All I wanted was you.

***

      На улице вновь выпал снег. Казалось бы, почти середина марта, и все дни, вплоть до сегодняшнего, была плюсовая температура, но что-то пошло не так. Крупные хлопья захватили улицы, обсыпали дома и деревья, легли плотным слоем на дороги и тротуары.              Минхо с трудом удерживал челюсти на месте, изо всех сил не позволяя им стучать друг о друга. Конечно, если бы он с утра заглянул в прогноз погоды, то узнал бы, что для большинства людей метель вовсе не была неожиданной, в отличие от него.              Но, как говорится, если встал не с той ноги – весь день будешь хромать. Вот и у Минхо день пошел не так с самого начала. Сначала Дори и Дуни дурачились, и он не мог уснуть. Потом Суни пришел к Минхо ближе под утро и своим весом почти перекрыл кислород, позволив себе мягко примоститься прямо на шее мужчины. Вытолкав всех котов за двери, он всё же улёгся и заснул, но звонкий будильник напомнил об очередном рабочем дне. И вот тут Минхо совершил роковую ошибку: он выключил орущий кусок пластика. Не переставил время, не сбросил установку будильника, добавив себе 10 минут сна до следующей трели, а просто выключил. Поэтому спросонья удивился, когда коты буквально стали выносить двери спальни, разрывая коридор своим голодным воем. СунДуДо кормились ежедневно в одно и то же время, Минхо специально вставал на полтора часа раньше работы, чтобы и котам уделить время, и чтобы самому всё успеть. Именно поэтому недовольные вопли голодающих «детей» стали сюрпризом.              С трудом разлепив веки, Минхо кинул взгляд на телефон и сладко потянулся. Когда, спустя мгновение, до него дошло, что он проспал, в квартире начался хаос.              Запутавшись одной ногой в брюках, Минхо проскакал на кухню, по пути больно ударившись локтем о косяк дверей и чертыхнувшись. Наконец, заправив рубашку и застегнув ремень, парень разложил кошачью еду по мискам и практически полетел в ванную, одной рукой держа зубную щетку, а другой – расчёсывая волосы. Закончив процедуры, Минхо схватил телефон, ключи от машины и, накинув первое попавшееся пальто, вылетел из квартиры. Но, выйдя из подъезда, был неприятно удивлен сыпавшимся с неба снегом.              – Так, думай. На машине до работы 30 минут, но ее нужно прогреть, а это плюс лишних 10 минут. К тому же, в такой снегопад найти место на парковке будет немного проблематично. А на метро ехать 10 минут до остановки нужного автобуса и 10 на нем. Зато через полчаса я буду в теплом офисе, греться за кружкой кофе.              Быстро прикинув, Минхо ускорился по направлению к входу метро. «Надеюсь, не отморожу себе что-нибудь…».

***

      Джисон вытянул из-за пояса тряпку, бывшую когда-то светлого цвета, а сейчас всю покрытую мазутными пятнами, нашел на ней более-менее чистое место и вытер руки. На улице не унималась метель, но в боксе автомастерской было достаточно тепло, чтобы парень работал в комфорте. Он уже битый час возился с подключением какой-то электрики в автомобиле клиента, но что-то никак не получалось. Выругавшись под нос, Джисон кинул тряпку на машину и решил не истощать вконец свои, и без того вымотанные, тело и мозг. Это была поистине адская неделя. Казалось, что давно пора бы наступить пятнице, но за окном был всего лишь вечер среды, и это усугубляло и без того накопившуюся усталость.              Хан проверил все приборы, выключил свет в боксе и направился в душ, на ходу стягивая майку и обнажая сильные мышцы. Настроив нужную температуру воды, парень чуть не сполз со стоном на пол – вода расслабляла тело и будто смывала усталость в водосток. «Пора прекращать работать в таком темпе». Казалось, постой ещё пару минут под душем – и вырубишься прямо там. Быстро приняв душ, Джисон наспех вытерся, натянул одежду и накинул поверх теплого свитера черный дутый бомбер. Парень закрыл ворота и огляделся. Ехать на машине по засыпанным снегом улицам было бы проблематично – коммунальные службы ещё только начинали расчищать дороги. Поэтому Джисон плотнее застегнул куртку, обмотал шарф вокруг шеи и направился на остановку, мысленно молясь о том, чтобы автобус не опоздал.

***

             Именно потому, что утром выбор был сделан не в пользу того, чтобы опоздать, но быть одетым по погоде, Минхо сейчас и стоял, спрятав руки в рукавах и стуча зубами. Автобус, как назло, опаздывал, хотя это неудивительно, в такую-то погоду. Он пару раз пытался вызвать такси, но свободных машин не было. Пальцы сводило от холода, а уши, казалось, просто отвалятся, стоит только прикоснуться. Осеннее пальто было с тонким утеплителем, который в такую погоду был как мёртвому припарка. Минхо глухо простонал, вспоминая тепло, которое дарили тёплые вещи. Но. Дома уже убраны зимние ботинки, в комоде аккуратно сложены перчатки и шапка, а теплая куртка уже висела в чехле, спрятанная до следующего подходящего времени года.              Вроде бы взрослый умный парень, но почему-то в такие моменты, как сейчас, казалось, будто бы ему едва исполнилось 12. Это тогда Минхо был еще маленьким мальчиком, за которого мама решала, в чем он пойдет и на чем поедет. А сейчас ему уже 28 и он сам решает все вопросы, но иногда ему так не хватает этой беззаботности.              Минхо больше 5 лет работал в «SAMOO Architects & Engineers» в должности архитектора-проектировщика. Компания занималась внутренней проектировкой зданий, домов, офисов, торговых центров. Работа была тяжелой, но высокооплачиваемой. Минхо вкалывал по 15-17 часов в сутки, стараясь успевать к срокам сдачи проектов. Он перекраивал свои же чертежи, доводя их до совершенства. Он был лучшим работником, директор гордился им и высоко ценил, всячески поощряя материально и отправляя на всевозможные курсы и конференции. Всё бы хорошо, и Минхо уже привык к бешеному графику, но только личная жизнь осталась далеко за бортом. У него иногда не хватало сил даже приготовить ужин, поэтому зачастую он просто либо заказывал доставку, либо пропускал прием пищи. Выходные дни проходили в бытовых заботах, а вечерами Минхо непременно пропадал в клубах, пытаясь выжать из выходных максимум. У Минхо было всё, о чем он мечтал с детства – независимость, материальный достаток, хорошая и любимая работа, автомобиль, собственная квартира. Не было только любимого человека. Но это ему и не нужно было. Его всё устраивало в его жизни.              Зубы стучали, пальцы на ногах поджались, поэтому, чтобы не остаться тут окоченевшим артефактом, Минхо нарисовал на снегу кончиком туфли «классики» и скакал по квадратам, благо в это время суток остановка была пустой, да и людей на улице почти не было. С детства знакомая игра теперь казалась Минхо буквально спасательным кругом, чтобы не замёрзнуть окончательно. Он уже понимал, что, скорее всего, завтра проснется с больным горлом и, возможно, температурой, но он сам виноват. Раз уж так получилось, то нужно хотя бы согреваться любыми доступными способами. Если бы Минхо знал, что автобуса долго не будет, он бы отсиживался в кофейне напротив остановки. А сейчас приходилось скакать как ребенок, надеясь, что никто его не увидит.              В наушниках надрывались The Neighbourhood, выводя на новый инди-рок уровень слова «…cause it's too cold, for you here, and now so let me hold both your hands in, the holes of my sweater». Минхо бы отдал сейчас всё за кружку горячего напитка. Или за чей-нибудь теплый свитер.

