Дуэлянт

Дыхание пресеклось так резко, как будто в комнате закончился кислород. Сердце подскочило к горлу, отчаянно ускоряя движение адреналина по венам. Больше не надо ничего объяснять. Она приподнялась на носочки и впилась в его губы поцелуем. А его руки уже тянули её к себе, обвиваясь вокруг талии. Не веря, что это не сон, она запустила ладони под его футболку. Подушечки пальцев прошлись по рельефным мышцам живота — выше, к груди, под которой она ощутила размеренные удары сердца. Его кожа была тёплой, и хотелось чувствовать это обнажённым телом без преград в виде ткани. Пояс наколдованного халата ослабил узел, распустился. Его руки сразу же вжались в её кожу, и она рвано выдохнула в поцелуй, который он тотчас углубил. Это было самое настоящее безумие, охватывавшее их подобно неумолимой стихии. К ногам упало полотенце. Трансфигурационные чары распались. Их поцелуй — алчный, жаркий и влажный. В нём не было и доли робости или сомнения. Отчаянно не хватало воздуха, но оторваться друг от друга было физически невозможно. Гермиона сделала вынужденный шаг назад под его напором. Второй. Её ладони снова заскользили по его торсу вверх, желая уже избавить его от одежды. Он перехватил инициативу, чуть отстраняясь, и, захватив руками ворот сзади, стянул футболку через голову и отбросил её куда-то. Как под гипнозом она не могла отвести взгляд от его расширенных зрачков, в глубине которых читалось предупреждение. Малфой медленно протянул руку, и ладонь обхватила её затылок, сдержанно лаская. — Если ты думаешь, что я остановлюсь сам, Грейнджер, — он наклонился к её уху, опаляя дыханием, — то ошибаешься. — А я не хочу, чтобы ты останавливался. И, поймав в его глазах что-то вроде восхищения, она смело подалась вперёд, ничуть не смущаясь своей наготы. Кожа покрылась мурашками от его точных, собственнических прикосновений — резких и хищных, от которых потом наверняка останутся следы на теле. Но это было совсем неважно, когда он так прижимал её к себе, собрав волосы в кулак и впиваясь поцелуем в шею. Бёдра упёрлись в край массивного стола в глубине комнаты, и Гермиона чуть прогнулась назад, зажмурив глаза до белых пятен под веками. Это было не так, как в прошлые разы — выбитая почва из-под ног его неожиданным нападением. Когда хаос в мыслях и желания тела существовали отдельно от разума. Теперь это согласованные движения и чувства. Он двигался в такт её отрывистым вздохам, и пульсация в его паху была с каждым разом всё ощутимее. Его похоть возбуждала до дрожи в коленях. До пульса, лихорадочно колотившегося под кожей. Гермиона не помнила, смотрел ли кто-нибудь на неё до этого с таким огнём в глазах? — Посмотри, что ты делаешь со мной… — низко проговорил он, и направил её руку к своему члену, который дёрнулся в брюках. Его дыхание стало тяжёлым, когда она запустила ладонь под резинку его боксеров. Кулак в волосах сжался одновременно с её пальцами, обхватившими его твёрдую плоть. Он оттянул её голову назад, и его горячий язык, оставляя влажный след, прошёлся от впадинки на шее до уха, пока её ладонь скользила по его члену вверх и вниз. — Гермиона… Она чуть отстранилась, чтобы посмотреть на него. — Я не могу больше сдерживаться. Повернись. Без малейшего колебания она выполнила его просьбу, ощущая, как горячо и влажно у неё между ног. Как она хочет почувствовать его, ощутить этот напор, с которым он сжимал её, внутри себя. Ноющее желание сворачивалось в напряжённую спираль, стягивалось, разливалось по всему телу, как густая, вязкая карамель. Ладони вжались в гладкую столешницу, и она повернула голову, встретившись с ним взглядом. Малфой приспустил брюки вместе с бельём и провел рукой от основания члена к головке и назад, пожирая её глазами. Это было как Непростительное Заклятие, парализовавшее и не оставившее в голове ни единой мысли, только одно желание: чтобы он наконец взял её на этом чёртовом столе в