Корни тянутся к гробам

Лес искрился фосфористым бледно-синим, болезненным свечением. Ася и не заметила, что сегодня полнолуние. Та самая светлая ночь, в которую сумасшедшие сбегают из домов скорби, а нечисть гуляет не только по дремучим тропинкам, но добирается до селений. Зелень — буйная, малахитовая, кудрявилась и смыкалась над Асей как ладони. И не скажешь, что конец сентября — скорее начало июня. На фоне изумрудного буйства алели мухоморы — весёлые и озорные, совсем не опасные. Пахло кедром и ещё чем-то терпким, едва уловимым. Лес был сказкой, и сказка была лесом. Ася не шла, а плыла, вернее — её несли на руках. Она парила над травой, взошедшей почти до пояса. Но вот она очутилась на поляне с поваленным стволом. Добрые руки уложили её на покрывало мягкого мха. Она вздохнула полной грудью и сладко потянулась. Обернулась на своего спасителя — того, кто вытащил из-под земли, извлёк из тьмы и бури. Антон! От вида дорогого лица в уголках глаз Аси заблестели слёзы. Хотелось вскочить и броситься ему на шею. Но её будто парализовало — тело тяжелело с каждой секундой. Брат заговорчески улыбнулся и лукаво подмигнул ей. Как на него непохоже! Впрочем, в остальном он совсем не изменился — на вид всё такой же, каким она его помнит. Антон стоял на коленях перед бревном и прикладывал указательный палец к губам. «Тшш» — единственный звук, который она услышала. Но и его заглушил шелест шагов. С разных концов поляны подходили люди. Светозарный Даниил, земноводная Сая, огненный Марк и Карина в своём плаще цвета опасности. Женя тоже пришла, но больше походила на привидение. Все они переводили взгляд с Антона на Асю и молчали. И приближались. Медленно-медленно, как во сне. Во сне?.. — Ася! — кто-то похлопывал её по щекам. — Ася, очнись! — на лицо брызнула холодная вода. Ася вскочила, боясь захлебнуться, и обнаружила себя на собственной кровати в общежитии. Над ней склонялась обеспокоенная Кристина. Промелькнула слабая надежда, что соседка брызгала на неё руками, а не плевалась. Однако карта с флажками, фото с Антоном на тумбочке, айдолы, улыбающиеся с противоположной стены — всё внушало чувство поддельного спокойствия, так необходимого сейчас. — Жива? — Кристина откинулась на спинку стула. — Ну и напугала же ты меня. — А что случилось?.. — Ася почувствовала, как ещё слаб её голос. — Судя по всему, ты потеряла сознание в пещере, а… — В пещере! Так это было на самом деле. Кристина, там, там… Там человеческие останки! — Неприятно, конечно, — вздохнула Кристина. — Я же спрашивала, читала ли ты буклет. — Да я его наизусть знаю! — Тогда можешь сказать, что здесь раньше было, а не орать. — Монастырь. — Какой? — Печорский ставропигиальный мужской монастырь святого Киприана, — отчеканила Ася. — И что это значит? — Кристина напоминала учительницу, задающую наводящие вопросы. — Что значит «что»? — Печорский! — Кристина закатила глаза. — А, это… Ну, пещерный, — Ася вспомнила соответствующий раздел буклета и устыдилась самой себя. Она же читала, действительно знала, что кельи первых поселившихся здесь монахов находились в подземных пещерах. В средневековых монастырях такой способ общежития был распространённой практикой. Но почему-то во время грозы она об этом напрочь забыла, и у неё чуть сердце не разорвалось от страха — первобытного, дикого и абсолютно внеконтекстного. — Так это скелет какого-то монаха? — Да, вероятней всего. Раньше их там целая куча была. Большую часть пещер завалили, а останки растащили: что-то церковникам отдали, что-то забрали для изучения в лаборатории, но что-то и в нишах забыли. Наверно, какие-то придурки спускались туда и раскидали кости. — Ладно, — потупилась Ася и до подбородка натянула влажное одеяло. Объяснение её, с одной стороны, устраивало, но с другой немного пугало то спокойствие, с которым рассуждала Кристина. Ася считала, что она не из робкого десятка, но не настолько же. Её саму увиденные кости навели на совсем другие мысли, но делиться ими она не торопилась. От истории она, наконец, решила вернуться к современности. — А кто меня вынес? — О, так это самое интересное! — Кристина