В целом.
— Нет, Соня. — отрезал брюнет. — Просто не очень хочу брать трубку, когда ты станешь мне звонить. И не пойми меня неправильно, я не отказываюсь от своей, взятой за тебя, ответственности. А лишь не планирую, слушать твое нытье, находясь в Москве. Или организовывать тебе поездку до магазина. Когда внезапно, безалаберной Соне, что-то вдруг вспомниться и понадобиться. Например… всё на свете. — парень сделал паузу, нетерпеливо оглядывая мой вид. Стараясь, скорее всего рассмотреть, достаточно ли он сказал для того, чтобы меня порушить. И наверное, все таки не удовлетворившись до конца, моим и без того поникшим лицом, тут же добавил. — Это тебе стоит «бояться», детка. Потому что это чувство, большего всего тебе идет. Делает симпатичной. И если я не вернусь, скорее всего, ты… просто умрешь. Да, так и будет. Ты скончаешься. И не от голода, ведь ешь ты и правда маловато, а ввиду своей беспомощности. Оказавшись теперь, совсем рядом ко мне и отодвинув меня, немного бесцеремонно, в сторону, Дима перехватил ручку тележки из моих рук в свои. Он продолжил после свой шаг, оставляя меня недоумевать, от его колких слов, за своей спиной. За этим его, дурным настроением, на самом деле, скрывался явный испуг. Так вот, оставлять меня позади. И не в магазине, а в доме. Далеко-далеко от себя, в общем. Да, наверняка так и было. Он страшился уезжать. Брюнет точно знал, куда и зачем он едет. А к чему вернется после — кажется сомневался. По крайней мере, точно имел фантазии, какого-то фатального характера, обо мне. Как я это поняла, несмотря на то, что открыто, Дима не показывал, даже ничтожной доли, этой своей беспокойной тоски? Просто, будучи в тот день, не совсем собранной своей головой, а ко всему прочему, даже не имея с собой списка нужного и необходимого, я мало ориентировалась, расхаживая между полок супермакета, наверняка безответственно упуская из виду, все самое важное. Поэтому, додумывал за меня Дима. Кидая в тележку продукты, и многое прочее, самостоятельно. В немного преувеличенном количестве еще. Ведь мне, абсолютно точно, не были необходимы, четыре литра молока. Может, парень и желал для меня, именно этого, но я не планировала выпить так много, данного белоснежного напитка, а значит и вырасти. За это время, отсутствия Димы. Ни в длину, ни в ширину. Если свойства молока, что все ему приписывали, таким образом и работали. Помня о том, что скорее всего, в самое ближайшее время, со мной будет гостить Кристина, я только лишь намеренно набрала, побольше всякой ерунды. В магазине. А Дима, еще не зная о возможном визите моей подруги, меня не допрашивал поэтому. Не докучал и разрешал мне все. Несмотря на то, что поглядывал, все таки, с неким призрением на все те чипсы, что я бездумно собирала с полок. — Тебе плохо не станет? Не лопнешь? — все же не сдержал комментариев он, но уже на кассе. Парень выкладывал из тележки шоколад, попкорн, несколько бутылок колы. — Может быть я устрою девичник… — издалека, намекнула я, планируя рассказать ему о Кристине, уже сегодня вечером. Дима откинул на ленту, очередную пачку печенья: — Со своими медведями? Ладно. — согласился он.***
В тот вечер, я честно очень хотела, но так и не смогла, ничего Диме сказать. Посчитав, этот свой порыв: никогда и ничего не скрывать от парня, в конце концов, даже бессмысленным. В данном случае. Ведь Кристина, все равно не сможет приехать, раньше чем через неделю, а значит и не приедет. Ко мне. А к этому времени, сам Дима, уже в своем новом статусе, возвратиться обратно домой. Тоже ко мне. И я, скорее всего, больше сердечно переживала, отвлекать парня от его сборов, напрасно. Торопить еще, наступление событий, что на самый неприятный конец, могут и вовсе не сбыться. А брюнет, как раз закрылся у себя тогда. В комнате, со своим чемоданом. Может, я просто боялась его отказа еще, на мои новости о Кристине. Который, вполне себе, мог последовать, ввиду разгоряченного состояния духа Димы. А он, в свой крайний вечер, перед отъездом, совсем уж «вспыхнул». Между этим, возгоревшись еще желанием, сделать для меня какао, перед сном. Намешивал он кипяток, шоколадный порошок, молоко и сахар. Все и сразу, в большой кружке, громко орудуя ложкой. А в итоге… оно ему не понравилось. И Дима тогда, вылил эту смесь в слив раковины. Ругался еще громко при этом всем и так себя вел, словно не он для меня, чего-то сделать не в силах был, но и для самого себя. В любом случае, наблюдая его видимое и слышимое раздражение, подгоняемое беспокойством, я не обмолвилась за ужином ни о чем. А после (без какао), возле закрытой двери, что вела в его комнату, просто простояла. Так и не решившись постучать. Минут двадцать стояла.***
