Меня, словно быстро летящая вниз
снежная лавина, окутал страх. Зародившись где-то в голове, от непонимания всего происходящего, — до самых кончиков пальцев ног.
Я лишь
отдалённо понимала,
ЧТО делает в квартире моей тёти участковый и почему мне звонит Дима… Лишь боялась это между собой связывать. Проводить какую либо параллель.
Может, всего лишь дурацкое совпадение?
Такое же внезапное и зловещее, как и моя встреча с Димой.
Если все же предположить, что на Диму доложил директор ресторана, за его неадекватное и подозрительнее поведение, то… можно также и подумать, что с Димой
уже связались.
Сердце громко забилось в висках, когда я представила, что Диме позвонили, сказав:
«Молодой человек, можно ли пригласить вас на разговор? Совсем ничего страшного, просто есть подозрения на то, что вы угрожали чьей то жизни».
Ведь Дима… Он… Он просто на просто убьёт меня.
Его, наверняка, моментально окутает гнев и он не станет разбираться: кто прав, а кто виноват. Вина ляжет лишь на мои плечи.
Я, конечно, наивно полагала, что может быть, хотя бы на капельку — Дима теперь относился ко мне лучше. Может быть даже
бережней, если так вообще отписывают отношение к людям.
Он ведь зачем-то поцеловал меня в своей машине, выполнил мою просьбу и отвёз меня к тёте.
Получается, что теперь я значу для него чуть больше, чем просто часть его безумной игры?
Или он уже получил, что хотел и…
— Соня! — вырвал меня, из моих неутешительных мыслей, громкий голос тети. — Ты что, оглохла? К тебе пришли, иди разбираться. — она тихо добавила, — Вот, теперь будешь знать… Что ты натворила? Какой позор… — она театрально взялась за голову.
С перепугу, я откинула все свои предположения в сторону, подскочив с кровати.
— Всё в порядке, дайте ка я сам поговорю с девочкой. — остановил причитания моей тети участковый, всем видом призывая её покинуть комнату, чтобы оставить нас с ним наедине.
Нехотя, но тетя Олеся так и поступила.
Я была, правда, больше чем уверена, что закрыв за собой дверь, она осталась за ней, чтобы всё подслушать…
С другой стороны, разве я могу её винить? Она ведь всего на всего переживает, и наверняка боится, что я влипла в неприятности за которые и ей, если что, придётся отчитываться перед моими родителями.
Никто и никогда не подумает о чем либо хорошем, если дома, внезапно, появляется кто-то в форме.
Разве не так?
— Сядь, пожалуйста. — махнул рукой полицейский.
Я его послушала, а он, взяв стул и поставив его напротив меня, тоже опустился, оказавшись возле.
Когда участковый находился так рядом, я могла его получше разглядеть… вроде бы молодой, не больше сорока лет и по виду добрый.
— И давно ты
имеешь дела с Димой? — задал он вопрос, который меня обескуражил.
Что это значит? Во первых, я не имею никаких дел с Димой. А во вторых… откуда он его знает?
— Я не понимаю о чем вы. — решила, пока что размыто, отвечать я.
Мне ещё не хотелось кому либо открываться, рассказывая всю правду… Сейчас, после его странного вопроса, я начала сомневаться в том, что «милый» полицейский здесь для того, чтобы помочь мне. Может и наоборот…
Мужчина в форме устало выдохнул и провёл ладонью по лицу:
— Хочешь прийти ко мне в участок и увидеть десятки таких, как ты?
Предложение полицейского показалось мне саркастическим и даже идиотским.
Для чего он здесь? Чтобы сделать из меня виновницу всего?
На всякий случай, я помотала головой в знак отрицания.
Тем временем, мужчина продолжал говорить:
— Я работаю в этом районе участковым уже год и в основном, я очень доволен, потому что как ты можешь предположить — в этой местности мало что происходит. Может быть только кража или драка по пьяни… — он сделал паузу и посмотрел в мои глаза. — Но иногда, я езжу и в соседние поселения, пару раз вызывали и в Москву. А всё из за таких,
как ты.
