Корни тянутся к гробам

Карина и Сая втекли в комнату струйкой крови и щупальцем тьмы. Они появились на пороге на следующий же день, без предупреждения и спроса, впервые вторглись на Асину, свободную от «Корней» территорию, застав её с соседкой за торопливыми сборами. Если раньше Асе казалось, что её новые знакомые, особенно Карина в её сказочном плаще, везде приходятся к месту и выглядят идеально, то теперь она поняла, насколько ошибалась. В их с Кристиной живом и душевном, натопленном батареей и откровенными разговорами, мирке, они представляли из себя инородные тела. Потусторонние, угрожающие. К тому же неприглядные детали, новые, неестественные и оттого сразу бросившиеся Асе в глаза, неприятно её поразили. Карина жевала мармеладных червяков: доставала прямо из кармана одного за другим, не выпускала их изо рта, оборачивая вокруг тонких пальцев, и кусала, прерываясь лишь, чтобы произнести что-то. А Сая, всегда гордившаяся безупречными длинными ногтями, неловко прикрывала неаккуратные огрызки от них. И одёргивала себя — будто была готова снова приняться вгрызаться в них до мяса. Из сумрачных глаз девушек лились озабоченность и настороженность. От них пахло сыростью и лесной гнилью, как от промокших под дождём собак. Кристина сморщилась, не удостоив их ни кивком, ни приветствием. Карина обвила Асю холодными руками с липкими от мармеладных червей ладонями. — Что с тобой случилось? Мы волновались, — прошептала ей на ухо приторным полу вздохом. — Я приболела. — Надо было позвать, — Сая подцепила последним уцелевшим ногтем один из браслетов, хаотично разбросанных по столу. — Мы бы за тобой поухаживали. — Мы справились сами, — Кристина послала чужачкам кислую улыбку. — А сейчас уходим. — Кстати, да, — спохватилась Ася. — В больницу идём. — Проводить?.. — неуверенность в голосе Карины обескураживала. Казалось, она сама чувствовала, что теряет Асю, пыталась ухватиться, но опасалась настаивать слишком рьяно, чтобы не спугнуть. — Не стоит. Нам туда вдвоём нужно. Всё будет хорошо, — Ася отвернулась, демонстрируя, как она занята наполнением рюкзака. — Заодно Женю навестим. — А, ладно… — взгляд Карины потускнел. Они с Саей хмуро переглянулись и молча вышли за дверь. — Какие же они криповые, брр, — прошептала Кристина, когда они остались наедине. — У меня просто мурашки от них. — Не преувеличивай, — Ася на миг замерла. — Они не так уж плохи. Они… Несчастны скорее. — Тебе виднее, конечно, но… — Кристина не договорила, но её отведённые в сторону глаза сказали о многом. Когда они вышли, Карины и Саи уже не было. Соседки направились по покрытой грязью и инеем дорожке к вершине холма. Кристина надела огромную пыльно-розовую куртку, уже зимнюю, Ася же сменила пальто брата на собственную парку цвета хаки, чтобы выглядеть поприличней. На улице было холодно, небо будто поднялось и заледенело, от дыхания шёл пар. За стылой оградой с потрескавшейся краской, неподалёку от автобусной остановки, их ожидала машина. Не новый, но вполне презентабельный белый Опель принадлежал Вадику. Он вышел, чтобы их встретить, сразу же подбежал к Кристине и засуетился вокруг неё. Та благосклонно приняла его ухаживания и коротко чмокнула в щёку. Затем представила своих попутчиков друг другу. — Вадик, это Анастасия — моя соседка. Ася, это Вадим — мой жених, — в голосе её сквозила еле уловимая гордость. Она и впрямь считала его удачной партией. Ася пожала пухлую ладонь Вадика, робко протянутую ей, и ответила на его смущённую улыбку. Он старался быть рубахой-парнем, но заметно стеснялся. Впрочем, выглядел он добродушно и смотрел на Кристину восхищённо, с примесью какого-то священного трепета, будто она богиня и он просто не верит в своё счастье, находиться с ней рядом. Благодаря такому отношению Ася была спокойна за неё. К тому же он оказался джентльменом: согласился выполнить её