его доме! Малфой встал вплотную, и его руки легли на её бёдра, с нажимом прошлись по её телу, обхватили грудь. Она чувствовала, как вожделенно пульсирует его член, прижатый к её заднице, и прогнулась в спине. Из глубины лёгких вырвался тягучий стон, когда он сжал пальцами её затвердевшие соски. Сладостная боль вперемешку с возбуждением заставляли её трястись от предвкушения. — Драко, пожалуйста… — прошептала она уставившись невидящим взглядом прямо перед собой. Её согнутое колено оказалось на столе, и она громко застонала, когда он навис над ней. Отрывистое дыхание срывалось с её губ, и она закрыла глаза, чтобы ничего не отвлекало её от собственных ощущений. Ещё мгновение — и его член с напором скользнул в неё, растягивая и заполняя полностью. Плавный рывок назад — и следующий толчок выбил из неё полустон-полувскрик. Сильные, жёсткие движения с влажными шлепками звучали пошло и возбуждающе. Гермиона словно превратилась в обнаженный, напряжённый нерв, по которому то и дело пробегали разряды тока. Его ладони крепко держали её бедра, властно насаживая на себя, ускоряя ритм. Колено соскользнуло со стола, и его рука сжала её горло, вынуждая прогнуться в спине, натянуться, как тетива лука. Стон за стоном слетали с её губ, и сердце колотилось в такт с движениями его бёдер. Она подстраивалась под его темп, что становился неистовым, а горячие поцелуи-укусы на её плече заставляли стонать от наслаждения громче. Прохлада комнаты остужала кожу, покрытую испариной, и от этого контраста её потряхивало. Ощущение его резких, упругих движений в ней заставляло все органы чувств сконцентрироваться только в одном месте, и мозг отключился, оставив тело острому наслаждению. Вместе со стонами из неё вырывались несвязные слова, звучащие громче, когда она кричала «Да, Драко!..» Ладонь, сжимающая её горло, ослабла, и его руки оказались на плечах. Подчиняясь нажиму, Гермиона опустилась ниже, опираясь локтями на стол, молясь, чтобы он не останавливался и не сбавлял темпа. И Малфой, звонко шлёпнув её по заднице, с шипением толкнулся в неё. Быстрые толчки, которым она подмахивала бёдрами, создавали неописуемую вибрацию во всём теле, и она кончила с громким, протяжным стоном, распластавшись на столе. Мышцы влагалища пульсировали и сжимались вокруг его члена, а тело трепетало, переживая неистовую разрядку. Он обхватил её и приподнял над столом, прижимая к своей груди, продолжая толкаться в неё. Она чувствовала, как он тяжело дышит, его ладони, так вожделенно сжимающие её тело, и его шепот у уха: «Посмотри, что ты делаешь со мной… Гермиона». Ещё несколько резких, глубоких толчков, и он с низким стоном кончил, вжав её в себя и замерев на выдохе. Время, казалось, остановилось. Но уже через несколько мгновений в возникшей тишине снова было слышно тиканье часов. Его руки стальными тисками держали её, и Гермиона открыла глаза, с неудовольствием выныривая из этого пьянящего безумия. Ладонь легла ей на скулу, и он повернул её голову к себе, вовлекая в поцелуй. Неспешный и ленивый, словно больше им не было нужды никуда спешить. Он выскользнул из неё и разжал объятия, давая понять, что уже можно двигаться. Она повернулась, чувствуя, как горячая жидкость стекает по внутренней поверхности бедра. Малфой натянул брюки вместе с бельём, и откуда-то из глубины дома прилетело большое полотенце. Гермиона поймала его и обернула вокруг тела. Оба тяжело дышали и смотрели в глаза друг другу. — Знаешь, за годы моей аврорской службы я никогда не… — начала было Гермиона, чтобы хоть что-то сказать. Он беззвучно ухмыльнулся. Откинул влажные волосы назад. Самодовольство так явно проскочило в его движениях, что это было даже комично. — Уверен, что я самый обаятельный преступник, с которым тебе приходилось иметь дело на своей службе. — Моё предложение в силе. — Она посмотрела на него с вызовом. Малфой склонил голову, чуть насмешливо глядя на