A Black Comedy

Насколько глупа была его идея, Гарри осознал, когда понял, что скучает по путешествиям порт-ключами. Когда его окончательно засосало в Выход, он чувствовал себя, как если бы ему вмазали между ног заклинанием морской болезни. Он летел так стремительно, что кожа его щек хлопала на бешеном ветру и он не мог даже издать подходящий случаю мужественный вопль ужаса. Не доверяя более своей магии, Гарри перехватил рюкзак в левую руку. Ощущение падения в то самое время, когда тело растягивали вверх и вниз одновременно, было настолько же тошнотворным, насколько болезненным. Вдобавок ко всему, ошеломляющее количество магии вокруг совершенно его ослепляло. Наложенное заклинание заставляло его видеть магию даже сквозь закрытые веки, и было её больше, чем где-либо и чем он мог вообразить. Он даже начал думать, что попросту сожжëт свой оптический нерв, потому что с трудом удерживал палочку в руке. В конце концов, несмотря на то, что вербально у него получился только какой-то дикий всхрюк, он всё же смог отменить заклинание. Очки каким-то чудом всё ещё были у него на носу, но Гарри немедленно пожалел, что открыл глаза. Он с ошеломляющей скоростью падал сквозь какое-то подобие трубы, покрытой кровью и эктоплазмой. Стены были полупрозрачными и, глядя сквозь розоватую дымку, можно было увидеть бесконечное количество подобных труб. <note>на огромной скорости все близкие к наблюдателю объекты будут «размазываться» (подтверждение в тексте ниже), а значит кровь и эктоплазму на стенах можно будет разглядеть, только если сама труба будет огромного диаметра, но тогда, чтобы Гарри смог их разглядеть, пятна крови тоже должны быть довольно крупными, но так в оригинале</note>. Зрение потеряло остроту, и всё вокруг приобрело тёплый фиолетовый оттенок. Позабыв на время о своём стремительном падении, Гарри задумался о напряжëнных отношениях между своими лучшими друзьями, Роном и Гермионой, и что Джинни, возможно, тоже сможет двинуться дальше. Потом подумал о любви к своим родителям и Сириусу. Тут он почувствовал резкий рывок вправо. Под действием гравитации, на этот раз действующей в другом направлении, его тело начало вращаться. Мысли о Сириусе напомнили Гарри, что его всосало в Выход, и его зрение прояснилось. Еще один рывок заставил его тело кувыркаться, и у Гарри наконец получилось издать мужественный визгливый вопль. Он почувствовал, как его желудок скрутило ещё сильнее, но он совершенно не стремился узнать, что случится, если обрыгать систему эктоплазменных туннелей. Когда он понял, что этого знания ему не избежать, Гарри как пробка вылетел из Выхода, проскользил по каменному полу и врезался в каменные ступени лестницы у входа в комнату Смерти. Едва приподнявшись, Гарри начал блевать на ближайшую к нему ступеньку. Он приостановился, только чтобы вдохнуть, но тут же продолжил изливать содержимое желудка. Лужа густой жидкости начала переливаться через край ступеньки на пол. Гарри удалось вдохнуть ещё пару раз, но он продолжил болезненное выжимание досуха последних капель. Вытерев рот рукой, он смог наконец поднять голову, только чтобы заметить трёх невыразимцев, направивших на него свои волшебные палочки. Гарри не успел даже пошевелиться как в него попали несколько заклинаний, и его палочка вылетела из рук, а тело впечатало в ступени. В надежде объясниться он открыл рот, но смог только отрыгнуть густое облако светлого дыма и пыли. Гарри отвернулся от комитета по встрече и ещё покашлял. Недолго думая, он сказал: «Постойте, дайте мне выпить деактиватор моего Дыхания Нунду». Двое невыразимцев немедленно наколдовали себе головные пузыри, а третий не то наколдовал, не то призвал полный набор ныряльщика, включая и кислородный баллон. Никто из них не остановил Гарри, когда тот вытащил флакон из рюкзака и выпил его содержимое. Гарри удовлетворённо вздохнул, а из его ушей вырвались струи пара. — Ты обманул нас. Это же Бодроперцовое зелье. — Верно, — признал Гарри, закидывая пустой флакон в рюкзак, — но я не думал, что вы разрешите мне его выпить, а я совершенно измождён. Видели, сколько я наблевал? Это больше, чем я съел за неделю. В мозгу несколько прояснилось под воздействием зелья, и до Гарри наконец дошло, что эти невыразимцы его не узнают. Учитывая, что сам Гарри узнал Грубера, можно было предположить, что правы были считающие Выход порталом в другую реальность. В поисках подтверждения, Гарри спросил Грубера: — У вас есть брат, и он тоже невыразимец? Грубер посмотрел сначала на коллег и только потом опять на Гарри. Он говорил с сильным славянским акцентом, и эта ситуация его явно не на шутку раздражала. — Ты должен бы