Мурчачо

Был бы у меня такой кот, я б может и не женился бы никогда. из «Простоквашино»

      Утро у Федоровой редко бывало добрым, и не только из-за того, что ее, сову, с самого раннего детства обрекали просыпаться спозаранку, но еще и потому, что даже во взрослой жизни и в заслуженные выходные, Марик не давал ей хорошенько отдрыхнуть и будил аккурат за пару минут до будильника. Прыгал на лицо или мурмуркал под ухом, иногда устраивал внезапную охоту на пятку или руку — на то, что плохо лежало, короче. На игры любимца Оля никогда не обижалась, а обычно в ответ на провокацию столь же кровожадно схапывала нападавшего, чтобы тоже жизнь сметанкой не казалась. Эдакий ритуал утренних единоборств. Марик упорно пытался вывернуться и самоотверженно воевал с ее рукой, а Оля самозабвенно тискала и жмякала его пушистые бочка, пока сама не просыпалась окончательно, или же Маря не капитулировал, временно признавая за хозяйкой право главенствующего хыщника. Но сегодня все случилось совсем не так…       Федорова разбудилась от жалобного завывания, в котором отчего-то упорно слышалось:       — О-о-оля-О-о-оля-О-о-оля-О-о-ля-О-о-оля…       Оленька уж было решила: — померещилось со сна, — и вяло перекатилась на другой бок, но странное мычание на одной ноте повторялось вот уж с минуту и, кажется, не думало затихать, заставив ее таки найти в себе силы разлепить глаза и отыскать взглядом источник звука. Тот находился на шкафу и был отнюдь не Маурисио… а голым мужиком!       Остатки уютной дремоты молниеносно покинули Олю. Подскочив с кровати, она спросонья не придумала ничего лучше, чем выкрикнуть банальное:       — Ты, блять, кто вообще?!       — Я же Марик, ты чего, — испуганно поджав уши, промямлил тот в ответ. — Не видишь, я застрял, сними меня отсюда! — Кошачий хвост распушился ершом, покачиваясь между волосатых ног.       Та-а-ак. Стоп-стоп-стоп. Это что сейчас было? Уши!.. Большие мохнатые треугольные лопухи на человеческой голове. И хвост… Хвостище! Настоящий, живой, кошачий. Стального оттенка серого, прямо как у Маурисио. По неведомой причине парень и правда чем-то сильно напоминал ее кота. Ну и бред!       Оля зажмурилась, с силой потерла кулаками глаза, тряхнула головой, а потом вновь решилась взглянуть на пушистое недоразумение, якобы застрявшее у нее на шкафу. Какой же трындец неэпический. Надо же такому привидеться!       А Оленька сейчас пребывала в святой уверенности, что это какой-то затянувшийся дурной сон. Она просто продолжает спать. Не может же в реальности такая дурь случиться? К ее искреннему изумлению, обнаженный нэко-мужик никуда не исчез, когда она одним глазком снова зыркнула наверх. Так и лежал на животе, крепко зажатый между низким потолком и гардеробом. Прямо там, где вечно любил прозябать ее ненаглядный кот. Мохнатые ноги с абсолютно мохнатым хвостом свисали с одной стороны, руки — с другой, а спина прижималась к побелке. Чорд, даже черный ошейник с медалькой на шее имелся как у Марика. Это безумно смущало, кстати, потому что иной одежды на незнакомце не наблюдалось.       — Сними м-м-меня, О-о-ля, — снова жалобно протянуло хвостатое нечто. — Иди сюда, пом-м-моги мне. Чего ты смотришь?!       Оленька ничего не ответила, лишь задумчиво почесала макушку, открыв рот, взлохматила пальцами пряди на висках и обхватила ладонями уши, словно в попытке собрать поток разбредающихся мыслей воедино. Даже для осознанного сновидения как-то чрезмерно реалистично все ощущалось. Это сбивало с толку и заставляло невольно искать разумное объяснение происходящему. Марика… то есть Марика-кота на горизонте не наблюдалось. Оля три раза обошла свою крохотную квартирку, заглянула за шкафчики на кухне, проверила под кроватью, под ванной и за батареей, но любимый серый попец нигде не обнаружила. Только пыль и грязь, в которых скоро обещала зародиться новая жизнь. Входная дверь была закрыта изнутри, окна и форточки тоже, что как бы косвенно намекало: ушастый парниша отнюдь не пиздит. Подтверждая дикие опасения, что происходящее — не извращенное сновидение, сраный будильник завибрировал четко в положенное время.       