***

      Джисон брёл по опустевшей улице и подпевал Брайану Джонсону, призывая невидимых зрителей «аплодировать и преклоняться перед сладкой Кэнди». У парня был хороший голос: вплоть до 16 лет он усердно посещал преподавателя по вокалу, музыкальную школу и был хористом в школе. Но когда пришло время выбирать специальность и университет, все родственники и друзья были в шоке от того, что выбрал Джисон. Родители сначала пытались направить Хана на более правильную дорогу, настаивая на том, что 11 лет занятий музыкой не должны стать просто былым увлечением. Но осознавая, что спорить бесполезно, и зная упрямство своего сына, сдались и со временем стали поддерживать Джисона. Выпустившись из университета твердым хорошистом, парень сразу же устроился на работу к отцу Чанбина – своего друга детства, а затем, со временем накопив достаточно денег и заручившись поддержкой родных и друзей, открыл свою станцию техобслуживания автомобилей. Через полгода туда перебрался и сам Чанбин. Да, она была небольшой, и там работало всего 7 человек вместе с Джисоном, но всего через год любому клиенту нужно было попотеть, пытаясь попасть в очередь на ремонт или плановое обслуживание. Ребята на станции были асами во всём, что касалось авто, да и Хан не просиживал штаны в кабинете, а наравне со всеми работал в боксе. Ему до жути нравилась эта атмосфера и сама работа, он досконально знал устройство автомобилей и знал решение любой проблемы, которая могла возникнуть у определённой марки.              Зачастую (вообще-то, почти ежедневно) Джисон последним уходил со станции, до ночи копаясь в каком-нибудь сложном авто или доделывая кому-то из ребят заказ. Нет, они не ленились, даже наоборот, но Джисон был хорошим боссом и всегда помогал. Это никак не влияло на зарплату работников, но влияло на их отношение к Хану. За 5 лет работы было много разных ситуаций, зато сейчас можно было сказать, что эти пятеро – очень хорошие друзья, они смело могли называться «семьей». Но особо близок Хан был с Чонином, Хёнджином и Чанбином. Чонин – самый младший, ему недавно исполнилось 25 – был асом в моторах, к нему зачастую клиенты записывались за несколько месяцев вперёд. Остальные двое – Хёнджин, одногодка Джисона, и Чанбин, который был на год старше – разбирались во всём понемногу, от электрики до шиномонтажа. Джисон мог оставить станцию на любого из них, и был уверен, что они справятся не хуже него самого.              Джисон всегда ставил перед собой какие-то цели или желания, и старался сделать всё для их осуществления. Конечно, поначалу он бунтовал, но разве есть такие подростки, которые не хотели бы самовыражения в подростковом возрасте? В 17, поступив в Университет Корё на факультет инженерии и переехав из Инчхона в Сеул, Джисон сразу же стал красить волосы, в 18 сделал пирсинг сосков. Он мог сделать это и раньше, но слишком жалел психику родителей. В Сеуле он был свободен от ненавязчивого контроля, навещал родителей раз в полгода, поэтому с волосами проблем не было. А пирсинг скрывала футболка. Первое время цвет волос менялся в зависимости от любой детали: настроения, времени года, новых кроссовок, дресс-кода вечеринок. Потом меняться стали только оттенки: синий, красный, желтый. Со временем сумасшествие Джисона немного успокоилось, и цвет сменился на родной: темный, почти черный шатен. Пирсинг Хан так и не снял, решив, что немного бунтарства не помешает. Тонкие металлические штанги холодили кожу, постоянно напоминая о себе и о непоседливой юности.              Спустя год усердной работы Джисон купил небольшую квартиру, а спустя ещё полгода приобрел авто – BMW M2 F87. Его «детка» стала еще одной исполненной мечтой Джисона-подростка. Он грезил об этой машине, изучая вдоль и поперек ее устройство и технические характеристики. И вот, наконец, «бэйби» была с ним. Темно-синие, почти черные, переливы металлика напоминали небо в безоблачную зимнюю ночь. Цвет Хан выбирал сам, потом пришлось переделывать техпаспорт и кучу документов, но он был счастлив. А бумажки – это лишь пустые хлопоты, которые не могут сравниться с трепещущим чувством обладания желаемым.              Впереди показалась остановка, и Джисон устало выдохнул, облачко пара поднялось к небу. Подходя к месту ожидания, Хан удивился: под крышей остановки какой-то парень прыгал на одной ноге, неловко взмахивая для равновесия руками, и, заикаясь, напевал какую-то песенку. Подойдя ближе, Джисон замер, увлеченно рассматривая незнакомца. Каштановые волосы развевались мягким облачком вокруг головы, когда парень прыгал с клетки на клетку. Лица видно не было, но иногда можно было увидеть острый кончик носа и точёную линию подбородка. Наконец, допрыгав до 10, незнакомец развернулся для обратной дороги, но, заметив человека в нескольких метрах от себя, остановился и судорожно выдохнул.              Метель всё усиливалась, а молчание всё затягивалось, позволяя двум незнакомцам смущённо ютиться на остановке в ожидании транспорта. Они рассматривали друг друга, словно туристы – музейные экспонаты. Джисон первым прервал тишину, пряча улыбку в воротнике куртки.              – Извините, что помешал. Я не думал, что кого-то застану здесь в такую погоду.              Минхо всё еще продолжал разглядывать человека напротив. Темные волосы красиво падали на глаза. Черная дутая куртка, черные штаны и черные ботинки. Он был похож на участника какой-нибудь банды, если бы не мягкий взгляд и бесконечно милые и пухлые щеки. Родинка-точка на одной из них привлекала внимание и дёргалась, когда незнакомец улыбался.              Нет, он точно не из банды. Минхо откашлялся и опустил глаза вниз. Благо, из-за мороза не было видно, как он покраснел, представляя, что подумал этот парень напротив, увидев Минхо, скачущим, словно подросток.              – Ну что Вы. Это Вы меня извините, я тоже не ожидал, что кому-то не повезет, как и мне, оказаться на улице в эту метель.              – Вы считаете метель невезением?              Джисон мягко усмехнулся и вытащил из кармана вишнёвый леденец. Развернув обёртку, он ловко закинул конфету в рот, спрятав за одной из щек.              Минхо нервно усмехнулся на вопрос и кивнул:       – А Вы считаете ее везением? – и ответил сам же, выдыхая горячее дыхание на окоченевшие пальцы рук. – Конечно, это может нравиться, когда тебе, ну, тепло.              Джисон внимательно окинул взглядом незнакомца и приметил, что тот переминается с ноги на ногу в туфлях, на руках нет перчаток, на голове нет шапки и, боже мой, у него нет даже шарфа!              – Могу я задать вопрос? – и, не дожидаясь ответа, спросил: – Почему Вы так одеты?              Минхо вскинул голову и, кажется, засмущался ещё сильнее.              – Ну… Не то чтобы я планировал так одеться, но… – Минхо усмехнулся и потер переносицу двумя пальцами: – Я проспал. Вчера забыл посмотреть прогноз, а сегодня не было времени, хорошо, хоть не забыл покормить котов. А потом я ударился локтем и сейчас там огромный синяк. И так как я опаздывал, то решил не ехать на машине, думал, так доберусь быстрее. Автобус задерживается, в такси нет свободных машин, что неудивительно, принимая во внимание погоду. А теперь я, как дурак, стою тут уже полчаса, весь окоченел и завтра очевидно, что слягу с простудой. Ног уже совсем не чувствую…              Минхо выпалил всё скороговоркой, до конца не понимая, зачем он посвятил в свой сегодняшний день незнакомого парня. Но зубы так стучали, а уши так отмерзли, что парень плохо соображал.              Джисон мигом стянул с себя шарф и неловко протянул парню напротив.              – Вот, возьмите. Это, хоть и небольшой, но всё же источник тепла.              Минхо ошарашенно уставился на протянутую руку, сжимающую шарф, и кивнул, пытаясь замотать его вокруг шеи. Но руки были просто как две сосульки, поэтому, едва не хныча, Ли прекратил попытки удавиться шарфом, оставив его висеть двумя хвостами.              – С-спасибо… Ли Минхо, – парень кивнул, протягивая трясущуюся руку.              – Хан Джисон, – Джи коснулся пальцев Минхо и тут же отдернул руку, ошалело глядя на парня напротив.              – Это же чёртов кусок льда! Ты станешь последним вымершим мамонтом, если я сейчас же хорошенько тебя не согрею.              Теперь была очередь Минхо удивлённо пялиться. Большие глаза смотрели на Джисона, который не знал, куда себя деть от взгляда напротив.              Кажется, до Джисона дошла двусмысленность брошенной им фразы, и он, спохватившись, вырвал шарф из рук застывшего от удивления (или уже от окоченения?) Минхо, принявшись его укутывать.              – Я не это… Имел не это… Блин. Не имел… Ох, черт. Не это имел в виду. Извини.              Закутанный в шарф Минхо коротко кивнул то ли благодаря за теплый аксессуар, то ли показывая, что извинения приняты.              – Я понял, понял. Кстати, транспорт здесь всегда так задерживается?              Хан достал телефон, взглянул на время и посветил фонариком на расписание: последний автобус должен был приехать 20 минут назад.              – Слишком долго для опоздания. Мне кажется, здесь что-то другое. У тебя есть «K-Bus»? – Джисон указывая на свой телефон.              Минхо кивнул и достал телефон, открывая приложение и заранее расстраиваясь. И почему он не додумался до этого раньше?              – Конечно. Нет, этого просто не может быть. Они просто отменили рейс. «Уважаемые пассажиры! В связи с загруженностью коммунальных служб и невозможностью продолжения курсирования автобусов из-за погодных условий все маршруты после 23:00 будут отменены. Заранее приносим извинения за причиненные неудобства». – Он развернулся к Джисону, который терпеливо ожидал, пока Минхо прочитает уведомление.              Минхо уставился на Джисона, пряча телефон в карман.              – То есть как это… А мы? А как я попаду домой? И почему не предупредили?              Хан пожал плечами:       – Я думаю, у них просто не возникло мыслей, что кто-то может в такую погоду торчать на улице. Уведомление в приложении посчитали достаточным предупреждением.              Минхо обессиленно комом бухнулся на скамейку:       – Такси не ходят, автобусов не будет, машина стоит возле дома. А я сижу на остановке, не зная, как попаду домой. Я чертовски устал.              – Не переживай. Ты где живёшь? – Хан бережно поправил шарф на плечах Минхо, задержав ладонь на секунду дольше положенного.              Быстро повторив за Минхо адрес, Джисон стал звонить кому-то.              – Салют, детка. Ты свободен? Можешь отвезти одного хорошего человечка по адресу? Мг. Окей. Спасибо, детка. Ждём на остановке напротив кофейни.              Детка.              Минхо едва заметно нахмурился, но тут же взял себя в руки и произнес, всё ещё стуча зубами:       – «Детка»? Не боишься отпускать своего парня со мной? – Тон Минхо должен был быть игривым, но вышел, скорее, испуганным, чем рассмешил Джисона.              Хан издал смешок и непонимающе посмотрел на парня напротив, поправляя угол шарфа на его плече.              – «Детка»?.. Ох. Нет, это не то… В смысле, это Хёнджин, мой хороший друг. И… я не в отношениях. Не знаю, зачем тебе эта информация. – Хан спрятал лицо в ладонях.              – Всё в порядке. Мы просто оба замерзли. Поэтому вместо мозгов у нас сейчас лёд для коктейлей. – Минхо неловко усмехнулся и плотнее закутался.              – Всё ещё холодно? – Джисон чуть не стукнул себя по лбу за глупый вопрос. – Я могу обнять тебя? Чтобы тепло… Извини.              – Конечно.              Короткий и уверенный ответ. Без смущения и лишних эмоций.              Джисон сел вплотную к Минхо и неловко улыбнулся. Тихо выдохнув, Хан неуверенно приобнял парня за плечи, прижимая к своему боку. Округлившиеся глаза Минхо смотрели в одну точку, пока он восстанавливал дыхание – всё же не каждый вечер тебя обнимает симпатичный и горячий парень.              Ну, в смысле горячий… С горячим телом.              А ой.              Имеется ввиду температура тела, а не…              Шумный вздох наполнил лёгкие и голову Минхо морозным воздухом, возвращая с небес на землю. Откуда взялись эти мысли?              Джисон перевел осторожный взгляд в сторону, украдкой разглядывая ночного случайного встречного. Волосы цвета зрелого каштана, высокий лоб с разбросанными прядями, точёные скулы, крошечная родинка на крыле носа, длинные ресницы, скрывающие этот притягивающий разрез глаз. Улыбка уголками губ. Губы. Наверняка мягкие, сочные вишнёвые губы магнитили взгляд напротив, заставляя облизывать свои в попытках представить нежность кожи. Всё в Минхо восхищало, он словно был прекрасным ангелом, спустившимся с неба к Джисону.              Негромкий кашель заставил Хана вернуть взгляд на глаза. Глаза. Эти два темных омута цвета самого горького шоколада, настолько темные, что зрачок практически сливается с радужкой.              – Т-ты пялишься…              Джисон мигом краснеет и надеется, что холод на улице поможет ему замаскироваться под замёрзшего пингвина.              – Прости… Просто ты… Нет, ничего. Забудь.              Джисон готов себя палкой бить и лупиться головой об остановку от своей тупости. Сейчас ещё Минхо подумает, что он какой-нибудь извращенец, подкатывающий свои шары.              – Тебе не нужно извиняться. Всё в порядке. Я думаю, это всё от того, что твое тело не получает достаточно тепла из-за того, что ты отдал мне шарф. Поэтому ты морозишь.              Звонкий смех плавил подлетающие снежинки, вернувшуюся зиму и сердце Джисона. Смущённо кивнув, Хан перевел тему, втайне мечтая, чтобы Хёнджин ехал к ним как можно дольше. Они говорили о выходе нового фильма, о видах кофе и о всякой чепухе.              Спустя 20 минут к остановке подрулила машина цвета тыквы, и пассажирское стекло опустилось. В окне показалась блондинистая голова парня за рулем. Несколько мгновений он изучал сканирующим взглядом, как Джисон обнимает какого-то незнакомого Хёнджину парня. Бровь блондина поползла было вверх, но Хан качнул головой, пресекая расспросы. Наконец, Хёнджин отлип и кивнул.              – Хей, Сони, чё как? – Хван обращался к Джисону, но заинтересованный взгляд то и дело цеплялся за парня рядом с ним. Хм, на незнакомце явно шарф Хана. Хёнджин не представлял, кто это, хотя знал всех друзей и знакомых Джисона. Они дружили с 10 лет, Хёнджин мог сдавать экзамен по истории жизни Хан Джисона. Но вот его друг сидит в метель на остановке рядом с каким-то парнем, которого укутал в свой шарф и свои объятия. Это не характерно для Джисона, который не пускает в жизнь незнакомцев в первый же день. И он явно не мог скрывать свои отношения с этим парнем, если они были, от Хёнджина.              – Хай, детка, я соскучился, – Джисон отлип от Минхо и подошёл к машине со стороны пассажира. Открыв дверь и наполовину нырнув в авто, он нежно потрепал волосы Хёнджина, в шутку послав ему поцелуйчик. Тот сразу же скривил лицо, наигранно брезгливо плюясь.              – Чтоб тебя черти драли, «детка». Не выдумывай, мы виделись два дня назад.              – Но это было так давно! – Джисон загоготал, глядя, как блестят в предубийстве глаза друга. – Ладно, молчу. – Словно извиняясь перед Минхо за лишние минуты, проведенные на морозе, Хан вновь приобнял парня за плечи, обращаясь к Хёнджину: – Тут нужно Минхо подкинуть домой, его автобус не приедет.              Бровь Хёнджина вновь поползла вверх, и вновь Хан одним взглядом пресёк все вопросы.              – А Минхо – это…? – блондин явно жаждал объяснений от Джисона, но когда Хан просто открыл заднюю дверь его авто, понял, что сейчас он ничего не дождется.              – Адрес не забыл? – Джисон кинул взгляд на Хёнджина, помогая окоченевшему Минхо сесть в машину и заботливо поправляя шарф.              – Нет. Но учти, что я согласился на помощь не за твои прекрасные глазки. – Хёнджин перевел на Минхо оценивающий взгляд. – Надеюсь познакомиться с тобой поближе, красавчик.              – Эй. – Тон Джисона не предвещал ничего хорошего.              Минхо плохо соображал – сосулька в голове медленно таяла, оставляя вместо мозга сплошную лужу. Поэтому он вообще не обращал внимания на возню и разговоры ровно до того момента, пока не услышал в голосе Джисона холод, по сравнению с которым мороз на улице был просто легким похолоданием.              Хёнджин вскинул руки вверх, капитулируя:       – Всё, детка, остановись. Я пошутил. Никаких знакомств поближе. Я довезу его в целости и сохранности и подожду, пока он не зайдет в подъезд. И, конечно же, сразу тебе отпишусь. Хочешь, могу даже видеоотчет прислать?              – Эй, детка, может, мы поедем уже? – Тихий и хриплый голос с заднего сидения вернул друзей к реальности. – Если ты не хочешь нести меня в мою квартиру. Потому что я буквально отрублюсь сейчас. – Минхо с усилием растерянно хлопал глазами, пытаясь не провалиться в сон.              У Джисона защемило сердце – эта милая картина сонного покрасневшего Минхо будет преследовать его не один день.              – Конечно, конечно, детка. – Хёнджин рассмеялся, переводя взгляд с Минхо на Джисона, и спешно завел авто. – Если я прикоснусь к тебе, мой друг меня не то, что треснет, он меня из-под земли достанет и прибьет.              – Придурок. – Хан покачал головой, закрывая глаза рукой. – Если бы я тебя не знал, такого дурня, то…              – Если бы ты меня не знал, то сейчас твоего Минхо…              – Он не мой!              – Я не его!              – …увозил кто-нибудь другой.              Хёнджин завис, переводя взгляд с одного парня на другого.              – Вы – чертовы попугаи! Так, милый, – блондин отвернулся от засыпающего Минхо, пристегиваясь, – готов прокатиться? Домчим тебя за 15 минут. И скоро ты будешь греться в теплой ванне…              – Хёнджин.              – …ну, или может заниматься каким-то согревающим делом…              – Хёнджин.              – …или…              – Хван!!!              Крик Джисона напугал вновь задремавшего Минхо, который подорвался и чуть не вынес головой потолок машины. Джисон спохватился и сразу наклонился к потирающему темечко парню.              – Господи, боже мой, прости! Я не хотел тебя напугать. Болит? Где болит? Можно посмотреть?              Хан осторожно убрал руку Минхо, аккуратно касаясь его головы.              – Наверное, будет шишка… Нужно что-то холодное приложить…              – Нет! – Минхо, изобразив гримасу вселенского ужаса, забился в другой угол машины. – Только не холодное!              – Мы с Джисоном можем взять тебя за ноги и окунуть головой в снег, думаю, это поможет. – Хёнджин пытался сдержать злорадный смех, но получалось плохо.              Джисон, бросив грозный взгляд на друга, захлопнул заднюю дверь и вдруг уселся на пассажирское сиденье.              – Я еду с вами. Совершенно забыл, что автобуса не будет. А потом ты, – он ткнул в грудь Хёнджина, заставив того ойкнуть, – отвезешь меня домой.              – Но…              – Я твой босс.              – Туше.              Наконец, авто тронулось, ловко лавируя по заснеженным дорогам. Дом Минхо находился в 30 минутах езды, поэтому тот успел вновь задремать. Хёнджин подкрутил обогрев, уменьшил музыку и молча смотрел на дорогу. Но он не мог не заметить заботливый и мягкий взгляд Джисона, которым тот то и дело посматривал на сопящего на заднем сидении Минхо.              Спустя 40 минут – пришлось выстоять небольшую пробку на мосту – Хёнджин припарковался рядом с домом, в котором жил Минхо. Джисон повернулся к парню, неловко тормоша его и прерывая сладкий сон.              – Эй… Минхо. Просыпайся, мы на месте.              Заспанный Минхо, который во сне летал на куче сплетенных между собой одеял и прижимал к себе мяукающих котов, лениво потянулся, чтобы снять шарф, но Джисон тут же крепко сжал его колено, качая головой:       – Не нужно, оставь себе, слишком холодно. Я не хочу, чтобы ты стал последним вымершим мамонтом, замерзшим во льдах.              Ли протестующе вскинул взгляд, но Джисон только сильнее сжал колено.              – Если вдруг захочешь вернуть – просто напиши или позвони, и мы пересечёмся.              Минхо кивнул и, выходя из машины, тепло улыбнулся Хану:       – Спасибо за всё, Хани. Я обязательно напишу.              Дверь закрылась, и машина поползла по дороге, медленно набирая скорость, и оставляя Минхо одного стоять в тишине двора.              – Я же не взял его номер…