просьбу и помочь связаться со своей тётей. К ней-то они и направлялись. Трясясь на заднем сиденье, Ася вполуха слушала влюблённое воркование, доносившееся спереди, и смотрела на проплывающий за окном заиндевевший Ливец. Давненько она не выбиралась так далеко от университета. Единственным пунктом её назначения на другом конце города действительно могла быть только больница, где лежала Женя. Но в этот день машина везла их в противоположную сторону — в частный сектор, где располагался дом завкафедрой «Биохимических технологий и нанотехнологий». Как только показались высокие заборы с торчащими из-за них оголёнными ветвями яблонь, и послышался собачий лай, сердце Аси заполнила сладкая ностальгия. Ей показалось, что она едет домой. Вот-вот, ещё пара минут и её встретят родители, она поднимется в свою комнату, обнимет Пуаро, а потом услышит голос Антона и… — Приехали, — Вадик припарковался на обочине около большого коттеджа. — Напоминаю, тётю зовут Лидия Васильевна. Ася вздохнула. Предстоял очередной разговор, который, возможно, не прольёт ни капли света, и прошлое так и останется затемнённым, неясным местом. Раньше она не испытывала стеснения при коммуникации с кем бы то ни было из-за врождённой общительности. Теперь Асе было просто всё равно. Представлялось, что она может спросить, что угодно, у кого угодно, не моргнув глазом. Что это, если не внезапно наступившая взрослость? Казалось, думалось, грезилось, что наступит тот момент, когда вырастешь. Когда получишь паспорт? Или в день совершеннолетия? Может, в двадцать один, чтобы наверняка? Или после окончания университета? А, возможно, после свадьбы? Когда-то же это время должно настать! И ты непременно поймёшь, что уже взрослый: нет ребячеству, страхам и сомнениям, неуверенности и беспомощности, волшебству и сказке, игре на пороге сна — нет всему, к чему привык. Быть взрослым — значит понимать важность призрачной ответственности и возлагать её на себя. Значит, решать и нести на своих плечах последствия решений. «Корни», по крайней мере, трое из их числа, решать не хотели, ответственности не выдерживали, поэтому добровольно её делегировали Даниилу. Асе свою ответственность за поиски брата делегировать было некому. Потому она и шла как взрослая разговаривать со взрослыми о пресловутых взрослых вещах. Лидия Васильевна, упитанная женщина средних лет, низенькая и склонная к полноте, радушно приняла гостей. С племянником-то, ясное дело, она и так мила, а вот его новоявленную невесту она обхаживала со стоическим самообладанием. Либо Кристина действительно настолько ей нравилась. Что уж говорить об Асе — ей улыбчивая завкафедрой не задала ни одного лишнего вопроса, никак не прокомментировала её помятый внешний вид и не подала повода думать, будто она напросилась в этот дом. Она пригласила сесть в мягкие кресла в голубой гостиной, отодвинула ногой не в меру любопытного пуделя и налила в изящный расписной сервиз ароматного чая. Сидя, чинно и благородно отвечая на ничего не значащие учтивые вопросы, обсуждая наступающие морозы и скользь на дороге, странная компания провела около получаса. А когда Вадик доел последнее пирожное с заварным кремом, Кристина вдруг поднялась: — Лидия Васильевна, если Вы не против, мы с Вадимом отойдём — он обещал мне показать кроликов. — Конечно-конечно! У меня славные ушастики, — тётушке явно импонировало внимание к её питомцам. — Только клетки не открывайте! Анастасия, тебе, наверное, тоже будет интересно посмотреть? — Да, но позже? Я хотела спросить кое-что, Ася не собиралась отпускать, пойманную за пушистый хвост удачу. — Мы зайдём за тобой чуть позже, — Кристина коснулась плеча соседки, прежде чем вместе с Вадиком покинуть гостиную. — Итак?.. — Лидия Васильевна благосклонно кивнула. — Дело в том, что мой брат, Антон Чермных, учился у Вас. — О, прекрасный, талантливый