Отношения - вещь многогранная

Ген улыбнулся. Сенку продолжал смотреть. Он приподнял брови, не собираясь ничего говорить первым. Парень явно понял, что ничего говорить первым он не собирается. Закатил глаза, но видимо в этот раз Асагири не повезло. Соскочить с темы не получилось и тот всё же начал задавать вполне здравые и нужные вопросы: — Я жду объяснений. Ну, вполне в стиле Сенку, честно говоря, потому что если он не знает, какие вопросы задать, то поставит ситуацию таким образом, при которой человек, от которого он хочет получить информацию, сам должен будет рассказать всё, что учёному нужно. Ген преувеличенно вздохнул, желая в очередной раз показать, как сильно он не хочет поднимать эту тему, но хрен что с Ишигами могло так проканать. Упёрся своими рогами, как олень северный, так и будет дальше бодаться, как осёл. Асагири уже и сам сожалел, что вчера не приложил побольше усилий, чтобы сдержать те самые слёзы (их и было-то всего ничего, просто дыхание спёрло и глаза слишком сильно заслезились; не истерика, которая наверняка была у Юкио, уж больно тот эмоционален и несдержан), но вчера ему так сильно хотелось утешения, что не сдержался. И как итог — только позавтракали, как его припёрли к стенке. А он, между прочим, сейчас хочет просто… отдохнуть. Пусть и не слишком сильно, но Асагири чувствовал на себе лёгкую апатию, а потому хотел некоего уединения с мыслями, чтобы уже окончательно прийти в себя после этого расставания. Но хрен там плавал, когда рядом с тобой Ишигами, которому плевать на твоё самочувствие, если он чего-то хочет. — Но я же вчера уже всё сказал, Сенку-чан! — протянул он недовольно, но не так недовольно, как мог бы сделать чуть более суток назад, до того, как всё это произошло. Ишигами поднял брови, смотря на него тем самым взглядом, который был сразу и анализирующим, и несколько недоумевающим. Последнее явно от того, что он так и не начал объяснений. — Ты сказал, что у вас просто секс, — начал тот наводить тему, которая явно интересовала его больше всего. — Разве после простого секса все так сильно переживают? Ген закатил глаза к потолку, но поудобнее разлёгся на кровати. Сенку, как и полгода назад, был выше, так как сидел рядом на стуле, облокотившись руками о спинку. — Сенку-чан, как ты думаешь, что такое секс? — спросил он с любопытством. Ишигами был тем самым парнем, который сразу и аромантик, и асексуал. Аромантик — это тот человек, который практически не чувствует романтического влечения. Асексуал — это тот человек, который не испытывает сексуального влечения. Добавим ко всему этому алекситимию и получим человека, который что-то чувствует, но совершенно не понимает, что вообще происходит. Человека, с которым у Гена сейчас платонические отношения. Платоническая любовь — это чувства, основанные на духовной близости с партнером, сходстве интересов с ним, но при этом полностью исключающие сексуальную связь. Итак, у него была духовная связь с Сенку, которая выражалась больше не в романтическом смысле, а в дружеском, но при этом сам Сенку хоть и понимал разницу между двумя этими значениями, в реальности не мог не то что понять, как именно он их должен чувствовать и на самом деле чувствует… для него это были просто слова. В том, что он понимает, что Ген и все остальные вкладывают в это разный смысл, но просто не мог не то что понять, уловить всю ту самую платоническую составляющую. У них были платонические отношения, но Сенку ощущал их исключительно на подсознательном уровне, тем самым не давая развиваться ханахаки. Однако при этом он не понимал, что чувствует, и тем самым на самом деле не мог уловить той связи, что обычно бывает между платоническими партнёрами. Эмоции, которые шли через его тело, словно совершенно никак не затрагивали мозг. Итак, Ген прекрасно знал, что, входя в платонические отношения с этим человеком, будет отдавать свои эмоции в никуда. Сенку не только не мог понять свои эмоции, он, опять же, не понимал и других. Выстраивал свои отношения с людьми только тогда, когда с помощью интуиции и наблюдения видел, как именно их можно построить. Ему нужны были данные, чтобы двигаться дальше, но без них? Выходила грубость и бесчувственность. Хотя ему и было не плевать на самом деле, но он не мог это никак выразить и даже чувствовал не в полной мере, ведь к эмоциям не прислушивался совершенно. Не понимал. Вступая с ним в платонические отношения, Ген понимал, что не будет чувствовать обратной эмоциональной связи. Сенку мог этого не понимать, но он получал то, что хотел получать из их отношений, тогда как Ген в ответ не получал ничего. Внимание было, конечно, дружба тоже, но это не то, что Сенку должен был давать ему как платонический партнёр. И именно поэтому Ген никогда бы не вступил в отношения с Сенку. Можно сколько угодно говорить, что полюбить можно любого человека, да, это правда, но будет ли тебе комфортно с этим человеком? Асагири бы не стал зацикливаться только на Ишигами, потому что тот не мог дать ему того, чего он хотел, а потому и искал себе второго партнёра. Всем иногда хочется объятий и утешений, всем хочется