***
Хюррем жутко нервничала. Её подруга отправилась в гарем за Сюмбюлем, который должен будет сообщить Султану, что девушка беременна. Конечно, если это действительно так. Обе наложницы надеялись на это - Мария потому, что будет няньчить детей Хюррем, а сама рыжеволосая потому, что это будет их с Сулейманом плод любви. Статус, конечно, поднимется, но девушка чувствовала, что это может привести и к худшему исходу. Повитуха, наконец, перестала совершать свои не очень приятные действия и, помыв руки, развернулась к перепуганной наложнице. Неширокая улыбка говорила сама за себя. — Ну что, Хюррем-хатун, ты в положении, поздравляю. Глаза её засверкали, а широкая улыбка могла бы ослепить всех вокруг. С особой, неизведанной для неё нежностью, Хюррем положила свою руку на животик и круговыми движениями медленно поглаживала его. Теперь она ответственна не только за себя, но и за это чудо, радость, посланную им Аллахом. Пока завороженная девушка одними губами произносила речи плоду в животе, в помещение зашла Мария с евнухом. — Обрадуй меня, Хюррем, прошу... Получив в ответ кивок, наложница забыла о манерах, что ей преподавали в гареме, и подпрыгнула на месте. Она была искренне счастлива за подругу, однако, сама того не замечая, в глубине души девушка начала завидовать таким успехам. Голос в голове, что Мария так усердно подавляла, становился всё громче. С каждым разом одна и та же фраза появлялась в мыслях уже не мимолётно, а застревала на весь день. В последнее время наложница даже заснуть нормально не могла, от чего вся её концентрация на учёбе пропала. За это «нахальное поведение» она однажды получила двадцать ударов палкой по голой спине. Другим девушкам в гареме было запрещено отводить глаза от ужасающего зрелища, чтобы у каждой этот момент отпечатался в памяти. Единственная, кто не стал терпеть и просто смотреть на это, была Хюррем. Лекарям было запрещено как-либо заботиться о наложнице, поэтому рыжеволосая помогала ей отмывать кровь, что сочилась и даже не думала останавливаться, помогала хорошо обработать, чтобы не занести никакой инфекции, перевязывала достаточно крепко, дабы не допустить открытия раны. Именно поэтому Мария не станет поддаваться злым мыслям, она всегда будет предана своей подруге. Вынырнув из своих мыслей, девушка была шокирована, ведь сейчас она следовала за Хюррем, судя по крикам Сюмбюля, к Султану. Наложница улыбнулась своим мыслям. Было понятно, что рыжеволосая хочет разделить эту радость вместе с возлюбленным. Ещё такая спешка вызвана тем, что совсем скоро будет первый поход Султана Сулеймана. Это событие всегда такое волнительное, особенно для близких людей тех, кто идёт на него. Однако Мария посчитала, что подруга немного переборщила, когда без приглашения буквально влетела в покои. Бедный Сюмбюль уже приготовился к своей казни и даже успел разрыдаться. Добило всех троих то, что посередине комнаты стоит вся в слезах Хатидже Султан. И, хоть она была так прекрасна в простом наряде, без украшений и макияжа, все незамедлительно отвернули головы. Хюррем со стыда выбежала обратно. Им оставалось только ждать. Долго это не продлилось, ведь примерно через пять минут султанша вылетела из покоев Повелителя, задев плечом евнуха. Тот пошатнулся, но за госпожой не пошёл. Сейчас нужно разобраться, что за судьба уготована для Хюррем-хатун. Как раз в это время мужчина пригласил её внутрь, приказав прогнать всех остальных. Это лишь означало, что девушка останется там на весь оставшийся день и ночь. Мария ободряюще улыбнулась подруге и медленным шагом отправилась в гарем под бубнеж Сюмбюля. Она не хотела заполучать Султана и его любовь, сейчас ей просто нужно полностью отпустить прошлое.***