По мере того, как участковый вёл свой рассказ, я погружалась в себя всё больше и больше… мне хотелось спрятаться в самом далёком уголке своего сознания, вот только этого не выхолило.
Ведь теперь, с ужасом, я понимала — что мне никогда не избавиться от Димы, только если он сам не захочет избавиться от меня.
Иначе, к чему этот полицейский выговаривает мне? Явно с подачи… Димы.
— Вы все, как одна: пьёте, курите, знакомитесь с парнями постарше ради денег… Или, дай угадаю, ты задумала сбежать из дома? — он сделал паузу. — Когда мне позвонили сегодня из ресторана «Аралия», я сначала очень напрягся. Думал, что серьёзное дело: кто-то пристает к девочке. А ты, оказывается, не промах! Знала, кому глазки строить.
— Вы что такое говорите… — уже просто вжималась к стенке кровати я, не веря тому, что нёс этот, с первого взгляда, добрый и справедливый человек.
— Я знаю Диму, потому что каждый знает его отца. А девиц, что хотели на него заяву написать — я знаю ещё лучше. Все, как одна, твердили об угрозах, насилии, а сами лишь денег поиметь хотели, с его глубоко порядочных родителей.
У меня не было слов, чтобы сказать хоть что-то в свою защиту, тем временем, как участковый поведал мне целую историю:
— Согласен… ты ещё, конечно, маловата… Все те девушки, что до этого предъявляли обвинения Диме, были его возраста. Были и чуть старше, но это не меняет дела! Как только им предлагали деньги, они сразу отходили в строну, объявляя «мировую». Так что… ты тоже решила
нажиться на знакомстве с Дмитрием? Не советую.
Мой телефон продолжал вибрировать… Это, всё так же, был Дима.
Поняв, что только так я смогу утереть нос гадкому мужчине в форме перед собой, я, пользуясь паузой, приняла вызов, тут же поставив разговор на громкую связь:
— Почему ты так долго отвечаешь? — ожидаемо спросил Дима, даже не здороваясь.
Я могла слышать, что он все ещё был в своей машине… значит ещё на дороге, едет в Москву.
— Я была в душе. — не дрогнув голосом, соврала я.
Участковый притих. Кажется, он не ожидал стать свидетелем откровенного разговора между мной и Димой.
— Хотел сказать тебе о том, что я жалею, что не забрал тебя сегодня со мной… — выдал он, но без грусти и разочарования, а больше с некой досадой на самого себя и злостью.
Это мой шанс… Мой шанс доказать полицейскому, что жертва здесь лишь одна и это я. А все те девушки: действительно подверглись чему-то ужасному. Вот только какая теперь разница?
Осознав, что издевательства над другими — обычное занятие Димы, мне стало дурно, но я сдерживала себя.
Какая же я наивная дура… Дима использует и избавиться от меня, при первой же возможности.
А где-то между этим всем: он обязательно сделает со мной что-то отвратительное.
— Я же не вещь, чтобы меня «забрать». — выдала я, прекрасно зная, что играю сейчас с огнём.
…но сейчас был, возможно, единственный шанс.
Возникла ожидаемая пауза. Кажется, Дима не ожидал подобного ответа.
Он, наверное, продолжал думать, что я настроена крайне романтично, и сейчас, в беседе по телефону, стану говорить ему о том,
как я лишилась дара речи и вообще возможности дышать, после нашего неземного поцелуя.
— Ну сейчас ты вещь своей престарелой тётки. — саркастично схамил мне он, тут же добавив, — А могла бы уехать вместе со мной и наконец-то узнать, что такое свобода.
— Я была свободна, пока не встретила тебя. — выдала следующую порцию откровений я, замечая, что участковый достал диктофон, и теперь, внимательно слушая, записывал наш разговор.
Опять пауза. Теперь уже более затяжная.
Кажется, я подкосила сейчас доверие Димы к себе, и он больше не верит той моей беспечной версии, что была с ним, лишь пару часов назад.
Мне было безумно страшно так поступать. Сердце — бешено билось, а пальцы, державшие телефон — дрожали.
Я прекрасно помнила о том, на что способен Дима и больше не хотела испытывать этого на себе.
…но все слишком далеко зашло.