знать, что моя сестра уволилась три недели назад, и спустила свои пенсионные накопления на зелье смены пола. Я знал, мать слишком долго кормила его грудью. — Вау, — сказал Гарри не слишком уверенно, — окей. — Ты ещё один путешественник по реальностям, так ведь? — спросил главный из невыразимцев. — Полегче, ребята, — Гарри поднял руки вверх и попытался успокоить окружающих своей улыбкой, стараясь выглядеть по-возможности безобидно, — я вообще-то один из вас... Постойте, вы сказали «ещё один»? Не Сириус ли Блэк здесь прошёл до меня? Лидер тройки невыразимцев посмотрел на Грубера, потом на женщину слева от себя. Все трое по-прежнему держали свои палочки направленными на Гарри. В надежде уменьшить враждебность и опасаясь, что приговорённый к смерти заключенный мог наделать в этом мире бед, Гарри пояснил: — Судя по тому, что я узнал Грубера, который в нашем мире тоже невыразимец, чей брат тоже агент, но никто из вас не узнал меня, значит я не работаю в Отделе Тайн в этом мире, и прибыл в другую реальность. Невыразимцы немного расслабились. — Ищешь Сириуса Блэка? Гарри кивнул и недолго думая, какую роль ему стоит сыграть, уверенно сказал: — Беглого заключенного Блэка? Так точно. — Мы допросили его, — сказал старший невыразимец, распрямив спину, — и он не виновен в преступлениях, за которые вы отправили его в Азкабан. — Я знаю, — сказал Гарри, судорожно пытаясь представить себе, как на его месте должен вести себя типичный работник министерства. — Но закон есть закон. Все сбежавшие приговариваются к магически истощающему заключению в одиночной камере или Поцелую. — Прошу прощения? Гарри ещё больше надулся и важно пропыхтел — Никто не свободен от закона, даже невиновные. Женщина явно выглядела озадаченной словами Гарри и придвинулась ближе. — Кто ты такой? — Да ладно, я один из вас, — сказал Гарри, чувствуя, что крепко влип. — Твое имя, — потребовал старший из невыразимцев, принимая защитную стойку. Гарри прикусил губу, прикидывая, что если наружу просочится слух о ещё одном путешественнике по реальностям, он станет весьма известен, как минимум в определённых кругах, поддерживать инкогнито станет невозможно и он окажется запутан в правилах и ограничениях, как муха в паутине. — Я думаю, ради блага обеих наших... Уворачиваясь от летящих в него заклинаний, Гарри заткнулся. Он успел сделать только один шаг назад. Парализующее и первое из связывающих заклятий прошли мимо, а второе зацепило его лодыжку. Гарри почувствовал, что ему становится трудно двигать конечностями. Заклинание было довольно слабым, и Гарри уже собирался было его сбросить, как подскочившая к нему женщина ловким и отточенным движением защелкнула на его запястьях антимагические наручники. Зная, что у него ещё есть пара тузов в рукаве, Гарри решил пока не упорствовать и сделал вид, что признает свое поражение. — Мы допросим тебя с применением Веритасерума, — сказал старший, — стандартная процедура, как ты понимаешь. — У вас есть стандартные процедуры для путешественников по реальностям?! Старший нахмурился, но ничего не ответил. Гарри старательно делал вид, что увял под его грозным взглядом, и решил воспользоваться поводом. Медленно подняв голову и встретив взгляд старшего невыразимца, он спросил, — Сириус Блэк был последним, кого вы допрашивали? Используя преимущества прямого контакта между глазами, Гарри проскользнул в сознание невыразимца и поймал обрывки воспоминаний, вытащенных на поверхность его вопросом. Особенно чётко был виден отчёт, из которого следовало, что невыразимец был старшим агентом Дэвидом Даунингом, и что Сириус прибыл пятого апреля 2006 года, то есть пару месяцев назад или в тот самый день, когда Гарри и Гермионе удалось воздействовать на Выход в своём мире. — Проклятье, — вырвалось у Даунинга, и он вытолкнул Гарри из своих мыслей, — держите щиты и не смотрите этому мерзавцу в глаза. — Агент Даунинг, — поприветствовал его Гарри, — я просто хотел напомнить, что наручники препятствуют только току магии от кистей рук наружу. В ответ Даунинг бросил в него парализующим, от которого Гарри уклонился. — Эй, на мне наручники, я пришел с миром. Вовсе незачем так грубо себя вести. — Грубер, прихвати его сумку, — скомандовал старший, убирая блевотину взмахом палочки. Он повернулся к Гарри и посмотрел на него, как бы подстрекая попробовать ещё раз заглянуть в его разум. — А ты двигай перед нами в допросную на восьмом уровне. Гарри кивнул, попутно напоминая себе, что его палочка у Даунинга, а рюкзак у Грубера. — Конечно, агент Даунинг, — сказал он с усмешкой, прекрасно зная, что агента разозлит даже само упоминание выуженной из его головы