мальчик. Такая трагедия… — И от него остались некоторые записи. Химические формулы, как я поняла. Но я в этом ничего не смыслю. Не могли бы Вы посмотреть на них и, может, объяснить, что они означают, — Ася передала Лидии Васильевне лист, на который старательно переписала все, обнаруженные ею формулы. Хозяйка дома приняла их из рук незваной гостьи и углубилась в изучение. Надела очки, до того висевшие на цепочке. Несколько раз хмыкнула. Свела брови. Едва слышно пробормотала «интересно». Несколько минут спустя, Лидия Васильевна сдвинула очки на кончик носа и, тяжело вздохнув, в упор посмотрела на Асю. Во взгляде её не читалось ни тени прежней весёлости. — Где, говоришь, ты это достала? — Брат оставил дома, когда последний раз был там. А в чём дело? — Странно. Где-то даже забавно… — женщина осеклась. — Знаешь, Антон занимался исследованиями. С ещё одним мальчиком — Даней Полуэктовым. У них вышло несколько блестящих публикаций по инсектицидам, в том числе в ваковских изданиях. Впрочем, тебе это, как вижу, ни о чём не говорит, — Ася неопределённо кивнула. — Если хочешь моё мнение, то Даня стал сильно проседать в своих научных изысканиях после пропажи твоего брата. Он написал несколько статей по синтезу алкалоидов тропанового ряда, но они довольно посредственны. А эти расчёты… — она помахала листом. — Это будто то, к чему он, по-хорошему, должен прийти. Но он упорно движется в другую сторону. — А в чём их суть? И почему это забавно? — Ася корила себя за неосведомлённость. Лучше бы труды Менделеева изучала вместо Канта. — Что ж, если предельно упрощать — Антону удалось опровергнуть некоторую гипотезу Даниила. Тот рассчитывал синтезировать некоторый сильный концентрат. А по уравнениям твоего брата выходит полнейший ноль — вещество без каких-либо определённых свойств. Пустышка. И я склонна с ним согласиться. Показать бы Полуэктову эти расчёты, — она мечтательно прикрыла глаза. «Ну уж нет» — твёрдо решила про себя Ася. Может, он и хотел бы их заполучить. Может, из-за них и вспыхнула их с Антоном ссора! Может, эти несчастные бумажки заставили брата исчезнуть. Всё может быть… — Извините, как я поняла, Вы хорошо знали моего брата. А дружил ли он с кем-то ещё, кроме Даниила? — О, да. За ними всегда таскались Азалян, Донгак, Томилин и Шурочкина. Странная компания. Ася не сразу поняла, о ком речь. Она представления не имела о фамилия своих дорогих друзей. — Чем странная? — с кривой усмешкой спросила Ася, словно сама не подозревала об их «странности». Словно не была с ними знакома. — Ой, там целый букет, — Лидия Васильевна досадливо качнула головой, сняла очки и положила лист на стол. — У Марика Томилина какая-то совсем уж нехорошая история вышла в старших классах, в школе, где он учился. Как у вас это модно называется нынче «буллинг», я же скажу по-простому — мальчика затравили. Вот он и бежал со всех ног в другую область. Но и здесь он, будь здоров, дров наломал. Эксцентричный тип, — её передёрнуло. — Но я не буду вдаваться в подробности — это педагогически неэтично. С Кариной Азалян тоже несладко было. На первом курсе у неё были такие…ээ… некоторые проблемы со здоровьем, как мне говорила их куратор. Сая меня, прости Господи, вообще всегда пугала. Как и Шурочкина, в общем-то. Надо же, она вон тоже недавно так неудачно упала, до сих пор в больнице лежит. Ей-богу, прямо злой рок этих ребят преследует, не иначе. Ася кивнула, подавив в себе волну непонятного злорадства. Завкафедрой на поверку оказалась простой сплетницей, но ей такая говорливость на руку. Сориентировавшись по фамилиям, Ася как бы невзначай спросила: — А правду говорят, что у этой Шурочкиной что-то было с доцентом Родченко? — Вот чего не знаю — того не скажу, — но во взгляде её затлел уголёк зависти. Как же — такие сочные слухи прошли мимо. — Но иначе почему Вероника Платоновна так её ненавидит? — Ася