***
Pov Sofia.
Сегодняшнее испытание заключалось в том, чтобы найти среди пяти девушек ту, которая «не получала деньги за секс», и, конечно же, эта формулировка была не конкретной. Спать можно и с разными мужчинами и без денег, просто потому что хочется; таких людей обычно называют нимфоманками. Но Вера Сотникова точно дала формулировку как «ночные бабочки», а значит, суть шла о проститутках. К таким женщинам всегда относились и относятся табуировано — продавать свое тело за деньги — грех. Конечно, грех и для тех, кто идет в армию — там тоже продают тела и свои жизни за деньги. Контракты с большими суммами за то, чтобы отстаивать свою родину, это долг, а не продажа. Ну как же? И снова двойные стандарты. Вера, конечно же, спросила меня о том, как я к ним отношусь, на что я ответила, что на моей родине к ним относятся как к обычным людям, или даже с жалостью. Правоверному иудею следовало не покупать ее любовь, а взять в жены «как чистую и непорочную невесту», дабы она покончила с грешной жизнью. Это заставило большую часть девушек расслабиться и даже расплыться в улыбке. Видимо, моя позиция и ответ им пришлись по душе. Приступила я к работе, не теряя времени, и сразу же начала звать Астарота — он уж точно знаком с такой нелегкой работенкой. И насколько близко удивилась даже я. Демон все шептал и шептал о жизни каждой девушки, словно был их частью с самого рождения и по сей день. А кого-то и вовсе помнил… Две суицидницы выдали свои попытки сами, когда я просто озвучила сам факт. Выбор Астарота пал на девушку в центре — красивая брюнетка, довольно низкого роста, с красивыми широкими глазами и с нелегкой жизнью. После пройденного испытания девушки попросили меня остаться, чтобы я с ними поговорила, посоветовала или, возможно, рассказала им, как жить дальше. И у как минимум двух я видела хорошее будущее, светлое. И не успев выйти из здания, как меня ловит Ксения — рыжая девушка, что иногда появлялась на испытаниях. Редактор предупреждает меня, чтобы я не уходила далеко, ибо съемки сегодня продолжатся — девушки-героини хотят сделать выбор уже сегодня. Удивление отразилось на моем лице, но быстро поняв что от меня хотят кивнула головой. Женщина тут же упархала в сторону здания, а мне пришлось пересмотреть свои планы. — Те еще экземплярчики, конечно. У Амона была бы классная работенка на пару дней. Особенно с той, что мужика ненавидит — горячая штучка. Той я бы выделил отдельную котельную в чистилище. — Таких только чистить? — светофор загорелся зеленым светом и перешагивая тротуар иду в шаг с другими пешеходами. — Конечно, таких только чистить и отправлять обратно на землю, с чистой душой. Иначе есть вариант, что следующее перерождение вспомнит все свои жизни… Я дергаюсь, когда сильный ветер ударяет по лицу, заставляя покрыться мурашками все тело под теплым платьем. Волосы почти сразу разлетаются в разные стороны, попадая в рот, нос и даже глаза. Выплевывая очередной волос я выкидываю его на землю в надежде, что нет поблизости никакого никроманта и он не подберет их, иначе заместо обычной куклы вуду за ним придет вся моя родня. Кофейня, которая нужна мне была находилась в уже пару шагах от меня и до нее я чуть ли не летала. Хотелось как можно скорее сесть за столик, заказать карамельный латте, вкуснейшую сэндвич с курицей и… — И мне закажи че-нибудь, щас сдохну от голода… — У них нет пива и лосося, это же не суши-бар, — шепчу демону, когда тяну дверь за ручку и слышу звук колокольчиков. — Ну закажи мне хотя бы колу с черничным пирогом. — Когда это ты начал есть такое? — Тогда… Демону не дают договорить, чей-то знакомый голос раздался где-то справой стороны и повернув голову замечаю знакомую блондинистую макушку. Но Лина сидела не одна, да и не за одним столом, а за самым длинным, что был в этой кофейня. — Там твой чернокнижник… — Он не мой. — Да как же? — София, иди к нам! — женщина машет ладонью поднятую верх и двигается на одно место, когда видит, что ноги уже несут меня к их столику. — Вот и твой шанс показать всю свою красоту. Грудь вперед, жопу назад и будь