От противного

      Когда Катя зашла в подъезд, до нее достучалась мысль: Воропаев, оказывается, знает про нее и Андрея! Само по себе это не удивительно, наверняка сестра и Вика поделились информацией. Удивительным было то, что с его стороны не было обвинений. Не было оскорблений и попыток унизить, высмеять. Что это? Благородство? У Воропаева? Нет, верить в это — значит вовсе оторваться от реальности. Но она понимала, что Александр обращается с ней… не в своей обычной манере. Говорит с уважением. В общем, как нормальный интеллигентный мужчина. И это было уж вовсе странно. Но были и разумные объяснения его поведению! Скорее всего Воропаева заклинило на ней, потому что он получил чувствительный удар по своему эго, так как она отказалась общаться с ним. Наверное, привык, что за ним женщины бегают, а не он за ними. А вот выкусите, Александр Юрьевич! Не на ту напали!       Да, разговор все-таки вышел непростой, но он и правда был нужен. Ей тоже, не только Воропаеву. Стало действительно легче. В том числе и общаться с ним. Но тем не менее Катю слегка потряхивало, когда она подходила к дверям квартиры. Внутри слышался какой-то шум. Открыв своим ключом, она вошла и застала картину: отец рвал из рук матери трубку, а она не давала. Оба родителя замерли, когда увидели ее. — Катенька! Ты что сегодня так рано? — мать выдала невинную улыбку. — Привет, Катюш, — улыбнулся отец и наконец завладел телефоном, после чего просто повесил трубку. — Здравствуйте, родители, — она недоверчиво смотрела на них. — А что у вас тут происходит? — Ничего, Катюш, уже ничего! — оживленно произнесла мама. — Ты кушать будешь? — Конечно, мам! Ужасно проголодалась! — улыбнулась она.       Ужинать сели как обычно, и аппетит у Кати действительно оказался отменный. Это, наверное, она сил много потратила на разговор с Воропаевым. Он же как вампир их из людей тянет, надо вот восполнять. Потом пришел Зорькин, и ужин вообще потерял все шансы дожить до утра хотя бы в виде остатков. — Вы смотрите, какой важный! — подтрунивал папа, разглядев прикид парня. Тот в рамках попыток обольщения Виктории теперь периодически покупал дорогую одежду в брендовых магазинах. Часто это смотрелось немного нелепо, как и сам Коля. — Это я еще недостаточно важный! — гордо задрал нос друг. — Да ладно, Коль! Все хорошо, садись к столу, — улыбнулась Катя. — Кать, добавки положить? — сказала мама. И Катя поняла, что да, она хочет добавки! — Мам, голубцы — вкуснятина. — А раньше ты их не любила, — она только покачала головой. Но вроде бы радовалась аппетиту дочери. — Екатерина Валерьевна, можно мне с вами конфиденциально переговорить? — церемонно произнес Зорькин, наевшись. Родители покатились со смеху, Катя укоризненно посмотрела на него, но поддержала игру. — Николай Антонович, — строгим начальственным голосом ответила она, — рабочее время уже закончилось, давайте завтра, в офисе… — Так! Пушкарева! Мне срочно надо с тобой поговорить! — капризным тоном воскликнул он. — Ладно, ладно! — рассмеялась Катя. — Пошли в комнату!       Там Зорькин уселся на диван и сказал со скорбным видом: — Пушкарева, она никогда меня не полюбит! — Вика? — Вика! — вздохнул он. — Она, может, не умеет просто? Такой человек. Не развила в себе способность любить? — Она деньги любит и все красивое… А у меня ни того, ни другого… — Коль, ну не кисни! Ты все-таки финансовый директор, и хоть финансов у тебя не так много пока, моделям на коктейль хватит. — Моделям? — Ну а что? Пусть Вика видит, что на ней свет клином не сошелся! — Боюсь, этого она мне точно не простит, — вздохнул Зорькин. — Ты об этом хотел со мной поговорить? — Нет, не об этом. Ты в курсе, что про тебя твои ненаглядные подружки рассказывают? — И что же они рассказывают? — Что ты спуталась с Воропаевым! Ни больше ни меньше! — А кто именно так говорит? — Катя усмехнулась, с любопытством уставившись на друга. — Тропинкина твоя! — И кому она это говорила? — Так Вике! — Ты сам это слышал? — Нет, мне Вика рассказала! — Угу, а ты поверил, — она покачала головой. — Слушай, а мне там с Урядовым и Федей никто ничего не приписал? — Нет, Маша сказала ей, что Воропаев решил тебя завоевать, и если он