на белом мой принц, в синем мой принц

Киса смотрит на размытое фото и, кажется, видит кусочек, на который показывал гинеколог. Сын. Она до сих пор не может выхуеть с того, что у нее будет сын. Настоящий. Ее, Кисин. У них. Хотя Косте плевать, конечно. Он ни разу не пытался связаться с ней после встречи. Понятное дело, спать с ней больше не вариант, Костя это явно показал своей той рожей. А Кисе так хотелось. Напоследок. Жалко сына, с такой мамашей он тоже останется без отца. Киса вздыхает. Может, Костя все-таки порадуется, если увидит фото. Он ведь уже как настоящий, даже пол они теперь знают. Она не выдерживает и отправляет ему снимок в Вотсап. А потом гипнотизирует взглядом экран, ожидая двух галочек. Глаз цепляется за последнее сообщение. За день до того, как она узнала, что все-таки залетела. «Напиши, как доедешь. Дороги там ужасные.» Костя волновался, когда она написала, что едет к теткам. Киса так радовалась, что ему не посрать. А потом она вытошнила все то, чем тетки ее накормили с утра. Костя читает сообщение, и Киса застывает. Но проходит минута, потом вторая, и Костя даже не удосуживается отправить ей смайлик. Когда она уже почти готова кинуть его в блок, Костя звонит. *** — Как ты, Кис? В трубке лишь недовольное молчание. Костя научился понимать ее настроение и без слов. С другой стороны, она не посылает его на все четыре стороны, и ладно. Хотя могла бы, конечно. Костя слишком переборщил с желанием дать ей остыть. Нужно было позвонить раньше. Вообще нужно было многое сделать по-другому, начиная с этих самых отношений, но у Кости уже не осталось сил и печени, чтобы себя корить. — Охуенно я, че. — Ты в больнице сейчас? — уточняет Костя. На снимке вроде все нормально, но он не слишком хорошо в них разбирался, чтобы быть уверенным. — Тебя забрать, может? — Я сюда сама пришла. Ты видел снимок? — Видел, конечно. — Че скажешь? — Вроде все нормально, — Костя старается выдавить что-то, на что она не взбесится. — Давай я все-таки тебя заберу. Поговорим. — К центральной подъежай. Пятнадцать минут жду. Киса бросает трубку, не дав ему ответить. *** Костя доезжает за семнадцать минут, даже мигалка не помогает. Он боится, что Киса плюнет и уйдет, но, к его радости, она стоит у входа в больницу. Костя нажимает на гудок, и Киса, немного помявшись, подходит и садится на заднее сиденье. — Привет. Извини, что не вышел, я… — Нормально все, — отмахивается Киса. — Я тебя палить не собираюсь, расслабься. Он и не думал. В этом плане Костя должен был ей ноги целовать. Другая бы на месте Кисы сдала его и жене, и сыну, и права была бы. Но Киса только сидит рядом и злится. — Что врач сказал? — Сказал, у него все нормально. — лицо Кисы немного светлеет. — Растет. — У него? — Косте кажется, что он ослышался. — У тебя мальчик будет? — Ага, — бездумно кивает Киса, — Еще один ментеныш подрастает. Как будто мало их. — У меня будет сын, — вырывается у Кости, потому что он слишком ошарашен этим знанием. Взгляд напротив сразу становится колючим: — Как сын, так сразу у тебя, а не у меня? Костя даже сначала не понимает, в чем вообще претензия. — Че, а если б девчонка? Вообще не ебало бы? Да что я, конечно, тебя и так не ебет ничего. — Это не так, Кис. Костя накрывает ее ладонь своей, и Киса тут же выдергивает руку. — Даже не думай, — предупреждает она, — Ты у меня его не заберешь только потому, что у него хуй есть. — Я и не собирался, Кис. — И замечательно, — огрызается она. — На пушечный выстрел к нам не подходи. — Ты правда не хочешь, чтобы я с ним общался? — вздыхает Костя. — Я с себя ответственность не снимаю. Он не знает, как это все объяснить жене и остальным, но все равно придется. Рано или поздно. И денег нужно накопить. Взять сверхурочных смен побольше, вместо того чтобы ставку отдавать. Или даже с Бабичем договориться насчет его делишек. Костя вдруг понимает, что они даже об этом не говорили с Кисой. А ведь сейчас все покупать надо. — Я тебе пришлю денег. И каждый месяц присылать буду. Киса смотрит на него с ненавистью. — Думаешь, мне твои деньги нужны? — Не тебе, а вам, — приходится объяснять все как ребенку. — Меня не хочешь видеть, пожалуйста, но он-то страдать не должен. Киса кладет руки на живот и не отвечает. А Костя радуется, что Сбербанк-переводы нельзя заблочить. — Давай в магазин заедем сначала. — Жена в Ашан отправила? — Тебе продукты купим, — устало отвечает Костя. Он старается не злиться. Сам виноват. — Там по пути как раз будет. *** Киса ругает себя за то, что так быстро поплыла и согласилась подождать его в машине у магазина. Надо было нахер послать, и с предложением денег тоже. Хотя Костя, конечно, не совсем конченый, чтобы их без денег оставлять. Поэтому она даже не слишком удивляется, когда видит его с тремя набитыми пакетами. Совесть мучает, понятное дело. Костя бросает пакеты на заднее сиденье и быстро садится рядом. Снимает наконец-то свою дурацкую шапку, смотрит на нее и даже, кажется, улыбается. Сразу лезут воспоминания о том, как он ее подвозил, а Киса радовалась и боялась одновременно, что кто-то их запалит. Хэнк, например. Ей до сих пор пиздец как перед ним стыдно, поэтому она и поклялась себе, что никто не узнает. Ей очень хочется, чтобы все было как раньше — но как раньше уже не будет. Для Кости теперь все их общение — одна не очень приятная обуза. — Я тебе фруктов побольше купил. Ну и заморозки, чтоб с готовкой не мучилась. Там котлеты из индей… — Я умею готовить! — Киса невольно огрызается. — Че думаешь, только твоя пельмени варить может? Она сразу злится за себя на сказанное, потому что у Кости мгновенно мрачнеет лицо. С чего ему вообще знать, что она умеет готовить? Он с ней не жил и даже не встречался по-настоящему. Киса не была уверена, что в той обоссаной съемке кто-то вообще готовил. — Пакеты донесу тебе, не спорь, хорошо? — Твои пакеты, делай с ними что хочешь. Киса отворачивается к окну, показывая, что продолжать разговор она не в настроении. К счастью, в отличии от нее, Костя правда умел иногда подзаткнуться.