выжидательно помолчала, чтобы произвести эффект. — Я слышала, что она приложила руку к её падению. Из ревности, знаете, столкнула. — Пф, ну это уж совсем нонсенс. Невозможно. — Вы так уверены? — Вероники Платоновной вообще не могло быть в оранжерее, когда Шурочкина упала. — Да?.. — уверенность Аси пошатнулась. — Конечно. Мы с ней вместе присутствовали в это время на заседании учёного совета университета. «Обманули» — только и вертелось в голове у Аси. Они совершенно точно её обманули. Намеренно и подло. Если «Корни» так легко повесили вину за причинение тяжкого вреда здоровью их подруги на постороннего, то указывали ли это на их причастность к преступлению? Сама Женя говорила, что это не мог быть Даниил — он стоял поодаль. Но кто-то другой? Их же ещё трое! — Ну, раз так, то, видимо, врут… — промямлила Ася. — Спасибо за то, что приняли у себя. Вы мне очень помогли. — Правда? Это чем же? — Лидия Васильевна вскинула брови. — С формулами, что ли? Кстати, оставишь их мне? Тебе-то они ни к чему. А я бы Полуэктову их показала. — Нет! — Ася вцепилась в листок. Она уже решила, кому их покажет. Точно не Даниилу. Наступил декабрь. Снег мелкой солью сыпался ночами, наутро растаивая без следа. Ася избегала «Корней» — всё их общение складывалось из её постоянных отписок. Болею. Поставили грипп. Не хочу заражать. Простите. Встретимся позже. Она и впрямь просидела в своей комнате, почти безвылазно, целую неделю. Изредка, выглядывая из окна, она видела кружащих возле общежития Карину и Саю. А иногда и Марка, издалека махающего им рукой. А Даниила — никогда. Они с безмолвным волнением воспринимали её изоляцию, но не задавали никаких вопросов. Невольно Ася сравнивала их поведение с тем, как привыкла действовать Вика. Вика… Прекрасная, родная Вика, отобранная у неё Питером и скрипкой, унесённая поездом за тысячи километров. Первый месяц они списывались практически ежедневно, рассказывая друг другу, как устроились на новом месте. А потом их жизни стали протекать в разных ритмах. Сблизившись с «Корнями», Ася перестала писать старой подруге. Но та, спустя несколько дней, разразилась возмущёнными «ну и где ты пропала?», «что-то случилось?», «ты в порядке?», «я тебя чем-то обидела?» и прочими взволнованными пассажами. На что Ася каждый раз кратко лгала: «всё нормально, просто утопаю в учёбе». — Там твои чудики опять слоняются, — румяная Кристина, вернувшаяся с пар, принесла с собой морозную свежесть и шлейф сладких духов. — Может, всё-таки выйдешь проветриться? Не понимаю вообще, почему ты их стала бояться? Это из-за того, что тебе Лидия Васильевна наговорила? — Я не боюсь. Просто мне нужно всё обдумать. Без их влияния. И сначала навестить Женю. — Так давай мы с Вадиком тебя подвезём — всё равно завтра едем в город. На следующий день, садясь в машину Вадика вместе с Кристиной, Ася всеми силами пыталась убедить себя в том, что не боится быть замеченной «Корнями». И озиралась вокруг она совсем не из-за них, а лишь из праздного любопытства. Давно не выходила на улицу — вот и всё. Ей даже начало надоедать это навязчивое чувство, что за ней следят, посетившее её прямо у больничных ворот, где в итоге её высадили. И только зайдя в палату, где лежала Женя, такую знакомую, стерильную, казённую и оттого, казавшуюся безопасной, она вздохнула с облегчением. — Давно тебя не было видно, — заметила Женя вместо приветствия. Она выглядела намного лучше. Гипс с ноги уже сняли. — Зато я продвинулась в расследовании, — Ася явно себя выгораживала. — Во-первых, я узнала, что тебя точно столкнула не Вероника Платоновна. — Тоже мне новости, — Женя возвела глаза к потолку. — Я всегда знала, что это кто-то из них. — Во-вторых, я нашла какие-то научные изыскания Антона, — Ася вытащила из рюкзака листок. — И ваша завкафедрой сказала мне, что он… Ну, если честно я не очень в этом