На следующий день, поздним утром, за Димой приехало такси и оно его ожидало. По времени: продолжительно. Ведь парень, все никак не мог покинуть стен дома. Все никак не мог покинуть меня. Сначала, он что-то забыл. Потом, поменял два раза свой верх — куртку. А когда не нашел, еще одного повода, чтобы остаться или хотя бы задержаться, просто встал, в самых дверях, и на меня уставился. Начал, в общем, делать то, чего он действительно хотел, кажется. Прежде чем уйти, начав делать все то, чего ему не желалось. Я также находилась в этом коридоре, холле первого этажа, рядом с ним почти. Облокачиваясь о стену, перебирала свои пальцы, все еще одетая в пижаму. То на одной руке, я трогала свои пальцы, то на другой. Стараясь, при это всем, даже выглядеть как-то играючи. Так смотреться со стороны для Димы, словно сейчас вот, с минуту на минуту, он уйдет, а я пойду развлекаться. На полную катушку. Что только этого, я и жду. Ждала может даже, всю жизнь — только этого момента. Но это было далеко не так. Ведь я и представить себе не могла, чем стану заниматься, оставшись сама по себе. Пугающее представление — если все таки представить. С моими чувствами, а значит и мной — могло приключиться, что угодно. Предположительно… тревожного содержания. Если только я папе не позвоню, отвлекаясь. На часика четыре, только если. — Что? — сказала погромче я, первая, в уже затянувшуюся по времени тишину. — Что смотришь? Уходи. Такси ведь уедет и больше не будет тебя ждать. А когда ты вызовешь другое — оно не появится. Потому что этот водитель, уже расскажет новому о том, что ты обманщик. И что ты сбрасываешь вызов. Я даже, неким повышенным тоном, это все произнесла и улыбнулась. Прерывая, этой глуповатой и не содержательной речью, игру Димы в гляделки со мной. От этого, парень секундно смутился, что было невероятно. По-настоящему взволновать, упрямый нрав Димы — вряд ли было мне по силам. А он, даже одернулся и отвел от меня свои глаза. Без смущения, а так, словно захотел говорить теперь. Со мной. — Может останешься с Настей и Артемом? — выдал внезапное предложение мне, парень. — У них есть свободная комната, а у Артема имеется машина. Съездите куда нибудь, если будет нужно. Понимая теперь, о чем же он думал, все это время меня разглядывая, я тихонько покачала головой: — Нет. — я и волосы за уши заправила, для убедительности. — И… как же еда в холодильнике? Мы так долго все выбирали. Очень много денег заплатили. Ты заплатил. — я отвела взгляд. — Да и вещи я не собирала никакие. У меня половина из них в стирке. И вообще, я уже нашла фильмы, которые хочу посмотреть. — я снова вернула взгляд на Диму, добавляя. — Одна. Мне стало страшновато, что сейчас, в голову к брюнету, неотступно, а значит неминуемо для меня, придет план, поступить именно так. Ну, позвонить Артему например или еще, чего похуже… отправить ко мне, вечерком, Настю. Чтобы она меня забрала, может быть прикатив ко мне, со своей коляской. Моя фантазия, мгновенно создала, какие-то совсем уж безумные сюжеты. Я так и представила: Настю, пустую коляску. То, как она придет ко мне ночью и переложит меня из моей кровати, в эту самую коляску. А после, повезет до самой площадки. Очень быстро, разгоняясь на главной дороге, с улыбкой в виде оскала на лице. До той самой лавочки, она меня покатит, разговаривая еще, без остановки: «Ну что? Вы покрасили забор?» Поэтому, я и заговорила поуверенней с Димой, попутно объясняя причины, почему так поступать не стоит: вмешивать, эту парочку наших новых друзей, в мой досуг. — Да и черт с этой едой, Соня. — отрезал Дима, кажется мало впечатлившись, моими весомыми доводами. Может быть тогда, стоит рассказать ему мои шизофренические раздумья о Насте? — Что ты будешь здесь делать? Дня три. Одна. — поинтересовался он, следом. Скрупулезно и в последнюю минуту поинтересовался. Даже как-то придирчиво, он захотел разузнать о том, чем ему стоило озадачиться, еще пару дней тому назад. Как минимум вчера, может. Переживая за свое время в полном одиночестве и сама, и в отличии от Димы, не только сейчас, а всю неделю, каждую ночь… Я лишь постаралась, этот постыдный, для моего возраста факт, скрыть. Поэтому, поскорее ему ответила, вопросом на его вопрос: — А ты? — сказала я. — Что будешь делать, эти три дня? И тогда возникла пауза. Я и впервые, услышала о том, сколько Дима намеревался потратить дней, на свою семейную жизнь в Москве. Может, он и сам, только что об этом узнал. Потому что так решил. Также только что. Роль, в которой я прилежно старалась, прямо сейчас находиться — совсем мне не подходила. И поэтому, крайне быстро, с моего лица спала любая непринужденность. На смену