готова вовремя раздвинуть… — Заткнись, — шиплю сквозь зубы и улыбаюсь, когда женщина встречает меня с объятиями. — Вы чего все свалили оттуда? — усаживаюсь на выделенное место и оказываюсь прямо напротив чернокнижника. Ахуенное место ничего не скажешь. — Да мы все расстроились, что придется все свои планы менять, раз герои захотели огласить свои результаты сегодня, — Лина подняла руку, чтобы к нам подошёл официант. — Вот, сидим заливаем горе горячим чаем, — темный таролог показывает пластиковый стаканчик с фирменным знаком и делает глоток. — Там такая холодрыга, что мы все решили зайти сюда. — Не знаю, я дошла нормально… — Ох уж эти горячие восточные корни, — Лина берет меня за руку и поглаживает ее, — И вправду горячая… — Конечно, детка, ты трогаешь самого горячего дьявола, — густой смех наполнил мои уши, заставляя уголки губ подняться. А взгляд невольно бросается на парня напротив. Брюнет, попивая что-то из своего стакана смотрит в телефон, изредка поднимая голову, чтобы кому-то ответить или оценить общую атмосферу. И я поворачиваюсь в его сторону именно тогда, когда его глаза поднимаются из-под лба на меня. Наши взгляды встречаются и чернокнижник не пытается прервать эти гляделки. В этот момент мне вспоминается наш разговор на парковке и мои слова, которые проговорила, когда ушла. Я помню всю ту злость, что испытала от разговора с ним. Нет, это был не разговор, а чертово испытание на стрессоустойчивость. Влад умел выводить людей из себя своими поступками и словами, чертовщина. И что-то внутри меня переклинило. Хотелось показать ему, что мои конверты — заслуженная роскошь и что я способна на разную безумную вещь не меньше него. — Молодец, Софония, держись, блять, покажи ему: кто здесь альфа-самка и он сам приползет к тебе на коленях. «—Какая нахуй альфа-самка? Ты сам сказал, что нельзя отрывать взгляд, когда на тебя кто-то смотрит.» — мысленно проговариваю слова и не сразу замечаю, как нечто горячее обжигает мою правую ногу. — Ебанный в рот, Ирина, горим! Нога и вправду начала жечься, а люди вокруг суетиться. Парень-официант хватает со стола салфетки и прикладывает их ко мне, а я словно в бреду не слушаю их. Моя цель остается неизменной — я продолжаю смотреть в карие почти черные глаза. — Софа, София, — женщина трясет меня за руку, — Она не слышит, не реагирует. Неужели у нее болевой шок? Череватый, помоги мне. Череватый! Влад будто и ее не слышал, принимая мою игру. В его темных глазах будто бы начали сиять огоньки, а воображение само дорисовало озорную улыбку. Или же она была на самом деле — я не знаю. Моя нога начала нещадно ныть, а зубы скрипели друг об друга. Я из-за всех сил пыталась держать себя в руках. — София, нам надо в туалет, немедленно! Девочка, приди в себя, иначе будет плохо… — будто под толщей воды, где-то отдаленно слышала голос Ангелины. Я дернула ногой и чуть ли не закрыла глаза, когда боль горячей волной пронеслась по моему телу. Слезы уже скапливались у глаз, когда на лице чернокнижника показалось толика сомнения, жалости и что это? Сострадания? Он бегал глазами по всему моему лицу, а я продолжала держаться, вроде я даже выпрямилась, чувствуя какую-то превосходность над ним. — Софония, я понял, что ты крутая и не буду лезть со своими шутками. Блять, приди в себя! И опять же в моих глазах был только Влад. Я должна была побороть его хотя бы в этой игре — здесь и сейчас. Мне казалось, что слышу его сердцебиение, а также чувствую его сомнения. И парень сдается — отводит темные глаза от меня куда-то в сторону и откидывается на спинку стула. — Блять, как же горячо! — выбегаю изо стола и несусь в сторону дамской комнаты. Слышу позади себя звук женских каблуков по паркету и мужской голос. — Вот и попили кофейку, согрелись.***
