Мурчачо

— Салем, посторожи дверь. — Это собаки сторожат, а коты смотрят и анализируют! из сериала «Сабрина — маленькая ведьма»

      Чем ближе время клонилось к вечеру, тем сильнее Оля нервничала, но от собственного плана устроить секс-лесоповал не отказалась. Рубить надо было с плеча. Дар речи, увы, позорно подвел: язык заплетался, а голос скакал, и она решила попросту показать Марику то, чего именно желает. Включила на ноуте свою любимую порнушку и сунула ему в руки. Сердце в предвкушении набирало ритм, а низ живота уже наполнился жаром предвкушения, хотя видос был самый обычный, безо всякого изврата: просто двое няш-мяш, изображающие леденцовую парочку — долгий петтинг, поцелуйчики, а потом краткий отсос и качественный чпок. Что еще надо?       Марик удивленно уставился на экран, на котором двое начали рьяно раздевать друг друга, шумно сглотнул и застыл с лицом лица. Иначе выражение его фейса назвать было нельзя. Хотя картинка явно пришлась по вкусу его дружку. Радости оказались полные трусы. Буквально. Оля не удержалась и запустила руку под резинку боксеров, обхватив ладонью всю длину его приподнятого настроения, но сама ни на миг не отводила глаз от его напряженных губ, вскинутых бровей, подрагивающих длинных ресниц.       Марик внимательно следил за развитием незамысловатого сюжета — лобызания обнаженной парочки не могли не будоражить фантазию, отчего он порой хмурился и лишь время от времени кидал на Олю ответные жаркие взгляды, а затем вновь прилипал зрачками к экрану. Сама же Оля тем временем накалилась от возбуждения, лаская его плоть рукой. Но торопить события не следовало. Стянув домашнюю футболку, она кокетливо избавилась от лифчика под пристальным взглядом Марика. Дав свободу соскам, она проскользнула ручкой в трусики, ластовица которых уже слегка намокла от ее соков. Оля легко приласкала клитор, размазав по складкам выступившую влагу, а затем скользнула пальцами внутрь и начала плавно двигать ими вверх-вниз, массируя чувствительное местечко.       Хорошо-хорошо-хорошо…       Марик судорожно перебегал зрачками от экрана к её телу. Он явно разрывался от желания смотреть дальше и одновременно хотел присоединиться к происходящему в реале. Усевшись к нему под бок, Оля вновь юркнула рукой под резинку боксеров и, нащупав обжигающе горячий и каменно твердый член, начала дрочить себе в такт. Марик шумно выдохнул, а потом стал активно толкаться в ее ладонь. Ситуация стремительно накалялась. Как на экране, так и вне его. Кислород быстро исчезал из воздуха. Они оба тяжело дышали и едва сдерживали стоны. Безумно… нестерпимо хотелось большего.       — Давай трахнемся, как они, — наконец решилась подать голос Оля. — Я хочу почувствовать тебя внутри.       Уф-ф-ф! Да как она вообще сумела произнести это вслух и не подохнуть?!       — А что… так можно? — глухо поинтересовался Марик. — Ты правда хочешь?!       — Агам, — кивнула Оля, пытаясь сделать голос ровнее.       — Но… но… но это же… больно. И от этого же котята… челавеки… детеныши… то есть дети появляются? — робко протянул Марик, смущенно взлохматив пальцами волосы.       — Эм-м-м, не обязательно, — ответила Оля, заливаясь румянцем. — Люди придумали, как это предотвратить.       Сочное изумление на мордахе Марика можно было есть ложкой.       — Да-а-а? — он резко захлопнул экран ноута, отставил его в сторону, а сам свел ноги вместе и обхватил колени руками. — И ты знаешь как? Ты меня научишь?       — Конечно, — Оля шумно сглотнула. В горле внезапно пересохло. — И мне не будет больно. Это так только в первый раз, а потом приятно.       Десять неимоверно долгих секунд Марик буравил ее взором, а потом молча схапал в объятия и подмял под себя, раздвигая коленки.       — Э-э-э, ну не так же быстро! — Оля попыталась остановить наглые лапы, которые настойчиво стянули с нее оставшиеся трусики, аж ткань затрещала. — Нельзя же так сразу, ну! Давай хоть поцелуемся. И мне еще кое-что взять надо. Я скажу, когда буду готова…       — Но я хочу тебя прямо сейчас! — Марик и не думал отваливать — надежно вжал ее в матрас своей крепкой грудью и начал недвусмысленно покачивать бедрами, чтобы его возбужденный член задевал головкой её набухший клитор.       Ох, ебаньки-воробуньки!       Похотливый взгляд зеленых глаз, прожигающий насквозь, заставил Олю почувствовать внезапную слабость во всем теле. Сопротивляться столь брутальному покушению совсем не хотелось.       Марик резко подскочил, только чтобы спешно выпутаться из своей футболки, а потом с нетерпеливым рычанием вновь накрыл её своим телом. Оля было попыталась улизнуть, но реакция Марика никогда не подводила — он ловко поймал ее за запястья, заломил их за голову, насев сверху, а потом кусаче поцеловал. Наласкавшись, переключился на мочку уха, пососал ее, облизнул край ушной раковины, а после провел кончиком носа по коже на шее вдоль пульсирующей венки.       — Я так тебя хочу, Оля. Ты такая красивая, — влажные губы уткнулись в ключицу и оставили легкий засос во впадинке. — Ты лучше, чем та… из видео. И задница у тебя лучше. Идеальная, — в подтверждение своих слов Марик жестко смял полукружия ладонями и потянул на себя, заставив Олю глухо выдохнуть. — И волосы… — Пальцы закрылись в пряди на затылке, а чуть шершавый язык скользнул по точке не шее, под которой бился пульс, и остановился за ухом. — И крапинки твои солнечные… — Щеки и линию челюсти обожгло чередой жадных поцелуев. — Ты вся красивая! И пахнешь вкусно… Так вкусно, что хочется всю тебя съесть…       — Я тоже тебя сильно хочу. — Весь день будучи на взводе, Оля даже не пыталась искать повод отвертеться. — Но стой, дай мне минутку… Отпусти. Стопэ!       Марика понесло — он не хотел ее слушать: продолжал целовать, покусывать и трогать везде, куда только мог дотянуться. Оля под видом ответной ласки скользнула ладонью по его спине, нащупала основание хвоста и, смяв бархатистый отросток в кулаке, несколько раз погладила. Услышав в ответ протяжный стон, полный наслаждения, она прошлась по позвонкам до кончика еще раз, а потом оттянула оставшийся хвостик к верху и одновременно потерла пальцами узкую ложбинку промеж ягодиц, покрытую легким пушком. Манипуляция с пятой точкой сразу же возымела должный эффект: Марик шипяще рыкнул и подскочил, сверкнув гневным взглядом.       Прямо-таки джойстик по управлению своенравным нэкозавром, а не хвост!       — Может, я тебя трахну? — Оля вновь недвусмысленно проехалась ладонью между половинок, надавливая на чувствительное местечко подушечками пальцев. — Люди иногда так делают, хотя я сама ни разу не пробовала. И от этого детей точно не будет, — усмехнулась она напоследок.       — Н-е-ет! Не трож-ж-жь! — на симпатичной мордахе Марика читалась целая гамма яростного негодования, когда он отпрянул подальше. — Укушу же! По-настоящему!       Оля широко оскалилась и, смешливо фыркнув, наконец вывернулась из борцовского захвата.       Вот они — двойные стандарты в действии! Кого-то, значит, не страшно трахать, а как свой хвост задрать, так сразу нет?       Вскочив с кровати, она торопливо прошлепала босыми ногами к комоду, где лежала заветная коробочка презиков, которые, наверное, больше года дожидались своего звездного часа. Развернувшись обратно, она кинула их Марику в руки.       — Держи. Это презервативы. Чтобы не заразиться ничем и не заделать детей. Я сейчас водички попью, а ты пока надень один на себя. Там инструкция внутри, почитай внимательно. Но если вдруг не получится — я сама тебя научу, — приказала Оля внезапно охрипшим голосом и быстро улизнула на кухню, а хмурый и озадаченный Марик остался сидеть на кровати наедине с выразительным бугром в штанах и пачкой неведомой котам контрацепции в руках.       Закрывшись для верности на защелку, Оля на секундочку прислонилась спиной к створке двери. Пипец! Вот и все, теперь уже не отвертеться! Ее скоро точно-таки поимеют во всех позах. Но разве не об этом она целых полтора месяца непрестанно фантазировала?..       