Расколотая скорлупа

К чердаку Трелони мы пришли рано, но в очереди к люку оказались далеко не первыми. Видимо, не нам одним в голову пришла идея сесть от “провидицы” как можно дальше. Мы встали за замыкающим Грэхемом Монтегю, с которым Тео завëл вежливый разговор ни о чем, и я был вынужден вникать в эту белиберду и вставлять нечто неопределённое, свидетельствующее о моём интересе к беседе. Необременëнный этикетом Блейз свалил от нас сразу же, бросив что-то абсолютно бестактное, вроде: «Вы скучные», и сейчас со всем энтузиазмом отдавался флирту с Браун и Патил из Гриффиндора. Прохвост каким-то мистическим образом умудрился всего за одну совместную встречу в поезде перезнакомиться со всем Хогвартсом. Гарри говорит, это из-за того, что с ним очень просто общаться: он легко сходится как с парнями, так и с девушками; ему плевать на правила, стереотипы, традиции и этикет, и потому с ним можно расслабиться и позволить себе говорить всё, что есть на уме. А по мне так, именно из-за того, что у Блейза нет никаких рамок, с ним и сложно: никогда не знаешь, что он ляпнет, или как далеко зайдëт. Что стоит за его действиями? Что он сделает следующим? И зачем? О чем он думает? – Ни о чëм, – ответил Поттер, выслушав меня. – Он ни о чём не думает, Драко. Ему плевать на интриги. Блейз просто развлекается. По жизни. Это его кредо. – Но это невозможно! Он же слизеринец! – Хаа… Драко… На этом разговор и закончился. Была у Поттера такая черта: когда он уставал объяснять какие-то сами собой на его взгляд разумеющиеся вещи, то просто со вздохом тëр шрам ладонью и уходил, оставляя меня в недоумении. Это ужасно злило, и я потом целыми сутками раздражённо ходил из угла в угол, пытаясь понять, что Гарри имел в виду. Часто Поттер сам пояснял свою мысль спустя несколько дней («Берёт паузу, чтобы морально подготовиться к долгому разговору» – гоготал Блейз. А я мрачнел, потому что это было слишком похоже на правду) — садился напротив меня и начинал старательно объяснять. В такие моменты его речь становилась медленной и очень чëткой, как будто он хотел разжевать твëрдую пищу и вложить еë прямиком мне в желудок — я по тону первых слов научился определять, что сейчас будет лекция, — но когда я с обидой обратил внимание Гарри на этот факт, тот с удивлением заметил, что в эти минуты не считает меня глупым ребёнком, просто он старается как можно точнее подобрать слова, чтобы правильно донести свою мысль и не ввести меня в заблуждение. Не знаю, насколько можно ему верить, но хотелось бы. Не слишком приятно считать себя настолько бестолковым, что с тобой вынуждены разговаривать как в Жëлтом отделе Мунго. "Когда-нибудь я скормлю ему Veritaserum и узнаю всë, что скрыто в его растрёпанной головушке", – с мстительным предвкушением подумал я. И только тут заметил, что Монтегю смотрит на меня с вежливым ожиданием во взгляде. Очевидно, он задал какой-то вопрос, на который, очевидно, требуется моё мнение. "Осталось, только понять, на что именно." Но прежде чем пауза стала неловкой, и я был бы вынужден либо переспросить, либо отвечать что-то абсолютно не скрывающее, что вопрос был нагло прослушан, коридор перед люком заполнил топот, смех и крики. "Не думал, что это когда-нибудь придёт мне в голову, но: слава Мерлину, гриффиндорцы пришли!" Правила этикета допускали и даже поддерживали идею поприветствовать знакомых, прежде чем отвечать на вопрос, а потому я с чистой совестью кивнул Уизелу, боковым зрением уловив такой же жест Тео. Рыжий, с явной неуверенностью, то ли махнул нам рукой, то ли отмахнулся от нас, но тут на него налетел Забини, которому общество девчонок уже, видимо, успело наскучить. Блейза Уизел приветствовал намного более