От противного

      Воропаев вернулся через десять минут — проводив знакомого до стоянки. Возвращался медленно, обдумывая сложившуюся ситуацию. Катя сумела его удивить не меньше, чем он ее. Надо же, успела подготовиться так, будто ждала этой встречи неделю! Он-то планировал шокировать ее, а потом спасти хрупкую женщину, попавшую в сложную ситуацию. Не дама в беде, как советовала Вика, но тоже ничего, да еще и с пользой для дела. А Пушкарева оказалась той еще акулкой, которая сразу же показала зубки крупному хищнику. И хищник, что вообще странно, повелся! И сам сказал, что контракт более чем реален! Но это и означает, что он, Александр, ей здорово помог! Он рассчитывал хотя бы на дружеское общение после такого! А может, и больше? Ведь понравился же ей секс с ним! Точно понравился! — Мария… — Проходите, Александр Юрьевич. Вас ждут…       Когда он зашел, Катя сидела в кресле президента, а Зорькин стоял рядом, склонившись над ней и показывал что-то в компьютере. — Проводил Юсупова, Екатерина Валерьевна, — громко сказал Воропаев. — Сказать, что он в восторге — значит, ничего не сказать. Вы его ошеломили, восхитили и покорили! — фальшиво-восторженный тон Кате не понравился. — Главное, чтобы получилось с контрактом, — она кивнула и строго посмотрела на него. — А его восторги наверняка утихнут, когда будем обговаривать детали. Я благодарю вас, Александр Юрьевич, за такого выгодного клиента. Хоть и неожиданно, но очень своевременно. — Если получится с контрактом — будет прекрасно. — Отчего же вы его не пригласили, когда сами были президентом? — ехидно ввернул Зорькин. — От того, Коля, — оборвала его Катя, — что выход на нужные нам рынки Китая он получил совсем недавно, а до того сотрудничество было бы не так выгодно, ни им, ни нам. — Зрите в корень, Екатерина Валерьевна! — довольно улыбнулся Воропаев. Ну вот, она его уже защищает — отлично! Надо развить успех… — Я давно знаю Юсупова, пересекаемся по моему профилю работы в министерстве. Мы попали в удачный момент — я точно знаю, что Хмелин уже назначал ему встречу. Надеюсь, наше предложение заинтересует Владислава Борисовича сильнее. — Что ж, мы приложим к этому максимум усилий, — кивнула Пушкарева. — Со своей стороны обещаю полную поддержку и помощь в переговорах с ним. Не уверен, правда, что она вам нужна, вы и так прекрасно справляетесь, но мы могли бы обсудить возможный контракт с вами, скажем, за обедом сегодня? — Я не планировала сегодня покидать эти стены… — она задумчиво посмотрела на него, и прежде чем он успел проявить настойчивость, добавила, — но я приглашаю вас пообедать со мной здесь, в конференц-зале. Как раз и дела обсудим. — Согласен. Самое то. Раз уж пришел. Николай Антонович, вы тоже присоединитесь? — Нет, благодарю покорно, но у меня были планы, — усмехнулся Зорькин. — Если что, Екатерина Валерьевна владеет полной информацией о ситуации в «Зималетто». — Как знаете, как знаете… — радостно осклабился Воропаев. — Позвольте откланяться, любезный Александр Юрьевич… — И вам всего хорошего, милейший Николай Антонович…       Катя горестно вздохнула, наблюдая за этим обменом любезностями. Мужики, чтоб их! Когда Коля ушел, она укоризненно посмотрела на Воропаева. — У нас с вашим финансовым директором не сложились дружеские отношения, — он развел руками. — А с кем они у вас сложились? — она усмехнулась. — Туше! — он широко улыбнулся он. — Хотя, может, у меня все же есть шанс с вами? — Спасибо, что привели Юсупова, — она ушла от ответа. — Как у вас получилось? — Он был мне кое-что должен, — Александр кивнул и радостно рассмеялся, когда услышал ее реплику. — Теперь он, кажется, будет должен вам еще больше… — Вы удивительно точно схватываете суть. Уже изучили меня? — Не думаю. Я сама прагматик. — И это замечательно. С вами приятно работать… — он хотел добавить «в том числе», но не стал провоцировать. — Да, с вами тоже, — она по-прежнему улыбалась, и он был почти счастлив. — Так что насчет предложения дружить? — Дружить… для меня дружба значит гораздо больше, чем непринужденное общение на общие темы, — она покачала головой. — Наши отношения скорее могут напоминать деловые, приятельские. — А дружить вы, я так понимаю, будете с Андреем, когда он вернется?       