почувствовать себя нужным и любимым. А Гену особенно — он кутался в этом отношении к себе, как в мягком и тёплом одеяле, наслаждался им, подогревая интерес и давая в ответ точно такое же любящее отношение. Сенку на такое просто не был способен. Да, он мог взять и обнять, да, он мог взять и утешить, но при этом Ген прекрасно понимал, что на самом деле Сенку ничего не чувствует. Асагири не получал ответных чувств, не мог утешиться, потому что не получал с этой их общей связи ни капли той связи, которую хотел ощутить — потому что Сенку не только не понимал чувств, он также просто предпочитал специально игнорировать свои эмоции, о которых только догадывался, руководствуясь логикой. Таким образом, когда Сенку вчера вечером его обнял, Ген невольно не смог сдержать слёз не от расставания с Юкио, а от постигшего его разочарования. Потому что Сенку обнял его не потому, что хотел утешить сам, а потому что чувствовал, что это нужно Гену. Да, Гену нужно было, чтобы его обняли, но в чём вообще смысл получать объятие, когда в нём не было ни капли утешения? Все больше любят обниматься с тем одеялом, которое приносят им эмоции и теплоту в душе, но кто захочет обниматься с чем-то, пусть и не колючим, но холодным? Руки Сенку были вполне нормальной температуры, но его объятие не несло в себе ничего эмоционально приятного, чтобы согреться. Именно поэтому Ген никогда бы не стал вступать в отношения с Сенку. Потому что в них вкладывался только он. Старались оба, конечно, потому что учёному нравилось проводить время с вместе, как и Гену, но Сенку наслаждался не тем фактом, что рядом был Ген, а тем, что он был не один. Сенку заболел ханахаки не потому что Ген был особенным, а потому что их связь стала крепче на дружеской основе и рано или поздно Ишигами захотел бы чего-то большего, даже если он этого не понимал. Захотел бы чего-то большего не без взаимности, если бы не тот факт, что он был аро-асе и алекситимиком в добавок. Потому что только в этом случае Асагири мог давать только то, что мог ему дать, и это вполне устраивало обоих — Сенку не нужно ничего большего, а Ген не собирался давать ничего более высокого. И это работало. Ханахаки отступила. Ген даже не чувствовал никакого эмоционального убытка. Он всегда был такой энергичной социальной батарейкой, причём чем больше энергии он отдавал другим, тем больше получал в ответ, а Сенку, хоть этого и не понимал, но «заряжался» от него энергией для общения с людьми, число которых было уже за сотню. Так что у него были платонические отношения, которые шли с эмоциональной стороны ему в убыток (хотя он не вкладывал в них со своей стороны ничего, кроме дружбы), но убытком он это не считал, потому что был сам по себе таким человеком. Просто сейчас он не мог зарядить свою батарейку. И сейчас делал это немного медленнее обычного. Но делал — хоть он и не совсем хотел говорить обо всём этом Ишигами, это не значит, что он не получал удовольствия от их «дружбы», тем самым восстанавливаясь. Другое дело, что Ген просто не хотел всегда быть одиноким, а потому и искал себе партнёра в жизни. Сенку по понятным причинам всегда бы оставался ему «просто другом», но найти себе именно партнёра? Хотелось, конечно же хотелось. Это не значит, что Гену без «любовника» было бы плохо, вовсе нет, просто быть с кем-то — значит чувствовать влюблённость, которую он так сильно любил чувствовать. И там уже неважно, есть секс или нет, Ген сумеет получить от партнёра всё, что захочет, если правильно построит с ним отношения. Осталось только каким-то образом объяснить всё это Сенку. — Секс? — спустя несколько минут спросил Сенку. Весьма вовремя, потому что мысли Гена как раз подошли к завершению, — Я даже не знаю. Когда ты говоришь о таком, то это явно больше, чем я могу объяснить. — Да, — спокойно кивнул Ген, складывая руки где-то на животе так, чтобы просто пальцы перекрестить. — Обычно секс — это просто действия, которые приносят удовольствие для тела из-за всех тех химических процессов, что происходят в теле. Но знаешь ли ты, Сенку-чан, какой секс самый лучший? Тот посмотрел тем самым взглядом, который обозначал что-то вроде «прекращай нести чушь и говори прямо». Ген подавил улыбку, чувствуя наслаждение в каждом пальце от этого взаимодействия. Опять же — Сенку не вкладывал эмоциональную составляющую, но Ген мог буквально из воздуха взять всё необходимое, чтобы быстро зарядить свою социальную батарею. — Самый лучший секс — это когда один партнёр наслаждается другим. И это именно то, из-за чего я вообще люблю секс, — честно сказал он, не собираясь ничего скрывать. — Не думай ничего пошлого, просто… То, как человек хочет сделать мне приятно; то, как он смотрит на меня; то, как он радуется тому, как мне хорошо; то, как он старается именно для меня. Я поглощаю эти эмоции как губка и именно поэтому мне нравится секс. Не потому что его руки дрочат мой член, а потому что он получает удовольствие от того, как мне хорошо. А мне хорошо только потому что кто-то старается сделать так, чтобы мне было хорошо. Сенку просто смотрел. В его мозгу явно крутились винтики, пытаясь каким-то