неё: — Не находишь, что разговаривать о делах, когда м-мм… на тебе даже трусов нет, а по ногам течёт моя сперма, не слишком, как бы это сказать… прилично? Она фыркнула от смеха и призвала свою палочку. — Драко Малфой, я предлагаю тебе помощь, чтобы выбраться из этого дерьма, а ты не соглашаешься. — Не соглашаюсь? — небрежно переспросил он. — От предложений, когда их делает сама Героиня войны и аврор при исполнении, отказываться непростительно. Заносчивый гордец, он же не может сказать прямо «Я хочу, чтобы ты меня спасла, Гермиона». Проглотив порыв рассмеяться, она легко спросила: — Не возражаешь, если я воспользуюсь твоей ванной комнатой? — Возражаю, — ухмылка проскользнула на его лице. — Хотя, если ты сделаешь это со мной, то… — Если в этом доме такие условия для всех гостей… — Гермиона силилась сделать серьёзное лицо, но это плохо получалось. — Не для всех. Только для тебя. Как одной простой фразой он мог заставить её сердце заколотиться в бешеном ритме, а ладони увлажниться? Гермиона ощутила, как внутри снова закипает предвкушение. Оказавшись в ванной комнате, Малфой без малейшего стеснения сбросил с себя одежду и направился под тропический душ. Гермиона с некоторым смущением наблюдала, как он становится под струи воды, с наслаждением подставляет им лицо и проводит руками по мокрым волосам. Он оглянулся через плечо. — В чём дело, Грейнджер? Пятнадцать минут назад ты была смелее. Гермиона задержала взгляд на его подтянутом, мускулистом теле, с которого беспрерывно стекала вода. Она словно обволакивала каждую его мышцу, очерчивая её. Стеклянная перегородка душа покрывалась мелкими капельками, и пар поднимался над полом, клубясь и растворяясь в воздухе. Она скинула полотенце и без промедления шагнула к нему. — Я не сомневался, что аврор Грейнджер не отступит ни перед чем, — проговорил он низким голосом. В его руке появилась губка, и в воздухе запахло гелем для душа. Гермиона втянула уже такой знакомый аромат полной грудью, размышляя, что однажды сойдет с ума от этого пьянящего запаха. Если сейчас понюхать амортенцию, кажется, она знает, как будет пахнуть зелье. Последующие их действия напоминали мытьё в душе очень отдаленно. Лёгкая пена повсюду, поцелуи и ладони, скользящие по телу вместе с губкой и упругими струями воды. — Когда ты рядом со мной без одежды, я не могу называть тебя по фамилии. Только по имени, Гермиона, — проговорил он хриплым голосом, отрываясь от её шеи и перекидывая влажные волосы на другое плечо. — Но вчера, кажется, ты… — выдохнула она, ощущая, что его твёрдый член упирается ей в живот. — Вчера я думал только о том, как исцелить тебя. Ни о чём другом. Я боялся, что не успел, — шептал он, и она покрывалась мурашками от его слов и их звучания. Гермиона обхватила его лицо руками и нашла губы, чтобы в очередной раз втянуть его в поцелуй. Кажется, они целовались уже сотню раз, но этого было мало. Невозможно насытиться. Спина прижалась к прохладной стене, и его губы, прикусывая и посасывая кожу, переместились на шею. Стон заглушили звуки льющейся воды, мерно разбивающиеся о мраморный пол. Его руки блуждали по всему её телу, сжимали и оглаживали. Его язык ласкал грудь, губы оттягивали и посасывали твёрдый сосок. А потом он скользнул ниже, и Гермиона распахнула глаза, задохнувшись от удивления. Изогнув губы в полуулыбке, достойной самого дьявола, Драко опустился на колени и приподнял её стопу. Поцеловав внутреннюю сторону бедра, он положил её ногу себе на плечо и снова встретился с ней бесстыдным взглядом. Она сглотнула, уперевшись ладонями в мокрую стену, пытаясь сохранить равновесие. Между ног уже пульсировало и ныло в ожидании, но он медлил. Ещё раз покрыв маленькими поцелуями бедро, Малфой поднял голову. Гермиона на выдохе закрыла глаза. Это просто невозможно. Он стоял перед ней на коленях, но при этом полностью управлял ситуацией. Она готова была поклясться, что