Мысль о том, что ее самые смелые фантазии скоро воплотятся в жизнь, что Марик со своим восхитительным членом ждут прямо сейчас, тут же породила цепочку химических реакций в теле, и она едва не кончила — чудом сумела сдержаться. Ауч…       Желание перепихнуться целиком захватило сознание. Захотелось глубже, сильнее, больше, чаще… Захотелось разделить удовольствие с тем, кто желает ее в реальности, а не только в ее горячих мечтах. Ответное влечение кружило голову и распаляло похлеще алкоголя. Оля не знала, по какому принципу работала эта таинственная магия, но чем сильнее Марик хотел ее отыметь, тем сильнее она мечтала отдаться.       Томительное предвкушение, приправленное толикой страха, заставляло сердце метаться по груди шариком из пинг-понга. Глубоко вздохнув, Оля чуточку ослабила давление в область солнечного сплетения и распахнула дверь, в два шага оказавшись перед кроватью, но тут же остановилась, с недоумением обозрев объект своего вожделения. Надеть резинку у Марика получилось откровенно не очень — она порвалась. А он сам последовал старому мудрому совету и, оказавшись в непонятной ситуации, решил вздремнуть. Точнее обиделся и прикинулся спящим. Сученок капризный!       — Марь, — ласково позвала Оля, ложась рядом с ним, а потом легонько лизнула торчащее из темного вороха волос ушко. — Проснись и пой, придурок.       Оля медленно огладила его сильные руки, крепкие плечи, теплую грудь… Нащупав пальцами соски, покрутила крохотные бугорки между пальцами, а затем по очереди пососала каждый, чуть оттягивая нежную кожу зубами. Марик напрягся от дразнящих прикосновений, а его с приоткрытых губ слетел легкий всхлип.       Раскрыв глаза, он хищно ухмыльнулся и резко сменил рокировку, подмяв Олю под себя мощным телом. Нависнув сверху, Марик расставил локти по бокам от ее головы, словно отсекая пути отступления, и крепко прижался к ней низом живота, одновременно скользя обжигающе похотливым взглядом по ее губам. Но Оля и не планировала сбегать. Наоборот, тут же подалась подбородком вперед, пропахивая пальцами взъерошенные темные пряди на затылке, чтобы притянуть его губы ближе к себе. Марик с пылом ответил на поцелуй, сминая ее губы в ответ, всасывая их глубже и покусывая.       Их языки жарко переплетались… Мягкие касания чередовались с жесткими, требовательными укусами зубов, отчего в венах взрывались мириады искр, током прокатываясь до кончиков пальцев. Волоски на коже вставали дыбом. Оля напрочь теряла связность мыслей, распадаясь на тысячи осколков острых ощущений. Выпутав руки из волос Марика, она скользнула ладонями по его шее, спустилась к плечам, кругами обвела выступающие линии лопаток, а затем царапнула пальцами теплую гладь спины.       Вскоре Марик прервал поцелуй. Грудь его часто вздымалась от тяжелого дыхания, а в мутной зелени глаз играли бесенята. Оля уловила в шалом взгляде уже знакомый сумасшедший огонек, отчего ее дыхание перехватило, а по позвоночнику стек новый заряд возбуждения — медлить было нельзя. Нетерпеливо пошарив рукой по кровати, она нашла коробку презиков и вскрыла один. Затем ловко раскатала резинку по члену Марика. Удовлетворившись результатом, молча перекатилась на живот и раздвинула ноги, призывно приподняв задницу. Внутренне звеня от волнения и одновременно дикого желания, он заметила, что Марик медлит, изучающе оглядывая свое великолепие, обернутое в латекс.       — Ты там что?.. Передумал теперь? — хмуро бросила она через плечо.       — Еще чего! — Марик ловко навалился сверху и цепко придавил ее ладони к кровати, сплетаясь пальцами. Горячее дыхание обожгло затылок, спину согрело чужое тепло, а член скользнул промеж ног и уперся точно куда нужно.       — Трахни меня, — попросила Оля, отлично осознавая: Марик теперь едва ли остановится, пока не получит свое. — Трахни… Давай, трахни, — под конец голос надломился, выдавая собственное нетерпение.       