фамилии. Со стянутыми магией наручников руками Гарри спокойно пошел по лестнице к выходу, молча вознося хвалу изобретателю Бодроперцового. Невыразимцы со всей осторожностью следовали за ним с направленными ему в спину палочками с горящими приготовленными заклинаниями, слова которых были готовы сорваться в любой момент. Гарри вошел во вращающуюся комнату с множеством дверей и задумался, не сбежать ли прямо здесь, но решил, что на территории отдела Тайн слишком много следящих заклинаний. Он повернулся к невыразимцам чтобы узнать, как они держатся и можно ли использовать их ошибки в свою пользу. — Лицом вперёд, — скомандовал Даунинг, — или мы можем неверно интерпретировать твоё «пришел с миром». Гарри отвернулся, решив, что он вряд ли справится со всеми тремя, когда все палочки направлены ему в спину. Конечно, ломать им шеи он не собирался, но позволил себе в очередной раз помечтать, ведь будь он настоящим Тёмным, разобраться с этим делом было бы намного проще. Пожалуй, проще всего было бы использовать свои магруки чтобы парализовать невыразимцев, что, скорее всего, окончательно опустошит его запасы энергии. В раздумьях он прошёл мимо стола приемной, за которым сидела та же ведьма, что он видел утром в другой реальности. Зная, что сейчас последует, Гарри тяжело вздохнул. Как только закрылась дверь лифта, шесть невидимых рук протянулись от его тела. Три остановились у основания шей невыразимцев, а другие три ударили парализующими заклинаниями. Все четверо упали на пол, пусть и по разным причинам. Гарри отдышался, его магруки собрали рюкзак и палочку с пером феникса, а потом и ключ, чтобы снять наручники. Гарри решил, что блокирующие магию наручники ему ещё пригодятся, и вместе с ключом упаковал их в рюкзак. Собравшись с силами, он, пусть и покачиваясь, смог встать на ноги. Зная, что ему еще придётся дорого заплатить за это, выудил из рюкзака флакон Бодроперцового и проглотил вторую дозу. Пар повалил из ушей, горячий и сырой, обжигающий всё внутри. Потом, когда действие зелья закончится, он просто свалится, но если он хотел сохранить свои секреты, силы нужны были прямо сейчас. Почувствовав третье дыхание, Гарри решился на двуслойное изменение памяти. За секунду до того, как он приготовился накладывать первый слой, раздался перезвон, возвещающий прибытие на восьмой уровень. Гарри быстро оттащил три тела в сторону, надеясь, что их не увидят с этажа. Дверь открывалась, и теперь всё зависело от удачи. По счастью, лифт никому не был нужен. Гарри высунул голову в коридор и увидел нескольких авроров, глядящих на него с немым вопросом. — Это не Атриум, — громко сказал Гарри, нажимая кнопку лифта. Он стоял, загораживая собой три неподвижных тела, и ему казалось, что лифт бьет абсолютный мировой антирекорд по продолжительности незакрывания дверей. Авроры захихикали, расслышав громкий шлопок ладонью по лбу и разошлись по своим делам, выбросив из головы проблемы туповатого молодого человека, заблудившегося в министерстве. Оставшись в одиночестве за закрытыми дверями, Гарри немедленно сосредоточился на тонких изменениях памяти, которые трудно будет найти, не зная, где искать. Оставляя в целости и процедуру его задержания и большую часть содержания разговоров, он сконцентрировался на изменении своего образа, превращая себя в их воспоминаниях в молодую грудастую блондинку, интересующуюся местонахождением Люциуса Малфоя. Как только с модификацией памяти было покончено, Гарри наложил на себя заклинание Гламура, скопировав выдуманный им образ блондинки, связал невыразимцев и разбудил их. Противно ухмыляясь и манерно растягивая звуки, он сказал: — Может, ваши дурацкие щиты и спасли вас в прошлый раз, но вряд ли это поможет сейчас, когда я смотрю вам прямо в глаза. Обливиэйт! На этот раз модификация памяти была простой и грубой, тупое стирание последнего получаса их памяти. Не ожидая, пока ошеломлëнные невыразимцы придут в себя, Гарри трансфигурировал их в серебряные монеты и отменил чары Гламура. Вся операция — от разработки концепции до ссыпания бывших невыразимцев в карман — заняла у него не больше минуты. Когда дверь лифта открылась в Атриум, Гарри спокойно вышел, держа рюкзак под рукой. Проходя мимо фонтана, он бросил в воду три монеты. Трансфигурация должна была закончиться через пятнадцать минут, когда его уже не будет в министерстве. Гарри вышел из министерства довольный тем, что ему удалось не только сбежать, но скрыть свои следы насколько возможно без возвращения в Отдел Тайн. Глядя на освещенный послеобеденным солнцем Лондон, Гарри видел мир, полный ответов на его вопросы о Сириусе и Выходе. Оставалось только их найти.