Клещи

      Я ещё в детстве понял, что нет ничего удивительного в том, что нам кто-то не нравится. Мне вот в школе не нравился пацан по имени Слава. Он вечно кружил в бледно-зелёном коридоре перед девчонками, но он был не одним из тех придурков, что задирает юбки и мажет козявки на плечи приталенного пиджака. О, нет, Слава был тем самым подхалимом с загадочными связями и легко цеплял лупоглазых на крючок. Больше всего бесило не то, что он грамотно отыгрывал на публику хорошего парня, а то, что никто так и не взглянул на него моими глазами со стороны. Слава был настоящим скользким типом, сначала шепчущим комплименты на ушко, а затем распускающим грязные слухи за школьными воротами. Камон, этому гондону было бы не стыдно ударить собаку, зуб даю.        Но все эти мелочи замечал только я. Почему история повторяется?        Я гляжу в окно второго этажа, наблюдая за тем, как Коля забивает гвозди в разболтавшуюся часть забора. Рядом стоит тётя Лена и о чём-то с ним щебечет. Предательница хренова.        Утро вышло недобрым. Ещё больше его омрачали воспоминания о событиях вчерашнего вечера. Когда я зашёл в комнату, то немного побесился. Последствия до сих пор валялись на полу в виде скомканных вещей и не особо хрупких интерьерных безделушек.        Я оглянулся, замечая, как Клещ бодро бьёт лапой по какой-то мягкой вязаной игрушке, больше напоминающей куклу Вуду, которую я тоже сгоряча швырнул прошлой ночью.       — Только ты у меня и остался, приятель, — вздохнул я, подойдя к коту и подхватив его. Он начал усиленно тереться о мою рожу, требуя жратвы. — Смотри не предавай меня, — пригрозив пальцем, я чмокнул его в нос и поставил обратно на пол.        Скинув футболку, которую я называл «ночной», я надел другую. Только после этого распахнул дверь своей комнаты, готовый к новому дню.        Клещ тут же выбежал наружу и помчал к лестнице. Я молча надеялся, что тот не навернётся по пути и попробовал его догнать. Но Клещ легко справился с препятствиями. Даже слишком легко. Он шустро спустился вниз и начал зигзагом ходить рядом с ножкой стола. Чует, засранец, где хавкой пахнет.        Я поднимаю взгляд — а на столе уже накрыто и стынет — наверняка меня ждали. Из-за этого даже как-то немного стыдно становится, но я себя успокаиваю, должен же я был хоть раз в жизни нормально выспаться. Именно сегодня я позволил себе дрыхнуть аж до обеда.        Клещ громко мяукнул, и я пошёл наполнять его миски сухим кормом. Миска с водой стояла в моей комнате, но я решил перестраховаться и поставить ещё одну на кухне. Как только всё было готово, Клещ, не обременяющий себя правилами этикета, накинулся на еду, аппетитно хрустя.        Я почесал репу и решил, что стоит позвать тётю Лену… и ещё придурка этого.        Нехотя подойдя к входной двери, я её распахнул и высунулся наружу.       — Эй, — крикнул я, привлекая внимание. — Жрать пошли.        Воркующая парочка тут же оглянулась в мою сторону. Тётя Лена потрясла пальцем в воздухе, судя по всему, в ответ на мою грубость. А Коля… этот подлиза улыбнулся. Дурацкая у него улыбка. Зубы хорошие, но улыбка всё равно дурацкая.        Я побыстрее захлопнул деверь и пошёл к столу.        Когда я уже сидел, пил чай и жевал булку, эти двое соизволили явиться. Коля придержал дверь, чтобы тётя Лена проковыляла внутрь.       — Ну ты и спишь, Сёма! — ворчала она, приближаясь к столу. — Так всю жизнь проспишь!       — Да я первый раз так долго сплю… — попытался отделаться от необоснованного обвинения я.       — Ой, сладкий мой, не первый! Уж поверь, — она начала подозрительно хихикать.       — Доброе утро, — сказал Коля, сев напротив меня. Я молча кивнул, даже не взглянув в его сторону.        Тётя Лена села рядом со мной и сразу отхлебнула немного кофе. Она всегда пила по утрам только кофе, и ничего больше. Я считаю эту её привычку дурной. Лучше пить кофе после обеда, как мы с ней иногда делали после…        Я почти поднёс вилку с наколотым на зубчики яйцом, когда моя рука дрогнула.        Откуда я это знал? Откуда вообще в моей голове информация, что тётя Лена пьёт по утрам только кофе? Я не видел её больше десяти лет.        Меня резко передёрнуло.       — Ты чего? — и тётя, кажется, это заметила.       — Да так, — ответил я. — Зябко.       — На, — Коля протянул мне свой вязаный свитер. Я видел, как он снял его ещё до того, как я намекнул на холод. Если бы он снял его после моих слов, то я бы тут же отказался. Но сейчас я почему-то взглянул на него.       — Ты чё, — и решил возмутиться. — Я не девчонка.       — Я знаю, — до чёртиков честно и спокойно ответил он.       — Бери давай, Сёма, не бухти, — подлила масла в огонь тётя Лена, пихнув меня локтем.        И я взял. На самом деле мне не было холодно. Я надел свитер и почувствовал странное тепло чужого тела. От воротника немного пахло одеколоном, но я никак не мог понять, что это за запах.        Ничего не говоря, я продолжил есть, а эфир полностью захватила тётя Лена.       — Летом в дерево молния ударила, а оно на крышу упало и, — бурно вещала она. — Бабах! Вот и всё, нас с Сёмой залило, как котят, всё промокло, прям беда. Кое-как смогли заделать дыру, но до сих пор подтекает, когда дождь льёт. До зимы её точно надо всю отремонтировать, а то я тут жить не смогу…       — Мы обязательно что-нибудь с этим сделаем, — улыбнулся Коля. — Есть ещё какие-то проблемы?       — Ну, да, — смутилась тётя Лена. — Но я не хочу наглеть. Всё-таки ты отдыхать приехал.       — Не волнуйтесь, для меня это отдых.       — Тогда слушай!        Тётя Лена рассказала ему обо всех недостатках Пеников. Больше всего, конечно, досталось покорёженной крыше. Потом она жаловалась на заросли, через которые невозможно добраться пешком от посёлка до станции. Раковина в ванной наверху засорилась, забор со стороны фасада и сзади расшатал ветер, грядки засохли, их надо было прополоть, ещё и бойлер шалил, тут уж надо вызывать мастера. Как она, бедненькая, только до сих пор жила без святого Николая, не пойму. Я мысленно поглумился над ней, ну, совсем немножко и скорее от обиды, чем злости.        После завтрака, больше похожего на обед, я подсуетился и убрал стол. Коля и в этом хотел мне помочь, но я послал его куда подальше и сам всё убрал.        Тётя Лена отправилась к себе в комнату, у неё по расписанию тихий час. А Коля вышел на улицу и продолжил забивать гвозди в забор.        Когда я победил посуду, то тоже поднялся к себе в комнату и глянул в окно.        Коля к тому моменту уже закончил забивать гвозди. Прямо сейчас он играл веточкой с Клещом. И он туда же, Брут…

***

       После инцидента в ванной Коля перестал меня беспокоить. Хотя я ещё продолжал вслух негодовать о том, что у тёти Лены теперь новый любимчик.        По возможности я старался не контактировать с Колей. Иногда мы пересекались за столом, на кухне, на улице и… всё. Иногда он по утрам кормил Клеща вместо меня, когда я спал чуть дольше обычного (то есть до обеда). Я узнал об этом, когда спросил у тёти, она ли повадилась подкармливать мелкого (просто тётя Лена очень любила всех кормить). Но она ответила, что ни разу его не кормила с тех пор, как мы приехали. Хотя я лично видел, как она баловала Клеща едой со стола или кусками сырого мяса, когда разделывала курицу или свинью по вечерам.        Мне не очень нравилось делить пространство с чужаком, но из-за того, что мы редко пересекались, это как-то не так напрягало, в сравнении с первым днём.        Я ещё иногда шугался Коляна, когда мне доводилось пересекаться с ним вечером у двери ванной комнаты (с утра это не так стрёмно).        Я даже выяснил, со слов тёти Лены, что Коля увлекался кемпингом в детстве.       — А чем ещё? — спросил я её тогда, помогая растянуть постиранную простыню.       — Что «чем ещё»?       — Чём ещё он увлекался? — объяснил я, стараясь особо не продавать виду, что меня это внезапно заинтриговало.       — А ты подойди, — прошептала тётя Лена. — И сам спроси! — а это уже выпалила громко, резко приблизившись и выдернув сложённую простыню из моих рук.        Ну уж нет, решил тогда я. К Коле подходить не буду. Пусть сам подходит, если ему от меня что-то надо. Мне от него точно ничего не надо было.        Я решил придерживаться позиции наблюдателя. С каждым пролетающим днём Коля выглядел всё покладистей и нормальней. А когда я наконец-то собрался с силами и решил начать чинить крышу, Коля даже вызвался в качестве помощника.        Я сначала от столь выгодного предложения отказался, но два дня спустя обратился к нему во время обеда:       — Чем занят после жратвы? — спросил я. К счастью, обедали мы в тот день вдвоём. Так вышло, что у тёти Лены разболелись ноги, и я отнёс её в кровать.       — Жратвы? — глупо переспросил Коля.       — Ну, да, — я непроизвольно повысил голос. — Старушка тебя к чему-то припрягла уже?       — Нет.       — Отлично, — я быстро доел остатки и встал из-за стола. Почти не пережёвывая еду, я её проглотил и всё запил водой, заглушив ту залпом. Только потом сказал: — Закончишь жрать — дуй ко мне. И доски захвати с улицы.        Я бросил посуду в раковину и поспешил в свою комнату.        Блять, как же тяжело мне это далось, кто бы знал. Сердце от волнения долбилось в рёбра. Я думал, что прям там двину. И ведь не было никакой причины для волнения!        Примерно через минут пять Коля открыл дверь моей комнаты и занёс доски. Он сложил их на пол и задрал голову, наблюдая за тем, как я выгребаю из щелей огромный кусок промокшей минваты. Вместо неё мы положим ппу.        Объявив начало реставрации, мы принялись за дело.        Работа шла медленно и, по моей инициативе, в тишине. То есть без болтовни о жизни и другой фигне.        На третий день мы почти застелили чердак новым утеплением, на четвёртый начали отмерять, пилить и класть доски.        А на пятый день я узнал, что Коля ушёл.       — Как это ушёл? — спросил я, так и не сделав глотка воды, хотя ужасно хотел пить.       — Так и ушёл, — пожала плечами тётя Лена. — С утра, когда мы встретились на кухне, он сказал, что один местный джентельмен попросил его об услуге. Знаю я, что там за услуги! — хмыкнула тётя. — Водку пить позвали! Совратить вздумали. Я уж не стала наговаривать, вдруг у мужиков действительно проблема есть, которую можете решить только ты да Коля.       — А меня чё не позвали?.. — я поставил стакан на стол.       — Так ты спал!        Точно. Так и было. Снова до обеда?        Я почесал живот и глянул на настенные часы. Уже пятый час пошёл. Нет, ну, в этот раз я побил все рекорды. Ночью зачитался, не смог устоять перед книгой про тачки. Это заставило меня ностальгировать о Диме и Питере, непонятно почему.       — Пойду поищу его, — сказал я тёте Лене. — Вдруг там реально беда.       — Сходи, поищи!       — Я иду искать его не потому что он мне понадобился…       — Я поняла.       — Мне, вообще-то, не нужна его помощь…       — Да поняла я!        Я пошагал на выход, хмуро глядя то на тётю Лену, то себе под ноги. Очевидно, оправдаться не вышло. Но ведь и не было в этом смысла? Я даже начал потихоньку привыкать к присутствию Коли, которого до сих пор считал вторым Славой. А Коля, в отличии от Славы, никогда руки на Клеща не поднимал.        Пока я брёл по улице, то и дело пытался заглянуть в чужие окна. Там, где свет не горел, я быстро проходил мимо. А там, где, очевидно, кипела жизнь, ненадолго задерживался, пытаясь распознать тощую Колину фигуру.       — Сёма! — окликнула меня старушка с крыльца одного из соседних домов.        Я быстро подошёл к ней и поздоровался, хотя был абсолютно без понятия, что эта за женщина.       — Вы не видели пацана? — спросил я и тут же приложил руку к своему виску. — Примерно с меня ростом, похожего на скрипача?       — Видела, ещё как! — заявляет старушка. — С утра водку глушит с Витей и его товарищами, — она понизила голос и тихо добавила: — Иди-ка ты забери его, а то они этого городского прикончат, — и распахнула передо мной калитку.        Я решительно шагнул вперёд и прошёл по жёлтой дорожке, ступая на крыльцо.        Когда я остановился, то указал на дверь пальцем. Женщина стала усиленно кивать.        Получив одобрение, я зашёл внутрь, и тут же мне в нос ударил запах спиртяги. Я услышал, как звенят стопари, и пошёл на звук басистого гогота.        Завернув в первую комнату по пути, я увидел следующее: Коля в нокауте обмяк на диване, один дед сидит на стуле рядом со столом, а двое других на оставшихся стульях с вскинутыми пузырями. Заметив меня, один из них свистнул:       — Смари, Витёк, твой подопечный.        Тот что, судя по всему, Витёк оглянулся и широко раскинул руки, вставая из-за стола.       — Давно не виделись, Семён! — громко поприветствовал меня этот мужик, подошёл и крепко сжал в своих руках. Слава богу, это случилось также внезапно, как и закончилось.        Затем Витёк вернулся к столу и подошёл снова ко мне уже со стопкой.       — На, пей за возвращение.       — Да ну зачем, — попытался отделаться я, но Витёк оказался неумолим.       — Пей давай! Вон, твой приятель и семи стопок не выдержал! Готовенький, — мужики хором загоготали.        