Валиде получила не самую приятную весточку. Совсем скоро, как раз к свадьбе Хатидже, приедет Шах-и-Хубан. Женщина всегда старалась любить их одинакого, но эта привязанность Селима и Сулеймана к первой всё больше разжигала зависть и ненависть в сердце другой. Сейчас Шах едет с, отнюдь, недобрыми намерениями, оно и не удивительно. Девушки по началу росли достаточно дружными детьми. Айше Хафса надеялась, что так дальше и будет, ведь, наблюдая за тем, как повзрослевшая Шах обещала, что будет от всех невзгод защищать Хатидже, никто не мог и думать, что эта связь оборвётся. Однако надежды рухнули. Разбились также, как бьются зеркала от рук младшей дочери, также, как и её же сердце. Валиде Султан не знала всех подробностей, ведь, как бы она не старалась, никто ей ничего не рассказывал. Конечно, для женщины это было так больно, что сложно даже представить. Она могла поставить слежку за всеми участниками этого конфликта чувств. Но не хотела, ведь ни одна из дочерей ей не доверяет, а поставь она и в самом деле слежку — девочки бы отреклись от неё полностью. Единственное, что Айше Хафса знала и помнила, как страшный сон, это был случай, в котором Хатидже чуть не умерла. Девочки вдвоём гуляли в саду, пока старшие беседовали в беседке. Помнится, что, когда женщина повернула в сторону, где играли дети, там уже никого не было. Сразу же подняли шум и приступили к поиску маленьких султанш. Неизвестно, успели бы они найти Хатидже вовремя, если бы кто-то не закричал в самой дальней стороне сада. Когда Валиде с Сулейманом прибежали на место, её дочь задыхалась, синела, она безмолвно роняла слëзы и, умоляя о помощи взглядом, посмотрела в сторону султанши. Та незамедлительно начала звать лекарей, а сын помогал младшей выравнять дыхание. И единственное, что заставило женщину впасть в ступор, это был взгляд её старшей дочери. Взгляд полный ненависти, а на губах её застыла противная ухмылка. После того случая Валиде настаивала на лечении Шах-и-Хубан, однако муж её просьбу проигнорировал, в последствии расценив это так, будто султанша захотела выдать девушку замуж. Так Шах и стала отрезанной от семьи, изредка пересекаясь только с Фатьмой. Чтож, эти гнусные воспоминания заставили сердце болеть с новой силой. Айше Хафса боролась с негативными чувствами. Она ведь не изверг и очень любит свою дочь. Точнее она уже сама не понимает, что это за чувство. Женщина собиралась уже ложиться спать, ведь для неё столько событий было уже слишком много, как вдруг её посетила верная служанка. По виду хазнедар светилась от счастья, что придало сил султанше. Всё-таки общество Дайе-хатун восстанавливало ей силы. — Дайе, дорогая, что-то случилось? — Конечно, госпожа! — служанка подбежала к женщине и поцеловала ей руку. — Наложница, недавно прибывшая из Крыма, забеременела. Это было огромное счастье. Наконец-то Аллах подарил ей ещё внука или даже внучку. Айше Хафса никогда не считала, что рожать девочек это плохо. Просто их могут сломать в гареме, вот основная угроза. Однако сейчас она не хотела об этом думать. — Это очень радостное событие, Дайе. Утром обязательно раздадим девушкам в гареме сладости и монеты. Вдруг женщину будто что-то осенило, и она легонько дёрнулась. Будущая мать возможного наследника это отлично, но что насчёт нынешней. Как она отреагирует? В последнее время Махидевран даже не заходит к султанше поболтать, ведь увлечена разборками с сыном. — Дайе, что насчёт Махидевран? Она уже знает об этом? Всё это тревожило женщину, ведь, зная, что может сделать невестка, становилось страшно за наложницу и за будущего наследника. Или за будущую султаншу. — Ещё нет, госпожа. Возможно, что Гюльшах может прознать сейчас, но мы постараемся скрыть эту информацию до утра. Возгордившись своей служанкой, Айше Хафса решила больше не беспокоить её, отложив все проблемы на потом. Женщина попросила себе чаю, а сама присела возле окна. Тяготящие мысли и воспоминания не дадут ей спокойно спать. Сейчас Валиде Султан будет составлять план, как же защитить фаворитку Сулеймана от гнева Гюльбахар. Хотя она ещё не ведала, что её сын сам всё предпринял.***
Вытирая слезы, девушка шла по коридору. Многие уже готовились спать, поэтому застать врасплох её мало, кто мог.«Вот уж не думала, что буду там рыдать. Это ещё, по какой-то неведомой мне причине, отдалось болью в сердце. Слишком несправедливо они просто поступают.»
