Клятва

Рокэ сидел на краю мягкой кровати, поигрывая поясом своего любимого черного шелкового халата. Бархатное покрывало с серебряной нитью, россыпь подушек, тяжелый темно-синий балдахин… Зачем это вся эта навевающая томные мысли роскошь, если не с кем разделить нежный шелк простыней? Обычно он спал на диване в кабинете, но эту ночь решил провести здесь, ведь масло — вещь весьма коварная. Стоит лишь вынуть притертую стеклянную пробку, и оно будет везде, крошечные капли расползутся пятнами по старинным книгам и только что полученным письмам, непременно окажутся на самых важных бумагах… Да и заснуть с ноющим плечом на диване вряд ли получится, а тут — нежная перина. — Эр Рокэ… Можно?.. — раздался немного охрипший голос оруженосца. — Окделл, меня умиляет Ваша привычка сначала входить, а потом уж спрашивать разрешения, — отозвался Ворон с насмешливой улыбкой. Оруженосец подошел к кровати, не сводя странного взгляда со своего эра, на щеках — румянец, прямо как тогда, в таверне городка Фрамбуа, в руках стеклянный пузырек, через плечо перекинута белая ткань. Весьма предусмотрено, нужно же чем-то промокнуть остатки масла… Рокэ протянул руку, но Окделл, вместо того, чтобы отдать пузырек, почему-то уселся на кровати за спиной Ворона. — Снимите халат, эр Рокэ, сейчас я немного согрею масло в руках, и разотру Вас. — Вроде бы, с утра Вы были моим оруженосцем, а не пажом, Окделл, — усмехнулся Ворон, но спустил халат с плеч, и нежная черная ткань соскользнула, обнажив изящную мраморно-белую спину в шрамах и ложбинку между ягодиц. — Не припомню, чтобы разжаловал Вас в пажи, или это все касера? Идея оруженосца была очень даже разумной, самому добираться до ноющей болевой точки было бы затруднительно, вот пусть и разотрет, раз уж предложил. — Удобнее будет лечь, эр Рокэ, Вам нужно расслабиться, — отозвался Ричард все тем же странным охрипшим голосом. Пахло чем-то терпким, но весьма тонко и изысканно, видимо, согрелось масло. А очередное предложение оруженосца снова было весьма разумным, а то голова слегка кружилась от касеры. Ворон осторожно улегся ничком, прикрывшись ниже спины халатом — наготы он абсолютно не стеснялся, но решил не смущать скромника Окделла. Нет, ну все же, до чего же он — предусмотрительный юноша! Скользкие от масла теплые ладони Ричарда безошибочно легли на многострадальную лопатку. Сначала бережно гладил, но вскоре усилил нажим, масло не жгло, только приятно согревало, и боль постепенно отступала. — Должен признать, это Ваше целебное масло, и вправду творит чудеса, юноша, — Рокэ попытался приподняться на локте. — Думаю, достаточно, мне определенно лучше. — Я не разрешал вставать, эр Рокэ, — Окделл осторожно, но крепко прижал Ворона к кровати, скользнул руками на плечи и ощутимо стиснул. От дерзких слов оруженосца нахлынуло изумление и протест, но Рокэ не успел и слова вымолвить — едва сдержал стон от ощущений, сперва болезненных, но тут же сменившихся сладкой истомой в мышцах, как только Ричард ослабил хватку. — Расслабьтесь, я сделаю Вам хорошо, — снова раздался голос оруженосца. В словах его неуловимо сквозило что-то неправильное… Большие теплые ладони скользили по спине, разминали, Ворон тонул в блаженной неге. Где-то в подсознании тревожно билась мысль, что так не должно быть, но было слишком хорошо, чтобы останавливать Окделла… Зачем, это же просто массаж, и такой приятный — как же сладко от этих ощущений кружится голова… По разгоряченной мраморно-белой коже прохладой скользнула льняная ткань, Окделл промокнул остатки масла и Ворон неохотно перевернулся на спину. — Было, и правда, хорошо, юноша… — негромко произнес Рокэ, наслаждаясь сладкой истомой и восхитительным ощущением легкости в мышцах. — Сейчас будет еще лучше. — Ричард вдруг навалился сверху. Почему он без рубахи?! — Окделл! Что Вы… — Рокэ ошарашенно распахнул синие глаза, но договорить не смог. Оруженосец вдавил горячим мускулистым телом в кровать, обхватил за плечи, притиснул руки так, что Рокэ мог только касаться его бедер и впился в мягкие губы своего эра страстным поцелуем. Первый маршал протестующе замычал, но Окделл и не думал останавливаться, жадно целовал и вдруг проник языком, отчего в низу