соответствующе сему глаголу, сопроводив слова не только широкой улыбкой, но и всеми дурацкими перестукиваниями кулаками да локтями. Но вот чего рыжий явно не ожидал, так того, что после приветствия с Забини, на него полетят скупые, но вежливые кивки от всех присутствующих слизеринцев. Его ответветный жест я могу списать только на шок, потому что мне трудно представить, чтобы Уизел в здравом уме поздоровался с кем-то из наших, не считая меня, Тео и Блейза. Вряд ли промывка мозгов от Поттера смогла зайти настолько далеко. "А ведь всё дело в том, что нормальным людям сильно упрощает жизнь — в этикете." Мой и Тео статусы находились, примерно, на одном уровне; чего не скажешь об остальных наших однокашниках. Род Лестрейнджей вымер, у последнего представителя Блэков не было детей (о Гарри, усыновленном Сириусом, спорили в светских кругах, но к единому мнению — принимать его как своего или нет — до сих пор не пришли), другие же потомки Священных 28 либо уже не учились в Хогвартсе, либо обосновались на других факультетах. На которых, на сколько я знаю, все правила светской игры накрыли панталонами Мерлина. А значит, вряд ли Уизел знал, что если кто-то более высокий по статусу здоровается с каким-либо магом, то того поприветствуют и все остальные. Ведь, как любит повторять отец: “балом правит знатнейший”. Мои размышления и наблюдения за гриффиндорцами были прерваны звонком. Но крышка люка, в лучших традициях Трелони, не спешила открываться, заставляя окружающих молчаливо — а кого и в полный голос — поносить мнимую ясновидицу. Впрочем, не всем было очевидно, что пророчит она ровно на том же уровне, что Крэбб с Гойлом решают нумерологические задачи, и такие люди возмущëнно шикали на бунтовщиков, провоцируя небольшие перепалки тут и там. В такой атмосфере меня аккуратно тронули за локоть, и, развернувшись, я узрел Грэхема, про которого, по правде говоря, уже успел позабыть. – Приношу свои извинения, так вы не против провести эти Рождественские каникулы в моей усадьбе? "Так вот чем он интересовался…" – Мне жаль, но мы с матушкой уже запланировали провести их в Швейцарии, – в том же вежливом тоне ответил я, думая про себя, какой же этот парень надоедливый. – Ничего не поделаешь в таком случае, – спокойно кивнул Грэхем, но я был уверен, что внутри он весьма разочарован. "Конечно, присутствие моей семьи сразу же подняло бы твою вечеринку на качественно иной уровень… И нужно действительно подумать, где я буду проводить Рождественские…" Люк наконец распахнулся, и колонна учеников потянулась ко входу на чердак, но мы всё равно перебросились несколькими бессмысленными фразами, прежде чем закончить разговор. Монтегю занял своë место в очереди, и я повернулся к Тео, который на время нашего разговора сделал вид, что решил перепроверить расписание. – Тебе он тоже предлагал съездить к нему на каникулах? – А ты, как я понимаю, нас не слушал? – спокойно заметил Тео, и я понял, что прокололся. Поморщился. – Так да, или нет? – лëгкое раздражение удалось сдержать. – Да. И предвещая твой следующий вопрос: я отказался. Я кивнул: другого варианта странно было бы ожидать. Чтобы Тео пошëл на вечеринку малознакомого одноклассника, где из развлечений будут лишь скучные разговоры и кислые лица? Я скорее поверю, что он поедет к Блейзу. Очередь постепенно продвигалась. Один за другим студенты неуклюже взбирались по верëвочной лесенке и скрывались в проëме. Чем ближе подходила мой черёд, тем бóльшее раздражение и нервозность я ощущал. "Вход у неë через люк… Мордредова выпендрëжница!" Каждый раз вскарабкиваясь по качающейся — несмотря на стабилизирующую еë магию — лесенке, я живо представлял: вот сейчас сорвусь и под оглушительный хохот