переместилась со стула на кровать Аси, будто они были задушевными подружками на пижамной вечеринке. — Такой высокий и статный молодой человек с золотистыми волосами до плеч, — произнесла она вдохновенно, возводя мечтательные очи к обшарпанному потолку. — Он нашёл тебя. Кстати, не понимаю, как он догадался тебя там искать, наверно, издалека увидел, как ты спускалась. Но в такую бурю… — она указала на окно. Там во тьме всё ещё бушевала стихия и мелькали молнии. — Если бы не он — лежать бы тебе там до утра. — Между прочим, я пошла за тобой, — обиженно буркнула Ася. — Непогода, а у вас зонт унесло… — Не стоило переживать, — Кристина махнула рукой. — Мы с Вадиком отлично справлялись. — Что вы вообще забыли в этих пещерах? — спросила Ася, запоминая имя пухлого кавалера. — Если коротко: с тех пор как основные кости оттуда убрали, студенты стали там… уединяться. — Фу. — Всё лучше дотошной комендантши, — пожала плечами Кристина. — Короче, неважно, что мы там делали, важно, что мы услышали неподалёку шум, будто кто-то грохнулся, а потом вскрик. Мы выбежали и увидели, как тот парень спускается в соседнюю с нашей пещеру, а потом выносит оттуда твоё бездыханное тело. Пришлось бежать показывать ему, где наша комната. Доставил тебя сюда в целости сохранности. И, к слову, был очень мил и обходителен. Ну же: кто он такой? Я сгораю от нетерпения узнать. — Даниил с биохима, — «второй раз уже меня спасает» про себя добавила Ася. — Вау, так там не все двинутые оказывается, — Кристина игриво накручивала на палец локон. — А как вы познакомились? Почему ты мне про него не рассказывала? Учитывая то, что по-нормальному они так и не познакомились, а также принимая во внимание тот факт, что Даниил может быть причастен к смерти её брата или хотя бы иметь некоторые сведения на данный счёт, Ася промолчала. Откинув одеяло, она ожидаемо обнаружила себя такой грязной, будто она специально обвалялась в грязи. Предстояло не просто помыться, но ещё и постельное бельё полностью сменить. — Не хочешь — не говори, — Кристина поджала губы, расценив молчание соседки как женскую хитрость. Что за собственница — не делится, чтобы не увели! — Ты не так проста, как кажешься, да? — Да? — Ася поднялась и стала снимать грязную одежду. — А я казалась простой? Кристина ничего не ответила, вернула стул на место, а сама принялась над чем-то хлопотать за своим столом, напевая иностранную песенку. Асе припомнились советы о том, как вести себя, чтобы не привлекать лишнего внимая, работая «под прикрытием»: распахнутый взгляд, некоторая доля наивности, открытость, ненарочитая сердечность, искренний интерес к собеседнику, готовность, но не чрезмерная, помочь… Она почти ничего не играла, почти такой всегда себя и считала, и вот выясняется — получилось? А теперь пошло прахом? Проскользнувший в поведении до того милой соседки намёк на пассивную агрессию, удивил. По ощущениям Аси эпоха настоящей «злости», когда каждый не просто мог, но и считал своим долгом раскритиковать тебя за каждый чих, осталась где-то в первой половине 2010-х. Её подросшие ровесники мнили себя обществом толерантным, понимающим и дающим простор для самовыражения. Ярмарка тщеславия запрещённой социальной сети сменилась короткими видео о принятии себя, а паблики «40 кг» марафонами по правильному питанию. Любой, кто был не согласен с новым порядком клеймился токсиком, газлайтером или кем похуже. По сути один тотальный диктат сменился на другой, внешнее более мягкий, но Асе хотелось искренне верить, что люди и впрямь стали добрее. Но верилось с трудом. В субботу Ася решила отыскать Варю и, во что бы то ни стало, извинится перед ней. Не вполне понимая, в чём именно она провинилась, но догадываясь, что могла быть не совсем корректна в вопросе её взаимоотношений с рыжим Марком, она отправилась на разведку. В какой комнате живёт Варя она не знала, но предполагала, что существует несколько мест, где она могла бы появиться в своё выходной. Одним из них была библиотека — туда Ася и отправилась в первую очередь. И там же её постигла небывалая удача: Варя сидела в читальном зале совсем