образом сложить всё это вместе. Ген глубоко вздохнул, пытаясь найти хоть какую-то аналогию, чтобы тот смог бы уловить всё то, что он пытается донести. — Ты наслаждаешься именно моим общением, получая от этого удовольствие, верно? — спросил он в итоге. Сенку кивнул. — Но это не значит, что ты не получаешь удовольствия от общения с другими людьми, не так ли? Но со мной — это что-то другое. И именно в этом есть разница между обычным сексом, и сексом с тем, с кем ты очень близок именно эмоционально. Тебя будет крыть не от того, что получаешь оргазм, а потому что внутри буквально взрывается фейерверк от переполняющих чувств, которые не получается удержать внутри. Ген посмотрел на Сенку; тот продолжал думать, явно прокручивая его слова так и эдак. Времени было много, никто никуда не торопился, так что Асагири замолчал, с удовольствием наблюдая за чужим мыслительным процессом. — Итак, я понял, что для тебя значит секс, — в конечном итоге выдал тот, нахмурившись. — Но как это относится ко вчерашнему? Ген задумчиво пожевал губу, желая подобрать правильные слова, чтобы описать всю эту аналогию. — Объятия — это ведь тоже эмоциональная составляющая, — выдал он в конечном итоге. — Ты меня обнял, но я не почувствовал от тебя эмоционального отклика и меня постигло разочарование, которое и сделало моему состоянию хуже. Но вся ирония в том, что разочарование постигло бы меня в любом случае. Ты сделал всё правильно, что привело к тому, что сегодня мне уже намного лучше и вчера мне было хоть и плохо, но не так плохо, если бы ты поступил как-то иначе. — Почему тебя бы в любом случае «постигло разочарование»? — спросил Сенку, хмурясь. — Это как-то связано с эмоциональным откликом? — Да, оно связано с этим напрямую. Видишь ли… — начал он, замолчав на какое-то время. Пришлось даже перевернуться на бок, чтобы пальцами прикоснуться к матрасу и на мгновенье дать возможность упорядочить мысли. — Каждый из нас вкладывает в наши платонические отношения только то, что может, и только в той форме, которая удобна каждому из нас. Я вкладываю дружбу, ты вкладываешь просто слабую эмоциональную связь именно любви по отношению ко мне, просто она выражается с твоей стороны не более, чем дружба. Если бы ты хотел чего-то большего, нежели дружбу, то тогда мне было бы неудобно принимать это от тебя, потому что это бы значило, что я использую тебя для удовлетворения своих потребностей. Вся проблема в том, что из-за того, какой ты есть на самом деле, тебе просто не хочется ничего большего, и именно поэтому я и согласился, чтобы наши отношения перешли на новый уровень. Он снова на какое-то время замолчал, пытаясь найти слова для дальнейшего объяснения; Сенку не мешал, также анализируя уже сказанное. — Вчера меня в любом случае постигло бы разочарование, потому что я понял, что та связь, что была между мной и Юкио, больше не будет такой, какой она была. Из-за этого я чувствовал себя ранимым. Знал и понимал, что нужно просто принять изменения, но как и любой другой человек, иногда просто полезно прочувствовать всё сразу, чтобы ничего негативного не накапливалось. Он внимательно посмотрел на Ишигами; тот кивнул, показывая, что понял. — Итак, когда человек разрывает с кем-то такую сильную связь, логично было бы предположить, что он инстинктивно попытается сделать так, чтобы эта связь не разрывалась? Именно так и завязываются нездоровые отношения — человек просто не может отпустить то, что есть, строя иллюзию, что оно ещё не испорчено и есть на самом деле. Я могу отпустить, просто мне надо время на осознание и окончательное принятие произошедшего. — Ты пытался инстинктивно уловить ту самую эмоциональную связь со мной? Как если бы я был Юкио? — Сенку чуть недовольно поджал губу. Его такая вероятность явно не радовала. Ген задумчиво хмыкнул. — Нет, — отказался он от этого варианта, потому что это действительно не было верным. — Я пытался найти в нашей связи то, что могло бы мне помочь лучше и спокойнее принять произошедшее; и я это нашёл, к слову. Точнее я этого не нашёл и меня радует, что ничего такого там нет, потому что иначе бы уже наши отношения испортились. Потому что тогда получилось бы, что я тебя обманываю или пользуюсь тобой для своей выгоды, а наши отношения не хочется использовать в таком ключе на таком уровне. Но тогда я инстинктивно хотел, чтобы это было — получить от тебя хоть какой-то эмоциональный отклик — и когда этого не произошло, почувствовал горечь. Глупая часть меня хотела там найти то, чего там не могло быть, просто потому что я чувствовал потребность заполнить пустоту от расставания с Юкио. — То есть в целом я прав, только ты пытался заменить Юкио мной, а не использовать меня так, как если бы я был им? — спустя несколько минут снова спросил Сенку, уже не хмурясь, а смотря с интересом. Вот только теперь нахмурился уже Асагири, отводя взгляд от потолка и смотря прямо в красные глаза. — Нет, я не пытался заменить Юкио тобою, Сенку-чан, — сказал он, сделав тон несколько более плаксивым. — Я просто хотел снова почувствовать сильную эмоциональную связь, не ту, что с Юкио, а просто