Клятва

Коротко скошенная изумрудная лужайка, аккуратные прямоугольники подстриженных кустов... Все это почему-то считают красивым, а ведь куда приятнее дикие степи, травы по пояс, весенние пролески и лесные фиалки, а не эти несчастные розы, которым садовники каждое утро обрывают увядающие лепестки, чтобы не портить вид. Так невольно думал Ричард, когда встретился с Катари, чтобы поговорить об Айрис, которая томилась в Надоре и так мечтала попасть во дворец. Однако же, теперь было совсем до нечастной сестры. Королева вела себя более чем странно, не заламывала руки, не тянулась к начавшему вдруг "душить" высокому воротнику нарочито строго платья и даже ничего не ломала, просто сидела, немного ссутулившись, бессильно уронив руки на черный шелк платья. - Пойми, Дикон, я не могла иначе, - Катари опустила голову, но в жесте этом не было привычной наигранности, - Я лгала тебе, да, лгала, но я сходила с ума от ревности, я хотела, чтобы ты ненавидел его! Да, было бы глупо ждать от Рокэ постоянства, это даже противоестественно, разве эта красота может принадлежать кому-то одному... Мысль эта отозвалась болезненным уколом ревности, ведь эр недавно побывал в будуаре королевы, ему Дорак велел, а раз кардинал так сказал, значит, это и правда, было необходимо, закатные твари побрали бы все эти интриги! - Но Ворон всегда возвращался ко мне, его безудержная страсть не угасала, - продолжила королева, судорожно вздохнув, - И вдруг появился ты, такой юный, такой красивый, настоящий, искренний! Я испугалась, что мой Рокэ охладеет ко мне, а ведь так и вышло, Дикон. - Катари... - Ричарду стало жаль отвергнутую королеву, он слишком хорошо помнил, как мучительно ждать хоть мимолетного внимания Ворона, а ласкать его лишь в своих несбыточных мечтах - Из ревности я совершала и не такое, Дикон, - Катари подняла голову и взглянула на Ричарда глазами, полными слез. Каял поплыл, предательски обнажая белесые ресницы, хлюпает покрасневшим носом, Леворукий и его кошки, да она по-настоящему плачет! - Не повторяй мои ошибки, не делай ему больно, прошу, Рокэ и так сполна отведал страданий! - У меня и в мыслях такого быть не может, - совсем растерялся Ричард, - Я никогда не сделаю ничего плохого моему эру и не дам этого совершить другим! - Ревность, Дикон, ревность это так страшно… - королева смахнула слезы, не заботясь о смазанном каяле, - Та картина, Дикон… это я сделала. Ради этого пришлось провести несколько ночей с Джастином, но я думала, Придды только запрут его в родовом замке, не подпустят к моему Рокэ... А вышло чудовищно… - Ваше Величество! - Ричард вскочил, рвано дыша, щеки вспыхнули лихорадочным румянцем - Но ведь ты тоже любишь его! - с надрывом воскликнула Катари, - Я же вижу, Дикон! Разве ты не пошел бы на безумство ради Рокэ? И он тебя любит, я вижу, я знаю, хоть и он и не признается в этом... Первый маршал, непобедимый Кэнналийский Ворон даже самому себе не может признаться в том, что у него есть слабости! Ричард был в полном смятении, хаотичные мысли путались, он не знал, что сказать и просто молча протянул королеве платок. Да, он и так не верил в то, что Катари раньше рассказывала про эра Рокэ, но почему она во всем этом призналась?! - Мне было сновидение, Дикон, - королева, наконец, взяла в себя в руки и кое-как привела лицо в порядок платком, - Мне явилась птица, она парила высоко в лазурных небесах, и не было создания прекраснее во всем свете. Казалось, она может обогнать ветер и долететь до Солнца, такая сильная, гордая птица! Но беспечная, Дикон… Птица наслаждалась полетом и не замечала ловчих, что уже расставили силки и приготовили клетку… Смятение сменилось липкой тревогой, что скрутилась внизу живота холодным узлом, сначала чудовищные признания, даже в том, что погубила Джастина Придда, а теперь сновидения! Намекает на эра Рокэ, это и ызаргу понятно, но что она пытается сказать? О чем-то предупредить?! - И что же случилось дальше? - глухо отозвался Ричард. Ему очень хотелось, чтобы птица заклевала этих ловчих, а еще лучше, если бы их затоптал вепрь. - Птица была в клетке, Дикон, - отрешенно отозвалась Катари, глядя на испачканный каялом платок, - К ней подбиралось пламя, и бедная птица, что только что гордо парила в лазурном небе, отчаянно билась о прутья, понимая, что перед смертью ее ждут невыносимые истязания. Но даже если бы удалось выгнуть эти прутья, выломать дверцу, птица не смогла бы спастись, ведь не знающие жалости ловчие подрезали ей крылья! - Ваше Величество… Катари! - Ричард рвано дышал, - Если ты хочешь предупредить о чем-то, заклинаю, просто скажи, что происходит! Откуда ждать удара, от кого?! - Я не знаю, Дикон, - с надломом в голосе отозвалась королева, - Я чувствую беду, но не знаю, откуда она надвигается. Быть может, страшное сновидение пришло мне из-за того ворона, что мой брат Ги Ариго держал у себя в насмешку над Рокэ? Несчастное создание не заслужило этого, Дикон, ни клетки, ни пытки огнем перед смертью, я часто вспоминаю ту птицу, томившуюся в неволе. - Эр Рокэ ее спас, вынес из горящего особняка и выпустил на волю, я сам видел, - с облегчением выдохнул Окделл, но неприятная липкая тревога не уходила, уж слишком яркой рисовалась картина, что описала Катари - Я должна была догадаться! – с чувством отозвалась королева, - Дикон, я надеюсь, это был лишь страшный сон, но прошу, береги моего Рокэ… нашего Рокэ, не дай ему угодить в клетку и сгинуть в пламени, как той птице! - Я сделаю все для моего эра, - слегка охрипшим голосом ответил Ричард - Об одном только молю, Дикон, не говори ему о моем сновидении. Опасность манит и дразнит Рокэ, распаляет, ты же и сам знаешь, - доверительно произнесла королева - Обещаю, - кивнул Окделл. Закатные твари, а ведь Катари, действительно, не врет, иначе этого точно не сказала бы!