Окончательно утерев слëзы, Жанна направлялась к себе в покои. Ей хотелось поговорить с кем-нибудь по душам, но такого человека рядом с ней, к сожалению, не было. Хотя она вполне может сблизиться с Фирузе, однако времени прошло ещё очень мало и пока что не понятно, чего служанка добивается.«Бросилась мне помогать, но я уверена на все сто процентов, что она знала — шансов у неё не было никаких.»
Отыскать ответ на вопрос «ради чего?» девушка так и не смогла. Единственное, что ей оставалось только наблюдать за поведением наложницы и, в конце концов, спросить, что она пыталась сделать этими действиями. Невольно вспомнив из-за кого ей пришлось покинуть Султана, Жанна улыбнулась. По радостному лицу Хюррем было сразу понятно, что догадка верна. Сейчас Сулейман уже должен сиять от радости, а, теперь уже, фаворитка прыгать в его объятия.«Надо будет потом поговорить с Хюррем. Подарок что-ли сделаю. И, может быть, с ней я наконец-то смогу открыто поговорить..»
Героине пришлось опереться на стену, чтобы головокружение спало. После долгой ругани и криков это считается для неё нормой.«Ну Сулик меня разочаровал. Не спорю, Рустем сделал поступок, достойный уважения и признания, но статуса Великого Визиря ему бы по горло хватило. А Султан даже к чувствам сестры своей не может прислушаться. Теперь свадьба состоится послезавтра.»
Воспоминания только ухудшили головную боль, от которой пришлось сесть на пол. Стало больно понимать, что слово султанш, что близки по крови к Султану, здесь не уважает даже он.«Хатидже бы точно не пережила.»
Вспоминать разговор Жанна совершенно не хотела, но память, как назло, подкидывала отрывки фраз из него. Опять погрузившись в эту пучину, девушка начала разбирать всё по полочкам.***
Девушка зашла в султанские покои. Стук сердца звучал в ушах так сильно, что посторонние звуки на его фоне меркли. Лишь властный голос прозвучал, как гром, заставив исчезнуть подготовленную речь из головы.«Все-таки я ненавижу серьёзные разговоры.»
Жанна поклонились и встала в неприемлемую позу для встречи с Султаном. Её подбородок был вздёрнут вверх, руки сложены за спиной, спина прямая, как струны скрипки. Страх она спрятала глубоко в себя, чтобы взгляд выражал одну лишь уверенность. Если такой способ не сработает, то у неё есть запасной план.«Второй план такой глупый и мне несвойственный, поэтому я хочу поставить все шансы на первый. Но я не глупа, чтобы допускать такие ошибки, передо мной ведь Повелитель стоит, а не, тот же самый, конюх.»
Чуть не поморщившись на мысле о Рустеме, Жанна опешила. Она чуть не разрушила то, что придумала. Однако также девушка решила позже подумать, когда ей стал противен конюх.«Интересно, Сулик долго в молчанку играть будет?»
Сулейман, словно прочитав мысли героини, вскочил с кресла. Оно даже рухнуло, показывая, что терпение хозяина иссякло. Переведя дух, мужчина спокойно подошёл к сестре и улыбнулся. Это было уже без каких-либо эмоций, просто пустая, бесчувственная улыбка. — Хатидже, милая, что-то случилось? Как бы тебе сказать, кхм.. — он ещё раз оценил стойку девушки, чтобы подобрать нужные слова. — Твоя поза слегка походит на мою, но она кричит не только об уверенности в себе, но и о недовольстве. Так чем же ты, Хатидже, недовольна?«Он, что, надавить на меня пытается? Теперь мне ясно, что не такие уж и прекрасные отношения у них в начале были.»