эмоциональную связь между людьми, и обычно это именно то, ради чего вообще платонические партнёры становятся платоническими партнёрами. Но платоническая связь у нас двоих не такая, как принято. И то, что мы вкладываем в наши отношения, можно только с большой натяжкой назвать платоническими, потому что если бы так и было, то вчера я бы получил то, что искал. — То есть ты искал во мне эмоциональную связь, которая всегда есть между платоническими партнёрами, но не нашёл её, из-за чего и расстроился. И при этом если бы был шанс, что ты можешь её найти, то тогда бы ты вообще не согласился стать моим платоническим партнёром — или как ещё ты это называешь, разницы никакой нет, — потому что в таком случае вышло бы так, будто бы ты используешь меня, чтобы я был здоров? — медленно переспросил Ишигами. Ген довольно кивнул — учёный наконец-то понял! Сенку просто смотрел на него. И смотрел. И всё ещё смотрел. Ген просто улыбнулся, после чего Сенку очень глубоко вздохнул и выдохнул, пальцами потирая веки. — Иногда ты говоришь мне что-то вроде «секс — это нечто большее» и я думаю, что у меня не хватает дополнительной конечности, а потом всё оказывается такой хренью вроде «я искал, но не нашёл, хотя этого и не должно было там быть» и я понимаю, что на самом деле рад, что ничего такого не чувствую. Асагири только рассмеялся. Сенку, опять же, просто бросил на него взгляд. — Ладно, с этим я разобрался, — сказал тот задумчиво. — Но ты уверен, что вчера я сделал всё именно так, как нужно было сделать? Ген закатил глаза. — Если бы ты пошёл с Хромом, я бы ужасно расстроился. Если бы ты пришёл, но завёл разговор о чём-то не относящемуся к ситуации, то мы бы поссорились. Если бы ты захотел узнать, что тебе нужно сделать, то мне бы это не понравилось, потому что тогда мне не хотелось говорить обо всём этом. Поэтому да, Сенку-чан, вчера ты сделал всё именно так, как надо, можешь не переживать по этому поводу. Но Ишигами, похоже, что-то всё-таки волновало. — Да ладно тебе, Сенку-чан, — протянул он, — Все могут иногда всплакнуть, даже я. — Я просто подумал о том, не одиноко ли тебе, — пожал тот плечами, вздохнув. Ген перекатился на живот, уперев руками в подбородок. Положение было не совсем удобным, чтобы они могли смотреть друг на друга, так как Сенку сидел на стуле сбоку, но зато ему самому стало немного удобнее. «Одиноко ли мне?» — спросил он про себя, задумавшись. Ген не чувствовал себя одиноким, нисколько. Да и с чего бы ему вообще себя таким чувствовать? Наоборот, он впервые был настолько сильно влит в настолько дружественный коллектив; впервые имел такого близкого друга (даже если тот чувствовал к нему нечто большее, но из-за собственных проблем с самоопределением, самовыражением и самовосприятием не мог чувствовать к нему нечто большее, чем к другу); у него впервые в жизни был самый настоящий любовник, которого он бы не использовал ради подъема вверх своего статуса и популярности. Самые настоящие, нормальные, здоровые отношение со всех сторон! Даже с Сенку, где вообще всё было неимоверно запутано, всё было вполне здравым и нормальным! Если разобраться и принять действительность, конечно, но Ген легко мог это сделать, что и сделал, в принципе. Хотя нельзя обманываться. Человеку часто может казаться, что у него всё есть и никаких дополнительных потребностей больше не имеется, а потом оказывается, что внутри он до сих пор не удовлетворил себя в полной мере, и долго даже не осознавал этого. Но одиночество? Чувствовал ли он себя одиноким? Не «был один», а именно «чувствовал ли себя». Он нахмурился, пытаясь понять. Асагири не думал, что на самом деле чувствует одиночество по отношению к себе. Он проводил так много времени среди людей, так сильно заряжался всем этим настроем к их дальнейшим подвигам, что иногда — впервые в своей жизни! — ему хотелось побыть в тишине и одиночестве. Просто чтобы на минутку передохнуть. Действительно минутку, потому что потом опять хотелось вернуться обратно в этот коллектив. На более личном плане? Самым близким ему человеком был Сенку и они так часто проводили время друг с другом, что даже совместное жильё никого не удивляло. Тем не менее, их отношения были такими, что иногда оба хотели скорее более личного пространства по отношению к друг другу, но не могли его иметь, потому что были слишком заняты на протяжении всего дня, чтобы успеть обсудить многие вопросы. Более личное пространство, а не более тесное! Потому что ни Сенку, ни он сам не нуждались в настолько тесном общении с друг другом. Да, они этим пользовались и не были против, вполне легко переносили и могли хотеть ещё, но это не значит, что хотя бы пара минут уединения и перерыва именно от работы не были бы желанны. Потому что именно из-за работы они и оказались настолько тесно связаны; или общее дело, если можно так сказать. — Нет, я не думаю, что одинок, а также не думаю, что чувствую себя одиноким, — сказал Ген чуть медленнее. — Хотеть партнёра в жизни — это просто что-то дополнительное, просто для себя, но никогда нельзя строить свою жизнь на другом человеке. Если я не могу быть счастлив