Вэй Ина усыновили Хуаляни

      Ночь была тусклой: на темном небе виднелась лишь маленькая луна в форме полумесяца, а звезды скрылись за темными тучами. Рынок уже закрылся, и деревня Мо затихла. Свет в домах погас, и на улице не было видно ни одной живой души. В это темное и тихое время мужчина в темной накидке с капюшоном, скрывающим его личность, незаметно крался по кладбищу деревни Мо.       Этот странный человек, несколько раз обогнув кладбище, начал старательно копать. Судя по запустению, царящему вокруг, в этом месте не должно было быть никаких захоронений, однако через некоторое время из-под земли стало виднеться мертвое тело молодой девушки. Мужчина уставился на него, будто на восхитительную еду.       — Значит, здесь ты прячешь тела.       Испуганный мужчина в капюшоне обернулся, чтобы увидеть того, кто сказал это. Обладателем голоса оказался молодой человек в красной мантии, пронизывающий мужчину угрожающим взглядом. Его руки были небрежно сложены на груди, будто он ничуть не опасался стоявшего перед ним человека. Мужчина в темной мантии был потрясен, увидев высокомерие этого юноши.       — Кто ты? И как ты меня нашел?       — Это не имеет значения. Главный вопрос в том, что здесь делает Великий маг Чжан Фа.       Услышав эти слова, мужчина в темном капюшоне вздрогнул. Он действительно был великим магом Чжан Фа, выступающим в этот день на площади, но также он являлся призраком, искусно скрывающим свою натуру. На самом деле Чжан Фа обманывал людей еще при жизни, а после смерти и возвращения в качестве призрака только преуспел в своем ремесле. Поскольку он знал, что не умел сражаться и мог проиграть даже заклинателю с еле развитым ядром, он бродил только по маленьким человеческим деревням, таким как деревня Мо, куда редко заходили совершенствующиеся. За всю свою призрачную жизнь он никогда не сталкивался с более могущественными призраками или демонами, поэтому уверился в том, что был самым сильным существом в этих местах, и взял себе соответствующее имя — Великий маг Чжан Фа. Он выполнял все свои трюки и фокусы, используя темную энергию, копившуюся в его теле, но ее количества всегда было недостаточно для масштабных и правдоподобных иллюзий, которые были ему необходимы. Его мастерство управления темной энергией также было не на том высоком уровне, чтобы формировать ее самостоятельно, поэтому для увеличения своих сил он использовал энергию, извлеченную из свежих трупов. Чжан Фа убивал несколько юношей и девушек в каждой деревне, в которой выступал, после чего бесследно исчезал. И, поскольку он был ловок в своей работе, ни один человек или заклинатель не замечал в нем ничего подозрительного и не связывал с пропажей молодых людей.       — Ха… Кажется, ты меня поймал. И что ты собираешься делать?       Усмехнувшись, Чжан Фа снял капюшон. Он все еще носил половинчатую маску, которая, по всей видимости, была артефактом, скрывающим его магическую силу, поэтому был уверен, что этот человек не знал его истинной мощи. Осознав, что мужчина в красной мантии был один, Чжан Фа откровенно насмехался над ним. Молодой человек никак не отреагировал, но призрак не придал этому значения, ведь если бы это был всего лишь человек или призрак, он мог бы спокойно победить его. Чжан Фа тайно потянулся к скрытому карману в своей мантии, где хранился небольшой нож, однако не успел он схватить его, как ощутил дурное предчувствие. В тот же момент кто-то с силой ударил Чжан Фа по спине, отчего он потерял равновесие и тяжело рухнул на землю.       — Кгх! Какого черта…!       