одна. Как заметила Ася, за тем самым столом, где обычно корпел над томами Марк. Неудобно было подходить к ней прямо так, с наскоку. Но, может, Кристина оказалась права, и Ася не так уж проста? Недаром же говорят, что простота хуже воровства. — Привет! — Ася присела напротив Вари. — Что читаешь? — А, доброе утро… — Варя подняла глаза от пожелтевших страниц. — Да так… — К заседанию «Ветвей» готовишься? — Вроде того, — она стыдливо прикрыла книжку ладошкой и лукаво улыбнулась. — Честно говоря, я не очень-то люблю читать. Мне больше нравятся визуальные новеллы, знаешь? — Ася закивала. — Я в клуб как раз и вступила, чтобы к нормальной литературе приобщиться. — Понимаю. Выйдем поговорить? Можно в лесу прогуляться. — Ой, только не в лес. Я боюсь, — Варя прижала к груди кулачки как напуганный ребенок. — И что в нём страшного? — Ну как же… Там болото есть — опасное. И кладбище. Оно немножко с другой стороны, конечно, но всё равно. Давай лучше в город сходим? — Без проблем! — Ася с готовностью поднялась. На холм взбирались в молчании. Настроение их прогулки напоминало скорбное блуждание с Женей. Даром, что Варя, обычно вполне жизнерадостная, на неё совсем не похожа. Однако ноги привели их всё на ту же детскую площадку, с которой была видна вся территория университета. Песок, которым было присыпано всё вокруг, размок, а в углублениях и ямках собрались лужи от ночного дождя. На каруселях всё ещё дрожали капли, поэтому детей не было. Варя подошла к тем же качелям, где Ася уже сидела с Женей. Она достала бумажные платочки, тщательно промокнула сидения и тоже уселась на них. Асе ничего не оставалось, как последовать её примеру. Неизбежно, пришлось заговорить первой. — Прости, пожалуйста. Я не до конца понимаю, за что именно извиняюсь, но вчера я, кажется, тебя задела своими словами… Мне правда жаль. Я не хотела. — Ничего-ничего! — Варя сразу же постаралась сбавить градус раскаяния. — Ты не виновата, это я слишком остро на всё реагирую. Марк он, знаешь… — Не знаю, — Ася приготовилась слушать, уперев руки в колени. — Он очень хороший! — выпалила Варя и покраснела. Прямо как вечером, только при утреннем свете это стало ещё заметней. — Он мне нравится, и я уже второй год хожу следить за ним в библиотеку. Раньше я старалась делать это как можно незаметней, так что он не обращал на меня внимания. Но в прошлый раз я попыталась подсесть ближе и… В общем, не стоило. Глупо это. — Да ладно, в этом нет ничего постыдного, — искренне высказалась Ася. — Если это из-за того, что он с биохима… Мол, эти естественники чем-то лучше — ерунда. — Не в этом дело. Марк он, — имя его Варя произносила с каким-то дурацким придыханием. — Он из той компании, с которой раньше дружила Женя, а туда кого попало не берут. — Правда? — Ася пыталась исподволь выпытать, как много Варе известно о «Корнях». — Есть какие-то правила вступления? — Я только знаю, что главный у них Даниил — тот, который на льва похож, — Варя задумалась, рассматривая свои испачканные розовые кроссовки. — Забавно, со львом бы должен скорее Марк ассоциироваться, да? — Почему? — Ася вспомнила рисунки из записной книжки брата: два льва на задних лапах и один с крыльями. — Ну, лев святого Марка — символ этого евангелиста, — проговорила Варя как нечто само собой разумеющееся. — Ах, это, — Ася приняла вид эксперта, хотя понятия не имела, о чём речь. Но про себя отметила это словосочетание — нужно будет погуглить. — Женя утверждает, что их компания может быть способна на убийство, — расплывчато намекнула Ася. — Тебе не кажется, что есть нечто нездоровое в этих закрытых группках с харизматичными лидерами? — Вдруг это, наоборот, глубинная потребность человека вот так объединяться? Взять хотя бы Иисуса и двенадцать апостолов. Они тоже всюду ходили вместе, постигали тайны мироздания, а всем остальным виделись загадочными и недосягаемыми. — Возможно. Я не разбираюсь в этой теме, — на этот раз честно призналась Ася. — А ты прям сечёшь. — Я из семьи баптистов. — Ого. Это типа Свидетелей Иеговы, которые всем брошюрки суют на улице? — Не-ет, — протянула Варя. Ей не впервые