один, то неважно, насколько я буду любить другого человека, потому что в конечном итоге я никогда не буду действительно счастливым. Я просто могу стать зависимым, жить в иллюзии, но это не счастье. Хорошо, кстати, что Сенку поднял эту тему — надо будет краем глаза проследить за Юкио. Парень действительно был эмоционально зависим, так что нельзя допустить, чтобы тот совершил какие-нибудь ошибки. Менталист посмотрел на Ишигами, но тот только задумчиво кивнул. Он прищурился, когда едва заметно, но периорбитальная область дрогнула так, чтобы глаз раскрылся чуть шире. Это показалось ему странным, но вполне понятным. Видимо, Сенку действительно стал волноваться за него, хоть и не понял этого. Или же понял, но только краем сознания; ничто не сможет заставить этого учёного самостоятельно понять свои эмоции и чувства, а уж тем более признать их реальное существование по отношению к себе. — Кто будет следующим? — спросил Сенку. — Кто следующим? — крякнул Ген от неожиданности; так резко прервалось их молчание. — Твоим парнем, — не моргнул и глазом Сенку. — Мне просто интересно попытаться самостоятельно понять, какой тип тебе нравится и что могло привлечь тебя к Юкио. Ген моргнул, неожиданно смутившись и от этого отвёдя взгляд, замаскировав движение так, чтобы сверху казалось, будто бы у него затекла шея под неудобным углом. Не то чтобы такие трюки на Ишигами работали, но всё же. — Не знаю, — протянул он. — Думаю, в ближайший месяц точно никто. Надо вернуть ощущение самостоятельности в свою жизнь, а для этого время просто необходимо. Да и за Юкио надо будет присмотреть; он весьма ранимый. Мы хоть и расстались по обоюдному согласию, но это всё же нужно не упустить из виду… Но если Сенку-чану так сильно интересно, то он может просто спросить, — Ген ухмыльнулся. Тот смерил его взглядом, после чего фыркнул: — Как будто бы ты так просто ответил. — О, как хорошо ты меня знаешь! — согласился Асагири, потягиваясь, словно кошка, только на животе.

***

— Он красивый, не так ли? — спросил Ген. — Ну, да, наверное. — И сильный. — Ну, да. — И харизма прям так и прёт. — Это Рюсуй, конечно же, у него есть харизма. — И пресс. — Ген, — он обернулся, тут же сделав вид невинной девственницы. — Перестань. Или я подумаю, что это ты на него запал, а не я. — А что в этом такого? — округлил он глаза в притворстве, после чего показательно посмотрел на Рюсуя. Тот продолжал притворяться, что не замечает их взглядов. — Ты тоже был там, когда он был в камне; разве ты не видел его члена? — Ген! — прошипел тот предупреждающе. Асагири только улыбнулся. Юкио неловко рассмеялся, словно это было не совсем нормальным, обсуждать свою новую страсть со старой; не то чтобы Гена волновали такие мелочи, к тому же прошло уже два месяца. Стрелок уже полностью пришёл в норму, так что теперь было сложно не заметить, как он изредка посматривал в сторону капитана будущего корабля. — Почему ты думаешь, что я не могу на него запасть? — спросил он, внезапно заинтересовавшись. Рюсуй Нанами был вполне в его стиле. Мозги, тело, харизма, так что почему бы и нет? Ох, а сколько эмоций, сколько страсти! Именно последнее Ген и не мог игнорировать, исключительно из-за Юкио решив сейчас в штаны… к этому парню не лезть. Юкио посмотрел на него широко раскрытыми глазами, словно совершенно не ожидал того контекста, который он вложил в вопрос, потому что, да, ему мог нравиться Рюсуй Нанами и Юкио придётся смириться с тем, что этот парень мог понравиться не только ему, но и другим людям, даже Асагири Гену. Особенно когда тот вообще не знал, кто ему может нравиться и почему. Сайонджи смерил его взглядом, потом, словно не мог поверить в то, что видит, посмотрел на Рюсуя. Ген знал, что тот знает, что они оба на него смотрят, но этот человек был жаден до внимания, а потому не стал бы спрашивать, почему именно они на него смотрят. Он просто любил, что на него смотрят, а почему — уже не столь важный вопрос. Первым действовать он также не станет, потому что не он первый проявил такой интерес. — Ты универсал? — шепотом спросил тот, даже наклонившись вперёд. Голос-то какой удивлённый! Ген был скорее да, чем нет, хотя ему вообще не столько нравился секс, сколько то, как много страсти он может получить от партнёра. А какую при этом позицию он занимает — доминантную или пассивную — уже не имеет для него никакого значения. Он вообще больше подходил под спектр асексуала, если так подумать, но вряд ли он подходил под это определение, ведь каким-то образом, наверное, секс ему всё же нравился? Сложный вопрос, если учесть тот факт, что на самом деле самим сексом он ни разу не наслаждался. Надо будет потом как-нибудь попробовать. — Ну да, — сказал он, легко пожав плечами, словно не совершил этими двумя словами какого-то взрыва эмоций и накала в мозгу Юкио. Юкио просто смотрел на него. О, Гену доставляло сейчас такое удовольствие игнорировать этот ошеломлённый взгляд! Ещё бы, Сайонджи явно не знал, что и думать по этому поводу, если учесть все их страсти в постели… и не только в постели. Там Асагири всегда легко брал на себя руководящую роль, так как сам