Чжан Фа попытался встать, несмотря на боль в спине, но тут же свалился обратно. Было такое ощущение, будто кости в его позвоночнике сломались. Затем мужчина осознал, что не мог встать, так как двое солдат в черной одежде прижали его к земле. Чжан Фа сердито застонал и взглянул на юношу в красной мантии, который, казалось, был их хозяином. Чжан Фа впервые в жизни понял, каково это было быть по-настоящему напуганным. Черные глаза молодого человека были холодны, как бесконечная бездна, которая уничтожила бы его, не оставив ни следа. Чжан Фа испуганно замолчал, как только увидел эти глаза, но был не в силах перестать смотреть. Через некоторое время к ним подошел культиватор в белой мантии, державший за руку мальчика девяти или десяти лет, и встал рядом с мужчиной в красном.       — Гэгэ, я поймал его.       — Спасибо, Сань Лан.       — Баба… А-Ди… значит, Великий маг плохой человек…?       Маленький Вэй Ин выглядел удрученным, когда тихо спросил своих отцов.       — А-Ин… этот человек делал очень плохие вещи. Многие мальчики и девочки пострадали из-за него… Дорогой, я знаю, что тебе понравился фокусник, но я также знаю, что ты бы не хотел, чтобы кому-нибудь причиняли боль. Верно?       Вэй Ин посмотрел на Се Ляня и кивнул. Хотя его маленькие руки крепко сжимали одежду небожителя, глаза ребенка горели решительным огнем. Се Лянь, видя это, мягко улыбнулся и поцеловал своего сына в лоб. Хуа Чэн, смотревший на это со стороны, вздохнул и тяжело посмотрел на Чжан Фа, который так смутил разум его ребенка. И Се Лянь и Хуа Чэн хотели бы оградить Вэй Ина от подобного, но, как родители, они должны были показать ребенку, что в этом мире были и такие люди.       Чжан Фа окаменел в тот момент, когда понял, что его противники были намного сильнее его. Всего за секунду неудачливый фокусник был доставлен в Призрачный город с помощью кубиков перемещения Хуа Чэна, после чего вся семья вернулась в гостиницу. Оставив Вэй Ина и Се Ляня готовиться ко сну в снятой на ночь комнате, Хуа Чэн вышел на улицу, чтобы сделать строгий выговор Сю Ли и Сю Си.       — Вы даже не поняли, что он был призраком. Если вас было так легко обмануть дешевыми иллюзиями, то что случится, если вы столкнетесь с более опытным противником? Вэй Ина могли легко похитить, пока вы, ребята, радостно наслаждались магическим шоу. Не все враги будут такими же слабаками, как этот. Остерегайтесь всех и каждого.       Хуа Чэн скрестил руки на груди, и, хотя его слова звучали саркастично, тон был серьезным. Сю Ли и Сю Си, стоявшие перед ним на коленях, выглядели как два побитых котенка с виноватыми и взволнованными лицами.       Выволочка продолжалась еще около получаса. В это время Се Лянь и Вэй Ин устраивались в комнате, готовясь ко сну. Маленький Вэй Ин мрачно сидел на кровати, а Се Лянь, держа в руках маленькую бадью с теплой водой, помогал Вэй Ину умыться. Се Лянь был нежен и осторожен с прикосновениями, потому что знал, как его дорогой сын был расстроен из-за недавних событий.       Внезапно Вэй Ин спросил:       — Баба, в чем разница между плохими людьми и хорошими людьми?       Се Лянь немного вздрогнул от вопроса Вэй Ина. Небожитель немного опустил взгляд вниз, как будто о чем-то серьезно задумался, а затем, закончив умывать Вэй Ина и отложив бадью на пол, встал и сел рядом с сыном.       — А-Ин. Если честно, баба… баба вообще не понимает, чем отличается хороший человек от плохого. Я думаю, что в каждом из нас есть немного и от того, и от другого. Но я точно знаю, что никто не должен страдать из-за чужих желаний. И что такие люди, которые не считаются с чувствами других — действительно очень плохие. На такое поведение нельзя закрывать глаза, иначе из-за него могут пострадать многие невинные люди. Твой баба не хочет, чтобы кто-то страдал из-за подобного…       — Причинение вреда другим ради собственных интересов — это плохо?       — Так считает твой баба. Я думаю, что есть много других способов, которыми люди определяют добро и зло. А-Ин тоже узнает их, когда станет старше. Проще говоря… Я думаю, что боль — это то, что никто не любит. А-Ин ведь тоже не любит, когда ему причиняют боль, верно?       