***

      Прошло около двух недель с того вечера, когда Джисон спас Минхо от холодной смерти. Шарф нашел свое постоянное место на шее Минхо, который никак не хотел с ним расставаться, выходя на улицу. Минхо скучал по этому парню, по его глупым шуткам, умным фразам и согревающему смеху. Нет, ни о какой симпатии не могло идти и речи, они знакомы-то всего один вечер. Просто Минхо было хорошо в тот вечер рядом с Джисоном, в его теплых объятиях, слушая стук его сердца и хриплый от мороза голос. Минхо скучал не по Джисону, он скучал по его компании. Феликс, друг Минхо, который был младше на 2 года и с которым Минхо дружил с момента знакомства в аэропорту – Минхо возвращался с очередной конференции, а Феликс как раз переехал в Сеул из Австралии – начал было радоваться, что теперь, наконец, в жизни друга появится кто-то, кроме работы, но Минхо довольно резко напомнил ему, что прекрасно со своей личной жизнью он разберется сам, чем в некоторой степени задел чувства переживающего Феликса. Правда, позже они поговорили на эту тему, и Феликс пообещал – под убийственным взглядом Минхо, пригвоздившим его к дивану – что не станет лезть в личную жизнь друга.              Минхо просто хотел еще раз увидеться с Джисоном, чтобы побыть в компании того, но, увы, слишком замерзшая голова и сонный мозг не соизволили подать сигнал о том, что неплохо было бы обменяться номерами, прежде чем потеряться в городе. Сеул огромен, Минхо не знает, кем и где работает Джисон, не знает, где тот живет. Мало ли в столице Джисонов с друзьями Хёнджинами.              Минхо ни за что не станет напрягаться по этому поводу.              Зато пришлось напрячься по другому, более важному поводу. У Минхо сломалась машина. В пятницу. После рабочего дня. Прямо на дороге. И теперь он стоял посреди полосы, а чертова тачка не хотела заводиться. Он проверил всё: аккумулятор был заряжен, все клеммы и соединения визуально были в порядке, стартер работал, бензина в баке было достаточно. Но машина ехать не хотела. Минхо набрал Чану – тот был в командировке в Пусане, но посоветовал отогнать эвакуатором авто на станцию в районе, где он жил.              – Правда, там всё по записи, но возможно парни сжалятся над твоей немощностью.              Минхо в ответ лишь фыркнул, послал Чана прямо из Пусана в пешее эротическое путешествие и сбросил звонок. Через пару секунд телефон завибрировал уведомлением в какао-ток.       

Австралийский качок:

      Вот тебе адрес *…*, дурачелло

      Надеюсь, тебе помогут

      Веди себя прилично и… эй!

      Не смей закатывать глаза!

      Минхо немедленно закатил глаза.              Дикий кот:       Спасибо.       Надеюсь, я никогда больше тебя не увижу.

Австралийский качок:

      ♡( ◡‿◡ )

      Ты не сможешь жить без меня

      Дикий кот:       Не сотри ноги.       Когда будешь идти из Пусана на хер.

Австралийский качок:

Только если на твой ♥

      Дикий кот:       凸(￣ヘ￣)

Австралийский качок:

