***
Они разбили лагерь. День уже близился к концу, но пока нет никаких успехов. Первый военный поход слишком волнительный, из-за чего можно сделать множество ошибок. Однако их нельзя допускать. Ни в каком случае. На собрании пришлось постараться отвечать быстрее Рустема. Сулейман этому способствовал и, казалось, что в душе у него закрались сомнения насчёт нового Паши. Выйдя из палатки довольным, Ибрагим присел у костра. Его мысли занимала Хатидже Султан. «Как она? Что с ней произошло? А в порядке ли она?» — куча вопросов и не на один нет ответа. Точнее говоря, не было. Гонец, прервав размышления, молча передал тубус с письмом и покинул его. Мужчине пришлось оглядеться, чтобы ненароком никто не заметил письмо в руках. Убедившись, что все разошлись по своим местам, Ибрагим дрожащими руками открыл тубус, а следом распечатал письмо.«Здравствуй, мой великий воин. Мне жаль, что я так и не посетила тебя перед вашим отбытием. Хотелось бы, чтобы ты знал, Ибрагим. Я не больна, просто у меня есть другие причины находиться дома. Мне не придётся долго страдать из-за Рустема, он упростил мне задачу. Однако мне нужно, чтобы ты по приезде обратно в Стамбул сблизился с Шах-и-Хубан. Я не стану сразу всё докладывать Султану, ещё не время. Однако, это нанесло чёткий отпечаток на моей душе. Не будем о плохом. Как ваш поход? Какие новости? Надеюсь, никого не ранили. И. я скучаю, Ибрагим-ага. Я так занята попытками разобраться с Рустемом, что совсем забыла навестить Хюррем. Мне так стыдно перед ней, что я сейчас же буду собираться в Топкапы. Кажется, я немного разболталась. Приезжай скорее.
Твоя Хатидже Султан.»
Душа затрепетала. Он догадывался, что с этой болезнью не всё так просто. Молился, чтобы в итоге не увидеть свою госпожу беременной от другого мужчины. Ибрагим помотал головой. — Сейчас всё в порядке… Хранитель покоев свернул письмо и приложил его к сердцу. Он понял, что девушка хочет растоптать Рустема полностью, но не совсем понимал некоторых деталей. Например, причастность Шах Султан. Ему предстоит это выяснить позже, когда они вернутся, но сейчас лучше написать ответное письмо. Ибрагим, светясь от радости, отправился за бумагой, не заметив некую ускользающую тень.***
Жанна сидела возле окна. Раны, оставленные мужем на теле, затянулись, а на душе ещё нет. Она не болела ни в коем разе, просто Рустем приказал стражникам и служанкам не выпускать её из дворца. Конечно, её наведывал Сулейман, но вечно тогда, когда она сладко и глубоко спала из-за переутомления. Благо, ей разрешили оставить во дворце Гюльфем, что проводила с ней вечера, приносила новые книги, болтала за чашкой чая. И вот, очередной их «душевный вечер». — Хатидже, я всё равно не понимаю, почему ты не можешь сразу отправить письмо Повелителю? С недавнего времени героиня настояла на том, чтобы Гюльфем тоже наедине с ней разговаривала на "ты". Сначала девушка по привычке ошибалась, а через несколько минут привыкла.«Люди ко всему привыкают.»
Она вновь перевела взгляд на пейзаж в окне. Листья уже обретали золотой цвет. На улице становилось прохладней, а закаты наступали раньше.«Скучаю по Хюррем. Обещала же, что подарок привезу.»
Героиня резко поднялась и стала стремительно собираться, однако тут же замерла, схатившись за голову.«Головокружение. Опять.»