И вновь я нахожусь в усадьбе, вновь все в том же зале с теми же людьми, но не в своей одежде, которая была на мне изначально. Красивое теплое платье мне пришлось сменить на брючный костюм, который отдала мне Лина. Рост у нас с грузинкой был почти одинаковый, но комплекция различалась, особенно в области груди. Пришлось как-то подвязывать, чтобы ткань не лопнула, а моя грудь не стала объектом внимания в прямом эфире. Башаров входит в зал быстрой походкой и улыбается, приветствуя и оглядывая каждого экстрасенса. Снова приветливая речь, снова рассматриваем победителей испытания и снова на экране Вера Сотникова. И по традиции она вновь голосует за Череватого. У брюнета улыбка до ушей, а я поглядываю краем глаза из-под лба, надеясь, что рыжеволосая не закончила. — И, кажется, в моем сердце вновь зажглась еще одна звездочка, — женщина тепло улыбается, — София, сегодня ты сияла, словно солнце. Наклоняю голову в знак признательности и поворачиваюсь на радостную Лину. И ловлю себя на мысли, что было бы классно, если медиум признала меня… — София, Вера наконец-то признала ваши способности, даже на один уровень с Владом — ее любимчиком. Какие у вас эмоции? — спрашивает меня ведущий изумленно кривя губы. — О, я рада. На самом деле, я давно этого жду, — отвечаю я, убирая пряди волос за ухо и бросая недолгий взгляд на смотрящего на меня Влада. Первая, вторая, третья девушки из героев сегодняшних программ голосовали за кого угодно, а Лина, Елена и Сергей — за меня. Героиня, которая стала «лишней», проголосовала за Влада, что немного меня расстроило. Я и правда копалась в ее «нижнем белье», словно в коробке с игрушками, и ей показалось этого мало. И последняя девочка-мальвина с розовыми нежными волосами и тяжелой судьбой была последней. И если честно, я была уверена, что она выберет или Влада, или Лину, но ее фотография оказалась со мной. В белом конверте на этот раз оказались мы с Владом, что очень его позабавило. — У меня глюки или он впервые рад быть с кем-то в конверте? — шепчу себе под нос, но слышу, как блондинка хмыкает. Скорее всего, у этой женщины выработалась привычка: слушать меня после каждого оглашения белого конверта. Оглашение результатов тех, кто попал в черный конверт, стало немного для меня открытием. Марат, как оказалось, гребаный сексист, который просто уверен, что каждая девушка спала за что-то; Ариэль — тот еще ходок в подобные дома, но к нему претензий у меня не было — пусть ходит, куда хочет. Но что там — среди реально провальных экстрасенсов — забыла Ангелина? Всего лишь сбилась с правильного пути… Её сбила женщина, которая вышла замуж. Снова в эфире программа «Башаровские войны» — «Останься или уйди». Если верить теории и статистике, то если битву ведут Марат и Ариэль, то они оба останутся. Это уже не первый раз такое происходит. Ангелина же останется из-за своей силы. Задание заключалось в том, чтобы рассказать зрителям, что они видят на экране, который был развернут перед камерой и не имел звука. Задание показалось мне веселым и интересным. Марат увидел мужчину-алкоголика или человека с психическими проблемами, а Ариэль услышал крики со стадиона. Ангелина же начала говорить неразборчиво и её попросили остановить запись, когда она начала менять свои ощущения. Оказалось, что перед нами были кадры из летних Олимпийских игр 1984 года с женщиной по имени Габриэлла Андерсон Шис, которая участвовала в Олимпийском марафоне длиной более 42 километров. Это вызвало у меня и других участников программы восторг и восхищение настолько сильным духом этой женщины. Так как все участники были в чем-то правы, в том числе Марат, который увидел мужчину, Башаров решил оставить всех. Выйдя из готического зала, я шла рядом с Линой, которая уже переписывалась со своей дочерью. Лина слишком переживает за своего ребенка, но это ее право и я не имею ничего против этого. Спускаясь по ступенькам на первый этаж и идя по коридору в сторону нашей гримерки по дороге чья-то ледяная и большая ладонь хватает меня за запястье. Первобытные чувства охватывают меня, заставляя действовать, но и он не дают и шагу мне сделать без него. Кто-то ведет меня в сторону темного коридора, который все то время что мы здесь находимся никогда не освещался. Неожиданно я оказываюсь прижатой к стене. Мужчина держит меня сильно, боль проходит по моей спине, и я закрываю глаза. Запах одеколона напоминает мне, что он