Почему твой член такой маленький

      Дикий кот:       ٩(ఠ益ఠ)۶              Потратив около получаса на ожидание эвакуатора, Минхо наконец устроился рядом с водителем и назвал ему адрес автомастерской, которую рекомендовал Чан. Спустя еще полчаса эвакуатор остановился возле раскрытых ворот станции. Минхо, подождав, пока выгрузят машину, вошел офис, направляясь к столу заказов. Звякнул колокольчик над дверью. За стойкой с прозрачным стеклом сидел миловидный парень с яркими сине-зелеными волосами, сосредоточенно считающий что-то на калькуляторе. «Как хвост русалки», – промелькнуло в голове Минхо.              – Простите. – Минхо слегка раздраженно постучал по стеклу. – Вы можете мне помочь?              Парень за стойкой тяжело вздохнул и поднял глаза на клиента:       – У нас всё расписано. Звоните в следующем месяце, если поломка серьезная.              – Но я не могу в следующем месяце! Машина стоит у ваших ворот! И я не знаю, в чем причина. Она просто отказалась ехать, заглохла посреди дороги и я…              – Послушайте, – Русалка устало потер глаза, – у нас запись наперед. Я не могу сейчас Вас принять, у нас даже нет свободных боксов, не говоря уже о свободных мастерах. Обратитесь на другую станцию.              Минхо не знал, что ему делать, пока слушал парнишку: злиться или плакать. Потому что машина в любом случае стоит сломанная, пока он тут препирается.              – Но как же!.. Куда я могу сейчас обратиться?.. Я же уже заплатил эвакуатору, чтобы мою машину пригнали к вам, а Вы сейчас меня выставляете вон, потому что у вас запись за месяц!.. Вашу станцию мне рекомендовал Чан! – Минхо начинал выходить из себя.              – Послушайте, я не знаю никакого Чана. Я могу посоветовать Вам станцию недалеко отсюда…              – Но я же уже приехал к вам!              – Я же Вам говорю…              – Что за шум, Йен-а? – справа от Минхо мягко захлопнулась дверь. – Какие-то проблемы возникли?              Нет, нет, нет. Неужели…              – Джисон?!? – Минхо едва не запрыгнул на стойку от удивления.              – М-Минхо? – Казалось, что глаза Джисона сейчас выпадут из глазниц.              – Эээ… Вы знакомы? Джисон, ты его знаешь? – подал голос Чонин откуда-то из-за стойки.              – Да, всё в порядке. – Джисон постарался взять себя в руки и не накинуться на Минхо с обнимашками прямо тут. Он безумно, безумно скучал по этому хмурому парню с удивительным взглядом. Джисон только когда оказался дома, понял, что Минхо не взял его номер, чтобы вернуть шарф, и Джисон не взял номер Минхо, чтобы… встретиться еще раз. Потому что, кажется, Джисон влюбился с первого взгляда. Он снова и снова воспроизводил в памяти тот вечер. Минхо, прыгающего в классики. Минхо, напоминающего замерзшего котенка. Минхо, который жался к нему, обнимая сильно, в поисках большего количества тепла. Минхо, сонно клевавшего носом на заднем сиденье в машине Хёнджина. Минхо, который смеялся, разговаривал, смотрел и впечатывал, врезал, вклеивал свой образ в сердце Джисона. Джисона, который и не надеялся на случайную встречу, а сейчас смотрел прямо в темные глаза Минхо и никак не мог взять под контроль свои дрожащие руки. – Что случилось?              – Этот мужчина…              – У меня сломалась машина. Я притащил ее сюда на эвакуаторе. А Русалка мне говорит, что тут не смогут принять ее, потому что у вас запись за месяц. – Минхо вновь начинал закипать, хоть и не хотел делать это при Джисоне.              – Я не Русалка! – возмущение сине-зеленого парня за секунду достигло наивысшей отметки.              – Его зовут Чонин и он всё верно тебе сказал. Мы не можем взять в работу твою машину, потому что у нас расписаны все боксы и время. – Джисон кинул взгляд через плечо Минхо на стену, где висел производственный график. – Если вклинить тебя – сдвинутся все клиенты, а это лишние проблемы для нас и лишние нервы для них. Поэтому…              – Но как же… Куда я…              – …я мог бы посмотреть ее сам. – Тишина заполнила помещение, был слышен только звук отсчитывающих секунды часов. – Если ты не против, конечно.              Ошеломленный и оценивающий взгляд Чонина за стеклом заставил Минхо смутиться.              – Но, хён, – Русалка забыл о подсчетах и недоверчиво пялился на Джисона, иногда с раздражением бросая взгляды на Минхо, – у тебя же уже есть заказ. Ты не успеешь сделать его, если подпишешься на его тачку. Хрен его знает, что там. Может, там хана движку или что-то с электрикой. Да и с оплатой не определились, придется попотеть …              – Эй, вообще-то я еще тут и слышу, как ты буквально при мне отговариваешь его. – Минхо возмущенно вздохнул, чтобы в который раз возмутиться.              – Не беспокойся, Йен-а, я возьму его после работы. – Джисон надел одну перчатку.              – Кого?.. – Брови Минхо поползли вверх.              – А, ну тогда смотри сам. – Чонин кивнул и принялся вновь что-то считать.              – Джисон, кого ты… – Минхо не унимался.              – Посмотри, где после смены будет пустой бокс. – Джисон надел вторую перчатку и пошел к двери.              – Джисон, кто сказал, что я тебе дам? – сдавленно рявкнул Минхо, заставив тишину вернуться в офис.              – Что?              – Что?              – Дашь? – Тихий писк Чонина был последним и поэтому слишком громким в оглушающей неловкости. – Джисон, что он имеет ввиду?..              Уровень замешательства зашкаливал, как и голос Русалки, поэтому Минхо откашлялся и повторил:       – С чего ты взял, что я тебе дам? Это что, вы всех клиентов трахаете? А ваш директор в курсе ваших махинаций?              Джисон удивленно перевел взгляд с Минхо на Чонина и обратно:       – Минхо, никто не имел ввиду, что ты… что я тебя… ну. Ты не так понял.              – Но ты сам сказал, что возьмешь меня после работы! А Рус…              – Я НЕ РУСАЛКА!!!              – …Русалкин Хвост сказал, что с оплатой вы не определились и нужно попотеть. Вы что… по очереди?              – Минхо, стой. Остановись. – Джисон поднял ладони в примирительном жесте. – Ты не так понял. Я говорил о том, что возьму твой заказ после работы. А Чонин имел в виду, что с оплатой нам придется попотеть, потому что мы стараемся не проводить заказы по кассе после окончания рабочего дня. Поэтому, возможно, оплата будет наличными.              Минхо разразился смехом, заставляя Джисона улыбнуться, а бабочек в его животе выйти из спячки.               – И как вас за ваши намеки еще директор не уволил?              – Спроси у него сам. – Русалкин Хвост ухмыльнулся и махнул головой в сторону Джисона, который смущенно улыбался и стал тереть мазутное пятнышко на запястье.              В который раз за вечер Минхо пришел в удивление. Джисон – владелец станции? Тогда почему…              – Это моя станция, Минхо. Но я часто тут работаю наравне с парнями. Поэтому я в такой одежде.              Минхо уже устал удивляться, поэтому просто пялился на Джисона. Тот смотрел в ответ мягко, с легкой улыбкой. Тишина затянулась. Чонин неловко откашлялся, Минхо тут же бросил на него недовольный взгляд.              – Что?              – Что что?              – Чего ты пялишься? – Чонин, насупившись, сложил руки на груди, и с вызовом смотрел на Минхо.              – Потому что ты меня раздражаешь.              – Что? Я тебя вообще не трогаю! – Яркая голова Чонина тряслась от негодования.              – Я твой клиент и я старше тебя, имей немного уважения. – Минхо фыркнул и снова уставился на Джисона. Тот, в свою очередь, продолжал оттирать мазутное пятнышко, пытаясь, видимо, достать до кости.              – Извини… те, хён. – Казалось, в голосе младшего было столько яда, что королевская кобра могла бы обиженно завидовать в углу.              – Вы закончили? У нас много работы. – Джисон вскинул голову и хмуро окинул взглядом злящуюся парочку. – Чонин, – Хан кивнул младшему, – возвращайся к подсчетам, ты не закончил с обработкой заказов. Минхо, – тот приподнял бровь, – тебе нужно подождать, пока я доделаю свою работу, тогда возьму твою машину. Можешь посидеть тут. – Джисон указал на диван рядом с кофемашиной. – Сделай себе кофе. За счет станции.              – А не могу я посидеть с тобой? – Минхо никак не хотел оставаться наедине с Русалкой.              – Нет. Клиентам запрещено находиться в боксе. – Джисон, выходя из стола заказов, виновато улыбнулся: – Я быстро. Не успеешь соскучиться.              – Я не…              – Не разнесите мне станцию. – Не дожидаясь лишних отвлекающих вопросов, Джисон вышел из офиса.              Молчание было оглушающим. Чонин постукивал пальцами по калькулятору, Минхо потягивал горячий кофе. Наконец, не выдержав тишины, старший подошел к стойке и уставился на парня.              – Что?              – Ничего, просто наблюдаю.              – Ты меня отвлекаешь.              – Но я ничего не говорю! Это ты со мной говоришь.              – Ты меня раздражаешь своим присутствием, хён.              – Прекрати. – Минхо сжал пальцами переносицу, а затем закивал: – Хорошо, извини, я был не прав, когда наехал на тебя.              Пальцы замерли над калькулятором.              – Просто сегодня ужасный день. Тяжелый заказчик на работе и…              – Прямо как ты.              – Эй! Я извинился.              – Ладно, прости. Так что ты там говорил про заказчика-мудака?              – Да он не мудак, просто очень требовательный и дотошный.              – Я ж говорю – мудак.              – Ладно, мудак. Заказчик-мудак и его суперсложный проект. Сломавшаяся посреди города машина. Вредный мастер в столе заказов…              – Эй!              – Ладно-ладно, не очень вредный. – Минхо уронил голову на сложенные руки. – Вот как-то так.              – Не раскисай. Разбавь дерьмо этого дня чем-нибудь классным.              – Например? – Голова на стойке заинтересованно дернулась.              – Ну, хён, мне ли советовать тебе такие вещи. Ну, например, сходи в клуб. Напейся или накурись. Сгоняй на концерт Джастина Бибера, кстати, могу достать билеты. Займись умопомрачительным сексом с какой-нибудь красоткой. А может и не с одной…              – Я не курю всякую дрянь. Напиваюсь очень редко и только по случаям. Терпеть не могу Бибера. И я не по девочкам.              – Ну, вот на всё у тебя есть отговорки! Так найди паренька на ночь. Ну или закажи… Могу подкинуть номерок одного сладкого малыша.              – Да ты сам еще малыш! Нет, спасибо. Я лучше останусь дома с котами.              Чонин удивленно уставился на Минхо, соображая, как же должно быть жизнь побила того, что он предпочитает клубу котов.              – Что? Ты смотришь так, будто у меня две головы. – Минхо попятился и рухнул на диван.              – Похоже, у тебя ни в одной из них нет мозгов, раз ты предпочитаешь вечер одинокого сорокалетнего мужика.              – Это лишь поверхностное впечатление. Я люблю знакомиться, люблю тусоваться, люблю траха…              – Воу, стоп. Остановись, – Чонин умоляюще поднял руки. – Я не хочу этого знать. Лучше выпей еще кофе, займи свой рот этим. А я займусь отчетом и сразу свалю в «FF». Там сегодня выступают горячие цыпочки.              Минхо рассмеялся, как вдруг его напугал вскрик из-за стойки.              – Ох, черт! Минхо! Как же я сразу не понял, тюфяк! Так это ты! – Чонин размахивал руками и кричал на всю станцию. – Это ты тот самый «горячий парень, которого Джисон одарил своим шарфом»! Хёнджин рассказывал, что Хан за тебя ему чуть голову не оторвал! Так это ты!              