Хатун тут же подбежала к ней. Они встретились взглядами, и Жанне даже стало стыдно, что она так избегает этой темы. А ведь, намеренно проигнорировав вопрос Гюльфем, она лишь не хотела впутывать девушку в это.***
В брачную ночь, когда к ней зашла Хатидже, девушка не спала. Сидела около окна и молилась. Услышав скрип позади себя, она повернула голову и ужаснулась. По ногам султанши текла кровь, на щеках была видна некая полоска, а кисти рук посинели. Гюльфем незамедлительно достала подготовленную аптечку, словно ожидала некоторые ранения, и, пока госпожа находилась не в состоянии реагировать на что-то, стала обрабатывать раны, как умеет. На утро следующего дня девушки дождались ухода Паши и отправились в хаммам. Там же хатун помогла Жанне обмыть повреждения и вновь их обработать. Вернувшись в комнату, Гюльфем уложила султаншу на кровать, а сама присела рядышком. Она взяла её ладошку и стала выводить разнообразные узоры. — Что ты делаешь? — Я помогаю Вам успокоить свои мысли и крепко заснуть. Так делала моя бабушка. — она посмотрела в карие глаза с заботливой улыбкой. — Вы очень плохо спали этой ночью. — Прошу, Гюльфем.. — Жанна махнула свободной рукой в воздухе. — забудь наконец о титулах. Хотя бы наедине. Ошарашенная девушка и слова не могла вымолвить. Её нередко посещала мысль, что Хатидже уже не та Хатидже, которую она знает. Та любила цветы, в особенности розы. Эта же абсолютно безразлична к ним. Её подруга сама словно нежный цветок, она и мухи не обидит. А этой девушке многие наложницы из гарема страшатся перейти дорогу или же ошибиться в своих действиях. Ту Хатидже никогда книги не интересовали, а эта только в них и живёт. Гюльфем покачала головой, а на лице появилась печальная улыбка. Всë же, какой бы не была Хатидже Султан, она всегда будет на её стороне. — Хатидже, Вы.. — девушка прокашлялась. — Ты словно другой человек. От неожиданности Жанна вырвала ладошку из чужих рук.«Как же я забыла? Я будто срастаюсь с этим телом, с этим миром. Влюбилась, друзей завела…»
Она нервно рассматривала ладони, пытаясь найти там ответ. Однако это ничего не дало. Ей лишь оставалось уткнуться лицом в колени, а руками вцепиться в волосы.«Я не забыла родителей и подруг. Каждую ночь они приходят ко мне во снах. Но я там уже мертва, мне не вернуться.»
Героиня приподняла голову и несколько раз вздохнула.«Очередной приступ паники...»
Взглянув на девушку рядом, что уже привыкла к такому, она вмиг опечалилась.«Я не подвергну жизнь Гюльфем опасности.»
***
Жанна стала в быстром темпе собирать всё необходимое. Хатун же наблюдала за её действиями, ожидая столь желанного ответа. Она не могла оставить свою подругу без поддержки. Даже если та скажет, чтобы она не лезла. Желание помочь хотя бы на любовном фронте — вот, что движет Гюльфем. Султанша небрежно бросала свои платья в сундук. Она замерла лишь перед тем, как достать драгоценную шкатулку. Девушка взяла её в руки и аккуратно приподняла крышку. Блеск от ожерелья слегка ослепил её. Изумруды в нём так же блестели. — Это прекрасно. Ей подойдёт.. Буркнула себе под нос Жанна и прижала шкатулку к груди. Она перевела взгляд на поражённую Гюльфем и пояснила: — Когда ты уходила на рынок за продуктами, я подкупила всю прислугу этого дворца.«Это тоже часть моего плана, но тебе этого знать не нужно.»
— Таким образом я выбралась из дворца, конечно же, тщательно скрывая свою личность за чëрной мантией Рустема-паши. — посмотрев на ошарашенное и обеспокоенное лицо Гюльфем, она дополнила. — Никто не узнал меня или мантию.«Ну, по крайней мере, я на это надеюсь. Мантию всё равно сожгла, так что проблем не должно возникнуть.»
Хатун облегчëнно вздохнула, что заставило и Жанну расслабиться. Она поставила шкатулку на полку и присела на колени перед Гюльфем.«Оо, вы только посмотрите на это лицо.»
Смешок вырвался из её уст, из-за чего лицо девушки напротив налилось краской. Глаза Гюльфем, которые расширились в два раза сильнее, приоткрытый от удивления рот и вздëрнутые брови — это выглядело до ужаса смешно. Содрогаясь от вырывающегося наружу смеха, героиня пыталась успокоиться и извиниться за это, но ничего не получалось. Такие потуги развеселили Гюльфем, и она, окончательно вырвавшись из своих оков, стала задористо смеяться. Наконец, волна смеха прошла, но вернулось напряжение, которое чувствовалось даже в воздухе.«Я не могу оставить её вопрос проигнориванным.»
Собравшись с мыслями, Жанна решила сказать самую главную причину её скрытного поведения. — В общем, — она ещё раз прокашлялась и взглянула в глаза подруге. — я не хочу, чтобы ты пострадала. Если мой план разрушиться, то и те, кто был причастен к нему пострадают. Я скажу Сулейману правду. Большего тебе, пока что, знать не нужно. Я надеюсь на твоё понимание, Гюльфем. Видя, как у девушки задрожали руки, а глаза стали влажными, героиня прикусила язык. Она медленно поднялась с колен и позвала слуг, которые забрали её сундук с вещами. Султанша взяла шкатулку в руки и слегка погладила её крышку большими пальцами. Вновь приложив шкатулку к груди, Жанна в последний раз посмотрела на Гюльфем и вышла из покоев. Она прижалась к двери сразу как оставила девушку одну.«Кажется, ей было больно.»