разбираюсь. Короче, он выявил некоторые свойства какого-то вещества. Вернее… Их отсутствие, — вконец запутавшись, она протянула лист Жене. — Хм. Сложные расчёты, — Женя сжала бумагу в здоровой руке. — Но я, кажется, понимаю, о чём речь. Плацебо. Так я и думала. — Поясни, — Ася присела на край койки. — Могу рассказать, как это выглядело с моей стороны. За других не ручаюсь. Мы не делились этим. Делиться прошлым у нас было не принято, — Женя поёрзала на месте, собираясь с мыслями. — Перед тем, как Даниил приглашал в группу нового члена, он, по всей видимости, выведывал о его проблемах. Я только недавно об этом догадалась. Асе вспомнились его пространные расспросы о её грехах, которые она с удовольствием поведала ему в библиотеке, словно они были в исповедальне. Зависть. Да. Глупо было думать, что он произвёл эти манипуляции только с ней. Что же он смог выведать у других? Наверняка знал о том тёмном деле, которое не даёт покоя Марку. Об этом он плакался Варе. О нём даже имеет представление Лидия Васильевна. Значит, оно намного серьёзней, чем можно предположить изначально. — То есть, — Ася попыталась сформулировать. — У каждого была своя проблема. — Именно. И при вступлении он предлагал решение. Советовал выпить стаканчик-другой, — Женя максимально понизила голос, наклоняясь ближе к Асе. — С неким порошком. — О. Но… Мне не предлагал. — Ну ты же пила с ними что-нибудь спиртное? — Да… — Асе живо припомнились их первые посиделки на поляне и сделанный ею глоток, отрезавший от неё прошлую жизнь. — Погоди, но что это? — Даниил уверял, что синтезировал вещество, облегчающее совесть. Знаю, звучит как бред. Но нам было по восемнадцать, мы были глупы и разбиты, верили в какой-то сплав науки и спекулятивных спиритуалистических теорий… Назови это более умным словом, если хочешь. Универсальный антидепрессант, например. А это было именно тем, чего я хотела. У меня была депрессия, ты знаешь, — Женя одним взглядом указала на шрамы на своих руках. — Тем более, Даниил на полном серьёзе в это верил. Занимался научными разработками, статьи публиковал, не вылезал из лаборатории. — Вместе с моим братом? — Вместе с Антоном, да. И мы все не ставили под сомнение действенность его «лекарства». Нам действительно казалось, что после его приёма жизнь стала сказкой. Мы же были вместе. Почти счастливы. Почти. А потом начались эти ссоры Антона и Даниила. — Из-за разработок? — наконец-то для Аси хоть что-то прояснилось. — Антон понял, что это пустышка. — Видимо. Судя по этим расчётам, — Женя снова взглянула на них. — Но он не успел нам сказать. — То есть, он хотел раскрыть тайну Даниила, а потом исчез… — Теперь ты понимаешь, почему я думаю, что его убили, — Женя произнесла это, не понижая голос. Другие пациенты в палате навострили уши — не каждый день в Ливце наткнёшься на криминальную историю. — Но тогда убил один Даниил. Иначе бы остальным пришлось раскрыть мотив. — Он мог легко обмануть других. Говорю же, они его боготворят, считают своим избавителем. — Постой, но Антона они ведь тоже любили! Всё в Асе протестовало против сведения её новых друзей к простым идолопоклонникам, готовым на убийство по чужой указке. Так или иначе, но они были всего лишь молодыми людьми, пусть с несчастной судьбой или неведомыми ей драмами, но она просто не могла поверить в то, что они готовы пойти на такое. Тем боле то, как они отзывались об Антоне, их интонации, их выражение лиц, не могли обманывать. Да и в смерть своего брата она всё ещё отказывалась верить. — Когда-то мне казалось, что они и меня любили, — с горечью произнесла Женя. Впервые в ней заговорил простой обиженный, одинокий ребёнок. — Но, как видишь, я здесь из-за них. — И что мне делать?.. — у Аси опустились руки. — Я бы рассказала им правду. Показала расчёты, — пожала плечами Женя. — Наверное, ты права. Что ж, поправляйся, — Ася