Жизнь после смерти

      Чимин       — О боже, — вскрикиваю я, впиваясь ногтями в его руки.       Гук хватает меня за попу, потираясь промежностью о мои ягодицы. Моя дырочка пульсирует от желания, чтобы его язык или член ласкали меня, поэтому я толкаюсь ему на встречу бедрами, а его руки еще ближе притягивают меня, затем я чувствую его горячие губы на своей шее. Он поддразнивает меня, делает так, чтобы я вновь хотел его.       — Ты сначала кончишь так, — он начинает сильнее потираться членом, нашептывая в мое ухо. — Затем ты кончишь на моем языке, а потом ты кончишь на моем члене, и ты в это время будешь кричать мое имя.       О. Боже.       Он толкается и трется своими бедрами об меня еще раз, сильнее притягивая меня за попку. Он ускоряет темп, и в этот момент я выкрикиваю его имя, пальцами провожу по его рукам, и вздрагиваю всем телом, потому что оргазм настигает меня быстро и сильно. У меня нет ни единого шанса отстраниться от него, потому что он присаживается на корточки, стягивает с меня джинсы, а за ними и трусы. Гук проводит руками по моим ногам, затем резко поднимает одну ногу и закидывает ее на плечо.       Мои щеки пылают, потому что я настолько открыт и готов для него, но это не заставляет меня стесняться или бояться его ласк. Он проводит языком между складочек, кружа вокруг и посасывая. Я откидываю голову назад и выкрикиваю его имя снова и снова. Я приподнимаю бедра и толкаюсь к его языку, прижимаюсь к его рту влажной дырочкой. Он издает смешок и сильнее сжимает мою задницу, вызывая еще больший жар желания. Моя кровь словно кипящая лава, желание и удовольствие, дикая страсть все перемешивается и проносится по моим венам.       Мои крики становятся все более громкими, а ноги словно превращаются в желе. Он проводит одной рукой у меня между ног, пока его язык все еще лакает меня. Гук проскальзывает в меня двумя пальцами, наполняя, растягивая, заставляя всхлипы перейти в громкие отчаянные стоны. Так хорошо, как же это хорошо. Его язык начинает сильнее ласкать меня, пальцы вколачиваются быстрее. Я кончаю снова, комната наполняется запахом секса, удовольствия и страсти.       — Гук, — выкрикиваю я. — О, боже!       Он вытаскивает из меня пальцы, и не дожидаясь, пока ноги перестанут дрожать, быстро встает на ноги и стягивает с себя штаны, просто высвобождая член. Он поднимает мою ногу и оборачивает ее вокруг своей талии. И прежде чем я могу опомниться, врывается в меня своим твердым членом, глубоко и быстро, так что мое тело вздрагивает от сильного желания. Я приоткрываю рот, и оттуда вырываются крики. Гук молчаливо трахает меня, ни звука не срывается с его губ. Комнату наполняет прерывистое дыхание, мои всхлипы.       Я сжимаюсь вокруг его члена, и я знаю, что скоро кончу еще раз, как он и обещал. Он вбивается быстро и безжалостно, так что наша кожа издает шлепающие звуки. Его пальцы впиваются до боли в кожу на моей заднице, словно клыки смыкаются на горле жертвы. Боже, как он трахается. Это дико. Мощно. Страсть, которую он излучает, словно сжигает все на своем пути. Я вскрикиваю и чувствую, как усталость и расслабление захлестывают меня. Оргазм снимает мое волнения и уничтожает все переживания.       Гук увеличивает темп, сильнее сжимает мою задницу, его движения становятся отчаянными, каждый следующий раз он входит рывком и до основания. Внезапно он отстраняется, и его член выскальзывает из меня, он оборачивает вокруг него пальцы и сильно сжимает, начиная быстро и яростно дрочить. Когда он издает протяжный стон наслаждения, он приближается ко мне и кончает на живот. Я вздрагиваю, когда его теплая сперма растекается по моему животу.       О боже, это было охренительно горячо.       — Прости, — произносит он, его слова выходят грубо. — Как мне кажется, теперь нам надо в душ.       — Мне тоже так кажется, — шепчу я.       Он утыкается в мою шею и шепчет, обдавая горячим дыханием мою кожу:       — Ты настолько красив, танцор. Что я не могу удержаться, чтобы не вылизать тебя или не поцеловать. Ты знаешь это?       — Теперь знаю, — смеюсь я.       — Примешь со мной душ?       Меня не нужно просить дважды.

***

      Теплый, влажный рот прижимается к моей шее, и я просыпаюсь от глубокого сна. Я смаргиваю пару раз, приспосабливаясь к включенному свету. На улице все еще темно, а в комнате горит яркий свет, и Гук сидит возле меня на кровати в мотокостюме.       — Мне нужно идти, сладкий, — бормочет он, скрывая в голосе отчаяние. — Просто разбудил, чтобы попрощаться.       Я смотрю на него, скрывая набегающие слезы. Я провел большую часть ночи в его руках, прижимаясь к его сильному телу. Он разбудил меня среди ночи тем, что аккуратно скользил в меня и медленно занимался любовью со мной, когда мы насытились друг другом, кончив около двух раз, мы провалились в сон.       — Хорошо, — я говорю усталым и тихим голосом после сна.       — Я позвоню тебе чуть позже, хорошо? Когда ты тут закончишь, оставь ключи.       Я киваю и провожу пальцами по его щетине.       — Увидимся, малыш, — говорит он, быстро и сладко прижимаясь губами к моим.       — Пока, Гук.       Он подмигивает мне, затем поднимается на ноги и выходит тихо из комнаты. Я опять проваливаюсь в сон.