есть только один мужчина в мире, способный на подобное, и имя его — Драко Малфой. А потом она ощутила дразнящее прикосновение его языка между складок. Пальцы судорожно сжались, заскользив по гладкой плитке. Кажется, она зажмурилась сильнее, потому что перед глазами заплясали вспышки, когда язык медленно надавливая, принялся кружить вокруг клитора, лаская его и посасывая. Выдох вместе со стоном вырвался из её приоткрытых губ, а бёдра непроизвольно подались вперёд. Ладонь снова проехалась по скользкой стене, и он перехватил её и запустил себе в волосы. С новым всхлипом она сжала мокрые пряди и прижала его голову к себе. Его язык выделывал что-то невероятное, извлекая из неё такие острые ощущения, что сладостные судороги, одна за другой, пронзали её тело. Она не сдерживала стоны, охваченная возбуждением, в экстазе кусала губы. Язык двинулся ниже, настойчиво толкнулся в неё, и Гермиона замерла, открыв глаза. Вид его головы между её бедер вызвал новый громкий стон. Сердце колотилось, гнало возбуждение по венам, а он продолжал лизать, посасывать и доставлять ей удовольствие интимным поцелуем. — Драко, я… — её тело затряслось, и пальцы крепко сжали светлые волосы. Она чувствовала внутри себя его язык и то, как её тело трепещет в ярком оргазме. Перед глазами заплясали искры, а внутри произошел такой мощный взрыв, что она вытянулась, не заботясь о том, что её колено всё ещё на его плече. Она стояла с закрытыми глазами, и её грудь высоко поднималась, резко вдыхая влажный пар. Пульсация тела постепенно ослабевала, а прохладные струи воды приводили в чувство. Гермиона ощутила влажный поцелуй на плече. С трудом открыв веки, она потянулась к нему, ловя его губы и обнимая за шею. Его твёрдый член утыкался ей в бедро, и она обхватила его рукой, проведя от головки до основания. Он зарычал в поцелуй и толкнулся ей в руку… Внезапно всё прекратилось. Он дёрнулся и развернулся к двери, напряжённо вслушиваясь во что-то. — Драко, что… Он раздражённо выдохнул и откинул голову, подставляя лицо воде и проводя руками по волосам. — Кто-то нарушил мои охранные чары. Сердце на секунду замерло, а потом бешено заколотилось. — Ты ждёшь кого-то? — Нет. Но я догадываюсь, кто это может быть, — криво усмехнулся он, выключая душ и подавая ей полотенце. — Останься здесь. — А если… Он посмотрел на неё долгим взглядом и пожал плечами. — Не думаю, что тот, кто проник сюда, представляет опасность. Иначе бы он не так терпеливо ждал, пока мы выберемся из душа. — Но, Драко, моя палочка… — прошептала она, и он нахмурился. Её палочка осталась на массивном столе в комнате с камином. Чёрный халат подскочил к Малфою, и тот буднично нырнул в него, а пояс сам собой обернулся вокруг его талии. Драко кинул придирчивый взгляд в зеркало, проведя рукой по мокрым волосам. — Жди здесь, — сказал он, и в его руке мелькнуло древко, которое он сунул в глубокий карман халата. Гермиона смотрела, как он подошёл к двери, собираясь выйти из комнаты, и распахнул её. Она не сдержала сдавленного вскрика, потому что прямо напротив двери стоял Гарри Поттер в полном аврорском обмундировании. Его палочка демонстративно была засунута в кобуру, руки в карманах мантии, и весь его вид предвещал серьёзные неприятности. — Добро пожаловать, Поттер, — невозмутимо поздоровался Драко, не отводя взгляд. Гарри медленно качнул головой. Затем посмотрел за плечо Малфоя, где в полном шоке стояла Гермиона, завернувшись в полотенце. С волос стекала вода, и не было никаких сомнений в том, чем они занимались пять минут назад. — Мой эльф проводит тебя в гостиную, — с убийственным спокойствием произнёс Драко, и Гарри посмотрел ему в глаза. — Не вздумайте что-нибудь выкинуть, вы, оба. Над домом антиаппарационный барьер. С этими словами он повернулся к эльфу, с благоговейным ужасом взиравшему на сурового аврора. Вместе они вышли из спальни. Драко повернулся к Гермионе и кивком