за дело взялся, то доведет его до конца. — Коля, Вика специально врет. — Да зачем ей? — Да затем, что Воропаев ей платит за сотрудничество. — Неправда! — Правда. Она для него уже давно шпионит. Есть ли между ними что-то еще, я не в курсе, но информацию она для него добывает точно. И компьютер мой тогда в октябре она заблокировала… — Вика не могла! — Еще как могла. А, кому я это говорю! — Так у тебя с Воропаевым на самом деле ничего нет? — насупился друг, недовольный выпадами в адрес любимой Викуси. — Правда, Коля, в том, что он за последнее время мне прохода не давал, — сказала Катя, осторожно выбирая слова. — И цветы эти дурацкие! А сегодня вообще у дома выловил, поговорить ему надо, видите ли! — Вот здесь, во дворе, что ли? — обалдел Зорькин. — Ну да. Только домой его приглашать я не стала, на лавочке у песочницы посидели… — Воропаев? На лавке у песочницы? — Коля расхохотался, но быстро смолк под ее укоризненным взглядом. — И о чем говорили?       Разумеется, говорить всего Катя не хотела. А потому поступила как обычно — соврала. То есть не совсем: она действительно верила, что это правда… — Он на самом деле собрался за мной приударить, потому что хочет, чтобы от меня отстал Жданов и пристал снова к Кире. Ну вот, и я Александра по мере сил убеждала, что Жданов мне нафиг не нужен, как собственно и сам Воропаев, ни в каком виде. И что как только компания выйдет из кризиса, я ее покину. Чтоб не волновались. — Точно у вас ничего нет? — он подозрительно смотрел на нее. — Коль, вот тебе-то что? Что ты так рьяно взялся следить за моей нравственностью? — Да за тобой глаз да глаз нужен, Пушкарева! — подозрительным тоном, но уже с явным облегчением произнес он. А потом хитро улыбнулся. — Признайся, ты ведь тоже привечаешь его, чтобы Жданову, когда приедет, поплохело? Ему ж расскажут всё…       Прежняя Катя бы сразу возмутилась и обиделась, но обновленная, знакомая с методикой блокировки лишних эмоций, выдала совсем другую реакцию. Она широко улыбнулась, мечтательно посмотрев в окно. — Коля, а ты гений! Если уж Андрей Павлович на тебя в свое время так среагировал, то что с ним произойдет в этом случае… — Злая ты, Пушкарева! — укоризненно произнес Коля, вздыхая. — Да, Коля! — радостно произнесла она. — Я с некоторых пор у нас злая. Жестокая и холодная стерва. Расчетливая и подлая. Таких сплетен ты еще не слышал? — Что-то про бедные цветы, которые пострадали из-за тебя… — Я отказалась их принимать и велела выбросить на помойку! — гордо произнесла Катя. — Кать, ну цветы-то за что? — А это не я виновата, а Воропаев, — она картинно вздохнула, рассматривая ноготочки, как бы показывая, что она устала от всей этой суеты, что действует ей на нервы, — никто его не просил мне их посылать, знаешь ли! — Точно стервой стала! — в голосе Зорькина ей послышались нотки восхищения, она закатила глаза. — Коль, не собирай сплетни, а? Тем более то, что сказала Вика, надо делить на десять. — Не надо говорить плохо о Вике! — насупился влюбленный идиот.       Катя покачала головой: Зорькин неисправим. Но главное, что она, сочетая правду и вымысел, отбилась от сплетен. Хотя бы в глазах Коли.       Когда он ушел, Катя действительно задумалась. О Воропаеве. Теперь она уже не воспринимала его как мерзавца. Он, кажется, сегодня говорил искренне. Он сожалел. Чего он хотел? Чтобы она его простила. Чтобы они общались нормально… как? Он хочет еще раз с ней переспать, однозначно. А что надо ей самой? Она и сама не знала ответа на этот вопрос. Главное для нее сейчас было сохранять спокойствие…       И Коля напомнил ей о Жданове! Надо же — а она сама совершенно о нем и забыла. С одной стороны — это очень и очень хорошо, можно сказать, освободилась от оков запретного чувства. Но в то же время сам по себе Андрей оставался для нее огромной проблемой! Эта его ревность к Воропаеву, которого он ненавидит… Одно дело — просто держать Жданова на расстоянии, ссылаясь на то, что она работает и ей нее до глупостей, а если он узнает про цветы? Про визит Александра к ней во двор? Если уж Андрей ее даже у ресторана выследил и не постеснялся высказать свое, совершенно не нужное ей мнение, то теперь точно устроит