Вэй Ин согласно кивнул, настороженно слушая.       — Таким образом, другие тоже не хотят, чтобы им причиняли боль. Поэтому баба считает, что вредить другим без веской причины — это плохо.       — А какая есть веская причина для этого, баба?       Се Лянь задумался на мгновение.       Какой вообще должна быть причина для такого…       — Честно говоря, баба не считает, что существует хоть какая-то причина причинять боль другим. Но для защиты тех, кто слабее, и тех, кого ты любишь, я думаю, что можно использовать силу, которая у тебя есть. Но было бы лучше, конечно, если бы ты избегал насилия, насколько это возможно…       В этот момент вошел Хуа Чэн.       — Да, но иногда случаются ситуации, которые нельзя решить словами, только кулаками.       — Сань Лан…       — В любом случае это правда…       Хуа Чэн надуто посмотрел в сторону, а Вэй Ин стал выглядеть совсем несчастным.       — Значит, если фокусник был плохим человеком, потому что причинял вред другим, то… разве… это не сделало и меня плохим человеком? Я ведь так радовался его шоу…       Се Лянь, не медля, аккуратно обнял сына и серьезно посмотрел ему в глаза.       — А-Ин, дорогой. Это не твоя вина. Тот факт, что он причинял вред другим, не имеет к тебе никакого отношения.       — Но…       Се Лянь крепче прижал Вэй Ина к себе.       — Баба знает, что фокусник тебе очень понравился. И все в порядке, А-Ин. Ты просто наслаждался магическим шоу. И что бы ни сделал тот волшебник, к А-Ину это не относится.       — Тогда… баба, что же такое хороший человек?       Се Лянь хотел немного подумать, прежде чем дать ответ, однако Хуа Чэн тут же сказал:       — Твой баба хороший человек.       — Сань Лан? — растерянно спросил Се Лянь, выглядя сбитым с толку.       — А-Ин, ты помнишь, как я рассказал тебе историю картины, которая висит на стене нашего храма?       Вэй Ин кивнул. Конечно, он помнил: это была одна из его любимых сказок на ночь!       — Я тогда сказал тебе, что Его Высочество спас маленького мальчика, упавшего со стены во время очень важной для страны церемонии. Но я не говорил тебе, что Его Высочество на самом деле сильно отругали за спасение м- я имею в виду ребенка…       — Почему?! Он ведь спас мальчика!       — Точно. Однако некоторые люди думали, что церемония была важнее жизни маленького сироты. Но Его Высочество думал по-другому. Я считаю, что уже одно это делает его очень хорошим человеком.       Хуа Чэн сказал эти слова без малейшего сомнения в голосе. Вэй Ин в это время задумчиво закусил губу.       — Значит, спасение жизней делает кого-то хорошим человеком?       — Это тоже необязательно верно. Подумай об этом, А-Ин. Если человек кого-то спас, но позже заставил спасенного сделать что-то неблагоразумное только по причине того, что спас его жизнь однажды, делает ли это такого человека хорошим?       — Нет…       — Правильно. Твой баба не тот, кто сделал бы что-то подобное. Так что для меня просто отличить хорошее от плохого. Его Высочество — хороший человек, а любой, кто нападает на Его Высочество, — плохой.       — Сань Лан… это немного…       — О-о-о…       Се Лянь хотел что-то сказать, но был прерван восклицанием Вэй Ина. Мальчик выглядел так, будто получил ответ на очень сложный вопрос, над которым он мучился. Хуа Чэн же, который сказал все, что хотел, теперь смотрел на Се Ляня с невинной улыбкой на лице, от которой небожитель со смущением отвернулся. Услышав слова Хуа Чэна о том, что Се Лянь был абсолютно хорошим человеком, небожитель почувствовал себя неловко. Он хотел это опровергнуть, но ему не дали шанса.       Пока взрослые обменивались многозначительными взглядами, Вэй Ин, казалось, глубоко задумался. Его маленькая голова даже немного поникла от множества мыслей, которые заполнили ее. Увидев это, Хуа Чэн наклонился перед Вэй Ином и спросил:       — А-Ин. Кем ты хочешь стать, когда вырастешь?       