показал следовать за ним. В спальне он прошёл в гардеробную, а Гермиона в отчаянии опустилась на кровать. Не так она себе представляла встречу с Гарри. Значит, он всё-таки что-то заподозрил и, как только освободился, отправился к ней домой. Не обнаружив её там, воспользовался следящими чарами, которые были на каждом авроре. Дальше — дело простое. Он узнал, кому принадлежит дом, и взломал охранные чары Малфоя. Беглый взгляд на обстановку явно выдавал её добровольное присутствие здесь. А может, эльф сообщил, что хозяин с гостьей уединились в ванной. О, Мерлин, она хотела прежде всего ознакомиться с результатами ночного штурма клуба. Прочитать протокол допроса Роули и других, если таковые имелись. Решить, как можно помочь Драко, а потом уже осторожно ввести в курс дела Гарри. Гермиона с тяжёлым вздохом обхватила голову. Она была уверена, что Гарри, путём несложных умозаключений уже пришёл к выводу, кто стоит за псевдонимом «Белый Дракон». И теперь последним пазлом в общей картине оказалась она сама. В полотенце и с мокрыми волосами, стоящая позади Драко в ванной комнате. Это не решить лёгким вмешательством в память, как в случае с Криви… — Грейнджер. Она подняла голову. Малфой стоял перед ней полностью одетый. В брюках и рубашке. Влажные волосы были зачёсаны назад, и эта лёгкая небрежность добавляла ему шарма. Как будто он собирался не на серьёзную беседу с главным аврором, а на свидание в пафосный ресторан. — Не думаю, что тебе будет комфортно в таком виде, — бесстрастно произнёс он. — В моей гардеробной нет женской одежды, но моя палочка к твоим услугам: поищи что-нибудь подходящее, я помогу тебе подогнать под твой размер. Гермиона согласилась, не раздумывая. Сидеть в одном полотенце на импровизированной очной ставке между аврором и подобным франтом было бы весьма некомфортно. Оказавшись в комнате с бесконечными рядами дорогих костюмов и мантий, она выбрала простую белую рубашку и чёрные брюки. В одном из ящиков со смущением она обнаружила нижнее белье Малфоя. Ощущая себя фетишисткой, она взяла одну пару трусов и натянула на себя. Заправила рубашку в брюки и затянула их ремнём. Едва взглянув в зеркало, она вышла в спальню. Малфой стоял у окна спиной к ней. Это напомнило об их встрече в его дуэльном клубе. Почувствовав движение, он повернулся и оценивающе осмотрел её с головы до ног. Ухмыльнулся и сделал несколько движений палочкой, подгоняя одежду под её размер. Его взгляд затуманился, когда он оглядывал результат своих действий. Но Малфой не сделал ни единого движения в её сторону. — Драко, наш уговор в силе. Ничего не изменилось, — произнесла она твёрдо. Волнение уступило место решимости. Она сможет его спасти от Азкабана! Пусть даже это было до крайности прозрачное и эгоистичное желание: она это сделает не только для него, но и для себя. Медленная ухмылка сверкнула на его лице. — Знаю, — бросил он и чуть склонил голову, намекая ей выйти из спальни к ожидавшему их Поттеру.

***

За массивным столом сидел главный аврор Магической Британии — Гарри Поттер. Перед ним была маленькая чашечка ароматного кофе, услужливо приготовленная эльфом. Волшебная палочка безобидно лежала по его правую руку. А слева от него лежал зачарованный галлеон и древко Гермионы. Оглядывая сию зловещую картину, Гермиона невольно порадовалась, что друг не явился получасом раньше. Иначе бы застал весьма пикантное зрелище, происходившее прямо возле этого стола. Малфой невозмутимо занял своё хозяйское место. Гермиона опустилась на стул напротив Гарри. Напряжённое молчание затягивалось, пока Поттер тяжёлым взглядом осматривал их. Наконец он нарушил возникшую тишину: — Ну просто Бонни и Клайд. Мистер и миссис Смит. Гермиона невольно фыркнула, покосившись на Драко. Ни один мускул на его лице не дрогнул — скорее всего он не понял шутки Гарри. Наверное, они действительно выглядели эффектно. В белых рубашках и чёрных