Пора собираться и рулить на учебу. Ох, пропала первая пара! Тачке-то пришел каюк. Конспекты придется у кого-то просить…       Оля глубоко вздохнула, засунув лишние переживания куда подальше. Думы вновь вернулись к Коту, который не кот. По-прежнему пребывая в немом шоке, она на автомате выключила гудящий смарт и уставилась в окно, ибо от вида голого хвостатого куньего зада ее жутко клинило и коробило, а чувствовать себя сумасшедшей она не любила и отчаянно не желала. На улице привычно шастали люди, ездили машины, на лавке возле подъезда уже приняла пост знакомая бабулька, неподалеку мусоровоз громыхал подъемным крабом, а на небе за низкими осенними облаками разгорался рассвет. Насмотревшись вдоволь, Оля с опаской обернулась назад. Нэко-мужик никуда не исчез — так и вошкался на шкафу, виляя обнаженной филейной частью в жалкой попытке поскорей освободиться из мебельного плена. Какой-то сюр ебучий!       Оленька с размаху уселась на кровать. Ноги не держали. Руки дрожали. Глаз дергался.       Точно! Последствия вчерашней аварии. Это глюк-глюк-глюк, на-на-на, ту-ту-ту… Выполз от стресса прямиком из подсознания. Видимо, она втайне жаждет увидеть нуждающегося в спасении мужика?.. Кота? Два в одном? Ну, офигеньчик, все сходится! Хотя головушкой-то она совсем не ударялась… Да и наркоты на вечеринке ей подкинуть не могли — она же ничего не пила и не ела. Засада. Что за ебанатство?       — О-о-оля, пом-м-могай! — снова взвыл несчастный. — Я так не играю, это совсем не весело. Не хочу так играть. Что ты наделала со м-м-мной? Это все из-за туалетной бумаги, да? Мне было скучно без тебя, я больше так не бу-у-уду, честно. Только верни лапы обратно! Иначе я больно тебя покусаю, когда выберусь, вот обещаю тебе.       — Чего? — Оля опять не поверила своим ушам. Мысли в таких охуительно волшебных обстоятельствах неимоверно тяжело думались, и смысл слов доходил с запозданием, словно путешествуя через таможню Страны лядских Чудес.       — Пом-м-моги, говор-р-рю! — прошипел в ответ котомужик, который явно начал злиться. Кустистые брови слились в одну линию, кончик хвоста раздраженно постукивал по стенке гардероба, а ушки напряженно отклонились назад. — Ты вчера сказала, что я — самое хор-р-рошее, что есть в твоей жизни, а сейчас издеваешься! Ур-р-родка и пиздабол-л-лка!       Оля сперва ощутила острый укол вины, а потом новую волну охреневания от того, с каким искренним чувством плод ее воображения ее же послал. Ну, это и правда уже ни черта не весело! Не виновата он ни в чем! Не уродка и не пиздаболка! Это вообще тут она первая пострадавшая! В топку такие живописные глюки! Совсем от рук отбился, говнюк воображаемый!       В три шага оказавшись у злополучного шкафа, Оля схватила бесючий хвост в намерении сию минуту развеять идиотский говорящий мираж. Но на удивление пальцы сомкнулись на мягкой густой шерсти. Настоящей, теплой и гладкой, как у Марика…       — Ты совсем-м-м охр-р-ренела?! — окончательно ощетинился Марик после покушения на пятую конечность. — У-у-у, бер-р-регись, лысая, я тебя так отделаю, когда выбер-р-русь!       Оля спешно отпустила хвост, испуганно отскочила на пару шагов и потрогала волосы — те были на месте. Пока что. Хоть какое-то счастье! Несколько раз судорожно сглотнув, Оля уставилась в знакомые до боли малахитовые глаза, пылающие гневом, и мысленно попыталась переварить полученную со всех рецепторов информацию. Выходило плохо, при логическом анализе что-то где-то не контачило и упорно не складывалось. Мозг перманентно коротило — она снова застыла в ступоре. Надо было внести хоть щепотку холодной ясности в плавящийся от перегрева анализатор.       — Марик… Это правда ты?       — Да!       — Но ты же… мужик. Почему?..       — Ты у м-м-меня спрашиваешь, человечья самка? — зеленые глаза зло прищурились. — Сам-м-ма м-м-меня таким сделала в отм-м-местку за вчерашнее баловство и тепер-р-рь издеваеш-ш-шься?       — Это не я! — поспешила отбрехаться Оля. — Клянусь! Разве я тебя хоть раз наказывала? Мучила?       — Все быв-в-вает в первый раз.       — И как бы я сумела такое сотворить?       — Откуда м-м-мне знать! Вы, чел-л-лвеки, много чего ум-м-меете, — процедил Марик, продолжая сверлить ее острым недоверчивым взглядом из-под хмурых бровей.       — Но не превращать же котов в человеков… То есть в людей, тьфу ты! — Оля посмотрела по сторонам, прикидывая план спасения. — Я сейчас придумаю, как тебя вытащить, дай мне минутку.       Говорят, если проблем рой, их нужно решать по мере поступления, а сейчас главной ее заботой стал застрявший на шкафу… Маурисио?.. Ну, один в один обиженный до кончиков ушей Марик! Кто же еще?! Но это пока не точно. И требует дополнительного изучения и осмысления. Чуть позже.       Оля вспомнила про стремянку, пылившуюся на балконе, и притащила ее в комнату. Через пару минут всеобщих мучений Марик сумел-таки вырваться из мебельного плена, правда свалив при этом лесенку, себя и спасительницу заодно. Но не упал мешком, а приземлился на пол ловко, аккуратно и со стилем, точь-в-точь как Человек паук, блять! Человек-мяук? Оля, неуклюже распластавшись рядом, даже на миг позавидовала таким спортивным навыкам.       Теперь, когда стало одной проблемой меньше, можно было наконец полноценно разглядеть знакомого незнакомца. Маурисио однозначно больше не выглядел котом, но и назвать его человеком язык как-то не поворачивался. Широкоплечий, хорошо сложенный вихрастый брюнет с правильными чертами лица и волевым подбородком. Высокий — на голову выше Оли — и сильный, судя по мышцам, бугорками перекатывающимся под кожей. От классического мужика его отличали лишь серые кошачьи уши, слегка повышенная мохнатость и хвост длиной до середины икры. Глаза остались прежними — насыщенного травяного оттенка, но зрачок изменился на круглый. Да и взирали они на окружающий мир с той же степенью аристократического апломба, что и раньше, когда Марик бывал не в настроении.       Кошачий взгляд, которым недовольный царь удостаивает провинившихся смердов, в человеческом исполнении стал особенно проникновенным. Царь обиженно молчал, восседая голышом на старом бабушкином кресле, словно на троне, возложив руки на подлокотники и вальяжно раскинув волосатые ноги, между которыми виднелось немалое, стоит заметить, хозяйство с бубенцами. Ох, и повезло же ему, что Оля была против кастрации! Из одежды на Марике по-прежнему имелся только черный ошейник с медалькой. Но если на котике этот аксессуар выглядел обычно, естественно и никаких лишних эмоций, кроме приступов умиления и эстетического наслаждения, не вызывал, то на молодом красивом обнаженном парне кожаный ремешок до одури смущал, заставляя лицо заливаться краской, ладони — потеть, а кожу на спине покрываться мурашками. Смотрела как-то Оленька такую порнушку, да и не раз смотрела, если уж по-честному.       Чорд, а ведь Марик наверняка видел, как она дрочит! И на что она дрочит и как часто, хос-с-спади! Какой стыд!       Потупив взгляд, Оленька улизнула в ванную, открыла кран с холодной водой на полную и плеснула несколько раз на щеки, горящие огнем.       Да о чем она думает вообще?! Вот, что значит долгое воздержание. Нашла время! Не о своих старых грешках надо волноваться, а о том, что у нее дома настоящий нэко образовался ни с того ни с сего! Нелегальный жилец нестандартной внешности, которого никто, кроме нее, не должен увидеть.       — Я хочу есть, — уведомил Марик, внезапно возникнув за ее спиной. Ходил он плавно и почти по-кошачьему бесшумно. Наверное, потому что он и есть кот? — А еще я замерз.       — Эм-м-м, не удивительно, ты же голый, — Оля глупо хохотнула, чтобы хоть немного сбросить градус скопившегося напряжения. — Вот, возьми мой халат, надень.       Марик покорно укутался в халатик, который явно оказался ему маловат, отчего зрелище выглядело умилительно. Оля старалась лишний раз не пялиться на его голый торс с гривой завитков по центру, но не сумела себе отказать в маленькой слабости. Не так-то часто по ее квартире разгуливали такие породистые самцы. А точнее совсем никогда не разгуливали.       — Не хочу быть чел-л-лвеком, — придирчиво рассматривая себя в зеркало, заявил Марик. Пошевелил одним ухом, затем вторым, открыл рот, изобразив льва, а потом засунул пальцы в нос, но быстро вытащил, видимо, не почувствовав ничего увлекательного. — Это тело такое неуклюжее.       — Отличное тело, — буркнула Оля, которая стояла рядом и ощущала себя то ли ужом на сковородке, то ли говном в проруби. — Не прибедняйся. Ты ведь котом был фаворитом нескольких выставок. К тому же, я тебе не волшебница и не знаю, как вернуть тебя обратно. Но не переживай. Может, это само пройдет, так же как и появилось.       Переживала и нервничала на самом деле одна только Оля. Марик же, хоть и нарочито пожаловался на тяготы судьбы, но явно отнесся к случившемуся с детской непосредственностью, и с истинно кошачьим любопытством начал исследовать возможности новоприобретенных конечностей. Открыл крышку шампуня, понюхал, а затем громко, но мило чихнул, потом добрался до геля для душа с освежающим ароматом какао, который брезгливо отставил, сморщив нос. Следом ему на глаза попался кусок мыла. Взяв его в руки, он медленно повернул вентиль водопроводного крана и на секунду сунул мыло под холодную воду, но испугался и выронил.       — Всегда хотел спросить: зачем-м-м ты каждый день это делаешь?       — Мою руки? — удивилась Оля, с интересом наблюдавшая за процессом адаптации. — Ну, чтобы они были чистыми, чтобы заразу никакую не подхватить и не болеть.       — Пон-н-нятно. Но они же потом пахнут м-м-мылом! — Марик недовольно понюхал свои ладони. — И вода… Она же такая мокр-р-рая!       С этим утверждением Оля никак не могла поспорить.       — Я еще каждый день зубы чищу, утром и вечером, потому что я умница, — Оля достала тюбик пасты и две щетки — свою и новую для Марика. — Хочешь попробовать? Ты ведь тоже умница, да? Ты же хороший котик?       Надо было как-то налаживать межпланетный контакт, а то плоховато они знакомство начали. Оля очень не хотела, чтобы Марик ее покусал и отделал, как и обещал в порыве злобности не так давно, ведь шанса победить в подобной схватке у нее сейчас уже не осталось. Разница в габаритах теперь играла не в ее пользу. А раз пособий по безопасному взаимодействию человечьих самок с котомужами в природе не существовало, приходилось импровизировать на ходу, чтобы понять, что к чему.       Запах и вкус мятно-гранатового колгейта Марик одобрил. Чистил зубы он так же забавно, как делал все остальное — с предельно сосредоточенным выражением лица, будто решал сложную задачу стратегической важности.       — Только пасту не глотай, — одернула его Оля, ни на секунду не спускавшая с него изучающего взгляда. Хрен пойми, чего тут ожидать. Котом-то Маурисио был явно смышленым, но мало ли…       — Я што шовшем душак, по-твоему? — оскорбленно прожамкал Марик со ртом полным мятной пены. Выплюнув ее в раковину, он вдруг радостно задрал хвост и нажал на кнопочку на сливном бачке. В унитазе зашумела вода.       — Всегда мечтал сюда тыкнуть! Ты смотри, Ол-л-ля, как красиво! — по его лицу растеклась крайне довольная улыбка, на которую Оля сразу же залипла, и долго не могла оторваться, а вода все лилась и лилась…       Если вы когда-нибудь хотели узреть, как улыбается ваш кот — завидуйте. Вот Ольга Федорова видела, и она теперь самая счастливая на свете.       Остальные полчаса прошли в подобной суете. Марик шарился по квартире, трогал разные вещи и делал то, что раньше не мог себе позволить, во всех смыслах, а Оля ходила за ним попятам, заботливо бдела, чтобы тот случайно не навредил себе, тихо охреневала и одновременно умилялась от происходящего. Марик забавно прижимал ушки, вздергивал хвост и настолько искренне радовался простым делам, что порой становилось смешно. Оля едва сдерживала рвущееся на волю дикое ржание, пока тот включал и выключал свет, восторженно вскрикивая каждый раз, когда лампочки в люстре загорались. Наигравшись, Маря начал баловаться с пультом, меняя громкость и каналы на телеке, но это ему быстро наскучило, и он забрался в морозилку, хотя «ледяная хреновина» его разочаровала, в отличие от холодильника, где нашелся плавленый сыр с ветчиной, который Оля, как заботливая хозяйка, ему раньше не позволяла жрать. Ну, а сейчас наоборот — сама вызвалась сварганить им по-быстрому бутерброды на двоих.       Увлекательное чаепитие с Котом прервал гудок мобильника. Звонила Мама.