Раньше Вэй Ин всегда отвечал, что хотел быть могущественным заклинателем, который бы побеждал злых духов одним взмахом меча. Се Лянь и Хуа Чэн не выглядели удивленными, когда раньше слышали это, но теперь Вэй Ин немного подумал, прежде чем ответить. После мгновения, которое потребовалось мальчику, чтобы принять решение, он уверенно сказал:       — Я хочу быть хорошим заклинателем, спасающим людей.       Вэй Ин решительно посмотрел на своих родителей глазами, горящими ярче, чем небесные фонари в глухой ночи. Се Лянь и Хуа Чэн, услышав такой ответ, одновременно улыбнулись. И хотя оба испытывали гордость за своего сына, Се Лянь с легким беспокойством ощутил чувство дежавю.       Хуа Чэн уверенно кивнул.       — Это хорошая цель.       Се Лянь же ничего не сказал, но мягко улыбнулся и погладил мальчика по волосам.       — Хи, — Вэй Ин радостно ухмыльнулся, услышав похвалу своего отца. В тот день он испытал огромный шок, узнав, что волшебник, который ему понравился, оказался ужасным убийцей. Он чувствовал себя жутко виноватым за то, что восхищался подобным человеком. Однако каждый раз, когда он находился в затруднительном положении, его отцы были рядом с ним и поддерживали его. Мальчик знал, что они очень переживали и глубоко заботились о нем. Вэй Ин всегда был так счастлив, что Се Лянь и Хуа Чэн стали его родителями, поэтому он всегда старался следовать их учениям.       Тем вечером Вэй Ин узнал больше о людях в мире и о своих отцах. Когда-нибудь настанет день, когда он узнает больше и об их восьмисотлетней истории… но пока что ему было всего девять лет. История о втором восхождении Се Ляня, история о времени, которое Хуа Чэн провел на горе Тунлу… это были горькие сказки, не подходящие для маленького ребенка. Однако, может быть, наступит день, когда все трое смогут свободно говорить об этом, как о мимолетных воспоминаниях давно минувших лет.       Вскоре после этого разговора Вэй Ин заснул. Почувствовав, что дыхание ребенка стало ровным и глубоким, Хуа Чэн поудобнее уложил сына в постель и заботливо накрыл одеялом. Се Лянь в это время сидел за столом, держа в руках давно остывшую чашку чая.       — Гэгэ, ты еще не спишь?       Се Лянь увидел приближающегося молодого человека в красной мантии и нерешительно ответил:       — Сань Лан. Мне нужно кое-что сказать.       — Пожалуйста, говори.       — Я… я не такой хороший человек, как ты думаешь, Сань Лан…       Мысли Се Ляня в этот момент находились в полном беспорядке:       «Сань Лан не знает обо всем, что я совершил… Инцидент с Советником из Юнани, возможно, даже не самый большой мой грех… Он сильно разочаруется, узнав обо всем… что же я буду делать, когда история о моем темном прошлом всплывет?.. Что бы Сань Лан тогда сделал?..»       Хуа Чэн, не давая мужчине глубже погрузиться в пучину своих переживаний, взял Се Ляня за руку и сказал, глядя ему прямо в глаза:       — Гэгэ очень хороший человек.       Непоколебимая убежденность в глазах Хуа Чэна тронула сердце Се Ляня, когда он почувствовал удивление и облегчение. В тот момент все, казалось, остановилось: депрессивные мысли, которые беспокоили Се Ляня, отчаянные воспоминания и даже время — все застыло. Все, что Се Лянь чувствовал тогда, — это ощущение сильной надежной руки, держащей его ладонь, и чужая уверенность в своих словах. Се Лянь посмотрел на руку Сань Лана и с трепетом переплел их пальцы вместе, усиливая хватку. На его лице сама собой появилась мягкая улыбка. Темная ночь в тот раз казалась светлее, чем когда-либо.

***

      Через четыре дня пути перед глазами Вэй Ина, Се Ляня и Хуа Чэна предстали бескрайние золотые поля с пшеницей и рожью и уходящие вдаль зеленые грядки. Слыша отовсюду крики домашнего скота, голоса трудолюбивых фермеров и видя огромных черных быков, пашущих в полях, можно было точно сказать — они наконец прибыли в страну Юйши!