живота совершенно неожиданно порхнул сладостный трепет. В сознании отчаянно билась мысль, что нужно немедленно остановить, прогнать Окделла, но тело самым абсурдным образом поддавалось противоестественной ласке, сердце бешено стучало, в паху разгорался сладкий огонь. Закатные твари, так не должно быть!.. — Окделл, что Вы творите… — рвано выдохнул Ворон, когда оруженосец оторвался от его губ. Попытался увернуться, но Ричард не дал, прижал плечо, а другой рукой скользнул к затылку, потянул за волосы, заставляя выгнуться, и покрыл нежную шею страстными требовательными поцелуями. От властных движений Окделла по телу снова прошла горячая волна удовольствия, и с губ сорвался бесстыдный стон. — Делаю Вам приятно, эр Рокэ, Вы же сами хотели! Затем и позвали в спальню, — хрипло отозвался Ричард, хищно улыбнулся и впился влажными губами в чувствительную ямочку над ключицей. — А-ах!.. — вскрикнул Ворон от острого, болезненного-сладкого ощущения. Происходящее казалось абсурдным сном — Первого маршала насилует собственный оруженосец, но от этой дикой мысли в паху почему-то нестерпимо разгоралось трепетное возбуждение. Закатные твари, это неправильно, это… это все касера! — Ричард… Остановитесь, прошу… — пересилил себя Рокэ, — Я никогда не делал такого… — Чего не делали? — оруженосец не сразу, но все же, прекратил целовать, — У Вас было столько любовников! — Не было ничего… Это только слухи, клянусь… — отозвался Ворон, тяжело дыша. Почему, почему это так приятно, ощущать, как Окделл вжимает его в кровать и целует?! Это противоестественно, но до чего же сладко… — Я хотел попробовать в юности… Всего один раз, и далеко это не зашло… — Обещаю, Вам понравится, — хрипло выдохнул Окделл, опять припал к ключице, заставив своего эра бесстыдно охнуть, и спустился требовательными поцелуями ниже. Рокэ уже не пытался сдерживать стоны, когда оруженосец ласкал грудь и подрагивающий впалый живот, возбуждение захлестывало восхитительными острыми волнами, парализуя волю и сомнения. Рвано вскрикнул, ощутив, как опытные губы Окделла прошлись по стволу члена и обхватили подрагивающую от возбуждения сочащуюся предсеменем головку, подался бедрами навстречу, но Ричард вдруг отстранился. — Значит, Первый развратник Талига не знает, что такое наслаждение по-гайифски? — довольно усмехнулся оруженосец и потянулся за пузырьком с маслом. — Я покажу Вам, как это сладко, мой эр! — Нет!.. — Рокэ попытался отползти, смутно понимая, что произойдет дальше, но Окделл снова накрыл жадными губами налитый от желания член своего эра и принялся дразнить языком уздечку, заставляя выгибаться и стонать. Снова вскрикнул, ощутив, как оруженосец мягко толкнулся в тесную узость скользким от масла пальцем, инстинктивно дернулся, но палец Окделла от этого только вошел глубже. Ворон сжался, застонал, на этот раз — от саднящей боли. — Не сопротивляйтесь, эр Рокэ! — приказал оруженосец. — Расслабьтесь, и я сделаю Вам очень приятно. От властного тона Окделла туманился рассудок. Дикая мысль, что Ворон — в подчиненном положении, самым невероятным образом возбуждала. Первый маршал сдался, ощущая, как в него все глубже, неумолимо проникает чужой палец, внутри распирало, но в этом была такая томная, терзающая сладость, что хотелось еще… Окделл вдруг надавил на какую-то чувствительную точку, и Рокэ задохнулся от огненной волны неизведанного наслаждения. — Еще, юноша… — рвано выдохнул Алва, подаваясь бедрами навстречу руке, — Еще, вот тут, да!.. Каррьяра, а-ах!.. Окделл ласкал рукой и губами, Рокэ выгибался и стонал, комкая шелковую простыню, в глазах плыло… — Ричард, пожалуйста! — хрипло закричал Ворон, когда в него проник второй палец. Он сам не знал, чего просил, не было ни кровати, ни этой комнаты, ни всей Вселенной, только невыносимо-сладкие ощущения, что дарили уверенные пальцы внутри и умело ласкающие член губы Ричарда. Всего несколько движений, Рокэ забился в яркой судороге оргазма и обмяк, тяжело дыша. — Я же говорил, Вам понравится, мой эр. — глухо донесся голос оруженосца и Первый маршал ощутил легкий, нежный поцелуй, оставивший на губах солоноватый привкус. Этого не может быть… Все только приснилось… Это касера… это все касера!..