Он тут же осекся, увидев, как изменилось ее выражение лица. Липкий ужас подступил к горлу, он на мгновение представил, что будет, если он снова обидит ее… Но она же сказала, что Жданов ей уже безразличен! — Простите… я… — Опять не хотели обидеть? — она вздохнула, переведя взгляд на окно. — Нет. Просто я… сам не знаю, на что рассчитывал, когда сказал это!       Не говорить же ей, что он, черт возьми, ревнует! И с ужасом ждет того времени, когда Жданов вернется. Она, конечно, сказала, что больше не испытывает к Андрею ничего, но это пока она его не видит! А он вернется, и… — А знаете, я понимаю вас, — неожиданно легко сказала она, прерывая его мрачные мысли. — Правда? — наверняка не поняла, но главное — поддерживать диалог. — Вам судить. Вы, Александр Юрьевич, очень хороший брат. Вы хотите, чтобы ваша сестра гарантированно избавилась от меня как от возможной соперницы, потому и пытаетесь хоть как-то поддерживать мое чувство вины перед ней за тот роман с Андреем. Но это чувство вины и так всегда со мной, этого не требуется.       Ни хрена она не поняла, но так тоже неплохо! — У вас не должно быть никакой вины перед ней, это вина Жданова. И потом, вы же сказали, что не испытываете к нему ничего. — И я говорила правду. Отвечая на ваш вопрос… нет, я не думаю, что мы с Андреем сможем стать именно друзьями. Он никогда не воспримет меня как друга. — Почему? — Потому что он ревнив и эгоистичен. Либо я с ним, либо предательница. Последний наш с ним разговор прошел примерно в таком ключе. О какой дружбе может идти речь? — Катя усмехнулась. В его душе заголосили райские птицы! Да! Хорошо, что она именно так все воспринимает! А что за разговор, интересно? — Исчерпывающе. И у вас хватит сил, чтобы сохранять с ним дистанцию? — В стенах «Зималетто» — хватит. — А за стенами компании?       Катя помолчала, прежде чем решилась сказать. — Я способна на импульсивные поступки. Послушайте, я понимаю, эта тема одинаково неприятна нам обоим, но вы должны кое-что знать… Почему я все-таки повелась на ваш шантаж… — Неужели и тут Андрюша подсуропил? — он криво улыбнулся. — Он выследил меня на стоянке у «Бон Аппетит», когда я выскочила оттуда, пылая праведным гневом на вас. А ведь я собиралась именно к нему обратиться за помощью, чтобы он как-то повлиял на вас. Спас меня от шантажиста… — И что? Он отказался? — А я даже не успела попросить. Он сразу начал кричать, как ты могла, почему ты согласилась поехать с ним в ресторан?! Неужели ты не понимаешь, что мне невыносимо видеть тебя с другим… Ну и много всего интересного про вас лично. И я его послала, заявив, что у него нет никаких прав указывать мне, с кем встречаться. Именно тогда, от возмущения, я и приняла решение приехать к вам… Так что, наверное, часть вины за произошедшее лежит и на мне. Просто я как бы пытаюсь от всего этого отгородиться. — От противного, значит, согласились? — он растянул губы в улыбке. Отчего-то эта информация не вызвала в нем обиды, наоборот! Вот какой разговор со Ждановым она имела в виду! Это просто прекрасно, что она видит его теперь в таком ключе. Замечательно! Но главное даже не это, а то, что Катя теперь может говорить с ним на эту тему без желания закрыться и забыть всё, как страшный сон! — Именно так. От противного… — она подтвердила его предположения. Выглядела немного смущенной. Точно! теперь он понял, откуда взялась та холодность и отчаянное отторжение любых знаков внимания с его стороны! Сперва поддалась порыву, потом жалела и бесилась, что он никак не хочет забыть, потом возникло чувство вины… Лови момент, Воропаев! — Значит, вы в той ситуации вините еще и себя? Не стоит, — небрежно бросил он, буквально кожей чувствуя, как она расслабляется и продолжает уже с некоторым облегчением. — Думаю, мы можем просто постараться забыть об этом. — И начать с чистого листа? — Что начать? — Дружбу?! Хотя да, не то. Может, я и дальше буду отваживать от вас Жданова? Мы с вами можем притвориться, что вместе, и тогда он не посмеет…        Вот сейчас Катя