знаком мне. Я открываю глаза и вижу угрюмый взгляд черных глаз в тусклом свете. — Какого хуя? — улыбка появляется на лице мужчины, а его хватка слабеет, но все еще достаточно сильна, чтобы я не могла вырваться, — Если это такая попытка убрать соперника с пути, мог придумать что-то по креативнее. — Ты мне не соперница, — поднимаю голову, чтобы хоть что-то увидеть на лице мужчины, но все, что я вижу — это его большой рост. — Да ну, тот же ты ссался кипятком, когда я взяла первый же конверт с тобой, — улыбка пропадает с моего лица, когда черные глаза опускаются на меня, — Чего тебе надо, Череватый? — С чего такая честь, что ты решила, что мне вообще что-то нужно от тебя? — моя бровь поднимается, я стою в напряженной позе, чувствуя себя заложницей в этом темном коридоре. — Да так, чувствую просто, — улыбаюсь парню, а его глаза словно проблестели кровавым оттенком. Неужели сам дьявол хочет со мной побеседовать? — Какого хуя ты творила в том кафе? — широкая ладонь ложится на мое плечо, а его голова наклоняется так, будто пытается залезть в мой разум через глаза. — О чем ты говоришь? Ничего такого не произошло… — чернокнижник расплывается в улыбке, будто бы точно зная, что я что-то задумала. Но не в той, что я могла наблюдать, когда Владу весело, а скорее тот, когда им вручают конверт, — Думаю, Анатолий сам тебе все расскажет, если ты его попросишь. Да ведь, <информация не доступна>. Влад убирает от меня свое лицо, тупит взгляд, словно я вспорола ему ножом брюхо, а после он делает шаг назад. Совсем забывая, что он держал меня и теряя собственный контроль. Пользуясь моментом я с силой ударяю его каблуком по его ноге, колдун чувствуя боль инстинктивно наклоняется позволяя мне дотянуться коленом об его живот и теперь я «руковожу парадом». Цепляюсь ноготками в его волосы и тяну их ближе к себе, разворачивая нас. И теперь он со мной на одном уровне. — Запомни несколько вещей, чернокнижник, — произношу ему прямо в ухо, все же надеясь, что я не отбила ему ничего, — То что дал тебе твой демон не для того, чтобы ты запугивал маленьких девочек, типа меня, а для того, чтобы ты обелял свою карму, чтобы сесть в лучший котел, представленным самим дьяволом. Парень стонет, когда тяну его за волосы верх, чтобы он посмотрел на меня и лицо его застывает в ужасе. Глаза гуляют по лицу, а улыбка появляется на моих устах, почувствовав их первобытный страх: — Дьявол никогда не отводит взгляд. Люцифер всегда смотрит прямо. Я покидаю его выходя на более освещённый коридор и сталкиваюсь с Еленой, которая пытается спуститься со своей больной ногой и неудобным компаньоном: — Елена, подождите меня буквально секунду, я заберу свои вещи и мы пойдем вместе. — Да нет, все в порядке, я живу не так далеко… — Ничего не хочу слышать, вам нужно отдыхать, хотя бы иногда, — уголки губ приподнимаются насильно, но это врядли заметит темный маг. Женщина кивает на мои слова и я бегу в сторону дверей, закрываю их и ищу свои вещи. Хватаю теплую куртку, небольшую сумку со всеми атрибутами и бросаю короткий взгляд на зеркало, замечаю, как чернота медленно убирается по шее. Её не должна была увидеть таролог, хоть Елена и сильная, но очень бережно относится к низшему миру. — Отмываешься, Софония. Рассказать бы твоему отцу, загордился бы. — Не стоит, пускай доживает свою мучительную жизнь, там где его место. — Говорю же, он был бы просто в восторге.***
Когда я подошла к старому двухэтажному дому, заметила, что ворота открыты, как будто меня приглашают зайти. Меня встретила Мария, одна из редакторов шоу, которая всегда находится рядом со звездами программы. Я почувствовала приятную волну, когда шла по тропинке, ведущей в здание. В гардеробной я услышала голос Астарота, который сказал о запахе чернокнижника и предположил, что мы скоро пойдем на кладбище. Я спросила, будет ли это происходить с главной героиней, и узнала, что да, она очень интересная личность. Когда я вышла из комнаты, чтобы начать работу, Астарот и я попали на мужчину, который волновался и спрашивал, узнала ли я его. Он дал мне задание найти хозяйку дома