Минхо хотел вжаться в обивку дивана, втиснуться между сидений и никогда не вылезать оттуда. Он совершенно забыл о шарфе Джисона, надежно спрятанном на груди под пальто. Будет неловко, если его заметят. Но будет еще подозрительнее, если Минхо прямо сейчас станет снимать его. Чёрт.              А Чонин всё не унимался.              – То-то я думаю, Джисон так разглагольствовал о тебе, что уже у всех уши завяли. Минхо то, Минхо сё, а вот Минхо… – парень окинул оценивающим взглядом Минхо, пытающегося слиться с огромным фикусом в горшке. – Ну, я бы тоже запал на такого. Ты горячий.              – Кто горячий? – Джисон хлопнул дверью и положил на стойку бланки заказов.              – Никт…              – Минхо! Минхо горячий. – Чонин широко улыбался, наблюдая, как Минхо пытается проглотить буквы, густо краснея. – Ты же про него рассказывал!              Теперь была очередь Джисона покрываться румянцем.              – Йен-а, иди домой или куда ты там собирался. Я сам… закончу тут. Ну, или ты закончишь завтра. Нет, в понедельник. Я сам тут всё выключу. Иди. И скажи всем, что они свободны. Я сам…              – О-о, конечно, ты сам…              – Йен-а…              – …обслужишь этого красавчика!              – Чонин!              – Ну а что? Посмотри на него. Ты много потеряешь. Тем более, все мы знаем, что у тебя давно никого…              – ЯН БЛЯТЬ ЧОНИН!              – Всё-всё, ухожу. – Администратор, весело гогоча, подмигнул фикусу-Минхо и, забрав со стола телефон, громко ляпнул дверью, оставляя в офисе смущенных парней.              – Эээ… Извини его. И меня, – Джисон виновато улыбнулся и подошел к Минхо.              – Это мне нужно просить прощения. Припёрся в конце дня, наехал, заставил тебя остаться после работы… – Минхо улыбнулся и встал с дивана, делая шаг к Джисону: – Могу я угостить тебя кофе?              Джисон уставился на него, хлопая длинными ресницами. Он сам думал, как бы невзначай пригласить Минхо в кафе, но не был уверен, что тот согласится – мало ли, вдруг он сочтет Хана слишком навязчивым.              – Так что? Ты согласен? – Минхо смущенно улыбался и нетерпеливо переминался с ноги на ногу. – Если ты занят или не хочешь, то просто скажи, я…              – Я согласен. Да. Хорошо. – Улыбка Джисона согрела сердце напротив. – Только схожу в душ. Подожди здесь, я быстро.              Не дав Минхо ничего ответить, Хан, стараясь не показать красных щёк и не выдать громкого стука собственного сердца, быстро прошел в душевую, оставляя гостя в компании фикуса.              Стоя в душе, Джисон старался успокоить вырывающееся сердце. Он быстро сполоснулся и переоделся в чистую одежду. Расчесав волосы, Хан еще раз окинул себя в зеркале – не то, чтобы он был готов к свиданию – это можно считать свиданием? – но черные джинсы, черная водолазка и ярко желтая куртка были вполне подходящей одеждой для посещения любого вида заведения. Выйдя из служебного помещения, Джисон заметил, как Минхо ходит из угла в угол, заламывая пальцы и кусая губы. Он нервничал. Но нервничал ли из-за свидания (нет, ну мало ли) или из-за чего-то другого? Хан решил не думать много и подошел со спины, так что, когда Минхо развернулся в другую сторону, он уткнулся Джисону в грудь.              – Ой. Я... Извини. – Краска залила лицо Минхо, а Джисон залип. Удивительные глаза, обрамленные длинными ресницами, смотрели прямо в душу.              – Ты готов? – Джисон постарался скрыть дрогнувший голос.              – Да. А ты?              – Да, пошли. Покажу тебе одно место. Там делают вкуснейший кофе в районе и нежнейшие чизкейки.              Минхо мечтательно прикрыл глаза:       – Быстрее бы ощутить вкус американо со льдом. Я жесть как устал.              Джисон драматично приложил руку к сердцу и воскликнул, таща второй рукой Минхо за запястье:       – Мы должны немедленно выдвигаться, мой господин!              Звонкий смех парней напугал ворон, сидящих на деревьях напротив.              Джисон привел Минхо в кафе недалеко от станции, и парни немедленно заняли столик в самом углу. Тут же подошел средних лет мужчина в фартуке, держа в руках два меню.              – Добрый вечер, Ёниль.              – Здравствуй, Джисон. Рад видеть тебя. – Мужчина кинул взгляд на Минхо и кивнул Джисону. – Ты сегодня с компанией.              – Да, – Джисон прокашлялся, – это мой… эээ… друг. Мой друг Минхо. Да.              Ёниль повел бровью и улыбнулся, протягивая руку для рукопожатия. – Приятно познакомиться с другом Джисона. – Минхо сжал широкую ладонь, ощущая мозолистые пальцы. – Чего бы вы хотели, парни?              – Два американо со льдом и два чизкейка на твой выбор. – Джисон, так и не взяв протянутые папки, широко улыбнулся и перевел взгляд на Минхо. – Ты же не против?              – О нет, нет, конечно. Было бы интересно попробовать что-то новенькое.              – Тогда чизкейки за счет заведения, – Ёниль потрепал Джисона по волосам, на что тот обреченно выдохнул. – Пара минут – и всё будет готово. Был рад увидеть тебя, Хани.              Джисон откинулся на спинку стула и потер ладонями в предвкушении:       – У них прекрасные чизкейки, любой будет вкусным, ты не разочаруешься.              – О, я не сомневаюсь. Ты часто сюда заходишь? – Минхо кивнул в сторону Ёниля, обслуживающего клиентов за стойкой. – Вы довольно близки.              – Да, я здесь, можно сказать, постоянный посетитель. Я начал захаживать сюда практически в то же время, как открыл станцию. Больше чем за 5 лет мы много узнали друг о друге. Ёниль – владелец кофейни вместе со своей женой Марией… – Минхо удивленно вскинул голову, услышав необычное для этих краёв имя. – Не спрашивай, – Джисон усмехнулся, – Мария приехала в Сеул из Италии. Ёниль как-то рассказывал мне их историю. Это было как в настоящем боевике – сюда прискакали её братья, пытаясь забрать Марию назад в Италию, но она провернула план, который заставил их уехать ни с чем.              – О, ее семья – мафиози? – Минхо почти лёг грудью на стол, усиленно шепча Джисону.              – Ну, что-то вроде. Когда братья прилетели сюда, Мария уже была замужем за Ёнилем. Ее семья проверяла его подноготную буквально с самого рождения. Но не нашли ничего, что их не устроило бы.              Как раз в этот момент Ёниль принес их заказ, пожелав приятного аппетита и подмигнув Джисону, незаметно кивая в сторону Минхо. Хан на это только усмехнулся и махнул рукой, отправляя Ёниля обратно к рабочему месту. Потом сделал глоток кофе, отломил вилкой кусочек чизкейка и продолжил рассказ.              – Ну и конечно свою роль сыграл тот факт, что Мария была уже беременна их старшей дочкой. Когда отец Марии узнал об этой немаловажной детали, он лично прилетел в Сеул и имел очень долгий разговор с Ёнилем. И когда он вышел из дома молодоженов, то приказал забронировать самый дорогостоящий ресторан – он решил сыграть дочери настоящую свадьбу. Ёниль рассказывал, что из Италии тогда прилетело больше полусотни человек со стороны невесты. Свадьба была шумной и роскошной.              Минхо жевал угощение и с улыбкой на губах слушал Джисона. Кофе и вправду был великолепным, а чизкейк – божественным. Но самым прекрасным был Джисон. Он так увлеченно рассказывал историю семьи Ченг, так был захвачен теми событиями, что Минхо невольно засмотрелся и заслушался. Хан был отличным рассказчиком, Минхо поймал себя на мысли, что слушал бы его всегда.              Когда рассказ подошел к концу, а тарелки опустели, Минхо, отпивая очередной глоток любимого напитка, вдруг спросил:       – Ты бы хотел семью?              Джисон поперхнулся словами и уставился на Минхо, часто моргая круглыми глазами.              – Что ты имеешь в виду?              – Ну, семью. Ты хотел бы семью? Сейчас. В этом возрасте. – Вдруг Минхо удивленно застыл. – Джисон, сколько тебе лет? Боже, я даже не спросил.              Громкий хохот Хана заставил даже Ёниля за стойкой вскинуть голову и с улыбкой погрозить пальцем. Джисон сложил ладони, прося прощения, и перевел внимание на Минхо.              – Мне 26.              Минхо удовлетворенно кивнул:       – Тогда, выходит, что я твой хён. Мне 28.              Хан вмиг подобрался и смущенно улыбнулся:       – Прости, я должен был спросить в самом начале знакомства. Мне стоит извиниться, что я вел себя неуважительно.              – Не неси ерунды, ты не виноват. Мы совершенно забыли об этом. Всё в порядке. – Минхо махнул рукой и опёрся спиной о спинку стула. – Так что насчет семьи? Или я не прав и у тебя есть семья? Жена, дети…              – Нет, нет. – Джисон вздохнул и посмотрел на Минхо. – Я гей. Извини. – Хан спрятал лицо в ладонях, скрывая покрасневшие щеки.              – О.              – О? – Сквозь пальцы, закрывающие лицо, показались глаза.              – О. – Минхо изучал человека напротив, почему-то удовлетворенно выдохнув на его признание. – Всё в порядке, Джисон. Прости, если смутил тебя.              – Нет, всё хорошо. Просто до сих пор непривычно так открыто говорить об этом. Я много пережил в прошлом из-за своей ориентации.              – Понимаю. То же самое.              – Правда? – Джисон удивленно вскинул брови. – Просто… я имею в виду… я не ожидал, что ты тоже…              Минхо мягко улыбнулся, останавливая поток слов.              – А что, не похоже? Ты подумай, стал бы гетеро приглашать мужчину выпить кофе? Если они не друзья, это было бы подозрительно.              Джисон рассмеялся и кивнул, соглашаясь:       – Действительно. Было бы неловко.              Минутная тишина повисла между парнями, пока они опустошали стаканы, допивая кофе и обдумывая сложившуюся ситуацию. Наконец, Минхо выпрямился и, опершись локтями о стол, сцепил пальцы в замок, опуская подбородок.              – Я так понял, ты сейчас одинок? Прости, если лезу не в свое дело. Просто Русалка проговорился, что у тебя никого давно не было. И ты так быстро согласился выпить со мной кофе. Если не хочешь говорить – не говори, я не настаиваю. Просто интересно, почему у такого парня, как ты, никого нет?              Джисон улыбнулся и стал крутить трубочку между пальцами.              – Нет, отчего же. Моя работа выматывает, знаешь ли, а хобби забирает всё свободное от работы время. Мне не неловко отвечать на такие вопросы, я не вижу ничего странного в том, что сейчас одинок. Вообще-то, если ты помнишь, тогда, на остановке, ты спрашивал меня, не боюсь ли я отпустить с тобой своего парня, а я зачем-то ляпнул тебе, что я не в отношениях.              Минхо улыбнулся, вспоминая смущенного Джисона, пытающегося оправдаться за «детку» в адрес Хёнджина.              – Но почему ты работаешь со всеми? Я имею в виду, это же твоя станция, ты мог бы просто управлять ею, а свободное время посвящать личной жизни и тому, что тебе нравится.              – Но мне это нравится. Да, сначала я думал, что так и будет: я буду настоящим директором без мазутных пятен и пахнущий дорогим парфюмом, а не бензином. Но я быстро понял, что это не для меня. Мне нравится копаться под капотом, нравится этот запах, нравится узнавать что-то новое в интернете и в книгах, когда возникает какой-то вопрос. Мне нравится помогать своим парням, и я доволен тем, что имею.              – Всё в порядке, Джисон, я понял. – Минхо в каком-то только ему известном порыве накрыл руки Хана своими. Тот вскинул глаза, ища во взгляде напротив ответ на неизвестный вопрос, но руки не убрал. Мягкие поглаживания успокаивали, расслабляли и давали надежды. – Но всё же, какие отношения ты хотел бы?              – Наверное, на всю жизнь. Длительные, если невозможен первый вариант. Я хочу просыпаться утром с любимым человеком, варить ему кофе, жарить блинчики, целовать в сонные глаза. Лететь домой с работы, зная, что там меня кто-то ждет. Целовать его ночами, слушать слова любви и стоны, срывающиеся с его губ. Дарить ему всю свою любовь, нежность и заботу. – Глубокий вздох, и тишина повисла между парнями. Каждый из них думал и представлял себя на месте Джисона или его пары. – А что насчет тебя? – Джисон, не отрываясь, смотрел в глаза напротив. – Ты с кем-нибудь встречаешься?              – Нет. – Минхо вцепился в стакан, скрывая вдруг появившуюся дрожь, непринужденно отпивая кофе. – Я не ищу отношений. Не сейчас. Да и в ближайшем будущем тоже.              Джисон удивленно вскинул брови:       – Ты довольно уверен в своих словах.              – Конечно. Я предпочитаю партнера на одну ночь. Я – свободный от обязанностей и отношений человек. Отношения – это не ко мне.              – Но почему ты так категоричен?              – У меня нет времени и желания на эти узы.              – Узы?              – Да, в каком-то роде отношения связывают тебя с партнером. Но они же и связывают тебя по рукам. Ты становишься зависим. Нужно менять свои жизненные устои, принципы. Перекраивать свою жизнь. И хорошо, если у вас есть будущее. А если нет? Если вы разбежитесь, не сойдетесь характерами? Придется возвращаться к своей привычной жизни. А потом снова отношения – и снова перестраивайся? Нет уж, спасибо.              – Мы должны меняться ради любимых.              – Нет. – Минхо поморщился. – Я никому ничего не должен, и мне это нравится. Меня устраивает моя жизнь, я долго шел к тому, что имею. Меня устраивает секс с разными партнерами. Которых я, к счастью, не увижу утром в постели рядом с собой.              – Ты жесток. – Джисон рассмеялся и опустил голову, болтая трубочкой в стакане. – А как же любовь?              – А что в ней хорошего?              – А что плохого?              Минхо фыркнул и улыбнулся:       – Ты пытаешься меня переубедить?              – Нет, ни в коем случае. Просто я впервые встречаю человека с такой позицией.              – Ну… Все мы разные.              – Мне не стоит даже надеяться?              Минхо резко вскинул голову, окидывая Джисона игривым взглядом:       – Можешь попытаться. Не даю гарантий на отношения, зато даю гарантии на отличный секс.              Прямолинейность Минхо выбила из Хана весь дух, заставив прятать глаза в почти пустой чашке. Этот парень понравился Джисону. Еще в их первую встречу. Было что-то такое в Минхо, что притягивало. А теперь добавилось что-то новое. Хотелось быть с ним рядом, хотелось защищать его, баюкать в объятиях, лелеять, носить на руках. Хотелось целовать его, ласкать, любить его сердцем и телом.              Минхо смотрел в глаза Джисона и видел в них теплоту и нежность. Джисон цеплял его, с ним было интересно, безопасно и уютно. Но Минхо не мог позволить себе давать какие-то надежды парню. Он был откровенен, говоря, что привык жить той жизнью, которой живет. Но он лгал, когда говорил, что его устраивает партнер на одну ночь, лгал, когда говорил, что не хочет видеть никого с утра в своей постели. Минхо хотел отношений. Но он боялся. Боялся сильно. Он слишком много времени уделяет работе и карьерной лестнице, поэтому страх того, что его бросят из-за недостатка внимания буквально пожирал Минхо изнутри. Страх быть брошенным. Страх пустоты. И он боялся влюбиться сейчас. Боялся влюбиться в Джисона, ведь тот буквально был идеальным. Да, они виделись всего лишь два раза, но Минхо уже был готов провести остаток дней с этим парнем. Он не знал, какой Джисон в быту, но был готов подстроиться, сломать выстроенные стены ради него. Но страх отказа, страх расставания был сильнее. Поэтому Минхо закрылся. В очередной раз. Просто напустил на себя маску гордого самца, который меняет партнеров налево и направо и которого не заботят чувства.              Джисон видел колебания Минхо, его внутренние переживания на миг отразились в зрачках и Джисон увидел. Он понял, что Минхо не такой, каким хочет казаться. Но настаивать Джисон не собирался. Он решил дать им время. К чему-то они все равно придут.              Минхо вдруг дернулся и опустил взгляд на часы на руке.              – Черт, мне нужно кормить котов. Ты останешься еще или уходишь?              – Нет, нет, я тоже пойду. Уже довольно поздно. – Джисон поднялся и достал бумажник.              – Эй, ты забыл? Я позвал тебя на кофе. Значит, я плачу. – Минхо кинул на стол купюры и потащил Джисона к выходу. – Не перечь своему хёну.              – Хорошо, хорошо, как скажешь, дед.              – Эй! Я старше тебя всего на 2 года! – Минхо возмущенно запищал, но сразу же рассмеялся. – В какую тебе сторону?              – Вообще-то я не думаю, что ты старше всего на 2 года. – Минхо удивленно уставился на Джисона, едва сдерживающего смех. – Тебе однозначно больше, раз твоя память подводит тебя. Твоя машина все еще у меня на станции, так что мы должны вернуться туда, чтобы ты забрал ее, а я забрал свою бейби.              Парни толкались и смеялись всю непродолжительную дорогу до станции. Минхо рассказывал о проделках своих котов, Джисон – о проделках своих друзей. Спустя некоторое время Минхо уже открывал водительскую дверь своей машины, махая Джисону на прощание.              – Минхо… – смущенный голос Джисона заставил парня обернуться. Хан приближался, а Минхо пытался успокоить сердце, вдруг застучавшее сильнее. Джисон смущенно улыбнулся и подошел к парню, который нервно теребил пуговицу, оставшуюся не застёгнутой. Рука Джисона скользнула в ворот пальто Минхо, поправляя выбившийся кончик шарфа.              – Я уже говорил, что тебе он идет больше? – Пальцы мягко скользили по воротнику, задевая нежную кожу на шее.              Минхо таял под ласковым взглядом, словно мороженое на солнце. Хотелось шире раскрыть пальто и спрятать туда Джисона, забирая его себе. С ним рядом было так тепло, так уютно и так по-домашнему, Минхо казалось, будто он знал Хана всю свою жизнь, будто он был с ним всю свою жизнь. Пальцы кололо от желания прикоснуться в ответ. Язык нервно подрагивал между приоткрытыми губами, изредка облизывая нижнюю.              Сам Джисон едва держал себя в руках, глядя в темные глаза напротив. Весь он тянулся к Минхо, плавился от прикосновений своих пальцев к оголенной коже. Голова кружилась, а губы дрожали, отчаянно желая поцелуя. Поддавшись порыву, Джисон дернулся вперед, сталкиваясь с Минхо губами, укутывая его в объятия. Пальцы на шее напряглись, подталкивая голову ближе. Зубы сразу же нежно зацепили нижнюю губу, вырывая тихий стон. Минхо зажмурил глаза, сдерживая последние крупицы разума, но ловкие теплые пальцы, пробравшиеся в расстегнутый верх пальто и теперь оглаживающие через свитер его ключицы, сорвали все клеммы. Нервно выдохнув, Минхо вцепился в ворот куртки Джисона, меняя их местами и прижимая того к машине, и приоткрыл рот, впуская горячий язык.              Они целовались жадно, жарко и мокро. Мир вокруг перестал вращаться, их было только двое, отчаянно жмущихся друг к другу. У Минхо подкашивались ноги, пальцы цеплялись за куртку Джисона как за спасательный круг. Он сходил с ума, еще никто не целовал его так, как делал это сейчас Хан. Когда Джисон отстранился, чтобы вдохнуть, Минхо на автомате потянулся за ним. Возможно, это выглядело жалко, но ему было все равно – ему прямо сейчас нужен был Джисон и его опухшие от поцелуев губы, его сильные объятия, его горячее дыхание. Ему нужен был весь Джисон. Немедленно.              Где-то в переулке заорали дерущиеся коты. Минхо вздрогнул и посмотрел на Джисона. Он нежно поглаживал щеки Минхо, согревая их и заставляя покрываться румянцем.              – Ты прекрасен. – Хриплый голос Джисона пустил по телу Минхо мурашки. – Такой красивый…              Минхо терялся в этих словах, в этих черных глазах, в этой нежности. А Джисон терялся в самом Минхо. Он вдруг понял, что влюбляется, окончательно и бесповоротно. И не было возможности выбраться, да у Джисона и не было желания это делать. Он хотел утонуть в Минхо, забиться в самый дальний уголок его сердца и постепенно занять его всё. Он не забыл разговор в кафе, не забыл слова Минхо о том, что он не ищет кого-то постоянного, да и вообще никого не ищет. Но Джисон не обращал внимания. Он терял себя и не пытался этому помешать. И хотел, надеялся на это же от Минхо. Он готов был отдать себя с головой в эти отношения, если бы только это было взаимно.              А Минхо вдруг вспомнил. Вспомнил то, что говорил Джисону в кафе, как убеждал его в том, что он «свободный от обязанностей и отношений человек». И уже не так яро запихивал пробивающиеся чувства куда подальше. Одна его часть хотела попробовать. Хотела быть с Джисоном, не отпускать его никогда, тонуть в этой нежности и топить его в своей. Эта часть хотела быть тем человеком, которого Джисон будет любить, целовать и обожать, человеком, который будет дома ждать Хана с работы и готовить с ним по утрам завтраки. Но другая часть, вкупе с гордостью и принципами, заставила Минхо убрать руки от Джисона и отойти на шаг назад, заставила гордо улыбнуться и небрежно бросить слова, из-за которых он потом будет раскаиваться не одну ночь:              – Можем продолжить у меня. Я не дам тебе уснуть до самого утра. Но потом мы забудем о том, что было.              Глаза Джисона сверкнули удивлением, смешанным с разочарованием. Он-то думал, что Минхо может дать ему шанс, возможность попробовать быть вместе. А оказалось, что он посчитал Джисона «одним из». Обидно. Но Хан знал, какие были ставки, когда решил его поцеловать. Грустная улыбка скользнула по губам, руки безвольно опустились вдоль тела.              – Нет, Минхо. Мы не продолжим. Я не хочу быть «очередным».              Сердце напротив легонько треснуло. Но его запихнули подальше, не давая возможности подать голос.              – Ну что ж, ты многое теряешь.              – Возможно. Но я уже высказал свою позицию. – Джисон взъерошил свои волосы, улыбаясь. – Я хочу остаться друзьями, что скажешь?              – Друзьями «с привилегиями»? – Минхо игриво смотрел из-под челки. – Или просто друзьями?              – Просто. Я говорил тебе, что не ищу отношений на одну ночь.              – А жаль. Но ладно, если ты хочешь быть просто друзьями, я согласен. Обещаю, – Минхо торжественно поднял руку в клятве, – никаких поползновений и флирта в твою сторону.              Звонкий смех парней разлился по улице, заставляя сердца биться чаще.              – Отлично. Обязательно позвони или напиши, когда доберешься домой.              – Я обещал не флиртовать с тобой. А что сейчас делаешь ты?              – Эй! Я лишь хочу быть уверен, что ты доберешься домой без приключений, и не познакомишься с кем-нибудь в подворотне, когда я уеду! – Джисон рассмеялся, пряча руки в карманах.              – Ну, тогда я согласен. Было бы не этично бросаться на кого-то другого после поцелуя с тобой.              – О, это ты говоришь об этичности, предложив мне переспать на нашей второй встрече?              Громкий смех разорвал тишину переулка, пугая уснувших бездомных котов.