Если сейчас я не отстою себя в присутствии полицейского: меня спишут в трудные подростки, а заодно и в девушку легкого поведения.
Что «тусила» с Димой, а потом решила на него пожаловаться взрослым.
«Сама виновата!» — слышала я, осуждающее эхо людей, в голове.
— У тебя всё в порядке…? — понизив тон, произнёс Дима.
Он находился сейчас за километры от меня, но я могла чувствовать всем своим нутром, как закипала его кровь. От ярости.
— Да, в отличии от тебя. Тебе явно нужен доктор. — я произнесла эти слова и закрыла рот руками.
По моим щекам покатились слёзы.
Я больше не могла заставить себя говорить подобное Диме. Страх перед ним — уже давно подчинил меня ему. И я едва могла справляться.
— Доктор нужен будет тебе, малышка (а с ним ты уже знакома), когда я не оставлю от тебя ничего — кроме внешней оболочки. И то, думается мне, что после этого, ты будешь выглядеть крайне помято. — он сделал паузу. — Если переживаешь, Влад может присутствовать рядом с нами, во время этого процесса. Можем пригласить для него и твою подругу. Как считаешь?
Подозревая, что имеет ввиду Дима под своими жестокими словами, я не могла выдавить из себя ответа.
Жестами, участковый уже просил меня закончить разговор.
Кажется он был даже напуган похлеще меня.
Не дожидаясь следующих угроз от Димы, я прервала вызов от него, попутно отключая телефон.
— Собери свои вещи. Не рассказывай никому и ничего сегодня.— подавленно произнёс полицейский, поднимаясь со стула. — Завтра утром мы уедем в Москву. Нам нужно поднимать «дело». — он, в спешке, даже с неким чувством вины, почесал затылок, останавливаясь у двери, прежде чем выйти. — Прости. — выдал он напоследок, стараясь не встречаться со мной взглядом.
***
Несмотря на то, что поспала я всего ничего — чувствовала я себя приподнято.
Всю ночь мне снился Дима. А точнее: кошмарные сюжеты, где присутствовал он.
Может быть, конечно, от всего — я уже просто на просто сошла с ума, но… я
верила в лучшее.
Ведь если полиция, пользуясь моими показаниями и свидетельствами участкового, поднимет все те дела девушек против Димы... Есть шанс избавиться от него навсегда.
Есть шанс, что он наконец ответит за свои поступки.
Тёте я лишь сказала, что возвращаюсь домой раньше, а маме и папе пока ничего.
Полицейский пообещал, что позвонит уже из отделения в Москве, и они смогут забрать меня домой.
Так я и поступила.
Уже на месте, я попала в комнату с женщиной и мужчиной в форме. Женщина — являлась, как она сама мне представилась, психологом.
Около часа, я, как могла, рассказывала им о Диме и о том, как состоялась наша первая и последняя встреча.
Из за переживаний я сбивалась в своём рассказе, а какие-то детали, наверное, и вовсе забыла упомянуть.
В конце, тихо, я лишь задала им свой главный вопрос:
— Вы ведь поможете мне…? Его папа имеет связи. Он много рассказывал мне о влиянии и… — на мои глаза по прежнему выступали слезы.
— Обещаем, уже сегодня, его призовут к ответу. Мы имели дело и не с такими подонками… — улыбнулся мне мужчина в форме.
***
Мне было очень стыдно перед родителями за то, что я не рассказала им всего с самого начала…
Выговорившись сегодня, в участке — я моментально раскаялась.
Какой же дурой я была? Как Дима сумел запугать меня настолько, что я лишилась здравого смысла?
Выслушав всё, мама расплакалась и ушла к себе, а папа тихо обнял меня, прошептав:
— Все будет хорошо, принцесса.
Он, наверняка, по-прежнему уважал своего бывшего товарища по службе — отца Димы. Но был убеждён, что теперь у Димы будут проблемы не только с полицией, но и с родителями.
Весь день я провела смотря бездумно телевизор, а вечером отвлекла себя учебой. Мне хотелось позвонить Кристине, но я не решалась включать телефон.
Завтра, я снова отправлюсь в участок, там же будет и Дима… а значит, всё наладится.