истерику! Вика тоже не будет молчать и как минимум Кире все расскажет, да еще и Катю наверняка при этом грязью обольет… Слишком много проблем! Нет, если Жданов потребует от нее объяснений, например, приперевшись к ней в кабинет, она его выставит, конечно. Но он может и вне «Зималетто» ее найти. А тут уже могут быть проблемы — физически он сильнее, и личные границы для него ничего не значат, судя по эпизоду у ресторана. Ну сколько же неприятностей из-за этого Воропаева! Если бы не он…       Но как бы не было велико желание скинуть вину в происходящем на Александра, где-то в глубине души Кати все еще была жива маленькая совестливая девочка, которая понимала, что бяку сделал не один Воропаев, а они двое. Эта самая девочка Катя, раскинув золотыми МГУшными мозгами, осознавала, что те бумажки, старые отчеты фирмы отца, которой уже почти год как нет, ничего не значат. Что его подпись была формальностью, а работу выполняли другие люди. Что даже если эти документы где-то бы всплыли, то это не тот повод, что почувствовать себя в безвыходной ситуации и отдаться Александру исключительно по этой причине. Причина была в другом. Ей хотелось почувствовать себя желанной. Хотелось секса, как разового явления. И при этом все еще хотелось отомстить Жданову, который после своего предательства еще смеет на что-то претендовать! А кто как не подвернувшийся со своим предложением Воропаев лучше годился и для того, и для другого? Выходит, Коля все-таки был прав…       С Александром… как Катерине не хотелось выставить себя жертвой, не получалось. Злилась на него, на себя, на дурацкую ситуацию — да, но ненависти не было. Она… использовала его, а вот он… он просто хотел с ней переспать, о чем прямо и заявлял. Не обманывал. И потом хотел продолжения. А она? А она вылила на него ледяную воду презрения. Наказала этим холодом. Но не от того, что ненавидела его. Просто она была противна сама себе. В этой ситуации с ним. И ей было легче просто прекратить их общение, чем разбираться, что же на самом деле произошло. Поэтому она и написала в дневнике, что старая Катя умерла. Чтобы начать с чистого листа. И все было бы хорошо, если бы Воропаев не оказался таким совестливым. Теперь стыдно было уже ей самой…       Уже лежа под одеялом в кровати она некстати вспомнила и тот секс. Прикосновения мужчины, которые вызывали дрожь и желание слиться с ним в одно целое. Собственные стоны, что вырывались несмотря на желание вести себя тише. Его счастливый шепот: «Только не сдерживайся! Со мной не смей! Со мной ты можешь делать все, что захочешь…»       На этом эпизоде ее бросило в жар — воспоминания неожиданно ярко напомнили о себе и никак не давали успокоиться. Ей стало понятно, что имел в виду Юлиана, когда говорила о гормонах. Катя вскочила с кровати и пошла на кухню, налила себе холодной воды, выпила и потопала назад. Сделала дыхательную гимнастику. Успокоилась, справившись в очередной раз с организмом. И только тогда начала засыпать. Удивительно, но теперь у нее уже не было обиды на Воропаева. И может быть, она бы не отказалась секс повторить… Если бы не этот шантаж! Воспоминания о нем тоже никуда не делись, разве что чуть побледнели.       Утром в «Зималетто» она снова была собранна и готова к работе. Цветов больше давно никто не посылал, и это было прекрасно. Она не тешила себя иллюзией, что Воропаев отстанет. Наверняка решит действовать по-другому. И как в воду глядела.       В десять ей позвонил Потапкин. — Екатерина Валерьевна, тут Александр Юрьевич привез какого-то господина Юсупова, Владислава Борисовича, говорит, к вам, заключать контракт… Вы просили докладывать… — Большое спасибо, Сергей Сергеевич, — искренне произнесла она. А потом действовала очень быстро. — Коля, бегом с предложениями дилерам! Маша, чай и кофе наготове, важный клиент на пороге.       А сама мгновенно открыла вкладку интернета, чтобы обновить имеющуюся в голове информацию по холдингу этого человека. Вот как Воропаев на него вышел? И почему сейчас?       