Прервав самобичевание госпожи, незнакомый героине евнух позвал её.«Если так подумать, то сейчас я дам ей время всё обдумать. И сама съезжу к Хюррем развеяться. А ещё Мустафу увижу, он всё-таки такой милый мальчик.»
В приподнятом настроении от предстоящего будущего Жанна взяла накидку и направилась к карете.***
Сулейман на удивление чувствовал себя лучше. Встретив сестру, как подобает Султану, он вместе с соратниками отправился в поход. Во дворце его будто что-то тяготило. Оно вечно тянуло прилечь, а по ночам снились лишь кошмары. Даже его солнце, Хюррем, не могла развеить этот негатив. Головная боль же прошла, только когда они достигли определëнной границы. Глубоко задумавшись вечером о своëм состоянии, мужчина и не заметил, как вышел из леса к их лагерю. Костëр горел, а значит кто-то ещё не спал. На радостях Сулейман поспешно стал выходить из своего укрытия. Однако, увидев, как человек оглянулся по сторонам, он шагнул назад. — Ибрагим..? Не желая спугнуть друга, как маленького зверька, Султан осторожными шажками встал так, чтобы хотя бы часть лица сидящего была видна. С этого же места было видно и то, с каким трепетом Хранитель покоев раскрывал письмо. — Странно, ему обычно некому писать… — мужчина буркнул себе под нос и опомнился. — Разве что. Сулейман ещё раз осмотрел друга и печально ухмыльнулся. Он допустил ошибку, стоющую потери сестры. И, пытаясь забыть о нахождении Рустема в их жизни, он не сможет её исправить. Дождавшись момента, когда Ибрагим уйдёт в палатку, Падишах вышëл из-под теней деревьев. Он присел на то же место, где был его друг, и стал рассматривать звëздное небо. Мысли его вновь переместились в то время, когда он отдыхал в объятиях своей госпожи, гладил её животик. — Хюррем, звезда моя.. Сулейман ждал ответного письма от любимой девушки. Храня в памяти молочный запах её кожи, рыжие, словно огонь, локоны волос, голубые, как бескрайний океан, глаза, в его сердце в самом начале их пути поселилась тоска. — Поскорее бы домой. С этими словами мужчина отправился в палатку и там погрузился в глубокий сон.***
Жанна приехала в Топкапы уже глубокой ночью. Одинокая луна освещала ей дорогу и указывала путь. Добравшись до дворца, девушку встретила стража и отвела к её покоям. Удивительно, но ни у кого не появилось вопросов. Точнее, они бы и не осмелились их спросить.«Приехать так резко и без предупреждения. В моём стиле. Уже чувствую, как голова будет раскалываться, как проснусь.»
Стянув с себя тëмно-зелëную накидку и лениво откинув её в сторону, героиня поудобнее устроилась на тахте. — Всего неделю здесь не была, а так по-другому всë ощущается.. Её лицо тронула нежная улыбка. Она стала окончательно принимать этот мир. Воспоминания, связанные с этим дворцом, не сотрëшь. Жанна передëрнулась. В ней боролись два состояния. Полное принятие и отвержение всего. Вздохнув, девушка вышла на балкон, где проводила большую часть своего времени. Здесь до сих пор стоял стол и два стула. На столе лежали книги, каждая в своей стопочке. Она хихикнула.«Валиде постаралась.»
Протерев пальцем дорожку среди появившейся пыли, султанша подошла к балюстраде.«Всë сделали так, как я просила. Сюда можно было заходить только Валиде и Хюррем с условием, что они ничего не будут трогать. Но эта женщина так и не удержалась. Хи, не осуждаю её.»