Я глянул на дремлющего Колю и вздохнул. Семь стопок — фигня для такого, как я. Взяв предложенное, я высоко задрал локоть и выпил залпом.        Уговорами мужики усадили меня за стол и мы начали пить, пока они рассказывали о прошлом лете. Меня удивило то, как много они обо мне знали и как много я успел сделать для них.        Когда я уже приблизился к седьмой стопке, ноги у меня начали неметь. Так что я выпил ровно семь и сказал:       — Всё, мужики. Мне пора.        Они не стали настаивать.        Витёк подошёл к Коле и начал его будить, тормоша за плечо и руки. Но тот только стонал и мычал, хотя глаз не открывал. Тогда Витя всадил ему такого звонкого леща, что я вновь начал чувствовать свои конечности.       — Вставай, городской, — ржал Витя, когда Коля распахнул глаза и начал шарить руками по креслу в поисках чего-то… видимо, рассудка. — Сколько пальцев видишь? — спросил Виталя и показал Коле два пальца.       — Четыре, — потерянно пробормотал Коля.       — Жить будет, — заключил дед, обращаясь ко мне. — Забирай, Сём.        Я встал и подошёл к Коле, пробуя поднять его. Но Коля свои ноги уже давно не чувствовал, в отличие от меня, так что мне понадобилось приложить куда больше сил, чем хотелось.       — Зачем так накачали его? — решил поинтересоваться я.       — Проверяли, на что он способен, — ответил Витя. — Человек — хороший! Собутыльник — никудышный.        Это значило только одно. Не быть Коляну деревенским. По крайней мере, пока.        Я смог кое-как подхватить это едва живое тело и поставить на две свои, хотя нас и понесло, когда мы принялись шагать.        Коля подволакивал ноги и нёс всякую дичь. Что-то про Батарейную бухту, Диму, Клеща и меня. Я особо не вслушивался. Мне было важно не упасть самому и, по возможности, не уронить его.        Как только мы вышли за калитку, старушка пожелала нам удачи и вернулась в дом, где песни и пляски продолжились.        А я поплёлся вместе с пьяным Колей домой.       — Ты в-в мне предлагал что, помнишь? — едва связав слова, доёбывался до меня Коля.       — Иди давай, — гаркнул на него я.       — Ты помнишь, в-а-в?       — Что я помню?       — Хотел ты-ы встречаться, помнишь, нет? — Коля вдруг остановился и шагнул назад, из-за чего мне тоже пришлось притормозить и схватить его за пояс.       — Кому встречаться, блять?!        Коля схватил меня за грудки и тряхнул.       — Мне, — ответил он и замер, но не перестал покачиваться.       — Не было такого, — тяжко вздохнул я.       — Бы-ы-ыло, — пропел этот придурок, отпустил одну руку и начал ей трясти в воздухе, звеня браслетом. — Это ты подарил. Подарил ты. Ты.       — Ладно, я понял. Давай, соберись, Коль, — я отцепил его руку и вновь подхватил, настаивая и подталкивая этого наклюкавшегося в сторону нашего дома.        И Коля пошёл, тихо хихикая, а потом как расхохотался. Что-то его сильно рассмешило, и меня заодно. Хотя Коля всё равно смеялся дольше. До самого порога смеялся. А уж когда вошли, то он оттолкнул меня одной рукой, будто вышел на сцену. Схватив края своей джинсовки он отряхнул куртку и выпрямился. Прямо как солдат на обходе.        Коля двинул ровной походкой в сторону лестницы, и начал топать по ней, поднимаясь вверх. Потом, конечно, не выдержал и вцепился в перила. Я помолился, чтобы он на последней ступени не поскользнулся, а то ж переломается.       — Головная боль, бля, — взвыл я, подходя к столешнице и подхватывая кошачий корм. Я опустился к миске, но вдруг остановился. Она была полной. Хотя я точно помнил, что ещё вчера вечером она была пустой. Значит её наполнил Коля ещё с утра. Это немного напрягло меня. Я позвал Клеща, но тот не пришёл.        Отложив корм, я походил по дому, подзывая Клеща, и даже открыл окно, через которое тот повадился шляться на улицу.        Решив, что тот где-нибудь спит или отправился на долгую прогулку, я пошёл к себе в комнату. По пути я пооткрывал все встречные двери, чтобы наверняка убедиться, что кота дома нет.        Но сюрпризы на этом не кончились. Открыв дверь в свою комнату, я застал Колю, стоящего на коленях на полу, а мордой утонувшего в кровати.        Я тут же закрыл дверь, схватился за голову и заорал про себя. Урод, блять!        Резко открыв дверь, я планировал его растолкать и выставить, но… я просто стянул с него ботинки и закинул его ноги на кровать. Всё.        Затем я закрыл за собой дверь, а сам пошёл спать в комнату Коли.        С утра ему точно наваляю.