ей, пришли смятение, эхо, от уже едва слышимой обиды и… страх. Я опустила вниз голову. — Что ты хочешь мне сказать, Соня? — мирно произнес тогда Дима. — Прежде чем я уйду. Скажи, детка. Парень подметил, перемену моего фальшивого настроения на настоящее — мгновенно. Потому, как знал меня наизусть. — Ничего. — одними губами, проговорила я ему. И покачала головой, отгоняя от себя множество слов. Ему слов. Я не была готова, делиться с ним тем, что мне самой кружило голову. Не поддаваясь к пониманию потому что. И тогда, он отложил свой телефон на тумбочку, что находилась у вешалки… и обеими руками, меня к себе подозвал. Он их ко мне протянул, а его гаджет упал на поверхность тумбочки, громковато, вот я и стала на него, снова глядеть. Дима охватил мое внимание, точно зная как это делать. — Подойди сюда, Соня. Скажи мне на ухо. — почти что полушепотом, последовала его мягкая просьба. И от того, каким он сейчас мне казался, мне внезапно захотелось даже расплакаться. Ведь в обычное время и обычные дни, когда совсем он никуда не уезжал, я не замечала его ко мне, внимания и интереса. Мне никогда не думалось, что Диме необходимо меня слышать, без повода. Только если он сам, чего-то у меня не спрашивал. А сейчас... он замер так и меня ожидал. В свои руки. Хотелось поэтому, поскорее оказаться с ним рядом и во всем ему признаться. Тоже поскорее. И действительно во всем. Начиная с незапамятных лет, когда я разбила в гостях, будучи маленькой, вазу. И никому об этом не сказала — а ему скажу. Заканчивая свои откровения и тем… как страшно мне сейчас его отпускать. Вот только если встать и пройти, этот путь признаний, от самого начала и до конца — Дима никуда не уедет. На это уйдут дни. Слишком много, чтобы успеть на собственную свадьбу, не опаздывая. Я поэтому и возникла возле него, не раздумывая. Устремилась к нему потому, а он склонился ко мне, ведь я не совсем дотягивалась до его головы. Его волосы щекотали мне лицо, пока я стремилась губами к его уху. Шепотом, я произнесла сокровенное. Именно таковое, потому что этого — нельзя было обнаружить во мне, так уж просто. Этого не услышишь и не разглядишь, пока не попросишь.Секретом на ушко. Как это, только что, сделал Дима.
— Я разбила твою любимую кружку. И еще, я буду тебя ждать. — произнесла я. — Потому что я тебя люблю. И мне хотелось сказать ему больше, только он уже зажал меня крепко, между своих рук. Так, что мои ноги почти оторвались от пола, а моя душа от меня. Он и хотел, наверное, так меня унести, с собой. — А ты чего, так внезапно ко мне привязалась, Соня? — спросил, все также ласково Дима. И взяв меня за плечи, заглянул в мои глаза. Мокрые. Выдал он это, с неким удивлением, приятным ему. Заметив, что я уже почти не существую рядом с ним, а подверженна неприкрытыми ничем, своими к нему чувствами. — Не знаю. — снова прижимаясь к его груди, тихо дала ответ я. Моя голова упала к его куртке, щекой. Мне не хотелось, чтобы Дима рассматривал мои слезы и он не оказался против. Я почувствовала его руку, на свой макушке. — Это недолго и совсем неважно, Соня. — потише, заговорил он со мной. Может быть, чтобы я уснула. Я так и подумала, ведь расслышав его голос вновь, непроизвольно прикрыла глаза, оставаясь, как и прежде, головой поближе к его телу. Внимая и его пальцам, что перебирали мои волосы, поглаживая. — Я уже, заранее ненавижу, завтрашний день. — Дима сделал паузу, задумавшись. — Ведь любить и целовать маленькую Соню, совсем не похоже на те муки, которым я сам себя, намеренно подвергну. Они даже не похожи на те, что ты испытываешь, когда я тебя… люблю и целую. — он опять взял меня за плечи, призывая на него взглянуть. — И эти терзания намного болезненней, чем все то, о чем ты могла подумать. Поэтому, я уеду и сделаю все, что должен без тебя. Потому что с тобой, я не сделаю совсем ничего. Или… выкручу, убеждаясь что побольнее, кое кому, суставы. Поняла? Иди. — договорив, внезапно, он оттолкнул меня от себя. Настоятельно, но не грубо. Лишь заставил от него отринуть. Я мгновенно тогда проснулась. Перепугалась даже и опешила. А парень уже взял с тумбочки свой телефон и открыл наружу дверь. Выкатывая на крыльцо чемодан. Меня окутал холодный воздух ноября. И пока мои слезы, все еще не высохли и я не успела отдышаться, от этого пронзительного контраста, что только что приключился, Дима снова заговорил: — Иди наверх! Исчезни. ...но я стояла. Дожидаясь наверное, когда Дима, снова одарит меня своим вниманием. Напоследок. И тогда, он вроде как дернулся с мета. Пытаясь меня, этим своим движением, припугнуть… Своим намерением, может быть даже в меня вцепиться. А я побежала к лестнице, утирая попутно слезы.