полечу вниз, а затем с красноречивым и безумно неуклюжим шлепком приземлюсь на пятую точку. После чего мне можно сразу же собирать чемодан и переводиться в Дурмстранг. Потому что такого позора я не переживу. И пусть до сих пор не было такого, чтобы у меня даже рука соскользнула, каждый раз, поднимаясь к Трелони, я испытывал злость, смешанную со страхом, и старался как можно быстрее и изящнее, насколько сие реально, преодолеть восхождение. Вот это меня тоже бесило: сколько ни пытайся, невозможно выглядеть изящно, вскарабкиваясь по верëвочной лесенке. Если таков тактический ход Трелони — унизить нас перед уроком, чтобы она сама казалась возвышеннее, — то у неë получилось. Мне остаëтся надеяться, что Трелони в свою башню поднимается тем же способом. Это, по крайней мере, объяснило бы, почему она так редко оттуда спускается. В классе, как всегда, царила полутьма, вакханалия запахов атаковала меня прямо со входа, и я привычно наложил на голову заклинание Пузыря, которое выучил специально ради уроков Прорицания. Потому что выносить данный обонятельный удар способны только сквибнутая Трелони да бессмертные вроде Патил или Браун. Им эта ароматная вонь, вероятно, даже приятна — пустоту в голове заполняет. Самые задние пуфики были уже заняты, и мы с Тео и вновь присоединившимся — великая честь для нас — Блейзом уселись настолько далеко, насколько удалось. Два соседних места я тоже занял — для Крэбба и Гойла, чьи громоздкие, неуклюжие фигуры уже видел в передней части кабинета. Они ищуще медленно вертели неповоротливыми головами, но я не стал им махать — сами дойдут как-нибудь, а нет — так мне не принципиально. У меня была проблема посерьезнее их присутствия: я никак не мог усесться так, чтобы это выглядело элегантно, но не вульгарно. Блейз, в очередной раз доказав, что ему на свою репутацию плевать хотелось, разлëгся на пуфике аки книзл кверху пузом, бессовестно прихватив откуда-то подушку и зажав еë обеими руками на груди. Я же вертелся так и эдак и, в конце концов, принял такую же позу, что и Тео, — скрестив ноги на восточный манер и положив ладони на колени, выпирающие из-под мантии. Крэбб и Гойл всë же добрались до нас, я небрежно ответил на их приветствие, прежде чем они начали устраиваться на пуфиках рядом. "Всё же в чëм-то очень неплохо иметь их при себе", – подумал я, боковым зрением наблюдая провальные попытки обоих устроиться на шатком сиденье. На их фоне я выглядел верхом изящества и грациозности. – "Сразу становится ясно, зачем подобные люди отцу." Надо отдать должное Трелони, она знала, когда нужно появляться. Шелест еë многослойных одежд раздался сразу же, как мы все расселись, но шорох шепотков ещё не успел подняться. – Приветствую вас, друзья мои, – томно протянула “провидица”, и часть учеников восторженно уставилась ей в рот, а часть задумалась над тем, чем бы заняться в ближайшие сорок пять минут. Блейз, ужасно довольный своей предусмотрительностью, затолкал под голову сныканную подушку, повернулся на бочок и засопел. Я пренебрежительно фыркнул и гордо отвернулся, скрывая укол зависти. "А мне и не скучно! Уроки Трелони весьма полезные! Учат… терпению. Очень важное качество, между прочим!.. Мордред, почему я не могу также?!! К чему мне идеальные оценки по Прорицанию?! Вряд ли отец впечатлится ими из Азкабана…" Настроение окончательно упало на отрицательную отметку, но я, конечно, и с места не сдвинулся. Просидел до конца урока каменной статуей, а чокнутая стрекоза ко мне даже ни разу не обратилась. Что самое обидное: вопиющее поведение Блейза она тоже не заметила, и засранец, спокойно проспав как нугу тянувшиеся сорок пять минут, от ударов колокола проснулся, потянулся всем телом