парень оказался неопытен. Ему в принципе было всё равно и Ген был вовсе не против показать, что и как надо правильно делать, но так как сам Юкио ни разу не проявил интереса взять позицию сверху, то и сам он не предлагал. Опять же — ему вообще всё равно, принимает он или нет. — Ты это специально, да? — спросил тот медленным тоном. Ген подмигнул, подтверждая, что действительно таким образом мягко издевается над другом. — А почему мне ни разу не сказал? — теперь уже чуть более возмущенно. Он пожал плечами, так как особо сильно над таким вопросом никогда не задумывался. — Думаю, мы просто не успели дойти до этого? — риторически спросил он. Светловолосый, к счастью, уже достаточно оклемался, так что на это только кивнул, давая ему возможность продолжить. — Я совершенно не ощущаю разницы в своём удовольствии от смены ролей. Быть руководящим ему нравилось — наблюдать за тем, как человек получает удовольствие от твоих прикосновений, как ему хорошо, как он реагирует, как переливается эмоциями. Но и быть принимающим тоже вполне неплохо — чувствовать на себе этот внимательный взгляд, то, как человек наблюдает за каждый твоим вздохом, то, как он старается принести тебе как можно больше удовольствия. — Никакой разницы? — недоумённо спросил тот. — Мне кажется, что разница должна быть. Ген помычал, в то же время в такт стуча пальцем по столу, откладывая от себя фотографии подальше и укладываясь уставшей головой о стол. — Да, наверное, есть, — без интереса согласился он. — Я просто… подстраиваюсь? — полувопросительно, пожав плечами. Наверное, подстраивается — самое верное слово, так как именно это для него в сексе и происходит. Ген никогда не пытался получить удовольствие для своего тела, потому и не мог сказать, нравится ли ему сам процесс, без эмоциональной составляющей. Он весьма неохотно вспомнил неудачные разы. Тогда ему только-только исполнилось восемнадцать лет и Ген… ну, экспериментировал. И было это весьма неловко, потому что, так уж получилось, что из-за нервозности Асагири не смог самостоятельно правильно настроиться и то ли не смог вообще возбудиться, то ли сильнее возбудиться, то ли просто не дошёл до конца. Всегда на разных этапах. — Не совсем понял тебя, но ладно, — опустил тему Юкио. — Так, Рюсуй? Я практически без понятия, почему он мне нравится, но что привлекло тебя? Или просто светловолосые твой тип? Асагири с интересом приподнял взгляд. Обычно если люди говорили, что не понимают, почему именно им понравился человек и сомневаются в том, чтобы вступать с ним в более близкие отношения, но при этом ладят, то это ведёт к весьма серьёзным и крепким связям. И это не говоря уже о том, что Юкио болен — действительно серьёзный случай. Он опёрся рукой о стол, внимательно смотря на Юкио. Тот не смотрел в ответ, больше занятый наблюдением за самим наследником — бывшей и будущей — конгломерации Нанами. Невольно улыбнулся, когда заметил, насколько внимательно тот смотрит на крепкого парня. Когда молчание затянулось, тот был вынужден вернуть своё внимание менталисту, слегка смутившись, когда стало очевидно, что его увлечённость заметили. Гену было весьма любопытно, что о таком к себе внимании думает сам Рюсуй. — У меня нет типажа, — ответил он, слегка напевая. — Думаю, меня привлекает сила и харизма. Сила всё же больше; ты видел мускулы Тайджу? Жаль, что он такой влюблённый и наивный, ведь из-за этого у меня нет и шанса с ним замутить. Юкио просто подарил ему взгляд. После чего с сомнением приподнял бровь: — А как я тогда оказался в списке претендентов? Ген подарил ему простую улыбку. — Нет, не молчи, — попросил стрелок. — Мне действительно интересно. — А почему бы и нет? — спросил он в ответ. — Ты не настолько силён, как Тайджу, Рюсуй или Цукаса, но у тебя есть харизма. Пусть и не таком уровне, как у меня или Сенку. Юкио глубоко вздохнул, но этот вздох внезапно резко прервался кашлем. Ген инстинктивно напрягся, сжав губы до побеления, но спустя пару секунд всё ушло обратно, а парень расслабился, резко задавая вопрос: — Цукаса?! Этот крик, наверное, услышали все, потому что поляна внезапно затихла. Ген почувствовал на себе весьма недовольный взгляд Нанами, но не стал передёргивать плечами, поглотив всё то внимание, которое ему подарили. Ген — самый эгоистичный человек. Рюсуй — самый жадный человек. Конечно же, если речь шла за такого человека, как Цукаса Шишио, оба они захотят узнать о нём побольше. Особенно если сам Нанами не успел его застать. — Очень силён и харизматичен, — внезапно даже для себя, вдохновлено сказал он, мечтательно прикрыв веки. После чего непроизвольно поморщился. — Жаль, что потом он решил разбудить Хъёгу и Минами, без них было намного лучше. Ещё два дня и они бы точно переспали. Чёртова Минами. Чёртов Хъёга. — Знаешь, что? — спросил Юкио, вставая со своего места. — Я даже знать не хочу. Вот совсем. И вообще, пойду лучше на обед, а то потом придётся в очереди стоять. Да. Юкио лучше действительно не знать. Правда, не про Цукасу. Про Рюсуя. — И мне возьми! — крикнул он напоследок. Юкио не обернулся, но поднял руку, показывая, что услышал. Он