приходилось объяснять, в чём отличие. — Свидетели — секта, а баптисты — всего лишь одна из протестантских деноминаций. Но у нас в стране никто практически не видит разницы. — Ммм, да уж, — промямлила Ася, в глубине души довольная тем, что Варя не сектантка. — Слушай, раз такое дело, может пояснишь за ещё одну символику? Два льва, например. — Два… — размышляя, Варя приоткрыла рот. — Геральдика какая-то. Или, если расценивать их как множество — Даниил… Ой, ха-ха, сегодня только и речь, что об этом имени. Но что есть, то есть — именно пророка Даниила бросили в ров со львами. — Вот оно что, — Ася мысленно потирала руки, наткнувшись на эту сокрытую по поры золотую жилу. Но пора было возвращать разговор в прежнее русло. — А ты что-нибудь знаешь о Марке, кроме того, что он тусит с этой компанией? Варя покачала головой. По её тяжёлому вздоху стало понятно, что нет. Или, что ей наскучила эта тема. Она перевела взгляд с собственных мысков на территорию университета, раскинувшуюся внизу. Затем прикрыла глаза. — Мне иногда кажется, что я приехала сюда не для учёбы, а только ради этих качелей, — заговорила она на совсем уж отвлечённую тему. — Будто бы только на них я чувствую себя настоящей, живой, а остальное… Пары там, задания, экзамены — это так. Обёртка, докучливое дополнение. — Понимаю, — кивнула Ася. Ей Варя представлялась слишком домашней для этих бесприютных краёв. Ей бы вместе с Викой сидеть в уютных питерских кофейнях, пахнуть корицей и слушать lo-fi, а не преследовать нелюдимого Марка в этих древних стенах, возведённых на костях. Что такое не чувствовать себя собой за этот месяц Ася и сама узнала не понаслышке. Невесёлые мысли о давящей нереальности, о том, что она не на своём месте, продолжали посещать её с завидной регулярностью. Она пыталась убедить себя, что не место красит человека, что здесь даже мило — колоритная дыра, похожая на лагерь, но с долгой историей и южной природой, интересными людьми и главное — тайной, загадкой, ради которой она приехала. Ася предвкушала, как встретившись с Викой на летних каникулах, расскажет ей обо всех нюансах её секретного задания в Ливецком университете. Но всё же окружающая среда часто представлялась ей книжным повествованием, эдаким герметичным детективом. На страницах такая атмосфера интригует, а в материальном мире душит, засасывает в трясину, выбивает почву нормальности из-под ног. И ощущение какой-то чернильной, искусственно созданной среды отпускает разве что, когда засыпаешь и цветные сны рисуют подобие настоящей жизни. Небеса окончательно расчистились — ни облачка напоминания об ужасах вчерашней ночи. Варя начала раскачиваться, то поджимая, то выпрямляя ноги. Лёгкая рябь проходила по железной перекладине. Ася смотрела на Варю, прищурившись — солнце било в глаза. А та и в самом деле менялась до неузнаваемости, взмывая в воздух. Раскачивалась, набирая скорость, пока непослушные волосы развевал ветер, жмурилась прозрачным золотым лучам, пронизывающим пряди. Варенька улыбалась — блаженство струилось по её венам вместо крови. Она подставляла щёки ласковым потокам воздуха и смеялась, смеялась… Чем выше взлетали качели, тем вернее она приближалась к состоянию экстаза. И если бы кто-то более испорченный, с изощрённым воображением наблюдал за ней в этот момент со стороны, ему бы непременно показалось, что эти простые движения приносят девушке удовольствие сравнимое с занятием любовью. — Понимаю, — ещё раз подтвердила Ася. — Только у меня, к сожалению, нет таких качелей. Окончательно придя в себя к воскресенью, Ася решилась найти Даниила и поблагодарить его за повторное спасение. Это, во-первых. Во-вторых, у неё имелся далеко идущий план разговорить его и выведать нечто важное насчёт Антона. Идти на биохимовскую сторону, да ещё и в выходной, было волнительно, но после пережитого в пещере ужаса, Ася могла поклясться — при свете дня и на поверхности земли её ничто уже не способно напугать. Но вот незадача: подозревая, что Даниил живёт в общежитии, она не обладала дополнительными сведениями о его местоположении. Может, он ушёл в город? Или уехал домой