся на полу хныкающим мальчишкой, снова и снова наказывая его размашистыми ударами по исхудавшей спине, будто тот своей ненарочной ошибкой, совершил непростительный и ужасный грех, искупить который, можно было лишь собственными мучениями.
Удар жестким кожаным ремнём за ударом, и ярко покрасневшая кожа болезненно горит, словно от раскалённого огня. А смирившийся со своей никчёмной и безвыходной участью Токито, всё молча, изо всех оставшихся сил сдерживая море истошных слёз в своей оцарапанной глотке, обездвижено лежал на пыльном полу, с дрожью поджав изнывающие от боли колени к пылающей нескончаемым пожаром груди, мысленно слёзно молясь на то, чтобы этот мучительный ад из избиений поскорее закончился, и его наконец оставили в покое, да и вовсе, не трогали больше никогда в этой грёбанной жизни.
— Неблагодарный кусок дерьма, не игнорируй меня!!
***
Накалённая боль от резких и ожесточённых ударов ещё очень долго сохраняла свои следы на нежной коже, в виде множества безразборных, налитых тёмной кровью багровых полос по всему телу, чуть позже, превращаясь в очередные ноющие нескончаемой болью яркие синяки. Муичиро, испытывая тошнотворное головокружение, даже сам не успел понять, в какой именно момент разъярённая в пьяном гневе мачеха оставила его и ушла напиваться дальше в свою комнату, поэтому сквозь хромоту и немую боль в своих конечностях, как можно быстрее сбежал в свою комнату, закрывая замки двери на все существующие только обороты. Тускнеющий юноша так сильно устал от этого тяжёлого дня, что даже на слёзы и истерики в нём не осталось абсолютно никаких сил, от чего, последнее что он мог, это лишь неподъёмным камнем рухнуть в свою постель в той же грязной и промокшей школьной форме, не обращая никакого внимания на то, что теперь вся подушка и простынь впитали в себя эту тёмную уличную грязь. Он уже и сам, в принципе, ощущал себя этой противной уличной грязью, по которой безжалостно топчутся все и каждый. Конечно, за огромным исключением тех чутких четырёх парней...
— «Часы всё шли, одни за другим, добрались до самых глубоких потёмок грозовой ночи, а забыть тех четверых я всё никак не мог... Они будто мощными клещами вцепились в мой больной разум... Засели в моей голове...»
Собственный пиджак, что так любезно и сокровенно всю дорогу держал Караку в своих сильных руках, до сих пор хранил в себе лёгкий, едва уловимый запах его сладко притягивающего мужского парфюма, а вдыхать его хотелось безмерно постоянно и глубоко, снова и снова представляя его хитрые как у лиса зелёные глазки, создавая лёгкое полусонное ощущение этой надёжной защиты рядом с собой. Защиты, которой так не хватало прямо сейчас...
Свернувшись маленьким хрупким комочком на холодно промокшей постели, юный Токито так и продолжал с приятным разливающимся по груди чувством тепла вспоминать каждого из них, воображая в изнывающей болью голове их схожие между собой симпатичные лица, радостные до самых ушей улыбки, наполненные опечаленной добротой глаза и касания их горячо заботливых рук на себе, что безумно, вновь так сильно хотелось ощутить. Ощутить, да прикоснуться к ним самому, услышать их разные, и безумно приятные на слух низкие голоса, что снова будут произносить его имя вслух, так нежно и маняще.
— Поскорее бы наступило завтра.