разочарованно вздохнул. Цукаса был действительно самой запоминающейся личностью, с которой он очень хотел успеть познакомиться поближе (не обязательно секс, можно было бы и друзьями стать), но Ген так и не успел из-за сложившихся обстоятельств. Теперь этот парень вообще был заморожен, так что приходилось просто надеяться на план Сенку и стараться изо всех сил. Рядом присел Рюсуй, самодовольно ухмыляясь. Он прищёлкнул пальцами, давая какую-то молчаливую команду Франсуа и та просто поклонилась, оставляя их «наедине». Ген вернул всё своё внимание на фотографии. Они внезапно стали та-акими интересными, просто слов нет, насколько именно. — Ваше внимание ничем нельзя скрыть! — провозгласил тот, даря ему ухмылку. Ген легко её взял, привычно впитав в себя весь энтузиазм и потому смог подарить в ответ нечто похожее, но менее инициативное. Капитану хватило и этого, ведь она была вполне искренней. — Я знал, что ты за нами наблюдаешь, — протянул он, сделав ухмылку более хищной. — Юкио тебе нравится, твои взгляды и желания для меня словно открытая книга. Рюсуй легко пожал плечами — своих желаний он ни капли не стеснялся, что Ген уже знал. Он подавил порыв посмотреть на эти крепкие и сильные пальцы, прогоняя воспоминание о том, как хорошо они держали его в своих руках, показывая власть и силу. Рюсуй Нанами. Сильный, харизматичный, крепкий человек, который совершенно не стесняется ничего и берёт всё, что хочет. Его взгляды на себе Ген заметил сразу же, как Рюсуй им заинтересовался, и не видел ничего странного в том, чтобы проявить ответную инициативу, взяв то, что его заинтересует. Рюсуй — жадина. Но и Ген тоже — эгоист. И если они оба чего-то для себя хотят, они это берут. Им не нужно чьё-то разрешение или просьба, хватит всего лишь крохотного желания, которое можно увидеть не только в своих глазах, но и в глазах напротив. Секс был хорош. Эмоциональная связь буквально зашкаливала, искря так, как у Гена никогда и ни с кем не искрилась. Поистине удивительные отношения, где тебе дают то, что ты хочешь, а чего не дают — так иди и возьми, чего стесняться? Кого? Они легко могли наслаждаться друг другом в любом отношении. Расставание было лёгким и обоюдным желанием, потому что стало ясно, что кроме как секса и работы их ничего не связывает. Да, там есть искры, да, там такое наслаждение, которое только могут получить два таких человека, как они. Но, увы, у них не было ничего более, что могло бы связать их покрепче. Переспали, обсудили рабочие моменты, а после… ничего. Даже если искрит, даже если невероятно офигенно — ничего общего. А ведь им двоим мало, хочется ещё и ещё, хочется чего-то большего. Жаль, но так вышло, что это самое «больше» ни Ген не мог дать Рюсую, ни Рюсуй не мог дать Гену. — Я бы не стал лезть в ваши отношения, — сказал тот, щёлкнув пальцами. — Но в последнее время не мог не отметить изменения, просто решил дать вам немного уединения. — Мы расстались, — прямо сказал Ген, после чего взял следующую фотографию. — Но Юкио невероятно робок. Он легко сойдётся с тобой, поверь слову менталиста, другое дело, что первый шаг надо делать именно тебе. И, не сочти за грубость, но лучше сделать это рано, а не поздно. Рюсуй нахмурился, словно заподозрил что-то неладное, но кивнул, правда уже стоя. На самом деле у него было невероятно много тактичности и умение принимать людей такими, какие они есть на самом деле. Его сила и жадность могли легко сломать другую личность, если бы он не контролировал их в должной мере, а потому внимательность по отношению к людям также на весьма высоком уровне. И хорошо, что не стал лезть. Юкио ещё даже Гену не сказал о том, что болен; вряд ли он даже сам знает, что болен, и вскоре может начать кашлять не слизью, а самыми настоящими лепестками. Ханахаки весьма интересна. К счастью, Асагири решил уделить внимание Юкио, а потому смог заметить неладное сразу, как оно проявилось. Поэтому и вытянул его поближе к Рюсую, ведь даже если срок всего в неделю, оно тоже действует на лёгкие. И уж точно посильнее, чем у Сенку, учёный ведь не настолько чувствительный и эмоциональный человек. К слову об учёном. Ген повернул голову к ещё одному светловолосому. Тот сидел рядом с лупой, изучая очередную по счёту фотографию и мог притворяться сколько хочет, но ничто не обманет менталиста. Вот и сейчас, стоило ему только прекратить работать, как Ишигами нахмурился, да повернулся, цокнув. — Что? — спросил парень. — Ничего-ничего, — легонько сказал Асагири, взмахнув рукой. — Я просто любуюсь своим типажом. Можешь дальше работать. Сенку приподнял бровь, но уголок его губ дёрнулся в подобие улыбки. — Я уже услышал всё, что нужно, чтобы понять, что тебя привлекают сами люди, а не их внешность, — сказал тот. — Могу понять — меня они тоже интересуют, Царство Науки в таких людях нуждается больше всего. Асагири сузил глаза, не теряя благодушной улыбки, но при этом пристально следя за каждой мышцей на лице, шее, а также на руках и спине. Спину видно было плохо, но и всего остального вполне хватало, чтобы увидеть то, что он искал. То есть никакой реакции. Сенку не понял, что Ген