***

      За несколько месяцев Минхо и Джисон сблизились настолько, что могли рассказать друг о друге всю подноготную. Хан никак не проявлял свои чувства, он просто заботился о старшем. Помогал с чертежами, присматривал за котами, когда Минхо пропадал на работе, забывая об отдыхе. Джисон стал тем человеком, который проник в личное пространство Минхо совершенно незаметно для самого Минхо, но зато прочно укоренился там. Минхо уже давно не представлял своей жизни без младшего – настолько он привык к его заботе и поддержке. Когда становилось совсем тошно от работы, когда Минхо уставал настолько, что не мог даже приготовить ужин, когда нужно было выговориться или выкричаться на начальство, старший первым делом вспоминал про Джисона. Точнее, он постоянно о нем думал, потому что Джисон стал неотъемлемой частью его жизни. Он просыпался под уведомления телефона о сообщении с пожеланием доброго утра или какой-нибудь картинкой кота. Он обедал с Джисоном по видеозвонкам (что говорить, Минхо даже подстроил свой обеденный перерыв под перерыв Джисона, лишь бы иметь возможность созваниваться). Он засыпал под играющий на повторе плейлист, составленный Джисоном и включающий в себя написанные им самим песни. Джисон был с ним всегда. Смешной брелок в виде кошачьей лапки, болтающийся на ключах. Теплый свитер мятного цвета, подаренный на Рождество. Шарф Джисона, который Минхо так и не отдал (и даже готов был побороться с любым, кто посмеет его забрать). Ароматизатор в машине, который посоветовал Джисон. Болванчик в виде манэки-нэко на рабочем столе Минхо в офисе, купленный Джисоном в магазинчике сувениров. Джисон незримо присутствовал в жизни Минхо. Да, он видел симпатию Джисона, он помнил поцелуй и теплые руки на своей коже. И возможно, дав младшему от ворот поворот, Минхо лишил себя какой-то еще более прекрасной стороны Джисона. Но Минхо был не готов. Не сейчас. Не к этому.              Но просто принимать заботу младшего было бы как минимум странно. И Минхо не собирался быть эгоистом. Он старался участвовать в жизни Джисона столько же, и даже больше. Когда было свободное от работы время, Минхо готовил разные вкусности, которые нравились Джисону – дакжим, пибимпаб, хваджон – и вёз сумку с контейнерами на станцию, посмеиваясь, когда вечно голодный Чонин таскал у Джисона кусочки курицы. Позже вся компания стала выуживать у своего директора из контейнера токпокки, на что Джисон, виновато улыбаясь, смотрел на Минхо, который в очередной раз демонстративно злился и всё равно снова и снова привозил вкусняшки, только в большем количестве. Когда Минхо долго не получал ответа от Джисона на «спокойной ночи», он вылезал из нагретой постели, садился в машину и ехал за Джисоном, который в очередной раз засыпал за стойкой в столе заказов. Минхо будил Хана, помогал закрыть станцию, вёз к себе домой и укладывал спать, предварительно отправив в душ и накормив. А утром закидывал Джисона на работу, ловя благодарные взгляды парней, которые уже понимали, что их босс снова работал допоздна. Иногда, не имея возможности приехать самому, Минхо отправлял с едой Сынмина, который жил по соседству и учился удаленно, он мог оторваться от компьютера на несколько минут. В некоторые выходные Минхо был компанией, с которой Джисон отдыхал, выпивая соджу.              Как-то раз Феликс, который преподавал танцы для детей, пригласил Минхо, Чана и Сынмина позаниматься в студии. Так или иначе, Минхо притащил туда Джисона и заставил его пригласить своих друзей. Сперва было непривычно, все те, кто были не знакомы, неловко мялись, поглядывая друг на друга. Но Феликс, как хозяин студии и главный заводатор, быстро помог разрядить обстановку, заставив разминаться. Тяжелые стоны и вздохи умирающих от непривычных нагрузок заполонили зал, хотя довольно скоро сменились смехом от не получающихся движений. Феликс по очереди подходил к каждому и старался помочь, объясняя и исправляя ошибки. Но когда сразу трое чуть не подвернули лодыжки, решил всё же не напирать на парней, объявляя их всех «деревянными Пиноккио».              – Но, Феликс, детка, Пиноккио и так деревянный, ты говоришь повторами, – смех Джисона заставил рассмеяться Минхо, сжимающего надувшегося Феликса в объятиях.              Дальнейшее занятие стало невозможным, потому что на первое место встало обсуждение детской сказки, а затем даже перешло в игру с распределением ролей. На роль Пиноккио выбрали Минхо, хоть тот и хотел себе роль кукольника. Чана, как самого старшего, определили на роль папы Джепетто. Тот сразу же принялся тискать Минхо, который в ту же секунду просто притворился поленом и валялся на полу. Хёнджина подвели его солнечные очки, которые он постоянно поправлял на волосах. Так что роль Слепого Кота однозначно досталась ему. Чонина за его разрез глаз выбрали Хромым Лисом, хоть Минхо и возражал, предлагая отдать тому роль Феи с лазурными волосами. Как раз-таки Феей стал Сынмин, стащивший у Феликса в костюмерной синий парик. На роль кукольника Маджафоко единогласно выбрали Чанбина, который одним своим видом и раздутыми плечами показывал, что на другую роль он не согласен. Говорящим Сверчком стал Джисон из-за его постоянной болтовни, и даже пытаясь доказать обратное, он трещал, не замолкая, чем вызвал смех у всей компании. Рассказчиком стал тот, кто предложил всю эту заваруху – Феликс.              Хёнджин был недоволен выпавшей ему ролью Слепого Кота.              – Не понимаю, почему все считают, что Кот виноват в том, что Пиноккио остался на мели? Если он глупый малец, который повелся на финансовые махинации…              – Ты тупая мука, Хёнджин. – Сынмин закатил глаза, покрутив пальцем у виска. – Ты рассуждаешь о несуществующем мальчике.              – Пабо. – Чонин откровенно насмехался над старшим, не боясь расправы.              Разговоры о сказке и распределение ролей растянулись на добрых сорок минут, закончившись спором и шуточной дракой Маджафоко и Феи. Вдоволь насмеявшись, Феликс решил, что актеры из этих дураков такие же никакие, как и танцоры, поэтому просто увёл Минхо и Хёнджина в сторону, начиная разговор о том, что объединяло их троих – танцы.              И вот восемь человек шумно обсуждали какие-то интересующие их темы, разбившись по компаниям. Феликс, Минхо и Хёнджин говорили о новом конкурсе по танцам, споря друг с другом о правильной подаче того или иного движения на сцене. Чанбин, Чан и Джисон играли в КНБ, где проигравший фристайлил на выбранную победителем тему. А Чонин и Сынмин обсуждали устройство автомобилей, потому как Чонин работал в этой сфере, а Сынмин учился на удалёнке в техническом. После прибытия курьера с доставкой еды все парни уселись на полу в круг, подкалывая друг друга, толкаясь и смеясь с набитым ртом.              Незаметно компании снова слились в одну, и главной темой стали мечты. Парни рассказывали о своих желаниях, о том, чего хотели бы достигнуть в жизни. Джисон сидел рядом с Минхо на диване, обнимая старшего за плечи, на что получил взгляд Хёнджина. Но блондин не решился что-либо спрашивать, лишь удивленно приподнял бровь.              – А вдруг мы с ребятами придумаем что-то такое, чего нет в мире? Ты же знаешь историю создания реактивного двигателя? – Джисон посмотрел на сидящего рядом Минхо, который покачал головой, явно заинтересованный в истории. – Пятеро ребят из Калифорнийского технологического института пытались получить ракетное топливо, и чуть не сожгли общагу. – Все, работающие с Джисоном парни, усмехнулись, толкая друг друга. – Но их не исключили, а отправили на ракетную ферму, чтобы они продолжали работать. Всё вышло успешно. Благодаря им теперь во всем мире развиваются космические программы. Возможно, мы когда-нибудь тоже станем в чем-то первооткрывателями. – Джисон мечтательно вздохнул и тут же разразился смехом.              – Ты слишком много мечтаешь, Хани. – Минхо рассмеялся в ответ и похлопал его по бедру. – Нужно жить приземленно, рассчитывая только на свои силы. Я добился всего кровью и потом, работая как лошадь. Да, возможно, я многое упустил в жизни – я говорю о путешествиях, студенческих вечеринках…              – И о парнях! – Минхо кинул гневный взгляд на Феликса, который в ответ удивленно усмехнулся: – Что? Ты до сих пор один. Я говорю правду!              – Феликс, у него столько денег, что он может заказывать себе элитных мальчиков каждый вечер! – Сынмин увернулся от брошенной в него подушки и захохотал.              Чанбин кивнул Джисону на его руку, которая по-собственнически обхватывала плечи Минхо:       – Что насчет тебя, Джисон? Ты встретил того, кого искал. У него миллионы, очки и яхта.              – Ты придурок, хён. Что ты несешь?              – Тебе не нравится Монро?              Джисон рассмеялся и покачал головой.              – Что? – Чанбин расстроенно обвел взглядом притихших друзей. – Вы что, не смотрели этот фильм? – Ответом стало коллективное молчаливое «нет». Чанбин хлопнул ладонями по коленям и громко вскрикнул: – Значит так! Через две недели устраиваем у меня пижамную вечеринку, будем смотреть старые фильмы молодости наших бабушек!              В счастливом гомоне парней раздался громкий вопрос от Чонина:       – А пижаму тоже брать у бабушки?              – Кто еще тут пабо, – Хёнджин с сочувствующим выражением лица похлопал парня по плечу, уворачиваясь от тычка под ребра.              Так уж повелось, что каждое воскресенье все планы автоматически отменялись, выделяя главным посещение студии.