и причину, по которой мы были приглашены. Я почувствовала странное чувство, которое обычно возникало в крайних случаях, когда на меня ложился огромный груз, и сделала шаг в сторону Дашеньки, коротко стриженной брюнетки в розовом спортивном костюме. Наклоняюсь вниз, чтобы посмотреть ей в глаза: — Первый — девочка, второй — мальчик, а третий… не родился ни от мужа и не в браке… другой мужчина. Но он повесился… — Я не хочу об этом говорить… Ну, у меня была внематочная беременность от не моего мужа — любовника, ну вот сказала… Оглядываюсь по сторонам, несколько раз уже бросая взгляд на шкаф, на полках которого стояли фотографии: — Владимир, дядя твой. Сердце больное, а пил… Но не сам себя довел — сын влюбился в малолетку. Какая-то фигня. Смотрит на тебя, присматривает. — Верно, у него было слабое сердце. Его сын связался с девочкой, они расстались, и она подала на него заявление. — Брат, — обращаю внимание на старое фото, — Тоже В… Может Виталя, Виталик… Добрые глаза, значит и душа такая же, но когда выпьет, просто ангел. — Правда, когда выпьет, и друг, и брат, и сын, и отец всем. Отзывчивый, безотказный, но умер — фура. Следующее фото было женское: — Мамочка твоя. Не позволила бы тебе выйти за первого твоего, будь она жива. А ты, — обращаюсь к женщине в синей кофте, — Второго супруга увела из семьи и тоже умер. Сколько же у вас здесь смертей? Больше десяти? Шестнадцать? Поворачиваюсь на пятках к разрыдавшимся девушкам и новому ведущему, и оглядываю потолок: — Боитесь этих смертей? Боитесь, что следующим станут вы или ваши родственники? Станут… Женщины переглянулись и опустили голову, словно я вырвала из них душу, и им теперь все безразлично: — Что вам сказал Череватый с Линой? — указываю головой на Дарью, — Один сказал, что следующей будешь ты, а вторая — что неотработанная карма — алкоголь виноват? И то и другое верно. Пить — пьешь, ваши тоже уже начинают, Ярик начал… Не страшно за одиннадцатилетнего паренька? — И чего вы ждёте, когда от ваших мужиков ничего не останется? — И что нам делать? — Вопрос — дерьмо, если честно, — хмыкаю, — Пить бросайте, вставайте на лыжи и займитесь детьми. — Черт, она такая сильная. Я первая с ней на разговор. — Я ждала её, смотрела 19 сезон и думала, вот было бы интересно — это правда? — Она очень сильная. Вот Лина просто космос, а она словно ясный луч, что ставит нас на путь истинный. Редактор и один из операторов переловили меня, когда я разговаривала с героями наедине. Если честно, я планировала в то время быть уже дома, но они все шли и шли, спрашивали и говорили. И как-то вырвав меня от цепких женских лапок Мария попросила повторить мои слова, которые я сказала в доме: — Алкоголь и есть причина всех их бед. Недаром в старину говорили, что пьянство и алкоголизм — проявление нечистой силы. Когда я вошла в дом, меня сразу накатило это чувство, будто бы сгусток темной энергии гулял по дому. Мне кажется, их надо чистить, ничего не бывает просто так. — У Лины была та же теория — пьянство, — приговорил редактор, и я улыбнулась, представляя, как она ходила и ругала каждую из них, виня алкоголь. И я её прекрасно понимаю — у неё самой ребенок, и она бы не хотела, чтобы вообще-то что-то к ней притрагивалось. — Хоть где-то мы сошлись. Обычно мы видим ситуацию по-разному. Конечно, вывод у нас один, но научный ли здесь подход или магический — вот в чем наши ссоры. — Она хочет поехать с Череватым и с нашими героями на кладбище, — мои глаза удивленно смотрят на Марию, и вспоминая слова своего беса, улыбаюсь. — Меня возьмёте, очень хочется посмотреть на работу Череватого и остановить Лину. — Остановить? — обхожу по дороге редактора и оператора, который следует за мной. — Ну, да, — замечаю, что все начали одеваться, а я поторопилась занять место в фургоне, и краем уха слышу, как кто-то бежит. «Влад действует так, как он действует, потому что ему приказывают, а она не хочет этого понимать, потому что взрослая тетка со своими мыслями, идеями, ценностями», — размышляю я, когда выходим из машины возле кладбища, где женщина навещает своего