Клятва

На улице Мимоз вечерело, солнце медленно ползло за горизонт, показались еще неяркие первые звезды, едва заметно обозначилась полная Луна, окутанная легким бледно-сиреневым облачком, будто роскошной вуалью. Ричард поднялся по лестнице в свою комнату, переоделся в темно-синий колет и удобно устроился в кресле, придумывая повод, чтобы пойти к своему эру. Может, доложить, что был у Штанцелера? Да, придется выслушать в ответ неизбежные насмешки над Людьми Чести, но зато можно будет сменить тему, приятно провести вечер с эром, и засыпать его намеками на любовь по-гайифски. До чего же замечательную подсказку дал кансильер! Раздался стук в дверь, Хуан ровным тоном сообщил, что соберано ждет дора Рикардо в кабинете, и Дикон с довольной улыбкой отправился к Первому маршалу. — Чем могу быть полезен, эр Рокэ? — привычно поинтересовался Ричард, любуясь сидящим в изящной позе Вороном. — Налейте мне кассеры, юноша, — лениво приказал Рокэ и взял с письменного стола письмо от Марселя Валме, — И себе тоже, если, конечно, желаете этого поистине варварского напитка. Надеюсь, Вы не забыли уроки каллиграфии в Лаик, и у Вас разборчивый почерк. Возьмите перо и бумагу, я продиктую, что нужно написать. Окделл удивился, ведь его эр предпочитал вино, подал Ворону хрустальный бокал, а себе налил терпкой ароматной «Черной крови». Алва потянулся правой рукой, поморщился, взял левой и сделал глоток. Оруженосец уставился на него с немым вопросом и нешуточной тревогой в глазах. — Я получил письмо от Марселя Валме, — Рокэ сделал еще глоток и снова поморщился, на этот раз от крепкого напитка, — Его посыльный ждет внизу, ответить нужно сейчас, но так уж вышло, что сам я не могу этого сделать. — Почему? — разволновался Ричард, у эра явно что-то с рукой, кассера притупляет боль, да и утреннего фехтования не было… — Тут одно из двух, юноша, либо я внезапно разучился писать, либо тому виной иная причина, — рассеянно отозвался Ворон, любуясь танцующими бликами свечей на алатском хрустале, — Готовы записывать? — Диктуйте, эр Рокэ, — оруженосец сел за стол и откинул спадающую на глаза челку. Алва улыбнулся. Как же быстро повзрослел его юноша, кажется, еще вчера был нелепым мальчишкой с непослушными вихрами, а сейчас… — Пишите: «Дорогой Марсель, спешу Вам сообщить, что я безмерно благодарен за приглашение…» Письмо оказалось довольно коротким, Рокэ подписал его многострадальной нетвердой рукой, и Ричард дернул синий витой шнур, вызывая расторопного пажа. Можно было бы и самому отнести срочное письмо, но вдруг эр больше не позовет к себе? Впрочем, тот ничего такого не приказывал, и даже когда паж ушел, не велел идти к себе, а снова попросил кассеры. — Эр Рокэ, объясните, что с Вашей рукой, — безотказным тоном потребовал Ричард, — Только не говорите, что все в полном порядке, я же вижу, Вам больно! — Видите ли, юноша, визит во дворец неизбежно влечет за собой различного рода неприятности, — лениво отозвался Ворон, — Сплетни, интриги, манипуляции… Можно отправиться в Багерлее за необдуманное слово. Или застудить лопатку. Надо же было так неудачно сесть и на самом сквозняке! Хотя, больше было и некуда: Люди Чести давно облюбовали все лучшие места. Ричард в очередной раз налил кассеры и подал Ворону бокал, Алва взял его левой рукой и выпил залпом. Если бы это была рана, он точно знал бы, что делать, но сейчас оставалось только как можно быстрее напиться, чтобы боль хоть немного утихла. Если бы не ноющие шрамы, было бы не так ощутимо, горячая ванна хоть и помогла, но ненадолго… — Эр Рокэ, консилльер Штанцлер часто мучается сильными болями в пояснице, особенно в сырую погоду. Алва поднял бровь. Окделл никак не отреагировал на упоминание Чести, что было очень и очень странно. — Вы полагаете, это известие меня каким-то образом утешит? — усмехнулся Рокэ, — Консилльер мне неприятен, но не настолько, чтобы мысль о его страданиях уняла мои. Окделл отвернулся, скрывая улыбку, налил Ворону еще кассеры, а себе — терпкого вина. — Когда совсем худо, эр Штанцлер пользуется целебным маслом, которое приятно разогревает и быстро снимает воспаление. Он прислал мне пару бутылочек, когда у меня была простуда, весной, помните? — Так вот, кто снабдил Вас той зловонной дрянью! У меня тогда едва не случился приступ удушья, — рассмеялся Рокэ и осторожно откинулся в кресле, — Юноша, я понимаю ваше с консилльером желание как можно скорее отправить меня в Закат, но это слишком подлый способ даже для Людей Чести. Окделл отвел глаза, щеки вспыхнули, улыбка исчезла. Такую провокацию он точно не стерпит, сейчас непременно закричит «Как Вы смеете», в очередной раз вызовет на дуэль и пулей вылетит в коридор. — То была микстура, которую посоветовал мой кузен, Реджинальд Ларак, а масло почти не пахнет, эр Рокэ, — негромко отозвался Ричард, — Только легкий аромат горных трав, если Вы найдете его неприятным, можно добавить Ваших роскошных морисских благовоний. Ворон окинул оруженосца недоумевающим взглядом, в его голосе не было ни намека на гнев, только какое-то странное сожаление. По привычке потянулся за бокалом, жгучая боль прошила от плеча до кисти. Нет, слухи о том, что у Первого маршала Талига что-то с рукой, сейчас определенно ни к чему. — Что ж, остается только надеяться, что это Ваше чудодейственное масло хотя бы на четверть оправдает мои надежды. Буду ждать Вас в моей спальне. — В спальне?.. — хрипло выдохнул Окделл — Ну, не здесь же этим заниматься, юноша, — не совсем твердо отозвался Рокэ, все же, кассера, это не вино.