брюках, как тайные агенты. Или представители магической мафии. Пойманные буквально с поличным. — Я не буду прикидываться, что я догадывался. Не буду врать, что я не удивлён. Я, мать вашу, просто в шоке, — негромко начал разговор Гарри, глядя то на Гермиону, то на Драко. — Я не знаю, как вы это объясните. Я не знаю, что ты сможешь сказать в своё оправдание, Гермиона. Но очень рекомендую не лгать мне. С этими словами он подхватил фарфоровую чашечку и пригубил кофе. Вид у Гарри был утомлённый. Вероятно, он не спал всю ночь, допрашивая пойманных преступников. Гермиона ощутила укол совести. — Итак, я готов вас выслушать! — откинулся на спинку стула Поттер и переплёл пальцы рук, всем своим видом демонстрируя величайшую заинтересованность. — Хорошо, Гарри, — мужественно начала Гермиона. — Неделю назад, во время дуэли с Белым Драконом, я поняла, что это Малфой. Я не сказала тебе об этом, потому что мне захотелось прежде выяснить, как он связан с этим. Поэтому я отправилась в «Перо феникса». У нас произошёл серьёзный разговор. — При этих словах уголок губ Драко дёрнулся, и это не укрылось от внимательного взора Поттера. — Он признался мне, что действительно посещает этот клуб. Но следует дуэльному кодексу: не сражается с детьми и магами слабее себя, не использует Непростительных Заклятий… — Одну минуточку, — перебил её Гарри. — Я понимаю, такой обаятельный мерзавец вполне мог запудрить тебе мозги, хотя я весьма этому удивлён. Но с какой стати я должен ему поверить? Гермиона открыла было рот, но раздался неторопливый голос самого Драко: — Если бы на моей палочке было хоть одно Непростительное, Поттер, я бы сейчас здесь не сидел. — А вот это очень интересный момент, Малфой! — круто развернулся к нему Гарри. — Быть может, ты надеешься на помилование, соблазнив аврора при исполнении. Драко спокойно выдержал его пронизывающий взгляд. И пожал плечами. — Она знает, что это не так. — Она, значит, знает? — повысил голос Гарри. — К твоим услугам Империус, Малфой. Все мы помним, как лихо ты им управлял ещё в школьные годы. — Как и ты, Поттер, — спокойно парировал тот. — Откуда ты… — поражённо уставился на Малфоя Гарри, с которого вмиг слетела утомлённость. Драко тонко усмехнулся. — На дуэли приходят посмотреть даже гоблины из Гринготтса. В клубе можно узнать множество сплетен. Среди них бывает и зерно правды. Гермиона, затаив дыхание, наблюдала за их перепалкой. Было понятно, что встревать в разговор совершенно ни к чему. — Я не могу поверить тебе на слово, Малфой. — На Гарри снова навалилась усталость, и он подпёр голову рукой. — И я не ожидал от тебя, Гермиона… Оставить задание, отправиться к Малфою, когда каждая волшебная палочка была на счету. Мы с трудом потушили пожар, до самого утра проторчали в Аврорате, допрашивая задержанных, составляя протоколы. А ты просто передала мне сообщение через галлеон, что дома. Я бы мог это понять, будь ты под чарами, но… — В его тоне сквозило такое разочарование, что сердце у Гермионы сжалось. — Как только я освободился, то направился к тебе. Дома тебя не нашёл. Следящие чары привели меня сюда. Я не знаю, как ты это объяснишь. Просто не представляю, что ты можешь мне сказать, чтобы я понял твои мотивы. Гарри поднял голову и посмотрел на неё. И столько было горечи и разочарования в этом взгляде, что Гермиона почувствовала жжение в глазах. — Я бы не оставила задание. Но меня ранили. Была дуэль с… — она поморщилась от омерзения, вспоминая вчерашнюю ночь. — … с Могучим Тором. Это Торфинн Роули, Гарри. Вы же допросили его? — Тот хранил молчание, и Гермиона продолжила: — Ты уже знаешь, наверное, что клуб принадлежал ему. Он платил галлеоны за то, чтобы его противники поддавались ему, чтобы завоевать себе славу сильного дуэлянта. Он применял Непростительные Заклятия. Роули наверняка потянет Драко за собой, попытается переложить на него и других посетителей свои преступления… — Она