***

      Джисон затуманенным сознанием чувствовал легкий сладкий запах, витавший вокруг. Не приторный, совершенно ненавязчивый, он был вокруг Хана, окутывал его, чувствовался на языке и оседал сладостью на коже. Коктейль вперемешку с чьей-то электронной сигаретой смешался в одно большое облако. Джисон вдыхал полной грудью, откинув голову на подголовник дивана. Он хотел надышаться столько, чтобы попасть в это сладкое облако, прыгать по нему, кусать и погружать в него руки. В колонках надрывался Ноа Себастьян, настойчиво напоминая, что "любовь - это смерть душевного покоя". В чем-то Джисон был с ним согласен.              В доме Чанбина было шумно и людно. Сегодня все отмечали день рождения парня, который был рад видеть друзей на своем празднике. Музыка ревела из колонок, закладывая уши тех, кому не повезло пройти мимо них. То там то здесь толпились компании, разрывая музыкальный поток своим смехом. Ближе к полуночи большинство народа разошлось по домам, оставляя в доме лишь компанию из 8 человек, которым не нужно было вызывать такси или знакомых, чтобы добраться домой – они и так были дома, пусть и не у себя. Чанбин, Хёнджин и с недавнего времени Сынмин жили вместе не так давно, но за это время уже успели сдружиться, на что Джисон, после очередных посиделок, ворчал, что «за такси домой теперь приходится платить одному, а не раскидывать на троих». Чанбин на это ласково, почти по-отцовски, трепал Хана по голове и, под непрекращающийся бубнёж младшего, вел под руку к комнате, где Джисон всё чаще оставался на ночь. Поэтому неудивительно, что большинство ночей Хан проводил в доме друга, откуда до работы было добираться намного ближе, чем от своего дома. Когда смены Хёнджина совпадали со сменами Джисона, они ездили на работу вдвоем.              Джисон прикрыл глаза, наслаждаясь музыкой, компанией и вечером в целом. Вдруг бедро обожгло. Рука поползла по боку вниз, ища источник жара. Чья-то ладонь твердо сжимала бедро, которое буквально горело под обжигающим прикосновением. Кто-то сидел рядом с Ханом, расслабленно посмеиваясь. Это… Минхо? Джисон мгновенно поднял голову, пытаясь разглядеть в дыму друга. Голова сразу пошла кругом, но парень усиленно фокусировал взгляд на фигуре справа. Минхо. Вот же он, улыбается, разговаривая с Хёнджином. Джисон перевел взгляд на руку на своем бедре, пытаясь глубже вдохнуть сладость в воздухе. Тонкие узловатые пальцы, покрасневшие от боксирования костяшки, тянущиеся по кисти сплетения вен. Это точно Минхо. Хан поддался желанию и накрыл ладонь на бедре своей рукой, сжимая и переплетая пальцы. Старший вздрогнул и обернулся к Джисону.              – Детка? Ты как? Чувствуешь себя нормально?              Вместо ответа Хан кивнул, расслабленно улыбнувшись.              – Хорошо, Сони. Тебе принести чего-нибудь?       Минхо вывернул руку из хватки Джисона. На миг Хан чуть не заскулил от отсутствия тепла, но вдруг жар накрыл руку сверху. Минхо переплел пальцы, а Джисону вдруг перестало хватать воздуха. Старший всё ещё не отпускал взгляд, разглядывая, изучая. Хан понял, что завис, когда рядом раздался смешок и кто-то слева, обжигая дыханием щёку и ухо, пьяно проговорил, растягивая гласные:       – Джисо-они, тебе-е нужно отве-етить на вопрос и переста-ать пялиться на хёна-а.       Хан смутился и убрал руку из ладони старшего, которая осталась покоиться на бедре. Глубокий омут глаз напротив затягивает всё больше, и вот, сопротивляться почти невозможно. Расплавленный мозг подкидывает картинки, где Джисон уже наклонился достаточно близко к Минхо, чтобы попробовать на вкус эти манящие покусанные губы. Джисон мысленно стонет и собирает в себе все силы, чтобы отлепить взгляд от старшего и откинуться на подголовник дивана, прикрывая глаза.              – Нет, хён, ничего не нужно, спасибо.              Джисон почти чувствует, как Минхо кивает, а затем тепло с бедра улетучивается, заставляя кожу гореть в том месте, где ее касалась рука.              – Я пойду наверх. Если кто вдруг будет спрашивать.              – Минхо, тебе нехорошо? – беспокойство Джисона ощущается теплым ветерком, обдувающим всех присутствующих в зале, но предназначающимся лишь для одного из них.              – Нет, детка, всё в порядке. – Минхо оглаживает пальцами линию подбородка Джисона, будто специально долго задерживаясь большим пальцем возле нижней губы. – Я устал немного. Думаю, вернусь через полчаса, просто отдохну. Не переживай.              Минхо мягко улыбается и направляется к лестнице, перед самыми ступеньками обернувшись на Джисона. Пальцы старшего медленно скользят по груди, цепляя верхнюю пуговицу и расстегивая ее. Джисон, кажется, краснеет, но изо всех сил делает вид, что ничего не происходит.              «Да что это со мной? Какого черта творится? Что подумает Минхо?».              Улыбка трогает губы Ли, который, не отрывая взгляда, облизывает нижнюю. Джисон, как привороженный, следит за каждым движением Минхо, тяжело сглатывая сладость на языке, вдруг ставшую приторной. Старший ухмыляется и уходит наверх, оставляя Джисона в раздумьях.              «Он так позвал меня с собой? А что, если я пойду, а меня там не ждут? А если он ждет, а я не приду? Нет, Минхо же изначально говорил, что не ищет отношений».              Шквал вопросов накрывает с головой, снося с места. Джисон пытается успокоить нервы и просто кивает сам себе, прикрывая глаза и откидываясь на подголовник.              Минхо не то, чтобы много выпил, но достаточно захмелел, чтобы устать от шума и громкой музыки. Поднимаясь наверх, он на ходу расстегивает рубашку на все пуговицы, выправляя ее из джинсов. Джисон так отчаянно краснел, пытаясь скрыть реакцию на его действия. Минхо фыркнул, расплываясь в блаженной улыбке. Ему понравилось дразнить младшего. Но он понимал, что все его шалости будут иметь последствия. Он видит, что нравится Джисону, он видит флирт с его стороны, но он знает, что Хану нужен кто-нибудь другой. Кто-то с более серьезным отношением. Не он, не Минхо. Ему не нужны привязанности.              Минхо обессиленно стонет, падая спиной поперёк кровати и закидывая руки над головой. Как всё тяжело. Он прикрывает глаза и вытягивается в струнку, разминая уставшие мышцы. Голова шумит от выпитого алкоголя и от непрекращающегося потока мыслей. А еще – от горячей ладони Джисона. Младший никак не выходит из головы, мозг сменяет перед глазами картинки с ним. Вот мягкий взгляд, когда они познакомились на остановке. Следом – забота в глазах младшего, когда расстроенный Минхо пригнал машину на станцию. Нельзя забыть и другую ситуацию, когда они сидели в кафе: нежность во взгляде Джисона затянулась горечью, когда Минхо заговорил о ненужности отношений. А сейчас – неприкрытый интерес с примесью стыда и желания. Минхо нравилось это. Он хотел узнать все виды взглядов младшего, заглянуть в сокрытые глубины сознания. Но ему же не нужны привязанности, а Джисон уже становился для него наркотиком, и, похоже, Минхо отчаянно сопротивлялся мозгом, но поддавался сердцем, он уже был готов стать зависимым.              Сколько Минхо пролежал в комнате, неизвестно. Но, видимо, успел заснуть, потому что подорвался от громкого вскрика вне комнаты, а затем и от смеха, переходящего в рогот. Судя по всему, надрывались Чан и именинник.              – Дурачьё, – Минхо со стоном сполз с кровати. Не сильно заботясь о внешнем виде и не пытаясь даже запахнуть рубашку, он потопал на кухню, намереваясь выпить всю воду, что имеется в кране.              На кухне темно, в помещение попадает только приглушённый свет из коридора. Минхо зевнул, шлёпая босыми ногами до раковины и набирая воду. Допивая уже второй стакан, он развернулся и чуть не вскрикнул от неожиданности: в тусклом свете луны кто-то курил, сидя на подоконнике спиной к открытому окну.              Приглядевшись, Минхо кашлянул, легонько стуча себя по груди:       – Хани? Что делаешь?              – А то ты не видишь, – ухмылку было видно даже в темноте.              Джисон поднес сигарету к губам, затянулся и теперь, запрокинув голову, медленно выпускал клубы дыма. В другой руке бутылка соджу, откуда младший периодически отпивал.              Минхо так и остался стоять с пустым стаканом и с открытым ртом, наблюдая за этой картиной. Он жадно разглядывал друга, мысленно благодаря всех богов за выключенный свет. Темная челка непослушно падает на лицо. Джисон пригладил рукой клетчатую рубашку, застегнутую на все пуговицы и выправленную из черных джинсов.              – Ты похож на грёбаного мексиканского мафиози. – Ухмылка Минхо видна даже в темноте.              Ответом был громкий смех.              – Если бы я только не был корейцем.              Джисон смеется, а у Минхо мотыльки в животе.              – …хён…?              Минхо с трудом соображает, что это обращаются к нему, и ставит стакан на стол, пряча руки в карманы джинсов.              – Мм?              Смех Джисона – и вновь глоток из бутылки.              – Что, даже не будешь читать мне нотации про здоровый образ жизни? – Хан затянулся и теперь выпускал кольца дыма в потолок.              Минхо пожал плечом, словно отмахиваясь от глупого вопроса:       – А что, будет смысл?              Младший засмеялся и покачал головой:       – Ладно тебе, детка, я просто хочу расслабиться, – щелчком пальцев сигарета отправляется в окно, – ты же знаешь, что я бросаю.              Минхо улыбнулся и протопал босыми ногами по полу, подходя ближе к Джисону:       – Ой, кому ты заливаешь, детка. Хотел бы бросить – бросил бы.              – Я уже сто раз пытался. Думаешь, это так просто?              Минхо снова пожал плечом, опираясь бедром о подоконник:       – Ну, если ты хочешь что-то сделать, то просто берешь свою задницу в руки и делаешь. Я не вижу преград для истинного желания.              Хан легко спрыгнул на пол и повернулся к Минхо, разглядывая и пытаясь не рассмеяться.              – То есть никаких усилий: просто берешь свою задницу в руки и делаешь?              – Ну да. Захотел бросить – бросил. Ну, это как захотел написать песню – да, сначала тяжело, но постепенно текст всё же пишется, ты же понимаешь меня, да? Главное – желание.              Минхо списывает странный взгляд Джисона на алкоголь и темноту, не зацикливаясь на анализировании.              – Ладно, детка, я спать. Меня буквально валит с ног. – Минхо хлопнул Джисона по плечу и повернулся, чтобы уйти.       Секунда, чтобы схватить за рубашку на груди и толкнуть к стене возле окна. Секунда, чтобы посмотреть в глаза. Секунда, чтобы прижаться к губам и поцеловать. На сам поцелуй приходится ещё пара секунд. И завершающие секунды после поцелуя. Они растягиваются на минуты, потому что Минхо смотрит. Впечатывает взгляд через зрачки прямо в сердце. То самое сердце, которое сейчас колотится, как бешеное, рядом с собственным сердцем Минхо.              Никто не решается произнести ни слова, только учащенное дыхание выдает находящихся здесь. Наконец, Минхо находит какие-то слова на задворках сознания и собирает их в какой-никакой вопрос:       – Хани, что ты делаешь?              Джисон смотрит в глаза Минхо и хмыкает, вновь приближаясь к его губам, обжигая их горячим дыханием:       – По-моему, это глупый вопрос, хён.              Минхо так и не находит сил отстраниться или прервать то, что происходит. Поэтому Хан, не чувствуя сопротивления, вновь прижимается к губам напротив. На этот раз его ладони обхватывают лицо старшего, а тело подаётся ближе, сильнее впечатывая Минхо в стену.              Поцелуй напористый, пьяный, со вкусом сигарет, соджу и клубничной жвачки. Минхо совсем не контролирует то, что его руки, ещё секунду назад свисавшие вдоль тела, как плети, уже обвивают тонкую талию, с силой прижимая ближе. Младший резко выдыхает, втискивает колено ему между ног, чувствуя, как твердеет у Минхо в джинсах, и практически рычит, потому что в собственных штанах становится тесно. Минхо сдавленно стонет, комкая рубашку Хана и ловко забираясь под нее пальцами. От прикосновения прохладных рук к рёбрам младший стонет в поцелуй, всё больше углубляя его, кусает губы Минхо, а пальцы нахально путаются в волосах…              Топот в коридоре.              – Эй, минсоны, вы где?              Минхо напрягает остатки разума и отталкивает Джисона, тяжело дыша и отворачиваясь к окну. Хан тем временем пытается успокоить дыхание, дрожащими пальцами нащупывая зажигалку в кармане джинсов.              Друзья, объединив имена, давно их так называли, учитывая, что они почти не отлипали друг от друга. Минхо любил тискать Джисона, а тот, в свою очередь, постоянно вис на нем. Шутки у них тоже были одни на двоих. Места в кафе, чашки в шкафчике, сиденья в автобусах, очередь в приставку – всё было рядом.              Щёлкнул выключатель и кухня озарилась ярким светом.              – Эй, мои драгоценные детки, где вы пропали? – Хёнджин влетел в кухню, удачно огибая угол шкафчика, и остановился в пороге, оценивая ситуацию: Минхо, кусающий губы и дышащий как паровоз, и Хан, трясущимися руками пытающийся подкурить сигарету, – и улыбка сразу сошла с его губ.              – Что случилось?              Минхо помотал головой:       – Всё в порядке, так, потолкались в шутку. Всё уже нормально.              Затем бросил взгляд на Джисона, уже курившего в окно, и вышел из кухни, уводя за собой Хёнджина от греха подальше – вдруг начнет расспрашивать Хана, а тот выложит всё на духу. Вот только если бы их друг был совсем глупым или слепым, он, возможно, и не заметил бы ни выпуклостей в штанах обоих, ни искусанных губ Минхо, ни бегающих глаз Джисона. Но Хёнджин был умным и очень наблюдательным, он идет за Минхо и решает выяснить всё «на месте преступления», останавливаясь в коридоре.              – Минхо, что я сейчас увидел? – Хёнджин забивает на приличия, не называя Минхо старшим, но сейчас всё, что его волнует – это благополучие Джисона.              Тот старательно избегает взгляда Хёнджина и даже будто немного злится за нелепый вопрос:       – А что ты увидел? Мы просто шут…              – Стоп. Не вешай мне лапшу. Ты сам знаешь, и знаешь, что я знаю, что там было.              Минхо молчит, уводя взгляд в сторону, и Хёнджин заканчивает так и не начавшийся разговор, наставническим жестом потрепав того по плечу:       – Думай не только о себе, ладно? Для Джисона это не просто игра. Он слишком близкий человек для меня. Он – мой лучший друг. Разобьешь ему сердце – я разобью тебе лицо.              Кивок – и спина друга скрывается за поворотом.              Минхо на негнущихся ногах вваливается в комнату и сползает спиной по двери, пряча лицо в ладонях. Голову разрывают мысли, на губах горит вкус клубники и соджу, нос щекочет запах теплого ночного ветра и дыма, пальцы судорожно путают волосы… как это делал Джисон.              Минхо чувствует, что падает и вытащить его будет невозможно. Но он не готов. Ему это не нужно. Он не хочет. Слишком много «не», которые Минхо так старательно выцарапывал на своем сердце, что сейчас они стали рубцами. Он должен это прекратить. И если Джисон уже привязался к нему, что ж, Минхо готов пожертвовать своим лицом.              Он возвращается к остальным лишь предупредить, чтобы его не искали – он уже вызвал такси. В салоне авто приторно пахнет клубникой, и Минхо просит водителя открыть окно, признаваясь себе, что запах напоминает ему о Джисоне, его мягких губах и твердом возбуждении, что ранее упиралось в бедро Минхо.              Проходит пара дней и во время них Минхо старательно избегает младшего, хотя тот не спешит обрывать ему телефон или искать встреч. Джисон понял, что что-то не так, когда Минхо быстро покинул вечеринку, даже не попрощавшись. Но навязываться и лезть с расспросами было не в духе Хана, поэтому он решил дать Минхо пару дней, а после попытаться вывести на разговор. И, возможно, разрушить их дружбу своим признанием. Но всё случилось намного раньше. И совсем не так, как планировал Джисон.