Марик рычаще выдохнул, не утруждаясь ответом. Оля плотно сомкнула веки, чтобы ярко прочувствовать тягучее проникновение… Как крепкий ствол наполняет ее, растягивает чувствительные стенки, опаляя жаром изнутри, как пульсирующе подрагивает ее набухший клитор, задевая вершинкой смятые простыни.       Марик вошел одним плавным движением и, не дав ей толком привыкнуть к массивным габаритам, сразу начал толкаться требовательно и сосредоточенно, проникая до упора. Ее тело, совершенно не привыкшее к подобному, поддалось не сразу. Оля вначале зашипела и зажмурилась, но вскоре расслабилась и попробовала получить удовольствие.       Марик, оказавшись сверху, будто воплощал ее давнюю мечту — хищно поймал ее в плен рук и ног, придавил всем весом, крепко сжимая запястья. Оля прикусила губу, блаженно прикрыв глаза.       Ощутив ее напряжение, Марик замер и протяжно лизнул языком основание шеи, нежно пощекотав кожу от плеча до края уха, а затем резко сдавил зубами загривок и начал вбиваться четче, плавнее, чаще, с каждым ударом бедер буквально утрамбовывая ее в матрас, выталкивая воздух из легких и выбивая искры из-под век. Трахал с оттяжкой, вытаскивая головку почти полностью и, замирев на миг, вновь загонял ствол до предела.       Оля глухо стонала, прикусив край подушки, чтобы не скулить во весь голос, пугая соседей, и мысленно терялась в ослепительных лучах экстаза, что расходились по телу от каждого глубокого проникновения до самых кончиков пальцев.       Боги, как же охеренно!       Связные мысли стремительно улетучились, стали похожи на междометия, думать становилось все труднее и труднее. Уверенные движения в размеренном ритме гипнотизировали, жаркие касания сводили с ума, поцелуи и укусы дарили сладкое наслаждение. Оля сильнее прогнулась в пояснице, чтобы член проезжал головкой точно по чувствительной точке внутри, а после утонула в будоражащих волнах дрожи, раскатившихся по телу. Внутри трескучим огнем разгоралось тепло, пламя, пожар… Голову окутал сладкий дым… Возбуждение начало искать выход, томительно клубилось внизу живота. Оля едва соображала, растекаясь карамелью от грубых ласк. Отдавалась целиком, извивалась и тихо хныкала, позволив завладеть собой полностью, и уже готова была кончить. Но Марик придерживался собственного ритма: двигался размеренно и неспешно, не забывая вонзаться зубами в ее загривок, шею, плечи…       Постепенно его толчки стали более жесткими, более глубокими. Тишина сменилась звонкими звуками столкновения плоти с плотью. Оля скулила и жмурилась, крепко сжимая внутри разгоряченный член. Белые искры затуманили зрение, а кончики пальцев задрожали, и она будто прочувствовала каждый нерв в теле, томившемся в ожидании оргазма. Хотелось просить, умолять вслух… Тело требовало большего, бурлило от желания кончить, получить освобождение, но она не могла. Не получалось. Нужда свилась в тугую спираль между ног, кончики пальцев поджались, клитор пульсировал, изнывая от возбуждения, но его было не достать. Марик держал ее запястья крепко.       — Пожалуйста, — все-таки заскулила Оля, выгибая спину. — Давай… Еще… Быстрее!       Марик зарычал в ответ, сильнее сдавив ее руки, и удовлетворил мольбы последними неистовыми толчками, а потом шумно выдохнул и резко остановился, вогнав каменно стоящий член до упора, почти до боли, и со сдавленным стоном облегчения излился внутрь. Не вытаскивая, рухнул на Олю сверху, опаляя краешек уха горячим дыханием, а спину влажным жаром.       — Эм-м-м, ты ничего не забыл? А я?..       — Прости, — между неровными шумными выдохами выдал Марик. — Не могу ничего, я умер…       — Тогда не дергайся, — ухмыльнулась Оля и скинула его размякшую тушку с себя. Пользуясь откровенной заебанностью Марика, она встала на колени над его лицом и помассировала клитор. Намек был понят.       