навестить родных? Или просто-напросто не собирается выходить из своей комнаты. Ася сновала туда-сюда по мощённой тропинке, разрезавшей надвое газон с пожухлой травой. Изредка мимо неё проходили студенты в белых халатах. Даром, что день не учебный — им, похоже, это было безразлично в отличие от социальщиков, чья половина будто вымерла. Отчаиваясь всё больше, Ася представляла, что это призраки или санитары, прибывшие по её душу. К полудню она уже успела пройтись по лесу и никого там не встретить. Потеребив бусины на своём браслете, Ася двинулась вдоль оранжереи назад. Ночью в неоновом свете эта гигантская полупрозрачная постройка, наполненная тёмными листьями и хищными растениями, показалась ей угрожающей. При тусклом же сером свете дня она выгодно выделялась на фоне остальных зданий. Сравнительно новая — её построили лишь в конце двадцатого века, но главное — лёгкая и невесомая, несмотря на то, что толстое стекло поддерживает каркас из белых железных рам. Широкие стеклянные двери напоминали о современных общественных садах, которые в столицах давно приспособили под рестораны, а не исследовательские павильоны. В буклете Ася читала, что в коллекцию оранжереи входит 520 разновидностей и сортов тропических и субтропических растений, для содержания которых поддерживается своеобразный климат: прохладный, сырой и сумрачный. Захотелось зайти внутрь и рассмотреть всё хорошенько, тем более начинал накрапывать дождь. Ася обогнула один из углов, чтобы посмотреть, не заперто ли, но сквозь запотевшее стекло, по которому медленно стекали крупные капли, она увидела кого-то внутри. Кого-то в белых халатах. Повинуясь желанию затаиться и проследить, она аккуратно стёрла рукой конденсат и припала к незамутнённой поверхности как к подзорной трубе. В той части оранжереи, где около высокой лестницы, ведущей под самый потолок, на деревянных столах были расставлены горшки с рассадами, о чём-то, активно жестикулируя, спорили два студента. Ася узнала Даниила и Марка. Содержании их разговора было не разобрать из-за звукоизоляции, но они явно обсуждали нечто важное и никак не могли найти компромисс. Связано ли это с Женей или Антоном? Или тем, что Даниил помог Асе? Спустя несколько минут бесплодных разглагольствований, Марк обречённо опустился на ступень лестницы и уронил голову на ладони. Даниил подошёл к нему, присел на корточки, отнял его руки от лица и принялся в чём-то убеждать, глядя в глаза. Размеренно и спокойно он втолковывал нечто Марку, пока тот не согласился с ним. Примирившись с судьбой, он схватил Даниила за запястье и прижал тыльную сторону ладони к губам. Они замерли на несколько секунд в таком положении. Потом Даниил поднялся и поцеловал Марка в лоб — покровительно, будто благословляя, после чего направился к выходу. Ася отшатнулась от стекла, растерянная и смущённая, будто увидела нечто, не предназначавшееся для неё. И ни для кого другого. Караулить Даниила возле дверей она передумала и поспешила вернуться к себе, не попадаясь ему на пути. В понедельник, вооруженная новой информацией, которую она не в силах переварить и систематизировать без посторонней помощи, Ася была неимоверно рада наткнуться на Женю. Их встреча за обедом в столовой не была случайной. Не узнай от Дины и Вари некоторых подробностей пятничной ночи, Женя бы не заявилась на чуждую социальную территорию. — Слышала, ты нашла улики в пещере, — вместо приветствия выпалила она, подсаживаясь к Асе. — Улики? — Ася едва не подавилась грибным супом. — Кто тебе такое наплёл? — Кристина рассказала Варе, та — Дине, а она — мне. — Сплетницы! А чего Ярику не рассказали? Он бы посмеялся, — надулась Ася. Я не знаю, что видела. Упала и в темноте наткнулась на скелет, а потом отключилась. — Значит, ты туда не возвращалась? Не проверяла, там ли останки? — Женя смотрела пристально. — Ещё чего! Ни за что туда не вернусь. Да и в чём смысл? — Это могут быть останки Антона. Асю передёрнуло. Она подняла глаза на бесстрастное Женино лицо и сверлила его осуждающим взглядом, который ту ничуть не устыжал. Поразительно — вот, что значит выражение «язык без