Жанна перевела взгляд точно на глаза, в которых был шторм из подавленных эмоций. Она не понимала, что его так сильно разозлило, но начало этому проложил точно кто-то другой. — Сулейман, моё недовольство из-за моей предстоящей свадьбы. — девушка закипала изнутри, но четко держала лицо. — По какой такой причине ты выдаешь меня замуж за человека, который мне не то, что не нравится, а я его даже нормально не знаю? Нахмурившийся Султан вдруг вернул девушку в реальность. Это в её мечтах так можно было говорить с ним, но в жизни это равнялось казни. Единственное, что её могло спасти так это статус султанской сестры. Конечно, разъярённый Сулейман такую дерзость не простил даже своей сестре. Громкий шлепок эхом раздался по покоям. К щеке прилила кровь, а из глаз неожиданно полились слëзы.«Всë провалилось. Осталось только слëзно умолять его, чтоб отменил эту несчастную свадьбу. Даже второй план с угрозами не пригодился.»
Жанна, плюнув полностью на свою гордость, которую частями теряла, находясь в этом мире, кинулась мужчине в ноги. Целовала подол его одежд, молила, чтоб он не поступал также, как и отец, просила прощения за столь неуважительное отношение к Султану. Однако он просто смотрел на это. Ждал, пока мольбы и просьбы станут тише, чтобы полностью разбить надежды сестры. — Хатидже, ты обязана своей жизнью Рустему. А также, раз ты так умоляешь тебя простить, то, будь добра, выйди за него замуж. Он выдернул одежду из рук султанши и поднял её с пола. Может быть, Сулейман пытался выглядеть бесчувственным, но в его глазах видно было сожаление, а голос был пропитан грустью.«Это тебя не оправдывает. Как, в принципе, так можно поступать с сестрой? Ничего не спросив, отдать её замуж за нелюбимого человека...»
— Я люблю тебя, моя милая Хатидже. Это ради твоего же блага и счастья. Я сообщу матушке, что ты очень желаешь эту свадьбу, поэтому она состоится уже послезавтра. — он за подбородок повернул голову девушки в сторону. — Лекарей я к тебе пришлю. А сейчас...***
«Ухх, в этот момент ворвалась Хюррем. Сначала он выпроводил её, а потом и меня.»
Прокрутив в голове всю ситуацию, Жанна ни в чем так и не разобралась. Сейчас её головокружение стало не таким ощущаемым, поэтому она спокойно может идти в покои.«Сейчас нужно отдохнуть. У меня есть ещё один день, всё будет в порядке..»
То, как она добиралась до нужного помещения, девушка напрочь забыла. Всё казалось туманным, по ощущениям будто Жанна правда живёт жизнь Хатидже из сериала. Только выдавали её за учителя, что вёл у Мустафы. И то этот учитель заболел, и они не поженились. Добравшись до комнаты, героиня быстро сменила какую-то сорочку, что нацепили на неё в лазарете, на своё обычное ночное белое платье. Спать, несмотря на состояние здоровья в целом, не хотелось. Девушка направилась на балкон, подышать свежим воздухом. Жанна встала, облокотившись на балюстраду так, как всегда делала раньше. Руки она сложила на ограждении, прогнулась в спине, которую уже устала держать вечно прямо. Прохладный ветер обдувал её, волосы из-за этого вечно путались, а платье поднималось. Но её это не волнует. Всё время какие-то происшествия, хотя она здесь так мало существует. Нервы сдали, и слезы начали стекать до белоснежным щëкам. Одна из них всё ещё горела от удара.«Меня пытались изнасиловать. Сулик выдал за Рустема, что всем своим видом меня напрягает. Как он меня нашёл? Он будто знал, что это произойдёт. И сколько бы я не вспоминала, то всё время один момент у меня прокручивается в голове: этот главарь удивился от появления конюха и точно хотел назвать его по имени. Как же я устала от всего этого...»
Оттолкнувшись от опоры, Жанна стала очень быстро вытирать слëзы.«Слабачка. Держись. Тебе просто нужен отдых.»
Она почувствовала тяжесть в голове и решила лишь на миг прикрыть глаза. Тело, не справившись с силой притяжения, рухнуло на пол. Единственный, кто наблюдал за этой картиной с соседнего балкона, попытался сначала докричаться до девушки, но это не помогало. Со всех ног он рванул ей на помощь. «Лишь бы это было несерьёзно..» — крутилось у него в голове. Ещё один свидетель этой сцены не имел хороших намерений, а потому обдумывал как бы использовать ему в своих целях то, что он увидел.