Улыбающаяся Жанна, вновь свободно оперевшись на ограждение, смотрела на луну. Этот дворец стал настолько родным, что в других местах ей дискомфортно. Она знает, где и что находится здесь, любая щëлочка ей известна. До сих пор верная Фирузе ей докладывает о всех новостях здесь. Особенно сильно наложнице приказано следить за состоянием Хюррем-хатун и Шехзаде Мустафы. — Хахах.. — тихий смех разрезал гнетущую тишину. — Я словно за двумя детьми приглядываю. Хотя Мустафа правда ребëнок, но хорошо, что он подружился с Хюррем. Они помогают друг другу пережить тяжëлые времена. Последний раз вздохнув свежий воздух, девушка отправилась в покои. Она оставила двери на балкон открытыми, чтобы уличная свежесть помогла расслабиться. Жанна была сейчас прекрасна. Тëмные, вьющиеся локоны падали на плечи. В кудрявых волосах скрывалась вечность. Зелëное платье плотно прилегало к телу, обтягивая и выделяя её тонкую талию. Брошь, подаренная Ибрагимом, была единственным украшением на ней и идеально подходила под образ. Она отражала свет луны, словно показывая, что её ничем не затмить. Пройдя к зеркалу, героиня осмотрела себя с ног до головы. — Кажется, я потолстела.. Хотя это вряд ли, учитывая мой рацион. Она стала переодеваться в более лëгкую, ночную одежду, напевая под нос свою любимую песню*. Эта ночь для неё самое радостное событие за последнее время.***
Девушка проснулась от очередной боли в животе. Малыш сильно пинался, словно пытается быстрее выйти в свет. Хюррем, втянув воздух через зубы, постаралась встать. Она положила руку живот и стала поглаживать, успокаивая то-ли ребёнка, то-ли себя. — Тише, тише… Её шёпот всё-таки разбудил подругу. Чуткий сон Гюльнихаль позволял ей спокойно помогать рыжеволосой. Поэтому хатун, протерев глаза, шустро подбежала к девушке и усадила её на тахту. — Как ты? Сбивчивое дыхание Хюррем приходило в норму, мышцы лица расслаблялись. После пяти минут передышки она подняла голову и лучезарно улыбнулась. — Ну что ты, как в первый раз прям. — она еле сдерживала свой заливистый смех. — Хотя нет, ты тако-о-ой растерянной была в первый раз. Гюльнихаль осмотрела подругу и, устало улыбнувшись, плюхнулась рядом с рыжеволосой. — Видит Аллах, ты меня доведëшь когда-нибудь. — Эй, — Хюррем шлëпнула девушку по ноге. — перестань. Нам уже нет смысла ложиться, так что прогуляемся в сад, пока никто не проснулся? Обречëнно вздохнув, хатун кивнула и под весëлые речи подруги стала собираться. Их счастье никто не испортит.***
Раннее утро было любимым временем Шах-и-Хубан. Но только не тогда, когда ей нужно куда-либо ехать. Поздним вечером Мерджан принёс ей письмо от Махидевран. В нëм был расписан весь гнев к новой фаворитке Султана, к Валиде, что встала на сторону той девки и… к Хатидже. Единственное, что зацепило Шах и подтолкнуло к действиям.***
Приготовив необходимые вещи, она решила дождаться рассвета. Девушке надо было обязательно сообщить о своём недолгом отъезде матери, которая встаёт тоже на рассвете. — Видимо, у меня от неё эта привычка. Султанша, вновь сбившись со строчки, закатила глаза. Она всё не могла сконцентрироваться на этой несчастной книге. — Всё не могу понять, как Ибрагим читает такое занудство..? — Шах глубоко вздохнула и небрежно отбросила книгу. — Ну и чëрт с этими книгами.. Мерджан! Евнух мгновенно появился у неё перед глазами. Она никогда не замечала, но этот мужчина выглядел более подтянутым, чем раньше. Наклонив голову в бок, девушка стала заинтересованно осматривать его тело. Её взгляд сначала проскользнул по накаченной груди, а после перешёл к мощным рукам, хоть за тусклой одеждой слуги и не видно его мышц. Заглядевшись на руки, Шах представила, как Мерджан подходит к ней сзади, обвивает своими руками её талию и пальцами начинает выводить разнообразные узоры, якобы случайно задевая эрогенные зоны. Она тряхнула головой. Чтобы успокоиться и прийти в себя от мерзких мыслей ей пришлось зажмуриться и вспомнить о чем-нибудь более полезном. Наконец, полностью оправившись, девушка подняла взгляд на обеспокоенного евнуха. — Так как эти.. — она нахмурилась, а кулаки непроизвольно сжались. — Неблагодарные люди не смогли исполнить мою просьбу и при этом всё поведали Ибрагиму, то и избавляться от них нет смысла. То, что мы отобрали у них вещи, купленные за мои деньги, это лишь мелочь. Так же у меня появился новый союзник, к которому я должна сейчас же отправиться. Однако я зайду к Валиде на пять минут, так что, Мерджан. — султанша лукаво улыбнулась. — У тебя всего лишь пять минут.***
И вот, получив благословение Айше Хафсы Султан, Шах-и-Хубан наконец-то подъезжает к месту, где живёт изгнанная Махидевран. Остаётся лишь гадать и ждать, что могут запланировать две озлобленные девушки.***
Холодный ветер гулял по помещению, пролезая во все возможные щëлочки. Тело на кровати поëжилось, а потом и вовсе оказалось полностью накрыто одеялом. Однако это никак не могло спасти девушку от сквозняка. Поэтому, лениво встав с кровати, Жанна на цыпочках добралась до балкона и закрыла его двери. Она обхватила себя за плечи и интенсивно поглаживала, пытаясь согреться.«Вот уж не думала, что погода так сильно поменяется. Ночью ведь было достаточно тепло.»