костей». Надо признать, что самой Асе такая дикая идея в голову не приходила. Думать о пропаже брата, его странствиях в разных странах, своём расследовании и поисках — это одно. Но представить его действительно мёртвым, убитым? В гробу, в канаве, в клятой пещере? На такие жертвы её воображение не было готово. Ася не могла нормально думать о его похоронах. Они рисовались отдельной сценой, как в театре или кино: заграничное кладбище на зелёных холмах без оградок, скорбящие люди в чёрном, непременно идёт дождь, все держат зонты, и какая-то девушка в платье сицилийской вдовы и с красными губами Моники Беллуччи отводит взгляд от ямы в земле. Почему-то теперь та девушка обрела плоть и кровь — босые ноги и лаковый плащ Карины. — Бессмыслица какая, — Ася нервно хихикнула. — Разве полиция не прочёсывала всю территорию вуза? — Труп мог быть спрятан, — невозмутимо гнула своё Женя. — А кости подкинули туда для тебя. Чтобы ты увидела. — Кто мог додуматься до такого? И зачем? — «Корни». Потому что они двинутые. — Серьёзно? Говоришь прямо как Кристина. Ты, кстати, в курсе, что она и тебя так же называет? — Всё верно, — Женя практически не моргала. — Раньше я тоже была вроде них. А теперь прозрела. Она просто не застала моего просветления. — Реально ведёшь себя как ненормальная, — Асе стало не по себе. Суп доедать расхотелось. — У меня от тебя мурашки по коже, — стало очевидно, почему Женя всех так оттолкнула своими теориями заговора в прошлом году. — Тогда представь, на что они способны. — Что ты предлагаешь? — Нам нужно вернуться в ту пещеру и обыскать её. Если кости всё ещё там — позвоним в фонд сохранения исторического наследия. Пусть забирают и исследуют. А если их нет, значит злоумышленник снова их спрятал, добившись нужного эффекта, — звучало как заготовленный заранее текст. — Бре-дя-ти-на, — по слогам проговорила Ася. — Следует позвать с собой кого-нибудь надёжного и достаточно влиятельного, чтобы его слова подкрепили наши умозаключения и остальные поверили в нашу правоту, — продолжила Женя, проигнорировав комментарий Аси. — Предлагаю Родченко. — Ожидаемо, вы же встречаетесь, — фыркнула Ася. — Мы не встречаемся! — сдержанную Женю впервые перекосило от недовольства. — Не понимаю, кто распустил эти идиотские слухи. У нас просто неплохие отношения. Сговорились встретиться после третьей пары. У Аси намечалась и четвёртая — философия. Но к ней она решила отнестись так же философски как остальные однокурсники — прогулять. Женя привела их к кабинету, где заседал над многочисленными бумажками Родченко. С места в карьер она налетела на него с невнятным «здрастьеолегвячеславич» и в паре компактных, но от того не менее подозрительных предложений, пригласила проследовать с ними под землю. — Евгения, — откашлявшись и понизив голос, вкрадчиво произнёс опешивший от такого приложения Родченко. — Если я правильно вас понимаю, вы хотите отправиться в одну из пещер, чтобы осмотреть чьи-то останки и определить не принадлежат ли они вашему пропавшему однокурснику. — В целом, да. — Признаться, я всегда считал вас очень благоразумной девушкой и… — Вам трудно, что ли? — Ася бы в тот момент назвала разноцветные Женины глаза наглыми. — Нет-нет, сопроводить вас мне не сложно, однако, понимаете, в чём дело… — Спасибо, — решительно перебила Женя. — Пойдёмте, — она крутанулась на пятках и зашагала прочь. — Большое спасибо! — попыталась соблюсти остатки приличия Ася. Родченко обречённо склонил голову, оставил документы на столе, закрыл кабинет на ключ и проследовал за ними. На улице было много студентов — кто-то спешил домой после занятий, кто-то уже бежал в магазин. Женя на ходу закурила. Родченко снял очки и протирал их рукавом своего твидового пиджака. Обойдя социальные корпуса, студентки и преподаватель достигли спортивного стадиона. Глядя на две насыпи, высившиеся справа от беговых дорожек, Ася в очередной раз поразилась своей невнимательности. Она же занималась возле них физрой! Почему не рассмотрела получше? Да она даже не подходила к ним близко, а издалека приняла за стога сена — и не задалась вопросом, что это они здесь