сама не заметила, что назвала Малфоя по имени, а Гарри бросил мимолётный взгляд на него. — Но я готова свидетельствовать против Роули! Во время дуэли он снял защитные чары, которые задерживали магию, и заклятия летели прямо в зрительный зал. Ты же помнишь, — с надеждой взглянула она на него. — Он всегда промахивался. Это ведь даже помогло ему смягчить приговор на суде после войны. Поттер не перебивал. Слушал её с непроницаемым лицом. А Гермиона продолжала: — Я отвлеклась на то, чтобы отвести от людей его заклятие. И в этот момент он ударил меня Круцио. А Малфой… — Она перевела на Драко взгляд. — Он остановил это. Вступился за меня. Между ними завязалась дуэль. Роули использовал Сектумсемпру. И задел меня. На этот раз на лице Гарри проступило волнение. Он с беспокойством смотрел на неё, но не задавал вопросов, ожидая, пока она сама обо всём расскажет. — Тем временем в клубе полыхал пожар. Я слышала, что штурм начался, но истекала кровью. Драко перенёс меня сюда и исцелил. — Гермиона проглотила комок, застрявший в горле. — Всё так быстро происходило, и… Только благодаря ему я жива, Гарри. Воцарилось гнетущее молчание. Гермиона не решалась поднять глаза, уставившись на блестящую поверхность стола перед собой. Гарри должен понять. Он же поймёт? — Роули погиб при пожаре, — Гарри произнёс это резко, как обрубил. Гермиона поражённо вскинула глаза, а Драко невольно подался вперёд. Новость обрушилась так внезапно, что было непонятно, как на неё реагировать. — Достойная упыря смерть… — негромко произнёс Драко — так, будто бы ни к кому не обращаясь. — Клуб сгорел. Почти все гости успели удрать, — устало произнёс Гарри. — Никто из задержанных не назвал имя Малфоя. Я понял всё, когда узнал, кому принадлежит этот дом. Представить не мог, что… — он посмотрел на них и с сокрушением покачал головой. Они долго молчали. Поттер глубоко погрузился в свои мысли, обдумывая открывшиеся ему обстоятельства. Гермиона сцепила под столом похолодевшие от волнения руки. И только лишь Малфой ничем не выдавал своих чувств. Он спокойно выжидал, что будет дальше. — Я принял решение, — медленно произнёс Поттер. — Я отстраняю тебя, аврор Грейнджер, от рейдов, расследований и прочих опасных дел. Твои полномочия будут ограничены. — Но Гарри, нет! — Гермиона не верила своим ушам. Она будет перебирать пергаменты, ставя волшебные печати, и только?.. Он явно наслаждался её реакцией. А в глазах Малфоя вообще промелькнуло одобрение. На секунду показалось, что Драко сейчас пожмёт руку Гарри, выражая активную солидарность в этом вопросе. — И всё это в обмен на то, — склонил набок голову Гарри, — что я закрою глаза на то, что наш общий знакомый отирался в этом клубе, нарушая тем самым магический закон. Решать тебе. Гермиона скрестила руки на груди. Гарри выглядел чрезвычайно довольным. Он откровенно радовался, что загнал её в угол. Каков хитрец! Она прекрасно знала, что он давно ищет способ оградить её от опасной службы аврора, и вот нашёл лазейку. Шляпа правильно хотела отправить его на Слизерин, Салазар — свидетель!.. — Но это шантаж, Гарри! Поттер промолчал, всем видом давая понять, что решения не изменит. На лице Малфоя застыла непроницаемая маска. Он не глядел на неё. Точно не хотел видеть, как она примет решение. А может, волновался о том, каким оно будет?.. — Я согласна, — заявила она, и поймала на себе внимательный взгляд серых глаз. Он уже смотрел сегодня на неё вот так — с восхищением. От этого побежали мурашки по коже, и в груди приятно клубилось облегчение. Гарри усмехнулся и поправил очки. Покачал головой и повернулся к Драко. — Теперь ты, Малфой. Несмотря на ваши заверения, я хотел бы лично удостоверится в том, что Непростительных Заклятий не было. Поэтому я заберу твою палочку для проверки заклинаний на ней. Кстати, задержанные будут давать показания с помощью сыворотки правды. Если ты обманул меня, это