Марик притянул ее бедра к себе и широко облизнул алые губы, так стрельнув при этом бесноватым взглядом, что Оля в тот же миг едва не кончила. Провокатор хренов! По ее телу волной прокатилась приятная дрожь, когда он подался вперед и жадно слизнул со складок выступившую смазку. Оля протяжно застонала, откинув голову, когда кончик его языка ловко очертил вершинку клитора. Пошире распахнув рот, Марик зажмурился и проник внутрь языком, лаская вход и упругие стенки.       — Охтыж! — Оля не сдержалась и качнула тазом, вцепившись руками в его макушку. До столь желанного оргазма хватило всего пары-тройки секунд, после которых она с чувством полного удовлетворения отвалилась, рухнув на кровать.       О, богибогибоги! Восхуитительно! Охренопоебетательно!       Глаза закатывались за веки, по телу разлилось умиротворение, в мыслях повисла блаженная пустота. Под хвостом слегка саднило, шею и плечи покалывало от покусанности, а кожа на попце безмолвно обещала окраситься пятнистой синевой.       Короче, убойно потрахались, чо! Ащ-ащ-ащ!       В тот день они повторили удовольствие еще пару раз. Сначала Оля проснулась посреди глубокой ночи, сонная и расслабленная, и обнаружила твердый мариков член, вжимающийся промеж ее ягодиц с весьма однозначными намерениями. Второй раз вышел размеренным и ленным — на рассвете. Оля пробудилась первой и не смогла удержаться от новой порции соблазна: оседлала бедра своего спящего парня и начала ласкать его губами, гладить руками, пока тот не проснулся, будучи уже нехило вздрюченным.       — Доброе утро, — Оля одним плавным движением опустилась на его член, ярко прочувствовав каждый сантиметр твердой длины.       — Добр-р-рое, — Марик довольно сощурился, мило улыбаясь, а потом и вовсе прикрыл веки, и сложил руки за макушкой, покорно позволяя на себе покататься. Оля пожирала его ладное тело зрачками, пока неторопливо двигала тазом вверх-вниз, чуть отклоняясь назад.       Красивый, милый, классный… и весь ее!       Расплывшись в довольной улыбке, Оля потянулась и поцеловала заспанную щеку, на которой отпечатался след от подушки, а после тщательно осмотрела любимого со всех сторон не только глазами, но и пальцами — поглаживала и мяла все, до чего могла дотянуться. Марик хихикал и поеживался, убирая ее руки с чувствительных мест. Не переставая ритмично насаживаться, Оля разлеглась на крепкой груди, втянув Марика в сладкий поцелуй. Ласкала манящие губы, потом переключилась на колючий подбородок, скулы, оставляя мокрые дорожки на коже. Марик соблазнительно постанывал, жарко дыша ей в шею, и нетерпеливо подавался тазом вверх, в попытках проникнуть глубже.       Удовольствие мягко кружило голову. Оля растворялась в ощущениях, уплывала, взлетала и падала… Контролировать процесс оказалось офигенно. Но быстро кончить совсем не хотелось, поэтому она не дотрагивалась до себя, лишь глухо поскуливала, когда головка проезжалась точно по передней стенке влагалища, рассылая по телу разряды наслаждения. Мысли улетали, не успев появиться, а все чувства сплелись в тугой комок нервов, свившийся вокруг упругой оси. Хотелось большего…       Разорвав поцелуй, Оля отклонилась назад и начала скакать на члене, быстро работая бедрами и одновременно массируя клитор. Марик тихо рычал, подмахивая ей навстречу. Вскоре они почти одновременно ухнули в марево накатывающего оргазма, а после некоторое время обессилено лежали рядом, погруженные в нежную ленность поцелуев.       Чудесное утро едва не пошло насмарку, когда Оля решила наконец снять с шеи Марика клятый ошейник и выкинуть к чертям.       — Ты сама мне его подарила! — вмиг ощетинился Марик, отбросив ее руки. — Сказала тогда, что я лучшее, что есть в твоей жизни, а сейчас забираешь?!       — Это же ошейник, Марь, — удивилась Оля, не вполне понимая, что именно его допекло. — Люди такое не носят! Когда ты котом был, я боялась, что ты убежишь и потеряешься…       — А сейчас, значит, хочешь меня на улицу выкинуть?! — подскочив с кровати, прорычал Марик. — Чтобы я свалил от тебя и потерялся?!       — Не-е-ет! С чего ты взял?! — Оля взлетела вслед, желая его обнять, но Марик вывернулся из ее рук и начал нарезать круги по комнате, метая взглядом молнии и громко топая.       — Ты больше не кот, — продолжила Оля умоляющим тоном, — поэтому не надо тебе одевать эту… хрень. Ты ведь мне не принадлежишь. У тебя скоро будут свои документы и работа, ты же сам этого хотел?.. Стать полноправным человеком?!       — Хотел! Но я думал ты меня любишь…       — Я тебя люблю! — в сердцах воскликнула Оля, шагнув ближе. — Очень люблю, поэтому хочу, чтобы ты был свободным, безо всяких там ошейников.       — Но я не хочу быть свободным, я хочу быть только твоим, понимаешь?.. — Марик наконец остановился, и посмотрел на нее так открыто и уязвимо, что внутренности скрутило в болезненный узел. — Поэтому, если ты не врешь и правда меня любишь — не забирай его!       — Ладно, не буду, не буду, — сдалась Оля, немного успокоившись, и подошла ближе, нежно погладив Марика по плечам. — Но тебе придется со мной посмотреть кучу фильмов про рабство. Люди пару веков назад шли на смерть, чтобы никому не принадлежать и получить право распоряжаться собственной жизнью. Увидишь, как все это было, и сам потом передумаешь в ошейнике с моим именем ходить, зуб даю!       — Не передумаю!       — Увидишь-увидишь! А я тебя и без него не брошу, поверь. Я тебе никогда не врала.       Марик громко шмыгнул носом, потянулся и снял со своей шеи черный ремешок, а затем вложил его ей в руку.       — Хорошо, я тебе верю. Ты тоже — самое лучшее в моей жизни.       Оля открыла было рот, желая выразить словами переполнившие ее в этот момент чувства, но не сумела — лишь обняла своего самого дорогого на свете нэкозавра покрепче и прерывисто выдохнула, не зная как спрятаться от целой гаммы эмоций, бурлящей внутри. К глазам против воли подобрались слезы…       Чуть позже Оля сделала кофе для себя и заварила сладкий чай для Марика, пока тот готовил для них омлет с тушенкой. Тело ныло от приятной умотанности, и если бы не надобность валить на учебу, Оля зацеловала бы любимого и заобнимала до посинения. Потому что могла. Потому что хотела. Потому что любила.       Завтрак на столе, теплая улыбка на лице напротив, заставляли ее глупое сердце то и дело взмывать к небесам от переполненности трепетным счастьем, что сейчас, казалось, до краев наполнило их однушку, заставляя тонуть в море чувств все сильнее и сильнее.       После того дня они сблизились как никогда. Порой, в тихие спокойные вечера, Оля просто сидела между его ног, откинувшись спиной на грудь, и наслаждалась нежными объятиями, теплом и близостью, одновременно размышляя о будущем. Марик отчего-то упорно виделся ей эдаким имбовым домохозяином, который будет создавать сказочную чистоту и уют в доме и, непременно, ждать ее с работы с готовой кастрюлькой супа, а еще порой звать к столу в одном розовом фартучке на голо тело для разнообразия.       Отличная была бы награда после долгого трудового дня! Эх, мечты-мечты!       Если с ролью любовника Марик справлялся на ура, то в остальном до высокой планки «прилежного мужа» не дотягивал. Работку выбрал не стабильную, за бюджетом не следил, гладил посредственно, если не сказать пожароопасно, мыл тарелки тяп-ляп, а про надобность порошка при стирке — вовсе забывал. Только кашеварить да убираться и годился. Впрочем, Олю и такой расклад устраивал — сама она бытовые проволочки не любила до отвращения, и рада была свесить с себя хоть что-то. Все-таки прекрасней распределения обязанностей — ничего не придумали!       Невзирая на кучу практических сложностей, Марик был хорошим другом и крутым парнем, а разделять с ним жизнь и быт — это то, о чем Оля мечтала с юности, когда еще не до конца понимала, что вообще хотела от жизни. Просто желала взаимной любви…       …И, хотелось верить, в этом ей повезло.