совершенно точно испытала чувство вины. Она использовала Александра тогда, чтобы отомстить Андрею, и сейчас использует, чтобы не подпускать Жданова. Но ведь он сам предложил… И потом, надо еще понять, кто кого использует! И вообще — зачем ему все это? Неужели только для того, чтобы затащить ее снова в постель?.. Ну уж нет! Если уж соглашаться на такую… помощь… то только на своих условиях! — Вы что, его не знаете? — она покачала головой. — Это его только раззадорит. Но с учетом того, что мне надо продержаться только до выхода компании из кризиса — вполне вероятно, что сработает. А там у него уже не будет повода цепляться ко мне, ведь я либо ликвидирую «Никамоду», либо перепишу ее на кого-то из вас, владельцев «Зималетто». Разумеется, после того, как верну имущество компании вам, ее владельцам, я покину эти стены. — Полагаете, он все-таки из-за этого?.. — Ну да, меня же надо держать под контролем, чтобы не взбрыкнула. Не думаю, что планы Жданов сильно изменились.       Она усмехнулась, будучи уверенной, что права. — И у меня, по-вашему, те же цели? — он даже не возмущался, но говорил тихо. Пушкарева никогда не была так близка к догадке, но ей этого знать не следовало. Тем более что желание контролировать было гораздо слабее желания сделать ее своей — не как главу «Зималетто», а как женщину. Но именно об этом он просто не мог ей сказать! Потому что тогда она, по ее собственному выражению, точно взбрыкнет… — А что, таких целей у вас совсем нет? — она улыбнулась, на этот раз жестко и холодно, глядя ему в глаза. И он их опустил. — Вы правы. Всем хочется гарантий, — пробормотал он и снова поднял взгляд. Улыбнулся. — Но я принял ваше намерение покинуть компанию и вполне понимаю, что вы уже самостоятельный игрок и контролировать вас нет необходимости. Сейчас я просто хочу вам помочь избавиться от назойливого Андрюшеньки. Вы же в курсе, мы с ним все время бодаемся, так что это меня совсем не затруднит. А разговаривать и вообще находиться рядом с вами мне более чем приятно. Но пока вы не разрешите мне большего, я не перейду черту. Никогда. Ну вот, так вы согласны на таких условиях сыграть в отношения? — Спасибо, условия более чем шикарные, — она вымученно улыбнулась. Может ли такое быть, чтобы она на самом деле всё настолько хорошо понимал? Выходило, что так. Он понимал ее. Понимал и принимал ее желания, уважал ее сомнения и опасения и отдавал контроль над ситуацией ей. Не решал за нее. Как же она в нем ошибалась! Никакой он не мерзавец… — Я не люблю играть. Но видимо придется. — Отлично. Может, начнем с того, что уберем официоз? Как насчет перейти на «ты»? — Да, это естественно, — она кивнула. Как же хорошо-то! Александр даже не верил своему счастью, какое-то время! Вот, он уже совсем рядом! У цели! Еще немного — и она влюбится в него, не придется ничего изображать!       В дверь постучали, вошла Маша. — Екатерина Валерьевна, прислали меню! — она покосилась на Воропаева и протянула Кате папку, потом передала экземпляр и ему. И они погрузились в изучение названий блюд. — Пожалуй сегодня обойдусь без фуа-гра, — пробормотал Александр, хитро глянув на Пушкареву. — Слишком жирно, — многозначительно произнесла Катерина, вскинув бровь, и он рассмеялся. Она присоединилась, но потом уже строго сказала, — вообще-то утиная печень действительно содержит много жира, а ты что подумал? — И это тоже я подумал. Ты права во всем…       Глаза Марии округлились и кажется увеличились в размерах, когда она услышала, как непринужденно они общаются. Скоро об этом будет известно абсолютно всем на этаже, а то и во всем «Зималетто». — Маш, я отметила, — Катя протянула свой экземпляр меню секретарше. — Вот и я справился. Спасибо, Мария. — Может, пока чай-кофе? — предложила Тропинкина. — Может, лучше в бар сходим? — предложил Александр Кате вместо этого. — Иди, Маш. Спасибо. Мы встретим курьера, пообедайте с девочками. — Спасибо, Екатерина Валерьевна.       Она ушла, они оба проводили ее любопытными взглядами. — Сплетня пошла в народ! — довольно сказал Воропаев. — Подкрепим доказательствами и сходим в бар, да? — Именно!       И они пошли.