Правда, лишь от единственной мысли, что мне снова придётся его увидеть — мне становилось физически плохо.
Если бы я могла больше никогда даже не слышать его имя, возможно, сумела бы справиться со всем быстрей.
…но так не выйдет.
Глубоко во мне уже зародилось намерение восстановить справедливость… Найти и других девочек, что пострадали от монстра Димы и его секты.
Я уже лежала в кровати, когда услышала странный звук. Словно камешек ударился, а после и отлетел от моего окна.
Сначала я не придала этому значения, потому что на улице шёл ливень и был сильный ветер, было возможно всякое…
… но после ещё один, а потом и ещё один камень отлетел от моего несчастного окна.
Я подскочила с кровати и медленно отодвинула штору, вглядываясь в мрачную дорогу, перед своим домом.
В приглушенном свете единственного фонаря на моей улице, я увидела авто, а возле — силуэт.
Не успев испугаться, я очень быстро поняла, что это Дима.
Увидев меня, он отбросил горстку камушек, что держал всё это врем в своей ладони, в сторону. После, вынул телефон из кармана, показывая мне жестом, принять от него вызов.
Я молча покачала головой в знак того, что не собираюсь этого делать.
Не знаю, мог ли сейчас Дима разглядеть весь тот ужас, сковавший меня, на моем лице — но я не готова была сдаваться.
Дома родители, и если надо — я разбужу папу и тогда… Тогда…
Убрав телефон обратно в карман, теперь, он вытащил наружу пистолет.
И может быть, всё, что произойдёт дальше — могло бы быть иначе, но Дима направил дуло в сторону окна, на первом этаже, где находилась комната моих родителей…
Мирно спящие они, едва подозревали о том, что происходило сейчас прямо перед ними.
Возможно, я поступила глупо, но я совсем не доверяла Диме. Я была абсолютно уверена, что если сейчас я не выполню его просьбу, он…
Слишком ярко представив возможную картину, я в спешке добежала до кровати, попутно включая свой телефон.
Снова оказавшись у окна, я позвонила Диме, не спуская глаз с оружия в его руках.
— Выйди. Нам нужно поговорить. — холодно произнёс он.
Я молчала. Я ожидала, что он попросит именно этого.
— О чем? — задала идиотский вопрос я, мало веря, что получу ответ, который вселит в меня хотя бы капельку смелости.
— О том, как плохо ты себя ведёшь. Извинишься за всё — и можешь идти обратно в кроватку. — выдал безумный ответ Дима.
— Извини. — произнесла я, надеясь, что может быть, этого хватит, чтобы он
свалил отсюда к чёрту.
Возникла пауза.
— Соня, я клянусь тебе, что если прямо сейчас, ты не выйдешь наружу ко мне, то уже через пять минут, ты будешь отмывать мозги своих родителей со стены, до самого рассвета, потому что я прострелю им бошки, а тебя заставлю на это смотреть.
Я никогда раньше не слышала подобных, жестоких слов. Я никогда раньше не встречалась с такими, как Дима.
Телефон выпал из моих рук, и босая я, прямо в пижаме, побежала вниз…
Вниз, чтобы после, открыть на распашку дверь и выйдя на улицу, оказаться прямо под проливным дождем.
А потом… остановиться в считанных шагах от Димы.
Он, увидев меня, почти сразу перевёл дуло своего пистолета с окна. В его жестоком взгляде не читалось чего либо человеческого. Он был похож на животное, может быть даже того самого монстра или волка, которым меня и пугали в детстве.
— Встань на колени. — приказал он.
Я, не соображая, слепо сделала то, что сказал он. По моим щекам текли слёзы, смешиваясь с дождем.
Дима дошёл до меня, приставляя холодное оружие, прямо к моему лбу, касаясь моей кожи:
— А теперь, проси прощения, Соня. Моли о пощаде.
Сейчас, Дима звучал и выглядел так, словно он убьёт меня через считанные секунды. Он выглядел так, словно и до этого, когда-то, уже убивал человека…
— Прости… — одними губами произнесла я, закрывая глаза.
Я больше не могла видеть его перед собой. Мысленно, я лишь молила о том, чтобы мне не было больно…