всплывёт. Драко кивнул так, словно ожидал этого. Достал свою волшебную палочку и положил её перед Гарри. Они обменялись внимательными взглядами. — Спасибо за кофе, — натянуто произнёс Поттер, вставая из-за стола и забирая древко. — Загляну завтра утром, Малфой. Для более подробного разговора. И верну палочку, если всё будет в порядке. Драко тоже поднялся. Гермиона с замиранием сердца проследила, как Гарри протянул ладонь Малфою и они пожали друг другу руки. «Просто исторический момент», — промелькнуло у неё в голове. Теперь всё будет как надо. — Спасибо, что спас её, — сказал Гарри, прямо глядя на него, и Драко кивнул без тени иронии или насмешки. Он ответил что-то, но Гермиона не разобрала, что именно. Поттер хмыкнул и с долей уважения посмотрел на него. Их разговор возле камина был коротким, но, очевидно, содержательным, потому что на прощание Гарри даже хлопнул Малфоя по плечу. Уже зачерпнув ладонью летучий порох, Поттер повернулся к Гермионе: — Три дня отгула, аврор Грейнджер. В среду явишься сдать дела. Она покорно покачала головой. Зелёное пламя поглотило фигуру Гарри, снова оставив их наедине. Несколько минут они просто смотрели друг на друга. Отбросив робость, Гермиона первой сделала шаг к Драко навстречу. Встала рядом. Он казался ей таким красивым и таким далёким сейчас. Не потерянным, нет. Но что-то в его облике неуловимо выдавало его напряжение. Малфой задумчиво смотрел на неё, и ей очень хотелось знать, что он думает обо всём произошедшем. Как видит теперь их? Что будет дальше? Но вместо этого у неё вылетел совсем другой вопрос: — О чём вы говорили с Гарри? — Он спросил, можно ли в мой клуб направлять стажёров из Аврората для обучения дуэльному искусству, — охотно ответил Драко. — Я дал согласие. Гермиона почувствовала радость. Гарри всегда делает всё правильно. — А ещё? — не унималась она. По губам Малфоя проскочила ухмылка. — Я сказал, что поддерживаю его решение относительно тебя. — То есть? — прищурилась Гермиона. Он небрежно привлёк её к себе. — Твоя служба слишком опасна. Не одобряю этого. Раз уж я теперь стал законопослушным волшебником, я хочу, чтобы ты не рисковала своей жизнью. — Если бы не моя служба… — начала было Гермиона, ужаснувшись про себя такой перспективе. — Да-да, знаю, — неохотно произнёс он. И посерьёзнел. — Ты осознаёшь, через что придётся пройти, если мы будем в отношениях? Сердце сделало немыслимый кульбит и заколотилось с удвоенной силой. Она с подозрением посмотрела на него: — Ты про… общество, прессу? Или о своих родителях? — Обо всём, кроме последнего пункта, Грейнджер, — веско произнёс он. — Мои родители будут только за. На минуту Гермиона увидела в своём воображении громкие и провокационные заголовки газет. Косые взгляды коллег и непонимание друзей. Сплетни и шепотки за спиной. Она сглотнула, положив ладонь на его плечо. Подняла глаза. — Если бы не ты, я бы умерла. И все эти кривотолки, — она подалась вперёд, чувствуя, как его руки притягивают её ближе, — меня не волнуют. Часы где-то в глубине дома бесстрастно отсчитывали секунды, день за высокими окнами набирал силу, а для них время словно остановилось в объятиях друг друга. Он склонился над ней и тихо проговорил на ухо: — Откровение за откровение: меня тоже. Его губы шептали слова благодарности за всё, что она сделала для него. За все откровения, которых она не побоялась. За то, что приняла и поверила в него. И Гермиона закрыла глаза, слушая его голос и ощущая себя на пороге новой жизни. Предвкушение счастья завладело каждой клеточкой её тела, и она была уверена, что он чувствует то же самое. Иначе бы он не явился в клуб, не спас бы её. Иначе не было бы всего, что произошло между ними этой ночью, плавно переходящей в утро. Иначе его руки сейчас не прижимали бы её к себе с такой страстью, а губы не целовали с таким отчаянным желанием. Иначе откровения между ними никогда не прозвучали бы.