неловко поднялась. Ноги у неё были ватные. — Меня выписывают послезавтра. Осталась последняя капельница, — Женя улыбнулась. Добравшись обратно на автобусе, Ася прямиком направилась в общежитие биохимовцев. В комнату девочек. С ним легче будет договориться. Она покажет им листок и… Что дальше? Как они отреагируют? Не побегут ли сразу к Даниилу? Поверят ли ей? Ответов Ася не знала. Но надеялась на лучшее. Она знала, в какой комнате они живут и пару раз заглядывала туда на несколько минут в лучшие времена. Но Карина и Сая делили площадь с соседкой, которой их сборища не нравились. Ася не спросила её имени и лица не запомнила — в толпе бы не узнала. Однако именно в этот день дверь ей открыла она — безымянная соседка. — А, ты к этим, — не особо-то вежливо бросила она. — Их нет. — А где они? — Я откуда знаю? Носятся где-то, как обычно. — Извини, а могу я их подождать? — Асе показалось, что отсутствие искомых ею девушек хорошая возможность узнать о них дополнительную информацию. От человека, который знает их намного дольше, чем она. Эдакое мнение со стороны. — Кстати, я Ася, а тебя как зовут? — Соня, — без энтузиазма буркнула соседка и нехотя открыла дверь, пропуская Асю. — Ты, наверное, давно с ними живёшь. — Три года. — Вы ладите? — Ася села на кровать Карины с чёрным покрывалом, украшенным солнцем и луной. — Типа того, — Соня вернулась к своему ноутбуку. — Но всё равно они капец криповые. В последний год особенно. — В смысле? — Ася отметила, что она не стесняется критиковать её подруг. Прямо как Кристина или Дина. — Карина эта мерзкая… Из туалета не вылезала, — Соня закатила глаза. — Потом прекратилось на время. Я тогда ещё подумала, ну слава богу. Теперь опять. — Я не… — Блюёт. — То есть… — Как там это называется? Булимия, во. Но и эта узкоглазая не лучше. У меня всегда мурашки от неё были. Она на ведьму похожа, разе нет? Вообще-то, я думаю, что они обе того, — казалось, что Соня только и ждала кого-нибудь, на кого можно выплеснуть свой поток сознания. — Ну так вот, эта Сая она жесть какая злая. Ей слова не скажи буквально. Уверена, что у неё кукла вуду есть. Дорогу перейти страшно. Их бывшая соседка мне рассказывала, что как-то на первом курсе она её чуть не задушила, а какому-то парню лицо расцарапала. Я с ней наедине не остаюсь. Ася открыла и закрыла рот. Она хотела как-то прокомментировать это. Сгладить углы, отшутиться. Но не смогла. Почему-то ей резко расхотелось их ждать, откровенно разговаривать с ними, да и вообще встречаться. Она медленно поднялась. — Забыла, у меня есть дела. Спасибо, что пустила. Пока. Выйдя в ранние декабрьские сумерки, Ася как можно быстрее двинувшись в сторону своего общежития, Ася молила неведомого бога, чтобы он не позволил им встретиться. Она не была готова взаимодействовать с ними сегодня. Ей следовала подумать, а не опрометью бросаться открывать им Антоновы тайны. Да и в целом — вдруг они правда убили его?.. Она будто на шажок приблизилась к тому, чтобы поверить в это. Только закопавшись под своё тёплое одеяло, Ася выдохнула. Сюда они не заявятся. Здесь она под охраной. Скоро придёт Кристина. А завтра, когда наступит утро, всё прояснится. Но ничего не прояснилось. Пасмурным утром она проснулась разбитой и с головной болью. В комнате было так холодно, будто топить совсем перестали. Постель Кристины уже была заправлена. Видно, убежала ни свет, ни заря к своему жениху. Ася громко зевнула и потянулась. Ну и к кому ей идти? Может, рассказать всё сперва Дине и Варе? Они подскажут. Или кому-нибудь взрослому — Родченко, например. Или… Прервав её размышления, в комнату зашла Кристина. Лицо её выглядело заплаканным. Поссорились? Что-то с ребёнком? — Ася… — еле слышно произнесла она. — Мне сейчас звонил Вадик. Ему сказала его тётя… — Что? — очень плохое предчувствие схватило Асю стальной хваткой. — Женя… Она умерла.