***

      — Где ты был?       Когда я прихожу к себе, то нахожу Хосока на своем пороге. Он складывает руки на груди, и его лицо выражает злость. Я знаю, что он пытался дозвониться мне всю прошлую неделю, но я не заинтересован в разговоре с ним. Нам нечего сказать друг другу. Я не заинтересован в общении.       — Последний раз повторяю, что это не твоего ума дело.       Он быстро подходит ко мне и преграждает путь, чтобы я не мог открыть дверь. Затем он вскидывает руку, хватает меня за предплечье, пока я не оказываюсь практически в паре миллиметров от его лица.       — Нет, малыш, ошибаешься. Это мое дело.       Я раздраженно фыркаю и стряхиваю с себя его руку.       — Прежде всего, это не твое дело, потому что мы не вместе, и кстати, будь добр, убери свои мерзкие руки от меня.       Он не убирает руки.       — Ты встречаешься с кем-то?       Я грозно смотрю на него, и почти кричу:       — Я повторяю, это не твое дело!       Он сжимает сильнее мою руку и зло рявкает:       — Ты что думаешь, что так легко от меня избавишься? Я часть твоей жизни, как и твой отец, и не важно, хочешь ты того или нет!       — Я не вижусь и не контактирую с моим отцом, потому мне по фигу на вас двоих. Если ты близко общаешься с ним, тогда я просто не вижу смысла, почему ты приперся ко мне? Я думаю, ему очень нравится слушать тебя и твой бред.       Он притягивает меня грубо, так что я стискиваю зубы от злости.       — Нам нужно обсудить некоторые рабочие вопросы, малыш. Потому что, когда еще была жива твоя мать, отец все записал на тебя и на Джи. Мне кажется всем ясно, что ты не хочешь быть частью этого, поэтому я думаю, что ты должен свою долю переписать на меня.       — И не мечтай, мудак.       Его челюсть сильнее сжимается.       — Не начинай игру, которую не сможешь довести до конца, Чим. Мы оба знаем, что ты не заинтересован в компании отца, как и твой брат. А твой отец не против, чтобы бизнесом заправлял я, когда он отойдет в мир иной.       — Да мне просто без разницы, что он там хочет. Я ничего не собираюсь переписывать на тебя. Никогда в жизни.       — Я не позволю тебе завладеть своей частью наследства, я отберу у тебя ее в судебном порядке.       — Давай! — кричу я и выдергиваю руку из его хватки.       — Слушай сюда, Чимин. Ты сделаешь все...       — Отпусти его.       Я слышу злой голос Намджуна и разворачиваюсь резко, видя, как Хосок меняется в лице.       — Это личный диалог, — рычит Хо. — Проваливай.       Джун быстро подбегает и рывком притягивает Хосока к себе за футболку.       — Слушай сюда, Хосок. Я могу вышвырнуть тебя отсюда быстрее скорости света только потому, что у меня был отвратительный день, и все, что нужно — это всего лишь разрешение Чимина.       Хосок убирает от меня свою руку и в течение некоторого времени пристально смотрит на Джуна, затем разворачивается ко мне и говорит:       — Мы еще поговорим об этом.       — Позже, — фыркаю я.       Он бросает на меня еще одним уничтожающий взгляд. Когда он уходит прочь, Джун поворачивается ко мне.       — Я разыскивал тебя весь вечер.       — Прости, — выдыхаю я, заходя домой. — Мне нужно было побыть немного наедине с собой.       — Ты в порядке? — спрашивает он, заходя вслед за мной.       — Если честно я не знаю, Джун. У меня так много вопросов накопилось. Могу я с ним познакомиться?       Он смотрит на меня растерянно.       — Ты хочешь познакомиться с альфой, который спал с твоей матерью?       — Это он ее убил? — спрашиваю я.       Он качает головой.       — Я так не думаю. Его алиби было не раз проверено, и к тому же не было найдено его ДНК.       — Тогда ведь в этом нет ничего такого, если я с ним поговорю.       — Могу я спросить зачем?       — У меня есть на то причина, разве нет?       — Ну, да, конечно, есть. Я поговорю с ним, посмотрим согласится ли он на разговор с тобой.       Я киваю.       — И чем быстрее ты это сделаешь, тем лучше.       Он улыбается и подходит к моей кофе машине, включая ее.       — А что теперь будет с делом о ее смерти?       — Если будут новые улики или сведения, ты узнаешь первый.       — Джун, мне пора идти, потому что я обещал Ибо, что позанимаюсь с ним.       — Я сам закрою за собой, — кивает он. — Не беспокойся. Иди.       — До скорого!       Но я не слышу его ответа, потому очень спешу и не останавливаюсь, чтобы прислушаться.