трахался с Рюсуем. Стоит ли ему говорить? Ну, в принципе не имеет никакого значения, знает Ишигами или нет, к тому же он не интересовался его половой жизнью. Можно будет его как-нибудь потом удивить тем, что его бывшие любовники сошлись и стали парочкой с его же подачи. — Кстати о науке, — подхватил Ген. — Юкио нужно то же, что и тебе. Оно долго готовится? Сенку недоумённо моргнул, но после сообразил. На его лице прописалось лёгкое удивление, словно он совершенно не ожидал, что кто-то в их веке может заболеть ханахаки. Причём кто-то ещё, помимо него. Неудивительно — жители деревни Ишигами такой хворью не болели, а воскрешенных из камня было так мало. К тому же сама болезнь передавалась генетически, а больные ею по большей части умирают раньше, чем оставляют после себя потомство. Ну, по крайней мере так было раньше, до того, как изобрели нужный метод лечения. То есть очень-очень малое количество людей, которые каким-то образом в их Царстве всё-таки оказались — и это уже второй человек из почти ста пятидесяти. Ну, третий. Но это разговор на потом. — Нет, — ответил Сенку. — После меня ещё осталось всё нужное, к тому же наши ресурсы растут в нужной прогрессии, поэтому через два дня всё будет готово. — Как раз к тому времени Рюсуй и признается, — кивнул Ген, но заметил на себе любопытный взгляд. — Что? Догадался? — Почему два дня? — нет, всё же не догадался. Жаль. Гену нравилось издеваться над другими людьми таким образом, а над Ишигами в особенности. Хотя в то же время и хорошо, что он не узнал — можно будет ещё сильнее после удивить… Или он удивится меньше? Явно меньше. Ну, ладно. Говорить вслух такое сейчас в любом случае не стоит, потому что если услышит Юкио, то может промедлить, а для него это сейчас как раз-таки смертельно. — Рюсуй — большая жадина, — Ген несколько раз игриво моргнул. — Сейчас придумает план, Франсуа за оставшееся время приготовит нужное, а завтра утром приведёт его в действие. К вечеру Юкио осознает, а через ночь цветки сгниют. Останется только прочистить и залечить. — Весьма точно, — слегка впечатленно сказал Сенку. — Но мне интересно, почему Юкио заболел ханахаки только из-за Рюсуя. Почему с тобой такого не произошло? Вы ведь долго встречались. Асагири недоумённо моргнул, складывая руки на подбородке, но легко ответил: — Когда мы с ним встречались, чувства развивались очень медленно и более спокойно, так как даже если мы прямо не говорили о своих чувствах, нельзя было игнорировать их взаимность. Она ведь выражается не только словами, но и действиями, Сенку-чан. Поэтому, когда он целовался со мной, это, скорее всего, вызывало другие гормоны и те губили цветы ещё в зародыше. А расставание было не таким горьким, как ты себе думаешь, поэтому ничего ему и не грозило. С Рюсуем у Юкио всё по-другому — вспыхнуло медленно, но стало чем-то ярким, быстрым, к тому же не взаимным, вот цветы и стали произрастать. Сенку задумчиво хмыкнул, принимая ответ, но спустя время снова нахмурился. Переходя уже к другой теме: — Кстати… Тайджу? Ты это серьёзно говорил? Ген неожиданно для себя чуть смутился, а потому неловко отвёл взгляд. К счастью учёный настолько не разбирается в эмоциях, что даже если и заметил, то не понял, что именно заметил. — А почему бы и нет? — спросил он. — Тайджу очень хороший парень. Энергичный, сильный, харизматичный; у него есть свой шарм и привлекательность. Если бы он не был влюблён в твою подругу, я бы попробовал. Сенку недоверчиво покачал головой: — Цукасу я могу понять, но Тайджу? — Со вкусами не спорят, — более капризно сказал он. — К тому же у меня сейчас на примете другая особа. — Особа? Это женщина? — уточнил Ишигами. — Кохаку прекрасна, не так ли? — вдохновлено ответил он вопросом на вопрос. — Она в последнее время так сияет, будто солнечный лучик во время грозы. Сенку просто посмотрел на него. — Знаешь, что? Я, пожалуй, соглашусь с Юкио — даже знать ничего не хочу. Давай прекращай эти разговоры и займись-ка лучше фотографиями. Завтра у нас будет ещё одна партия. — Что?! — чуть ли не подскочил со своего места Ген. — Ещё партия?! Да я ослепну! Ишигами только хмыкнул, но его нытье привычно проигнорировал, возвращаясь к делу. Асагири поворчал, но стал смотреть дальше, ведь если завтра будет ещё одна сотня-другая фото, то лучше с этими закончить сегодня, потому что иначе он действительно может пропустить признание Рюсуя к Юкио. Лично у него с Рюсуем было всё проще — они просто брали и брали, брали и брали, брали, брали, брали и брали, пока не поняли, что брать-то можно друг у друга бесконечно, но они помимо основного хотят взять чего-то ещё. А этого чего-то просто нельзя было взять. Никаких особых признаний или чего-то подобного не было, просто как-то так получилось, вот и всё. А теперь этот наследник семьи Нанами будет серьёзно ухаживать за кем-то, кто ему нравится. И при этом знать, что он тоже кому-то нравится. Асагири уже не мог дождаться момента, чтобы снова увидеть смущенного Юкио. Да. Хорошо было с Рюсуем. Он умеет удивить. И в постели, и в жизни, и в работе, и вообще везде. Даже жаль, что они друг другу не подошли.