дядю-инвалида. Сразу же после выхода начинается ссора между Владом, который отказывается идти на кладбище, и блондинкой, которая хочет его посмотреть. Дарья уже начинает сомневаться, и это меня раздражает. Женщина стояла с видом, будто он ей что-то должен. Лина отмахивается и соглашается не идти в сторону могил, а Череватый воспользовавшись моментом полетел. Маневрируя между могилами, я остаюсь стоять с Линой. — Ну и что он делает? Поганет могилы? — грузинка подожгла свою свечу, чтобы согреться, и обвела своей рукой мою. — Пойдем к ним, — предлагает она. — Лин, давай не будем мешать… — Они сами не верят в то, что делают… — С чего ты это взяла? Я хочу тебе кое-что показать, — поворачиваюсь к медиуму и смотрю ей прямо в глаза, — Посмотри моими глазами. Женщина раскрыла рот, бегая глазами по моему лицу, а после она отходит от меня, мотая головой. И буквально через долю секунды Лина ускользает вслед за съемочной группой. — Ясно, значит придется работать по-другому, — медленным шагом я дошла до места ритуала, где Лина и Влад уже начали тягаться друг с другом. Вставая рядом с чьей-то могилой, я невольно улыбаюсь, когда Дарья начинает давать заднюю… — Он порочит чужую могилу, им не нужна никакая магия. Только работа над собой, над семьей, для семьи и ничего более… — Я не хочу больше ничего, — говорит Дарья, и это конечная точка. Слова главной героини означают, что конверт пока что на стороне Лины. Лицо Влада искажается в гримасе отвращения, и он не понимает, что ему делать — уговаривать брюнетку или бросить все и собрать свои монатки. — Лина, почему ты лезешь в ритуалы? Не боишься, что на тебя перекинется? — Только попроси и я уже пойду придумывать план инквизиции для этой ведьмы. Пацан помогает, а эта лезет. Ну, отчасти она права — алкоголь и вправду причина, но… — Потому что он не знает, что делает. — Я понимаю, что это твое видение ситуации — ты привыкла думать, что наш мир не наполнен магией, порчей и прочей чертовщиной. И ты вправе так считать и дальше, но не забывай, что у людей разные взгляды, — отрываюсь от забора какого-то мужчины, который умер пару лет назад, и подхожу ближе, — А Влад привык видеть вещи вот так, потому что он живет в этом больше десяти лет. Ты его не переубедишь. — А вам, — опускаю взгляд на зажавшуюся от холода Дарью, — Советую делать выборы повнимательнее и посерьезнее. Сначала мужики, сейчас вот эта ситуация… Вы, как ромашка, меняете мнение вот так, — щелкаю пальцами перед ее лицом. — Я верю в теорию с алкоголем, но я верю и вижу, что она следующая, если у нее не будет подушки безопасности, в виде того самого колдовства. Сдохнет, как собака. Хватаю Дашу за руку и несусь с ней сквозь могилы, слышу хруст травы и снега позади нас. Шаги переходят в бег, а мы уже подошли к могилам усопших: — Владимир, его жена была его двоюродной сестрой? Девушка широко расскрывает глаза и смотрит на меня не отрываясь. Я говорю ей еще несколько фактов, и она уже плачет в плечо своей сестры. — Закончите ритуал с Владом, он вам поможет. А если вы не верите, то ничего страшного — это вам не помешает. Женщина бросается кивает головой, оставляя меня и ее подруг одних у могил: — Ваша сестра, рядом хочет лечь, уже место себе подготовила. — Верно, — женщина поджимает губы, — Просто она уже всех похоронила, понимаете, и ей одиноко. — У нее есть вы, — усмехаюсь, — Ей тридцать пять всего, она ещё может полюбить и быть любимой. Чувствую взгляд героини на себе, прожигающий, внимательно изучающий и будто бы восхищенный, не выдерживаю и поворачиваюсь к ней. Женщина дергается, но быстро приходит в себя: — Вы поможете ей? Какой-то призыв мужика или что-то похожее? А то она совсем здесь зачахнет. — Я лишь опишу ситуацию, дам подсказку, которую ты должна будешь заметить, и подвести ее к ней, — женщина кивает, будто бы личная жизнь ее сестры была важней ее самой, — Это небольшой ритуал, который покажет тебе картинку. Это будет не конкретный мужик, а общие ощущения или ее настроение, место их встречи. Его я покажу только одежду или силуэт… Как получится. Готова? — Да, прошу вас.