и, зевнув, спросил: «Ну, было что-нибудь стоящее?» Я чуть не врезал ему прямо под носом у лупоглазой Трелони. На моё перекошенное злостью лицо Забини ухмыльнулся и послал воздушный поцелуй. Убийству засранца помешал Тео. – Достаточно. – Как всегда спокойно и твёрдо произнес он. – Блейз, прекрати провоцировать Драко. Драко, перестань сливать своё дурное настроение на окружающих. Вставайте, некрасиво опаздывать к собственному декану. Я задохнулся возмущением. Что значит, я сливаю своё дурное настроение?! Это Блейз! Он! Он!.. Не найдя, в чём конкретно можно обвинить Забини, помимо формулировки “бесит своим присутствием”, я разозлился ещё сильнее. Бросив сумку куда-то в сторону Крэбба и Гойла, я рванул к выходу. Хотелось по-детски топнуть ногой и изо всех сил хлопнуть дверью. Но Малфои так себя не ведут, да и захлопнуть крышку люка, стоя на верёвочной лесенке, довольно проблематично, а потому я просто спустился вниз со всей скоростью, на которую был способен в столь зыбком положении. Тео нагнал меня в коридоре. И вовсе не потому, что я нарочно шёл медленно. Просто Малфои не носятся как оголтелые Уизли, чья огненно-рыжая башка пронеслась мимо меня, словно за ним оборотни гнались. Какое-то время мы молча шли рядом. Наконец Тео вздохнул: – Ты обиделся? – И ничего я не обиделся, – пробурчал я и закусил губу, потому что мой голос прозвучал именно обиженно. Выразительный взгляд Тео говорил мне о том же. Поэтому я добавил: – По крайней мере, не на тебя. Он кивнул: – На Блейза? Как бы мне не хотелось обвинить во всём Забини, но недавняя ситуация показала, что я даже претензию к нему сформулировать не в состоянии, и я отрицательно покачал головой. Тео продолжал смотреть на меня внимательным, безотрывным взглядом (который иногда немного пугал), и мне пришлось напрячь голову, чтобы дать ему подабающий ответ, как тот хотел. "А правда, с чего у меня такое паршивое настроение?" – вдруг задумался я. – "Ну, с утра пришлось Блейза будить, и я не успел домашку перепроверить, но не то чтобы это было действительно необходимо… Значок старосты забыл в спальне — подумаешь, проблема… Дальше Гарри… Ну, тут действительно…" – я дёрнул плечом – "непонятная ситуация. А затем… Блейз вёл себя как придурок — в первый раз что ли?.. И на Прорицании он спал, пока я был вынужден бодрствовать и терпеть весь этот бред…" – Драко, – внезапно окликнул меня Тео. И я, вздрогнув от неожиданности, обернулся, вопросительно вскидывая бровь. – А ты не думал… – Тео сделал паузу; казалось, он не был уверен, стоит ли продолжать. Это было столь не похоже на него, что меня мгновенно захватило любопытство. – Ты не думал, – наконец вновь заговорил Тео, как-то особенно мягко, – что тебя так сильно раздражает Блейз, потому что ты ему… завидуешь? Я подавился воздухом. Уже было открыл рот, чтобы начать яростно возмущаться столь нелепому предположению, как собственные размышления пронеслись в голове. "Он может спать на уроках, кое-как выполнять домашние задания, не стесняясь списывать, вести себя как полный придурок у всех на глазах, и при этом не испытывает ни капли стыда или стеснения. И окружающие просто принимают это, объясняя фразой: «Это же Забини!», как будто для него особые правила. Его любят. Даже рыжий Уизел, у которого абсолютная непереносимость нашего факультета, кажется, рад его видеть. И Гарри говорит: «С ним легко». В чём именно “легко”? Что в нём такого приятного?" Я резко остановился. "Неужели я и правда… завидую Блейзу?.." Моё продолжительное молчание Тео понял совершенно правильно и понимающе сжал моё плечо своей твёрдой ладонью. Я медленно двинулся вперёд, и Нотт пошёл рядом, ничего не говоря и не комментируя. За это я был ему благодарен.