Зорькин ворвался в ее кабинет через конференц-зал, разведав обстановку. — Это подстава, Пушкарева! — Да, это она, Коль. Месть за выброшенные цветы! — нервно хихикнула она. — Я изучал материалы по нему, он жуткий тип! — Ну что такого? Один жуткий тип привел другого такого же… — Вот в точку! Все, держимся! Хорошо, что что дядь Валера дома остался…       Маша по селектору чинно и степенно сказала: — Екатерина Валерьевна, к вам Александр Юрьевич Воропаев и Владислав Борисович Юсупов. Вы сможете принять? — Да, Маша, спасибо. Пригласи и позаботься о кофе. — Конечно, Екатерина Валерьевна.       Дверь открылась, и на пороге кабинета появились двое мужчин. Катя к тому времени вышла из-за стола, Коля встал за ее спиной и попытался выдавить приветственную улыбку. Верный рыцарь! — Здравствуйте, Екатерина Валерьевна! — по контрасту со вчерашним измученным видом, Воропаев цвел и пах, как не принятые ею букеты. — Позвольте вам представить Владислава Борисовича Юсупова. Наверное, вы наслышаны? — Добрый день. Конечно, наслышана. Глава холдинга «Бартос». Мне очень приятно, хоть и неожиданно, видеть вас здесь.       Она говорила уверенно и протянула руку, которую бизнесмен пожал. — Мне тоже очень приятно познакомиться, Екатерина Валерьевна — Представляю вам нашего финансового директора — Николая Зорькина.       И с ним поручкались. — Прошу вас, присаживайтесь, — Катя указала на диван, куда плюхнулись оба мужчины.       Как раз подошла Маша с кофе, поставив чашки на журнальный столик перед ними. Катя получила персиковый сок — Маша уже знала вкусы своей начальницы и подруги. Коля получил чай. — Владислав Борисович, что привело вас сюда? — мягко спросила Катя, делая глоток сока. — Ваша прекрасная коллекция одежды, разумеется, — ответил мужчина, без стеснения разглядывая ее. Ну да, на ней тоже был костюм от Милко. — Вы хотите ее купить? — И выставлять в своих магазинах брендовой одежды. — Это интересно, — она степенно кивнула. — Было бы неплохо обсудить условия. Вы захватили с собой ваши предложения? — К сожалению, нет, — с досадой сказал Юсупов, покосившись на Воропаева, дескать, чего не предупредил, что тут не принято ходить вокруг да около. Но тот продолжал безмятежно улыбаться, уставившись на Катю. В этом его взгляде ей почудилось… восхищение. Ну надо же! Быстро преодолел вчерашние муки совести! Впрочем, если честно, то с таким, веселым и наглым Воропаевым, Кате было гораздо легче и приятнее иметь дело. — В таком случае, позвольте предоставить наши? — улыбнулась Катерина. — Вот, прошу вас — активизировался Зорькин, который раскрыл папку и протянул красиво оформленные предложения. Мужчина автоматически взял их. — На словах скажу, что нам важно обособление бренда и его узнаваемость. — Это предусмотрено в наших магазинах. Для каждого бренда организованы отдельные стеллажи и витрины, в крупных торговых центрах — и залы…       Они говорили примерно полчаса, в ходе которых были достигнуты определенные договоренности. Юсупов взял два дня, чтобы подумать и принять решение. И обещал прислать свои условия. На том и расстались, Воропаев ушел вместе с гостем. — И чего мы так суетились-то? — вздохнул Коля. — Просто еще одна сеть магазинов… — И готовый выход на рынки Китая и Юго-Восточной Азии, — добавила Катя. — Опа! А я вот этого не знал! — Пока они шли, а ты бежал до меня, я успела глянуть последние сводки. — Ну… тогда круто! — Если выгорит. У них могут быть неприемлемые условия. Получу их — надо будет обсудить с Павлом Олеговичем. — Да уж. Но вообще, конечно… — Если состоится сделка, Коль, мы закроем две трети долгов. Ты понимаешь, что это значит? — Ты освободишься куда раньше, чем намечено в антикризисном плане? — В точку! И вчера я сказала Воропаеву, что уйду, как только выполню обязательства перед Павлом Олеговичем. — Вот он и решил поторопить события? — Не сомневаюсь. — Думаешь, опять метит в это кресло? — Ну, я же не смогу не упомянуть его важной роли в отчете? А она и правда важна, Коль. В общем, у него всегда своя игра, у Воропаева. Мне-то по сути все равно, кто там дальше будет сидеть в этом кресле. Может, Андрей с Романом продадут пару-тройку франшиз и принесут компании еще больший доход? Вот и пусть мальчики соревнуются, пока кризис-менеджер делает свою работу… — Главное, чтоб на пользу «Зималетто»! — Вот именно. Вот именно, Коля…