делают. — Не понимаю, почему бы не завалить эти бесполезные катакомбы? — вслух рассуждал Родченко, спасаясь от неловкого молчания. — Или переоборудовать. Отдали же часть под лаборатории, зачем эти две оставили? — В других пещерах лаборатории? — не могла поверить Ася. — По крайней мере, раньше были, когда научно-исследовательский институт считался секретным объектом. Чего только не говорили об их экспериментах, — усмехнулся Родченко. — И их последствиях. — Вас послушать, так тут страшное место, — Ася нервничала перед возвращением в подземелье, а замечания Родченко её только ещё больше расстраивали. — В высшей степени страшное! Я считаю, что данный эпитет не отражает весь спектр драмы, творящейся в этих стенах. И дело вовсе не в прошлом, не в монахах и лабораториях, в настоящем здесь намного, намного! — он повысил голос. — Хуже. Университет — ха! Одно название, скажу я вам. Что они делают с высшим образованием и наукой в стране — это тихий ужас… — Родченко всё больше распалялся. Видимо, Ася ненароком задела его за больное. — Понимаете, в чём дело, я ведь пишу диссертацию на соискание степени доктора филологических наук. Я серьёзный специалист по теории литературы и текстологии. Моя диссертация посвящена жанровой поэтике прозы Серапионовых братьев. И вместо того, чтобы над ней работать я, видите ли, должен читать эти бесполезные, абсурдные курсы, вроде «Деловой русский язык в сфере профессиональной коммуникации». Подумать только! Все разом разговаривать на родном языке разучились! Вернее, так и не научились к восемнадцати годам. Несчастные выкидыши прескриптивизма… — Спускаемся, — бесцеремонно прервала его Женя, иначе неизвестно, сколько бы ещё продолжалась его тирада. Лезть в пещеру Асе не хотелось, но она была рада хотя бы тому, что Родченко замолчал. Все трое включили фонарики на смартфонах. Впрочем, поскольку был день, некоторая часть пещеры освещалась. Ася смогла рассмотреть её получше: сводчатые низкие потолки, земляной пол, стены как в мазанках, ниши в этих стенах… Ни мебели, ни каких-либо лишних предметов. Они прошли вперёд, углублялись всё дальше, направляя лучи фонариков в разные стороны. Достигли предела — то ли естественный обвал, то ли искусственный завал ознаменовал конец катакомб. Ничьи останки обнаружены не были. — Всё понятно, — весомо произнесла Женя. — Они их спрятали. Зафиксируйте это, Олег Вячеславович. — Я не вполне… — начал было он. — И чего мы добьёмся? — теперь перебила уже Ася. — Нового расследования. — Пф, — Родченко издал короткий звук, описывающий степень его веры в правоохранительные органы. — Ты должна заявить в полицию, — она обернулась к Асе. Зрачки лихорадочно блестели в неверном свете. — Скажешь, что видела кости, а потом они пропали. — Мало ли, что могло с ними случиться, — Ася двинулась в обратную сторону. Ей показалось, что в этих затхлых катакомбах она скоро задохнётся. — Мда, какая-то библейская история с пропавшим из гробницы телом получается, — пробормотал Родченко за её спиной. — Да уж, недаром Варя адептов студенческих сообществ с апостолами сравнивала. — Если так, то они считают меня Иудой, а Антона — Фомой, — подала голос из тьмы Женя. Выбравшись на поверхность, трое невольных спутников добрели до главного корпуса. Остановились на крыльце и некоторое время молчали, не глядя друг на друга, пребывая каждый в своих мыслях. Женя и Ася не спешили расходиться, потому что следовало договориться о планах на будущее, а Родченко не уходил так — за компанию, потому что не знал куда идти, кроме, разве что, душа. — Даю тебе времени до конца третьей пары завтра. Встретимся около оранжереи, — наконец изрекла Женя. — Скажешь, что ты решила. — А если я не захочу в этом участвовать? — Ася посмотрела на неё с вызовом. — Тогда мы пойдём в полицию вдвоём, — Женя кивнула на Родченко. — Простите, а при чём здесь… — снова попытался сопротивляться он. — Сейчас я вам объясню, — Женя подхватила Родченко под руку. Не нежно и обольстительно, а как железными клещами вцепилась. Он аж вздрогнул. Она повела его куда-то в сторону. Оставшись одна, Ася услышала, как над ней