Обессиленно простонав, героиня стала подбирать наряд на сегодня.«Хотя если бы не ветер, я бы и не встала так рано.. Хорошо, пробуждение вышло не столь удачным, но сейчас нужно подобрать платье и украшения, чтобы пойти к Хюррем.»
Султанша открыла сундук с одеждой и беспорядочно выложила содержимое на тахту. Приложив руку к подбородку и наклонив голову, она начала осматривать платья.«Выбор небольшой. И почему я взяла в основном белые.?»
По комнате прозвучал тяжëлый вздох. Жанна приложила руки к лицу и будто протëрла его.«Ладно, не случится же что-то плохое, если я надену белое платье.»
Надев белое платье с зелëными узорами, что выделяло её бюст, она перешла к выбору украшений. Героиня выбрала скромную подвеску с зелëным камнем и такие же серьги. Убрав передние пряди назад и заколов их, она надела небольшую диадему. Наконец, девушка завершила свой образ платком молочного цвета.«Скромно и благородно. Хотя грудь слегка обтягивает.. Мне кажется, или она была меньше?»
С приподнятыми бровями Жанна осмотрела себя в зеркале. Покачав головой, она вздохнула и поспешно вышла из комнаты.«Не время об этом думать. Нужно скорее навестить Хюррем.»
***
Рыжие волосы развевались на осеннем ветру, сливаясь с листьями на деревьях. Девушки уже около часа обходили весь султанский сад. Хюррем чувствовала себя лучше всех, по всей видимости малыш перестал её беспокоить и так же, как мама, наслаждается осенней свежестью. Гюльнихаль же почти не чувствовала своих ног, но всё равно пыталась поспевать за быстрым шагом подруги. Оказавшись уже на пределе, она остановилась и решила высказать своё недовольство. — Хюррем, прошу тебя.. — девушка перевела дух и продолжила говорить остановившейся впереди неё рыжеволосой. — Давай вернëмся? Мы уже столько времени здесь пробыли, неужели тебе этого не хватит? Ожидая спокойной реакции от фаворитки под воздействием гормонов, хатун позабыла об её истинном характере. — Нет, не хватит, Мария. — она злобно взглянула в глаза служанки из-за плеча, из-за чего та передëрнулась. — Если ты так устала, то отправляйся обратно в покои. Не действуй мне на нервы, я хочу отдохнуть. Гюльнихаль не стала возражать. Если она останется на месте, то и вовсе может рассориться с подругой. Неуверенно пожав плечами, девушка пару минут мешкалась и смотрела на отделяющуюся спину рыжеволосой. Она ещё раз вглянула на неё и более не стала задерживаться. — Наверное, так будет лучше.. Её тело пробил холодок, но вряд ли это было из-за погоды. В это время Хюррем, сжав кулаки, направлялась к своим любимым цветам. Лаванда. Их запах успокаивал её, а также был ещё одной причиной почему Сулейман заинтересовался в ней. Нежно улыбнувшись, она слегка нагнулась и дотронулась до цветка. Девушка вспомнила о своей родине. Лаванда росла там в огромных количествах. Это так же был первый цветок, подаренный её возлюбленным. Она вдруг остолбенела. Глаза стали влажными, а в сердце что-то кольнуло. — Лука… Хюррем хотела дать волю своим эмоциям, ведь сейчас никого не должно быть здесь. Однако, осмотревшись, она увидела приближающуюся к ней фигуру, что только ускорила шаг. Незаметно протерев глаза, рыжеволосая повернулась всем корпусом к этому человеку и стала ждать. — Доброе утро, Шах Султан. — девушка уверенно поклонилась и взглянула собеседнице прямо в глаза. — Не очень оно и доброе, фаворитка моего брата.. — султанша стала скользить взглядом по её телу, словно змея. — Что ж, прошу прощения. Она подошла ближе и прикоснулась к животу. Хюррем, сдерживая себя, отошла от неё на два шага назад. На лице сестры Султана появилась улыбка. Мерзкая, в которой нет ничего хорошего. — Ещё увидимся, Александра-хатун. На этом Шах махнула рукой на прощание и, развевая на ветру подол своего зелëного платья, отправилась во дворец.