заскрипело окно. Она инстинктивно отпрянула, но ничего не произошло — сверху ничего не свалилось. Ещё пару минут она стояла и по инерции пялилась на закрытые окна. А потом побрела в своё общежитие, думая о том, что ей не хочется иметь никаких дел с Женей. Весь вечер и следующее утро внутри Аси тлела тихая злоба и разочарование в себе. Она разговаривала с Кристиной сквозь зубы. Варю и Дину даже видеть не хотела. А главное — мечтала разорвать все связи с Женей. С ней, которую она считала своей главной союзницей, тузом в рукаве. Вчера она показалась ей абсолютно сумасшедшей. В большей степени, потому что всерьёз настаивала на смерти Антона. Нет… Нет! Этого Ася принять не могла. Она приехала искать его — своего брата, живого и здорового, а не груду костей и ветоши, которую можно опознать лишь по результатам ДНК-теста. К тому же Женя так и не сообщила ничего стоящего о «Корнях». Какими бы загадочными они не казались, на убийц уж точно не походили. Чувство оставленности всеми вокруг и, главное, братом, который своим исчезновением будто насмехался на ней, больно били по самолюбию. Собственное бессилие выходило на первый план. Кто такая Ася Чермных, если не просто бесполезная девчонка, которой не под силу не то, что преступление раскрыть, но и просто в людях разобраться, не запутавшись. Ужасно захотелось назад — к маме, к папе, к Пуаро. К любимой комнате, земляничному варенью, качелям на дубе, прогулкам с Викой. К безопасной и правильной жизни, где не нужно изобретать велосипед, выдумывать невесть что и строить из себя несчастную Нэнси Дрю. Примерно это Ася собиралась поведать Жене после третьей пары, только в более сжатой форме. Просто сказать «нет» — отказаться от провальной идеи. А потом… Отчислиться и вернуться домой? Как пойдёт. Сидя на занятии по макроэкономике, Ася не вникала в теории и закономерности — лишь посматривала в окно, предвкушая возможное отчисление и возвращение домой. Шла противная изморось, с деревьев начинали облетать первые, едва пожелтевшие листья. Ничто в унылом пейзаже пасмурного дня не воодушевляло и не заинтересовывало, пока на вершине холма не открылись ворота и через них не въехала машина скорой помощи. Ася с нарастающим беспокойством следила за её приближением. Доехала. Припарковалась у оранжереи. Бригада вытащила носилки. Ася как невоспитанная школьница вскочила со своего места и прилипла к стеклу. Остальные пять человек из группы, как и преподаватель, живо отреагировали, но не негативно — никому не хотелось слушать скучную лекцию. Напротив, все последовали её примеру и переместились к окну. Началось бурное обсуждение. — Повезло, — прошептала Альбина. — Кто-то отмучился. Ася бы обязательно посмеялась, если бы не увидела в следующий момент, что из оранжереи на носилках выносят Женю. Та явно была без сознания. Ася похолодела. Она, забыв про рюкзак и плащ, рванула из аудитории, не чувствуя ног, сбежала вниз по лестнице и бросилась к машине скорой помощи. — Что случилось?! — она хватала медиков за рукава. Они смотрели, нахмурившись, и отталкивали её локтями. Носилки с Женей уже погрузили в машину. — Тихо-тихо, тшш, — кто-то обнял её сзади и принялся поглаживать по плечам. — Всё будет хорошо, — Ася узнала голос Вари. — Она упала, — сбоку подошла и Дина. — Мы в окно увидели заваруху. Непонятно, что конкретно, но говорят, с лестницы в оранжерее грохнулась. — Она же высоченная! — Асю била крупная дрожь. — Пять метров, — подтвердила полная самообладания Дина. Двери скорой закрылись, водитель включил мигалку и сирену, машина тронулась. Ася, пытаясь, вырваться из объятий Вари, озиралась по сторонам, ища ответа на свой невысказанный вопрос. Ища подтверждения своей сумасшедшей мысли. Не упала, не упала… Столкнули — это больше похоже на правду. Но кто?.. Наконец, когда Варю удалось отлепить, Ася подошла к дверям оранжереи и заглянула внутрь. Там сновали напуганные студенты биохима и взволнованная администрация университета. Ася скользила взглядом по этой отвратительной железной лестнице, пока не заметила на одном из её пролётов человека. Высокого парня с золотистыми волосами.